Сосательный рефлекс

- Двигаться будем вдоль Днепра, - сказал пилот. - Исключительно в целях безопасности. На сушу я не сяду.
Миновали Херсон, прятавшийся в туманной дымке. Проскочили Никополь. Справа проплыла громада Запорожья, тоже вся в туманном смоге. Днепропетровск облетели над сушей. Там было много международных наблюдателей, и явно назревала война. Бруклин вскоре повернул самолёт и стал забирать левее от Днепра. Под днищем реактивного "кукурузника" понеслась степь и кустарник.
- Куда это мы? - крикнул Седой.
- В Александрию, на дозаправку. Не рассчитал я с керосином. Там у меня родня и запасная база. Есть оборудованная взлётная полоса, но мы сядем на реку. - И пилот стал говорить по мобильному телефону.
На Ингулец сели, подняв кучу брызг и гоня громадную волну. Пока дозаправлялись с борта речного катера, Бруклин болтал с молодой девушкой, помощницей моториста.
- Ну, как там Киев? - спрашивала она. - Правда, что уже на куски поделили? Нам, украинцам, кусок-то хоть достался?
- Достался, достался, - уверенно ответил Бруклин. - Подол, называется. Хороший кусок. Мне так больше и не нужно. Остальное пусть забирают.
- Даа, пусть забирают! У меня сестра в Дарнице, брат в Святошине, а тётка на Позняках.
- Не бойся, я пошутил. Никто ничего не отдаст.
- Даа, а говорят, что поделили!
- Врут, Дуся, врут.
Самолёт, гоня волну, взлетел. При подлёте к Киеву, как только миновали Кременчугское море, Бруклин стал сосредоточенным и молчаливым. Самолёт продолжал лететь на высоте десяти метров. Но все чаще приходилось подниматься и обходить ЛЭП и различные строительные сооружения.
- Выше нельзя, - сквозь зубы сказал Бруклин в ответ на вопрос Седого. - АВАКС поставит метку, скинет на "винт" спутника и тогда я - меченный. Уже не уйдёшь.
Седой замолчал и притих, глядя на ужас, несущийся на него со скоростью триста метров в секунду. Бруклин всё время уворачивался от преград, и самолёт всё время кидало из стороны в сторону, то вверх то вниз.
- Куда это вы так спешите, - медленно, не отрывая глаз от горизонта, спросил Бруклин. - Не могли пешком дойти. Лето, погода...
- Спроси у Дубины.
- Всё понял. Подпольный ревком действует. ... Что ты вьёшься! Над моею головой... - неожиданно запел Бруклин. Из салона ему хором ответили, подхватив тему:
- Ты добыычи, не добьешься!.. Чёрный ворон, я не твой!..
Турбореактивный АН-2 нёсся низко над землёй, чуть не цепляя деревья, а из салона неслась песня. Подключился Седой и даже Леся. Поющий самолёт влетел городскую черту в полных сумерках. Пилот включил радар и пошел совсем низко над водой, сбросив скорость.
- Господи, Бруклин, хоть под мостами не лети, - попросил Седой.
- Ладно, не буду. Хотя это очень нравится америкосам. Бегать начинают, как тараканы.
Сели на воду в районе Вышгорода. Самолёт бултыхнулся в воду и Седому показалось что всё - утонул. Но нет, выплыли. АН-2 перегазовывая, шевеля горизонтальным рулём, подплыл к берегу. Навстречу уже двигался катер. Седой протянул руку Бруклину. Сказал:
- Давай, дружище. Рад был пообщаться. - И прыгнул в катер. Покачиваясь, туда сползла Леся и все остальные. Взвыв турбиной, самолёт исчез в темноте. "... Над моеею гооловоой!.."
В катере был лично Дубина.
- Прибыли? Прекрасно. Попарились на югах, но теперь будете отрабатывать. Вперёд! - скомандовал водитель катера и тот поплыл вдоль берега водохранилища. Вскоре высадились на причал, сели в микроавтобусе, Дубина сел в "БМВ", и машины помчались в Киев.
Американские войска в Киеве ещё не знали, насколько ярко вскоре проявится их сосательный рефлекс.