Глава 20

Клиника Святого Себастьяна.

Учёный совет, как он именовался в официальных документах,  состоял из исследователей и практиков. Тех, что выдвигали раз за разом идеи и тех, кто их реализовывал, можно было сходу отличить по выражению лиц: у первых мечтательно вдохновлённое, у вторых озабоченное. И если одни придумывали что-то новое, то вторые опускали их с небес на землю, наглядно показывая и объясняя, что денег на воздушные замки нет.

— Вы не понимаете, что из-за халатности уборщика мы лишились возможности проверить нашу теорию. Где гарантия, что тот киборг на самом деле умер и был уничтожен, как это написано в документах? Где?

— Мы перестали поставлять на шахты модификантов, слишком сложно их изготавливать: даже нулёвка приживается через раз. К тому же в свете последних событий продавать объекты без лицензии вообще не имеем права, а покупать её и обучать персонал владелец шахты  отказывается. Недалёк тот день, когда нам вообще запретят изготавливать киборгов.

— И правильно, что перестали! Модифицированные киборги это штучный товар, нечего разбрасываться им направо и налево.

— А что у нас по последним исследованиям? Кажется, вы пересадили мозг ещё пары коматозников? Как там успехи?

— В одном случае произошло отторжение, пришлось срочно пересаживать нулёвку, а во втором мы пока ничего не можем сказать: работа по пробуждению сознания ещё ведётся. И даже если всё пройдёт удачно, для нас это бесполезный, отработанный материал.

— Почему?

— Потому, что киборга делали по заказу герра Тикофф и через два месяца он, в любом случае, уедет к хозяину.

— Постойте, зачем нефтяному королю заказной киборг?

— Всё очень просто… мозг принадлежал его любовнику. И герр Тикофф заказал нам его полную копию.

— Вы хотите сказать… что один из коматозников был любовником герра Тикоффа?

— Одним из…

— А кто не знаете?

— Почему не знаю? Молодой человек из хорошей семьи, которому посчастливилось оказаться выбранным олигархом. Учился в университете, что-то связанное с древней литературой. В последнее время подрабатывал моделью, снимался для глянцевых журналов, из тех, что называют эротическими. Некоторые считают, что парня продвинул любовник, но там и так было что снимать: красивый и фигура хорошая. Я думаю, ему повезло.

— Я бы не назвал это везением, парень попал к нам сильно избитым.

— У него была черепно-мозговая травма?

— Нет, он впал в кому после применения сильных препаратов.

— Запрещённых?

— Разумеется.

— И теперь этот киборг попадёт в руки его прежнего любовника? Замечательная перспектива. Надеюсь, он не сможет очнуться.

— Я тоже. А теперь, давайте уже вернёмся к финансовым вопросам.



***

Каток города Салпау.

— Я всё ещё плохо катаюсь на коньках, тебе так и придётся меня удерживать.

— Жить в нашей стране и не уметь кататься? — усмехнулся Арья. — Ты меня удивляешь.

— Я с юга, — говорил Ханс.

— Это не оправдание, крытые катки есть везде.

— Они стоят денег, коньки тоже. Даже прокат.

— А вот это уже другой разговор.

Арья зашнуровал второй ботинок и поднялся, глядя с усмешкой на парнишку. Ханс, цепляясь за бортик, делал первые робкие шаги, смешно и неловко раскорячив ноги.

— Подожди, я сейчас помогу тебе!

После первого раза, когда они на новогодних каникулах пришли на каток, прошло уже два месяца. За это время Ханс прижился в небольшом домике на Сосновой улице, стал не таким пугливым, как в первое время, подружился с Рысей.

Где-то на третий день, Арья проснулся от того, что кто-то полез в его постель. Рефлексы сработали раньше разума, и пришелец оказался распластанным на ковре.

— И что ты забыл в моей комнате? — задал тогда Арья риторический вопрос, и так было понятно, зачем пришёл парень. Вернее, для чего.

Так и оказалось, Ханс пробубнил, что у него больше ничего нет, а жить нахлебником, только за сомнительного качества обеды и уборку ему стыдно.

— А лезть ко мне в постель тебе не стыдно?

— Мне больше нечего предложить.

Арья сел, помог подняться помятому Хансу, кивнул ему на постель.

— Давай поговорим, — глянул в настороженные глаза парнишки, хмыкнул невесело. — Знаешь… у меня родители погибли. Давно. Осталась тётя... кузина… но у них своя жизнь. У меня фактически нет семьи. Я прихожу домой, а  тут только Рыська. Иногда и поговорить не с кем. А ты… может, ты для меня подарок? Может, судьба не зря нас сталкивала столько раз? Я сказал на работе, что ты мой родственник. Давай, попробуем жить, как братья.

Парнишка как-то странно всхлипнул и тихо ответил, что попробовать можно. Странная у них была семья — у обоих было что скрывать, Ханс не догадывался о сущности Арьи, чувствовал что-то,  не настаивал на откровенности   и намертво молчал о своих тайнах. И старался помочь названному брату, как мог. Арья не был неряхой, содержал дом в чистоте, но одно дело безликая стерильность, и другое уют и тепло. Ханс зря наговаривал на себя — время в дядином кафе не прошло для него даром, готовил он неплохо и ещё лучше ему удавались пироги. Арья не баловал нечаянного кузена, купил только самый минимум, тем более что деньги на счету прибавлялись неохотно — одному покупать или на двоих, разница же есть. И всё равно, не жалел, что привёз к себе практически незнакомого парня.

— Ух, ты! Смотри, как получилось!

Ханс катился уже ровно, почти не касаясь рукой бортика.

— Ногами работай, — Арья приблизился к нему, заскользил рядом, страхуя.

Посреди катка выписывала круги и восьмёрки девчушка лет двенадцати, на свежем личике мечтательное выражение, вот стрельнула тёмными вишенками глаз в сторону парней, улыбнулась лукаво. И Арья почувствовал, как расплывается в ответной улыбке.

— Красивая девочка вырастет.

— Не для меня, — буркнул Ханс.

— Почему? Тебе уже сейчас нужно подумать, чем будешь заниматься, не вечно же домашнее хозяйство вести.

— Да на что я способен? — в голосе парнишки была горечь.

— На всё, что захочешь.

Покатались они славно, а на обратном пути ещё и в кафе зашли, съели по куску пирога с горячим чаем.



***

Полицейский участок №13



— Всё, я больше так не могу, — Матиас отшвырнул в сторону куртку и плюхнулся на стул. — Они как с ума сошли, шестая драка за день.

— Весеннее обострение? — спросил Арья.

— Дурь, гормоны играют. Пусть бы в другом месте играли, не у нас.

— Так не бывает, у нас окраина, подросли новые волчата, а старые не хотят сдавать позиции. Пока у них не появится сильный лидер, так и будут выяснять, кто круче. Надо подсказать им.

— Зачем нам это?

— Как зачем? С одним договориться всегда легче, чем с нескольким. Придём, побеседуем, намекнём, что он держит своих подонков в кулаке, а мы закрываем глаза на кое-что.

— Ты смотри, чтобы тебя комиссар не услышал, — прищурился Матиас.

— И что? Выгонит?

— Да не выгонит,  пожалуй, работать-то некому. Но мозги поимеет.

«Их уже кто-то поимел».

По телевизору шло какое-то ночное шоу, бойкий ведущий задавал скабрезные вопросы приглашённому гостю, обнимающему длинноногую красотку с кукольным застывшим лицом, Арья глянул мельком, как по-хозяйски мнет тот бедро девушки. Не девушки, киборга. В последнее время, особенно по ночам стали часть показывать довольных владельцев, приобретавших себе такие игрушки.

— Что скажешь? — кивнул на экран Матиас.

— Лучше купи резиновую. Ощущения будут те же, а на порядок дешевле.

— Злой ты. Вот представь, приходишь домой, а там ждёт тебя ласковая красавица. Ты ей — крошка моя, а она — да, дорогой! И никаких вопросов, где был, что делал и почему вместо прогулки с семьёй ты поехал на задержание преступника. Красота!

— Заведи кошку, она тебе точно никаких вопросов не задаст.

— Злой ты…  — повторил Матиас.

Дежурство закончилось плохо — очередной дракой между двумя бандами подростков. Пока развезли побитых соперников по домам, пока отправили в участок всех старше восемнадцати, пока вызвали службу опеки, время пересменки давно миновало, и Арья пришёл домой почти в полдень.

Снегу за ночь навалило столько, что машина, лёгкая и маломощная застряла во дворе. Звать на помощь Ханса не хотелось — конспирация, конечно, дело хорошее, но пока тот оденется, пока возьмёт лопату, пока они закатят машину в гараж, да он скорее уснёт прямо тут. И Арья, оглянувшись по сторонам, приподнял за бампер и поволок автомобиль прямо сквозь сугробы. И когда ворота поползли вниз, быстренько прочистил дорожку к воротам.

К тому времени, когда он откидывал последний снег, на крыльце появился Ханс, поджал сердито губы и строгим голосом велел срочной идти домой, а то завтрак успел два раза остыть, пока некоторые тут со снегом забавлялись.

Арья со смехом отмахнулся  от Ханса, отказался от завтрака, а заодно и от обеда, сполоснулся под душем и упал спать.   То ли тело приходило в соответствии с мозгом, то ли ещё почему-то, но в последнее время Арья стал замечать, что для отдыха ему уже мало шести запрограммированных системой часов. На шахтах он вообще спал всего три, и ничего, а тут расслабился, разоспался.  Вниз он спустился только к вечеру, потрепал за уши Рыську и пошёл на вкусные запахи выпечки: на кухне хлопотал Ханс. Стол, присыпанный мукой, ровные ряды пирожков, готовые уже исходят горячим ароматным паром на блюде, пока новая партия шкворчит вытекающим сладким соком.

— М… с повидлом? — Арья вонзил зубы в пирожок.

— И с ягодами, — кивнул Хнас. — Ты умылся хоть?

— Умгум…

Арья с наслаждением потянулся, выглянул в окно.

— А что, снег  так и шёл весь день?

— И всю ночь, — подтвердил Йоханн. — Не таскай пирожки, у меня жаркое готово.

— Как скажешь, пойду, разомнусь с Рысей.

— Недолго только, у меня всего одна партия пирожков осталась.

— Умгум…

— Положи пирожок, зараза прожорливая!

Но Арья уже выскочил за двери. Ханс видел, как он кувыркался в снегу вместе с Рысей, как бегал с ней наперегонки по небольшому двору, как играл, теребя уши.
Ужинали в гостиной, по телевизору красивая девушка демонстрировала свои способности, а ведущий пояснял, что новая линейка киборгов, изготовленных специально для домашней работы, проста в управлении и доступна по цене.

— Я, наверное, не смог бы жить в одном доме с киборгом, — сказал вдруг Ханс.
Арья с усмешкой покосился на него.

— Боюсь я их.

— Почему?

— А ты бы не боялся того, кто сильнее тебя? Кто может делать с тобой, что хочет, а ты не способен ответить. Нет?

— Нет. Я сильнее тебя. Твой… любовник был сильнее, твой дядя делал с тобой, что хотел. Половина людей на земле сильнее тебя, многие умнее, а некоторые даже способны  рожать, уж это тебе вообще не светит.

— Ты странно как-то говоришь. Человек может остановиться, а киборг? Если у него слетит программ, что тогда?

— Поверь, людей остановить гораздо сложнее. А киборгу достаточно отдать приказ перейти в «спящий» режим. Это заводская программа, она действует в любом случае.

— Они же машины! Просто машины, способные убить.

— Мои… многие погибают на производстве, в шахтах, при авариях флаеров, разбиваются на машинах или самолётах, так что теперь, обвинять механизмы в этом? Или вообще  не ездить и не летать, перейти на конную тягу, как полтысячи лет назад? Так ведь и лошадь может понести, всадник упадёт и сломает себе шею.

— Ну, ты… ты всё перевернул.

— Нет, — поднялся Арья, — я тебе дал возможность думать самому, а не повторять фразы из телевизора.

Киборг кинул на экран, где в этот момент показывали очередную группу фанатиков, требующую уничтожать его собратьев.



***

Тёмные коридоры едва освещались мерцанием капсул. Вдоль них пробиралась щуплая фигурка, молодой парень, худой и незаметный, пройдёшь мимо и не заметишь. Остановился напротив одной из капсул, в прозрачной зеленоватой жидкости покачивалось тело обнажённого мужчины. Голый череп, пустые глаза, провода тянутся к нему, впиваются в плоть. Кожа еще тонкая, кое-где её даже нет и на виду отвратительное красное мясо. Мерзость. Киборги, не имеющие права существовать. Крохотные коробочки, оставленные в начале и в конце.

Пустая лаборатория. Столы, мониторы чёрными бельмами, мигают огоньки на блоках, пищать приборы, бьётся в углу экрана яркая зелёная точка, отсчитывает удара сердца. Тело на кушетке, лежит на спине, руки вытянуты вдоль, едва заметно поднимается грудь.

Коробочка оставлена и здесь. Крохотная, почти незаметная. Ждала своего часа.