Сага об Агронаке. Смерть из пустынь

Пролог

Три всадника в иссиня черных изношенных балахонах возвышались над испещренным расщелинами и каменными колодцами склоном древней горы Кшадрах. Темные фигуры резко выделялись на фоне алого закатного неба. Их кони, не имеющие живой плоти, нетерпеливо дергали поводья, переминаясь всем костяным телом. Они будто прожигали кристально чистый холодный воздух своими ярко-красными яростными глазами. Почерневшие от тысяч лет бессменной службы пластины брони плотно прилегали к бокам, поднятых из бесконечного сна Смерти животных. В щели пробивался мертвенно-зеленый свет, исходящий от нестерпимо жарко пылающей внутри Искры Жизни. Ветер развевал черные мантии, стремясь вырвать седоков из своих седел мощными неожиданными порывами. Однако силуэты продолжали стоять, словно скалы под дуновениями предутреннего бриза.
 - Казалось бы, мы можем менять судьбы целых миров, создавать новые и очищать от  жизни старые. Для бесконечной череды сменяющихся поколений смертных мы всесильны, - задумчиво произнес низкий, едва слышный хриплый голос.
 - Только вот даже нам приходится играть по правилам. И наше вмешательство в историю Мироздания лишь строго отведенная роль, - продолжил его мысли собеседник, одним движением руки усмиряя разбушевавшуюся воздушную стихию.
 - Все плетение подконтрольных нам миров есть давно продуманная Создателями шахматная партия, и нам вполне пора делать следующий ход.
С этими словами он сжал руку, прошептал что-то, и выплеснул огромный магический поток в самую глубь пустынной Степи, возрождая в ней реки, леса и ее древних жителей.

***

Палящее солнце Тар-О-Канга было в самом зените, согревая своими животворящими лучами бескрайние горные просторы. Могучие хребты стоят здесь уже многие тысячи лет после появления на этой земле детей Великой Орды и тысячелетия до него. Реки, берущие свои начала в ледниках на вершине, устремляются вниз по древним ущельям и руслам к лежащим в низинах бескрайним густым лесам. Их сочная зелень дает кров и пищу великому и неповторимому разнообразию животных и птиц, живущих в гармонии с природой с начала времен. За неприступными горами раскинулась Степь без конца и края.  Ходят легенды, что некогда она была плодородной землей, знающей, что такое плуг и серп, однако несчастье постигло этот край, превратив его в раскаленную Солнцем пыльную равнину, не имеющую обитателей. Никто из отважных путешественников, дерзнувших отправиться на изучение Степи, не вернулся обратно, поэтому с каждым веком все меньше юных и храбрых орков заглядывалось на, поначалу манящие, неисследованные дали.
На вершине глубокого ущелья Ла-Рок с незапамятных времен обитает один из самых многочисленных кланов Орды – Боевые Топоры. С их прямолинейной силой, необузданной яростью в бою и неустрашимостью перед лицом любой опасности соглашались все остальные племена, признавая их настоящими вождями любых битв. Память каждой войны передавалась здесь из поколения в поколение, позволяя потомкам использовать знания, добытые их предками своей кровью, в предстоящих сражениях.
В этот знойный день на главной площади кипела непривычно активная работа, завтра состоится День Посвящения, день, когда юнцы с едва пробивающимися клыками ярости становятся настоящими взрослыми воителями, получают новые имена и гордо расправляют свои могучие плечи для служения Великой Орде. На этот праздник прибудут юноши всех племен и кланов, поэтому гоблины стараются на славу, украшая место проведения обряда, чтобы не уронить достоинство клана перед гостями. Все шатры, за исключением жилища вождя, собраны, дабы освободить больше места, нависающий над площадью утес глашатая племени украшен красными стягами с изображениями скрещенных топоров и щита. Эти рисунки издревле олицетворяют готовность к бою клана Боевых Топоров и защищенность племени от внешних врагов.
Шатры, землянки и хижины орков, живущих здесь расположились по обе стороны от Ла-Рока, соединяющихся длинными навесными, деревянными и каменными мостами. Еще два тысячелетия назад, дальновидные предки превратили горную гряду вокруг селения в непреступную крепость, неуязвимую для внешних врагов. С того момента ни одно враждебное существо, кроме летающих ящеров, не добиралось до построек внутри.

У всех ворот, мостов и переездов сидят в непрерывном трансе шаманы, заговаривающие нарисованные руны защиты от злых духов и сущностей, способных помешать завтрашнему празднику. Верховные жрецы обновляют сторожевые тотемы на крепости, создавая некий магический щит. Воины затачивают боевые топоры, готовясь завтра дать достойный отпор любому, кто попытается вмешаться в обряд, а знахари варят последнюю партию зелья выносливости, чтобы солдатам было проще выстоять завтрашний день под таким же палящим солнцем.

А тем временем двадцать зеленокожих юношей страдали от всепоглощающего безделья в душной, закрытой со всех сторон казарме, ожидая Посвящения. Все окна и двери в помещении были надежно закрыты снаружи, чтобы не дать им разглядеть происходившие в клане торжественные приготовления. На грубой деревянной скамье лежал мало отличающийся от своих собратьев орк, думая о своем. Его не интересовали разговоры соплеменников, он думал лишь о том, как изменится его жизнь, сделав крутой поворот навстречу необратимой судьбе.  Он вспоминал лачугу, в которой и по сей день, живет его небольшая семья. Мать, вечно падающая в обморок при одном только упоминании о войне, старик отец, проживший жизнь помощника кузнеца и всегда наставляющий сына на служение Орде в рядах неустрашимых воинов клана, да сестренка, прячущаяся за подол матери. Больше не будет материнских слез, тяжелого взгляда отца, осуждающего его за каждый неверный шаг, скоро все бесповоротно изменится, и молодой орк это чувствовал. Пока у него нет имени, детская полукличка оставлена за пологом этой пыльной казармы с двумя рядами скамей у стен, а новое будет даровано Гласом Предков через шаманов завтра, а пока все здесь одинаковы и равны.
За стенами послышались отрывки музыки гоблинского квартета, они тоже готовились, в сотый раз исполняя свой репертуар. Звучала песня, повествующая о тех древних временах, когда сыны и дочери Великой Орды жили на берегах бушующих океанов и изо дня в день боролись с гневающейся стихией. Им приходилось сражаться с кровожадными морскими змеями, могучими летающими ящерами, но ничто не могло сломить орков, они лишь больше раззадоривались от близости смерти, смеясь опасностям в лицо. Но те времена остались лишь в старинных легендах, да народных песнях.
 Полуденный зной неторопливо отступал, спускаясь в низинные леса, предоставляя долгожданный отдых изможденным солнцем поселенцам ущелья Ла-Рок. Теплая звездная ночь опустилась на раскаленную за день землю, остужая камень незыблемых гор, лишь бесконечно глубокое небо да бескрайняя дикая Степь смыкались на горизонте…

***

Черный капюшон говорящего недовольно дернулся от налетевшего на мертвый лес холодного ветра, и он продолжил:
 - Не нам с тобой менять давным-давно написанную историю Мироздания. Молодые расы рождаются и умирают, не успев оставит и следа в подвластных нам мирах. И это естественный процесс развития. Но именно мы привели в тот мир юную Орду, и поэтому именно мы должны указать им путь к спасению. Оркам еще предстоит приблизиться к Создателям, так что отправляйся, мой друг, в их мир и предупреди об опасности.
 - Да, учитель, - негромко проговорил второй собеседник, слегка наклонив голову, - исполню в точности.
Послышался приглушенный хруст перестраивающихся костей, и с опушки умершего всего какие-то три тысячи лет назад леса степенно потрусил испещренный старыми шрамами волк. А в небо взвился черный, как ночь, ворон с глубокими оранжевыми глазами.
Этот мир как нельзя лучше подходил для подобных бесед. Все живые существа уже покинули его, даже последние растения исчерпали свои жизненные соки до самого дна. Он медленно, но неумолимо сжимался, став на короткий срок в тысячелетие Междумирьем. Рано или поздно так происходит везде, и от нас самих зависит, выживем ли мы при этом или станем безвестной пылью под ногами новых, более сильных рас в нескончаемом круговороте Эволюции.

***
Зычный глас сборной трубы вырвал жителей племени из ласковой пелены сна, оповещая о начале великого и радостного события. Под торжественный бой барабанов распахнулись главные ворота, и на дороге показались первые гости – двадцать молодых орков с нарисованными хной молотами на плечах и груженая тяжелая обозная повозка с запряженными в нее длинношерстными рогатыми кодоями. Это прибыл клан Сокрушающего Молота. Их глашатай сидел на возвышении в повозке и зорко следил за происходящим вокруг, ничто не смогло бы укрыться от хитрого взгляда этого старика. Следом надменно шествовали юноши племени Грозового Ветра. Их манера держаться в общении с остальными несколько презрительно исходила из того, что жили они на остром хребте на самой вершине. Население этого клана мало, но свои земли обороняют они с завидной стойкостью и упорством, занимая тем самым второе место после Боевых Топоров.
У стен скапливалось все больше приезжих, вот мелькают худощавые синекожые потомки гоблинов и орков – охотники племени Острого Копья. Им нет равных в меткости метания копий, ни один снаряд они не выпускают зря, каждый достигает своей живой цели. В критические моменты боя самые яростные из них, берсеркеры, впадают в бешенство, превращаясь в настоящий ураган смерти, хаоса и разрушений. Наконец прибыли и свирепые минотавры, стуча массивными копытами по камню мостовых. Их будущие воины с металлическими кольцами в ноздрях держались особняком, переговариваясь только между собой, слишком уж чувствовалось расовое различие. Этот клан был одним из самых древних, минотавры пришли в Тар-О-Канг одновременно с Великой Ордой. Они славятся своей врожденной связью с миром духов и сокрушающей врагов физической силой.
Повсюду пестрели стяги, флаги и знамена разных племен и кланов, создавая особую атмосферу предстоящего обряда.
Достойнейшие из воинов в зачарованных доспехах огромным охранным кругом выстроились вокруг площади, уже забитой до отказа гостями.
Старый умудренный годами глашатай чинно вышел на свой законный утес, и над собравшимися поплыл усиленный заклинаниями шаманов голос: «Клан Черного Клинка, видимо не изъявил желания более участвовать в Посвящении. Что же, вожди учтут это, а теперь я объявляю начало обряда»
Среди мощных мускулистых тел поползли шорохи и перешептывания, однако при появлении главного шамана всех племен Орды голоса стихли, и орки молча устремили свои взгляды на возвышающийся над ними утес…

Детеныш орка, все время подсматривающий за творившимся на улице, засунул голову обратно в обтянутой кожей бизона шатер и прошептал со сквозившем в глазах восхищением: «Все, ты первый». И едва молодой орк встал и расправил могучие плечи, как полог казармы откинул высокий сухощавый охотник из клана Острого Копья и хрипло проговорил: «Твой черед стать настоящим мужчиной, юнец. Следуй за мной», и скрылся в проеме. Под завистливые взгляды соплеменников, орк торопливо заспешил за своим дальним собратом.
На утесе его встретил шаман племени одноглазый минотавр Гнурд с каким-то сосудом в когтистых лапах. Внизу, затаив дыхание, замерла толпа, с благоговением внимающая каждому услышанному слову.
- Сегодня великий день, юноша, - сказал он негромко, однако его слова отпечатывались в мозгу каждого, - в этой чаше священное вино, выпив которое, ты сможешь посетить мир наших отцов и дедов ровно на двадцать ударов собственного сердца. Я буду рядом и первым узнаю твое имя. Готов ли ты полноправно вступить в бесконечный строй Великой Орды?
Орк обвел взглядом огромную замершую толпу, внезапно поймал глубокий и пронизывающий взгляд вождя Кронга Сокрушительного Кулака и, набрав в широкую грудь побольше воздуха, единым рыком ответил:
- Готов.
И, взяв ритуальную чашу, резко опрокинул ее в себя. Затем невидимая холодная рука словно взяла душу орка и швырнула ее высоко вверх…
Первый удар сердца… Перед глазами стоит его дед, придирчиво рассматривающего внука.
Второй удар… Предыдущий вождь Боевых Топоров что-то беззвучно шепчет, глядя в глаза будущему воину.
Третий…четвертый…
На двадцатом ударе клыкастый Бог Войны Драгх Кровавый, с ног до головы увешанный черепами поверженных врагов довольно усмехнулся, поправив крест накрест висящие за спиной боевые топоры,  и сказал:
- Твоя дорога не будет легка, Агронак.
В мозгу вспыхнуло ярким бутоном обжигающее тепло, возвращая чувствительность замерзшим конечностям, и изможденная душа мгновенно приобрела связь с телом.
Невиданная по своему размеру толпа из орков разных кланов скандировала имя нового достойного воина Орды – Агронака. Едва он спустился с крутого утеса, как тут же окунулся море шума и поздравлений. Тут и там вспыхивали улыбки, едва завидев приближающегося Посвященного. Только вот слова ухмыляющегося Драгха никак не выходили из головы.

***

Многочисленные костры бросали густые отсветы на усталое лицо Агронака. Этот день он запомнит надолго, и в мельчайших деталях. Вот он стоит на утесе перед старым одноглазым минотавром-шаманом с грубым лицом, держа в руке огромную чарку с крепким священным вином внутри. По повелению старика залпом выпивает все до дна, и в голове будто бьют в медный колокол, а, открыв глаза, юный орк видит толпу, скандирующую его новое имя. Поздравления от соплеменников сыплются отовсюду, ведь теперь он достойный воитель Великой Орды.
Посвящение уже давно закончилось, и на Ла-Рок опустилась тьма, однако праздник и не думал заканчиваться. Обилие браги било хмельным кулаком в головы орков, и веселье раздавалось с новой силой. Агронак отошел от толпы празднующих с кубком пива в руке, смотря вдаль, на горизонт.
- Зов сердца устремляет твои взоры в Степь, Агронак? – спросил внезапно появившийся из темноты знахарь, угадывая его мысли. Тело и лицо его были испещрены надписями на древнем орочьем языке и плотно покрыты красно-бурыми хноевыми рисунками. Он сощурил свои черные, как смоль, глаза с оранжевыми проблесками, разглядывая Степь.
- Откуда ты знаешь мое имя? – удивился было юноша, - ... А, ты был на Посвящении.
- Нет, оно было известно мне всегда, - загадочно произнес подошедший.
- Как это возможно? – удивленно обернулся орк.
- Это судьба, Агронак. Твоя судьба.
- Я не понимаю.
- А ты и не должен…пока… Просто помни, что скоро тебе придется принять важное решение, и от него будет зависеть путь не только Боевых Топоров, - таинственный орк развернулся и резко пошел обратно к толпе празднующих.
- Стой, - прокричал Агронак, - кто ты такой?
Удаляющийся силуэт остановился, обернулся, испытывающе разглядывая его, и произнес:
- Я пришел из Степи…
Костер резко вспыхнул, ослепляя ярким всполохом рванувшегося вперед воина. Темный силуэт знахаря исчез, и лишь огромный черный ворон взмыл в небо, сливаясь с первобытной тьмой Тар-О-Канга под мелодичные переливы деанты.
Красивый женский голос возносил давно утратившие смысл молитвы ушедшим в небытие древним богам.
«Страшная буря бушует на море;
Молнии и дьявольский холод
Хотят добраться до моряка
Хотят добраться к его костям и душе
Но даже когда не остается за что сражаться
Моряки Орды не падают духом
Да, мы готовы к шторму, о да, мы готовы к шторму»

***

Все складывалось как нельзя более удачно. Средних лет таркх размял затекшую от долгой поездки верхом шею и самодовольно улыбнулся. Клан Черного Клинка орков поголовно вырезан, зеленокожие оказались настолько тупы, что даже не попытались послать гонцов в соседние племена за помощью. Нашим лучше, не пришлось долго прочесывать горы в поиске выживших, правда рабов захватить так и не получилось. Хотя плевать, это была разминка, подтверждение его, Катарха, полководческого гения.  «Да, после такой легкой победы, хан приблизит меня к себе, и моя юрта будет стоять подле его - подумал воин с коричневой кожей, поправив свежий череп орка на бедре, - слава богам, это мерзкое орочье отродье настолько потеряло голову, что о бывших властелинах Степи, таркхах, не осталось упоминаний даже в легендах. Хотя ездовые звери у них что надо, варги, свирепые существа, превосходящие наших степных волков в размерах и силе, стойко сражались.  Жаль только новых хозяев они не признают»
Длинный, сильно растянувшийся по извилистой горной дороге строй медленно углублялся во владения Великой Орды, готовясь, в порыве мести за своих незаслуженно изгнанных предков, уничтожить врага. Катарха окружали его личные слуги-телохранители, готовые немедля защитить своего господина ценой собственных жизней. На воине был походный пыльный плащ песочного цвета, создающий впечатление неуклюжести и скованности в движениях. Однако это была очень удобная и хорошо подогнанная броня, способная защитить владельца от прямого попадания стрелы и не стесняющая его в бою. Руки его были обмотаны цепями с вплетенными в нее шипами ядовитого кустарника кобо, плечи закрывали зачарованные охранными заклятиями металлические пластины, а голову венчали пять перьев разных видов когтекрылов, что было наивысшим показателем его воинской доблести. После минувшей схватки, на нем красовались еще и вырванные орочьи клыки ярости на шее. На ремне был привязан фамильный хрардар, гибрид меча и копья, с впаянным в рукоять Камнем Крови. Сейчас он светился ярко-красным светом, вдоволь напившись вражескими страданиями и болью.
Кажущаяся бесконечной армия таркхов медленно пересекала горные хребты, заключая маячащее вдалеке ущелье Ла-Рок в обширный круг оцепления. Тягловые кони, тащащие за собой баллисты и катапульты, то и дело подбадривались шаманами с помощью восстанавливающих силы чар. Походные кристаллы, размером в два орочьих роста, с заключенными в них боевыми заклинаниями страшной мощи были плотно затянуты в чехлы, чтобы бушующие в них магические потоки не почувствовали заранее. Тут и там мелькали желтые мантии магов, накладывающих заклинание Сокрытия на войско. Воины с предвкушением в узких желтых глазах на покрашенных в белый боевой грим лицах готовились к предстоящей схватке. Высоко в небе парили стервятники, косясь жадными глазами на живое море воинов, ожидая кровавого пира после боя. Животные, инстинктивно чувствуя колебания эмоциональных и магических энергий, старались скрыться в лесах и долинах до появления огромного войска, чтобы невзначай не угодить в солдатский котел в качестве обеда.

***

Боевые чародеи выстроились в линию, начертив вокруг себя Рунные Пентаграммы для подпитки собственных сил и расставив посохи шестиконечной звездой, и зашептали витиеватые заклинания, сплетая их в единое разрушительное целое. Глаза их закатились, колени задрожали, а стиснутые до боли гнилые зубы начали исходить черным крошевом, заклятия такой силы им еще не приходилось использовать. Волшебство перечит самой природе, поэтому любое, даже самое легкое заклинание для отвода глаз сопровождается ментальным откатом, и чем сильнее чары, тем больнее приходится чародею. Для облегчения обратных ударов Мироздания чертятся тетра - или пента - граммы, частично отводящие боль.
 Руны вокруг магов начали наливаться холодным синим цветом, освещая зловещие лица в желтых капюшонах. Воздух задрожал, уплотняясь и меняя природу своей материи, и вскоре мутное пятно распалось на несколько огромных каменных глыб, объятых пламенем. Кривые пальцы чертили в воздухе непонятные древние знаки, а камни, венчавшие посохи, мерцали ослепительно белым светом. Таркхи, слизывая с губ запекшуюся кровь, последним усилием зачерпнули энергию из угасающих Пентаграмм, выгребая до дна свои силы, и синхронно взмахнули руками вперед. Каменный ураган устремился к забранным в металлическую решетку воротам и стенам, оглашающимся мощным набатом. Десять лучших чародеев Степи в изнеможении повалились на землю, не слыша грохота проносящегося мимо войска.
Ворота взорвались искореженными кусками стали и деревянной щепы, открывая проход внутрь неприступного Ла-Рока. Визирь Катарх, Правая Рука хана Вэй Гама, оскалился, обнажая заточенные зубы. Знаменитые Боевые Топоры оказались совершенно не готовы к нападению. Полупрозрачные магические щиты охранных тотемов вспыхивали и гасли, теряя энергию под напором магических потоков боевых артефактов. Хрустальные глыбы мерцали, посылая Цепи Молний и Огненные Камнепады на головы немногочисленных защитников крепости. Взмах руки мага-оператора артефакта и защитная башня расцвела огненно красным бутоном взрыва, брызнув каменными осколками. «Эти орки сражаются довольно храбро, - с раздражением отметил про себя визирь, наблюдающий за боем со скалы в окружении личной гвардии телохранителей, - их баллисты бьют слишком точно, а тотемы сжигают заживо слишком много солдат, а ведь мы еще не взяли стены».
Из-за укреплений летели копья, выкашивая широкие прорехи в коричневой волне атакующих, камни из катапульт давили врагов, смешивая их тела с землей, шаманы, с вздувшимися от напряжения венами, судорожно накладывали Общее Исцеление на обороняющихся собратьев. Раны затягивались, орки вставали с колен, хотя секунду назад были готовы отойти в мир Предков, наконечники стрел сами вытягивались из ран, ожоги затягивались, но тут же появлялись опять под напором смертоносных заклинаний. Пока держались зачарованные накануне тотемы, вера в то, что врага удастся остановить у стен, стойко держалась в воздухе, наполняя души обороняющихся отвагой и решимостью. Но вот уже стало ясно – атака не захлебнется, на место одного убитого вставало тут же трое, и отвага уступила место ярости и желанию драться до последнего. Каждый локоть пространства перед стеной щедро орошался потоками алой крови. Схватка уже шла в воротах. Пять десятков орков против тысяч туменов таркхов. Зеленокожие воины с зажатыми в руках топорами вертелись в причудливой пляске боя с остервенелым оскалом на лицах. Оторванные конечности, головы и разрубленные пополам тела возвышались все растущим холмом в узком проходе. Волны Огня противника сжигали не только все уменьшающиеся отряды гарнизона, но и обращали в пыль десятки собственных воинов. Лавируя между росчерками ударов легких хрардаров, орки разменивали свои жизни на десятки таркхов, но тех было слишком много.
Не сгоревшие в магическом огне баллисты сделали свой последний залп и умолкли, лишившись снарядов. Запас копий иссяк, и стена отточенного ядовитого метательного оружия перестала прореживать свежие подкрепления. Оставшиеся защитники мгновенно обратились в пепел под действием атакующих артефактов врага, потеряв поддержку тотемов и обессиленных шаманов. Коричневая лавина беспрепятственно потекла внутрь, снося остатки гарнизона, отдавшего жизни за свой народ.

Языки пламени бесноватыми чертями плясали на черных от копоти заклинаний деревянных обломках некогда неприступной Стены Ла-Рока, бросая дрожащие отсветы на склоны древних гор. Самая легкая часть похода была пройдена с огромным трудом, около ста тысяч кочевников остались на корм стервятникам под этими стенами, царапающими небо своими зубцами. Теперь предстоит вступить в бой с уже предупрежденными войсками орков. И, думал Катарх, это будет очень нелегко. Военачальник тяжело вздохнул, обводя поле боя тяжелым взглядом, от которого приближенные постарались втянуть головы в плечи. Зеленокожие твари поплатятся за все. За предков, за годы скитания и выживания в пустынной и мертвой Степи, за каждого таркха, павшего в этом бою.

***
Огромные столбы дыма подпирали черное от низких грозовых туч небо. Стаи голодного злого воронья сражались с темно-бурыми стервятниками. Смрад гниющих тел погибшего войска разносился ветром по окрестностям, заставляя горных шакалов исходить слюной. Со дня на день станет понятно, кто именно станет их следующей добычей. Лучшие воины объединенного войска кланов Великой Орды готовились к, возможно, последней битве в своей жизни. Ее уже не будут воспевать в легендах. Каждый, кто способен драться, взялся за оружие, готовясь защищать свой народ от появившихся из ниоткуда неизвестных врагов. Достояние Предков, монолитная крепость, была взята в считанные часы, не устояв перед мощью захватчиков. Кто они? Откуда и, главное, зачем пришли в Тар-О-Канг именно сейчас? Этими вопросами терзал себя не только Агронак, готовившейся к своей первой битве.  «Мне выпала редкая возможность прославить себя и свой клан в великом сражении, - проносились мысли в его голове, - пусть я умру, сражаясь во имя Орды, но не позволю врагу добраться до женщин, детей и стариков. Кронг Сокрушительный Кулак правильно приказал всем неспособным сражаться перейти на другую сторону Ла-Рока. Так ничто не помешает нашим сотням крушить, сминать и перемалывать врага. Хоть нас не так много, но ни один орк не сдастся, поддавшись слабости. Кем бы они не были, они захлебнутся в собственной крови, поломав все зубы о нашу силу и бесстрашие» Агронак посмотрел вслед удаляющимся караванам с испуганными женщинами и детьми. «Нет, никто до них не доберется», - дал себе слово орк.
Внезапно вдали появились темно-фиолетовые огромные арки. С каждым ударом сердца их искрящиеся и переливающиеся контуры становились все более отчетливыми. Строй огласили крики командиров, и закованные в сталь трехметровые зеленокожие гиганты выстроились квадратами по направлению к неизвестному явлению. Все замерли, ожидая развития событий, как вдруг сзади донесся вопль шамана: «Это порталы, готовьтесь к бою!» Сразу после его слов контуры арок изогнулись и выплюнули из себя первые сотни солдат. Такого врага Агронаку еще не приходилось встречать. Они были немного ниже обычного орка, имели узкие глаза и коричневый цвет кожи. На лицах у них был белый раскрас, выделяющий горящие желтым пламенем злобы, глаза. Оружие этих воинов напоминало в основном заостренный металлический стержень с неровными заточенными зубьями. У кого-то они напоминали что-то среднее между мечом и копьем. Их клыки не выпирали, как у орков, но были остры сами по себе или специально заточены. Защитой служили грубо сшитые кожаные куртки цвета песка.

Волна песочников, как их про себя окрестил Агронак, продолжала выплескиваться перед сомкнувшимся войском орков. «Их слишком много, - думал молодой воин, - даже для нас. Но когда битва страшила наш народ?» Он почувствовал, как в груди закипает волна ярости. Хищный оскал сам появился на лице, обнажая еще не достигшие полного размера клыки. А руки крепче сжали топор в предвкушении сражения. Это суть есть натура орков, жаждать битвы всем своим естеством. Низкий, резонирующий звук горна прокатился волной по рядам войска, и вперед выехал на варге Кронг Сокрушительный Кулак. Его речь была короткой: «Братья, враг силен, но за нами вся Орда, наша Родина. Так заработаем же себе бессмертную славу в этой битве. Драгх Кровавый увидит нас. Впер-р-ред! - последнее его слово превратилось в громогласный рык, подхваченный остальными. Огромная лавина из орков, гоблинов и минотавров, бряцая огромными топорами, булавами и молотами, ринулась к выстраивающейся в атакующий строй желто-коричневой массе неизвестных.


***

Войска сшиблись, подобно двум таранам, брызнув в стороны сталью клинков. Сжатые в тугую пружину когорты орков вспороли металлическими кулаками таркхский легион. Воздух наполнился звоном клинков, ревом сходящихся в поединке противников и воплями погибающих. Широкоплечие гиганты уверенно крошили отряды таркхов, теряя очень малое количество собратьев. Катарх сжал зубы до боли, наблюдая за не знающими усталости зеленокожими. «Ничего, скоро они увязнут в наших свежих подкреплениях, а затем придет время нашим магам показать свою мощь. Недаром в походе приняли участие лучшие чародеи Восточной Степи.» Тем временем строй орков медленно, но уверенно продавливал оборону, пробиваясь к работающим без остановки порталам. Визирь вскинул руку, и отдал приказ командирам. Тотчас ударили барабаны, и толкающиеся за спинами союзников свежие подкрепления начали обтекать орочьи когорты.
- Да они сражаются без устали, хотелось бы мне… - начал  было начальник личной гвардии Катарха, но осекся под хмурым взглядом своего господина.
- Мне наплевать на их силу и отвагу, они не стоят и пера когтекрыла. Скоро чародеи превратят их в порошок, и мы забудем о том, что эти твари когда-то существовали. Как это сделали они, - голос его прозвучал жестко, не оставляя желания возражать.
Мерцающие арки порталов вспыхнули и исчезли, оставив вместо себя торопливо чертящие Пентаграммы Силы фигурки магов. Воины воодушевились и с криками бросились на все тяжелее отбивающихся оркских солдат. «Что же, - самодовольно ухмыльнулся Правая Рука хана Вэй Гама, - теперь битва пойдет на равных».


***


После двадцатого убитого, считать поверженных врагов Агронак перестал. Бой превратился в особый танец. Все мысли, ощущения и эмоции исчезли, уступая место расчету. Уклон, блок, взмах топором, перекат, добивающий удар. Кровь песочников густо покрывала зеленую кожу воина, делая его похожим на Драгха Кровавого. Иногда ему получалось поднять голову, чтобы разглядеть происходящее вокруг. Вот их когорта бодро кромсает вражеский строй. Затем они уже увязли в бесконечной массе коричневых и желтых тел. А теперь их пытаются обойти с тыла. Бьющийся неподалеку Кронг Сокрушительный Кулак приподнялся на стременах варга и, увидев Агронака, начал прорубаться к нему сквозь плотный строй противника. Уклон, блок, взмах, перекат, удар. Вдруг мощная рука сжала плечо молодого орка и оттянула назад. Его место тут же занял кто-то из собратьев. Вождь внимательно посмотрел на воина, затем наклонился к нему и сказал:
- Агронак, я разговаривал с Предками. Моя судьба, заработать славу в этой битве, отдав жизнь за процветание Великой Орды. Но твой путь не такой. Ты славный воин. Ты мудр, силен и отважен, как и подобает орку. Скорее направляйся к нашему народу и уводи его отсюда. Эту битву нам не выиграть.
- Но почему я? И куда нам направиться? – торопливо заговорил юноша
- Это должен решить ты сам, а чтобы тебе было проще на своем пути, возьми медальон Вождей себе, - Кронг снял с шеи массивный камень на цепи с начертанными на нем рунами. Береги его, как зеницу ока, и однажды он сбережет тебя. Теперь мне пора, сегодня я погибну, как подобает воину, с оружием в руках, - огромный варг напрягся и рванулся в прореху между бойцами. Его наездник принялся методично собирать урожай смерти, сея ее среди песочников.
Агронак почувствовал теплую силу, наполняющую его из медальона, и понял, он должен немедля спасти свой народ. Не обращая внимания на грозные оклики, он заспешил к селению. Поднявшись на пригорок, он последний раз окинул взором поле брани, сильнее стиснул зубы, сжал в руке теплый медальон Вождей и заспешил вниз, к укрывающимся женщинам, детям, старикам и воинам их охраны, чтобы увести их подальше от бесконечных захватчиков.

От орочьих когорт остались лишь острова среди моря наступающих, продолжающие упорно сражаться. Маги песочников слишком сильно качнули чашу расстановки сил в свою сторону. Каждый дрался до последнего. Один из последних оркских магов все продолжал посылать заклятья во врага.
Липкое, как свежесплетенная на холодном рассвете паутина, заклинание Оцепенения, словно множество маленьких змей, высасывало жизненную силу из скрипящего зубами от натуги шамана. Загадочные буквы превращались в вычурные слова, сплетающиеся в витиеватую паутину заклятья. Едва заметное облако серебряных нитей сорвалось с вытянутых рук чародея, мгновенно преодолевая огромное расстояние и сковывая в неестественных позах передние ряды наступающего противника. Основная масса солдат с размаху врезалась в застывших собратьев. Возникла огромная неразбериха из визжащих, стонущих и барахтающихся под ногами друг друга тел. Слабая улыбка скользнула по лицу измученного заклинателя – с его помощью отряд продержится еще дольше, позволив тылам перебраться на ту сторону Ла-Рока, сломав за собой мосты. Что же, если ему суждено лечь костьми в этой битве, то с собой он заберет еще пару десятков этих уродцев. Шаман распрямился, опираясь на посох, и из последних сил принялся плести новое заклинание.
В трех сотнях локтей от него бился отряд синекожих. С хрустом копье проломило грудную клетку, проходя насквозь захлебнувшегося собственным боевым кличем степняка, сжимающего кривой хрардар. Облако дротиков заставило упасть на скользкую от крови землю еще десяток наступающих. Охотник Кил-Чан оскалился злорадной улыбкой: «Эти хилые уроды не могут сломить боевой дух сынов Орды. И хоть спина, немеющая от количества выпущенных копий, уже не получает облегчения от обессилевших шаманов. А стрелометы израсходовали весь боезапас, враг не пройдет». Раз, и еще одно тело кубарем покатилось по траве, щедро орошая ее своим содержимым. Все, копий больше нет, но это лишь начало, ведь у него есть еще заточенный короткие клинки. Кил-Чан почувствовал, как в груди начал закипать огромный котел бешенства, до краев наполненный яростью. Изо рта с каждым выдохом начали вылетать хлопья желтой пены, а мышцы налились скрытой внутри резервной силой. Воин в исступлении рванулся в бой, наслаждаясь каждым ударом сердца Танца Смерти. Острые, как клык молодого кодоя клинки вихрем вгрызались в неровный наступающий строй. В стороны летели кровавые ошметки, превращая воздух вокруг во влажную взвесь. Выпад, поворот, присед, прыжок с выпадом, и три искалеченных тела повалились под ноги воину. Но вот сверкнул выставленный наугад хрардар, и клыкастая голова синекожего воина с застывшей на губах улыбкой отделилась от мускулистого тела. Он погиб с оружием в руках – Предки встретят его с радостью в своем мире.




***

Высоко в небе заложил еще один вираж огромный ворон, рассматривая лежащее внизу поле битвы. Он играючи лавировал между скоростными потоками ветра, не отрываясь от своих наблюдений. Ничто не укрылось от его пронзительного взгляда. Все выглядело очень похожим на то, что должно было произойти с самого начала. Таркхи, проснувшиеся от вечного сна благодаря мощной магии существа, подобно цунами обрушились на неготовую к войне Орду. Все кланы были уничтожены по отдельности, а главное сопротивление в Ла-Роке доживает свои последние удары сердца. И ни один орк не выживет в этой битве. Раса будет уничтожена, а ее место займут кочевники. Так должно было случиться, и так случилось. Почти. Незамеченный никем орк вырвался из кипящего сражения и отправился к своему народу, дабы увести его из адского котла войны.
Задание учителя он выполнил. Когда ОНИ поймут, что же произошло на самом деле, будет уже слишком поздно. Юная Орда уйдет из этого мира, дабы процветать в другом. Может это предначертано, а может и нет. Неважно. Ибо будет именно так…