Отрывок

 


    Мой дядя, А., , проживающий в данный момент в горной деревушке, в Швейцарских Альпах, прислал мне на Новый год открытку, которую сопроводил нижеследующим письмом. К сожалению, письмо сохранилось не полностью, я привожу Вам здесь заключительный отрывок.
    ...Такой и была эта натура, пишет А. Он занимался преступной деятельностью, а попавшись, плакал. Мы думали, что он плачет от стыда, но он плакал по упущенным возможностям.
    (Текст отрывка мне приходится перепечатывать, но строка не спешит выскакивать на белый лист под ударами клавишей. Клавиши выдавливают текст на экран. Или прорезают черные дыры в этом белом покрове. Неужели можно на полном серьезе верить, что у второго измерения есть некий объем? Но нам нетрудно изобразить объем в двухмерном изображении. Объемный предмет рисунка и та вещь, которую изображали должны находиться между собой в теснейшей связи. То же самое касается романа - и событий, которые он описывает).
    Слушайтесь меня, моя грамотность и мой словарный запас! Помоги мне, мое последовательное мышение! Я к вам обращаюсь как третья сторона. Вы должны служить мне, раз  РАССУДОК  служить отказывается.     Возможно, автор не раз умер, размышляли мы, но тогда как он может козырять такой последовательной мыслью, что поневоле задумаешься. Как говорится, образ его мышления, несмотря на редкостную последовательность, составляет разительный контраст с господствующим мировоззрение.
    Я, пишет дядя А., не желаю лишний раз повторяться - подобное мне просто претит. Но хуже не придумаешь, чем нелепая смерть или смерть от голода, когда человек не понял даже,  ЧТО ТАКОЕ ЖИТЬ.  Но перед смертью возможно, ты  почувствуешь цену жизни. Мне сложно об этом говорить. Так и закроем тему.
    Я, пишет А., опять в плену у обстоятельств. Не может быть, чтобы все закончилось обыкновенным физическим перемещением. Некоторые места мне кажется я могу представить настолько отчетливо (скажем, во сне) что поневоле задумаешься: может, я там и был?
    Я, пишет А., ловлю себя на мысли, что зашел с другой стороны. Но это не ошибка, это мой способ разрешения вопроса. Гуманист вроде тебя (если я в тебе не ошибаюсь) берет на себя ответственность не только  за людей (индивидов), но и за судбу  НАЦИИ И ЦИВИЛИЗАЦИИ. Я не чувствую в себе такого права. Но я могу вести себя порядочно. И мне так же продолжает казаться, что моя жизнь касается
(Здесь несколько слов разобрать невозможно)
    ...я опять заподозрил неладное. Но лишние проблемы мне ни к чему. Все должны быть в курсе всего. А что если меня вдруг сейчас ранят из пистолета? Вот уж нелепый ход развития событий. Только не это! Не допустить по отношению к себе несправедливости и никаких увечий. Вообще быть к своему организму человечнее, иными словами, жалостливее. Но и не позволять задеть себя за живое.
    Мне тошно говорить об этом: громкие слова "набили оскомину". Есть такое выражение, правда, я не помню, как оно пишется. Тогда я начинаю сомневаться в целесообразности его употребления. Но как так: ведь ты следил за собой и знал, чем все кончится. И еще ты вроде, когда брал на себя эту (далее опять неразборчиво)
    ...тот самый труд, знал, о чем будешь говорить. Ты знал, пишет А., о чем в дальнейшем пойдет речь! Да, и ты не должен обманывать доверия: если тебе нет веры, из чего  же нам в таком случае исходить? Мы с тобой, пишет А., подозреваем (вернее сказать, признаем) друг за другом минимальную честь. Но как бороться со своими обязательствами и сознанием невозможности их впустить в свою жизнь, ведь жизнь - вместилище нашей личности, скажу больше, это - персональное и первичное вместилище моей личности.
    В лице окружающих и особенно близких, пишет А., мы выходим на новый уровень. Вспомни, как ты себя ведешь  с близкими? Ведь нет-нет, но ты допускаешь по отношению к ним небольшую нечестность. Важно приучить себя не сдерживать свои эмоции и говорить, что у тебя на уме. Но у окружающих ты добьешься только того, что тебя прослывешь дураком, короче. Вернее не ты прослывешь, а тебя станут считать за дурака.
    Если человек себя переоценивает, пишет А., это тоже нехорошо. А мы решим задачу новым способом. Зайдем с другого края, и надеюсь не пожалеем об этом. Ты главное просто не торопись. Я сам боюсь не успеть сказать свое слово. Но еще страшнее показаться невоспитанным.     Я хотел написать другое, пишет А., но вышло предыдущее предложение. Вот она: честность с собственной персоной. Во всем списке интерпретаций меня бесит отсутствие последовательной связи. А если бы эти связи распались, и  ФАКТЫ ПОВИСЛИ БЫ В ВОЗДУХЕ?  Как бы выглядела картина мира с нарушенными внутренними связями? Боюсь, для здравого ума картина вышла  бы возмутительная! Ведь ее действительно невозможно было бы описать: это значит, что в крошечное время происходит огромное и непрослеживаемое материальное изменение, множественное и разнородное. Это изменение настолько сильно (зрелище и его а-логическая (а не  ЛОГИЧЕСКАЯ) картина) так жестко действует на твою психику, что ты просто теряешься и НЕ ДОГОНЯЕШЬ.
    Когда человек  НЕ ДОГОНЯЕТ  до события, пишет А., то это значит, что его собеседник (тот кто до этого события, грубо говоря, "догнал") потенциально провел в голове соответствующую логическую операцию и как бы вышел на иной уровень понимания событий. А у того, первого человека не остается сил осознать что к чему. Он не понял и не в состоянии  НАЗВАТЬ  ситуацию и сделать соответствующие выводы ( и что важно - действия!). 
    Например, если я кричу "пожар", пишет А., то меня могут  НЕ УСЛЫШАТЬ, МОГУТ НЕ ПОНЯТЬ, А МОГУТ - НЕ ПОВЕРИТЬ. Так что твоя  задача, как писателя, суметь соединить все три требования (по важности в обратном порядке) 
    Для этого я должен быть 1)честным человеком. Мне должны верить, но и я должен верить себе и этим самым заслуживать доверия. Пусть не верят моим словам - но верят мне. 2) потом важен  ТАЛАНТ.  Если голова работает, и есть логические способности, и энергия - это замечательно. 3) меня должны услышать. Это последнее мы вверим судьбе, иными словами, Фатуму.
    Если мои идеи имеют важность - они попадут к людям, если же нет- значит нет. Это законченный фатализм. Но и действительно на войну роптать не приходится, я хотел сказать, на судьбу. Но я знаю: в этом и есть моя слабость. А до чего ты таким образом додумаешься? Тебе самому-то тогда (здесь А. опять написал несколько слов неразборчиво)
    ...просто не страшись зайти на эту территорию, пишет дальше А.. Человек сам не понимает (облеченный такой властью) что от его слова многое меняется. Это жутко представить. Ты думал о последствиях? А представь, устроить людям на земле АД! Ни в коем случае. Не доводите народ до отчаяния.
    В ответ он услышал дружное мычание. Коровы, пишет А., понимали его жалобы лучше людей, так как хотя бы удостаивали его слова  ОТВЕТОМ.  До людей даже не доходило, что он пришел в отчаяние. И он сошел с ума и ушел в лес уговаривать коров. Там он и нашел поддержку и понимание - среди сиих бессловесных тварей.
    Раньше я бы и не подумал, пишет А., как жутко встать на один уровень с животным. Мужчина не смеет так поступать, иначе он не мужчина. Поэтому лучше сойти с ума или умереть, чем встать на один уровень с животным. Обычный человек не смеет видеть в этой альтернативе ничего, кроме отчаяния. Да, приходится отказаться от надежды в первичном смысле.
    Но как страшно подумать и посмотреть на вещи глазами другого человека. Поэтому важно справляться у своего ближнего о сути ситуации. И быть в курсе не только событий в реальности, но и изменений реальности снов.
    И как не подумать, делает заключение А., что для многих людей вера - это не больше чем  ПРИЧУДА.  Больше всего я боюсь перенять такое циничное отношение к подобным вопросам. Мне нечасто удавалось подвергнуть самого себя испытанию. Так что для меня это в прямом смысле "открытые вопросы". А какова вера у других? Она не должна быть похожа на мою веру, как моя боль не может походить на боль другого человека.
    Так и пусти, советует А., это в свою жизнь, да, верно, воодушевись и впусти это в свою жизнь. И не иди вслед за этим на ненужные жертвы. Пусть мысли "клубятся", как говорю я: да, используйте этот образ. Это - уже, можно сказать, поэзия, так как подразумевается какой-то иной, иносказательный,  язык.
    А человек, внезапно снова меняет тему А., пережил самый настоящий стресс. Он усомнился в себе и начал перебирать прошлое. Где он ошибся? Он подлинно поверил, что натворил что-то и затем забыл! А что, бывали ведь случаи! Но на что становится похожа эта жизнь?
    Спроси, предлагает А., скажем,  камни, - что они делают! С нашей точки зрения, они ЗАПОЛНЯЮТ ПРОСТРАНСТВО. А что же еще? Но кто знает, какие у них у самих мысли насчет себя. А что делают  ЛЮДИ,  как не  ЛЮДЕНЯТСЯ, что означает всю человеческую деятельность в причудливой и даже (уточняет А.) болезненной совокупной противоречивости! Ответить на вопрос, что это означает, однозначно невозможно.
    Зря я об этом написал, сожалеет А., так как не подумал. Да ведь  у нас вовек не хватит красок и эмоций передать внутренний мир даже самого примитивного человека! Ведь это весь его опыт. Но зато в двух предложениях мы можем показать основные направления его помыслов.
    А что, если человека не интересует ничего кроме еды? Я встречал такие примеры неоднократно. Люди этой породы, вспоминает А., ведут себя неодинаково. Но есть что-то общее: не подумай только, что это обжорство. Да, этот человек не даст и тебе умереть от голода: встав на твое место он этого не позволит. Но он никогда не станет твоим близким другом. Разве что ты его чему-то научишь. Да и то - вряд ли.     Я не должен, ни с того, ни с сего, заводится А., избегать стычек с неприятелем. Эта так называемая  "мудрость" - признак трусости. Я не смею расслабляться. Надо воевать, иначе можно закоснеть в трусости и ошибках. Это что-то вроде стоячей тины. Бой - это свежесть, изменение, новое, страшное и вместе с тем - прекрасное.        Глядя на романтика, я не могу ему поверить. А вдруг он и  В САМОМ ДЕЛЕ  обладает подобным внутренним миром? В голове не укладывается. Ведь мне большинство этих чувств чужды. А вдруг человек таков?
    А как быть с порядочными людьми, спрашивает меня в своем письма А., не смеющими врать себе и одержимыми опасными мыслями? Скажем, он хочет убить жену. И постепенно, понимая, что должен это сделать, не будучи (а особенно будучи, особенно - БУДУЧИ, вот что ужасно!) в состоянии это сделать он попадает в тюрьму!

    Он сидел и расслабленно писал письмо, не особенно задумываясь о сюжете. Письмо, соответствнно, вышло  не особенно понятным. Где связь событий, спрашивал я себя, на что он пожимал плечами. Раз мне пришло в голову и удалось записать, почему бы не дать прочитать тебе! Вот она, сила уверенности. Чувство собственной свободы  БЕЗ НАПРЯЖЕНИЯ!
    Я, не раз говорил мне дядя А., отстаиваю свободу с огромным напряжением, я прохожу сквозь жизнь как сквозь лес! Потому-то почти ничего и не делаю, что все силы уходят на преодоление жизни. Я как больной, ей-богу. И внешние события это еще не самое страшное. Привыкать жить своим телом - уже непросто. А моему если телу  ЗАБЛАГОРАССУДИТСЯ ЧТО-ТО  противозаконное? Но как мне ему не уступить?
    Я бы не тратил сил и времени на питание, сетует дядя,  но тело просит. Животное, я считаю, не вынуждено тратить время и силы на преодоление. Через жизнь оно проходит как через  ПУСТОТУ, но ему и пусто: оно не живет. Моя жизнь, я считаю, поэтому-то и отличается интенсивностью: не скажешь, что я "сплю на ходу".
    И все-таки человек вроде меня - не совсем годный.
    Максимума динамики редко удается добиться. Но можно создавать  ЦЕНТРЫ ВЫСОЧАЙШЕГО НАПРЯЖЕНИЯ, считает мой дядя А. Вот оно что, моменты высочайшего напряжения! Находить в повседневности моменты высокого напряжения. С чем они связаны? Думаю, с принципом реальности и удовольствия и порожденным этим противоречием лицемерием.
    А что если он и на самом деле говорит правду? В глубине души мне трудно поверить, что окружающие искренне испытывают эмоции. Да, глядя на него, я вижу: выражение эмоций налицо! Но это возможно просто притворство. А ведь мой дядя, кажется, не такой человек, который стал бы притворяться. Но вот над чем стоит задуматься.
    Да, сам же дядя научил меня многим вещам. Например: можно созерцать, а можно наблюдать. Когда ты  НАБЛЮДАЕШЬ, ты становишься кем-то вроде исследователя, ученого, и сделаешь много  ПОЛЕЗНЫХ  в практическом смысле выводов. Твой взгляд  РАЗЛАГАЕТ,  поэтому он лишен любви. Так что непременно, чтобы твоя жизнь не превратилась в сплошной анализ (а в итоге распад) научись и  СОЗЕРЦАТЬ. Созерцающий исполнен любви, его взгляд охватывает  ЦЕЛОЕ, ИДЕЮ,  и посему он подлинно благочестив. Научись же пользоваться обеими возможностями, и станешь мне, как говорится, так называемым "превосходным родственником".
    Возможно,  рассуждает дядя А., человек глуп именно тем, что может временно пренебречь своей гордостью  НЕСОЗНАТЕЛЬНО.  Он не понимает, что унизился в чьих-то глазах. А если он делает это сознательно, он просто низкий человек! У него изначально, как говорится, нет городости: показная гордость для него - побрякушка и разменный товар. Помнишь, что я писал насчет религиозности, ставшей чем-то вроде причуды? Тут то же самое. Но гордостью нельзя поступиться. Помни об этом.
    Далее, невежливо переносить интерес с товарищей на свои собственные цели. Это касается не только женщин. А как смотреть на товарищей, если отхватишь куш? Мой дядя заставил меня  снова попробовать переосмыслить все эти вопросы. Но мне бы не хотелось, чтобы он счел эти вопросы разрешенными, важно постоянно (в любой ситуации) снова и снова поднимать их, переосмысливать и действовать как можно честнее  ПО ОТНОШЕНИЮ К САМОМУ СЕБЕ.
    Теперь идем дальше. Человек, говорит дядя А., который в данный момент находится в Швейцарских Альпах, задается вопросом: обязан ли я раскрыть все свои способности? А ведь возможно,  и даже скорее всего, это ему, человеку, повредит? Да, это очень вредит, как всестороннее, так и односторонее развитие. А жизнь одна, чего там.  Вот что страшно-то, жизнь-то одна!
    Автор в один момент срашивает самого себя: а в праве ли он подвергать своего героя таким испытаниям? С другой стороны, вправе ли он останавливаться на полпути к деянию, а возможно прорыву. И он не смеет идти на компромисс, иначе это - не художник.  Еще важно  быть щепетильным относительно смысла своего послания. Возможно, раскрыть сокровенные помыслы художнику не под силу; в его задачу входит расставить для этих, я бы сказал, "Знаков"  смысловые  ЛОВУШКИ.  Понять это не просто, и я не знаю способа привести  ПРИМЕР. Все указанные мысли пришли дяде в голову во время работы над последним романом.
    ОСТАЕТСЯ НАДЕЯТЬСЯ, ЧТО ЧИТАТЕЛЬ МЕНЯ ПОЙМЕТ.
    Уверенный человек, считает А., органично устанавливает собственную волю, то же касается уверенных звуков гитары! Но впереди столько боев и совершений, что у меня кружится голова! Сколько придется решить, отбросить, изменить. А каждое мгновение будет неотличимо от предыдущего! Нет, отказываюсь верить. Но я - в игре, и понимаю это не хуже окружающих. Я не заблуждаюсь насчет самого себя, и даже надеюсь не переоцениваю.
    Иногда нечестно говорить о человеке, что он  СВОРОВАЛ  чью-то идею. Возможно, он и в самом деле пришел к этой мысли  СОВЕРШЕННО НЕЗАВИСИМО? А как себя чувствует ученый открывший  атомную бомбу? А вдруг он возьмет, и перечеркнет свое прошлое, затормозив на полпути  ИССЛЕДОВАНИЕ?  Может поэтому суть науки - тупиковая, что она в конечном счете доходит до Тотального разложения? И не удивительно, почему мой дядя всегда настороженно относился к науке.
    Интересно, замечает А.,  что некоторые люди избегают расстройственных ситуаций. Инстинктивно они чувствуют, что на  РАССТРОЙСТВО  уходит масса энергии, которой можно с легкостью найти лучшее применение. Есть масса примеров, когда человек получал такой сильный стресс, что становился неспособен действовать. Так что будем этого избегать, как сейчас. И не будем так же преувеличивать. А то, что нам не дано - в любом случае останется  НЕДОСТУПНЫМ. Все возможное, если смотреть на вещи с этой точки зрения, будет воплощено. Другого   КАК БЫ И НЕТ, ВОПРЕКИ ОЧЕВИДНОСТИ! Именно, вопреки очевидности, хотя нам приходится считаться с очевидностью, но с точки зрения  СУДЬБЫ И ФАТАЛИЗМА, жизнь совсем не такова, как кажется с очевидностью.
    И тебе нечего стыдиться, заключает дядя, если даже кажется, что ты мог поступить по-другому. Теперь ты видишь, что не мог поступать  ИНАЧЕ. И если это не внушает тебе надежду, то по крайней мере сообщает силу. Да, и развязывает руки, и подгоняет, и тормозит.     И еще раз повторю неописуемое. Неописуемое это множественное и тотальное и бесконечное изменение. Это - так называемый ХАОС. Но если изменение (тотальное) переживает  СУБЪЕКТ?  Вот она: смерть! Нечто внутренне неописуемое. А тогда что сказать о рождении нового человека? Вчера я подумал, вспоминает А.,: рождение и смерть: ведь они как бы совпадают, даже по Шопенгауэру (символически). Почему бы им не совпадать ФАКТИЧЕСКИ?  Потому что это слишком  ПЛОСКО?  Может, это предположение отдает биологизмом и здравым смыслом? А как я могу отбросить здравый смысл, если только на языке здравого смысла приходится отстаивать свои мысли?
    Я не в состоянии с полной серьезностью впустить в свою жизнь другой язык, вот не могу и все тут. Я могу оперировать этими категориями, но в самых узких пределах. ПРЕДСТАВЛЯТЬ я могу только на языке здравого смысла. На языке здравого смысла я и представляю.     И, клянусь, на языке здравого смысла я понимаю и  ВДОХНОВЕНИЕ.  Как с этим мириться? Но В ТО ЖЕ ВРЕМЯ - на языке здравого смысла я не могу осознать, что у окружающих есть проблемы и цели. А очевидно, что это - правда! У них тоже есть задачи и цели! Страшно!
    Они, ужасается дядя, - они, окружающие, - страшат меня своей безупречностью! Я боюсь их. Да, я не верю что они имеют свои проблемы.
    Настоящие проблемы только у того, кто говорит правду, уверен дядя. Тот, кто говорит, как думает, взваливает на себя огромную ношу! Он ничего не должен забывать, и все учитывает. Этих людей часто не любят. Но только они видят что к чему. Так и не обманывай себя.
    Мне стоило немалого труда  понять, утверждает дядя, что меня притягивает только невозможное. А что, если в какой-то миг жизнь потеряет всю привлекательность? Но есть области, в которые мне просто не следует соваться. Это, как говорится, "выжжено на моей судьбе каленым железом".  Есть такое выражение? Вроде бы, нет.
    И еще я не имею права поддаваться влиянию. А что, если кто-то считает меня своей  МАРИОНЕТКОЙ?  Последнее ничтожество может счесть меня своей марионеткой: не допускай этого! Не смей! Да, я говорю так. Иные люди должны находиться под контролем. Я сейчас это живо понимаю. Иные не смеют говорить в лицо правду; да и не говорят. А что если для кого-то я такой же злобный и вредный тип, как ...?  (Здесь дядя приводит имя нашего общего с ним знакомого) Его, этого знакомого, считает дядя, по общечеловеческим меркам стоило бы казнать, как Сократа. Злобный человек, одержимой идеей собственной безоговорочной правоты: но этим он похож как раз на меня (то есть, на него, на дядю)!
    Что, если на чаше весов его вредоносная одержимость  ПЕРЕВЕСИЛА БЫ, и я решил бы, что прав ОН? А если я смогу его переубедить, выходит, он сделает выбор несвободно. Это ужасно. Он должен оставаться собой. Но к тем вещам я не прикасаюсь. Терпеть не могу заводить такие разговоры, да и поддерживать.
    Смиритесь!
    А если я хочу нанести вред самому себе? Это не укладывается в рамки здравого рассуждения. Я хочу, подводит итог дядя А, в настоящее время проживающий в Швейцарских Альпах, чтоб моя мысль шла нетривиальными путями! Этого не следует чуждаться. Плохо, когда человек накладывает на свои мысли ярмо здравого смысла. О здравом смысле следует  ПОМНИТЬ,  а быть человеком можно только когда знаешь и здравый и нездравый смысл. Иначе - трагедия. Я не шучу. А когда он пришел к мысли, что возможно неплохо бы принести своему телу вред. Тело стерпит. Раз тело меня пленило (или создало - как еще сказать)! Значит, не только тело нас создало! Тогда пускай это тело расплачивается за свой статус узурпатора! Если так смотреть, то тело - это очень большой лентец, паразит, мешающий но и в то же время собирающий энергию. Как мне быть с телом? Не смей его разрушить раньше времени, заканчивает свое письмо дядя А., который в настоящее время проживает в Швейцарских Альпах, в горной деревушке.