Затерян мир в моих отцах...

...  "Мы не  мы...  Мы  лишь  звено   в  цепи,   бесчисленных  отцов  и  матерей..."               

 - Отец  мой,
 где я, почему кругом так темно И слышен лишь вороний крик. Где моё яркое солнце, Где всё то, что радовало моё сердце. ..  И  где  ты?

Уже  не  хотелось  дышать   полураздавленной   грудью,  а  мысль  билась  в  минуты   сознания  сама  по себе,  и  всё  о  прошедшей  жизни,  решая   её  вопросы,   хотя  она  и  уходила   из  тела.

   Зачем  ей  было  рождаться,  наполняться  до  краев   любовью  и  надеждами,  готовясь  вспыхнуть  ярким  пламенем,   если  крохотная  случайность,   как  спичка  в  темноте  сарая,   перечеркивает  всё  - тысячи  жизней   трудившиеся  над  созданием  её,   Оксаны,  тысячи  поколений  ради  её,  носительницы  генотипа   многих   слившихся  родов?   
…   "Туман  за  мной  и  впереди…   Я  искра,  осветившая  саму  себя…"   И  смешок   Николая,   в  темноте  сарая,   где  он  настиг  её  и   они  притихли,   принюхиваясь  к  друг  другу,   как  к  возможному   соучастнику   своих  жизней.    

    Оксана   накладывала  сено  в  ясли  овечек,  как   он  выследил  её  и  вошел   в  сарай.   Она  кожей  чувствовала   этот  неотступный   взгляд  и   уже  угадывала  его  мысли    с  момента,   лишь   он  переступил  порог   дома.

   Брат  привёз  его  с  собой   на  ту недельку,   что   была  дана  им  после  сессии    перед  практикой  на  Севере.   

  - Ему  в  Читу  нет  смысла  пилить  на  поезде, а  на  самолет  нет   таких  "бабок". 
  Коротко  и   ясно - друг. Родители  обрадовались,  затеяли  шашлыки  во  дворе,  а Оксана  ловила  себя на  взглядах, магнитом  тянувшихся  к  нему.
   
  Сумбур чувств,  вдруг  сменился  кошачей  уверенностью, когда  он, Николаша,   вошел  в  темный сарай.  Она  зашла глубже  за  стену  рулонов, и он  встал за  её  спиной серой тенью.    
  Вот  тут  он  и  засмеялся,  разгадав  её  игру.  Они  сидели  на  тюках  и  рассказывали  о  себе,  готовясь  к своим  отношениям с  друг  другом.
   
  Потом  кто-то   вошел  в  сарай,  и  они   притихли, стыдясь  обнаружения.    Оксана  боялась  увидеть  отца  и  оказаться под  его   взглядом. Стыд  первого  чувства  наполнил ужасом  их  укрытие, и она готова  была  провалится  сквозь  землю.

   Но те, кто  вошли  в  сарай, тоже  шептались  и  искали  укрытие. Оксана услышала    шопот   матери.  Родители  пришли  пообжиматься  в  сарай! Она   прикрыла  рот  ладошкой, боясь  выдать  себя смехом.
   - Достали  мы  их! Ещё  и дядя  Володя с  рыбалки  вернулся. Они  на  островах  трое  суток   были-               
    Она  шептала  ему в  ухо, но это было  лишним в  шуме  той  возни, что  подняли  родители   в  сене.

    - Маша-а-а… - Со  двора  раздался  крик  отца.               
    Оксана  недоуменно  взглянула  на  Николая.  Раздались  торопливые   звуки    побега,  и  мать  хлопнула   дверью  сарая.

  Пришедший  с  нею   закурил,  и  спичка осветила лицо  мужчины. Оксана   вышла  к нему.   
  - Вон! Maht,  maht  und  Gee  veg…  onkel   Вова!-
 
  Лёжа,  в  забытье,  в  засыпанной  глиной  пещерке, она вновь  переходила  на  язык матери.

   Её хватились часа через три. 
  - Куда  она  упорола?  то  за  дела? - Отец недоумевал,  второй  раз   вопрошая  домочадцев.- Гроза  собирается  нешуточная. Телефон  не  отвечает…  Поздно  уже  для  посиделок  с  подружками-то.  Ты  бы  прозвонила  девчонкам,  Маруся.-
  Маша  послушно  кивала  и  вновь  набирала   номера  одноклассниц   дочери.    

  Ураганный  ветер  и  беспрерывные  молнии  пронесся  над  селом. Сквозь  ливень  было  видно, как  взлетела  соседская  теплица, и  её  обломки   метало  по  огороду.
  - Ну, я  ей  задам! Ты-то, что  молчишь как  рыба?-   
  - Сидит  где-то,  пережидает дождь.-
  - И  позвонить  не  может? Что  за  безответственность!-   
  - Да,  ладно  тебе,  папа. Что  с ней  сделается?- Игорь  присаливал  щучек  в   корытце. - Прикатит  после  дождя…  или  мы  с  Николаем  пойдем  и  притащим.-

  Оксана  исчезла.  Ночь  по-прежнему  исходила  дождём. Утром  уехал   брат,   сказав о звонке  с  работы.  Загрузив  ящики  с  посоленной  рыбой  в  багажник,  он торопливо  попрощался  и  укатил.

   Оксана  не  вернулась. По  селу  поползли  слухи   о  похищении, могли  бы  сказать  и  о  побеге   девушки, но всё  документы  и вещи  лежали в  доме.
   Участковый, проживающий  в  селе, выяснил,  что  её  видели  на  велосипеде,  катившей  в сторону  березового  леска.
   - Ну, да. Мы  уже  возвращались  с  грибами, а  она  катила  по  насыпи  в  лес.  Высокая  такая, плечики,  ручки  изящные, а  бедра  как  у  бройлерного  цыпленка.- Горожанин, приехавший  к  родственникам  отдохнуть, был  не  один.   
   Жена  дружно  покивала  головой  на  слова  мужа.
   - На  ней  джинсовая  курточка  была  нараспашку.

   Квадрат  леса  был  небольшим. Они  разбили  его на  участки и пошли  искать.
   - Смотри, на  севере  село, на  юге  деревушка.  Запад - река,  течение  на  север, а  с  востока  трасса. Отец  с  собакой идет  на  юг. Мама  к  реке, а  мы  к  трассе. Ходим  до  упора.

   Николай  послушно  кивнул.  Они  разошлись  и  ещё  долго  слышали  крики  друг  друга, зовущие  Оксанку.

   Мария привела  велосипед.    
  - Лежал  под  деревом,  но  его  мог  уронить  ветер. Я  облазила все  овраги,  пока  не  встретила   Сашу.-
  - В  Малиновку  она  не  приходила.  Берем,  сын, фонари  и пойдем  к реке,  где стоял  велик.-

  Они  пошли  втроём,  не  считая  собаки,  но  именно  она  нашла   расческу   Оксаны,  зацепившуюся  за  шиповник. 
  - Если  её  похитили,  то  она  специально  выбрасывала   вещи  из  кармана.
  - И  тащили  6  км.  до  трассы?  Не  боясь  наткнутся  на  грибников?
  - Может, ей  кто-то  позвонил  и  вызвал  сюда?   Надо  проверить  её  звонки.   
  Николай  был  неутомим в городских  догадках.
  Александр  поморщился.
  - Легче  было  вызвать  прямо  на  трассу. Но у  неё  не было  тайных  знакомых,  всё  её   окружение - одноклассники. Она  не  шалава.
 
 Вторая  ночь  прошла  с  плачем  матери и вальерянкой.   
  Утром  заявился  участковый  за  официальным  заявлением о  пропаже  шестнадцатилетней  дочери   Смолкиных.

  За  столом  в  гостиной  сидели  все, предварительный опрос домашних  не  дал  ничего.
Сам  хозяин  и  сын  Игорь  занимались  разделкой  рыбы. Мария проводила  корову  на  пастбище  и  сепарировала  молоко  утреннего  надоя, сновала  по  хозяйству.   Оксана  задавала  корм  птице  и  овечкам.
   Без дела  был  приезжий  Николай  и  дядя  Вова. Участковый позвонил ему в Новосибирск с просьбой вернутся в село. Александр  подкрепил  эту  просьбу   необходимостью  помощи  в   поисках  дочери.
   День  опять  прошел  в  блуждании  по  лесу, но  уже с  подьехавшими  из  района  полицейскими.

   - Что  произошло  в  доме, заставившее девочку уехать?
   Следователь   опрашивал  всех  и  каждого  по  отдельности. У  Николая  не  было  алиби,  никто  не  видел  его  в  течении  двух  часов. Он  вышел  из  закутка  сарая  спустя  десять  минут, и  ушел  со  двора.               
   Кто-нибудь  видел  его  бродящим  по  улицам  села, но   это  было пока неизвестно.   
   - Мы  выясним. Но  пока  обьясните  нам, что происходило с Вами в это время,  после  приезда  с  рыбалки  Владимира.- 
   Николай глянул вновь  на Марию.
  - Я  был  в  сарае  с  Оксаной.  Мы  разговаривали… пока  не  пришли  туда…   Мария  Иосифовна  и… Владимир. Извините  меня,  но  мы  с  Оксаной   всё  слышали.
  - Что  ты  мог  слышать, сосунок?- Взревел   Александр.-Что  ты  сделал  с  моей  дочерью?- 
  - Мы  только  разговаривали.- Николай  уклонился  от  пощечины.- А  о  "делах",  спросите  лучше  вот  их!
  - Что-о! Ты  на  что  намекаешь? 
  Следователь  перехватил  его  руку.
  - Продолжай.
  - Пусть  сами  скажут. Но  только  Вы  позвали  её  и  она  убежала, а этот  остался  и  ждал  ещё  несколько  минут. Когда  я  смог  выйти, Оксана  уже  уехала  на  велосипеде.  Ваш  дядя  Володя  видел  это, и видел  меня.
   Бледные  руки  Марии  бесстыдно  дрожали  на  столе. Правая  и  левая  руки  сцепились, ровно  звери  в  смертельной  схватке. Александр  вышел, не  видя  перед  собою  дороги.   
 
  - Вы  подтверждаете?   
  Владимир  кивнул  головой. 
  - Мне  показалось, что   Оксана  там  была  не  одна. Я  подождал, и тут  он  вышел.
  - Она  с  ним  говорила  на  немецком. Я  не  знаю языка.
  - Окся  потребовала, чтобы  я  убирался.-
  - Теперь  расскажите, что  делали  вы.  Вас не  видели  тоже  какое-то время,  а пойти  за  ней и найти  её  не  составляло  большого  труда.
  - Этого  не  может  быть.- Подала  голос   Мария.- Он  никогда  не  подымет  руку на  неё.
  - Обоснуйте.
  - Окся  моя  дочь.- Голос  Владимира  был  хрипл, впервые  признававшийся  в  этом.
  - Что?... Может  и  я  приблудный, мамуля? То-то  отец  обрадуется, всё  говорит, что я  не  в  его  родню  пошел!-
  Смех  Игоря прервался  оглушающим  выстрелом за  дверью.
  Участковый  рванулся   за  порог.
  - Сидеть! - Рявкнул  следователь.

  - Ворону  пришиб, а  надо  бы  тебя.- Александр стоял  в проеме  дверей.
  - Убирайся из  моего  дома! И  забудь  дорогу! Можешь  и  её  прихватить.
    Мария  подняла  голову. -  Это  и  мой  дом.  Пока  не  найдем  дочь - не  тронусь  с  места.-   
  - Надо  бы моторку   достать  и  проехать  по-над  берегом.- Участковый  кивнул  парням.- Завтра  и  проедем.

  - Вы  тут  обойдитесь без  эксцессов, не   до   ваших  мордобоев  пока.  Владимир  задерживается  здесь. У  нас  нет  людей  на  поиски  в  лесах, будет  помогать.               
  Следователь уехал. 
   Мертвую тишину в доме нарушало  лишь дыхание людей.

  Моторка  проскочила  до  Малиновки, и  повернула  назад. Отступившая  вода  обнажила   широкий,  пустынный  плес  под  пятиметровым   отвесом  берега.
   Промчавшийся  ураган  повалил  деревья,  близко  стоявшие  над  обрывом. Они  висели  верхушками  вниз, выставив  могучие  корни  в небо.
    - Где-то здесь была  пещерка, мы  туда спускались  по  отвесу  покурить в  старших  классах.  Перед  ней  такая  площадка  была, да  теперь и  не  узнать.   Берег  сполз, видимо.
    Игорь рассматривал в  бинокль  отца   берег.
    - Это где  она  была?-
    - В полукилометре  от  села  где-то. Там  ещё  береза  стояла.
    - Так велосипед, тоже, там  нашли... Давайте-ка поищем  вашу  пещерку по  берегу.
   
    Они  спустились  до   села  и  поднялись  на  берег  по  прорытой   бульдозером  дороге. Участковый  почти бежал  по  тропке над  берегом.   

    Береза  рухнула  в  пещеру, промытая дождями  глина  размокла  и,  под  тяжестью  дерева  отвалилась  глыбой  на  ту самую  площадку перед  нею.
   - Игорь, быстро  за  отцом.  Бензопилу,  лопаты  и  лом. Николай, спускаемся  вниз, посмотрим, что  там. Осторожней, не  хватает ещё  свалиться с  берега...
   Шум, продиравшейся  в  зарослях  шиповника, машины  Владимира, ознаменовал  начало тяжкой  работы.   

   - Дочка! Только  бы  ты  была  там! - Причитания  Маруси, руками  копавшей   раскисшую  глину, заглушал  вой  бензопилы.
   Дерево пилили по частям, скидывая ствол вниз, и освобождая площадку  для  работы.
   Корни стояли  плотно всей своей  первозданной  массой. Бензопилу  забивало  землей, Владимир подал  трос,  чтобы  поднять глыбу корней  и отпилить их по частям, скидывая вниз.
  - Уйди! - Орал  на  жену  Александр.- Не  лезь под  корни,… сорвется  трос  и  придавит к  чертовой  матери…-
  Земля с корней  сыпалась  вниз,  забивая  вновь   пещеру. Николай ужом  нырнул   в пространство в  мокрой  земле,  и  нащупал  тело  девочки.
  - Она  здесь…  здесь. - Земля  сыпалась  в  рот  и  глаза   ему, но он  кричал,  не отпуская  холодной  руки  Оксаны.
 
  Через  долгих  полчаса  Оксану  вытащили  наружу.   
  - Делайте  настил,  она  жива. Будем  поднимать.  Не  ори,  Машка! Она  жива!- 
  Стволы  березок  и  осин  связывали  не  только  веревкой  из  машины   Владимира, но и  ремнями  из  брюк  мужчин.   
   - Вниз  не спустим, троса  не  хватит. Давайте  наверх. Звоните  в  скорую,  пусть катят  сюда. -
   Николай, как  во  сне, видел  белое  лицо  девушки  и слаженную  работу   мужчин, спаянную общей  любовью  к  своему  ребенку.               

… "Вскормленной тысячей  сосцов, передо мной страсть как  рок...Я  буду  искоркой в ночи"...
 
   Она выживет и простит  тех, кто  дал  ей  жизнь. Ей и её будущим детям.