Росинка и Ортия. 40. Старшие

Росинка и Ортия. 

40. Старшие.

- Теперь ты знаешь все, - Клэр произносит это вслух, не таясь, глядя своей «дистантной воспитаннице» прямо в глаза. А потом сканирует ее периферийным контактом, оценивая общее состояние той, кому сегодня довелось пройти через невероятные, невозможные, почти немыслимые испытания.

Нет, Диана в порядке. В этот раз, для работы на плотном потоке, им даже не потребовался тактильный контакт. Все-таки, Диана Рязанцева очень сильный ментат, один из лучших в Стране! Она быстро, очень быстро учится, и ее потенциал, действительно, пока еще раскрыт процентов на тридцать, вряд ли больше. Ну что же, значит, ее будет достаточно легко обучать и дальше. Так же, как и Алю.

- Да, - подтверждает Ортия, - теперь я знаю.

Она на секунду замолкает, а после, вздохнув, задает своей Старшей вполне ожидаемый вопрос:
- И что же теперь мне делать, с этим знанием?

- Ты можешь разделить со мною ответственность за его распространение, - Клэр выразительно приподнимает брови, как бы намекая на другой, вполне возможный вариант. – Или за сокрытие. Выбирай. Здесь и сейчас все решаешь именно ты.

- Рассказывать об этом Але или нет, так? – Диана понимающе кивает головой и, отведя свой взгляд в сторону, продолжает, произнося нечто достаточно жестокое и безжалостное:
- Поставить ли девочку в известность о грядущей миссии, или же использовать ее «втемную», чтобы не нервничала? Из «благих побуждений»?

- Да, - голос у Клэр звучит сейчас с какими-то сочувственными интонациями. Кажется, что ей одновременно жаль взваливать бремя принятия очередного Решения на свою младшую, ту, кто едва-едва начала выздоравливать, освобождаясь, исцеляясь  от последствий своего духовного недуга, и в то же время, любопытно, какой именно вариант она, Диана, выберет.

И Диана Ортия понимает. Все-все и сразу.

- Это Экзамен? – тихо спрашивает она свою Старшую.

- Да, - Клэр словами и кивком головы подтверждает ее догадку, – в каком-то смысле. Сможешь ли ты принять Решение в условиях неоднозначности, скорее даже полной неопределенности возможного результата. Что-то скажет обо всем этом наша маленькая Аля? Как-то все это она поймет?.. Тебе не страшно?

- Страшно, - призналась Ортия – Но я уже все решила.

- И как же мы поступим? – Клэр смотрит на нее с искренним любопытством. – Подумай, не торопись. Выбирай, но аккуратно. Сейчас, действительно, все решаешь именно ты, Диана!

- Мы расскажем ей все, - Ортия произносит эти слова твердо, хотя и негромким голосом. Все-таки не стоит привлекать внимание играющих девочек излишней эмоциональностью этого их странного диалога. Пускай они забавляются своими снежными скульптурами, обнимаются с Призрачным Лабрадорищем, треплют этого сОбака за уши и всячески наслаждаются жизнью. Особенно Аля.

Просто, когда-то и ей, Алине-Росинке, тоже придется выбирать. И дай-то Бог, чтобы ее Выбор был столь же прост и однозначен...

- И все-таки... Давай не будем рассказывать ей всего этого прямо сейчас, - Диана немного смягчает расклад. Просто, чтобы все было правильно. По-настоящему ПРАВИЛЬНО. И уточняет: 
-  Аля... Она и так уже много сегодня и узнала, и пережила, и перечувствовала. Давай пощадим ее. Я прошу.

- Это твой Выбор, - Клэр вовсе не предупреждает. Многозначительным выражением лица, и тоном своего голоса, она скорее подтверждает-одобряет-санкционирует (все сразу, и еще что-то значимое, чего сходу и не поймешь!) то, что она решила. – Я принимаю его, и понимаю тебя. Я согласна отложить оглашение Алине того, что мы с тобою теперь обе знаем.

- Да, я хочу, чтобы мы были с нею честны и откровенны, - Диана почти что с укоризною смотрит на свою Старшую и продолжает, немного смущаясь своих достаточно жестких слов: 
- Я, конечно, понимаю... Твои секреты тебе, чаще всего, не принадлежат. Но мне хочется, чтобы в жизни Алины было поменьше всех этих дрянных недоговорок и двусмысленностей.

- Согласна, - Клэр вздохнула... нет, не тяжело. Скорее, с каким-то странным облегчением. А потом улыбнулась, искренне и чуточку грустно:
- Прости меня за всю эту кажущуюся неискренность. Пойми, я просто боялась помешать исполниться тому, чему дОлжно было случиться. И хорошо, что все случилось так, как надо.

- Я понимаю! – Диана сжала ее руку.

Они вновь вернули свое внимание девочкам, тем, что играли на свежевыпавшем снегу. Алина, о которой шла речь, была в числе прочих. Обычная девчонка, правда, выделяется среди остальных этой своей ярко-оранжевой вязаной кепкой с «ушами». Впрочем, этот специфический головной убор ее ничуть не портит, даже вполне-вполне идет этой девочке, символически обозначая тот факт, что все это действительно Праздник, а вовсе не какое-то формальное мероприятие. Ну, во всяком случае, для нее... 

Да, она еще ничего не знает о том, что ей предстоит нечто странное и значимое. И тот факт, что обе ее Старшие сейчас за нее волнуются, не должен ее задевать. В конце концов, право воспитанницы на Праздник никто не отменял...

Росинка, милая моя Росинка...

Диана видит ее, и чувствует, что у этой девочки впереди блестящее, хотя и очень непростое будущее. И что там ее ждет...

Вот сейчас, сию секунду, она, Диана Ортия, снова видит нечто странное. Очередное видение, которое на какие-то длинные-тягучие-растянутые мгновения закрывает от нее картину темного вечера этой поздней осени, на рубеже грядущей зимы, ярко сияющих вдоль кленовой аллеи фонарей и девочек, играющих на снегу.

Сейчас перед ней совсем другая картина. Как будто бы она, Диана Ортия, снова не здесь и не сейчас. Нет больше ни восторженных криков девчонок, ни заливистого лая почти невидимого в сумерках Чудища Лабрадорища, ни аллеи, на которой уже выстроены замысловатые снежные скульптуры и строения. А есть Мемориальный Зал Штабного корпуса, там, в расположении Батальона Гвардионок, где возле Боевого Знамени всегда стоит «на часах» символическая Защитница. Облаченная в парадную форму, держащая в руках, на которые надеты белые перчатки, традиционный церемониальный карабин Симонова. 

И напротив этого Знамени, не расчехленного, надежно упрятанного в запертый футляр из бронестекла, почти что рядом с ним... Алина-Росинка. В гвардионском мундире, с серебряным аксельбантом, прикрепленным к погону на правом плече. Золотистым сияет полированный латунный наконечник-эглет (в просторечии «сосулька» :-) ), оливкового цвета китель и юбка отглажены, пуговицы сияют золотом. И так трогательно смотрятся на этой милой девочке белые гольфы, почти такие же, как на ее синей парадной форме воспитанницы Центра, той, которая ей так идет. Впрочем, оливкового цвета мундир ей тоже, очень даже к лицу...

Девочка встала на одно колено, с непокрытой головой. Русая коса убрана за спину. Взгляд направлен снизу вверх. Аля, ее, Ортии, маленькая Аля смотрит, не опуская своих голубых глаз, прямо в лицо той взрослой Даме с легкой проседью в темных волосах, подстриженных в стиле «women military», которая стоит лицом к ней, к Алине Росинке, и чуть спиной к зрительнице, к Диане Ортии. Странно, но девочка, кажется, не слишком-то впечатлена сугубой торжественностью этого момента. Напротив, она чуть смущенно улыбается своей визави, той, что сейчас стоит перед нею. Той, что является и главным действующим лицом, и руководителем этой Церемонии, так хорошо знакомой ее Старшей. 

Церемонии Посвящения в Гвардионское Сестричество.

Это не Присяга. До официальной Присяги Алине еще, как говорится, «жить, учиться, и служить». Просто рановато. Но это нечто большее. Здесь и сейчас, в этом Зале, ее принимают в число СВОИХ.

Кстати, визави Алины, по этой Церемонии, Диане хорошо знакома. Она откуда-то точно знает, что это ее бывший командир, Ирина Александровна Воронцова. Вот только погоны на ее плечах уже другие. С большой звездой Гвардион-майора.

Действительно, уже лет пять, как ее подруга и бывшая сослуживица командует Батальоном. И Посвящение в гвардионки это теперь ее прерогатива.

Когда-то эту самую Церемонию исполняли и над Дианой Рязанцевой. Тогда, давным-давно, еще при ее поступлении на стажировку в учебный взвод Третьей Роты. Вот только Командиром Гвардионок была тогда совсем другая женщина...

Что же, Люди обычно смертны. И почти всегда внезапно...

Алина смотрит на Ирину Воронцову, нынешнего Командира гвардионок, снизу вверх, но без подобострастия, а с каким-то странным восхищением на лице. А когда гвардион-майор надевает ей на русоволосую голову берет оливкового цвета, потом поправляет его, сдвигая чуть-чуть набок, немножко поэффектнее, как любят носить взрослые девушки, служащие в Батальоне, улыбающаяся Росинка умудряется буквально украдкой взглянуть в сторону Дианы. Девочка просто «цепляет» ее взглядом, и внезапно подмигивает ей, своей Старшей, как будто действительно, все это происходит на самом деле...

Диана прикусила губу, а потом прикрыла глаза и даже помотала головой, прогоняя это странное видение. Нет-нет, этого не может быть. Неужели...

- Да, чем дольше живешь, тем больше кажется, будто Мир вертится по странному спиральному маршруту. И станции его иногда весьма похожи на те, по которым мы проезжали много-много лет назад, - очень даже к месту заметила Клэр Лесгафт. И как-то задумчиво добавила:
- Вот только Люди другие. Кажется, они, все-таки, понемногу меняются. И меняют весь этот маршрут. Понемногу, но к лучшему.

- О чем ты? – Диана как-то вся подобралась, в ожидании очередной нравоучительной сентенции от своей Старшей.

Но Клэр, похоже, уже вовсе не была настроена на излишние мудрствования, лукавые или не очень, не суть. Она просто улыбнулась. Впрочем, нет! Как раз таки улыбка у нее, все же, получилась вполне себе лукавая!

- Просто мысли вслух, не бери в голову! – рассмеялась Старшая. – Да-да, я тоже имею привычку думать! Иногда от этого даже бывает толк, правда-правда!

- И о чем же именно ты сейчас думаешь? – в свою очередь усмехнулась Диана аккуратно выделив в своем вопросе смыслозначимую уточняющую частицу. 

- О том же, о чем и ты, – Клэр ответила ей многозначительным подмигиванием, в дополнение к улыбке. - Пойдут ли нашей Але мундир гвардионки и оливковый берет. По-моему, очень даже пойдут. 

- Она же еще маленькая, - вздохнула ее визави.

- Вспомни, в каком возрасте и в каком чине начинала служить Ирина? – госпожа Лесгафт явно намекает на прошлое гвардион-капитана, пардон, уже гвардион-майора Воронцовой.

- Да помню я, помню! Ирина мне обо всем этом рассказывала, - ответила Диана. – Служить она начала в двенадцать лет. Ее обучали параллельно, и по военной, и по гражданской линии. Основам специальности ментата и общеобразовательным предметам ей учили в ЦАОМ-1, под Витебском. И каждое лето Ирину отправляли на стажировку, в наше подмосковное расположение, определив контубернал-стажером*. 

- Значит, у нас уже есть прецедент, - многозначительно заметила Клэр. – И им можно воспользоваться.

- Она маленькая, - Ортия повторила свой, судя по всему, не слишком-то убедительный довод. – И я за нее волнуюсь. Очень волнуюсь.

- Я тоже, - подтвердила Клэр. – Поэтому и не тороплюсь принимать окончательное решение. Посмотрим, может быть, все-таки, этого и не потребуется...

Они смотрели, как девочки заканчивали строить свой «снежный городок». А потом, староста группы Ортии предложила всем встать за только что возведенными снежными творениями, чтобы она, Зина Вотинцева, могла их всех сфотографировать, как она сама сказала, «Так, чтобы памятно было!»  Клеопатра махнула рукой обеим Старшим, дескать, «Давайте, подходите, не стесняйтесь!» Ида Новак кликнула Барона, и, присев на корточки в первом ряду, как могла, пристроила это Чудище-Лабрадорище рядом с собою, обняв его за шею. Обе Старшие Алины-Росинки, почему-то взявшись за руки, подошли ближе и встали в задний ряд, сразу за Алиной-Росинкой, своей воспитанницей. 

Староста группы Дианы Ортии, запрограммировав электронный фотоаппарат на «запаздывающее» фото, по-хитрому пристроила его на странное сооружение из нескольких лыжных палок**. Сделав это важное, как она выразилась, «монументально-значимое» дело,  Зина рванулась назад, чтобы пристроиться где-нибудь с краю. Но Клеопатра, не стесняясь, тряхнув своей роскошной «египетской» прической, да так, что снежинки с ее волос полетели в разные стороны, притянула девочку к себе, почти на середину, в первый ряд, и приобняла. При этом, Ортия и госпожа Лесгафт, как-то не сговариваясь и даже не переглянувшись, положили руки на плечи Росинки. Одна, свою левую, на одно, другая, свою правую, на другое ее плечо. Да и все девочки как-то обнялись-прижались друг к другу, как-то смущенно и немного напряженно улыбаясь «в кадр», замерев в ожидании вспышки.

А потом, когда, образно выражаясь, «птичка уже вылетела», и девочки бросились врассыпную, доигрывать свои «снежные-нежные» :-) игры,  Алина обернулась к ним, к своим Старшим, взяла их за руки, Диану за правую, а Клэр за левую, и как-то странно на них посмотрела. Юная Скользящая взглянула на них, снизу вверх, но ободряюще, и даже почти что покровительственно. На тех, кого сегодня узнала «изнутри» и по-особому. На тех, кого она, Алина-Росинка, сегодня приняла как СВОИХ.

Потом эта милая девочка улыбнулась им обеим, как-то мягко и по-доброму. И тогда обе женщины, сразу и вместе, услышали ее, Росинки, голос, там, у себя, «изнутри».

«Все будет хорошо! Не волнуйтесь! Мы справимся!»

Август 2014 – май 2015 года.
Ижевск.



*Контубернал-стажер – экстраординарная должность у гвардейцев и гвардионок. Нечто вроде юнги на корабле. Вот только ситуация, когда мальчика или девочку к ним определяют в такую учебу-службу-проживание (все сразу, и, кстати, довольно эффективно!) встречается гораздо реже, чем на флоте.
В Древнем Риме контуберналий был несовершеннолетним помощником при полководце, обычно родственником, которого отправили «в службу» при родственной и ситуационной оказии. Дескать, родич в поход собрался, и ты ступай туда же.
Для справки, привожу цитату:
«КОНТУБЕРНАЛЫ (contubernales), молодые люди, избиравшіеся обык-но изъ знатн. рода и состоявшіе при ком-щемъ римск. арміи; К. исполняли порученія посл;дняго и подготовлялись къ воен. д;лу подъ личнымъ руководствомъ полк-дца и по кругу д;ят-сти соотв;тствовали до н;к-рой степени личн. ад-тамъ и состоящимъ для порученій. (Кн. Н. С. Голицынъ, Всеобщ. воен. исторія древн. временъ. Спб., 1873 г.).» - прим. Автора.

**Откуда они в тот вечер взялись там, в кленовой аллее, так и осталось загадкой! Никто так и не понял, когда именно девчонки умудрились их притащить, кто из воспитанниц это сделал и, самое главное, куда они потом подевались! Просто мистика какая-то! Или просто, Праздничное Волшебство... :-) – прим. Автора.