Forever alone

Ненавижу пятницу. Вот ей-богу, ненавижу. Я, как и ты, как вы все, всю неделю вкалываю на нелюбимой работе за не очень-то большие деньги. Жду выходных, это да. Но пятницу не-на-ви-жу. Потому что я это, как сейчас шпана говорит, forever alone. Потому что в юности тупо боялся начинать отрываться. А теперь-то уже чего… Как говорится, поздняк метаться.
Ну, короче, вы поняли какой сегодня день. Когда сюда устроился, меня звали по пятницам в бар через дорогу. Недель пять звали, стойкие. Сейчас уже и не зовут. Так что соседние столы уже опустели, мониторы погасли. Надо собираться домой, не здесь же ночевать. Но честно, так впадло. «Я Барри Аллен, самый быстрый человек на Земле…» Так вот я – самый ленивый человек на Земле. Мне лень готовить – и я заработал гастрит бутербродами. Мне лень пройти пешком до работы одну остановку  – и я ежемесячно трачусь проездной. Я и школьных товарищей растерял просто потому, что было лень с ними общаться. Кстати, да, все мэйнстримовые сериалы я знаю почти наизусть тоже из-за лени. Да и не мэйнстримовые тоже. Они мне типа вместо друзей. Жаль, что нет такой должности – эксперт по сериалам.
Кстати, неплохая такая альтернатива. Мой лучший друг – Грэг Хаус, конечно. Крутой чувак, почти кумир даже. Ну, вы поняли, почему. Еще Кларк Кент неплохой парнишка, но уж больно смазливый. Прям до зубного скрежета миленький. А женщина моя – Дэйнерис Таргариэн. Роковая баба. Вот честно, в реале таких красоток не встречал. Хотя где бы я их встретил, я ж forever alone. Так вот. А в любовницы я б взял Руби, когда она еще блондинка. О, оказывается, я люблю блондинок…
Мои сладкие размышлизмы о блондинках прервал звонок мобильного. В пятницу. Вечером. Внезапно.
- Надо же, столько лет прошло, а у тебя все тот же номер! Узнаю нашего Димона!
Ромашка. В смысле, Миха Романченко, но такой блаженный, что Ромашка. Один из этих «мертвых душ», школьных товарищей. Всегда был не от мира сего, типа хиппи, но на современный лад. Всегда горит желанием всех рассудить, подружить и выкурить трубку мира. В буквальном смысле.
- Привет. Ты чего?
- Как чего? На тусняк тебя зову, вот чего!
Ага, конечно. Типа мы лучшие друзья. Извини, чувак, но ты не Грэг Хаус.
- Не, Миш, не сегодня. Давай в другой раз, ладно? Неделя жесть была…
- Бла бла бла… Ничего слышать даже не хочу. Короче, щас скину адрес эсэмэской, гони сюда. И только попробуй не явиться, ушлепок! Хватит там сопли на кулак в одиночестве наматывать, пора уже что-то поменять. Поверь, тебе здесь оооочень понравится… - многозначительно закончил агитатор Ромашка.
Ну приехали. В одну из очередных унылых пятниц звонит бывший однокашник, которого я считал давно скурившимся, и зовет на какой-то загадочный тусняк, где мне «оооочень понравится». Меня. Сериального задрота. Как он вообще вспомнил о моем существовании? И еще. Мы лет восемь не виделись. Откуда он знает, что я до сих пор… эм…сам по себе? Или уже в старших классах было очевидно, как оно будет? Если так, то пора в окно, блин.
Конечно, никуда я не пойду. Однако что-то тут есть такое… Мне вдруг туда захотелось. Очень. Прям аж щекотно стало, как захотелось. Никогда никуда так не хотелось, как на этот несчастный «тусняк». Боже, да я даже не знаю, что эти тусняки собой представляют. Правда, что там трахаются прямо в туалетах? Или что бармены вместе с бухлом протягивают таблетку экстази? И есть ли там вообще бармены?...
Да какая, к черту, разница, если я туда не поеду. Хотя по сути что я теряю? Так, Дмитрий, успокойся, кому ты там нужен. Ты на себя посмотри – задохлик в рубашечке, офисная крыса. Ромашка позвонил просто так, рэндомно выбрал номер, скорее всего. Так что не обольщайся. Марш домой задротить дальше. Больше ты ни на что не годен.
Короче, я туда поехал. Я так и не понял, зачем, но поехал. «Тусняк» уютно расположился в промышленном районе, во дворах между продуктовой и строительной базой. Затесался так, что в дневное время без навигатора и не приметить. Ни вывески, ничего.  Но музыка там грохотала так, что за три перекрестка было слышно. Так что я не заблудился.
Моему неизбалованному тусняками взору предстал самый что ни на есть обычный ангар, разрисованный граффити. Из приоткрытой двери в уличную темноту вырывались танцующие лучи этих жутких световых аппаратов, от которых начинает болеть голова. Эти лучи мерцали с такой скоростью, что становились похожи на адское пламя.
Я вышел из машины и минут на пятнадцать завис, глядя на эти бешеные огни. Все думал, идти дальше или нет. Вроде как идти нет смысла. Но и не идти причин особых нет. Да и к тому же уже ведь приехал, лень уезжать просто так... Тыдыщ. Мне так прилетело по спине, что я невольно сделал два шага вперед. Это Ромашка так здоровается. Откуда у этого торчка такая силища?
- Димон! Приехал! Молодчага! Курнешь?
- Нет, спасибо.
- Это ты молодец. Пойдем, познакомлю кое с кем.
Что я здесь делаю? Ромашка ведет меня под локоть в этот световой вихрь. В непрекращающихся вспышках видна небольшая сцена, у другой стены - засаленный бар, между ними - битком набитый танцпол. Но люди на нем... Никогда такого не видел. Они не похожи на обычных клубных танцоров, как в кино. Они больше похожи на каких-то бесят. Движения этого тысячерукого, тысячегоногого, многоликого зверя были неистовы, порывисты, дики. Я всегда считал танцы чем-то гармоничным, упорядоченным. Но здесь все танцевали так, что это было больше похоже на массовый экзорцизм.
- Это Цезарь, Бони, Шредер, Кинг, Челси...
Ромашка все называл бесконечные бессмысленные клички, мою руку постоянно кто-то тряс, но я никого не запоминал. Как только у Михи получается перекрикивать эту музыку? Мне кажется, что я могу заорать во весь голос и все равно даже сам себя не услышу, но его голос я слышу прекрасно.
"Дикари", как я их про себя окрестил, оказались на редкость гостеприимны - за полчаса мне предложили семь раз сигареты, четыре раза выпить и четырнадцать - косячок. Никогда кроме сигарет ничего не курил, но, честно говоря, просто потому что не выпало случая. Да и где ж ему было выпасть, я ж forever alone. Так что мысль о том, что можно чего-нибудь попробовать, но только что-то совсем легкое и безобидное, уже вовсю крутилась в моей ошалелой башке.
Мы с Ромашкой присели за бар, заказали выпить.
- Ну как тебе, - говорит, - мой рай?
- В смысле твой?
- Ну в прямом. Это мое заведение! Наше со Шредером. Тут обычный клуб был, потом обанкротился. И никому это здание было не нужно, мы и прибрали. Теперь за расслабоном только сюда. Скажи, круто? Вообще забываешь, что ты на обычной планете, в обычном городе...
Я чуть не спросил, законно ли держать такой притон, но вовремя удержался. Вдруг обижу. Все-таки он ко мне с душой... Да и он прав. Действительно как будто в другой мир попал.
- Эй, Ромашка, у нас новичок? Познакомишь?
Лейла. Она возникла между нами как будто всегда здесь стояла. Высокая, даже немного выше меня. Одета в крошечную майку без лифчика и какие-то лохмотья, которые вроде служат юбкой. Настоящая дикарка. И да, она блондинка.
- Это мой старый...
Она даже слушать его не стала, просто загородила его и встала ко мне вплотную. Близко. Очень. Без лифчика. Девушки никогда не стояли ко мне так близко. Я ведь... ну, вы поняли. Из-за ее спины показался поднятый вверх большой палец Ромашки.
- Тебе ведь тут нравится, по глазам вижу.
- Ну, в целом ничего. Но в глазах рябит.
- Привыкнешь.
О как. Она думает, я здесь надолго. Что ж, как знать...
- Пойдем танцевать. - Она тянет меня за руку. Здесь душно, но пальцы Лейлы как лед. Тонкие, но цепкие, не вырваться.
- Я не танцую.
- Здесь все танцуют.
И правда - Ромашка уже присоединился к этому месиву, все его приятели тоже. Даже бармен. Остались только я и Лейла.
Я поддался и пошел за ней. Как только моя дикарка вышла на площадку, толпа расступилась перед ней, словно перед языческой богиней. Точно, вот на кого она так похожа! Не то чтобы я каждый день виделся с языческими богинями, но если их представить... Это она. Лейла вышла в самый центр и начала танцевать. Сначала плавно и медленно, все ускоряя темп, все быстрее и быстрее... Вскоре она двигалась уже неистовее всех на этом танцполе. Я не мог оторвать глаз от этого безумства, пока она не протянула ко мне обе руки. Она положила мои ладони к себе на талию, и через них по моим рукам струилась ее бешеная энергия, по плечам, по телу, к ногам, ударила в голову, подкосила колени... Я начал двигаться в такт с ней, отпустил свое тело, поражался тому, насколько оно может быть свободным. Передо мной мелькнуло ее лицо. Глаза горят, на губах недобрая улыбка. Она набросилась на меня с агрессивным поцелуем, и я почувствовал у нее на языке что-то маленькое и скользкое. Какая-то таблетка. Наверно, правильно было бы сразу оттолкнуть ее, выплюнуть эту дрянь и бежать прочь оттуда, но я не мог. Не хотел. Мне так хотелось остаться здесь, где все такие свободные, такие единые. Где я один из них. Где есть она.
Я принял ее дар, проглотил его, но не отпустил ее, не прервал поцелуй. Время остановилось и при этом наоборот увеличило скорость в несколько раз. Я не знаю, сколько времени прошло, когда мы оторвались друг от друга и продолжили танцевать. Теперь я уже был на одной с ней волне, чувствовал себя таким же дикарем. У меня как будто обострились все пять чувств сразу, но я не чувствовал ничего. Я видел калейдоскоп огней, разноцветных одежд. По телу струилась музыка, ее руки, ее волосы. Я закрыл глаза и вместо привычной темноты увидел пестрый коридор из диковинных пейзажей. Я летел по нему на огромной скорости, только краем глаза рассматривая чудные леса, поля, дома... Когда я открыл глаза, я не понимал, где верх, а где низ, не чувствовал пространства, как будто я в невесомости. Калейдоскоп красок и света сменился калейдоскопом лиц. Лейла, Ромашка, Шредер, доктор Хаус, Челси, Лейла, мама, директор, Дайнерис, Лейла, сестра, бармен, Лана Лэнг, школьная учительница, Лейла, Лейла, Лейла... Я хотел закричать ее имя, хотел закричать, что всю жизнь ждал ее, но я не мог. Горло как будто парализовало, как будто от ужаса, но мне не было страшно. Я закрыл глаза и снова вернулся в тот бесконечный коридор, но скорость выросла так, что меня начало укачивать. Я летел все быстрее, быстрее, быстрее... Больше всего я боялся во что-нибудь врезаться, ведь тогда от меня и мокрого места не останется.
И я врезался.