Гл. 9 Доказательства Бытия..

Берлиоз, в разговоре с Воландом, произносит такую фразу: «Да, мы не верим в Бога…». В ответ Воланд возражает: «… как же быть с доказательствами Бытия Божия, коих, как известно, существует ровно пять?»
Замечу – это не значит, что доказательств действительно ровно пять, это значит, что эти пять доказательств наиболее известны…
 
Эти доказательства являются главным догматом Церкви.
Выделяют три основных доказательства:
1. Космологическое (встречается уже у Платона = 365-275 гг. до Р.Х.)
Бог существует как первопричина всех вещей и явлений. Раз существует мир, то кто его создал? - Бог!
2. Теологическое (было выдвинуто Сократом = 469-399 гг. до Р.Х.)
Раз в природе все устроено настолько целесообразно, то есть разум, упорядочивший все явления. Это Бог.
3. Онтологическое (выдвинуто Августином Блаженным = 354-430 гг. после Р.Х.)
У всех людей существует понятие о Боге, как о совершенном существе. Но это понятие не могло бы возникнуть, если бы не было совершенного существа. Бог – есть это совершенство.

Кроме этих трех доказательств существуют и др.: гносеологическое, психологическое, нравственное и пр.

Но в романе Воланд говорит о пяти основных доказательствах, а не о трех…
Эти пять доказательств больше известны как  «пять путей» Фомы Аквинского (1225-1274):
1. «От движения – к Перводвигателю».
2. «От связи причин и следствий – к Первопричине».
3. «От случайности – к Необходимому Существу».
4. «От несовершенств в мире – к Абсолютному совершенству».
5. «От целесообразности в мире – к Устроителю мира».
Подробнее можно прочитать здесь Вот эти то пять доказательств («путей») существования Бога Фомы Аквинского традиционно используют католические богословы в качестве подтверждения факта существования Бога.

В связи с доказательствами Бытия Бога, в романе упоминается Кант. По словам Воланда:
«… он начисто разрушил все пять доказательств, а затем, как бы в насмешку над самим собой, соорудил собственное шестое доказательство!»

Обратимся непосредственно к трудам И. Канта и посмотрим, что же он писал по этим «доказательствам». [Кстати, Кант (1724-1804) – немецкий философ и ученый, родоначальник немецкого классического идеализма]. В своей работе «Критика чистого разума» Кант последовательно выступает против трех основных доказательств бытия Бога (не пяти, как говорит Воланд, ну или пишет Булгаков).
За свое отрицание Бога Кант попал в список (Индекс) запрещенных Ватиканом книг.
К сведению: Последнее издание Индекса вышло в 1948 г. Решением II Ватиканского собора переиздания этого Индекса были прекращены с 1966 г.
См. http://www.liveinternet.ru/users/baby_mary/post100968192/

Итак, в работе «Критика чистого разума» мы можем найти подтверждающие эту мысль разделы:
РАЗДЕЛ 4. О невозможности онтологического доказательства бытия Бога
РАЗДЕЛ 5. О невозможности космологического доказательства бытия Бога
РАЗДЕЛ 6. О невозможности физико-теологического доказательства
Не буду раскрывать кантовские доказывания «доказательств», при необходимости каждый может прочитать сам, хотя пробираться через «словесность» Канта не всегда просто.
Найти «Критику чистого разума» можно здесь http://philosophy.ru/library/kant/01/sod.html

Но вернемся к пяти доказательствам, приводимым Воландом (Булгаковым), и к трем  - имеющимся в наличии у Канта. В чем здесь фишка?

В Булгаковской энциклопедии (Соколов Б.В.) написал:
Сведения о доказательствах бытия Божьего Булгаков взял из статьи Д. Васильева "Бог" Энциклопедического словаря Брокгауза и Эфрона, где утверждалось, что нравственное доказательство Канта стало пятым по общему счету в дополнение к четырем ранее существовавшим: историческому, космологическому, телеологическому и онтологическому.
В процессе дальнейшей работы над "Мастером и Маргаритой" писатель обратился к тексту трактата Канта "Единственно возможное основание для доказательства бытия Бога" и выяснил, что, кроме четырех названных выше, Кант опроверг еще одно, пятое по общему счету, доказательство - логическое.
Таким образом, доказательство самого Канта закономерно стало шестым.

Шестое доказательство Канта – это то, о котором идет речь в книге Канта «Критика практического разума», где Кант развивает мысль о необходимости существования Бога, объявляя это постулатом нравственного сознания и считая, что эта истина должна быть принята на веру.
Читать эти книги можно здесь:
Единственно возможное основание для доказательства бытия Бога
Кант И. Собр. Соч. в 6 т. Т. 1.
Скачать и читать
http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=3310203
Читать, но можно и скачать
http://lib.rus.ec/s/32876
Критика практического разума

Из романа Мастер и Маргарита нам известно, что Воланд встречался с Кантом, и вот тогда-то Воланд и сказал по поводу доказательств:
«Вы, профессор… что-то нескладное придумали! Оно может и умно, но больно непонятно. На вами потешаться будут».

Выводы Канта о том, что в природе Бога нет, но в сфере морали без Бога обойтись нельзя, приводят к критике.
Гейне пишет о Канте: (см. http://www.litmir.net/br/?b=11325&p=32)
«За трагедией следует фарс. До сих пор Иммануил Кант изображал неумолимого философа, он штурмовал небо, он перебил весь гарнизон, сам верховный владыка небес <Бог>, не будучи доказан, плавает в своей крови;…
<Но> разжалобился Иммануил Кант и показывает, что он не только великий философ, но и добрый человек; и он задумывается, и полудобродушно, полуиронически говорит: „Старому Лампе <слуга Канта, изображающий человека вообще> нужен бог, иначе бедный человек не будет счастлив, – а Лампе должен быть счастлив на земле – так говорит практический разум – мне-то что – ну, пусть практический разум и даст поруку в бытии божьем“.  Под влиянием этого довода Кант различает теоретический разум и разум практический, и посредством последнего, словно волшебной палочкой, он воскресил вновь труп деизма, убитого теоретическим разумом».

Как пишет Гулыга А.В. в своем исследовании «Кант»:
(См. http://www.litmir.net/br/?b=11325&p=32)
«Гейне признается: стоит ему услышать, что кто-то оспаривает бытие бога, как его охватывает странное беспокойство, тоскливая жуть, какие он испытал в доме умалишенных, когда его окружили сумасшедшие, а он потерял из виду провожатого. Перспектива остаться одному, без провожатых в этом безумном мире страшит Гейне. Но и вступить в единоборство с Кантом в защиту всевышнего ему не под силу. Он может лишь выражать свое недовольство и злорадствовать, когда великий ниспровергатель догм вдруг, как ему кажется, обнаруживает непоследовательность.
На открытый спор с Кантом мог отважиться только Гегель…»
«Гегеля не смутили ни ирония, ни логика Канта. В доказательствах бытия бога, уверял он, нет никаких ошибок, если пользоваться диалектической логикой. Кант (его к этому времени давно уже не было в живых) мог бы возразить: диалектика – логика видимости. “Я утверждаю, – настаивал он, – что все попытки чисто спекулятивного применения разума в теологии совершенно бесплодны и по своему внутреннему характеру никчемны, а принципы его применения к природе вовсе не ведут ни к какой теологии; следовательно, если не положить в основу моральные законы или не руководствоваться ими, то вообще не может быть никакой рациональной теологии”».

Возможно лишь Гёте правильно понял Канта:
«Когда я стремился, — пишет Гёте, — если и не проникнуть в учение Канта, то хотя бы по возможности использовать его, мне порой казалось, что этот замечательный муж действовал с плутовской иронией, когда он то, как будто старался самым тесным образом ограничить познавательную способность, то как бы намекал на выход за пределы тех границ, которые он сам провел» (См.   Свасьян К.А. Философское мировоззрение Гете. http://coolreferat.com/,_.._=22)

Но вернемся к Булгакову, итак, на все доводы Воланда о доказательствах Канта, Берлиоз говорит:
«Увы! Ни одно из этих доказательств ничего не стоит, и человечество давно сдало их в архив. Ведь согласитесь, что в области разума никакого доказательства существования Бога быть не может.
(Хочу заметить, что так же невозможно доказать и отсутствие Бога. См., напрмер, у Зеркалова … запрет на логические доказательства идеи одновременно означает запрет на ее логическое опровержение! Опровергать можно только то, что хотя бы в принципе доказуемо… О Зеркалове подробнее ниже)
Воланд настаивает:
«Браво! Вы полностью повторили мысль беспокойного старика Иммануила по этому поводу. Но вот курьез: он начисто разрушил все пять доказательств, а затем, как бы в насмешку над самим собою, соорудил собственное шестое доказательство!»
На что Берлиоз замечает:
«Доказательство Канта также неубедительно. И недаром Шиллер говорил, что кантовские рассуждения по этому вопросу могут удовлетворить только рабов, а Штраус просто смеялся над этими доказательствами».

Николай Богданов в своем труде «ПЯТОЕ ИЗМЕРЕНИЕ» МИХАИЛА БУЛГАКОВА»  комментирует данный диалог так:
«Что и говорить, поединок двух «интеллектуалов» выглядит весьма впечатляюще. Особенно для современного читателя. Но… Откроем IV том (книга VII) Энциклопедического словаря Брокгауза-Эфрона на стр. 208, где в емкой, но все же очень краткой статье «Бог», написанной профессором богословия П.П. Васильевым, нас ожидают следующие, как бы уже знакомые строки: «Так как Кантово доказательство утверждает бытие личного Бога, то против него восстают все пантеисты: Фихте, Шеллинг и Гегель порицают его довольно резко, и Шиллер говорит, что Кант проповедует нравственность, пригодную только для рабов. Штраус насмешливо замечает, что Кант к своей системе, по духу противной теизму, пристроил комнатку, где бы поместить Бога» [Энциклопедический словарь. Под ред. И.Е. Андреева. Изд. Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. СПб. 1891. Т. 4. Кн. 7. С. 208, или см. Так вот он – источник берлиозовской образованности! Как говорится – комментарии излишни. Остается только восхититься изяществу, с которым Булгаков раскрывает перед читателем всю ее поверхностность».

К сведению: Васильев П.П. свои «знания» почерпнул у Н.П. Рождественского, в его Христианской Апологетике, о чем в конце статьи Бог есть упоминание.

Но давайте же мы не будем уподобляться Берлиозу и взглянем на первоисточники не через призму популярных словарей, а непосредственно.

Итак, Шиллер – или Иоганн Кристоф Фридрих фон Шиллер (1759-1805) — немецкий поэт, философ, теоретик искусства и драматург, профессор истории и военный врач. Философские взгляды Шиллера находились под сильным влиянием Канта (http://c-cafe.ru/days/bio/6/099.php).
«Однако Шиллер не был ортодоксальным кантианцем. Одни положения Канта он не приемлет с самого начала, другие настолько видоизменяет, что вся концепция Шиллера выходит далеко за пределы кантианства. Уже в трактате «О грации и достоинстве» Шиллер критикует Канта и прежде всего его концепцию человека. Шиллер выступает против сурового ригоризма этики кенигсбергского мыслителя. Борясь с аскетизмом кантианской морали долга, Шиллер опирается на традиции английского просвещения» (М.Ф. Овсянников, З.В. Смирнова Очерки истории эстетических учений. http://aahz.ru/estetic/page158).

Кантианско-фихтеанской уравнительной аскезе Шиллер противопоставляет этику «прекрасной души». Мораль Канта он называет рабской.
«В нравственной философии Канта идея долга выражена с жесткостью, отпугивающей всех граций и способной легко соблазнить слабый ум к поискам морального совершенства на путях мрачного и монашеского аскетизма….
«Но чем заслужили родные дети то, что он заботился только о рабах? Разве из-за того, что часто нечистые склонности узурпируют имя добродетелей, надо было брать под подозрение бескорыстнейшее чувство в благороднейшем сердце? Из-за того, что моральный сибарит склонен сообщать закону разума растяжимость, делающую этот закон игрушкой его удобства, разве следует сообщить ему непреклонность и сильнейшее проявление моральной свободы обращать лишь в более почетную форму рабства? Ибо разве истинно нравственный человек более свободен в выборе между самоуважением и презрением к себе, чем раб чувственности в выборе между удовольствием и страданием?»
ШИЛЛЕР Ф. СОБР. СОЧ. В 7 ТОМАХ. ТОМ 6. СТАТЬИ;ПО ЭСТЕТИКЕ. М., 1957./ О ГРАЦИИ И ДОСТОИНСТВЕ (Стр. 115-179).//  http://lib.rus.ec/a/11272

В коментак к данной статье поясняется:
«Объявляя в настоящей работе основной заслугой Канта его борьбу против «грубого материализма в моральных правилах», Шиллер в то же время стремится обосновать свой, отличный от кантовского, нравственный идеал, основанный на гармонии физического и духовного начал человеческой природы.
Как и в своих лекциях по эстетике Шиллер утверждает здесь объективно-чувственный характер красоты — «свободного проявления природы». В эстетическом чувстве человека, его способности оценивать прекрасное усматривает автор посредника между «чувственным» и «разумным», объединяющего «в счастливом согласии оба отвергающие друг друга начала».
Поэту неприемлем ригористический моральный идеал Канта, основанный на безусловном подавлении чувственной природы во имя торжества нравственного закона. Шиллер говорит о жестокости, «мрачном и монашеском аскетизме»;кантовской этики, искажающей понятие моральной свободы человека.
Аскетическому идеализму кантовского императива Шиллер противопоставляет, сближаясь здесь с Гете, гармонический идеал чувственно-морального существа, «прекрасной души», не нуждающейся в подавлении своих склонностей для того, чтобы «исполнять тягчайшие обязанности, возложенные;на человеческое существо», но, напротив, могущей отдаться;на волю этих склонностей, безбоязненно доверить «голосу;внутреннего побуждения» своей естественно нравственной натуры».

Чтобы не впасть в ошибку заглянем, что же пишут по этому поводу М.Ф. Овсянников, З.В. Смирнова (Очерки истории эстетических учений):
«В противоположность суровому аскетизму Канта-Фихте, Шиллер выдвигает идею гармонической личности. Свой идеал Шиллер выражает в понятиях «грации» и «прекрасной души». Эти понятия противопоставляются как аскетическому «достоинству» Канта-Фихте, так и «архитектонической», то есть физической, красоте. Этим односторонним принципам Шиллер противопоставляет «прекрасную душу», в которой «находятся в гармонии чувственность и разум, долг и склонности, а грация есть ее выражение в явлении». Суровость кантовского долга отпугивает грацию, чувства красоты не могут мириться с суровостью нравственного закона. «Прекрасное, — говорит Шиллер, — как все чувственное, предполагает известные условия и, поскольку оно есть прекрасное, — чисто чувственные условия».

Итак о чем же здесь идет речь?

Шиллер против того, что Кант лишает моральный закон всякой чувственности, по мнению Шиллера в таком виде кантовский закон пригоден лишь рабам. Ну и при чем здесь, казалось бы, доказательство бытия Бога?
А при том, что этот же кантовский закон, в другой своей ипостаси приводит к Богу.
Вот как это звучит у Канта:
«Моральный закон ведет к практической задаче, которая предписывается только чистым разумом без всякой примеси чувственных мотивов, а именно к необходимой полноте первой и самой главной части высшего блага — нравственности, и, так как эта задача может быть полностью разрешена лишь в вечности, моральный закон вел к постулату бессмертия. Этот же закон должен вести и к возможности второго элемента высшего блага — к соразмерному с этой нравственностью счастью — так же бескорыстно, как и прежде, из одного лишь беспристрастного разума, а именно к допущению существования причины, адекватной этому действию, т.е. постулировать бытие бога как необходимо относящееся к возможности высшего блага (а этот объект нашей воли необходимо связан с моральным законодательством чистого разума)».
И далее Кант конкретизирует эту связь.
Читать: Кант И. Критика практического разума. Кн. 2. Диалектика чистого разума. Гл. 2. О диалектике чистого разума в определении понятия о высшем благе. Часть V.  Бытие божье как постулат чистого практического разума.

На мой взгляд, несколько запутано, но в целом верно: Шиллер называет мораль Канта, а, следовательно, и его моральное доказательство бытия уделом рабов.
Но это если в целом, но такой вывод (опять же, по моему мнению) так же правомерен, как и заколачивание гвоздей микроскопом – можно…, но не целесообразно. Полемика Шиллера с Кантом по моральным вопросам своим направлением имела совершенно иной смысл, и этот смысл однозначно выразил Гегель:
Гегель считал, что в эстетике Шиллер пошел дальше, чем Кант: он «прорвал кантовскую субъективность и абстрактность мышления и осмелился сделать попытку выйти за ее пределы»
Гегель Г.В.Ф. Лекции по эстетике. Кн. 1. Введение // Гегель Г.В.Ф. Собр. соч. Т. 12. М., 1938.

Так, например Гусева А.А. подчеркивает, что:
«Можно с уверенностью утверждать, что идеи Канта и, прежде всего, «Критика способности суждения» стали тем «фундаментом», на котором основывались эстетические суждения поэта. Он отдает должное кантовской философии, написав: «Смертным человеком доселе не было сказано ничего более великого, чем кантовские слова, в которых заключается содержание всей его философии: «Определяйся сам собою», а в теоретической философии: «Природа подчинена закону рассудка» Шиллер И.–Х.-Ф. Калий, или о красоте // Шиллер И.–Х.-Ф. Собр. соч.: В 8 т. Т. 6. С. 121.
Читать Гусеву А.А. здесь: - Роль философии Канта в развитии эстетических взглядов Фридриха Шиллера, выложенной на Форуме молодых кантоведов. (По материалам Международного конгресса, посвященного 280-летию со дня рождения и 200-летию со дня смерти Иммануила Канта). М.: ИФ РАН, 2005. http://iph.ras.ru/page48765621.htm

Но давайте вернемся к роману Булгакова и разберемся со второй половиной фразы Берлиоза касающейся Штрауса: т.е. там, где он говорит, что:
«Штраус просто смеялся над этими доказательствами».
Над доказательствами Канта, опять же.
Замечу что в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона данная фраза звучит шире:
«Штраус насмешливо замечает, что Кант к своей системе, по духу противной теизму, пристроил комнатку, где бы поместить Бога».

Штраус Давид Фридрих (1808—1874) - германский философ, историк, теолог и публицист.
В 1835 году вышла в двух томах его книга "Жизнь Иисуса" (Das Leben Jesu), которая произвела чрезвычайно сильное впечатление и на богословов, и на публику, хотя была написана в форме, малодоступной для неспециалистов. Штраус доказывал, что Евангелия несут в себе элементы ненамеренного мифотворчества, возникшего после смерти Иисуса но до их письменной фиксации, когдаистории о Христе передавались из уст в уста и обрастали невероятными подробностями. Мировоззрение Штрауса признавало существование Бога как источника природных законов, но это исключало признание чуда, как того, что враждебно законам природы, а значит и воле Бога.  http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/236441
Произведения, где бы Штраус насмехался нал Кантом я не нашел, но у Александра Зеркалова [так подписывал свои литературоведческие работы писатель-фантаст Александр Исаакович Мирер (1927–2001)] в книге Этика Михаила Булгакова, прочитал буквально следующее:
(читать или скачать книгу Зеркалова: «… высказывание Д. Штрауса на эту тему я нашел, и не одно, а два, а найдя — ахнул. Вот первое из них: «Кант критически разрушил доказательства бытия Божия, выдвинутое более старыми философами и теологами… и построил свою систему, игнорируя идею бытия Бога»[20].
Ахнул же я потому, что начало и конец периода (выделенные) составляют законченную фразу, ту самую, что произнес Воланд, вставив только: «как бы в насмешку над самим собою». Он заранее процитировал Штрауса, хитроумно опустив заключительные слова: «игнорируя идею бытия Бога»!
... редактор  <Берлиоз> ссылается на куда более слабый период из того же параграфа той же книги. Вот на какой: «Доказательство, придуманное Кантом, по-видимому, понадобилось ему для того, чтобы предоставить какое-нибудь приличное занятие Богу, для которого в его системе оставалось уж слишком мало места»[21]».
Сравним с тем, что нам предлагает Брокгауз и Ефрон:
«Штраус насмешливо замечает, что Кант к своей системе, по духу противной теизму, пристроил комнатку, где бы поместить Бога».
Лично я вижу серьезные различия у этих двух фраз-цитат.
Из первой фразы скорее вытекает личное отношение Штрауса к самому Богу (тем более что эти отношения довольно напряженные: см. книгу Штрауса Жизнь Иисуса), а из второй – отношения к Канту.
Но отвлечемся.

Итак, сперва поясню о какой книге Штрауса идет речь – это  Д. Штраус. Старая и новая вера. СПб., 1907, Да, книга переведена на русский язык, но в инете можно найти (бесплатно найти) эту книгу только на немецком – на русском  же только платно.
Немецкие буржуины не так жадны, как российские…

Далее… и все же из этих отрывков мы не видим, что бы Д. Штраус смеялся над И. Кантом. Такой пассаж возвращает нас опять к Энциклопедическому словарю Брокгауза-Эфрона, и к статье Васильева П.П. - Бог. (Замечу, что Зеркалов прошел мимо данной статьи, и я не поверю, что он ее не читал… может просто не поверил???, тем более имея на руках работы Штрауса).
Как я отмечал выше Васильев П.П. свои «знания» почерпнул у Н.П. Рождественского, в его Христианской Апологетике, о чем в конце статьи Бог есть упоминание.
Нашел я данную книгу Н.П. Рождественского, где в т. 1 ведется разбор некоторых философов, встречается в книге и И. Кант и Д. Штраус, но каждый из них подвергается разбору, но ни как не прослеживается разбор Штраусом Канта…. – читать (Т.1 век XIX) здесь http://mstud.org/library/r/rozdest/03.htm.
Как говориться – без комментариев…
Скачать и прочитать два тома можно здесь
http://bib.convdocs.org/v31044/.._?page=2

Но вернемся к отношениям Штраус-Кант.
Я все же нашел (купил) печатную книгу Штрауса (Старая и новая вера. … М., ЛИБРОКОМ. 2011 – повтор издания 1906 г) и вот вам отрывок о той комнатке для Бога, о которой упоминают энциклопедисты Брокгауз и иже с ним…:

Рассматривая и рассуждая в своей книге по поводу различных доказательств бытия Бога, Штраус приходит к «моральным доказательствам» Канта И.:

«Из остальных «доказательств» бытия Божьего достоин упоминания только моральный аргумент. Он или зиждется на абсолютной силе нашего нравственного чувства и приписывает его происхождение абсолютному Существу; или же — более сложный вариант — исходит из того, что мы необходимо ставим себе целью высшее благо в мире, нравственность, а рядом с ней счастье человека, отсюда он заключает о существовании Верховного Существа, которое одно в состоянии «осуществить» в будущей жизни правильное отношение между обеими этими сторонами, так как это отношение вовсе не устанавливается само собой.
На самом деле здесь — впервой форме этого воображаемого доказательства — мы просто напросто переносим на небо наши разумные инстинкты и нравственные императивы, необходимо вытекающие из человеческой природы или из потребностей человеческого общества; мы переносим их на небо, чтобы таким образом изъять их из под влияния наших страстей; это возможно, покуда нам неизвестно их действительное происхождение. В другой форме, данной Кантом, это доказательство является своего рода дворницкой, в которой Богу, получившему отставку в его системе дается еще приличное содержание и занятие. Исходный пункт этого доказательства, согласие между нравственностью и счастьем, т.е. между поступками и ощущениями, уже само собой имеется в одной области, внутри нас; осуществление его во внешней области является естественной целью стремлений; но его обеспечивает правильное представление о мире и счастье, а не какой то deus machina (бог из машины).

К сведению “deus ex machine” - «В современной литературе выражение употребляется для указания на неожиданное разрешение трудной ситуации, которое не вытекает из естественного хода событий, а является чем-то искусственным, вызванным вмешательством извне».
См: Словарь латинских крылатых слов. Н.Т. Бабичев, Я.М. Боровский. М.: Русский язык, 2003

Выделю тезис Штрауса:
«… это доказательство (моральное) является своего рода дворницкой, в которой Богу, получившему отставку в его (Канта) системе, дается еще приличное содержание и занятие»

Итак, вернемся к началу, и все же Штраус не пишет насмешливо  о том, что Кант пристроил комнатку для Бога, а пишет, что Бог у Канта сослан в дворницкую.
На мой взгляд пристроенная комнатка говорила бы о том что Кант во что бы то ни стало хочет сохранить Бога в своей философии (т.е. Кант сам тяготеет к Богу), а ссылка Бога в дворницкую говорит о том, что Кант, изгнав Бога из личных и гостевых апартаментов (и даже из комнат для прислуг) – иными словами изгнав Его из всей своей философии, все же оставил Богу дворницкую, как бы в заслугу за былые Его деяния, ну или на всякий случай…, т.е. Кант не тяготеет к Богу, но оставляет понятие о нем на усмотрение того, кто читает кантову философию – если есть желание - загляни в дворницкую, а нет его – проходи мимо и никто не осудит тебя…

Штраус поясняет своё высказывание о Канте следующим образом:

В следующем же абзаце Штраус отмечает:

Кант опроверг все доказательства бытия Божьего, как они, по примеру прежних философов и теологов, были формулированы еще в системе Лейбница и Вольфа, и пристроил свою собственную систему, не прибегая к понятию Божества (я имею в виду его позднейшую систему, покоящуюся на критике чистого разума; его космогонический трактат сюда не относится). Однако ему тяжело было отказаться от привитого ему воспитанием понятия о Боге, и он отводит ему по крайности второстепенную роль в свободном месте своей системы.

Штраус как бы комментирует и поясняет выше приведенную мысль о дворницкой.


Другими словами Штраус ни в коем случае не насмехается над моральным доказательством Кантом, а просто констатирует факт понимания Кантом Бога, пусть и в чрезмерно эмоциональной манере.

Это только моё, субъективное мнение, вы же можете думать иначе

Просматривая свои записи, нашел еще кое-что интересное.

Кант И. вынес на суд разума все, известные на тот период, доказательства Бытия Бога и показал, что в их основе лежат логические ошибки (см. критика чистого разума) т.е. Кант не пытался доказать отсутствие Бога, как такового, просто он выяснил, что в сфере разума невозможно ни одно доказательство Бытия Бога.
Шестое доказательство Канта, это, видимо, его четвертая антиномия (противоречия законов): «есть некая необходимая сущность <у Канта это Бог>, и «ничего необходимого нет», т.е. «в мире природы Бога обнаружить нельзя».
Только в мире свободы, вещей самих по себе, Кант полагает Его присутствие (Критика чистого разума).
Эта антиномическая пара звучит так:
А. Тезис: «В ряду мировых причин есть некая необходимая сущность».
Б. Антитезис: «в этом ряду нет ничего необходимого, все в нем случайно».
(См. Гулыга А.В. Кант. ЖЗЛ. Серия биографий. Вып. 7 (570), М., "Молодая гвардия", 1977).

Кант не первый, кто доказал несостоятельность разума при доказывании Бытия Бога.

Еще Мишель Монтень логически доказал, что рационального, естественного обоснования религии нет и быть не может. Вне веры, вне сверх естественных  оснований теология оказывается несостоятельной и невозможной, а вера и разум обнаруживают полную несовместимость.
Свое доказательство неспособности разума подтвердить положения веры, Монтень строил на основе принципов скептической философии, доказывая ограниченность человеческого разума вообще.
Раз разум непригоден в качестве орудия познания Бога, то насколько этот разум состоятелен в процессе познания мира?
 (См. Монтень М. Опыты. Кн. 2. Гл. XII. Аналогия Раймунда Себундского)