Бес попутал-2

Через несколько дней на пороге дома появилась расфранченная юная особа. Она стояла в проёме двери, вызывающе глядя на Ольгу Афанасьевну. Ветер слегка растрепал её чёлку, и она машинально поправила её левой рукой, а в правой изящно держала красную сумочку, которая совершенно не подходила к её зелёному платью.

— Ну, что ж, барышня, давайте знакомиться, — сказала баба Оля, приглашая гостью войти в дом. — А как вас называть будем?

— Оксана...

— Очень приятно, — расплылась в улыбке баба Оля. — Условия вы мои знаете: чистота, порядок и десять тысяч в месяц наличными. Я думаю, это вас устроит? Тогда милости прошу, можете заезжать. Да, а где же ваши вещи?

Оксана указала на две увесистые сумки у калитки.

Первая неделя прошла спокойно. Каждое утро квартирантка уезжала в город на работу, а поздно вечером возвращалась. Всё шло своим чередом, и это вполне устраивало Ольгу Афанасьевну.

Но в пятницу вечером произошло нечто непредвиденное. К дому подкатила машина, из которой не столько вышла, сколько выползла пьяная девушка. Затем появился мужчина, который тоже странно покачивался. И это было ещё не всё — за ними тянулась парочка, такая же экзальтированная и словно вылезшие из одного гнезда. Они были как две капли воды похожи друг на друга.

Эта картина, возникшая у порога дома, заставила Ольгу Афанасьевну нахмуриться. Она не могла понять, что всё это значит и как поступить в такой ситуации.

— Это мои друзья, — вальяжно махнула рукой Оксанка, еле держась на ногах. — Я надеюсь, бабушка Оля, вы нас пустите переночевать, потому что нам действительно деваться некуда.

— Что ж с вами делать, проходите, — произнесла баба Оля настороженно, трясущимися руками отпирая калитку.

Это была Вальпургиева ночь. Баба Оля не находила себе места из-за непрекращающегося шума и хлопанья дверьми. Казалось, весь дом ходуном ходил. В моменты, когда всё стихало, начинали назойливо скрипеть старые кровати, и по всему дому разносились характерные для таких случаев хриплые, гортанные крики, словно кто-то пытался выразить своё восхищение чем-то. Затем вновь начиналось хождение по комнатам, сопровождаемое громкими разговорами и выяснениями отношений.

Но вот наконец всё утихло. Баба Оля смогла затаиться в тишине и позволить себе спокойно заснуть, устав от ночного переполоха.   

Но не тут-то было. Позвонила дочь и поинтересовалась, как там поживает её жиличка. На что мать только всплакнула в трубку. Александра не стала долго слушать и решила приехать, чтобы во всём разобраться.

Но разбираться было особо не в чём — всё и так было ясно. В комнатах, где проживала Оксана, царил такой беспорядок, что словами не описать. Сама девушка выглядела неопрятно, волосы были всклоченными, под глазом красовался синяк.

Александра была непреклонна в своём решении. К вечеру того же дня она добилась своего — Оксана съехала.

Пустые комнаты вновь ждали новых обитателей. Александре предстояло найти следующего жильца. Она решила уехать в город, оставив мать в расстроенных чувствах, совсем одну.

Хорошо, что на следующее утро приехала Мила. Она попросила у бабы Оли разрешения пожить некоторое время и предложила ей финансовую помощь — пятнадцать тысяч, заимообразно.

— Ну, дескать, когда будут деньги, отдадите, мне не к спеху, — сказала Мила.

Ольга Афанасьевна была очень рада такой щедрости, которая пришлась очень кстати. Денег у неё не было, Оксана так ничего и не заплатила. А на эту помощь можно месяц жить, а там видно будет. Пока Александра своего жильца найдёт, Мила свободно может погостить в доме. Тем более что хорошего жильца так просто не сыщешь.

Они зажили вместе — душа в душу. По утрам они вместе молились, вместе и в церковь ходили. В доме воцарился мир и покой.

— Вы знаете, Ольга Афанасьевна, а вы деньги мне не возвращайте. Пусть они будут вам как плата за моё проживание. Я у вас несколько дней гостила, а этот месяц уже до конца доживу. Вот мы и в расчёте будем, — произнесла Мила, сидя на террасе и изящно прихлёбывая чай из блюдечка. Лёгкий ветерок играл с её волосами, а солнце золотило её задумчивое лицо.

После этого разговора Мила расправила плечи и почувствовала себя полноправным жильцом. Она осознала, что, заплатив за проживание, уже не должна считать себя приживалкой.

Мила часто гуляла по лесу, наслаждаясь его красотой. Вместе с бабой Олей она постоянно посещала храм, где они вместе радовались и погружались в состояние духовной благодати. Казалось, ничто не могло омрачить эту идиллию.

Но, как это часто бывает в жизни, хорошее не может длиться бесконечно. Так и их дружба с бабой Олей продлилась недолго, и впереди их ждали испытания, которые изменят их жизни.

Время шло своим чередом, и ничто не предвещало житейской бури, которая с лёгкостью смела и растоптала всё то, что с таким трудом выстраивалось в отношениях двух подруг. Дни текли спокойно, наполненные тихими разговорами и совместными заботами.

Как-то раз Миле пришлось уехать в город, и в тот же день Александра приехала с новостями, от которых сердце Ольги Афанасьевны замерло на мгновение.

— Я нашла жильца, — сказала Александра, обрушивая на Ольгу Афанасьевну лавину перемен. — Молодого холостого мужчину, который должен приехать уже завтра утром и заселиться.

Ольга Афанасьевна была поражена этой новостью, ведь появление нового человека в доме всегда меняет привычный уклад жизни, нарушая спокойствие. Она не могла представить, как всё сложится и какие перемены в их жизнь принесёт это событие. Сердце её наполнилось волнением, кружилась голова.

— А как же Мила? — только и смогла вымолвить баба Оля.

— А что Мила? В твоей комнате как-нибудь перебьётся, она же у тебя просто гостит, — жёстко парировала дочь.

— Да нет, она мне уже деньги заплатила, — начала скомканно объяснять бабуля.

— О чём ты говоришь? — всплеснула руками Александра. — Какие деньги?..

— Пятнадцать тысяч.

— Но это же в долг, — продолжала дочь Ольги Афанасьевны.

— Да нет же, мы с ней всё переиграли. Она предложила эти деньги за проживание перевести, — пояснила баба Оля.

— Мама, что ты наделала? Я же жильца хорошего нашла. Мой знакомый дилер его рекомендовал как очень хорошего и перспективного, — вздохнула Александра.

На следующее утро Мила всё узнала по телефону от бабы Оли и была поражена этой новостью. И куда только девалось её привычное смирение! Она обрушила на старую женщину поток ругательств, который та за всю свою долгую жизнь, наверное, не слыхивала.

Бабушка пыталась вставить слово: «Милочка, дорогая, ну что ты говоришь? Прости меня, дуру старую. Это я во всём виновата. Я не думала, что Александра так быстро найдёт жильца».

Но Мила не унималась. Её голос дрожал от негодования, а слова ранили, словно острые иглы. Бабушка лишь вздыхала и просила прощения, чувствуя свою вину в произошедшем.

Мила с уверенностью доказывала ей, что старость не в радость, что женщина выжила из ума. Говорила, что дочка её — крохоборка, которая думает только о деньгах и пропивает их с мужчинами.

Бабе Оле было обидно до глубины души. Она знала, что Александра не притрагивается к алкоголю. Но Мила, словно одержимая, продолжала поносить бабулю, и остановить поток её брани было невозможно. Казалось, что церковное воспитание, которое она когда-то получила, куда-то исчезло. Бес словно вселился в неё и управлял её словами — чем дальше, тем больше она распалялась.

Она стала требовать возврата денег, которые дарила им в прошлом году в знак благотворительности. Общая сумма долга уже достигла тридцати тысяч, и отдать их сразу мать с дочерью были не в состоянии.

Что им было делать? Не могли же они отказать новому жильцу, который за это время успел заселиться в предоставленных ему комнатах и даже выплатил аванс. Ситуация была непростой, и они не знали, как из неё выбраться.

— Мама, ты не видишь, что твоя Мила словно с цепи сорвалась? Но неужели она подождать не может? Она же считает себя православной, в церковь ходит, молится. — Александра распалялась всё больше и больше. — Как можно одновременно быть верующей и такой непримиримой? Я её просила до конца августа подождать. Она ни в какую, будто без этих денег прожить не может. У меня такое чувство, что она нас изжить со свету хочет, словно мы ей враги какие-то?!

— Да, доченька, я согласна с тобой. Милу словно подменили, — соглашалась Ольга Афанасьевна. — Она совсем другая стала. Я такой её и не знала раньше. Всегда такая добрая и отзывчивая была, слова плохого от неё не услышишь, а сейчас и не узнаю вовсе. Что же нам делать?

— Как что? Деньги возвращать. Вот только где мы их возьмём за такой короткий срок? Я думаю, Господь поможет!.. — вдруг выпалила Александра.

— Саша, от тебя ли я это слышу? Ты вдруг о Боге вспомнила?! — всплеснула руками Ольга Афанасьевна. — Ты же не часто обращалась к вере... Я так рада, что ты поняла, что без Божьей помощи никакие дела не делаются. Мы и деньги достанем, и долг отдадим, а то, что Мила на нас ополчилась, видно, так Богу угодно. Мы сами во всём виноваты, вот Господь и дал нам эти испытания понести. Ничего, справимся — «Бог терпел и нам велел».

Шло время. Дни монотонно сменяли друг друга. Мила стала реже звонить и требовать деньги, а затем и совсем перестала напоминать о себе, словно сквозь землю провалилась.

Но однажды, это уже в сентябре было, когда бабье лето раскрасило мир в яркие краски, на пороге дома появилась Мила. Она выглядела смущённой, в её глазах читались покаяние и смирение — такой она была и раньше, в дни их прежней дружбы.

— Александра, баба Оля, простите меня, грешную! Не знаю, что на меня нашло? Одно могу точно сказать — бес попутал... — произнесла она тихо и опустилась на стул, будто не веря, что снова оказалась в этом доме.

Тишина повисла в воздухе, наполненная невысказанными словами и раскаянием. Александра и баба Оля смотрели на Милу, пытаясь понять, что привело её сюда, но радость очищения осветила их сердца...

                2015г*)