Холлоуин на Севере

А по городу Риге
Мы с тобой маршируем,
Фёрст колонне марширен,
Ну, и Гитлер капут.

Эти  бодрые мелодии доносились с местного кладбища, расположенного, как это ни странно, вовсе даже в окрестностях города Салехард! До упоминаемой Риги было как до ближайшего ресторана с подачей напитков, не напоминающих водку во всех вариантах. Суровая местная зима не позволяла использовать всю палитру винных красок. Транспортировка вина привела бы только к усушке, да  и утруске, северный мороз эту нежную виноградную продукцию не жаловал! «Сибирская водка», 56 градусов, или вот чистый питьевой спирт – данные  продукты торжества человеческого разума над причудами местного климата заполняли стойки питейных заведений и магазинов!

Топот рыцарских сапог
Слышит Ульманис и Бог!
Хрен всем в сумку, или в рот,
Было всё наоборот!

День Всех святых, или тридцать первое октября, являлся единственным днём в году, когда прямо с соизволения Божьего даже самые отъявленные на земле нечистики, ведьмаки, ведьмы, да и сугубые грешники могли проявить себя в своей истинной сути. А уж где они в это время находились, того и предусмотреть было невозможно. После окончания, а то и в ходе великой войны советского народа против Германии и её стран-сателлитов, коих насчитывалось с вагон и маленькую тележку, судимы и направлены в исправительно-трудовые лагеря были десятки тысяч, как военно-пленных, так и сук пособников, тоже не сидевших сложа руки, а с оружием в руках сражавшихся против своего народа!

Деда я достал прикладом,
Положил старуху рядом,
Мол, лежи семейно, не скучай!

Итак, старое кладбище, оставшееся от тех времён, когда из окрестных лагерей сюда привозили и хоронили под номерными могильными знаками всю шушеру, отрабатывающую свои военные грехи ударным трудом и приявших смерть от болезни, или несчастного случая! При синеватом сумеречном свете костра сидели трое бывших военнослужащих, оживших на время, ничего не забывших о войне прошедшей и стёршей их из памяти потомков! Россия вообще удивительная страна. Безжалостные к врагам русские люди, ценой неимоверного напряжения и великой крови выигравшие Отечественную войну, вовсе не мстили взятым в плен, а рабочий паёк, ими получаемый, был больше выдававшегося по карточкам набора продуктов для работоспособного населения. Про детей и пенсионеров я просто не говорю, так как они получали на свои карточки продуктов гораздо меньше чем эти зека! Здесь же были разные бывшие люди, но с похожими судьбами. Холлоуин в самом разгаре, бутылка с водкой уже шла по кругу, а поговорить было о чём.  Встретившиеся сегодня сошлись случайно, и до этого дня друг друга не встречали.
Власовец: Здорово, бродяги! Кто такие будете? Представляюсь по случаю встречи. Унтер-офицер  в Российской освободительной армии, старшина роты в Красной! Первый раз взят в плен под городом Вязьмой, а второй в городе чешском Прага. Нох айн маль! Все пьют! Так почти за Германию мне и повоевать не пришлось.  Сначала концлагерь, а потом охранный батальон. Вот в Сербии стояли как на курорте. Мы партизан не трогаем, они нас, лафа! Да и махнуть всегда можно чего из оружия, или патронов, на ракийку! Хороша стервь, особливо, сливовая! И во Франции был, только не долго! Вот там мудревато нашему брату было. Потому в «маки» много русских сбежало из под охраны, ну,тех, пленных бывших, так они нас в плен не брали. Сразу к стенке, или ещё хуже чего. Помучить могли, после германского плена озлобился народ.Как немцы там драпанули, нас тоже сразу в тую Моравию перевели. Там народ мирный, сами с германцами не воевали, и к нам не лезли. Партизан нет почти. Опять же только русские бежавшие. Ну, те звери.А тут и войне конец. Что делать? Русские точно нас всенепременно повесят. Это и к гадалочке не ходи. Надо очки зарабатывать, себя спасать. Хотели к американцам в сектор уйти, да где там. Русские уже и в Австрии, и везде! А тут из Праги местная их радиостанция в голос орет, русских на помощь приглашает. Мол, мы восстали в городе, да мало нас, и оружия настоящего нету. Немцы всех вот-вот истребят. На помощь, да на помощь. Вот для нас и шанец появился! Вся дивизия тогда снялась и на немцев. Вот уж лупили от души. И за города наши сожжённые, и за войну проигранную, и за долюшку нашу сиротскую, что не к тому краю прибились. Раскатали их в мелкий дребезг, и дальше пошли, к американам! Хрена! Догнали нас танки с пехотой советские, Власова повязали, говорят что он у Сталина в личных врагах ходил, тот ему сына своего, взятого в плен старшего лейтенанта-артиллериста Якова Джугашвили  простить никак не мог. За его смерть  лютую в германском концлагере! И точно! Судили генерала Власова. А в году сорок шестом повесили. Да ещё болтали, что на рояльных струнах, что бы дольше мучился. Этого я точно не знаю, за что купил, за то и продаю. Ну, чего, ещё по одной? Циги-цаги, циги-цаги, хайль, хайль, хайль! Вот стервь, сколько ни пью эту сибирскую, пробирает аж до самых зябров! Я её впервые в сорок шестом попробовал. Вольняшки на шмутки меняли, и мыло. Мне суд влепил десятерик. Учёл заслуги в боях по освобождению Праги, поскольку меня там подранило малость! А на кладбище дурное это попал я по глупости собственной. Сменял на хлеб спирт разведённый, махнул стакан, другой, а спирт и вовсе был метиловый. Так под панфары! К такой-то матери! А у тебя чего, браток? А то ты сидишь, сало с нами вон  ешь, водку пьёшь, да помалкиваешь в тряпочку!
Бандеровец: Я тебе не братан. Москаль мне не родственник и не товарищ! Все вы, гады ядовитые, на нашу неньку Украину понаползли и народ грабите! Да если бы не вы, нищеброды-галахи, шахраи да гольтепа, мы бы ох как богато все жили! И нас бы, щирых украинцев,на несколько мильонов больше было бы, чем перед войной! Кто Голодомор устроил, вы, кацапы и евреи! Кто у нас всё забирал, да в свою Московию дикую гнал, а? Нам бы от вас отсоединиться, государство своё соорганизовать, вона же другие без вас живут, процветают! Тогда бы всем огрузились! У нас для жизни есть всё! Природа хорошая, чернозёмы лучшие в мире, заводы, фабрики, моря Чёрное и Азовское.Мы вас всех поганых захребетников кормим! Выпить? Это можно! А сало хорошее, хлебное! Я сам из Ивана-Франковска. Ну, Станислава бывшего. Большевики нас из польского края, они его Восточными кресами испокон называют, к себе в державу переманили. И стали мы тогда Западная Украина! А тут немцы. Так наш митрополит, отец Шептицкий, всех призвал идти помогать нимцям головы кацапским русакам, да  и пособникам их сшибать. Тут и Бандера наш под это подписался. Как поляци говорят–посполитое это мол, рушение, или, ежли по-вашему, общий сбор! Украинская повстанческая армия! Сила! Мы тогда в Белоруссии немало покуролесили. Одна Хатынь, нами сожжённая, чего стоит! А евреев божже мой сколько истребили? Мне тогда лично два раза медаль бронзовую за отличие дали. К кресту второй степени железному представляли. Да не успел я. Раздолбали москали Германию! Тут  давно готов я к такому обороту был. Казак же, не какой гречкосей грёбаный! Форму на свитку поменял, да в схрон. Красного петуха Советам подпускали, и наших, кто перекинулся, резали не жалеючи. Святое дело! Ну, и энкаведешников, конечно, убивали! Году в сорок восьмом понял я, край приходит, да и рванул в холодные края. Документы у меня все настоящие были, рабочие руки везде тогда нужны, думал не найдут. Хрена! Нашли, срок дали и сюда. Четверик отвалили. Я на пересуд, рассмотрели, и по вновь открывшимся обстоятельствам, за Хатынь то есть, к высшей мере социальной защиты – расстрелу. Приговор окончательный, и обжалованью не подлежит. Вывел комендант суда меня за сарай, да из нагана в затылок и шмальнул. Лети ты  к небесным казакам Нечуй-Витир! Это фамилия у меня такая была. Всё, пьём!
Айсарг латышский:
А я фам так скажу. Был я фезде, потому как постарше фас буду. Тьфу, акцент сам собой ломается. Послежу я за ним! Я - года рождения 1894 четвертого. Сам из Земгалии. Как война с немцами тогда началась, я на фронте оказался. Латышский стрелок! Мы и у нас, под Ригой, и на Ладоге с немцами жестоко схлестнулись, дело страшное. Немцы нас не любили, мол, рабы исконние восстали, а мы их. Ну, кто хозяина-барина любить будет? Мы-народ крестьянский, земли мало по хуторам, одни камни, так у прибалтийских юнкеров, так немцы себя называли, в аренду поля брали. Иногда, и исполу. То есть, половину урожая потом за аренду отдай. Нищенствовали страшно. Неграмотные все поголовно.
Даже на родном языке школ не было! Люди в города уходили, или во флот торговый, рыболовный, или на заработки в Россию. А тут революция. Мы в России на переформировке всей дивизией были, когда большевики с эсерами схлестнулись. Те и другие к нам, за помощью. Только большевики не с пустыми руками приехали. Золотом за помощь расплатились. А когда мы тех эсеров левых начисто раскатали, то нам и еду выдали, и обмундирование, а потом мобилизовали тех кто хотел на службу в армию. Остальные в ВЧК пошли и охрану Кремля, да лично Ленина. И в руководстве ВЧК наши были, там Петерс, Лацис и прочие. А мне это всё не нужно было, вот я гражданское прикупил, да в нашу родную Латвию и убыл. Тихо на хуторочке своём осел, и хозяйствую. Землички прикупил, и коровок. Хорошо! На тебе. К России нас опять присоединили. А я там за дела свои бывшие, ну, что без спроса убёг со службы, и ответить мог. Пришлось к «лесным братьям» подаваться. От НКВД бегать! Бог спас – немцы пришли. Я домой, хозяйничать. С немцами отношения самые тёплые. На тебе. Русские домой пробираются, раненые и всякие. Я не пускать, за винтовку, так они меня под ноль. Дом сожгли, коровник. Мы с сыном к немцам в войско ушли. Только его быстро тогда убили.
А я лагерь охранял, Саласпилс. Жидов-коммунистов и иных истреблял. За сына и хозяйство моё разорённое. Кое-чего успел, но тут война кончилась, а я в плен попал. По-немецки говорил, форма немецкая, ну, значит, военно-пленный. Меня в лагерь местный направили. А тут про Саласпилс сука какая-то растрепалась. Короче, к стенке прислонили. Вот теперь здесь сижу с вами, тоже вояками, да водку пью. Айн дырс унд айн пимс. Нох айн маль!
Голос режиссера: Снято. Актёрам в бытовку доставлен обед. Перерыв два час! Всех благодарю!