За бортом

Малина с нежностью мякотью стекает по коленкам и пальцам. Большой чужой рыжий кот облизывает холодные щеки, делясь своим теплом.
Где-то соседский ребенок с большими голубыми глазами и разноцветными волосами  запутался о край мраморного и чуждо белого бассейна.
Что есть за бортом этого корабля? Что есть за бортиком этого кафеля?
Ничего, кроме туманно оранжевого- желтого заката, от которого зябко жмешься в плед, пряча ноги от росы и муравьев, бегущим по тропкам, протоптанным сандалиями, что спадают на ходу и так приятно холодят стопы.
Прикосновения к волосам, проникновение поцелуями к нежной коже за длинными сережками и мир переворачивается. Он словно пульсирует, сжимаясь до размера улитки, несущей свой дом за собой. Мурашки атакуют шею, скользя к ключицам и ниже. Теплый ветер собирает непослушные пряди, обнажая веснушки, что самовольно покрыли каждый сантиметр желанной кожи.Переплетенные пальцы и звук гитары из парка рождают звон колокольчиков.
Крики потерянной девочки вместе с музыкой встречают рассвет, врезаясь в стекло и разбивая потоки воздуха, не ласкающие больше ее плечи. Сухожилия напряжены. Нос горбинкой не кажется больше милым. История, рассказанная в одном крике не может быть услышанной всеми, она не требует повторения. Ночная рубашка, когда-то поражающая тонкостью кружев, кажется теперь толстой кольчугой, не пропускающей мир к белой коже, к напряженным волокнам клеток.
Легкий ветерок колышет траву, заставляя капельки после дождя, словно рассыпанные блестки, перескакивать с травинки на травинку, оставляя шлейф, как после вечернего платья. Если закрыть глаза, лежа на простыни на поляне, то пусть мир подождет, ведь он умещается в этот момент в грудной клетке. И небо склонилось так низко, и птицы вот-вот дотронутся крыльями до переносицы. Волнительный темно-синий цвет, раскрывая глаза, заполоняет пространство, он берет в рабство, где сдаешься в плен, имея желание. Наблюдая за порывами ветрам, можно превратиться в один большой глаз бездонно- желтого цвета, как будто солнце переродилось спустя  тысячи лет.
Старое пианино, вынесенное на задний двор, оставленное среди орхидей и незабудок, плачет навзрыд. Оставленные временем клавиши чернеют, наблюдая за созвездиями, аккуратно нарисованные богами, живущими в непостоянстве.
Чистые простыни на большой кровати, похожей на заварной зефир, умиляют и трогают за пурпурные ниточки души, как профессиональный арфист. Долгий сон, где сновидения- это воплощение реальности,  написанной лишь в голове, волшебство без волшебника. Солнечный свет заливает твою комнату. Запах шоколадных блинчиков щекочет воздух, оставаясь гостить на подлокотнике потрепанного кресла, хранящего в себе все секреты взрослеющих девочек и уже стареющих пар. Повсюду диски, одежда и близость.
Поздние ночные звонки, будоражащие сознание и спокойствие штор, что медленно струятся вдоль цветов. Хриплые утренние голоса, пронизанные заботой и раздражением от новокупленного будильника, источают ваниль. И работа до потери дыхания сближает людей вечерами за кружкой кофе с корицей, где пенка остается на губах, ее приходится аккуратно убирать подушечками пальцев.
Улыбка во время поцелуя, робкие пальцы, скользящие ниже лопаток, прямиком к бедрам, отражают взросление, как озеро отражает в себе детей с их пятнами краски на одежде.Выполненное обещание и поданная вовремя рука делает тебя сильнее, а встречные объятия роднят. 
Что там, прямо за бортом корабля?
Там ничего, что не смогло бы  не нарисовать твое сознание, пропитанное идеями, музыкой, влюбленностью, духами, нежностью, желанием  жить\умирать\ творить.
Там нет ничего, чего нет в тебе.
Ты и есть пространство "за бортом".