Свара. Глава 1

           Невыносимая боль в боку, истекаю кровью, в голове только одна мысль, что надо скорее добраться до источника, но ноги почти не слушаются меня.  Шатаясь из стороны в сторону, оставляю за собой долгий пахучий след, соскальзывающих с меня в траву, капель крови. Нет времени его уничтожить, да если и будет погоня, то кровь к тому времени уже затвердеет и будет им бесполезна. Скорее бы дойти, доползти до ворот. Всё перед глазами начинает кружиться: потерял много крови, силы меня покидают. Затуманенным зрением, наконец, вижу деревянные резные ворота, среди знакомых сосен. Тянусь к ним окровавленной рукой. Промахиваюсь, надо сделать ещё шаг. Последний шаг, как последний вздох, касаюсь рукой ворот и теряю сознание.
Придя в себя, вижу, что уже за воротами. Сколько был без сознания, не знаю.  Надо ещё пройти, вернее, уже проползти несколько метров.  Из отвесной каменной стены струится серебристый родник. Делаю последнее усилие и опускаю руку в каменную чашу с бурлящей холодной водой. Омываю лицо и рану. Стало легче дышать, силы возвращаются. Рана хоть и сквозная, но, слава предкам, не задето легкое, иначе бы захлебнулся в своей крови. Уселся поудобнее, обломил стрелу сзади, и, сжав зубы, вытащил её спереди. Боль была такая, будто внутренности вытаскивал. Полил рану водой, прямо на глазах, она начала затягиваться тонкой плёнкой. Попил воды и попробовал встать.  Получилось. Шатаясь от слабости, дошел до беседки, расположенной рядом с источником.  Лег на скамью.  Надо поспать. Сон был тревожный: раз за разом переживал тот момент, когда стрела впилась в меня острым жалом, и я упал.  Затем, почти в полубреду нахлынули воспоминания.
Наш мир - Свара, когда-то был прекрасен и един. Вечное лето, вечный праздник жизни. Фруктовые рощи перемежались полями ячменя, ржи, пшеницы, реками полными рыбы. Наши роды жили в мире, согласии и процветании. И так, казалось, будет вечно. Но пронеслась по небу звездная птица - Беда, ударила своим хвостом о землю, та содрогнулась, и наш огромный мир разломился на несколько частей.
Мы оказались изолированы от других частей земели пространствами тумана и безвременья. Кто туда попадал, терял память, своё обличье, забыв, кто он и для чего там был.  Если ему повезло, и он возвращался, то припав к источнику, мог вернуть себе прежний облик, но не прежние способности, знания и память о своих близких. Они кончали все одинаково: поднимались высоко в небо и падали вниз, вспыхивая факелом синего пламени, и когда пепел достигал земли, в их женах, тех, кто их помнил и любил, зарождалась новая жизнь - новый сварог, который появлялся на свет через год. Поэтому был введен табу на посещение туманных мест, границы которых были отмечены специальными деревянными столбами – палицами.
Постепенно, погода стала меняться: фруктовые деревья периодически стали сбрасывать листья, а поля сохнуть. Наступили голодные времена. Многие не доживали до момента, когда на деревьях опять появлялись плоды, а в полях вырастали новые колосья.  Они превратились от голода в статуи - Юдоли: живые духом, мертвые телом. Юдоли духами носились между мирами, полные надежды на спасение рода. Это они, через видения старейшин, открыли, что есть земли, где все наоборот: когда у нас голодный период - там начинается лето, когда там наступает голодный период, у нас наступает лето. Тот мир для нас – Навь, он спасение, но и опасность: пока будем там – мы смертны. Там есть враждебные существа, а раз станем уязвимы, нас могут убить, поэтому спасение – не уходить далеко от нашего источника жизни.  Другого выхода у нас не было, ещё один такой период и нашего рода не станет. Юдоли показали, где между нашим миром и Навью есть проход - прямо перед источником жизни. Здесь и были поставлены ворота, изрезанные особыми письменами, которые пропусками только своих. Их окропили водой из источника, дав им вечную жизнь, и мы шагнули в Навь. 
Она была не похожа на наш мир. Суровый край, с хвойными лесами, множеством озер и рек. Но этот мир был наполнен изобилием жизни. И небо, и леса и реки буквально кишели живыми существами. Там были похожие на нас, но не мы. Одни умели летать как мы, но были лишены речи и души, другие имели речь и душу, но были лишены крыльев. Эти, другие, внешне были похожи на тех наших родичей, кто вернулся из тумана безвременья, потеряв свой облик. Это обеспокоило нас. Когда мы решили с ними первый раз поговорить, то очень их напугали, и они убежали. Потом пришел их старейший и спросил, кто мы такие и что делаем на их земле. Он держался смело, но мы все равно поняли, что он нас боится. Объяснили причину, по которой здесь. Он дал согласие на наше присутствие, а взамен мы будем с неба караулить и защищать границы их земель, не будем нападать на их скот и портить их поля.  Они же обещают, что будут охотиться на нас и тревожить рощу, в которой мы будем жить. Так был заключен договор. В благодарность, мы подарили семена наших злаков и саженцы фруктовых деревьев.
В нашем мире мы питались только фруктами и зерном. В Навь пришли, когда лето только начиналось, фруктов, ягод и злаков ещё не было, поэтому пришлось ловить рыбу, собирать орехи, грибы. Наши женщины умели петь песни счастья и печали: их стали приглашать на праздники и похороны. Старейшины рода вошли в совет племени и выполняли то, что умели: предсказывали погоду, события, которые в будущем могли повлиять на жизнь племени, лечили болезни.  За все это племя рассчитывалось с нами своими выращенными продуктами, что тоже облегчило нашу жизнь. Остальная часть рода днем и ночью стерегла с неба границы земель племени.
Соседние племена, видя такую защиту, стали предлагать племени заключить с ними союз, что бы тоже получить защиту с неба. Постепенно образовался большой союз племен, который охватывал огромную территорию.  Он обеспечил нас полностью едой, а мы были заняты только охраной границ с воздуха, больше не тратя время на поиск пропитания. Наши старейшины входили в совет племён и были уважаемы и ценимы за свои советы.