Вниз по реке, текущей вверх

Юджин Дайгон    Вниз по реке, текущей вверх
Я повел сфер на посадку. Розовые клубы дыма стремительно сгустились и сомкнулись вверху. А я летел к мутному мерцанию, еле заметному за переплетением корней и капилляров. Постепенно снижающийся аппарат рвал белые и красные сети и паутины.

Я закрыл за собой дверцу камеры и направился к колодцу, ведшему на поверхность.
Разодранные сосуды сочились  белым и алым. Молочные и кровавые шарики залетали по сторонам, они лопались, распадаясь на мелкие капли. И эти капли медленно поднимались вверх. Так рождаются испарения.
По шатким, ломающимся под ногами перекладинам лестницы, я вылез в тамбур, открыл люк и высунулся из него. Ослепительный, равномерно льющийся сверху свет заставил меня зажмуриться.
По пути сфер задел черный, высушенный участок воздушных джунглей. Выпалина рассыпалась в пыль, оставив после себя шаровидную пустоту, едва край машины задел за сохранивший структуру жизни пепел.
Какая-то тень промелькнула вверху, и я пригнулся. Но лишь тень удалилась, как я выпрыгнул наружу и откатился в сторону. Люк захлопнулся с металлическим лязгом. Крылан возвратится на то место, где заметил добычу. Но во второй раз он закроет глаза, потому что только так он сможет выделить яд.
Мерцание разрослось, стало ярче – я ведь достаточно к нему приблизился. Всего несколько секунд полета – и я на месте. Я перенесусь в прошлое и изменю его.
Вернувшийся крылан плюнул ядом в ржавый люк, прожег его и скрылся. В третий раз он не вернется. Где-то, в нескольких метрах, должен стоять автомобиль, исправный и с полным баком. Есть свои плюсы в том, что на это место некогда была сброшена нейтронная бомба
Бесконечная смена ядерных дней и ночей должна прерваться. День должен стать вечным. Ночь должна исчезнуть. Я заставлю ее исчезнуть. Для этого я и послан.
Автомобиль оказался на месте. Я завел мотор и поехал по усыпанной обломками дороге. Временами дорога пропадала, и я ехал по сплошной каменно-осколочной осыпи, мимо исполинских скелетов, мимо фиолетовых зарослей, мимо чудом сохранившегося памятника – позолоченный танк на гранитном постаменте.
Мерцание оформилось в расплывающийся купол. На самом деле его стены четко отделяют то, что под ним. От того, что над ним.
Кто сказал, что у истории есть паровоз? История ездит на танке. Вернее, на танках. Вот один танковый батальон и проехался по этой местности. Но этот памятник установили уже после войны – в честь седьмой танковой дивизии, первой занявшей эти позиции. Этим танкам была не страшна радиация. К тому же, в них сидели андроиды, в компьютерной памяти которых записали информацию с мозгов живых танкистов. Люди погибли раньше, чем их роботизированные копии.
Впрочем, кто его знает, что здесь на самом деле? Может быть. На самом деле это – аквариум, а я в нем – золотая рыбка.
Но копии – это ведь не оригиналы, особенно если для удобства перезаписи копию разбили на кубики. Пусть кубики очень мелкие, но ведь в оригинале все линии закруглены. Впрочим, андроиды не надолго пережили живых танкистов. Их уничтожила реактивная ржавчина. Танки она не тронула. И мутанты, предоставленные самим себе, возродили цивилизацию. Но недолго длилось время от рассвета до заката.

Чмокнув, купол пропустил сфер. Из ангара я проследовал к камере. Две двери, а между ними – Время, падающее в обратную сторону с безумной высоты. И я открыл первую дверь и прыгнул в этот водопад…