Сон

     Я сидел на веранде и читал "Прощай, оружие!" Хемингуэя. Дело близилось к полудню и меня разморило августовской знойной духотой. Глаза слипались, буквы расплывались, внимание рассеивалось и приходилось по несколько раз перечитывать одну страницу.
     С грузным гулом мимо меня пролетел большой жук, стукнулся о стену веранды и упал на спинку. Минут пять я, как завороженный, смотрел на жука, крутящегося на боку вокруг своей оси в тщетных попытках встать на лапы. Незаметно для себя я задремал; Хемингуэй упал на дощатый пол.
     Я стоял посреди маисового поля, которое простиралось на многие километры вокруг меня. Из-за моей спины вылетел знакомый жук, завис в полуметре от моего лица и медленно полетел вперед, будто приглашая меня следовать за ним. Я тронулся с места и пошел, ведомый жуком. Полил дождь, началась гроза. Внезапно что-то разорвалось под моими ногами и меня откинуло на несколько метров назад.
     Звук падающих дождевых капель плавно трансформировался в писк аппарата, измеряющего пульс. Я лежал в огромной белой комнате на операционном столе. Вокруг меня стояли с десяток медсестер и хирург с огромным скальпелем в правой и пинцетом в левой. Как только сталь коснулась плоти, меня пронзила острая боль и что-то сзади вытолкнуло меня вверх. Я воспарил над своим телом и завис под потолком. Отсюда я мог спокойно наблюдать за ходом операции.
     Мои внутренности были похожими на старый бабушкин сундук с хламом и холодильник с напитками одновременно. Я был набит всякой всячиной. Грудная клетка была наполнена льдом, посреди которого билось сердце. Врач будто удивился его наличию и ткнул в него скальпелем. Оно посерело и стало биться медленнее.
Живот мой переполняли старые детские давно забытые игрушки, исписанные ручки, комки бумаги, окурки и осколки мины, на которой я только что подорвался среди кукурузы. Хирург вынимал их длинным пинцетом и аккуратно складывал в шкатулку. Когда с осколками было покончено, медсестры заштопали разрез и я возвратился в свое тело.
     Было 8 часов вечера, жара немного спала, лицо ужасно пекло от ожога. Я поднял книгу с пола и пошел на кухню, заварить кофе.
У раковины блестел в лучах заходящего солнца металлический осколок.