Огненный крест 20. Резиденция князя Супора

20. Резиденция князя Супора. Пир.
Признание!

       Осмысливая слова короля, Януш произнес подводя резюме:
     – Король как будто знал, что тебе, мой друг, понадобится надежное укрытие с твоей любимой Зейдой!
     – Есть силы, нам непонятные! – отреагировал Лоренцо. – Я христианин, но видел в подземном городе много такого, что объяснить невозможно. Воевода Богдан убеждал нас, что пробыл у «Посвященных» пятнадцать лет, а на земле прошло двадцать два года. Зейда была у них в плену десять дней, а для нее прошло всего три. Наша вера несовершенна, и мы невежественны перед явлениями Природы в такой же степени, как вот этот камень у дороги. – Он ткнул пальцем в сторону огромного валуна, отсвечивающего в лучах солнца.
       Друзья направлялись в Мариенбург справится о здоровье дона Карлоса и забрать с собой Зенека, в котором, видимо, арагонский рыцарь уже не нуждался. Поездка в Лощину откладывалась на неопределенное время, скорее всего до возвращения из Генуи. Сейчас же, их целью было посещение князя Супора с Бронемилом и Зелоной.
     – Но даже этот валун появился здесь не случайно! – отреагировал Януш на слова Лоренцо.
     – Да! Куда ни глянь ровная земля, а этот гигант стоит словно указывает на что-то. После Кумр ал-кум я мало чему удивляюсь.
     – И это хорошо, мой друг, потому что мы с тобой едем в земли не менее таинственные и загадочные.
       Дорога была длинная и Януш рассказал ему о некоторых моментах своего удивительного исцеления и о Ярой. Поведал не для того, чтобы удивить, а для того, чтобы самому получить кое-какие ответы. Лоренцо, как он уже понял, был глубокого ума человек и умел анализировать услышанное и увиденное. Януш и сам ухитрялся распутывать некоторые головоломки с таким мастерством, что покойный отец диву давался. Как-то, пребывая с Зындрамом в Московских землях, он сумел из нескольких недосказанных фраз татарского мурзы Устюга и перехваченных взглядов боярина, крещеного Никодимом, из рода хана Узбека, и Турулсана: в крещении Ефима – предупредить отца о том, что в царских палатах готовится заговор против Великого кагана, то есть князя Василия. Зындрам не собирался вмешиваться во внутренние противостояния Московии, но Януш пояснил отцу, чем чреват переворот в Кремле не только для них, но и для их сюзерена короля Владислава. Удивленный Зындрам сообщил опасения сына великой княгине Софье, дочери Великого князя литовского Витовта, а та довела о заговоре мужу Василию. Заговор был и в нем участвовало немало доверенных лиц князя. Следующей ночью должен был произойти переворот путем убийства князя Василия и княгини Софьи; на Московский престол прочил взойти двоюродный брат Василия по матери, Юрий Всеволодович. Но благодаря Янушу и Зындраму его тихо удавили в темнице.
       Приводя эти примеры, я ставлю своей целью постепенно раскрывать образы героев того далекого времени, которые известные и неизвестные, творили историю человечества.
       Многое из рассказанного Янушем другу, как я уже говорил, не удивляло Лоренцо. Христианство Восточной Европы испытывало сильное влияние различных местных верований, но такое же отношение в вопросах веры было в Северном, Северно-Западном и Юго-Западном Причерноморье, с одной лишь существенной разницей: прибалтийские народы знакомились с христианской верой через кровавые грабежи, насилие и убийства тех, кому Христос проповедовал «возлюбить» ближнего, а в Причерноморье христианство пришло фактически с возникновением Восточной Римской империи и без насилия. Причем, христиане мирно уживались с народами других верований, а сама вера не носила агрессивно-доминирующий характер. Она тихо и спокойно сливалась с вероисповеданием причерноморских народов и создавала терпимую, основанную на взаимоуважении, веру в Отца, Сына и Святого Духа.
       Получая уроки от падре Гуго, Лоренцо мог спокойно сравнивать их с окружающим благодатным миром и людьми Монкастро, и воспринимать, как некую таинственную сущность Мироздания, а не догму. Потому-то, все, что Януш ему рассказал в пути – не было в диковинку и получало толковое объяснение.
       Мариенбург встретил уже не столь приветливо, как в первый раз. Праздники окончились и столица Ордена входила в свой суровый жизненный военно-монашеский быт. Но проблем у наших друзей не возникло – все работало четко и отлаженно. Почти двадцать пять дней отсутствия Януша и Лоренцо, поставили дон Карлоса на ноги, а искусство врачевания Зенека, убрали даже бледность с лица арагонского рыцаря.
       Встретили его на подворье замка – он что-то говорил своему гнедому жеребцу.
     – И на что вы его подговариваете, ваша милость? – С юмором поинтересовался Лоренцо.
       Увидев их, дон Карлос не удержался от возгласа и раскрыл объятия. Причем, с первого взгляда понял, что бывшие соперники – стали, если не друзьями, то достаточно близкими людьми.
     – Рад, видеть вас, мой друг в добром здравии! – После первых приветствий, провозгласил Януш. – Как ваше плечо?
     – Благодаря этому волшебнику, я даже стал забывать о ранении! – улыбнулся арагонец, кивнув в сторону, появившегося из-за угла замка, Зенека.
     – Его мать была знахарка… и бабушка, и, кажется, прабабушка! – рассмеялся Януш.
     – Вы надолго? – поинтересовался дон Карлос.
     – Нанесли вам визит, справились о здоровье, и завтра с Зенеком в путь!
     – Тут Куно фон Лихтенштейн рвал и метал после того, как вы, ваша милость, убили Черного рыцаря. Хотел послать за вами погоню. Сержант ему объяснил, как происходил поединок – он не поверил. Появился ко мне в келье на третий день: я тоже рассказал, как вы были вызваны на поединок по его наущению Черным рыцарем. Нужно было видеть его реакцию, но мы – Мендосы, нас не испугать! Затем комтур вызвал к себе Вольдемара фон Шлибена и обвинил его в предательстве Ордена, потребовав отдать под суд. Но фон Шлибен оказался представителем одной из знатнейшей саксонской ветви в Германии – они род ведут от древних курфюрстов и императора Оттона Первого. Разъярившись, Вольдемар во всеуслышание обвинил великого комтура в вероломстве, в подготовке убийства Победителя на турнире – Владетеля Лощины Януша из Вержбны, и позоре, который тот навлекает на Орден Девы Марии своими неблаговидными поступками. Разразился скандал! Рыцарь инициировал созыв капитула с одним вопросом: смещение Куно с должности великого комтура. В инцидент вмешался папский легат Лоренцо Брачиолли и обязал Гроссмейстера лишить должности Куно фон Лихтенштейна. Хотели устроить поединок, но Вольдемар фон Шлибен, с презрением отказался сражаться с проходимцем и человеком ниже своего достоинства… Да, всем в Ордене и так было понятно, что если б он принял вызов – Куно, скорее всего, был бы убит. Вот такие дела здесь разыгрались после вашего отъезда.
     – А что Ульрих фон Юнгинген? – поинтересовался Януш.
     – Он друг Куно, поэтому всем своим авторитетом и влиянием пытается снизить негатив Святого Престола в лице папского нунция. Тот уже уехал, так что, скорее всего, последствий для Куно не будет, а Вольдемара фон Шлибена переводят комтуром в Нессау – подальше от Великого комтура.
     – А Генриха фон Плауэна? – не понял Януш.
     – Его – в Швец.
     – Видишь, мой друг, а ты говоришь я служу Ордену! Человеку чести служить этой многоголовой гидре нельзя! – усмехнулся Лоренцо, на что со стороны дона Карлоса прозвучало:
     – И я это понял! Благочестивые идеи – грязными руками не делаются! Дань памяти покойному Конраду фон Лихтенштейну соблюдена и я возвращаюсь в Арагон. Больше в Мариенбурге не появлюсь. В моем королевстве работы хватает; на многое я смотрю уже другими глазами. Спасибо вам, сеньоры, за стилет – родовая реликвия!
       Друзья закивали головами и на этом, кажется, навсегда расстались с рыцарем Арагона. Кажется?.. Впрочем… впрочем посмотрим.

********
       Князь куронов сердился, а когда он пребывал в таком состоянии, многие домочадцы избегали попадать ему на глаза. Причиной этому была внучка – непоседа Зелона. Дня не проходило, чтобы она не попадала в опасную ситуацию. Втемяшив себе в голову, что с дня на день появятся Януш и Лоренцо, Зелона каждое утро исчезала, уходя к дороге, ведущей с Востока на Запад. Дорога была прямо сказать опасная, и князь Супор боялся, чтобы внучка не попала в очередную неприятность. По правде говоря, такое уже было несколько раз, но ей удавалось два раза ускользнуть от рук «диких охотников» на медведей, и один раз от небольшого отряда кнехтов. Бронемил не мог каждый день отправлять с ней охрану, а Зелоне хотелось встретить Януша на подъезде к крепости.
       В том что она полюбила Януша, девушка созналась себе на второй день, когда в первый, у нее необычно сладко екнуло в сердце. Она любила дядю Бронемила, деда, и многих других, но то чувство было просто пониманием того, что они единое целое и не могут друг без друга. С появлением Януша – мир ее перевернулся. Зелоне хотелось быть с ним рядом, смеяться, заигрывать, дразнить и видеть, как он краснеет от смущения.
       Эти дни девушка не находила себе места. Князь, глядя на нее, догадывался что с ней происходит и только качал головой, а Бронемил даже пытался поговорить. Вот и сейчас, отправляясь с воинами в лес выполнить задание Матери Леса, он, заметив племянницу, собиравшую с ребятами ягоду «чернушу» (видимо чернику) с наружи стен крепости, решил переговорить:
     – Дедушка боится за тебя, будь благоразумной – останься сегодня с ним!
     – А ты куда?
     – Мне нужно выловить «диких охотников» – много медведей побили: Мать Леса приказала уничтожить.
     – Хорошо! – деланно спокойно отреагировала она.
     – Не ожидал, что ты так быстро уступишь! – удивился Бронемил.
     – Я буду чернушу собирать!
     – Так я ухожу в лес?
     – Иди, дядь! – кивнула девушка.
       Бронемил, махнув рукой воинам следовать за ним, пешком отправился в лес. 
       Зелона не собиралась нарушать данного дяде слова, но мысли о Януше не выходили из головы. – Он наверное вот-вот подъедет к дороге, а его никто не встретит! – пронеслось в голове. – Ты дала слово… – Ну а если, все же… Где твое гостеприимство? – назойливо упрекнуло второе «я». – Дала слово, нужно выполнять! – упрямо тряхнула она головой и помогла двенадцатилетнему мальчугану Живуну, нагнуть ветку усыпанную чернушей.
     – Послушай, Живун! – вдруг решила Зелона. – Мне нужно ненадолго отъехать, а ты с младшими, собирайте ягоду… Хорошо?
     – А что дашь?
     – Подзатыльник!
     – Не-а! Не пойдет!
     – А что хочешь?
     – Поцелуешь?
     – Поцелую, когда приеду!
     – Но тогда еще выполнишь одно желание!
     – Какое?
     – Потом скажу!
     – Не слишком много хочешь?
     – Ну, тогда собираем чернушу!
     – Ну хорошо! Но смотри не проговорись князю Супору, если подойдет.
     – Я – камень, если поцелуешь и обещаешь еще одно желание выполнить!
     – Я же сказала!
     – Если придет наш господин скажу: отошла лес «портить»! – Живун хитро подмигнул. 
     – И где ты такой умный взялся в нашем роду?
     – Мама сказала из источника!
     – Скорее из болота!
     – Иди-иди, пока я еще один поцелуй не потребовал. Иди встречай своего Януша. – Прищурился Живун еще хитрее и ухмыльнулся.
     – Кого? – ошеломленно глянула она на хитреца.
     – Януша из Вержбны! – лукаво усмехнулся Живун.
     – Ты-то откуда знаешь? – возмутилась Зелона, всплеснув руками.
     – Об этом все знают! Он тебя спас – теперь он твой рыцарь! Верно?
     – Ну-у… я должна быть благодарна спасителю, но и только! – Неопределенно протянула Зелона и рассмеялась, уж больно комично выглядел этот двенадцатилетний мальчуган по прозвищу Живун. Он ухитрился до пяти лет – три раза тонуть в глубоком ручье, но остался живым. Один раз – его спасла Зелона, второй раз – Бронемил, ну и третий раз – Ярая. После спасения волчицей – он получил прозвище Живун.
       У Зелоны всегда все наготове. В тайнике в лесу спрятаны лук с колчаном и стрелами, небольшой меч и седло. Любимый жеребец, подаренный Бронемилом, всегда ждал с наружной стороны стены первого крепостного двора за палисадами. Каждый день девушка кормила, ухаживала, лелеяла любимца, и держала в прочном крытом загоне, чтобы ночью не могли пробраться хищники. Впрочем внутри крепости, во втором дворе, у нее был еще один любимчик Гнедой, который официально должен был всем указывать своим присутствием в загоне, что Зелона на месте, и ее не носит где-то по лесу. Супор прекрасно знал об обеих жеребцах, но не подавал виду – не хотел сковывать свободу любимицы, но иногда… иногда еле сдерживался, чтобы не раскрыть жеребца во внешнем загоне.
       Как бы там не было, но через десять минут Зелона умчалась в сторону дороги. Она спешила. Сегодня должно что-то произойти. Ее природное чутье, о котором я уже упоминал, подсказывало что-то и влекло вперед. Это было именно то ощущение, как тогда, после гибели Черного рыцаря, когда на Януша, Лоренцо и Зенека ринулись орденские братья во главе с Матиасом фон Беберн. Тогда она пришпорила Гнедого и тот вынес ее в тот момент, когда подсознание, отдав команду, в доли секунды дало возможность дважды выстрелить из лука и два воина упали сраженные в горло. Что-то подобное стало овладевать ею и сейчас.
       Она проехала уже чуть больше половины пути до дороги, и должна была выехать на хорошо знакомую поляну, но… но на нее с противоположной стороны выскочили три всадника. Проскакав почти вконец, они остановились и, развернувшись, вынули мечи – Зелона узнала Януша, Лоренцо и Зенека. Она была за их спинами совсем рядом и уже хотела крикнуть: вдруг из леса выбежали человек 20 с рогатинами и тяжелыми мечами. Высокого роста, кряжистые – они казались великанами. У некоторых за спинами виднелись луки, и двуручные мечи. Скрытая за толстым дубом, Зелона сквозь поросль хорошо просматривала поляну и тут же прикинула шансы обеих сторон: они были очень даже не равны. Лошади в данном случае больше мешали, чем помогали, хотя первую атаку можно было выдержать лишь благодаря ним. Она услышала вопрос Лоренцо к Янушу:
     – Ну что, мой друг, попробуем уговорить их разойтись миром или атакуем?
     – Думаю, нужно просто уничтожить. Это шайка бандитов-охотников, которые убивают всех на своем пути! Мы, судя по всему, недалеко от крепости, нужно очистить лес для Зелоны и князя Супора!
     – Согласен!
     – Тогда, вперед! – произнес Януш и взялся за огромную палицу-цепь, окованную железом.
       Лоренцо вынул из чехла на седле топор, Зенек тоже взял в руки палицу.
       На противоположной стороне, шесть человек приготовили луки, а остальные, вытащив двуручные мечи, прорычали что-то похожее на клич. Впереди всех стоял великан на голову выше остальных: в руке он держал молот.
       Кивнув друг другу, наши друзья ринулись на врага.
       Шесть лучников натянули тетивы и стали целится по двое в одного всадника. Одна стрела предназначалась боевому коню, вторая самому рыцарю. Целились в горло.
       Трудно объяснить, что произошло в следующие несколько секунд. Даже известные воины, внесенные в скрижали истории, не обладали такой скорострельностью, какую проявила Зелона. Пока первый неприятельский лучник понял, что с ним происходит, выпучив глаза на торчащую из горла стрелу, шестой – не успел даже уклониться и уже оторопело взирал на оперение перед носом. Все шесть – упали одновременно. Ни великан ни его банда не осознав, что произошло ринулись вперед. И вот две пока неравные силы, несутся навстречу смерти. Но Зелона не собиралась наблюдать за происходящим из-за ствола дуба. Выскочив на поляну и встав на колено, она стала методично расстреливать великанов-бандитов. Вожаку всадила сразу две стрелы в оба глаза, и тот не добежав несколько шагов со своим смертоносным молотом до Зенека, рухнул навзничь.
       Януш врезался на полном скаку в первую тройку орущих противников. Гнедой был тренирован бить врага передними копытами. Это часто спасало не только коня, но и давало возможность всаднику работать палицей как цепом. Доли минуты и трое противников лежат с раскроенными черепами. Лоренцо не отстает от друга и топор опускается и поднимается, каждый раз находя цель. Здоровенный детина занес двуручный меч и вот-вот нанесет удар по шее Араба, но Зелона внимательно следит за полем боя и опять свистнули две стрелы, вонзившись в горло верзилы. Меч наклонился и упал: следом за ним, присев на колени, завалился на бок и бандит.
       Лоренцо, наконец-то, вытерев пот на лбу, увидел девушку, спокойно стоявшую на одном колене и поражавшую самых опасных для них противников. Он крикнул Янушу и топором указал на Зелону, тот только улыбнулся и помахал ей рукой, он с первой секунды все понял и это еще больше его одухотворяло на бой.
       На поляне оставалось пять бандитов, когда из леса показался Бронемил с воинами. Видя, что сопротивление бесполезно, оставшиеся верзилы побросали мечи.
       Обнаружив дядю, Зелона мгновенно ретировалась, и уже через минуту гнала своего жеребца-любимца назад.
       Бронемил окинул поле битвы и удивленно произнес:
     – Не увидев своими глазами, трудно было бы поверить, что три человека смогли устроить такое побоище. Это самая жестокая банда «диких охотников»! На их счету смерти людей и зверей. Они перебили треть медведей!
     – Нам помогали… – начал было Зенек, но увидев предостерегающий знак Януша замолчал, соображая, что сказать.
     – Мать Леса помогла! – нашелся тот.
     – Да! Я ощутил присутствие некой богини! – улыбнулся Лоренцо. – Если бы не она, вы вряд ли успели б, ваше высочество, нам помочь.
       Принимая все за чистую монету, Бронемил пожал плечами и сказал с облегчением:
     – Слава нашим богам и Матери Леса – они уберегли вас. Отец ждет вас с нетерпением, да и Зелона проходу не дает, все рвется встречать на дорогу. С дедом ссорится. Он не пускает ее, а она убегает. Каждый день их мирю: дед боится потерять любимицу – время опасное. Видите, что происходит в лесу! Сегодня еле уговорил ее остаться.
     – Чем княжна занимается? – переспросил Лоренцо, с трудом сдерживая улыбку.
     – Чернушу собирает с ребятней!
     – Хорошо, что вы ее не отпустили сегодня! – вполне серьезно отреагировал Януш. – Но, что вы с ними будете делать? – кивнул он на трупы.
     – Лес позаботится! Они нанесли большой урон животному миру – сами и восполнять хоть чем-то.
     – А с этими? – уже указал Лоренцо на пленных.
     – Князь решит! Наше дело доставить!
       Бронемил нагнулся и поднял обломок стрелы. Покрутил, хмыкнул, подозрительно осмотрелся, внимательно глянул на друзей и положил обломок в сумку.
     – Ну что ж, отправляемся в крепость – отец и Зелона заждались! – в его голосе появилась какая-то двусмысленность, лицо стало более добродушным.
       Через два часа, когда солнце готовилось скрыться за горизонтом, прибыли к месту.
       В отличие от деревянных крепостей-замков принятых у народов Прибалтики – это был каменный замок. Высокие 14 башен с трехметровой толщины стенами: первым и вторым двором – выглядели внушительно. Янушу показалось, что он уже его видел, но не мог припомнить где. Первый двор – обнесен деревянными стенами из толстых бревен, второй – стены снизу выложены огромными каменными валунами, а в верхней части – в три ряда вмурованы вертикально бревна. От второго двора замок отделялся глубоким рвом. Практически, это была неприступная крепость и соответствовала все правилам фортификационного искусства. Хорошо разбиравшийся в фортификации Лоренцо, только присвистнул подъезжая к цитадели.
       Отосланный вперед воин уже уведомил князя Супора и тот вышел с внучкой и близким окружением встречать их за ворота крепости.
     – Приятно видеть добрые лица и теплые улыбки! – произнес Лоренцо, вздохнув.
     – Хороших людей везде много, нужно лишь добром отвечать на добро и радушие! – согласно кивнул Януш издалека отыскав глазами Зелону.
       Девушка и князь с домочадцами одеты в праздничные одежды, шитые красочными узорами с природным орнаментом. Князь по случаю гостей надел княжескую корону.
       Особенно красива была Зелона. Зеленое платье шитое золотом, на голове изящная золотая корона с вправленными изумрудами, а на шее – красивые янтарные бусы. Рядом с ней выглядывала счастливая рожица Живуна – это было его второе желание за молчание. Все радушно улыбаются, но ведут себя сдержанно, поглядывая на правителя.
     – Мы с сыном Бронемилом и любимой внученькой, Зелоной, рады видеть в гостях столь прославленных рыцарей. Сегодня у нас праздник в честь дорогих гостей на котором мы почтим и Великую Мать и Мать Леса.
       Вечерний праздничный стол был расставлен на подворье под большими развесистыми дубами. Собралось около пятидесяти человек из близ расположенных поселений, да члены княжеского рода по мужской и женской линии. По правую руку, князь усадил Владетеля Лощины Януша, Лоренцо из Неаполя, Зенека; по левую – расположился Бронемил, Зер – сын сестры князя – Роны, сама Рона, затем Зелона, несколько князей, точнее вождей, и дальше по иерархии, которая тоже соблюдалась, хотя и не столь строго как при европейских королевских дворах. 
       Если читатель помнит Рона была жрицей Солнца, Великой Матери Земли и Леса. Прибалтийские народности латгалы, земгалы, прусы, эсты, ливы, скальвы, жемайты, селы, литовцы, курши (куроны) и некоторые другие – имели сходных богов. Главным божеством считался громовержец Перкунас (Перкун, Паркуна,), но отдельные ветви народностей у куронов и жемайтов поклонялись богу Солнцу, Великой Матери Земли и Леса (Матери озер). Я напоминаю читателю, что за вечерней праздничной трапезой была вознесена благодарственная молитва этим Божествам и еще многим другим второстепенным богам Природы, Леса и Озер.
       Лишь только после этих ритуальных действий – все уселись за столы.
       Перед гостями и пирующими разносятся жаренные олень, лось, вепрь.
       Нужно заметить, что дети природы куроны, не уничтожали бездумно других детей природы – животный мир. Соблюдалось правило равновесия. Если олень, лось, вепрь, и прочая живность была приготовлена для еды, то это скорее походило на некоторое ритуально-жертвенное действо и носило очень умеренный характер. Убивать животных ради потехи – было строжайше запрещено. Служители леса реагировали на исчезновение той или иной разновидности животных и восстанавливали ее популяцию.
       Убивший медведя, курон обязательно благодарил мертвое животное за дарованный ему дух лесного воина, тепло его меха, и плоти, как источника физической силы. Кроме того, куроны никогда не страдали чревоугодием, отдавая предпочтение растительной пище и умеренному потреблению мяса. Но, как всякие достаточно развитые народности, а уровень цивилизации их был во многом выше, чем у рыцарей Запада, пришедших «сеять» христианские «добродетели» через насилие, они безусловно соблюдали правила этикета и гостеприимства.
       На столах много приправы из лесных кореньев, в больших плетеных корзинах печеная тыква, айва, яблоки, груши, абрикосы, и множество других лесных плодов и ягод. Хлеба подавались желудевые – им в семье князя отдавалось предпочтение, как более вкусным. Пили только пиво, слабо хмельную медовуху, калиновый и березовый соки. Куроны не любили веселящие напитки: дети природы, они воспринимали окружающий мир с более глубоким пониманием, чем западная цивилизация.
       После первых здравниц, и первого утоления потребностей желудка, князь стал расспрашивать в пол голоса, что нового при Польском дворе. Слушал Януша внимательно. Совсем не удивился, узнав, что король Владислав не очень стремится к войне, хотя готовится к ней. Одобрительно воспринял известие о готовности чешского воеводы Яна из Троцново оказать помощь в противостоянии. На информацию о внутренних разногласиях Великопольской и Малопольской шляхты нахмурился, но промолчал. Когда Януш окончил – произнес веско и отчетливо: 
     – Война с Орденом будет тяжелая! Больше двух столетий они осаждали наши земли, во славу своего господа. Смерть и разрушения – вот что мы видели от воинов Девы Марии. Народ куронов имеет очень глубокие корни. Пять княжеств некогда были мощным государством и побеждали датчан и викингов во многих схватках. Шведы боялись нам противостоять. Наши корабли плавали в далекие страны, процветала рыбная ловля, янтарный промысел, ремесла. Когда государство распалось на пять княжеств – начался упадок. Латины и папа, словно саранчу засылали к нам своих епископов и проповедников, присылали войска жестоких наемников и фанатов христианской веры. Столетиями длилась борьба. Латиняне добились своего и четыре княжества приняли их кровавую веру.
       Князь прервался, и глянув на гостей, сделал некоторое пояснение своим словам:
     – Я не хочу вас оскорблять! Вы – христиане, но вам следует знать: много несправедливости на земле, много насилия и жестокости, и виной этому – крестовые походы, которые папа объявляет в наши земли.
     – Половина христианского мира возмущена поведением понтифика и не поддерживает его кровавые догмы, – согласился Януш. – Польский король Владислав и Великий князь Витовт решили положить конец зверствам Ордена и готовы дать решительный бой.
     – Радостно слышать! Не радостно то, что у вас пока нет единения! Мелочность шляхты застилает важность уничтожения Ордена. Да, и у нас не лучше дела обстоят! – вздохнул князь. – Часть куронов с прибрежных княжеств скорее всего выступят на стороне рыцарей Девы Марии. Среди них много тех, кто обласканы и стали баронами и владельцами замков от имени Ордена, а за это нужно служить. Князья Бандавы, Ванемы и Вентавы 170 лет прислуживают папе.
     – Вы, легендарный князь Цеклиса, единый, не покорившийся Ордену. У вас сильная дружина и в распоряжении огромные лесные массивы.
       – Этого недостаточно, но, как видите, мы все время противостоим Ордену. Давайте переключимся на более веселое действо. О деле поговорим завтра.
       Во время застолья и разговора с князем Януш украдкой бросал взгляды на Зелону. Та слушала о чем-то свою двоюродную бабушку Рону и часто хмурилась. Видимо, беседа была не из приятных. В один из таких моментов глаза их встретились и Януш не заметил в них той искорки и задора, которые так ему нравились. Девушка была немного растеряна, что было ей несвойственно, всегда уверенной в себе и готовой поддеть смехом и сарказмом. Это настораживало, и он даже пропустил вопрос поступивший от Лоренцо. Когда тот задал его второй раз – Януш недоуменно глянул и опять не понял, что же ему ответить. И только на третий раз до него дошло: друг предложил попросить Бронемила показать им цитадель. Князь слышал вопрос Лоренцо и, хитро кивнув, сказал:
     – Цитадель мы покажем завтра, а вот как танцуют наши девчата – вы увидите сегодня. Вам наскучило сидеть за столом? – угадал он.
     – От вас ничего не скроешь, ваше высочество! – не стал отнекиваться Лоренцо.
     – Понимаю! Вы люди молодые, но не праздные, для вас время ценится по полезности его расходования.
     – Деда столько книг прочитал – папа в Риме столько не видел! – прозвучало над ухом Януша. – Знает все хитрые слова! – Зелона улыбнулась и для него словно взошло солнце на небосводе.
     – Мы из-за стола еще не вставали и… – нравоучительно начал было князь Супор, но та прервала его:
     – Вы еще не вставали деда, но с вами так скучно, что даже вон тот пень порос мхом и расквакались лягушки в Черном пруду, а баба Рона меня ядом облила.
     – Зелона! Как ты ведешь себя при гостях? Она жрица!
     – Януш – не гость, он мой спаситель, а Лоренцо – его друг – здесь все свои! – упрямо передернула Зелона плечами. – А она старая баба, вечно чем-то недовольная!
     – Она прочит тебя себе в замену! – у Януша похолодело сердце от этих слов. Он растерянно глянул на Лоренцо и любимую.
     – Так вот в чем дело? – отреагировала неоднозначно Зелона. Ей стало ясно, почему Рона нашептывает ей о невозможности любви к Яношу.
     – Но я не дал ей свое добро, да и дядя твой против!
     – Потому что ты у меня дедуля – золото! Нет!.. Ты – драгоценный камень! И Броня мой любимый – тоже золото и изумруд! – она обняла Супора и чмокнула в щеку. – Янек, идем танцевать! – произнесла тут же непоседа и увлекла его за собой.
       Наблюдая за этой сценой, Бронемил только улыбнулся и кивнул сидевшим в стороне музыкантам – заиграла чудесная ритмичная музыка и девчата, как по команде вышли из своих временных укрытий. В самом деле, все важные особы сидели за столом, но на пиру присутствовали и те, которые угощались в стороне и ждали своей очереди. Это, собственно, не только их дети, но и прислуга, чувствовавшая себя вполне свободно при дворе князя Супора. Лоренцо, увлекаемый вместе с Янушем Зелоной, тут же попал под пристальное внимание привлекательной особы и закружились народные танцы. Сначала хороводы с песнями, затем по парам, потом опять хороводы.
       Януш так и не успел в этот вечер поблагодарить ее за помощь на поляне, а она все танцевала и танцевала и щебетала около него о всем и ни о чем. Из головы девушки не шли слова Роны: «Он Избранный – он не твой!». Зелона была не согласна с таким решением вопроса и только сейчас поняла, что любит Януша больше жизни. Она бросала взгляды на жрицу Рону, а та хмурилась и под конец вечера стала нашептывать что-то брату – князю Супору.

******

       Сон был тяжелым и липким. Он прорывается сквозь густую чащу леса, а та его не пускает. Он точно знает, что ему нужно пробраться свозь эти зеленые путы и это делает его движения более отчаянными и сильными – и вот Янош на поляне. Какие-то тени пляшут вокруг Зелоны и пытаются ее утащить в темноту леса. В два прыжка, он оказывается рядом, но поздно: Зелона и тени исчезают. Янош озирается и взмывает вверх, словно коршун, и вот он уже осматривает с высоты птичьего полета лесные массивы. Вдали, едва различимые, виднелись тени, несшие бесчувственную Зелону в сторону видневшегося озера. Он кричит не своим голосом и зовет почему-то вначале Ярую, а потом Мать Леса. Волчица возникла почти сразу. Януш все еще парит в воздухе и указывает ей в сторону теней и Зелоны. Мать Леса не появилась и на вторичный призыв, и это удивило Яноша… нет, не нашего героя, а того, которого он видел лишь несколько раз во сне, вернее осязал в себе. Он стремительно несется к озеру, но в какой-то момент невидимая преграда остановила его. Словно скованный он, тот, обладающий непонятными способностями, внезапно утратил возможность передвигаться. Последнее что увидел: тени собрались бросить Зелону в озеро и он закричал в ужасе…
     – Что с тобой, друг мой? Ты кричал во сне! – В его комнате появился встревоженный Лоренцо.
     – Сон! Страшный сон! Где Зелона?
     – Давно ушла спать с подружками! Вы ж танцевали вместе и расстались!..
       Лоренцо недоумевал, а Януш, вымолвив:
     – Боюсь за нее! – быстро оделся. – Пойду, посмотрю: все ли спокойно? – сказал он и направился к выходу.
     – Я с тобой, тем более я уже одет!
       Лоренцо действительно был одет, потому как и не раздевался, а просто прилег на кровать в своей комнате – спать не хотелось. Все мысли были рядом с Зейдой – в Генуе.
       Они осторожно вышли и направились в сторону светелки Зелоны, с которой девушка успела его ознакомить после танцев, вернее, он ее провел и вернулся в комнату предназначенную ему с Зенеком – Лоренцо разместился в соседнем помещении.
       В просторном длинном коридоре горели факела и было достаточно светло. По дороге с бокового перехода показался Бронемил. Он глянул на них удивленно, но вопросов задавать не стал, а только приложил палец к губам и поманил за собой. Он двигался в сторону комнаты Зелоны: у Януша учащенно забилось сердце в предчувствии беды.
       Вот и дверь любимой. Бронемил осторожно дернул за шнурок – изнутри раздался звук колокольчика. Прошла минута – никакой реакции. Княжич резко толкнул дверь – она легко подалась… комната была пуста.
       Бронемил издал что-то похожее на рычание и, крикнув:
     – Следуйте за мной! – стремительно направился к отцу.
       Несколькими минутами спустя, сделав знак охраннику, они вошли в опочивальню старого князя.
       Встревоженный, тот ухватился за меч, но узнав вошедших, спросил:
     – Что стряслось?
     – Зелона исчезла! – вымолвил Бронемил. – Если это происки Роны – ей несдобровать.
     – Это мы потом решим! Нужно найти внучку!
     – Невдалеке, есть озеро? – спросил внезапно Януш.
     – Есть! Черное озеро, но туда ходить опасно!
     – Понимаю! Зелона там и думаю уже вне опасности! Ее охраняет Ярая, но долго ли сможет? Не знаю!
       Супор сразу все понял и только спросил:
     – Видение?
     – Да, во сне! Мы с Лоренцо направлялись проверить не случилось ли с ней беды!
     – Тогда вперед, к озеру!
     – Мы готовы, только оружие возьмем! – кивнули друзья.
       Зенек спал: его не стали будить. Через десять минут выехали из крепости, а еще через полчаса были подле Черного озера.
       Когда заблестела водная гладь, над лесом вдруг раздался жуткий вой перешедший в визг. Он не был похож на волчий и отдавал глухим трубным звучанием. В ответ раздался ответный рык: Януш уловил знакомые интонации. Они выскочили к озеру. Над растерзанным горлом зверя, похожего больше на медведя чем волка, стояла огромная белая волчица – это была Ярая. Зелона сидела чуть в стороне – кажется, ей было дурно. Невдалеке валялось несколько непонятных существ, которыми полнились леса в те далекие времена.
       Спрыгнув с лошади и подбежав к племяннице, Бронемил удостоверился что с ней все в порядке, а затем, обняв волчицу, поцеловал ее в мокрый нос. Ярая, зевнув подошла к Лоренцо и окинула его долгим взглядом. Тот кивнул ей как равной, не зная, поняла ли она его. А волчица уже подошла к Янушу и, лизнув в щеку, уселась рядом. Тот обнял ее и, что-то прошептав на ухо, тоже поцеловал в нос.
       Лоренцо диву давался идиллии общения с необычным зверем, хотя понимал, что именно волчица спасла Зелону, а сам Януш, каким-то непостижимым образом узнал, где именно девушка. – Почище чем у нас в Монкастро! – сделал он вывод, и оставил все вопросы на утро.