Репортаж из ГПБ 10

Я попала в ГПБ (Городская Психиатрическая больница № 10) по случаю. Итак, я возвращалась домой совершенно измотанная после переговоров с фирмой, сотрудники которой  все два часа  притворялись, что не понимали сути дела. А суть была в том, что они обманным путем увеличили себе комиссионные за оказываемые нам услуги.

К концу безрезультатных переговоров я была на последнем издыхании и вообще не хотела ничего. Однако вопреки нехотению, когда я приплелась домой, то должна была на лифте подняться до своей квартиры. В последний момент  в него успела заскочить Анна Сергеевна – моя соседка и врач психиатр.

Она профессиональным взглядом внимательно посмотрела на меня и прямо в лифте поставила диагноз:
 – Да… деприсняк у тебя хронический… Знаешь, Наташ – а зайди-ка ты ко мне через полчаса.

Слова выходить из меня тоже не хотели, но Анна Сергеевна человек настойчивый, недаром, что психиатр, побудила меня к ответу.
- Ау, соседка, слышала, что я сказала?
- Нет, сказала я. Я ничего не слышала.
- Понятно, иди домой, разденься, помой руки и ко мне срочно.

И через полчаса я уже сидела на душной кухне у Анны Сергеевны, пила невкусный кофе с черствым печеньем и удивилась, когда услышала:
- Слушай, Наташ. Давай-ка бросай свои дела - и ко  мне в клинику. Полежишь с полмесяца.

Я думала, ослышалась и спросила:
- Что вы сказали?
- Правильно ты поняла меня. Я приглашаю тебя полежать в ГПБ, где ты проведешь не самые плохие две недели в своей жизни. Успокойся, психических расстройств у тебя пока нет. Но у  тебя есть вегетососудистая дистония (ВСД). А проявляется она как вегетативная дисфункция сердца и сердечнососудистой системы. Вот так-то.

Я оторопела – только этого удовольствия мне не хватало:
- Это что? Я буду лежать в вашей психбольнице?
- Да, но будешь лежать в коридоре. Там у нас отдыхают  нетрадиционные пациенты. Я уже сказала тебе, что  твоя ВСД – это не результат нарушения психики, а последствие стрессов, травмы головного мозга, хронических интоксикаций, злоупотребления алкоголем, табакокурения, переутомления. Выбирай сама.
 
Потом Анна Сергеевна добавила с улыбкой, наверное, хотела разрядить обстановку:
- Но учти, что в отношении больных ВСД описано около ста пятидесяти симптомов и тридцать два синдрома клинических нарушений.
- С меня хватит переутомления.
- Ну ладно, - посерьезнела соседка, - срочно сдавай анализы, потом ко мне. И я тебя быстренько оформлю.

Быстренько не очень получилось, но уже через две недели я лежала на удобной кровати в широком коридоре психбольницы у большого окна. И, надо признаться, лежала с удовольствием. Я давно столько не спала. Мне разрешили взять ноутбук, и я весело проводила время, пересматривая свои любимые фильмы и играя в свои любимые компьютерные игры. Дела на фирме я оставила на своего помощника, запретив ему звонить мне, приезжать ко мне, писать мне. Все – полнейший покой.

Однако на третий день мой покой был нарушен незнакомым, но громким голосом, который на этот раз еще не имел ко мне никакого отношения. Это был голос дамы из соседней палаты. Ее звали Софьей Андреевной. Я запомнила как ее зовут, потому что она уже четыре раза знакомилась со мной.  И сейчас эта дама спрашивала человека в белом халате, который только что вышел из ближайшей палаты.
- Где я вас могла видеть? Мне кажется знакомым ваше лицо.
- Вчера во время обхода, - немногословно ответил своей пациентке спешащий в следующую палату врач психиатр. Он был хорошим доктором и никогда не говорил неправды.
- Постойте, молодой человек… Куда вы? 
- Делать обход…
- Не могли бы выбрать другое слово?
- Наверное, мог бы. Но по утвержденным внутрибольничным правилам то, что я делаю каждый день, переходя из одной палаты в другую, называется "обходом".
- Ну почему же вы, наконец, не научитесь обходиться несколькими профессиональными словами, а не сочинять оду в ответ на простой вопрос, который я, благодаря вам, забыла.
- У вас нет ни малейшего повода для беспокойства. Мы увидимся завтра утром, и вы мне во время обхода  зададите забытый или вновь возникший вопрос.

И, не дожидаясь ответа, врач нырнул в нужную ему палату.

Тогда Софья Александровна, обратилась к другой соседке,  которая сидела на третьей кровати от окна.
- Здравствуйте, рада с вами  познакомиться. Меня зовут…
- Поговори с кем-нибудь из своих однополчан, а мне недосуг.
- Я не поняла, - уже с некоторым раздражением сказала Софья Александровна. – Если больница сочла необходимым оказать вам необходимую психиатрическую помочь, то, как принято в нормальном обществе, нам следует познакомиться и сохранять добрососедские отношения.
- Ладно, допустим. Что ты хотела узнать?
- Знаете ли, я многие вопросы запамятовала – сморщила лоб Софья Александровна. - Но один помню. Скажите, почему вы считаете, что вышивать гладью труднее, чем болгарским крестиком?

Услышав этот вопрос, соседка с удовольствием рассмеялась, но ответом вопрошающую не удостоила. Она лежала здесь тоже по поводу сердечно-сосудистой дистонии и знала про свое заболевание больше, чем нужно. И, несмотря на абсолютное отсутствие у меня интереса к этой теме, все же заставила меня узнать, что "сердечно сосудистая дистония или правильнее сказать вегето-сосудистая дистония – это не отдельный тип заболевания, а своеобразный комплекс симптомов, указывающих на некоторые дисфункции сердца или сердечно-сосудистой системы в целом".

Но, вернемся к Софье Александровне. Дело в том, что она не намеревалась сдаваться и повторила свой вопрос:
- Скажите, почему вы считаете, что вышивать гладью труднее, чем болгарским крестиком?

И вот какой ответ получила  рукодельница с приветом:
- Нет, я, конечно, уверена, вышивать болгарским крестиком легче, чем гладью, потому что можно делать это лежа. А гладью – нельзя.

Умница соседка  правильно рассудила, что обработка этой информации и формирование ответа займет у Софьи Александровны какое-то время, за которое можно успеть позавтракать.

Но когда  эта умница соседка по коридору, уже подуставшая от беседы с любительницей художественной вышивки,  покончила с завтраком, но не успела еще покинуть больничную столовку, то снова  услышала за спиной  сердитые слова  специалиста по крестикам:
- Я никогда ничего не делаю лежа. Лежа я только сплю… Но мне кажется, что затронутая нами тема была гораздо шире…
- Уже, дорогая, уже. Слышишь, тебя зовут взвешиваться. Поспеши, а то долго придется стоять в очереди, и ты забудешь, зачем пришла.

***
А что же я? Когда я, насытившись, лежала в кровати и играла в свою любимую компьютерную игру "World of Warcraft", дела в которой у меня шли просто блестяще, неугомонная Софья Александровна не просто подошла к моей кровати, она села на нее и спросила:
- Зачем вы так громко нажимаете эти противные клавиши. Они не дают мне спать.
- После завтрака не спят, а делают Ля Промед  (La Promenade – прогулка).
- Нет, я конечно говорю "спасибо" за совет, но подобные вещи я могу делать только на своей кухне. А здесь – увольте. Так что – сделайте звук потише, а не то я вынуждена буду обратиться к Собянину, и он лишит вас всех наград.
- Вы знаете, здесь дует, попросите, чтобы вас перевезли в другой конец коридора.
- Отличная мысль, знаете ли. Запишите мне ее, а я пойду собирать вещи.
- И куда вы пойдете за вещами?
- Странный вопрос. Конечно в камеру хранения на Киевском вокзале. Так скучно и непрофессионально вы рассуждаете. У вас какое образование?
- Я не помню, спросите у главного врача.

***
На следующий день ко мне, как ко вновь поступившей, подошел мой лечащий врач. Да, оказалось, что он  -  тот самый, который каждый день делает обход.  Он пришел с заведенной на меня медицинской картой, сел на детский стульчик около моей кровати, а я села на кровать – любимая поза здешних аборигенов -  и начал выуживать из меня, как он считал, совершенно необходимую для моего лечения информацию:
- Итак, когда и где вы родились?
- В городе Нижний Тагил Свердловской области, дата рождения -  26 августа 1941 г.
- Когда переехали в Москву?
- В 1945 году. Я была зачата в Москве, но из-за Гитлера родилась и четыре года жила на Урале, куда мои родители были эвакуированы .
- Какими болезнями страдали?
- Я вообще по пустякам не страдаю. У меня по жизни была только ВСД, но, к сожалению, она как была, так и осталась.
- Какое у вас образование?
- Незаконченное кандидатское.
- Интересно, интересно, - сказал доктор, - и без предупреждения  сильно ударил  меня молоточком под коленом.

Дальнейшие события развивались не по его сценарию. Доктор, очевидно, не рассчитывал, что у меня с подколенной реакцией все в полном порядке. Нога подскочила и сбила с его носа очки. Очки не пострадали, но из докторского носа закапала кровь. Потом он громко, не хоронясь, произнес десятка два слов, которые в приличном, но даже и в не очень приличном обществе, вслух говорить не принято.

Сестричка, услышав, как и все остальные больные и медперсонал на этом, как минимум этаже, позывные врача-психиатра, быстренько оказала ему первую помощь – воткнула в докторские кровоточащие ноздри ватные тампоны. Поэтому дальнейшие вопросы доктором задавались не только сердитым, но и гнусавом голосом.
- Какими хроническими болезнями страдали ваши родители и состояли ли они на учете в районном психдиспансере?
- Это семейная тайна, и я ничего об этом не знаю.
- Вы подвержены вспышкам необъяснимого гнева, злобы или зависти?
- Мне стыдно говорить об этом. Но однажды ко мне на балкон с растущего рядом дерева впрыгнула кошка, съела мой завтрак и нагадила на газету "Московский комсомолец". Я не помню, какого вида вспышкой я была в тот момент подвержена, но вспышка помешала мне заметить, как кошка оказалась снова на дереве и орала не своим голосом на всю улицу.
- Вам было жаль кошку?
- Конечно же нет. Мне было жалко себя – я должна была застирывать  балкон и не смогла прочитать газету – ничего не было видно из-за кошкиных какашек.

***
Доктор замолчал и долго не отрываясь, вглядывался в мое лицо. У меня между лопатками как-то похолодело. Мне показалось, что он ставит мне диагноз. Но ведь я была уверена, что Анна Сергеевна рассказала этому врачу об истории моего так называемого заболевания. И только я хотела познакомить его со своими мыслями, как увидела, что по коридору быстрым шагом идет Анна Сергеевна и еще издали – она всегда торопится – прокричала:
- Наташ, ну как тебе вторая ночь в коридоре? Видишь ли, я уезжала на два дня и к тебе не смогла заглянуть.

Потом, когда она подошла и села рядом со мной на кровать, то сказала доктору:
- Привет, Сережка. Я сейчас немного потреплюсь с Натальей, а потом мне нужна будет твоя консультация по поводу Крынькиной – я надеялась, что у нее, благодаря моим усилиям, наступила ремиссия. Но вчера ее навестил горячо нелюбимый муж – и она снова впала в сильнейший депрессняк.  Слушай, Сереж, а ты-то сам, что бледноватый.

Но разъяснения по поводу бледности лечащего врача дала я:
- Анна Сергеевна, это я его заболтала. Извините меня, Бога Ради, Сергей. Я, видно, подхватила здешний психовирус от соседки, вот меня и понесло.

И я рада была увидеть его пока еще бледноватую улыбку и услышать громкий смех моей соседки. А тут и я стала вдруг так громко смеяться, чем, как мне показалось, вызвала профессиональный интерес  у моих собеседников.

***
А вечером, когда Анна Сергеевна, как обычно, подошла ко мне, чтобы сказать "до завтра", я спала. Она нежно похлопала меня по плечу и, безусловно, не ожидала такой быстрой и активной реакции на свой невинный жест – я подскочила и громко запричитала:
- Сгинь, нечистая сила… Сгинь, тебе говорят.

Известного психиатра, по-видимому, никто так не именовал, поэтому около моей кровати зависла пауза. Но потом Анна Сергеевна в очередной раз пощелкала перед моим носом пальцами и голосом с профессиональным уклоном сказала:

- Наташ, посмотри на меня, - что я с готовностью и сделала, а, чтобы немножко повеселить ее, то скосила глаза к переносице.

Однако АС, очевидно, не распознала моего игривого настроения и продолжала свой профбубнеж:
- Не нравишься ты мне, определенно не нравишься… Бросай свой ноутбук– заигралась. Дай мне ключи от квартиры, я принесу тебе одежку потеплее – сейчас похолодало – и с завтрашнего дня гуляй по территории больницы два раза в день по сорок пять минут.
- Ага, а потом повесься. Это будет лучше, чем бродить по вашей территории в толпе психов.
- Да что ты в таком миноре сегодня?
- Вот и я про него. Анна Сергеевна отпустите меня домой. А то невзначай реально повредюсь умом в вашем райском уголке.
- Почему ты это сказала? Что произошло?
- Да так - пустячок. Я после завтрака подошла к кровати и, как все ваши подопечные, села на нее, а она при этом закричала нечеловеческим голосом: "Стражники, хватайте эту нежить и на дыбу. Где вы там, вертопрахи?" И точно из-под земли появились два вертопраха в белых халатах.  Так они, продолжая свою беседу про футбол, скинули с кровати одеяло – а под ним старичок-сморчок сжался в комочек, затих, глаза ладонью закрыл. Все, нет его здесь. Вертопрах побольше  выдернул мухомора из-под одеяла. Он не сопротивлялся, и все трое побрели по коридору. И, главное, никто ни слова. А я к сестре-хозяйке – мол, меняйте мне постельное белье. Но она вместо этого напомнила мне, что я не в санатории.
- Да что ты право. Это же местный старожил Иван Николаевич – тишайший человек, любит, правда, побродить по больнице, как видишь.
- А я не люблю, когда кто-то любит лежать в моей кровати.

Но здесь нашу беседу на профессиональную тему прервала Софья Александровна, которая тихо подкралась к нам и, ухватив мою соседку по дому за рукав, чтобы та не убежала, сказала:
- Наконец-то вы себя обнаружили. Два дня я не могла найти вас.
- Вы, Софья Александровна, запамятовали, что я лично сегодня утром до завтрака водила вас с кардиологу. Вы жаловались на боли в сердце.
- Сегодня утром, уважаемая, я была на встрече выпускников – не помню чего. А я искала вас, чтобы поинтересоваться, как обстоят дела у вновь избранного губернатора.
- Губернатор, уважаемая Софья Александровна, настоятельно просил передать вам свою благодарность и, кроме того, строго рекомендовал вам придерживаться распорядка дня, утвержденного его замом, в нашей, широко известной в восточных районах России Городской психиатрической больнице имени лейтенанта Шмидта. Так что сейчас время для вас оказаться в своей кровати в закрепленной за вами палате и, наконец-то, закончить вышивку крестиком.

Анна Сергеевна закончила свою пламенную речь и  замолчала. Молчали также ее слушатели – я, обалдевшая от ненужных сведений, и Софья Александровна, находящаяся в полном ступоре, который, однако, скоро сменился повышенной активностью – и она умчалась в свою палату, строго следуя указаниям губернатора.

Я помотала головой, чтобы выветрить ерунду из головы, и поймала внимательный взгляд озабоченного  психиатра.  Затем Анна Сергеевна подняла руку и в третий раз стала щелкать пальцами прямо перед моим носом.  Я решила пошутить и пожелала ей приятного аппетита. Но она не сказала мне "спасибо", а наоборот дала команду - "да-с, собирай вещички, а я пошла готовить твои документы на выписку".

Вот почему я уже дома и, надо признаться, с удовольствием отдыхаю после принудительного отдыха.