Яйца Фаберже Глава XXIV

Военный корреспондент
Между плохим и хорошим разница, между хорошим и отличным – настоящая пропасть. Не успел великий комбинатор насладиться плодами хитроумной комбинации с манипуляциями актами подбития немецкой техники, как пришла расплата. Ранним холодным утром в дверь деревенского дома, где располагался штаб самозваной воинской части Остапа Бендера, настойчиво постучали.
- Кого там чёрт принёс?! - крикнул сонный Василий Огурцов.
Накануне они допоздна праздновали возвращение в ряды славного подразделения «УВСР-5» Глеба Середы и слегка переборщили с закуской.
- Не ори… - поморщился лежащий рядом Иван Пахомов. - Пускай катятся на все четыре стороны!
Остальные бойцы группы в лице выздоровевшего Глеба и мятого великого комбинатора спали тут же. Брошенная хозяевами хата одновременно служила им казармой и столовой.
- Откройте! - неведомый визитёр продублировал нетерпеливый стук визгливым голосом. - Я корреспондент армейской газеты «Вперёд».
- Что надо? - спросил через деревянную преграду Василий.
- Приехал написать статью о вашей знаменитой части.
- Ого! - отряхнул остатки сна Остап. - Мы выходим на новый уровень…
- Лучше не надо! - шепнул «Пахом»
- Открывай дверь, - велел Бендер казаку, - всесоюзная слава и безграничные возможности маячат за ней!
Огурцов неохотно впустил нежданного гостя. Тот оказался худым носатым молодым человеком в нелепо сидящей на нём длинной командирской шинели.
- Лейтенант Шульман, - назвался он с порога.
Корреспондент снял мокрую фуражку, обнажив чёрные курчавые волосы, и выдохнул:
- Едва вас нашёл!.. Спрятались в тылу, так словно немцев боитесь.
- В труде - как в бою! - Остап начал рекламную компанию. - Нам иначе нельзя. Ведь наша часть строит укрепления для советских воинов. Лучшие надо признать. В частности, мы недавно закончили сооружение землянок для штаба 62-й стрелковой дивизии полковника Климович.
- Я здесь по другому редакционному заданию… - остановил его Шульман.
- По какому же позвольте поинтересоваться?
Лейтенант расстегнул замызганную осенней грязью шинель и достал из внутреннего кармана пачку фотографий.
- К нам в редакцию из наградного отдела штаба фронта поступили эти фотографии, - сказал он, протягивая их Бендеру. - Это ваши?
Великий комбинатор бегло просмотрел их и ответил:
- Смотря как посмотреть...
- Великолепная работа! - воскликнул корреспондент.
- Тогда наши?
- Невероятная художественная выразительность! - восхищённо признался он. - Я был потрясён мастерством фотографа и выпросил командировку к вам, чтобы лично познакомиться с выдающимся мастером.
Остапу такая оценка чрезвычайно польстила. Он с гордостью признался в авторстве снимков.
- Вы где-то учились этому делу? - пытал его настойчивый гость.
- Жизнь – лучшие университеты…
- Невероятно! 
Шульман следующие полчаса восхищался постановкой кадра, мягким светом и продуманностью фотографий, будто на них были изображены не обезображенные трупы, а красивые обнажённые девушки. Бендер даже стал уставать от бурного потока похвал.
- Ерунда, - скромно заметил он, - я таких, сколько хочешь, нащёлкаю. Тут главное критическое отношение к себе... Мастер находить оправдания редко бывает мастером в другом деле.
- Полностью с вами согласен! - суетился лейтенант.
- Так статью писать будем?
- Конечно!.. Поэтому хотелось бы познакомиться с бойцами столь героической воинской части.
Великий комбинатор приказал построиться своим помощникам и театральным жестом указал на них:
- Это ближайший актив!
Корреспондент был смущён малочисленностью героев, но подробнейшим образом опросил всех участников ставшего знаменитым боя. Проинструктированные подробнейшим образом Пахомов и Огурцов отвечали толково. У Глеба болела с похмелья голова, и он только мычал.
- В тыл советских передовых частей пробрались немецкие диверсанты. - Остап рассказывал общую картину придуманного сражения. - Они двигались скрытно, но мои орлы обнаружили их и уничтожили в результате ожесточённого встречного сражения.
- Невероятно! - радовался шустрый Шульман. - Обычная не боевая строительная часть разгромила отборных гитлеровцев. Об этом стоит рассказать в «Правде»… О вашем героизме узнает весь Советский Союз!   
- Случай - псевдоним Бога, когда он не хочет, чтобы его узнали! - скромничал довольный Остап.
Он понимал, что после подобной заметки двери всех служебных кабинетов будут открываться перед ним автоматически.
- Операцию по поиску мифических яиц Фаберже считаю оконченной! - веселился великий комбинатор. - Деньги от чужих актов подбития вражеской техники и строительные заказы потекут рекой.
Бендер так увлёкся сказочными перспективами, что пропустил момент, когда лейтенант растерянно воскликнул:
- Ничего не понимаю!
Великий комбинатор вернулся в действительность и увидел, что тот держит в руках фальшивые фотографии и поочерёдно смотрел то на них, то на Василия и Ивана.
- Это же они на снимках! - растерянно бормотал он.
- Не смешите мои тапочки… - попробовал выкрутиться Бендер.
- Нет совершенно точно, - настаивал лейтенант, - одни и те же лица!.. У меня идеальная зрительная память.
- На память я тоже не жалуюсь! - отшутился Остап. - А что это такое?
- Значит, никаких немцев не было, - внезапно догадался Шульман. - Всё это липа!
Великий комбинатор с удивлением понял, что находится на грани страшной катастрофы.
- А кто-нибудь знает, что вы у нас? - на всякий случай поинтересовался он.
- Редактор газеты и водитель машины, ждущий меня во дворе, - торопливо ответил корреспондент.
- Сходить с ума надо с умом! - неохотно решился Бендер. - Если ты влез не в своё дело, то сделай так, чтобы оно стало твоим. Предлагаю компромисс в сто тысяч рублей.
Два одессита всегда поймут друг друга, особенно когда это касается денег. Получив нежданный куш, неудавшийся южный писатель решил, что жизнь удалась.
- Только вам придётся уехать куда-нибудь, - предупредил он напоследок, - ведь я должен что-то доложить редактору. А так у меня железное алиби – воинская часть, указанная в редакционном задании передислоцирована в другое место.
- Придётся всё же заняться проклятыми яйцами, - подумал Остап с сожалением, - Катя Кошкина встречай гостей…
Он тем же днём переговорил с майором Ковзан и тот посоветовал ему перебраться под крыло 12-го РАБа.
- А это что за зверь? - удивился Бендер.
- Район авиационного базирования, - обстоятельно ответил Борис, - там командует мой давний дружок подполковник Цыплаков.
Дорога не заняла много времени и уже следующим утром они прибыли в хозяйство Цыплакова. За небольшую взятку им выделили казарму прямо на аэродроме.
- Шумно, зато весело! - сказал остроносый подполковник.
Бойцы военно-строительной организации были зачислены на все виды довольствия. Лётное обмундирование закупили на базарах. Были налажены связи с некоторыми работниками швейной фабрики имени Володарского и Калининской облпромкооперацией.
- В безвыходной ситуации самый разумный выход – потерять голову! - не терял оптимизма Остап.
Он томился от вынужденного безделья, поэтому часто заходил к соседям-лётчикам. Как-то раз стал свидетелем забавной сценки. Идёт очередная заправка боевых самолётов. Деловито суетится трактор, невзрачная лошадка подвозит водички в бочке. Очередная пара истребителей готовилась к взлёту. Их моторы взревели, выдав самый характерный звук, а лошадка - та самая, что водичку возит - брык, и на бок шлепнулась.
- Вот это номер! - вскрикнул удивлённый Бендер. - Что с ней?
Кобылка через минуту поднялась на ноги живая, целехонькая. Смотрит на него краем глаза, ушами прядёт, к самолёту прислушивается.
- Дрессировка! - важно произнёс бородатый дед-водолей.
Хотя об опытах Павлова с закреплением условного рефлекса он ни малейшего понятия не имел, но ситуацию прояснил:
- В старое время лошадка, энта самая, раскручивала мотор самолётику. Сбоку к ней крепился резиновый жгут, который другим концом цеплялся за пропеллер самолёта. Лошадку погоняют, она пробегается, жгут крутит винт, мотор заводится, жгут слетает.
- И что дальше?
- А он резиновый и в оконцовке шлёпает кобылку по бокам и по морде. А какому теплокровному такое дело понравится?! Вот она и приспособилась при звуках просыпающегося, но пока ишо чихающего мотора падать на землю. Соответственно, жгут щелкал в воздухе, а кобылка, ухмыляясь находке, поднимается с коленок.
- Да ей же в цирке выступать надо! - похвалил великий комбинатор. - Кассовые сборы гарантированы.
- Сначала энтого германца победить нужно… - уточнил водовоз и, подгоняя лошадку народными командами, поехал за новой порцией воды.   
До наступления Нового 1943 года никаких происшествий не было. Остап и товарищи ничего не предпринимали, так как пережидали поднятую ими же волну интереса к героической части. Прямо в новогодний вечер Бендера вызвал подполковник Цыплаков и сказал:
- Московская группа особого назначения Полярной авиации получила срочное и ответственное задание. Надо было перегнать из Аляски в Москву новую партию английских боевых самолётов для пополнения наших повыбитых ВВС.
- А мы здесь причём?
- В состав группы особого назначения входят самые прославленные полярные лётчики - герои Советского Союза Водопьянов, Черевичный, Мазурук. С трудом преодолев ураганные ветры и снежные заряды, они добрались до нас.
- И что?
- Они сядут на наш аэродром, - доходчиво сказал подполковник, - до Москвы не дотянуть. Тебе придётся встретить их и всячески развлекать.
- Почему я?! - возмутился великий комбинатор.   
- Ты крутился в их кругах… А я этих героев боюсь! - признался Цыплаков.
Остап действительно встречался до войны с Черевичным в бытность корреспондентом «Комсомольской правы», поэтому прославленные лётчики, хотя и были расстроены непредвиденной задержкой, отнеслись к его обществу терпимо.
- Прошу присоединиться к бойцам моей части, - вежливо предложил он, - и весело отпраздновать наступление Нового года.
Однако знаменитости отказались и пошли ужинать в столовую лётного состава. Вскоре они осознали ошибку. За длинным праздничным столом сидят, позванивая орденами, унылые героические полярные лётчики. Зал украшен призывами:
- «Воин - есть за что выпить!»
На столе - множество самой разнообразной закуски, и при этом полное отсутствие хотя бы одной бутылки спиртного.
- До родной Москвы уже не добраться, - думал каждый из них, - праздник придётся встречать насухо…
Часы показывают одиннадцать вечера, а за столом царит мрачная тишина. Вдруг распахивается наружная дверь, и вместе с клубами снежного пара в помещение входит Бендер, держа в руках большую трёхлитровую бутыль с непонятной жидкостью красного цвета.
- Дорогие сталинские соколы, - говорит он нетвёрдым голосом, - не извольте погнушаться. Сам не знаю, что это такое, в ремонтном блоке нашёл.
Таинственную красную жидкость тут же стали испытывать на запах. По запаху - вроде, «она». Но ведь красная.
- Если бы зелёная или хотя бы синяя, как денатурат… - долго гадали они.
Ведь известно, что красный цвет специально добавляют во все яды, чтобы их кто-нибудь сдуру не глотнул. Пробовать жидкость никто не решался.
- Уважаемые герои, - снова заявил Остап, - жизни ваши нужны товарищу Сталину и всей нашей стране для войны с фашистами. А я человек маленький, никому особенно не нужный. Разрешите за вас смерть принять!
С этими словами он налил полстакана зловещего красного зелья, и со словами:
- За Родину, за Сталина! - лихо опрокинул стакан.
В напряжённом ожидании прошло минут двадцать. Великий комбинатор сидел за столом в полном здравии и наливал себе ещё. Наконец - без десяти двенадцать - летчики не выдержали:
- Эх, была, не была!
Все налили красного напитка и под далёкий бой кремлёвских курантов, прорывавшийся сквозь треск ночного эфира, выпили за Новый год и за
Победу. Повеселевшие лётчики завели разговоры:
- Мой друг воюет командиром дальнего бомбардировщика ИЛ-4. В экипаже ещё штурман и стрелок-радист. Взлетели они в ночь на очередную дальнюю бомбардировку, имея под крыльями дополнительные подвесные бензобаки: когда опустеют, их следовало сбросить. Когда пришло время, штурман не повернул рычаг бомбосбрасывателя «на ноль» и кнопку сброса нажал: бомбы «ушли» вслед за баками. Отбомбились по болоту, далеко не долетев до цели. Командир развернул самолёт домой. «Навстречу позору летим!» - переговаривались летуны. Тут стрелок-радист, который крутится во все стороны, докладывает: «Всё крыло в масле! По датчикам порядок, а из двигателя масло хлещет» «Есть оправдание!» - обрадовался командир. Радируют: «Полёт прерван из-за неисправности двигателя, бомбы сброшены в болото, дайте аварийную посадку на ближайший аэродром». Двигатель на обратном пути без масла заклинило, садились на одном, но для двухмоторного самолёта без груза - не смертельно.
- А не ошибись штурман – «сдох» бы двигатель за линией фронта, и всё! - единодушно решили прославленные лётчики. - Самолёт с задания не вернулся…
Про Бендера вспомнили только через полчаса, когда заметили, что за столом его нет. Обнаружили под столом. Он лежал на полу, хрипел и дёргал ногами.
- Кончается! - побледнел геройский Водопьянов.
Как были, в одних гимнастёрках, выскочили из-за стола и дёрнули стометровку в медпункт, в соседнюю избу, к аэродромному врачу. Там, конечно, сразу же - рвотное и промывание желудка, потом то же самое, и так часа два. Лежат асы, трясущиеся и голые, и вдруг вспомнил кто-то:
- А про Остапа забыли?
С трудом напялив обмундирование, поплелись назад, открыли дверь в столовую и увидели странную картину. За пустым столом сидит живой и здоровый Бендер, наливая себе очередной стакан.
- А, голубчики, явились, - язвительно заметил он, допивая таинственную жидкость. - За меня переживаете?.. Устал я просто. Весь день не спал. Всю ночь не ел. Понятно дело, устаёшь! Теперь не будете простыми красноармейцами брезговать? Да вы не сомневайтесь - спирт чистейший. Просто я в него пачку красного стрептоцида опустил...
 
продолжение http://www.proza.ru/2015/08/18/14