Часть 2. Месяц 1. Г-9

Глава 9. Прощание. Конец 1 месяца.

Голова ужасно болела. Будто изнутри кто-то долбил кувалдой по мозгам. Марьяна попыталась открыть глаза, но у  неё это плохо получалось. От слёз они совсем высохли и девушке понадобилось несколько минут для того, что бы более-менее прийти в себя. Она попыталась встать, но не смогла. Когда Маря вновь обрела способность видеть, то, на мгновение, удивилась, увидев стены больничного изолятора, а потом вновь появилось чувство пустоты. Всё её существо разрывалось от невыносимой боли, девушка едва сдержала уже выступившие слёзы. Память, будто издеваясь над своей хозяйкой, поднимала всё больше и больше воспоминаний. Первая встреча, посиделки в кафе, прогулки всей компанией в сквере, вечер танцев, розыгрыши, планы, телефонные разговоры. В голове Марьяны всё ещё звучал звонкий, вечно смеющийся голос друга, и от этого становилось всё больнее. По слуху со всех сторон били звуки разных приборов. Марьяна холодными слабыми руками с яростью сжимала одеяло под собой. Слёз уже не было. Боль. И ничего, кроме неё.

Родители вошли в палату в тот момент, когда девушка пыталась подняться. Папа без лишних слов отключил её от аппаратов. Маря уже было удивилась, но удивление сошло на нет, когда она увидела за спиной отца Виктора. Он говорил с матерью. Из их беседы Марьяна поняла, что обморок случился в последствие сильного шока и что впредь родителям предстоит оберегать её от любых волнений. Папа  коротко сказал дочери что-то вроде: «Одевайся» и вышел из палаты. Мама посмотрела на дочь с пониманием и волнением и тоже вышла в коридор. Но в следующую секунду зашла та, кого девушка совсем не ожидала здесь увидеть.

-Маря!

Дашенька подбежала к Марьяне и обняла её так крепко, как только ей позволяли тоненькие ручонки. Девушка прижалась к этому маленькому человечку и, неожиданно даже для самой себя, расплакалась. Ей вдруг показалось, что маленькая Даша, как никто другой, может понять её. Девочка немного растерялась и испугалась за Марю, но старалась не показывать этого. Она гладила маленькой тёплой ладошкой всклокоченные  каштановые волосы подруги, целовала в щёку, пыталась успокоить. Марьяна вытерла слёзы и поцеловала Дашеньку в лоб.

-С тобой всё в порядке? – синие глаза изучающе впились в бледное, мокрое от слёз лицо девушки.

-Если можно так выразиться.

Девочка снова поцеловала будущую сестру в щёку, крепко сжала дрожащую руку и вышла из палаты. Дальше всё было как во сне. Девушка не помнила дороги домой. Перед глазами всё также стояло лицо Валеры. Мама пару раз пыталась как-нибудь утешить дочь, но Марьяна почти ничего не слышала. Такую нечеловеческую боль она испытывала второй раз в своей маленькой жизни. Но от этого не становилось легче. Родители проводили Марю в её комнату, мать помогла переодеться, поставила на стол чашку с горячим ромашковым чаем и несколько таблеток, обняла дочь, стараясь хотя бы немного помочь ей, и покинула комнату. Ей нужно было побыть одной. Осознать весь ужас происходящего. А если понадобится, они с отцом будут рядом.

Марьяна стояла посреди комнаты. Она смотрела на стену, обклеенную фотографиями и рисунками, искала глазами один единственный снимок. Вот же он. Это фото было сделано на том самом танцевальном вечере. Слева направо стояли: смеющийся Макс, рядом с ним Саша, с тёплой улыбкой обнимающий красавицу Лилю,  затем сама Маря в объятиях серьёзного, как собственно и всегда, Дениса и Валера, скорчивший смешную рожу и державший в руках ту самую маску, которой девушка напугала Дена. Слёзы вновь обожгли иссохшие глаза, но Марьяна дала себе установку не плакать. Он бы этого не хотел. Он любил, когда его друзья смеются. Он любил быть одной из причин для их смеха. Поэтому, вопреки ужасной боли внутри, девушка рассмеялась. Она смеялась, а по щекам ручьём текли слёзы. Она смеялась, смотря в живые глаза мёртвого человека. Маря чувствовала, что у неё больше нет сил стоять, что ноги её подводят. Вдруг ей всё стало так безразлично. Девушка прекрасно знала, что будет дальше. Сначала – неверие, потом осознание, слёзы, боль, истерики, затем пустота и равнодушие ко всему. Марьяна открыла окно, вдохнула, набрала полную грудь воздуха. Ничего. Скоро они увидятся. Остался какой-то жалкий месяц. А уж потом она увидит всех. Маря уже полностью потеряла контроль над собой. Она никак не могла перестать плакать, хотя ей казалось, что жидкости в глазах уже просто не осталось. Она так сильно сжимала кулаки, что ногти впились в кожу, и кровь тонкими струйками стекала по пальцам. Краем уха   девушка услышала щелчок дверного замка. В голове вяло пронеслось: «Родители». Но Маря ошиблась. Кто-то подошёл к ней со спины и крепко обнял за талию, прижал к себе, поцеловал в макушку. Денис. Девушка положила дрожащую ладонь на руки обнимающие её и тихо всхлипнула. 

-Пойдём, тебе нужно прилечь.

Парень взял обессилевшую Марьяну на руки и положил на кровать. Укрыл тёплым одеялом и уже собрался уйти, как сзади послышался хриплый шёпот:

-Останься…

И ещё через мгновенье:

-Пожалуйста.

Он повернулся и присел на край кровати. Девушка посмотрела на него покрасневшими глазами и слабо улыбнулась. Ден лёг рядом и крепко её обнял. И сам почувствовал, что у него сдают нервы. С того самого момента, как ему сообщили, он не проронил ни единой слезы. Все и так были испуганы и подавлены, и , пускай, парень чувствовал то же самое, он не мог позволить себе слабости. Потому что он старался исполнить, можно сказать, последнюю волю друга. После каждого разговора с Марьяной, Валера по-дружески хлопал его по плечу и говорил: «Не раскисай, ты же мужик!». Он помнил, как они с ребятами и Лилей вышли из их любимого кафе под шутки и громкий смех, как звонили Маре, как он с Лерычем прощались с Сашей, Лилей и Максом, как шли к парковке, как обменялись прощальным рукопожатием и как парень, махнув рукой, скрылся за поворотом. Если бы только он знал, что эта поездка станет последней для него. Но сейчас… Сейчас Ден понимал, что не может больше сдерживаться. Именно сейчас, когда он пытается успокоить любимую девушку. Марьяна будто почувствовала это. Хотя, всё правильно, она же девушка, ей положено всё чувствовать. Она подняла глаза на парня и понимающе кивнула головой. И его «прорвало». Маря гладила его по голове, молча, а он сам плакал как младенец. Какое же всё-таки страшное слово – смерть. Они так и лежали на кровати, успокаивая друг друга, пока не уснули. Уставшие глаза слипались, требуя отдыха.


Тучи затягивали небо. Мерзкая ледяная морось сопровождала ребят до самого «пункта назначения». Им была небольшая «прощальная» часовенка. Марьяне помогали идти Макс и Денис. Её состояние резко ухудшилось. Она не вставала с кровати последние два дня. И сейчас ноги предательски подгибались. Лиля крепко держала за руку Саню. Для него больнее всего было прощаться с другом. Для него он был другом с самых пелёнок. Родились в одном роддоме, в один год, с разницей буквально в пару дней, вместе ходили в детский сад, вместе окончили школу, где и встретились с Максимом, вместе, пару месяцев назад, поступили в университет.  А теперь он идёт провожать его в последний путь.

Тяжёлые двери часовни были открыты настежь. Люди тихо переговаривались между собой.  Некоторые подходили к ребятам и выражали свои соболезнования. Внутри было не так много людей. Посреди небольшой комнаты стоял гроб, изнутри обитый белой тканью. А в нём лежал Валера. В том самом костюме, в котором красовался перед ребятами на вечере танцев. На его лице было много царапин и тёмных синяков.  Руки лежали вдоль туловища. За гробом стоял крест с фотографией. Перед ним был небольшой стол с цветами и венками. На стуле сбоку сидела мать парня. Она была белая как полотно. На щеках блестели невысохшие дорожки от слёз. Она гладила сына по голове, не веря, что он больше не проснётся. Слышался лишь её почти беззвучный шёпот: «проснись, родной! Открой глаза, ну же!». За матерью стоял отец. Он был мрачнее тучи. И он тоже уже не мог плакать. Он просто смотрел на сына остекленевшими глазами. Нет ничего страшнее для родителей, чем пережить своих детей. Нет ничего больнее для других, чем видеть родителей, оплакивающих своих детей.

Лиля медленно подошла к столу с цветами и положила две алые розы. Потом, также медленно подошла к Валере, опустилась на колени рядом с ним, взяла за руку. По её щекам потекла одинокая слезинка, которую она быстро вытерла. Затем подруга протянула трясущиеся руки к его лицу, пригладила волосы и прижалась губами к посиневшему, ледяному лбу. Лиля посмотрела на родителей парня и прошептала слова утешения. Она уже не могла говорить. Девушка бросила ещё один взгляд на безжизненное тело друга и выбежала из часовни

Следующим был Саша. За последние дни парень превратился тень самого себя. Он тоже положил две розы на стол и рухнул перед гробом. Он прижал его руку к губам. Парень всё ещё не мог смириться с тем, что Валеры больше нет. Что он больше не откроет голубые глаза, не рассмеётся и никого не рассмешит, что они больше не сходят в кино, не посидят в кафе, не пообсуждают всякую чушь вместе. Не мог поверить, что через полчаса его друг будет лежать под толщей земли. Саша еле как заставил себя подняться и посмотреть в глаза его матери. Он что-то тихо ей сказал, она крепко обняла его и поцеловала в лоб. Нервы парня подвели. Он больше не мог находиться рядом с мёртвым другом. И медленно, слегка пошатываясь, побрёл к дверям.

Макс просто стоял рядом с гробом и неверящим взглядом смотрел на Лерыча. Просто стоял и молчал. Он кое-как заставил себя положить руку ему на плечо. Он точно знал, это уже не Валера. Это просто тело, прах, друга здесь уже нет. И всё же боль рвалась наружу. Макс просто сжал холодную руку парня и так же крепко стиснул зубы, что бы не заорать от тоски. Смерть близких друзей практически равна смерти родного человека, и кому, как не Максу об этом знать. В детстве он потерял бабушку, которую безумно любил. И на тех похоронах отец пообещал ему, что больше такого он никогда не увидит. Жаль, что люди не пророки. Парень с сожалением кивнул родителям. У него совсем пропал голос. Он крепко пожал руку отцу  и обнял мать, не произнеся ни слова.

Денис аккуратно довёл, практически донёс, Марю до скамейки  и подошёл к гробу. Он положил цветы и обеими руками сжал руку друга. И, забывшись и смотря на безжизненное лицо, начал разговаривать с ним. Он рассказал ему обо всём, что произошло, о том, как они все скучают. Только говорил шёпотом. И появлялось такое ощущение, будто он всё слышит и понимает. Будто он ещё жив, и сейчас они сидят во дворе и разговаривают. Только он не отвечает, а просто выслушивает. Как при жизни. И в этот момент сердце заныло от невыносимой тоски. Так больно ему не было никогда. Денис крепко пожал руку отцу, взял за руки мать, сказал ей пару слов, пытаясь подавить большой ком в горле. Затем ещё раз посмотрел на Валеру и вернулся к Маре. Девушка перекинула руку ему через плечо и он  медленно повёл (понёс) её прощаться.

Парень отпустил её тогда, когда Марьяна положила цветы и опёрлась на гроб. Денис вышел к ребятам. Девушка всё-таки не удержалась и неловко упала. Отец Валеры помог ей подняться вновь и подставил стул. Он смотрел, как девушка держит за руку его сына, говорит с ним вслух, изредка вытирая слёзы,  и понимал, что у он сделал правильный выбор в плане друзей. Валера много рассказывал про эту девушку, про её болезнь и про всё остальное. И то, что он сейчас видел, в очередной раз доказывало, что дружба сильнее болезней и смерти.

Марьяна плакала, шептала что-то, прижимаясь лбом к его ладони.  Когда пришло время прощаться, она медленно поднялась и поцеловала Лерыча в щёку. Слёзы стекали по подбородку и капали на холодное лицо друга. Она понимающе посмотрела на родителей и неслышно прошептала, глядя прямо в закрытые глаза Валеры:

-Мы скоро увидимся, слышишь меня, потерпи. Прости.

Дальше всё как в тумане. Марьяна запомнила всё как в первый раз. Как выносили гроб, как кричала мать, как держал её отец, обливаясь слезами. Как ехали на кладбище. Как бросали землю. Как каждый удар земли об дерево отдавался глухим ударом по сердцу. Как стояли и молчали около памятника. Как ехал обратно. Как Денис уже полностью на руках нёс её домой. Как суетились уже её родители. Как отпаивали её успокоительным. Как Ден нёс её в комнату. Как держал её за руку, пока она не уснула. А сон снился один и тот же уже третий день.

-С возвращением! – прошептал Валера.