Джуни

Часы показывали одиннадцать утра. Деликатно замурлыкал телефон на столе в моем рабочем кабинете.

- Там тебе звонят из... -  коллега из другого отела произнесла название организации. -  Почему-то попали ко мне. Я соединяю?

- Соединяй, -  разрешила я.

Телефонная рубка замолчала на несколько секунд, а потом любезно поздоровалась приятным низким женским голосом.

Я назвалась.

- Ах, так это действительно Вы?! -  обрадовалась женщина на другом конце провода. - Здравствуйте!

- Это  - я, -  подтвердила я, уже точно зная, кто мне звонит. -  Приветствую Вас, Габриэла!

- Извините, у меня не было Вашего прямого номера телефона, пришлось звонить через Вашу коллегу. Я просмотрела списки тех, кто сегодня должен быть на заседании комиссии, и увидела Вашу фамилию. Мне нужно обзвонить всех членов комиссии: уточнить, кто придет, а кто нет.

- Я приду, -  пообещала я.

- Отлично! Я рада! Знаю, что мы где-то с Вами уже встречались, а где - не могу припомнить, - смущаясь сказала собеседница.

- Несколько лет назад мы с Вами вместе принимали участие в другой комиссии, -   я упомянула орган, в котором нам пришлось заседать в течение трех лет.

- Ну конечно же! -  в голосе женщины послышалось облегчение. - Я очень рада, что Вы теперь в моей комиссии И очень рада, что Вы придете!

- Я тоже буду рада вновь увидеться. С Вами всегда приятно работать, - сказала я.

- Тогда  - до попозже! - весело попрощалась она со мной.

- До попозже, - согласилась я.


Я никогда раньше не бывала в том районе, где располагалась католическая миссия. Выйдя пораньше с работы, я сделала необходимый для поиска незнакомого здания запас времени. На заседании этой комиссии я шла впервые. По неписанному правилу приходить с пустыми руками даже на официальное заседание – неприлично. Мне показалось, что в случившуюся в этот день жару уместно было бы купить либо легкую выпечку, либо коробку конфет. Чай, кофе, минеральную воду, как правило, обеспечивала принимающая сторона.

Сделав пересадку, я вышла на нужной  мне остановке и поднялась наверх. В помещении станции метро оказалось множество мелких торговых павильончиков:  цветочный,  газетный, несколько азиатских, турецких и арабских закусочных. Там, однако, ничего подходящего не оказалось. Вдруг на глаза мне попался крошечный уютный русский магазинчик, в витрине которого наряду с разными сладостями и сувенирами красовалась чудная коробочка эстонских конфет фабрики «Калев». Именно то, что мне нужно! Толкнув стеклянную дверь, я шагнула вглубь магазинчика. Очаровательная продавщица -  блондинка старше средних лет, встретила меня милой улыбкой.

- Я иду сейчас на заседание. Мне нужно что-то принести в качестве угощения, - поздоровавшись с ней, сказала я.

- Выбирайте, что Вашей душе угодно! -  продавшица сделала широкий жест рукой, приглашая насладиться выбором.

- Пожалуй, эти конфеты на витрине мне подойдут.  Но там только одна коробка. Могу я ее взять? -  спросила я.

- Конечно, пожалуйста, -  кивнула она. -  А может быть хотите «Птичье молоко». Вот, московские фабрики Рот фронт Их только привезли, они совсем свежие!

- Нет-нет, мне нужны именно вот эти от «Калев», -  я проверила срок годности и подошла к прилавку, чтобы расплатиться.

Почему-то название «Птичье молоко» у меня с детства стойко сассоциировалось с пословицей «Говорят, в Москве кур доят!» Я, честно говоря, никогда не видела как доят кур, но мне заведомо было жалко птичек. Хотя однажды моя московская подруга, приехав в гости,  привезла огромный торт «Птичье молоко». Продавались эти торты только в знаменитом «Елисеевском» магазине. Подруга мужественно выстояла три часа на морозе, чтобы купить этот торт мне в подарок. Торт и вправду был вкуснющий: нежнейшее суфле, спрятанное под тонким слоем черного шоколада, таяло во рту и вызывало ощущение восторга. Подруга разрезала торт длинным ножом и облизывала пальцы, чтобы не потерять ни крошки удовольствия. Когда я ела этот торт, то не вспоминала о дойных курах. А когда речь заходила о конфетах, мое воображение моментально рисовало мне птицеферму, где чинно восседали куры и ждали своей очереди, когда их прикрепят к доильному аппарату. Сразу становилось невкусно.

- Может быть, Вам еще что-нибудь приглянется? Посмотрите! -  предложила мне продавщица,  отсчитывая сдачу и упаковывая конфеты.

Мой взгляд упал на очаровательные палехские шкатулки в углу одной из витрин. Обожаю палехскую роспись! На другой полке был выставлен изумительной красоты поднос, расписанный яркими цветами. В детстве мне очень хотелось, чтобы именно такой поднос украшал нашу кухню, но тогда это было дефицитом. А потом и потребность отпала. За спиной хозяйки магазина висели оренбургские платки и шарфы «паутинка». Как же они мне всегда нравились: роскошные и теплые, украшение почти любого наряда!

- К сожалению, я тороплюсь, - сказала я. - В следующий раз обязательно загляну к Вам и что- нибудь неп ременно выберу.У Вас уютный магазин: маленький, а столько разных товаров!

- Приходите непременно, -  прощаясь, сказала продавщица.

Нужное мне здание католической миссии я нашла довольно быстро. Меня любезно встретила дежуная рецепционистка и подсказала,  как найти зал, где должна была заседать моя комиссия.  Пройдя по длинному коридору, я успела заметить, что на этаже очень много туалетов, даже, кажется, больше, чем кабинетов. «Интересно, с чего бы это?» - подумалось мне.

Дверь в зал заседаний была приоткрыта. Это было просторное чистое помещение, на одной из стен которого висел строгий католический крест, как призыв к скромности и смирению. Но я не часто бываю в подобных местах, и, возможно, мне это только показалось. Впрочем, кроме меня он, наверное, уже ни у кого таких эмоций не вызывает. Это - нормальный аттрибут помещения в любом заведении, принадлежащeм к лону католической церкви. В зале за огромным круглым столом, составленным из множества небольших столов, сидела очень высокая и очень худая женщина с огромной копной седых олос. Одета она была в блузу «поло» светло-лилового цвета и брюки тоже цвета, только на несколько тонов темнее. Мы поздоровались, коротко представившись и пожав, как принято, друг другу руки.

- Вы - новенькая в этой комисси? -  осведомилась женщина.

Мне показалось, что таким же тоном она могла бы спросить меня, какая сейчас погода в Суринаме.

Я кивнула:

- В этой комиссии, да, новенькая. Раньше я участвовала в других комиссиях. Теперь откомандирована начальством сюда.

Женщину мой ответ удовлетворил. Она достала из сумки свой смартфон и погрузилась то ли в свой календарь, то ли в интернет.

Я выбрала один из стульев напротив Лиловой Дамы и, присев возле стола, положила рядом с собой, на соседний свободный стул, свою сумку. Достав папку с распечатанными для заседания документами, которые были разосланы всем членам комиссии, я, подперев подбородок рукой, приготовилась ждать начала заседания.

Мою утреннюю телефонную собеседницу звали Габриэла. Именно она возглавляла сегодняшнее заседание, да и всю комиссию. Габриэла стремительно вошла в зал, ведя за собой на длинном поводке очаровательное рыжее лохматое создание на четырах лапах. Следом за ней в дверь вошла еще миловидная смуглая женщина в прямом черном платье с белым орнаментом на  рукавах. На ее скуластом лице выделялись красиво очерченные черные брови  и накрашенные неброской темно-красной помадой губы. Черные волосы были убраны в прическу-хвост.

«Наверное, испанка, или у нее испанские корни», - подумалось мне.

Женщина с милой улыбкой протянула мне руку в знак знакомства:

- Ирина Майер, -  представилась она и заняла место между лиловой дамой и стулом, за спинку которого привязывала поводок Габриэла.

Немецкая фамилия никак не вязалась с ее обликом настоящей южанки.  «Это ничего не значит, наверное, у нее фамилия мужа», -  объяснила я себе.
 
- Здравствуйте! -  мы с Габриэлой обнялись, как добрые старые знакомые после долгой разлуки. Да, собственно, так оно и было.

Она обернуларсь к Лиловой Даме и Ирине Майер и пояснила:

- Еще сегодня утром я, просмотрев списки членов комиссии, знала, что мне имя очень знакомо, и мне казалось, что я ее помню в лицо. Так и есть! Правда, помнила довольно смутно: все-таки столько лет не виделись. Но она мне помогла, сказала, где мы могли встречаться. Мы несколько лет работали еще в одной комиссии, а потом меня перевели в другой департамент. И вот теперь я возглавляю эту комиссию. Добро пожаловать!

Круглое лицо Габриэлы озаряла искренняя улыбка. Она действительно была рада меня видеть. И я ее тоже.

За те пять лет, что мы не виделись, Габриэла мало изменилась. Пожалуй, только перекрасилась в более яркую блондинку и сделала стрижку покороче. Она была все такая же высокая, большая, мягкая и круглая, как число восемьдесят восемь (такие рисуют на футболках), так же весело смотрела на мир сквозь маленькие очки в металлической оправе. Полосатая футболка и ярко-зеленые джинсы, обтягивавшие ее весьма плотные бедра, удачно оттеняли серовато зеленые глаза на ее добром гипертонически-красном лице без каких-либо следов косметики. Габриэла  была простой и естественной.

- Мне нужно только быстро принести воды для моей собаки. Видите ли, я теперь хожу на работу с собакой! -  Габриэла кивнула в сторону рыжего чуда, преданно глядевшего ей в глаза.

- Ну и что, сейчас многие приходят на работу со своими собаками, -  пожала я плечами. - Это, похоже, уже тренд.

- Я вам должна рассказать, как она у меня появилась и как изменилась моя жизнь с ее  появлением. Вы не против? -  спросила она у присутствующих.

Никто из нас, естественно, не был против. Казенный дух заседания был вытеснен  атмосферой дружеского общения четырех особ женского пола, разморенных жуткой жарой.

Собачка растянулась на полу, расположившись под стулом, на котором сидела ее хозяйка. Закинув ногу на ногу, Габриэла откинулась на спинку стула и начала свой рассказ.

- Знаете, у нас как и в любой другой организации столько случилось внутренних перестановок за последнее время, столько перемен, перемещений. Многие сотрудники, с которыми я начинала работать, уже на пенсии. Я тоже девушка уже немолодая, одинокая. Моя пенсия тоже - на горизонте. И решила я, что, пожалуй, тоже мне пора поменять статус и заняться отдыхом. А, самое главное, я подумала, что наконец-то смогу исполнить свою заветную мечту: заведу себе собаку! Но тут вдруг моя начальница... Кстати, вы, наверное, слышали у нас новая начальница -  очень приятная женщина, умница, такое нечасто бывает,  -  вдруг сказала мне: «Госпожа Хокерн, не торопитесь уходить на пенсию. У нас с Вами еще очень много работы!» Представляете, услышать такое в наши дни от начальства! От стариков сейчас все везде с удовольствием избавляются, а тут такой разговор... А самое главное - я уже нашла себе собачку! Но что это были за поиски! У меня собак никогда не было. Возиться с маленьким щеночком мне уже не по возрасту -  это сложная история, поэтому мне нужна была более или менее взрослая и воспитанная собака, приученная к дому, знающая людей и некоторые простые команды. Для начала я решила поездить по приютам. Друзья мои, забудьте приюты, если хотите завести собаку! Я приехала в один приют для животных, в другой,  в третий... Везде одно и то же. Во-первых, когда я описывала, какую собаку ищу, на меня смотрели, как на привидение. И я поняла, что сотрудники этих приютов своих подопечных не знают. Не знают, какими качествами они обладают, какие у них склонности, что они любят, чего бояться. Я их не обвиняю. Это трудная работа, за которую почти не платят. К тому же животные меняются часто. Но все же мне казалось, что я не прошу многого. Мне нужна собака-друг, собака-спутник, которая пару часов могла бы побыть дома одна без особых проблем. А уж когда я говорила, что я начинающая «собачница», на меня смотрели с нескрываемым презрением и почему-то отказывались разговаривать. Это тоже своего рода какой-то бизнес, но я не стала вникать. Махнула рукой. Но мой брат предложил мне поискать в интернете, поинтересоваться у разных заводчиков собак, какая порода мне бы подошла, где и  у кого можно купить нужную собачку. Я поначалу была категорически против. Заводчики собак мне представлялись просто бизнесменами, которые заставляют плодиться несчастных животных на потребу своим собственным финансовым интересам. Тем не менее однажды села я за компьютер и приступила к поискам. Много времени прошло, прежде чем мне попалась фотография одной чудной собачки. Так она мне понравилась! Оказалось, это порода норвич-терьер. Я поискала адрес заводчиков в нашем городе и узнала, что всего только одна женщина занимается именно этой породой. Мы с ней созвонились, я рассказала, что хочу, назначили встречу. Однако, когдая я к ней приехала, у нее были только четыре маленьких щеночка. А я уже говорила, что малышей я не хотела брать. Но делать нечего. Я согласилась подождать, пока щеночки подрастут. Вдруг через несколько недель эта женщина сама мне звонит. Оказывается, один из щенков от предыдущего помета попал в руки к хозяйке, чьи собаки всегда принимали участие выставках. И вот выяснилось, что у щеночка-девочки, которую она взяла у моей новой знакомой, один зубик – о, ужас! -  вырос слегка кривым. Это так называемый «брак». На выставке собак такой изъян рассматривается как дефект экстерьера или что-то в этом роде. Короче, поехала я к этой участнице собачьих выставок  - мне-то все равно, какие у песика зубы, главное, чтобы он был, и мы с ним друг другу подошли.  Вы не представляете себе, как она рыдала, когда отдавала мне Джуни.  Она говорила, что более ласковой и доброй собаки у нее еще не было. А у меня, когда это маленькое чудо увидела, сердце задрожало! Я моментально в нее влюбилась. И, представляете, Джуни меня тоже сразу признала. Ей было восемь месяцев. Мы с ней с первой минуты стали, как одно целое. И вот ей сейчас уже почти два года. Я очень счастлива, что она у меня есть!


Габриэла остановила свой рассказ и заглянула под стул. Мы тоже со своих мест разглядывали собачку и пришли к единому мнению, что Джуни очень мила. Та же в свою очередь тихонечко лежала  под стулом, время от времени меняя позу, потягиваясь, зевая и постукивая по по полу хвостом. Жара разморила ее, однако она чутко улавливала звуки и время от времени приоткрывала глаза, наблюдая за присутствующими.

- Но что Вы думаете! -  улыбнулась Габриэла. -  Мне этого счастья показалось мало. Я поняла, что хочу еще одну собаку! Точно такую же!

- Неужели Вы решились? -  удивилась Ирина.

- Представьте себе, и ни минуты не колебалась! Где, как и через кого искать, я уже знала. Заводчики собак, знаете ли, объединены в широкую сеть и очень тесно общаются между собой. Так что второго песика я нашла, точнее  - мне нашли, очень быстро. Правда привезла я его из Венгрии. Там один из заводчиков прекратил разводить собак и распродавал своих питомцев. Рамни было уже почти четыре года, так что он старше моей Джуни. И в отличие от нее он совершенно не был приучен к дому. Он привык жить на улице, во дворе. Кажется, ему не слишком уделяли внимание. С ним мне пришлось повозиться, прежде чем он чему-то научился.

- А как его встретила Джуни? -  деловито поинтересовалась Лиловая Дама.

- Прекрасно! Они хорошо ладят между собой, хотя каждый из них живет своей жизнью, - ответила Габриэла.

- Но где же сегодня Рамни? - спросила Ирина.

- Он остался с моей подругой. Двоих я бы их сюда не смогла привезти. Я же, на минуточку, все-таки на работе! Моя близкая подруга, к счастью, живет в том же доме, что и я. Она меня здорово выручает, -  объяснила Габриэла. -  Он oстается четыре дня в неделю у моей подруги. Дважды в неделю Джуни составляет ему компанию. Я-то работаю четыре дня, а по пятницам -  выходная. Все мои пятницы и выходные теперь посвящены моим собакам. И я правда счастлива! Они умные, нежные, подвижные, добрые, настоящие мои спутники и друзья.

- Я слышала, что собаки должны общаться со своими «соплеменниками». Бывают такие специальные прогулки в стае, которые организовывают для хозяев и их питомцев, -  поделилась информацией Лиловая Дама.

- Госпожа Хесс, Вы правы! -  воскликнула Габриэла обращаясь к Лиловой Даме. Я была пару раз с моими питомцами на таких «встречах». Теперь они, правда, прекратились. Знаете, на одной из таких встреч, когда мы прогуливались по лесу с нашими собаками... Нас было, кажется, человек двенадцать хозяев и двадцать собак.  Так вот, во время прогулки мы вдруг увидели женщину на лошади. Она была красивая, в полном жокейском обмундировании. Лошадь у нее была восхитительно красивая, ухоженная. И что вы думаете? Наши собаки всей своей стаей собрались и стали наступать на эту лошадь. Они же все таки охотники! Надо заметить, наездница очень мудро и правильно среагировала на эту ситуацию. Она очень спокойно развернула свою лошадь и медленно стала удаляться от наших собак. Но не тут-то было! Собаки стали ее преследовать. Мы только стояли и смотрели, как большой рыже- черный ковер резво удаляется куда-то за горизонт. Среди нас были опытные владельцы собак. Один из них сказал: «Ни в коем случае не пытайтесь звать своих собак назад. Это такая порода. Они сами знают, что им следует вернуться. И они вернуться! Нужно просто подождать!». И, действительно, минут через пятнадцать-двадцать на горизонте показалось черно-рыжее облако, и наши собаки вернулись к нам запыхавшиеся, но довольные. Мы лишь надеялись, что они не догнали ту наездницу с ее лошадью.

Джуни, устремив свой взгляд в дальний угол комнаты, вздохнула, лежа под стулом: «Ну что вы хотите? Стадный инстинкт. Закон стаи никто не отменял. Конечно же я была со всеми. Разве могло быть иначе?»

- Хорошо, что все благополучно закончилось, - заметила Ирина.

- Да, - улыбаясь согласилась Габриэла. -  Закончилось все неплохо. Не считая того, что хозяйка лошади вроде бы написала заявление в полицию с требованием, запретить массовые выгулы собачьих групп рядом с ее участком, даже если они породистые и миролюбивые. Так все и прекратилось. Может кто-то отдельно теперь встречается где-то, но я ничего об этом не знаю. Мы сами теперь гуляем. И нам не скучно. Правда, Джуни?

Джуни снова преданно посмотрела на хозяйку, потянулась показала свой розовый язычок и снова закрыла глаза.

Габриэла негромко хлопнула в ладоши и обратилась к нам:

- Ну вот, неформальная часть закончилась. Переходим к работе. Что там у нас на повестке дня?

Отработали мы, надо сказать, быстро и продуктивно. Вообще, я давно заметила, что, чем меньше народу принимает участие в заседаниях, тем более эффективно они проходят. Спорных вопросов у нас, правда, не было. Да и жара тоже сыграла свою роль: хотелось поскорее закончить заседание и предаться отдыху.

Я бросила папку в сумку и встала. Одновременно со мной поднялась на свои короткие лапы и Джуни. Я видела, как она посматривала на мои босоножки. Похожe, они ей понравились.  Мне они тоже нравились, поэтому я их и купила. Джуни посмотрела мне в глаза. Я присела рядом с ней и осторожно протянула руку. Во-первых, не каждому нравится, когда его норовит погладить незнакомец. Я вот терпеть этого не могу! А во-вторых, жара тоже оказывает на всех по разному свое действие: одни «расплываются», делаются равнодушными, другие,  напротив, становятся череcчур агрессивными. Но Джуни спокойно позволила себя погладить. Более того, она с удовольствием подставляла мне свою рыжую мордочку, чтобы я могла ее приласкать.

Я для себя определяю так: если встречные дети и собаки на меня реагируют дружественно и с интересом, значит, у меня в жизни хороший период. Как только они меня начинают игнорировать,  все, пиши пропало: наступила серая или черная полоса.

Джуни реагировала на меня более, чем миролюбиво. Она подняла на меня свои черные глазки, внимательно вгляделась в мое лицо и зачем-то облизала мой локоть. Похоже, на ее норвич-терьерском языке это означало: «Можешь быть спокойна. Все у тебя будет в порядке. Приходи еще!»

Куда ж я теперь денусь?! Приду, конечно.