Глава XXXV. Час пробил

В первые секунды единственным желанием Надежды было очнутся от этого странного сна и найти себя где угодно – в штабе, у себя дома, или хотя бы в этой библиотеке, но без этого фолианта-тайника и его содержимого. Но желание это было неисполнимо – все это происходило с ней наяву. Она все так же стояла в этой уютной и просторной библиотеке Проклятого замка и под завывания черного кристалла держала уже конкретно дрожавшими руками измятый лист бумаги.

«Нет, только не это! Нет! Это неправда! Этого не может быть!» - так и кричала душа Вишневской.

В последней отчаянной попытке убедиться в том, что ей показалось, что она неправильно прочитала и неправильно поняла, хотя, как она уже понимала, бесплодной, Надя еще раз, глубоко вдохнув в себя воздух, прочитала содержимое этой измятой бумажки, которое привело ее в такое смятение и ужас.

Наверху страницы большими наклонными красными буквами был напечатан заголовок «ОСОБЫЕ ВИДЫ», а следом за ним шли неумолимо ровные строки:

«Однако не все живые здания так просты в плане способов уничтожения. Существуют особые виды живых зданий, вернее один – живые здания с «сердцем», чья сущность заключена в какой-то определенный, в зависимости от выбора создателей предмет. Ликвидация таких живых зданий содержит в себе одно единственное условие: уничтожение «сердца» здания. Иными словами, «убив» сердце, вы «убиваете» здание. Отличить такие здания от обыкновенных практически невозможно, существует лишь один способ: обнаружить «сердце». Понять, что перед вами «сердце», можно только по одному признаку: при приближении, а еще более при прикосновении к себе волшебника или волшебницы, от которых исходит опасность, особенно если волшебник или волшебница стоят на светлой стороне, предмет сам себя выдаст, в чем и заключается минус «сердечников», нехарактерными действиями: запрыгает, резко станет обжигающе-горячим или же начнет издавать звуки: крик, плач, стоны и тому подобное. Именно поэтому бесценные артефакты хозяева очень надежно прячут, настолько надежно, что если произошло такое чудо, что вы нашли «сердце» то либо вы избранный, либо хозяева сами открыли вам его. В любом случае, здания-«сердечники» весьма опасны тем, что их легко принимают за классический вариант живого здания и готовят его уничтожение, не подозревая даже, что их старания будут мало того, что бесплодны, то понесут за собой не только гнев и ответный удар от хозяев объекта, но и неиссякаемый гнев самого здания. Зачастую наказанием от замка является мучительная или мгновенная смерть. От «рук» живых зданий-«сердечников» за последние 100 лет погибло в общей сумме более 500 волшебников и волшебниц. Поэтому не позавидуешь тому, кто столкнется со зданием именно такого вида…».

Теперь абсолютно все детали смутной до этой минуты картины встали по местам и вся ситуация прояснилась в Надиной голове:

«Теперь все сходится! Теперь все ясно, как божий день! Все, абсолютно все! Вот они, те самые «странные обстоятельства», из-за которых в момент взрыва Андрюха попал в библиотеку, книги специально лежали там, уже подготовленные, и пожар, и то, что он схватил эти книги и прыгнул в окно, и не разбился! И те самые огрызки бумаги в конце книги – эта страница была вырвана! Специально вырвана, специально! Чтобы мы вообще ничего не подозревали! Поэтому они знали, что наши пойдут на поляну и устроили там засаду! Знали, что наши пойдут к замку за почвой! Знали, знали! Подстава, это была подстава, подстава! Подлые, подлые гадины! Теперь все понятно! Этот ноющий кристалл и есть сердце замка! И его надо уничтожить до того, как ребята подожгут зелье и включат музыку! Надо срочно всех предупредить! Срочно!!!».

С этими горячими мыслями Надя схватила все так же воющий кристалл, наспех, не глядя, замотала его тряпкой, бросила вместе с вновь скомканной страницей из книги к себе в сумку, даже не удивившись, откуда она взялась у нее на плече, когда она ее с собой не брала, и с завидной скоростью бросилась к тому окну, через которое она сюда и попала меньше получаса назад. Но как только Вишневская подскочила к нему, створки окна со свистом захлопнулись, и при попытке заново открыть окно Надю неожиданно отбросило какой-то волной на два метра от окна.

«В галерее должно быть окно, там выберусь!» - тут же нашла выход из такого положения девочка, еще не до конца понимая в пылу чувств и ситуации, что она попала в западню.

Пулей выскочив из библиотеки, едва не снеся при этом с петель двери, Вишневская оказалась в длинном, освещенном несколькими хрустальными люстрами коридоре, следом за которым должна была, как Надя запомнила из подробного чертежа планировки замка, быть та самая длинная галерея, в которой было около десяти окон. Забыв про то, что за спиной у нее крылья, Надя сходу взяла такой разбег и такую скорость, которую ее ноги ни разу в жизни не выдавали. Как она преодолела этот казавшийся ей бесконечным коридор, она сама ни помнила, ни понимала толком, в ее голове была всего лишь одна мысль: «Бежать, бежать скорее, времени в обрез!».

Наконец, этот коридор с люстрами кончился, Надя круто повернула вправо и нырнула в спасительную, как ей думалось, галерею. Но не успела она оглянуться, как тут же, перед ее носом, как черт из табакерки, появилась Кристина…

- Такс-такс, - протянула с издевкой и удовольствием ведьма, увидев столь жалкую мелочь, какой ей казалась Вишневская, - я уж надеялась наконец-то увидеть тет-а-тет Храбринову или Луковицкую, ну да ладно! С тобой я меньше времени потрачу!

С этими словами она отступила на три шага назад, скинула и бросила на подоконник свою темно-синюю мантию, оставшись в одном своем постоянном обтягивающем комбинезоне и сапогах-ботфортах без каблуков и платформ того же цвета, и вытащила из-за спины боевой длинный меч, чей эфес был усыпан такими же, как на эфесе ее сабли, черными турмалинами и бриллиантами. В другой ее руке появился щит из толстой льдины.

Не до конца отдавая себе в этом отчет, а лишь понимая, что она угодила «к черту на сковородку», Надя точно так же сбросила с плеча в сторону сумку и, мысленно прочитав заклинание, вызвала свое оружие – метательные крести. Лишь почувствовав холодок стали и острые концы своего средства защиты, Надя как будто опомнилась, что с двумя метательными крестами против мощного меча и щита все равно, что с шашкой на поезд идти. «Да, повезло мне с оружием, - с досадой подумала она, столкнувшись своим угрюмым и решительно настроенным взглядом с презрительным и высокомерно-насмешливым взглядом Петушковой. – Мне бы хоть на один разок сменить оружие, чтоб дать отпор этой сволочи!»

И тут произошло чудо! Вишневская вдруг увидела, что нижний луч креста, лежащего в ее правой руке, вдруг вместо двух острых концов заимел один острый, а сам начал стремительно утолщаться и удлиняться вниз, а три оставшихся луча поменяли форму, округлили концы. Метательный крест превратился в легкий коротковатый боевой меч, оставив в напоминание о своем первоначальном виде лишь все тот же опал, который вместо круглого стал овальным. Подобная метаморфоза произошла и со вторым крестом. Концы его неожиданно связало множество закрученных кругом серебряных нитей и в результате превратило в круглый щит, такого же размера, как у Кристины, с на сей раз не поменявшим форму круглым опалом. Неизвестно, каким чудным образом, но Надя тем самым стала конкурентно-способной для своей противницы и была готова к схватке.

- Ха, не знаю, каким образом твои мелкие фиговинки вдруг превратились в меч и щит, но тебя это не спасет! – усмехнулась Петушкова, встав в боевую позу и выставив свой мощный по виду меч вперед. – Лучше сдайся, пока не поздно, маленькое ничтожество, жива останешься!

- Ха, держи карман шире, уродина кривоносая! – бравым и не менее уверенным голосом ответила Вишневская, вспомнив, как «разговаривала» во время первой атаки на Проклятый замок с ведьмами Даша, и точно так же выставила меч в сторону своей визави, про себя неожиданно отметив, что этот меч для нее по всем параметрам удобный, «как под мою руку делался!».

- Ну, держись, корова железнозубая! – с нескрываемой яростью прошипела Петушкова, которую «уродина кривоносая» задела за самое живое, и с диким криком бросилась на Вишневскую.

Сходу разъяренная Кристина нанесла сокрушительный, по вложенной в него силе, удар. Но Надя с неожиданной ловкостью отбила его щитом и сама нанесла ответный выпад. За несколько секунд до этого она про себя думала «Я же никогда не фехтовала!». Но с первым ударом эта неуверенность и тяжесть спали с нее, и она понемногу начала входить во вкус, пока только обороняясь. «Ничего! Не на ту напала! Дашка точно так же научилась машину сходу водить, так что я и подавно фехтовать научусь!».

Удары Кристины, между тем, без остановки продолжали сыпаться на несколько уже раскрепостившуюся Вишневскую. Неожиданно Надя осмелела и решила «сыграть в открытую»: в очередной раз отпарировав нападение Петушковой, она, воспользовавшись свободной долей секунды, пока ее противница готовится к новой атаке, сделала решительный шаг вперед и сама нанесла нехилый, как охарактеризовал бы его бывалый фехтовальщик Егор, будь он свидетелем этого поединка, удар. Не теряя времени, Надя, увидев, что Кристина от такой неожиданной прыти «коровы» опешила, с тем же темпом и энтузиазмом продолжила свой «Вишневый прорыв» и даже начала немного теснить Кристину по галерее. От старания девочка вспотела и, по неопытности своей, позволив неожиданному своему успеху вскружить себе голову, не заметила, как Петушкова, прочувствовав Надину невнимательность, ударила ее носком сапога в незащищенное колено и, услышав невольный болевой вскрик своей противницы, наотмашь взмахнула клинком и полоснула Вишневскую, упавшую на пострадавшее колено, по щеке. Острие меча проделало в нежной щеке, покрытой легким, как у мушкетера Арамиса, пушком, продолговатую красную линию, а проще говоря, порез. В поединке образовалась пауза, Надя провела рукой по пострадавшей щеке и увидела на ладони свою же кровь.

- Имей в виду, это последний предупредительный! – самодовольно воскликнула Кристина, увидев Надино замешательство при виде своей же крови. – Следующий будет смертельным! Ну как, сдаешься?!

- Не дождешься, змеюка подколодная! – вскрикнула распаленная яростью, обидой и досадой на собственное «ротозейство» Вишневская и с завидной энергией и скоростью тут же вскочила на ноги и ринулась в атаку. Теперь она не боялась идти вперед.

Но на сей раз Петушкова была готова к атаке и, ловко отбиваясь, как и на лагерной стоянке, во время схватки с Костей Елавиным, начала теснить Надю в обратную сторону. Однако в определенный момент, когда Вишневская была уже близка к своей первоначальной позиции, Кристина сама, мыслями уже впечатывая «корову» в стену и приставляя острие меча к ее горлу, зазевалась, и это не осталась не замеченным уже бдительной и внимательной Надеждой. Воспользовавшись моментом, Надя вывернулась из-под удара меча Кристины и полоснула Петушкову по предплечью, тем самым честно отомстив за грязный удар в колено и порез на щеке. «Чистый прием, и двух минут не было!» - вдруг вспомнилась Наде последняя весна, очередной чемпионат мира по хоккею и Дашин комментарий по поводу одного игрового эпизода. Кристина же взвыла от боли и схватилась за предплечье, которое украшал длинный тонкий порез, из которого засочилась кровь.

- Ну как, нравится? – азартно крикнула ей Надя. – Добавить?!

И тут же она увидела неописуемую ярость и дикое бешенство в черных глазах Петушковой. «А вот сейчас начнется конкретное рубилово!» - промелькнуло у нее в голове.

- Все, корова, сама себе приговор подписала! – прошипела дрожащим от ярости голосом Кристина и тут же подскочила и ринулась в атаку, которую Вишневская с трудом, но отбила. Вдруг она почувствовала, что как будто все ее тело начинает стягивать метал. Она почувствовала его холодок по коже и немало удивилась, с трудом не выдав своего замешательства Петушковой, которая уже начинала стремительно завладевать инициативой в схватке. Надя продолжала обороняться и уже не сходила со своего места, тверда стоя на нем. Отбиваться от взбешенной Кристины с каждым ударом становилась все труднее и труднее. Вишневская почувствовала, что ее руки устали и начали тяжелеть. Вдруг она вновь почувствовала, как невидимый металл стянул еще сильнее ее тело, и следом почувствовала уже небывалую уверенность и, собрав оставшиеся силы в кулак, пошла в атаку. Отодвинув тоже уже заметно уставшую Кристину, Надя подумала: «Пора бы это кончать, долго это продолжаться не может! Как бы прервать эту дуэль?». И вдруг к ней пришла в голову безумная идея. «Будь что будет!» - подумала Вишневская и тут же раскрыла свой корпус, прежде прикрываемый щитом, и сделала решительный шаг вперед. Петушкова и сама сначала не поняла, когда это произошло, в какую минуту – острие клинка вонзилось четко в сердце Вишневской…

Надя тихо ахнула, закрыла глаза и упала навзничь на пол. По блестящей ткани бежевого платья, на месте вхождения острия в тело, стало расплываться красное пятно…

Вид распростертого на полу тела, упавших рядом меча и щита и кровавого пятна вдруг поразил Кристину своей поэтичностью и остротой правды. Она с минуту стояла неподвижно, по-прежнему в боевой позе, держа в руках меч и щит, тяжело дыша, не заметив даже разразившийся где-то за окнами громкий протяжный свист, и не то с ужасом, не то с восхищением глядя на недвижно лежавшую Надю. И тут же, в гробовой тишине, Петушкова разразилась безумным, рокочущим и громогласным, не хуже, чем у Даши, хохотом и закричала, казалось, на весь замок, словно пытаясь всем и себе самой доказать то, над чем она так безумно хохотала:

- Сдохла! СДО-ХЛА! Убила! УБИЛА! Я! ЕЕ! У-БИ-ЛАААА!!! АХАХА! ВСЕ СЛЫШАЛИ?! Я УБИЛА ФЕЮ, УБИЛА ФЕЮ ИЗ ОРДЕНА ЛАНИ! АХАХАХА!!!

Эта тирада гулко разнеслась по всему замку, по коридорам, галереям, залам, лестницам и комнатам и даже вышла за пределы стен через открытые где-то окна и вырвалась на улицу. Очнувшись от своего приступа безумного восторга и торжества, Кристина уже более тихо, несколько нервно и с дрожью – это, несмотря на все злодейства в послужном списке, был первый убитый ее руками человек – рассмеялась и крикнула:

- Эй, вы, вылезайте! Все кончено!

Из-за угла в противоположном конце галереи вдруг появились уже давно сидевшие здесь в засаде, на случай «если понадобится помощь», Инга и Роза, с каким-то недоверием и подозрением вглядываясь во все так же лежавшее вдалеке от них тело Вишневской, будто она в любой момент могла вдруг ожить.

- Чего вы пялитесь на эту корову, дурехи? – с насмешкой и в то же время с неудовольствием крикнула им Кристина. – Она мертва!

- Точно? – все же, преодолевая невольный страх перед вполне возможной вспышкой раздражения подруги, спросила Клюзова.

- Да точнее не бывает! – «пощадила» Петушкова, насмехаясь над «дурехами». – Хочешь, можешь сама ей пульс послушать и искусственное дыхание сделать! Мертвые не кусаются!

- Н-нет уж, я лучше тебе поверю, - с дрожью в голосе ответила Инга. Она панически боялась покойников и мертвых еще с детдома, и Кристина прекрасно об этом знала, не редко подшучивая над подругой на этой почве.

Роза вообще всегда опасалась Кристины и боялась, поэтому никогда с ней не спорила и предпочитала во всем с ней соглашаться – Ярошенко была бесхарактерной, и более волевые Инга и тем более Кристина всегда в нужный момент пользовались ее бесхребетностью. Вот и сейчас она предпочла промолчать на этот счет и робко спросила:

- Кристалл у нее?

- Ну, разумеется, все по плану! – уверила Петушкова, вновь высокомерно рассмеявшись. – А что тебе в этом? Ты же знаешь, что в библиотеке была спрятана копия! Стала бы я настоящее сердце подставлять этой корове! А так все шито-крыто, она так и не узнала, что у нее просто ноющая от любого прикосновения стекляшка. Настоящего сердца им никогда не найти, оно в надежном месте, и это место знаю только я!

- Да, как-то забыла, извини, - промямлила Ярошенко, про себя поражаясь, как она могла спросить об этом.
После небольшой паузы Кристина приступила к приказаниям:

- Они уже наверняка хватились своей коровы, сейчас самое время! Идите на крышу, это самое подходящее место для объявления победы! Наш час пробил!

- А ты? – спросила Инга.

- Я догоню, только вытащу из этой туши ее флакон с магией! Он нам еще пригодится, хотя у нее и самая ничтожная сила из всех. Идите, только без меня расправу не начинать! Храбринову, Луковицкую, Колесникова и Елавиных обоих не трогать! Я хочу лично перерезать им глотки и вырезать сердца! Идите, чего встали!

Инга и Роза послушно скрылись за своим углом, и в галерее вновь осталась одна Петушкова и лежащее рядом Надино тело. Кристина же вдруг задумалась. О, какой коварный и жестокий план они придумали втроем вчера! Как гениально и как подло! Кристина сама никак не могла прийти в себя от восторга, что их план уже практически осуществлен, все идет именно так, как она хотела! Пусть и неудача на поляне и появление Вити Елавина и тем более Жанны Золотовой в ее планы не входило, но тем даже лучше, что Костя и все остальные несостоявшиеся за сегодняшний день жертвы живы – значит, они умрут еще более мучительной смертью! Это ж надо было додуматься до такого! Сначала сделать так, чтобы нужные книги попали к ланцам, потом поставить в библиотеке заклятие навязанной воли и подставной тайник с копией кристалла и вырванной страницей из книги, а потом захлопнуть окно и выманить глупую фею в галерею и, слегка поигравшись с ней, как кошка с мышкой, убить! А как сладостно представлять ужас и шок этой девчонки, когда она прочитала вырванную страницу и вообразила, что она сейчас возьмет всех и спасет! Коварство? Отменное! Сам Князь Тьмы гордился бы сейчас своей достойной ученицей за такую отменную операцию и такое конкретное зло, достойное великих злодеев всех времен, если бы не исчез три года назад после поражения под Вознесенским! А все она, она, никому ненужная, нелюбимая своей непутевой мамашей, некрасивая и бесталанная Кристина Петушкова! Как долго она ждала этого дня, когда она наконец-то расправится со всем ненавистным ей Орденом Лани и мир узнает ее имя и заговорит о ней! Конечно, о ее двух подружках тоже узнают, но главная-то все равно она! И как здорово осознавать, что сердца Проклятого замка, их цитадели, в таком надежном месте, которое знает только она и больше никто! А какие перспективы откроются ей, когда умрет последний ланец! Никто уже не будет ей мешать совершать злодейство! Как только она избавится от них, можно будет уже и подумать о захвате власти в стране, а дальше и во всем мире…

Увлеченная этими головокружительными и дурманящими не хуже самого мощного дурмана мыслями, причем бормоча из вслух, Кристина ничего не слышала и не видела, в том числе и того, что было у нее за спиной…

- А по грешной земле ты не соскучилась, белобрысая Наполеонша? – вдруг раздался у нее над ухом приглушенный и спокойный голос, но для Кристины этот голос был громче грома!

Она ахнула, как будто бы ей нанесли удар под дых и медленно, с ужасом, обернулась, и тут же получила мощный сокрушительный удар кулаком в лицо, отправивший ее в нокаут. Кристина рухнула на пол и тут же получила второй, еще более сильный удар, ногой в грудь. Петушкова, преодолевая боль, отрыла глаза и с ужасом увидела, что перед ней стоит живая и невредимая Надя Вишневская, уже без красного пятна на платье, с грозным и решительным лицом. Она тут же поставила ладони «воронкой», как и во время вылазки к замку несколько часов назад, и оттуда вырвалась блестящая широкая и длинная радужная лента. Лента скрутила все еще не пришедшую в себя до конца от боли ведьму, оттащила к стене, и, помимо тела, закрыла плотно рот и привязала руками к двум находящимися рядом друг с другом встроенным в стену бронзовым подсвечникам-шандалам. Кристина начала дергать головой, как будто это могло ей помочь освободиться. Но теперь уже она была в руках Нади, и ей от нее нельзя было скрыться.

Итак, Надя Вишневская оказалась жива. Конечно же, тот самый метал, стянувший вдруг ее тело, оказался чем-то вроде бронежилета, который благодаря каким-то, неизвестным Наде магическим свойствам, создал видимость вхождения острия меча в сердце, не оставив Вишневской ни одной царапины. А «кровь» оказалась ничем иным, как обычной красной краской нужного оттенка и нужной консистенции – Надя же все-таки фея красок, если вы не помните. И этот блестящий спектакль оказался первым и самым настоящим часом Надежды Вишневской, который все-таки пробил.

Вишневская, между тем, все с тем же выражением лица подошла к своей пленнице и сразу двинулась с места в карьер:

- Говори, где настоящий кристалл?

Петушкова лишь что-то промычала и опять задергала головой. Неприятно поморщившись, Надя оттянула тугую ленту ото рта Кристины, вспомнив, что она не может говорить. Тяжело дыша, Петушкова подала голос:

- Не скажу! Сейчас твои тупые друзья подожгут зелье, и над ними начнется расправа! А ты ничего не успеешь, глупая! Уж лучше б ты умерла – умрешь еще более мучительно! Ахахаха!

- Только тебе от этого не легче, - огрызнулась в ответ Вишневская, отпустив ленту, которая больно ударила Кристину по губам.

- Значит, не будешь говорить, да? Ну-ну! – мрачно протянула немного погодя Надежда, подняв с пола свой меч и уже превратившийся обратно в крест щит. Она сама до конца не давала себе отчет, что она собиралась делать мечом – угрожать Петушковой или еще что-нибудь. Злость и раздражение закипали в Вишневской, она понимала, что каждая доля секунды сейчас важна, и исход операции «Овертайм» и всей экспедиции теперь зависит целиком от нее. Она решила предпринять еще одну, последнюю попытку разговорить ведьму, уже поднимая меч.

Но тут она почувствовала, что об ее ноги в бежевых босоножках на платформе потерлось что-то мягкое и пушистое. Надя взглянула вниз. Возле ее ног сидела небольшая куница с серебристым мехом, помахивая серебристым хвостом с черным кончиком, и выжидающе смотрела на Надю своими черными умными глазками. Откуда здесь вдруг взялся этот необычный зверек и, тем более, что ему нужно было от нее, Надя не могла понять. Вдруг какое-то шестое чувство, или интуиция даже, заставили ее довериться этой кунице, и это было четко видно в Надиных больших светло-серых глазах. Словно расшифровав этот взгляд, куница вновь взмахнула хвостом и повела Надю за собой, заставив на время позабыть о все еще мотающей головой и мычащей Петушковой. Пройти пришлось совсем немного – всего четыре шага. Куница вместе с Вишневской оказались между двумя очередными стенными подсвечниками, если быть точными, между седьмым и восьмым от начала галереи. Куница сделала еще пару шажков и остановилась четко под восьмым подсвечником, а затем подняла головку и пристально взглянула на этот подсвечник.

- Дернуть что ли за него? – пробормотала Вишневская, глядя то на зверька, то на подсвечник, то на окна, то на затихшую на какое-то время Кристину, которая тоже смотрела пристально на нее, куницу и подсвечник.

Куница же вновь взглянула на Надю и закивала головой. Вишневская, встав на носки, ухватилась за бронзовый подсвечник и со всей силой повисла на нем. Тут же подсвечник со скрипом опустился вниз, а кусок стены между двумя этими подсвечниками сначала со скрежетом и грохотом отъехал несколько назад, а затем в сторону, открывая Наде проход куда-то в темноту. Это был потайной ход, тайник! Радостная, но, тем не менее, не особо показывая свои эмоции, Надя вернулась в начало галереи, где лежала ее сумка, подняла ее и взглянула на Кристину. Петушкова начала еще яростнее метаться в радужных путах и мычать. Это только лишний раз доказало Наде, что она попала в самое яблочко.

- Ну что ж, я и без тебя обошлась, как видишь. Не кашляй, кривоносая! – деланно высокомерно процедила сквозь зубы Вишневская и направилась уже к открывшемуся проходу, но вдруг остановилась, обернулась и вытащила из сумки замотанный в тряпку фальшивый кристалл, который послужил приманкой для нее самой.

- На, дарю на память! – тем же тоном сказала Надя, сорвав со стекляшки тряпку и со всей, что называется, дури метнула кристалл в сторону Кристины. Стекляшка разбилась над головой Петушковой и разлетелась на множество осколков. Один из них прошелся по лбу, над глазом, небольшую глубокую царапину, из которой засочилась кровь.
Надя же, вспомнив, что времени у нее почти нет на эти пафосные сцены и жесты, поспешила скорее к потайному ходу, но все-таки не смогла отказать себе в удовольствии последней фразы и перед самым входом вновь обернулась в сторону Кристины:

- Одного ты не учла, ведьма: не ты одна умеешь обманывать, - произнесла она и окончательно скрылась в проходе, оставив Петушкову наедине со своею яростью и мычанием, крепко связанной и привязанной к двум бронзовым подсвечникам.

Оказавшись в темноте тайного хода, Надя достала из сумки фонарик, который она всегда с собой носила. Куница была здесь и терпеливо ее ждала. Свет фонаря открыл Надежде на вид длинный проход, и она побежала по этому тоннелю следом за своей волшебной проводницей. Наконец, тоннель кончился, последовал поворот направо, откуда шел мягкий белесо-голубоватый свет. Надя выключила фонарь и увидела на высоком подсвеченном постаменте под стеклянным колпаком настоящий черный кристалл, настоящее сердце Проклятого замка…

Не без опасений Надя сняла колпак, бросила на пол и схватила кристалл. Артефакт громко заскулил и стал обжигать Надины ладони. Все совпадало, на сей раз это был подлинный путь к спасению Ордена Лани.

Замотав в ту самую тряпку кристалл, Вишневская бросила его в сумку и взглянула на куницу. Та была чуть в стороне и скребла когтистыми лапками какой-то каменный брусок, похожий на фрагмент уличного бордюра. Осветив его фонариком, Вишневская увидела, что в этом бордюре было маленькое отверстие, вроде замочной скважины. На сей раз уже без куницы, которая попятилась назад, уступая ей простор, поддавшись своим чувствам и догадкам,

Надя вставила острие своего меча в это отверстие и повернула. Раздался знакомый скрип и скрежет камня, из этого бордюра пошла наверх крутая винтовая лестница, совсем, как в штабе, только каменная.

Надежда поняла, что эта лестница должна вывести ее на крышу замка, где, наверное, еще ни о чем не подозревающие Инга и Роза самодовольно «объявляют о победе» и ждут Кристину, чтобы начать свою кровавую расправу. Вишневская обернулась, чтобы поблагодарить куницу за такую непосильную помощь, но зверька уже не было здесь – он так же неожиданно и таинственно исчез, как и появился.

Не теряя более ни секунды, Надя бросилась наверх и исчезла в потемках лестницы, оставив за собой лишь опустевший каменный постамент, все еще излучавший белесо-голубоватое мягкое свечение и одиноко лежащий на боку стеклянный не разбившийся почему-то колпак…