Любовь зла? НАСКОЛЬКО ЗЛА? А проверить? Кроличья нора глубока, это проверили до нас. А как из неё выбираться?
Посвящение:
Моим ОТЗЫВЧИВЫМ друзьям - они поддерживают меня в состоянии творить.
Часть Первая. Глава 1.
Начальник отдела информационных технологий компании «Гартен» по продаже медицинского оборудования для санаториев, физиотерапевтических отделений и отделений реабилитации выглядел как обычный сисадмин-переросток. В Леониде Борисовиче все было немножко слишком: слишком длинные руки, слишком высокий лоб, слишком крупный нос, на котором органично смотрелась довольно массивная оправа очков. Начальник айтишников был высокого роста, но уже не так худощав, как в юности, когда компьютеры были большими, а сисадмины маленькими.
Первое впечатление от своего будущего шефа у Игоря сложилось вполне однозначное: с ним хотелось работать. На первом собеседовании в отделе кадров он не стал изводить Игоря подробными расспросами, а только глянул диплом и трудовую книжку, где уже значилось два вполне достойных места работы – крупные, но, увы, не пережившие финансовых кризисов предприятия. Зато на личном собеседовании Леонид Борисович из Игоря вытряс все его возможные и невозможные знания, коими, впрочем, был абсолютно удовлетворен.
Леонид Борисович не любил людей с протекцией, а за Игоря кто-то просил, чтобы его посмотрели и, о-оч-чень желательно, чтобы приняли на работу. Кто представлял из себя эту «длинную волосатую руку», Леонид Борисович не знал, да и знать не желал, но проэкзаменовал парня по полной программе, чтобы потом не метаться в поисках дела, к которому можно было бы пристроить неумеху с этой «волосатой рукой».
На самом деле никакой такой очень уж «волосатой» руки у Игоря не было. Младший брат Игоря Олег, студент последнего курса Московского медицинского университета, проходил курс реабилитологии, часть из лекций по курсу читали корифеи из «Гартен». Лектор, рассказывающий про медицинское оборудование, которым они от фирмы обеспечивают современные санатории, поинтересовался у зала, хочет ли кто-нибудь из ребят поработать в их отделе информационных технологий, конечно, если этот кто-то увлекается программированием и ай-ти-технологиями.
Олег, имеющий от природы дар нравиться людям и легко вступать в контакт, тут же сообразил сообщить этому лектору про своего старшего брата, профессионала в этом информационном деле, как раз оставшегося без дела, в смысле без работы, и страстно желающего работать в крупной и уважающей себя компании. Лектор выдал Олегу свою визитку и телефон отдела кадров.
Так Игорь Евгеньевич Лодыгин, тридцати лет, дипломированный айтишник, стал сотрудником уважаемой компании «Гартен».
***
На корпоративной вечеринке, случившейся по поводу пятнадцатилетия компании, Игоря знали разве что только сотрудники отдела ИТ, но заметили его многие девушки, и даже зрелые женщины украдкой поглядывали на высокого молодого мужчину с подтянутой спортивной фигурой. Новый айтишник был скорее худощавым, чем раскачанным культуристом, но это его не портило, а напротив, прибавляло какой-то трогательности его образу.
Узкое лицо с красивыми скулами, большие карие глаза, высокий лоб интеллектуала, тонкий прямой нос, красиво очерченный рот с чуть узковатыми неяркими губами и так привлекали ищущий женский взгляд. А уж рассмотрев его щенячьи карие глазищи, с нескрываемым любопытством глядящие на собравшийся народ, дамы просто уже не могли оторвать от него взглядов.
Загадочности образу Игоря добавлял еще и намотанный на шею вязанный крупной резинкой шарф в широкую рыжую и коричневую полоску. Длинные темные волосы мужчина перетягивал сзади простой резинкой, чтобы они ему не мешали в работе, но для дамочек это было еще одним своеобразным магнитом – в густые каштановые слегка волнистые волосы очень хотелось запустить пальцы, чтобы ощутить их шелковистость и мягкость.
И пока Игорь получал разъяснения от коллег на вопрос, «кто есть «ху»?", на него самого обратила внимание очаровательная блондинка, заместитель главного бухгалтера компании.
Светочка была чуть ниже среднего роста, но так пропорционально сложена, что, если ее не сравнивать с высокими подругами, то можно было принять за фигуристую модель. Природная платиновая блондинка с коротким каре была внешне очень миловидна, но не выглядела глянцевой красавицей из гламурного журнала. Полные щечки с ямочками, пухлые губки бантиком, чуть-чуть курносая, стройная, но не тощая, с достойным бюстом и аппетитной попкой – вот не самый подробный портрет девушки, которая очаровала Игоря на этом корпоративе.
Молодая девушка, сумевшая почти сразу после института занять такую должность в немаленькой компании с разветвленной структурой и большим количеством сотрудников, внушала своим коллегам некий благоговейный ужас. Особенно на всех произвело впечатление спокойствие Светочки по поводу совсем недавно погибшего ее бывшего кавалера, шагнувшего с крыши в смертельный полет без парашюта. Светочка только пожала плечиками, увидев некролог под его траурной фотографией на стене в холле, мол, я же с ним уже давно разбежалась, аж целый месяц назад, мало ли что у него еще произошло, так при чем здесь я.
Глядя своими кругленькими серыми глазками на Игоря, Светочка всем нутром чувствовала, что этот парень как раз то, что ей нужно, что он, может быть, недавно перенес какую-то душевную травму, и еще не до конца от нее оправился. Короче, самое время для переключения стрелки на новый путь, на третий-четвертый рельс. И улыбнувшись про себя, Светочка решила действовать безотлагательно, и принялась банально строить Игорю глазки, громко смеяться с подругами, всячески обращая на себя его внимание, впрочем, смех у этой девушки был действительно очень мелодичным и задорным.
Спиртное употребляли все, но в умеренных количествах, потому что генеральный директор компании не приветствовал пьяных свалок на таких мероприятиях и увольнял упившихся до беспамятства бедолаг как не способных себя контролировать, не знающих своей меры. Игорь к спиртному был почти равнодушен, а Светочка уже согрелась парой бокалов шампанского, и когда новый айтишник пригласил на медленный танец заместителя главбуха, весь зал на мгновение замер в ожидании резкого отказа капризной блондинки. Но блондинка благосклонно приняла приглашение, и танец начался без каких-либо происшествий, после чего зал потерял интерес к этой паре, как и ко всем танцующим в центре холла молодым и не очень людям.
Вечер удался на славу, все расходились довольные собой и друг другом, слегка веселые и утомившиеся. На предложение Игоря проводить Светочка ответила мягким отказом, объяснив, что за ней уже приехал отец на ее машине. А Игорь с удовольствием пошел домой от метро пешком, забавно перепрыгивая через образовавшиеся на асфальте после весеннего апрельского дождика лужи. Он вспоминал танцы со Светочкой, и ему было хорошо и тепло.
Еще прохладная, но уже совсем весенняя ночь окутывала мир своим бесконечно юным очарованием, дразня возможностями новых приключений и обновления души вместе с обновлением природы. Снег уже совсем сошел, кое-где уже зеленела прошлогодняя, ожившая после снега, трава, на деревьях набухли почки, обещая вот-вот раскрыться с тихим пощелкиванием, чтобы выпустить молодые клейкие листочки невероятно нежного зеленого цвета. Пахло мокрой землей, недавно освободившейся из снежного плена, но уже успевшей согреться и раскрыться для будущего великолепного цветения пушистых одуванчиков.
Наконец-то Игорь мог распрощаться с томившей его обидой на бросившую его подругу, с которой он провел почти весь предыдущий год. И Игорь наслаждался переменами в своей жизни, которые ему явно нравились.
Его бывшая девушка, покинувшая его Наташа, уходя, холодно сообщила ему, что он неудачник и слабак, что ей не нужен безработный рохля, что ей такой вот редкостный тюфяк совсем не пара. А Игорю возражать совсем уже не хотелось: за время их романа он узнал про себя еще и не такие подробности, поэтому последние аккорды Наташиной оратории его совсем не впечатлили.
Глава 2.
В школе Игоря Лодыгина сначала дразнили ботаником, а потом хакером из-за его увлеченности компьютерами и всем, что с этим связано. Он самозабвенно увяз в виртуальной реальности, благо техника уже позволяла это сделать. Стать крутым геймером была его мечта, но пока Игорь учился в школе, она, к сожалению, была неосуществимой, потому что компьютер был один на двоих с братом, которому тоже требовалось что-то там делать по школьной программе, да и просто повисеть в соцсетях, болтая с друзьями в чатах.
После армии Игорь поступил в московский технический университет связи и информатики на специальность информационные технологии, где помимо учебы он с компанией друзей пристрастился к он-лайн играм, и, воплотив в жизни свою детскую мечту, стал геймером. В игре он чувствовал себя равным богу, выигрывал часто и, участвуя в турнирах, брал призовые места и прилично пополнял тем самым свой кошелек. Но сказать, что он всю жизнь положил на игры, было нельзя. Парень увлеченно учился и по ночам подрабатывал дежурным администратором в интернет-кафе.
В средней школе одноклассники Игоря частенько его задирали, но классе в девятом он решил оторваться от компьютера и заняться своей физподготовкой. Игорь пошел в фитнесцентр подкачать мышцы, решив, что спортивные единоборства, если заниматься ими серьёзно, отнимут много сил и времени, и его будет не хватать для любимого компьютера. Юноша занимался в «качалке» не для красоты, а для силы и уверенности в себе. Силу он приобрел, а с уверенностью не получилось. То есть, он мог ответить и физически, и устно любому парню, а вот перед женским полом терялся и тушевался, не находя слов и путаясь в мыслях.
Родителей Игорь Лодыгин любил нежно и преданно, но вот пойти по их стопам и стопам его бабушек и дедушек, стать врачом категорически отказался, чем глубоко их всех оскорбил. Просто Игорь с самого раннего детства не выносил ни вида крови, ни даже запаха, который он почему-то чувствовал, а мама нет. Мама его уговаривала, что он может стать «бескровным» врачом, например, физиотерапевтом, который с кровью никогда в своей работе не сталкивается, зато работает с кучей разных аппаратов. Но Игорь настоял на своём, а родители стали посвящать все силы их «надежде и опоре», младшему сынишке, который как раз хотел стать врачом, и гордо заявил об этом, будучи еще воспитанником детского сада.
Евгений Иванович Лодыгин, отец Игоря, был врачом-стоматологом, хирургом, и заведовал отделением стоматологии частного медицинского центра. Высокий и в меру худощавый, жилистый, сильный широкоплечий мужчина, волосы которого были когда-то темными, а теперь стали того цвета, что называется перец-с-солью. Женщинам он продолжал нравиться до сих пор, особенно молоденьким медсестричкам и ассистенткам, но «внеуставных» отношений в отделении доктор не допускал, считая, что блудить на рабочем месте не есть хорошо. Хотя и вне работы за изменами жене замечен не был. А если не пойман, то, как говорится, не вор. Но как сказала одна из пациенток в очереди на вопрос другой пациентки, обращенный к мужчине про количество у него детей: «Откуда же мужчина может это знать!»
В качестве хобби Евгений Иванович любил простую рыбалку с удочкой на озере, расположенном рядом с их дачей, которая досталась им в наследство от деда Ивана Лодыгина, ветерана ВОВ, прошедшего всю войну танкистом. Евгений Иванович вырос на этом озере, любил там плавать в детстве, но теперь для рыбалки использовал резиновую надувную лодку, а в воду цветущего пруда залезать не любил. Зимнюю рыбалку отец Игоря заменял прочтением специальной литературы и художественной. Множественные конгрессы стоматологов посещал регулярно, вел научную работу, делал доклады на конгрессах и конференциях. Коллеги его уважали, а пациенты обожали за исключительно верные, сильные и нежные руки.
Мать Игоря Тамара Петровна, крашенная блондинка, плотного телосложения, не в меру упитанная, но вполне миловидная для своих лет, недавно оформила себе пенсию, но продолжала работать врачом-отоларингологом вместе с мужем в частном медицинском центре.
Выбрать специализацию ее заставил как раз старший сынишка своими бесконечными простудами, которые часто выливались в ангины и отиты. Мать очень переживала по этому поводу и приучала сына закрывать горло высокими воротами свитеров. Если свитер в некоторых ситуациях был неуместен, то Тамара Петровна завязывала сыну на шее бесконечные шарфики и шейные платки, уверяя мальчика, что это не просто полезно, но еще и модно, что так делают все интеллигентные мужчины Европы.
Главным увлечением Тамары Петровны была дача с ее опрятным огородом, грядками, где росли правильные овощи и некоторые лекарственные травы. Цветы в клумбах, расположенные согласно модным тенденциям ландшафтного дизайна, украшали ухоженный участок в стандартные шесть соток. А в уютной кухоньке небольшого кирпичного домика Тамарочка вдохновенно готовила различные вкусности, на которые дома не хватало времени. Приготовление пищи увлекало женщину почти с такой же силой, как и работа в огороде.
И в городе, и на даче у Тамарочки было бесчисленное количество подруг, знакомых и просто товарок, с которыми она часто встречалась и перезванивалась. Разговоры и встречи проходили на Тамарочкиной кухне, в ее Кулинарном Царстве, пока сыновья крутились старший вокруг подарков, а младший, сластёна, вокруг гостинцев от тех самых бесчисленных подруг.
Воспитание сыновей не отнимало у Тамары Петровны много времени, они исправно ходили один уже в школу, а другой в детский садик. Если Игорь, а потом и Олег заболевали, то с ними сидела приходящая специально каждый день их любимая бабушка Ольга Константиновна, мать Евгения Ивановича, отца мальчиков. Свекровь, бывают же такие казусы, души не чаявшая в своей невестке. Она жила на соседней улице недалеко от квартиры сына. Бабушка же потом по очереди забирала ребят из школы и делала с ними уроки, водила их в разные кружки, где мальчики занимались Игорь рисованием, а Олег танцами.
Игорь был обожаем своим младшим братом, смотревшим на него как на кумира. Олег был моложе на шесть лет, но, не смотря на разницу в возрасте, братья были очень дружны. Игорь везде таскал с собой мелкого, как он называл братишку, во все мальчишеские компании, пока не уселся плотно за появившийся в доме компьютер.
Олега это обстоятельство уже не расстраивало, потому что у него появилась своя компания ребят, с которыми обаятельный и уверенный в себе любимчик мамы и всех ее подруг стал, естественно, одним из заводил.
Дар обаяния Олегу достался от матери вместе и с ее чертами лица, делавшими его миловидным ангелочком с кудрявыми рыжеватыми волосами. Строго говоря, Олег был русым, но в волосах его было столько золота, что на солнечном свете его голова напоминала солнышко с торчащими вокруг лохматыми лучиками.
Занятия танцами в детском возрасте дали возможность Олегу пропорционально развить все мышцы, а отцовская худощавая фигура, унаследованная обоими сыновьями, да в сочетании с миловидной мордашкой делали младшего Лодыгина любимцем девочек, а потом и девушек. Вообще Олег по сравнению с худощавым Игорем, был более спортивен, а мышцы развиты сильнее и более пропорциональны.
Любимый младший сын пошел по стопам родителей, став студентом теперь уже последнего курса Московского мединститута по специализации терапия. Его талант к общению с людьми, обаяние, симпатичная внешность сделала его всеобщим любимцем. У Олега везде были друзья и любимые девушки, но особенные отношения у него были с матерью. Её он всегда ставил на первое место, сразу за старшим братом и отцом, которые у него были в одинаковом авторитете.
Если у младшего брата с девушками был полный порядок, то у старшего, как будто в качестве компенсации, со слабым полом взаимоотношения складывались тяжело. Еще в школе Игорь был отвергнут парочкой одноклассниц, а потом в институте на вечеринках красивые девушки с факультета экономики и управления, не воспринимая его всерьёз, оставались ждать приглашения более достойных кавалеров, но не шли танцевать с пригласившем их Игорем.
Парень переживал из-за этого, но не отчаивался, а шел знакомиться со следующей девушкой, наученный Олегом «правилам съёма». В результате он танцевал не с первой красавицей, а со второй или третьей, если так можно выразиться, а потом шел ее провожать, но дальше этого у Игоря так и не шло. Ну, не знал он, о чем можно говорить с девчонками, а информатикой и программированием девушки не интересовались категорически.
Нет, не все девушки отвергали для себя программирование как нереально скучное и не понятное занятие, на факультете с Игорем учились несколько девиц. Одни из них пришли поискать себе мужа, а другие были настолько среднего пола, причем и телом, и мозгом, что вполне сходили за «своего парня», и не вызывали влечения к себе противоположного пола совсем, зато они были верными друзьями.
Невинность Игорь потерял с приглашенной для него девушкой легкого поведения на мальчишнике по поводу проводов его в армию после института. И хотя опыт первого секса был вполне удовлетворительным, за год службы уверенности у Игоря в этом умении не прибавилось.
По возвращении из армии, отношения с родителями у Игоря установились теплые, но не более. А с тех пор, как Игорь пошел работать, денег родители ему не предлагали, да сам он не просил, даже если нуждался, из-за гордости, что типа он мужик и может сам себя обеспечить всем необходимым.
Год назад Игорь познакомился Наташей, девушкой из компании Олега, и переехал жить в ее однушку на окраину Москвы. Но продлившийся почти год роман закончился разрывом, когда Игорь потерял работу, и стало не хватать денег на жизнь.
***
В курилке было тяжело дышать от стоявшего там дымного марева. На блатном местечке возле самой вытяжки пристроились с сигаретами две подруги.
- Марин, ты представляешь, меня снова наша Светочка довела, - сетовала подруге Лена, Елена Николаевна, одна из юристов фирмы.
- Господи, Лена, что ты с ней не поделила? – удивленно вскинула брови молодая стройная брюнетка в строгом деловом костюме, старший менеджер по продажам.
- Пришел новый подзаконный акт по вопросам начисления пособия по листкам нетрудоспособности, пришлось ей на пальцах разъяснять, что они в своей епархии делают не правильно, и как что надо. Пока до Светочки дошло, я думала, что я скончаюсь от нервного переутомления. Знаешь, хотелось ей все ее белобрысые волосенки повыдрать, сучке этой.
Лена нервно повела плечом и колыхнула обширным бюстом, который был скромно прикрыт плотной водолазкой, но от этого не переставал беспокоить мимо проходящих мужчин, в чьих глазах, наверное, рисовалось нечто умопомрачительное, судя по выражению их лиц. Но всем любопытным было известно, что Елена Николаевна была верной женой и матерью семейства аж из целых трех детей, не считая двух собак и кота, и что подкатывать к ней и к ее бюсту было совершенно пустым занятием.
- Лен, ну, ты же уже пережила этот тупизм. Пора успокоиться. Светочка – это такое стихийное бедствие, как засуха в пустыне. Раз уж ты здесь работаешь, то приходится и ее терпеть, - Марина пыталась ободрить подругу, гладя ее по густым каштановым волосам.
Игорь, куривший довольно редко, слышал этот разговор краем уха, поддерживая кивками и короткими замечаниями беседу про новые гаджеты от «Укушенного яблока» с парнями из своего отдела. Он не до конца был уверен, что подруги говорили про ту Светочку, с которой он так мило танцевал на корпоративе, поэтому постарался забыть услышанное, как несущественное.
Глава 3.
Новый рабочий день Светочки, Светланы Сергеевны Журавской, молодого заместителя главбуха компании «Гартен», начался с неприятности – почему-то не захотел запускаться ее рабочий компьютер. Набрав номер айтишников и вызвав сисадмина, Светочка прикинула, что если на вызов явится Игорь, то надо быть во всеоружии, и решила проверить свой макияж. Глядя в зеркало пудреницы, она протерла спонжиком носик, подкрасила губки помадой цвета нежной розы, которая ей очень шла, и осталась собой весьма довольна.
На вызов отрядили Игоря. Зайдя в кабинет заместителя главбуха, который только стеклянной перегородкой был отделен от основного зала, где сидели рядовые сотрудники, Игорь сразу увидел Светочку и приветливо улыбнулся ей, как старой знакомой.
- Здравствуй, Игорь, - промурлыкала блондинка, - как приятно, что пришел именно ты.
- Здравствуй…те, Светлана Сергеевна. А меня назначили ответственным по технике вашего отдела, потому никто иной и не мог появиться.
Светочка отметила про себя, что это большое везение в деле добычи для себя нового кавалера.
- У меня не хочет работать компьютер, наверное, он устал, - пошутила девушка, очаровательно улыбаясь сисадмину.
- Сейчас посмотрим, что там не так, - Игорь про себя отметил, что улыбка Светочке очень идет, и что она становится очаровательной, когда улыбается. Но Наташа, его бывшая, все еще казалась ему более красивой и желанной.
Парень грустно вздохнул, вспомнив о бросившей его бессердечной особе, и полез копаться в провода и в металлическое нутро компьютера. Покрутив что-то, отсоединив и снова присоединив какие-то провода, поковыряв отверткой в каком-то непонятном месте, Игорь собрал все обратно, присоединил все провода и нажал на кнопку запуска. Загудел мотор, на мониторе замелькали буквы и заставки, и появилась служебная табличка, запрашивающая личный пароль замглавбуха.
- Ну, вот, Светлана Сергеевна, всё работает.
- Ой, Игорь, пожалуйста, не надо меня звать по отчеству, если только при моих сотрудниках. А то не удобно. Получается, что танцевала и обнималась с тобой Светлана, а теперь на вы и Сергеевна.
Она так мило сбивалась в своей застенчивой речи, что Игорь невольно залюбовался на зардевшиеся румянцем Светочкины щечки.
- Как скажешь, Светлана, так Светлана, - согласно кивнул сисадмин, выходя из кабинета.
***
Седовласый мужчина в темно-сером костюме сидел за обширным столом темного дерева. На его длинном горбатом носу ближе к кончику удобно устроилась тонкая золотая оправа очков для чтения. Главбух компании «Гартен» читал что-то в компьютере, периодически прокручивая колесико мышки нервными узловатыми пальцами бывшего пианиста.
Светочка вошла в кабинет к шефу без стука, полагая, что цокота ее каблучков для предупреждения о ее визите вполне достаточно.
- Яков Моисеевич, у меня готов отчет по первому кварталу, - Светочка почтительно склонила голову, передавая шефу бумаги, - вы будете смотреть теперь или позже?
- Светлана Сергеевна, я буду смотреть позже, а еще лучше, если вы мне перешлете его на почту, я посмотрю сразу в компьютере.
- На почту я его вам уже переслала, - и женщина поклонилась еще раз, преданно глядя на своего начальника.
Светочка никогда не хотела бы поссориться с господином Натанзоном даже не потому, что он был человеком настроения и мог любой разговор перевести в плоскость придирок и издёвок. Светочка в принципе не любила ссоры с начальством, считая, что если она не может пока занять его место, то и ссориться опять же пока нет причин. На место главбуха Светочка могла бы взойти только через печальный труп Натанзона, а Яков Моисеевич опять-таки пока совсем не собирался становиться трупом.
Главбух вызвал на экран свою почту, нашел Светочкин отчет и углубился в его изучение, забыв, казалось бы, про свою заместительницу, томившуюся в позе почтения.
- Яков Моисеевич, - робко подала голос Светлана, - я могу идти?
- А? Да-да, идите, конечно, - вскинул взгляд поверх очков и экрана главбух, – идите, Светлана Сергеевна. Если у меня будут вопросы, я вас позову, - и снова погрузился в чтение отчета.
Светочка тихонько, стараясь не цокать каблучками, удалилась, аккуратно закрыв за собой дверь.
Расслабилась женщина только в своем кабинете, рухнув на кресло и включив маленький настольный вентилятор. Ей было душно после пережитого в кабинете начальника стресса. Любой поход к шефу Светочке давался не просто. Она его не боялась, все переживания имели несколько другой окрас. Заместитель хотела быть безупречной в глазах главного, поэтому старалась угодить ему изо всех сил. Светочке это было необходимо для того, чтобы крепко сидеть на своем месте, чтобы ни у кого, особенно у Натанзона, не возникло даже мимолетного желания ее заменить каким-нибудь шальным внезапно появившимся родственником.
Самообразованием Светлана занималась любую свободную минуту, перечитывала и конспектировала все документы по бухгалтерскому учету, вникала в законы и подзаконные акты, терзала своими вопросами консультантов из «1С» и «Гаранта», не стесняясь задавать и наивные, и глупые с точки зрения юристов вопросы. Именно поэтому она и терзала своими вопросами Елену Николаевну по новым регламентным документам, не потому, что она была особо тупой, а для того, чтобы быть уверенной, что поняла все сказанное юристом правильно.
Правда, Светочка Елену как специалиста ценила не особо высоко, а как человека не ценила вообще. А стиль общения Светочки с равными и подчиненными разительно отличался от ее общения с начальником. Вся бухгалтерия от заведующих секторами до простых расчетчиц тихонько подвывали от тирании милой Светланы Сергеевны Журавской.
Нет, Светочка никогда не грубила в открытую, она умела, очаровательно улыбаясь, говорить особо жестокие слова, унижая чувство собственного достоинства нижестоящих сотрудников так, что и пожаловаться у того не возникало никакой возможности. Она не употребляла нецензурной лексики, она не применяла простых оскорблений, не обзывалась обидными словами, но она умела так сказать свое замечание к выполненной кем-то работе или купленной обновке, что этот человек чувствовал себя полным ничтожеством и бездарностью, а от обновки хотел избавиться как можно быстрее.
Глава 4.
Рассуждая на тему, как бы ей еще раз заполучить Игоря в свои цепкие пальчики, Светлана задумчиво крутила в руках пару не очень нужных листов, скрепленных в углу степлерной скобкой. Она уже собиралась было положить их в стопку для черновиков, как ей пришла в голову мысль засунуть их в принтер – авось сломается. И тогда… Тогда она снова вызовет сисадмина для ремонта.
Недолго думая, Светочка уложила эти листки в поддон для бумаги и запустила в печать никому не нужную табличку, которую она уже отработала на прошлой неделе. Принтер, заунывно пожужжав, как и положено, заткнулся, радостно мигая аварийными лампочками, а на мониторе возникла табличка про застрявшую бумагу. Светлана выдернула застрявшие листы, но, как и положено сломанной машинке, принтер не пожелал выключать аварийное освещение, устраивая непечатную забастовку.
Игорь пришел быстро, увидев приветственную светомузыку принтера, он не удивился – на предыдущем месте работы принтеры у сотрудников ломались с постоянством, достойным иного приложения.
- Игорь, здравствуй! Вот видишь, какая у меня беда, - ворковала Светочка, надувая свои прелестные полные губки, - мне надо срочно печатать таблицу, а этот аппарат не желает работать.
- Здравствуй, Светлана Сер… Кх-м… Светочка, - Игорь вовремя вспомнил о просьбе обходиться без отчества вне коллектива бухгалтерии, - сейчас мы их проверим, сейчас мы их сравним, - нараспев процитировал он слова из старого мультфильма про волшебную антилопу.
Вскрыв агрегат, мастер понял, что просто так «на коленке» отремонтировать его не получится, что надо отдавать его в специализированный сервис, о чем и доложил хозяйке кабинета.
- А как же я буду работать без принтера? – Светочка сделала к надутым губкам еще и круглые глазки. – Мне же надо печатать на чем-то!
- Не переживайте так, нет проблем, я принесу и временно подключу другой принтер. Правда, он старый и не такой резвый, как этот… Но всего через какой-нибудь месяц на место вернется из починки ваш красавец.
Такого поворота Светочка никак не ожидала, печатать на допотопном принтере она не любила. Но ради воплощения своих планов она решила быть хорошей и потерпеть неудобства.
***
Следом поломался уже огромный принтер-копир, который стоял в общей комнате бухгалтеров. Сломался он сам по себе, но, небывалое дело, занималась его починкой заместитель главного бухгалтера собственной персоной, никого к новому сисадмину не подпуская, и строго блюдя его неприкосновенность.
Девчонки в бухгалтерии потихоньку шушукались, что их шефиня выбрала Игоря себе в новые жертвы, им было жаль симпатичного парня, но открыто сказать ему, что его подстерегает большая опасность, не осмеливались.
Еще с месяц, ровно до возвращения блудного принтера из ремонта, Светочка лично курировала каждое обращение бухгалтеров в айтишную службу, когда дурили компьютеры сотрудниц, не желая открывать какой-нибудь файл или грузить нужный документ из почты или с дисков. Светочка порхала вокруг Игоря, объясняя суть поломок, подавая ему отвертку, если та оставалась вне зоны его досягаемости. Поила его чаем у себя в кабинете и угощала мамиными пирожками, так удачно случайно испеченными той к нужному сроку.
А Игорь чинил, пил чай и постепенно привыкал к симпатичной молодой женщине, по-видимому, одинокой, в смысле не имеющей постоянного спутника жизни, и постепенно боль от разрыва с Наташей стала блекнуть и уходить куда-то на задворки сознания.
- Ну, вот, встречай своего любимца, Светлана! – Игорь внес в кабинет замглавбуха ее принтер, вернувшийся из мастерской.
- Ой, как это хорошо и прекрасно! – засуетилась женщина, раздвигая на столе бумаги, чтобы поставить на время принтер.
- Сейчас всё установлю и проверю, как он теперь печатает, - с удовлетворением разъяснял свои действия сисадмин, возясь с отключением старого принтера от компьютера.
Пока шла переустановка аппаратуры, Светочка вскипятила чайник и заварила ароматный чай из каких-то дорогих пакетиков в большие кружки, выложила на блюдце печенюшки и зефир, который, Светлана уже это знала, обожал Игорь.
Вот уже прошла проверочная печать, лист оказался вполне читаемым, и молодые люди уселись отметить это событие вкусным чаепитием.
- Спасибо тебе, Игорь, ты так умело все делаешь, так хорошо разбираешься в этой сложной технике, - начала издалека Светлана. – Скажи, а ты можешь меня проконсультировать, какой купить компьютер для папы.
Светлана не могла просить ее сопровождать при покупке, по ее мнению, Игорь сам должен был до этого дойти и предложить, а она еще бы немножко постеснялась для создания общей картины «Скромница и спаситель».
- А что, у вас дома нет компа? – удивился парень, запихивая в рот надкусанную зефирину целиком и со смаком ее прожевывая.
- Пфх… Ну, что ты! Есть, конечно! Только вот старый он уже, даже древний, игрушку не волочет. А папа увлекся игрой в эту, как её… «Танчики» что ли.
- А-а… «Мир танков», - с видом знатока протянул Игорь. – Это сейчас многих интересует, у меня тоже парочка друзей играет в эту игрушку. Она, да, требует большой, хорошей оперативки, в смысле, оперативной памяти гига на два-три, лучше больше. И еще очень быстрый экран нужен, с хорошим временем отклика. Да и игровая мышка тоже будет полезной.
- Ой, сколько всего надо, - искренне удивилась Светочка.
- Светлана, если ты позволишь, я поеду с тобой и помогу выбрать то, что нужно. Только определись с суммой, на которую ты рассчитываешь, а то у меня фантазии богатые, аппетиты непомерные, - разулыбался бывалый геймер, - могу ввести в растрату.
- Ой, спасибо, конечно… - протянула Светочка, опустив смущенно глазки и поёрзав на своем кожаном кресле. – Я даже не знаю… Я буду так обязана тебе…
- Пустяки! Мелочи жизни! – возмутился Игорь, уже страстно желавший купить ей этот компьютер, во что бы то ни стало. – Я помешан на этой технике, кто лучше меня поможет тебе выбрать подходящий агрегат, как не я? И нет причин переживать! Мы поедем вместе, и я тебе все объясню, что надо покупать.
Светочка праздновала победу: весь ее замысел воплотился в жизнь. И вот уже мужчина умоляет её позволить помочь решить ее проблему.
- Хорошо, - вздохнула блондинка, - тогда ты должен мне обещать, что согласишься выпить с нами чаю, с моими родителями, - и она вопросительно посмотрела на Игоря.
Парень изначально не собирался не то, чтобы чай пить, а даже в гости заходить, только помочь с выбором покупок, но, сраженный обаянием Светланы, покорно кивнул.
- Хорошо, - улыбнулся Игорь, - но тогда пирожные к чаю покупаю я, - и он с трудом удержался от того, чтобы показать симпатичной девчонке язык. Настроение его резко скакнуло вверх, он улыбаясь продолжил:
– Когда намечены покупки? Я успею получить зарплату? Я хочу и себе кое-что присмотреть, а может быть, даже и купить.
Светочка пожала плечами и скорчила умилительную рожицу, выражавшую «откуда я могу знать, что мне захочется и когда, я-ж-блондинка», и ответила:
- Возможно, в эту пятницу зарплата упадет на карточки, если банк оформит всё вовремя, мы-то в уже четверг перебросим все деньги. Я собиралась уйти пораньше – шефа не будет, он уедет отдыхать на все майские праздники в свою любимую Хайфу к родне. Он каждый год туда ездит, это традиция у него такая, - Светлана вымыла и убрала чашки в шкаф, оставив блюдечко с зефиром на столе. – А ты сможешь отпроситься часов в пять?
- Я спрошу у Леонида Борисовича. Отпустит, наверное… Насколько я успел его узнать, Корбей не фанатично строгий начальник, разумный, но дисциплину любит. Я спрошу и тебе сообщу. Хорошо?
- Договорились, - Светочка улыбалась как утреннее солнышко, светясь каждым локоном своих пепельно-белых волос – из окна на нее падали лучи заходящего солнца, бразды правления этим миром принимал теплый весенний вечер.
Глава 5.
По магазинам Светлана и Игорь мотались довольно долго, то одно не подходило, то другое, то третьего не было в наличии, хотя в интернете на страничках магазинов всё было обещано. В конце концов, были куплены все составные части: и новый монитор, и системный блок, и мышка для игры с кучей дополнительных кнопочек по бокам, и наушники с микрофончиком, и даже нашли прекрасную клавиатуру с физиологическим изгибом и наклоном.
Притащив все приобретенное богатство в дом к Журавским, Игорь, представленный родителям Светочки как просто сослуживец, коим он и являлся, занялся сборкой и отладкой аппаратуры. Процесс не занял много времени, части, подобранные профессионалом, идеально подошли одна к другой, и уже минут через двадцать новый компьютер засветился фирменной заставкой на рабочем столе. Потом включился интернет-канал с роутера, и был найден сайт с «Танчиками», страница ушла в закладки, и довольный глава семейства пригласил всех к столу пить чай, который уже накрыла Светочкина мама.
За столом Сергей Николаевич Журавский предложил тост за великолепное приобретение и знакомство с Игорем одновременно, так как традиции любил, а выпивку не очень, потому что пьянел он медленно и всегда про всех всё помнил. Разумно считая, что не стоит переводить и спиртное, и свое здоровье, Сергей Николаевич пил редко и только для вкуса то, что ему особенно нравилось. А нравился ему коньяк, причем не любой, а дорогой и старый, и чем старше и дороже был напиток, тем он был милее сердцу Сергея Николаевича.
Работал Светочкин отец в Следственном комитете, руководил районным следственным отделом. Когда-то на заре своей карьеры ему пришлось поработать и рядовым следователем, побегать и попрыгать, поломать голову над разными преступлениями от уголовных до экономических, имел дела и с наркоконтролем, который заочно называл «наркодурь», а сотрудников, соответственно «наркодурилками».
Но и сейчас, в начальственном кабинете, работа у Сергея Николаевича была нервная и сложная, но зато и коньяк ему преподносили именно такой, какой нравился, в достаточных количествах. Взятками Сергей Николаевич эти подношения не считал, самоуверенно причисляя их к обычной человеческой благодарности, зато никогда не вымогал ни денег, ни каких-либо других благ цивилизации. Он старался соответствовать чести офицера, помня, что когда-то давал присягу служить честно и преданно на благо государство.
После рюмочки благородного напитка застолье пошло веселее и спокойнее. Сергей Николаевич при всей собственной оригинальности отношения к выпивке считал, что непьющий мужик – это подозрительный тип, от которого его дочери, его радости, его солнышку надо держаться подальше, ибо от непьющего мужика можно ждать любой подлости, не понятной даже опытному офицеру полиции.
Мама Светочки, Карина Петровна, была копией дочери, только старше и чуть-чуть везде шире – в щеках, груди, бедрах, но так же прекрасно сложена и симпатична. Она старалась впихнуть в гостя уже четвертый бутерброд с каким-то особенным красным салатом, богатым витаминами и минералами, и собственной бутербродной плоской котлетой, сделанной из телятины пополам с жирной бараниной. Она утверждала, что это сочетание как раз очень полезно для организма мужчины, многозначительно подмигивая и мужу, и Игорю. И Игорь жевал и вздыхал про себя, что все мамы одинаковые – им лишь бы полезным накормить, и побольше, чтобы худой стал толстым, «а то непорядок», как говорила его мать.
Разговор вертелся о Светочке, о даче, о маминых рабочих проблемах, она работала учительницей английского языка в школе и всегда дополняла свою работу репетиторством, естественно, не бескорыстно. Но эти деньги погоды в семье не делали, и Светочка помогала родителям материально. Для своей матери она могла сделать всё, что угодно, могла отдать ей последние деньги, потратить свой короткий отпуск на прогулки с матерью по магазинам, чтобы купить понравившиеся обои в прихожую. Могла бросить все свои личные дела и помчаться сопровождать маму в театр или концертный зал, люто ненавидя сцену в любом ее проявлении, считая всех артистов лоботрясами и бездельниками, получающими деньги за красивые глаза.
Светлана была она единственным ребенком в семье, единственным светом в окошке для мамы и папы. Любимая дочка росла послушной и внимательной, но какой-то эмоционально отстраненной, холодной, спокойно расчетливой. Девочка поддерживала строгий порядок в своей комнате на радость маме, училась на пятерки, допуская редкие четверки, болела легко и редко.
Родители для любимой дочери делали всё, исполняли все ее желания, мать возила её отдыхать на море каждое лето, девочку баловали, покупали лучшие вещи, надеясь на сердечную благодарность, которую их ребенок, они думали, просто не умеет выразить словами от смущения. Девочка принимала дары и блага как должное со спокойной уверенностью, что так и должно всё происходить, но и родителей она своих любила по-своему, одной ей понятной любовью и привязанностью, без всплесков радости и грусти.
И в детстве, и теперь Светочка всегда была нежна с матерью, любила ее больше всех на свете, настолько сильно, как только способна любить. Мать всегда была для девочки самым главным авторитетом в жизни. Света во всем и всегда старалась быть похожей на мать и очень переживала, что невзлюбила занятия музыкой, которые Карина Петровна попросила проводить свою близкую подругу Ольгу, актрису и певицу. Был куплен инструмент, звуки арпеджио и гамм наполняли квартиру Журавских, но Светочка однажды сказала свое веское «не хочу», и все прекратилось, насиловать ребенка, чем бы то ни было, родители не собирались.
Умная, расчетливая, Света пользовалась в школе таким же авторитетом, как дома. Её считали первой красавицей, что не могло не льстить Светочкиному самолюбию, но внешне она оставалась холодно неприступной для мальчишек, а девочки держались вокруг нее стайкой воробьев, то весело чирикая на солнышке благосклонных взглядов своей властительницы, то сталкиваясь грудью в беспощадной драке из-за ее внимания, которого кому-то досталось несправедливо больше.
Сдержанность в отношениях Светочки с подругами и остальными одноклассниками была из-за ее общей эмоциональной тупости, так сказал психиатр, у которого Карина Петровна консультировалась на всякий случай, когда поняла, что ее любимое чадо имеет некоторые странности. Впрочем, Светочка всегда очень трезво подходила к жизни, но жила своими представлениями о действительности, оставаясь безразличной к чувствам других людей. Свои чувства Светлана научилась симулировать, чтобы не огорчать любимую мамочку. То есть внешне показывала то, что на самом деле не испытывала, играла в театр, в жизнь. Они, чувства, у Светочки были, но такой малой силы, что она ими почти всегда пренебрегала в угоду супер-здравому смыслу и выгодным сделкам.
Закончив общеэкономический факультет Плехановки, Светочка специализировалась на кафедре бухгалтерского учета. Диплом с отличием в корочках сочного бордового цвета ей вручал сам ректор на торжественном собрании всего выпуска. Получив диплом и цветы, гордо вышагивая, Светочка чуть не упала, запнувшись носком туфли за ступеньку, спускаясь со сцены, чем вызвала далеко не дружественный хохот однокурсников, по спинам и головам которых платиновая блондинка прошла к началу своей карьеры, не пощадив даже некоторых преподавателей.
Карьеру девушка тоже сделала быстро, придя в компанию «Гартен» рядовой расчетчицей зарплаты, и буквально пройдя по трупам своих коллег. Через полгода работы Светочка была назначена на должность замглавбуха как перспективная и подходящая кандидатура.
Светочка никогда не имела проблем с противоположным полом, она очаровывала мальчиков и мужчин одним лишь взглядом и красивым голосом с придыханием. Страстная в постели, умелая любовница, в действительности она не испытывала почти никакого удовлетворения, точнее ее удовлетворение было скорее моральное, от сознания достигнутой цели и пойманного в капкан мужчины, от власти над ним.
Ненавидя и презирая артистов, Светочка играла себя в жизни, как играют самую вдохновенную роль, которую она для себя придумывала по ходу дела. Иногда, конечно, ей случалось переигрывать, но всегда находился способ выйти из ситуации даже с большими выгодами, чем планировалось.
Копируя свою мать, Светлана научилась легко находить общий язык с людьми, в которых заинтересована, а научиться руководить другими было уже очень просто, как она считала. Тех, кто ей не интересен, Светлана холодно игнорировала или общалась с ними подчеркнуто вежливо. Её интересовали персонажи, от которых она могла в жизни что-то получить материальное или моральное, самоутвердившись за их счет.
Единственное яркое чувство, которое у Светочки являлось не наигранным, зато было глубоким – ненависть. Ненавидеть она умела страстно и по-настоящему, предаваясь мечтам о мести в любое свободное время. К своим врагам Светочка была всегда беспощадна и жестока и мстила всегда до победного, даже в детском садике злобно колотила формочками для песочницы своих обидчиков, а в школьные годы месть для нее стала «холодным блюдом», как она вычитала в какой-то умной книге. Тогда она научилась строить козни, последовательно изводя своих обидчиков, пока не растопчет их хотя бы морально.
Светлана мечтала всегда всех своих врагов в идеале уничтожить физически с пытками и прибаутками, станцевав на их гробах и разорив их могилы, добившись забвения их имен. Но эти мечты оставались тайной для всех, а для родителей тайной была и сама мстительность их любимой дочери.
Примерно через час с небольшим Светочка встала из-за стола и объявила, что они с Игорем уезжают, что уже пора, а папа уже, наверное, очень хочет к своим танкам на новом компьютере с новыми возможностями. Прекословить дочери родители не привыкли, и в этот раз тоже её слово было услышано и одобрено. А Сергей Николаевич потер в предвкушении руки, подтверждая свое нетерпение приступить к игре.
Игорь сильно удивился, но не стал протестовать и отправился провожать Светлану, жившую в одиночестве в двухкомнатной квартире, купленной на те деньги, что успела отложить со своей приличной зарплаты, и деньги кавалеров, которые она тщательно собирала, продавая их дурацкие подарки.
Принеся тяжелые сумки с продуктами, которые Светочка, пользуясь бесплатной тягловой силой, закупила впрок, Игорь оценил обстановку - добротная и практичная мебель, много хай-тека, металла и стекла, что определенно понравилось мужчине. Оказалось, что Светлана не любит мягкие поверхности и ковры, а потому у нее нет ни пушистых ковров, ни мягких диванов, кроме небольшого прикроватного коврика-циновки, чтобы не вставать босыми ногами на холодный паркет. Вся обстановка в квартире была достаточна и рациональна, без мелких безделушек, без разбросанных вещей. Во всем царили четкость и порядок.
***
- Спасибо, что ты так здорово мне помог, Игорь, без тебя мне ни за что не справиться, - ворковала Светочка, раскладывая покупки по полкам на кухне. – Я надеюсь, ты согласишься и у меня чашечку кофе выпить, у меня чудесная кофеварка, капсульная, супермодная, и кофе она делает очень быстро и вкусно.
- Нет, увы, Свет, я должен откланяться, иначе в метро переходы закроют, и я не успею добраться до дома, - парень пожал плечами, как бы извиняясь. На самом деле он все еще стеснялся Светочку, то ли чувствуя какой-то подвох, то ли просто переживая из-за некоторого мезальянса в их отношениях, если бы таковые появились. - Я и у твоих родителей не планировал пировать, у меня тоже руки чешутся опробовать новую приставку к моему компу, которую я купил. Ты пойми, ладно, ты не обижайся. Хорошо?
- Конечно, какие вопросы! Я все понимаю и не обижаюсь, - продолжала ворковать блондинка. На самом деле внутри себя она холодно отметила, что поспешила, опрометчиво решив, что уже можно предлагать продолжение общения в плоскости, хоть сколько-нибудь отклоняющейся от вертикали. – Только я подумала, что на улице небезопасно, а ехать тебе не близко… У меня есть дополнительная кровать, надувная… Я могла бы тебе постелить в гостиной, здесь просторно. Не стесняйся!
- Нет, - заулыбался Игорь, - я не стесняюсь, я действительно должен вернуться домой, и, правда, хочу испытать новый гаджет. Давай лучше завтра выберемся за город, погуляем где-нибудь в лесу, - и он посмотрел на Светочку с такой мольбой, что она осталась собой удовлетворена – парень все-таки заглотил наживку, начало игры было успешным.
- Хорошо, только зачем кататься за город? В Москве тоже есть лес. Давай погуляем в Битце, там прекрасный воздух, а природа ничем не отличается от остальных подмосковных лесов.
- Хороший вариант, - согласился Игорь, - давай наметим встретиться у метро «Коньково» где-нибудь в полдень.
- Зачем нам встречаться в метро? – удивленно вскинула брови Светочка. – Я заеду за тобой на машине, только скажи мне свой адрес.
- Свет, мне не удобно…
- Ой, выкинь из головы! Пожалуйста! Ты еще скажи, что тебя беспокоит разница в зарплате. Я же тебе не жена, чтобы переживать о таких глупостях, - Светочка так мило замахала на него ручками, что мужчина сдался.
- Хорошо, заезжай за мной, только позвони на мобилу, чтобы я спустился вниз. У брата ночная смена сегодня в клинике, он днем отсыпаться будет, а дверной звонок у нас такой зверский, что мертвого разбудить может, и мы его отключаем, когда хотим тишины.
- Нет проблем, звякну.
- Тогда вот… Улица Большая Пионерская, дом десять. Это около института имени Плеханова…
- А-а-а! Я знаю! – обрадовалась Светочка. – Я же Плешку заканчивала, мы там все переулки истоптали, пока студентами были. Я найду, и потом позвоню.
- Договорились, - устало кивнул Игорь. – Поеду я…
- Пока! До завтра, - улыбнулась Светочка, подставляя ему свою щечку для прощального поцелуя.
Но Игорь не понял, или сделал вид, что не понял, и, наклонившись, поцеловал ее руку, разочаровав девушку. Но Светочка уже не могла просто так вот сдаться. Она уже предвкушала завтрашнюю прогулку по лесопарку.
Глава 6.
Предлагая прогулку в лесу, Игорь имел в виду поехать на дачу, где мама уже открыла грядочно-клумбовый сезон, и пройтись в небольшой лесок неподалеку от их садового товарищества. Только спустя некоторое время он понял всю двусмысленность своего предложения, но смущаться уже было поздно. Оставалось надеяться, что Светочка не подумала про него, что он страшный маньяк, и решил таким образом затащить ее в непроходимую чащу, чтобы там изнасиловать и съесть.
Лес Игорь любил. Не сказать, что он его хорошо знал, но дуб от елки отличить мог, безусловно, а «внутренний компас» всегда помогал ему выходить на нужную дорогу, чтобы попасть домой.
Субботнее утро выдалось, как на заказ, тихим и спокойным. Солнце светило неярко, то занавешиваясь тонкими, как фата невесты, перистыми облачками, то являя свой пламенный лик. Легкий ветерок нежно шевелил темно-каштановые волосы Игоря своими теплыми пальцами-струями, а солнечные лучи добавляли его волосам авантюриновые искры золота. Было тепло, но не жарко, по лесу распространялся птичий гомон, щебет каких-то птах особенно громко перекликающихся между собой как будто бы с соседних веток особенно окрашивал мир в радостные оттенки. Зелень свежих майских листьев, пробивающиеся сквози листву нежные лучи солнца, скромные лесные цветы, рассеянные по лужайке – все располагало к негромким задушевным разговорам.
- Игорь, а ты давно интересуешься компьютерами, - Светочка не знала, с чего начать разговор, сколько она не выведывала на работе сведения о пристрастиях и интересах своего сисадмина, народ то ли не желал с ней делиться, зная ее отношение к людям, то ли Игорь сам не обсуждал эти темы с коллегами.
- С тех пор, как у нас в доме появился первый комп.
- А кроме компов, - Светлана решила употреблять те же слова, что были привычными для Игоря, - ты еще чем-то увлекался?
- Я геймер со стажем. Но то было в юности, мне надо было доказать себе и всему миру, насколько я крут, - он смущенно улыбнулся, радуясь, что девушка сама ищет темы для разговора. – Я уже давно не играю всерьез, не участвую в гейм-турнирах, так иногда самолет погонять или пострелять выхожу в он-лайн, но все реже. Работа удовлетворяет мою любовь к компам почти полностью. Мне нравится то, что я у вас делаю.
- А как составляется программа? – Светлана примерно себе представляла этот процесс, но для поддержания разговора, и чтобы польстить собеседнику, она задала этот вопрос.
- Программа? Ну, они ра-а-азные, - протянул Игорь. – Главное, иметь конечную цель и исходные данные, а дальше строится подробный алгоритм, записывается на языке программирования, понятном машине, и вуаля – все работает.
- Так все просто? – недоверчиво прищурила глаза девушка.
- Не всегда. Часто в программах задач несколько, исходники меняются, алгоритмы сильно ветвятся, программы получаются многоэтажными, громоздкими. Сидим, ломаем голову, как это же все сделать коротко и красиво. В программировании есть своя красота, в решении задач, в работе с цифрами всегда есть определенная магия. И мне это нравится.
Светлана с детства была неравнодушна к цифрам, математике, и формулам. Собственно, потому она и выбрала себе профессию бухгалтера, чтобы быть с цифрами в близких отношениях. Их магию она понимала как никто другой, она их чувствовала каким-то внутренним чутьем. Даже там, где никто не видел ошибки в расчетных формулах или в строчках отчетов, или, раньше, в решении школьных, а потом и институтских задачек, Светочка находила неточности или ошибки.
- И я тоже люблю цифры, - мечтательно протянула она, помахивая веточкой, чтобы отогнать делового комара, вылетевшего из влажной тени куста лещины, и решившего целенаправленно, во что бы то ни стало, отведать кровушки именно этой человеческой особи. – Пойдем на солнышко, а то меня тут съедят заживо комары. Б-р-р-р, - поморщилась девушка, - они меня особенно любят, вампиры проклятые.
- А меня почти не кусают, - задорно усмехнулся Игорь.
- А меня… А меня готовы съесть всегда и везде. Представляешь, вот будут рядом со мной пять человек, так все комары будут летать вокруг меня, игнорируя других, даже будь они все голыми, а я в одежде. Сладкая я что ли?
Игорь подумал, что, наверное, сладкая, и улыбнулся.
Мимо прошли гуляющие мама с маленькой дочкой, вдали виднелся пожилой человек с собакой породы «любимая» - кабыздохом дворового происхождения, которые бывают зачастую намного умнее и ласковей своих породистых собратьев. Городской лес, конечно, числился лесом, но скорее напоминал парк, где были оформлены дорожки, стояли скамейки и лавочки для отдыхающих и то там, то тут за ветками не очень густых кустов виднелись мангалы в окружении теплых компаний, уже отметивших наступление выходного дня и слушающих треклятый шансон, который Игорь особенно не любил. Даже к попсе он относился спокойнее, а шансон считал тюремной романтикой скучающего по былым временам криминального элемента.
- Свет, пойдем дальше, там тоже лавочки есть, - Игорь подхватил под локоть девушку, которая уже настроилась посидеть в тени на лавочке, - а то тут не лес, а сплошное гульбище непонятных граждан подозрительной наружности.
И они пошли дальше, разговаривая о детстве, родителях, учебе в институтах, компьютерных играх и разных других важных и не очень вещах, о чем разговаривают недавно познакомившиеся люди. Они сидели на лавочках в укромных уголках под раскидистыми кронами дубов и лип, они бродили по склонам оврагов и ручьев, переходили по горбатым деревянным мостикам через текущую воду, подолгу любовались небом. Они могли ходить так еще долго, разговор их не утомлял, Света оказалась на редкость внимательной и понятливой слушательницей, и Игорь выкладывал ей все новые и новые подробности своей жизни, рассказывал о брате, маме, об отце, про свои занятия в «качалке», про друзей, с которыми пообещал обязательно познакомить Светочку. Когда солнце уже стало клониться к горизонту, оба поняли, что просто зверски голодны.
- Пойдем куда-нибудь поедим, - предложил Игорь, - ты случайно не знаешь, какие поблизости есть кафешки?
- Зачем нам кафешки, когда у меня есть дома полный обед? – изобразила удивление практичная бухгалтерша. – Сейчас сядем на машину и через полчаса уже будем сытыми. А то в кафе пока его найдешь, пока заказ принесут…
И молодые люди поспешили вернуться к машине.
***
Предугадывая события дня, Светочка заранее сварила прекрасный борщ, нарубила, не особо выдумывая разносолы, салатик «Оливье» и замариновала парочку свиных отбивных в остром соусе, чтобы потом быстро их приготовить в духовке и подать с жареной картошечкой, которая уже почищенная и порезанная дожидалась своей очереди для жарки. Кроме салатика хозяйка запаслась симпатичными помидорками-черри и небольшими упругими огурчиками.
Обед прошел на ура, оба были сытыми и очень довольными жизнью. Домой Игорю совсем не хотелось, и он предложил поехать в кино все равно на какой фильм, чтобы просто было прикольно темно, а на экране что-нибудь показывали. Светочка мигом определилась с выбором направления и самого фильма, ей давно нравился Николас Кейдж своими невозможно щенячьими глазами, правда, она почти ничего не понимала из переживаний его героев, и ее выбором стал фильм «Медальон».
В момент напряженных переживаний главного героя Игорь не удержался и приобнял Светочку за плечи, а она так доверчиво склонила свою голову ему на плечо и прижалась к парню, что дальше, естественно, последовал сначала нежный, а потом все более страстный и откровенный поцелуй. Впрочем, кино они все-таки досмотрели и даже до Светочкиного дома доехали без приключений.
А вот потом была буря страсти. Изголодавшийся молодой сильный мужчина получил от партнерши все, что хотел: и страсть, и покорность, и гибкость, и инициативу. Они ласкали друг друга всю ночь, а утром Игорь понял, что никуда он уходить не хочет, что ему тут так хорошо, как нигде и никогда не бывало. Он поправил светлый локон, закрывавший лоб и глаза девушки, и залюбовался на спящего ангела, как ему тогда казалось. Он чувствовал себя счастливым.
В принципе, мужчине от женщины не так уж много и требуется, чтобы чувствовать себя на седьмом небе от счастья. Надо, чтобы женщина была симпатичной, умненькой, умела вкусно и сытно его накормить, и была ласковой с ним в постели. Идеально, когда бы такая женщина еще интересовалась бы тем, что нравится этому мужчине. Светочка соответствовала всем параметрам счастья любого мужчины. Она отыгрывала идеальную женщину с таким блеском и уверенностью, что уже не первый кавалер оставался в ее сладкой паутине.
Глава 7.
- Игорь, а у меня для тебя есть подарок, - ласково ворковала белокурая бестия, - смотри, какой я тебе нашла шарф, - и Светочка протянула мужчине мягкий объемистый сверток.
Шарф, действительно, был замечательный. Из тонкого нежного кашемира в шотландскую клетку, как она пошутила – в клетку клана Маклаудов, шарф очень приятно согревал шею и, что немало важно, был Игорю к лицу.
- Спасибо, Светик! Так приятно получать подарки вообще, а нужные и полезные вдвойне. Обычно мне всегда мама покупала или вязала шарфы, чтобы они согревали мое горло.
Игорь примерил обновку, прислушался к своим ощущениям и понял, что ему и носить его будет очень приятно, и он, не снимая шарфа, уселся за накрытый к ужину стол. Пока Светлана раскладывала салат и горячее, Игорь включил телевизор, висевший на стенке над столом, переключил на новости и стал смотреть репортажи.
- Игорь, запиши для меня, пожалуйста, котировки валют и голубых фишек, и нефти, конечно же, - Светочка выдала ему лист бумаги и карандаш, найденный на столике рядом с раковиной. – Я всегда внимательно смотрю сообщения о курсах валют, ценах на нефть и котировках ценных бумаг, но применения этих своих познаний в жизни я пока не нашла. Милый, а ты прицельно интересуешься экономикой?
- Ну, должен же мужчина быть в курсе дел в стране! Я тоже стараюсь получать эту информацию регулярно, - ответил он немного смущенно, - я, правда, совсем не знаю пока куда ее применить, эту информацию, но мне кажется, что это вопрос времени. Знания никогда не бывают лишними. Вот разбогатею и стану вкладывать свои средства в акции, покупать слитки золота и крупные бриллианты для своей любимой женщины, - сказал он и постарался поймать проходившую мимо него девушку за талию. Светочка ловко вывернулась и кокетливо заулыбалась, принимая игру.
- Да, что ты себе позволяешь? – нарочито сурово возмутилась хозяйка кухни. – Никакого насилия над личностью я не потерплю! – и она зазвенела своим очаровательным смехом, а у Игоря на душе стало так светло и приятно, что он встал и ласково обнял ее за плечи, развернул от плиты и прильнул к ее губам. Светочка ответила на поцелуй нежностью, заглянула мужчине в глаза и провела ладошкой по щеке, отчего Игорь закрыл глаза и страстно сжал ее в своих объятиях. Новый поцелуй уже не был столь целомудренным и сопровождался стонами обоих, но еда была уже в тарелках, и Светочка не могла поступить иначе, чем высвободиться из чутких рук Игоря.
- Все-таки сначала надо поесть, потому что холодная отбивная - это не совсем то, чем я хотела бы тебя накормить. Поэтому мы отложим нежности и страсти на после ужина.
Игорь немного разочарованно уселся на свое место, ему хотелось близости с этой хрупкой блондинкой. Ему хотелось целовать ее ямочки на щеках, когда она улыбается. Ему хотелось обладать ею, чувствовать, как она тает в его руках и отдает себя ему полностью доверчиво и бескомпромиссно.
Он жевал толстый кусок мяса и вспоминал, какой она была сегодня утром, когда они, собираясь на работу, задержались в постели немного дольше обычного, потому что не смогли остановиться на невинном поцелуе, который стал вдруг страстном и перерос в то самое большее, о чем Игорь мечтал сейчас. Ему нравился вкус отбивной, он с удовольствием налегал на картошку-фри, которую Светочка делала сама, но мысли его были уже дано в душе и в постели.
А Светочка внимательно слушала новости и записывала котировки акций и курсы валют – сегодня экономический блок новостей был несколько длиннее из-за выступления какого-то эксперта.
После вкусного и полезного ужина был бодрящий душ вдвоем, а потом Игорь был допущен к телу принцессы, в образе которой сегодня решила быть Светочка. Его ласки она принимала благосклонно, но прохладно. Мужчина был озадачен, но решил не отступать, пока бастион принцессиной «невинности» не сдастся на милость победителя драконов и разных других чудовищ. Бастион пал, все были удовлетворены, и расслабленная нега воцарилась в комнате.
***
За неполные два месяца, что он прожил у Светланы, она успела отвести его на концерт «Мьюз», его любимой группы, начать играть в его любимую ролевку и стать там незаменимой его помощницей и соратницей, и вот теперь новый подарок – поездка вдвоём в Париж, в тот самый город влюбленных.
Игорь купался в удовольствии, он уже никак не мог представить себя без Светочки – его радости, его ангела, его девочки, лапоньки, солнышка, котенка… Он придумывал для нее разные нежные имена, а она благосклонно их принимала, радуясь своей новой игрушке.
Такая идиллия продолжаться долго не могла, где-то в глубине души Игорь это чувствовал, но ничего не желал менять. Его работа от этого не страдала, разве что друзья-товарищи из его отдела смотрели на него уж очень как-то сочувственно, как на умалишенного. Но он приписывал эти взгляды нормальной мужской зависти, которая не разрушает отношений, а лишь подчеркивает превосходство одного мужчины над другим.
Глава 8.
Руководство фирмы «Гартен» уважало своих сотрудников, ценило их здоровье, и поэтому организовало на одном из верхних этажей своего здания большую столовую для своего немаленького коллектива. Кроме того, когда столовая закрывалась, до самого конца рабочего дня оставался открытым буфет, где можно было выпить кофе и купить шикарные свежие булочки.
Столовая была заведением вполне себе обыкновенным, но оформлено помещение было на манер скромного кафе, столики стояли вдоль окон и по стенам вместительного, но не огромного зала, стены которого были выкрашены в спокойный кофейный цвет и украшены картинами с изображением овощей и фруктов.
Между ними попадались и фигуристые груши, напоминающие стройных и не очень, но всегда аппетитных, натурщиц, и бананы, лежащие рядом с румяными яблочками, тоже приводящими к мыслям о несъедобных предметах, приносящих удовольствие несколько иного рода.
Эти картины рисовал кто-то то ли из руководства фирмы, то ли вообще из организаций, курирующих их бизнес. Впрочем, картины не раздражали своими намеками на плотскую любовь, а скорее дарили улыбку и отвлекали от мыслей о работе, давая человеку возможность отдохнуть и помечтать о приятном.
А вот стойка раздачи еды была обыкновенной, столовской, где были выставлены тарелочки с салатиками, стаканчики с компотами и соками, отдельно повариха накладывала и наливала в тарелки по желанию голодного люда супы и второе с гарниром, как говорится «в ассортименте», о коем извещало напечатанное на день меню.
Марина Ерёмина зашла в зал столовой и пошла прямиком к раздаче, не глядя в вывешенное на стенде меню. Крайним в очереди стоял Игорь Лодыгин, стоял в полном одиночестве. Так получилось, что Светочка заболела гриппом, заболела по-настоящему, с высоченной температурой и непременным больничным листком. Игорь грустил, что ее нет рядом, а он уже так привык, что она все время с ним почти неотлучно, и переживал, как она там одна-одинёшенька в пустой квартире лежит и болеет, и может вообще умереть, от гриппа ведь даже умирают, как сын врачей и внук врачей это Игорь знал точно.
Его успокаивало только то, что он купил ей все лекарства, приготовил еду и питьё на случай, если Светочка вдруг захочет, и что она ему звонила примерно часа полтора назад, чтобы сказать, что температура остановилась и больше не ползет вверх. Всего-то каких-то тридцать девять и пять градусов Цельсия, для кошек это почти норма, и человек тоже выдержит, надо только лежать и спать.
От всех этих дум его отвлекла красивая стройная брюнетка в строгом брючном костюме из какой-то темной ткани, крепко ухватившаяся за его руку и резко дернувшая ее вниз, стараясь затормозить свое падение после того, как она оступилась. Произошло все случайно, просто такое стечение обстоятельств – заболела его Светочка, а у Марины сломался высоченный каблук ее любимых туфель, но результатом стало то, что Игорю пришлось обратить внимание на другую девушку, отвлекшись от царицы его сердца.
- Простите меня, бога ради, Игорь! – сетовала Марина. – Я случайно, я не хотела… - она посмотрела на причину своего падения и застонала, - у-у-уй, как же мне теперь идти-и-и, мне и стоять-то трудно. Простите меня, пожалуйста, проводите меня вон за тот столик, - попросила брюнетка, показывая на ближайший к хвосту очереди столик и доставая из кармана пиджака мобильный телефон, чтобы позвать кого-нибудь из подруг на помощь.
- Давайте я вас провожу до рабочего места, - предложил Игорь, представив себе, как сейчас плохо этой девушке. Он ни за что не хотел бы, чтобы в такой ситуации оказалась его Светочка, потому пожалел и Марину. Впрочем, он не смог бы оставить в беде любую женщину, он чувствовал их боль и сочувствовал им, принимая часть боли на себя.
- А это не затруднит вас, мой отдел довольно далеко отсюда? – спросила менеджер с удивлением и такой надеждой в голосе, что Игорь уже не мог поступить иначе. Он подхватил хромающую девушку под локоть, удерживая при каждом шаге, и они медленно и осторожно пошли на выход и к лифтам – отдел менеджмента продаж, где работала Марина, находился на первом этаже здания, тогда как бухгалтерия и айтишники сидели на шестом, недалеко от столовой.
- Единственная печаль в этой ситуации для меня, что у меня нет возможности взмахом волшебной палочки починить туфли, - ответил мужчина, улыбнувшись, - но я могу вас проводить до вашего кабинета. Надеюсь, там у вас найдется какая-нибудь замена этой паре туфель.
- Да-да, конечно, я ходила в этих туфлях только здесь, на работе, чтобы соблюсти дресс-код, - произнесла Марина и, посмотрев на спутника, одетого в обычные синие джинсы, толстовку и шейный платок, смутилась. – Ну, вы знаете, менеджер – это почти лицо фирмы…
- Да, конечно, - Игорь внимательнее посмотрел на девушку, пока они ехали в лифте, - и вам очень идет ваш дресс-код.
Улыбка, наконец-то, осветила его лицо, и напряжение этого дня куда-то улетучилось. Игорю стало хорошо и спокойно рядом со спасенной им брюнеткой.
- Скажите, а как вас зовут? А то получается странная ситуация – вы меня откуда-то знаете, а я вас нет.
- Я Марина Ерёмина, старший менеджер по продажам, работаю уже очень давно, почти с самого основания «Гартена», - почти официально представилась брюнетка, чуть-чуть наклонив голову, - менАгер-продАвец, - тут же улыбнулась она, - а вас я знаю, потому что вы мне ставили обновление какой-то программы, их тогда ставили всем менеджерам. Да и вообще, вы, Игорь, довольно известны в коллективе.
- Интересно, чем же я так знаменит? – заинтересовался мужчина, не понимая, о чем речь.
- Вы же новый кавалер нашей Светочки, нашей вампиршы недоделанной, - и Марина посмотрела на Игоря с таким искренним сочувствием, что тот растерялся, и не сразу нашел, что ответить. Было в этом взгляде что-то еще, что он не смог про себя определить, но почувствовал каким-то неведомым чутьем. И в ответ на это что-то у него самого затрепетало внутри, и эта реакция неприятно удивила мужчину, как и слова этой сотрудницы.
- И кто же застукал Светлану за питьём крови младенцев? – тон Игоря стал иронично-неприязненным, а улыбка перецвела в кривую усмешку.
- Не смотрите на меня так, как будто вы хотите меня порвать на кусочки и съесть, - ответила Марина, - вы наверняка слышали эту историю про предыдущего ее кавалера, про Сашку. Он покончил с собой из-за ее холодности и лжи, не смог дальше жить, не пережил расставания с ней. Всё ходил, умалял ее вернуться к нему, вспомнить, как им было замечательно вместе. Светка периодически допускала его к своей персоне, но потом снова вышвыривала из круга общения. Вот парень и не выдержал переживаний и позора, прыгнул с крыши многоэтажки и разбился насмерть.
Если в начале Марининой речи Игорь еще хотел от разговора грубо отмахнуться, что, мол, слышали-знаем-пофигу, то по мере поступления информации он представил себя на месте этого Сашки, и понял, что если Светочка его бросит, то он не посчитается ни с общественным мнением, ни с собственной гордостью. Он будет на коленях умолять ее вернуться к нему так же, как это делал Саша. И в своем решении продолжать жизнь без Светочки, Игорь уверен не был, хотя суицид как решение проблемы не рассматривал пока.
«Вот именно, что пока», - подумал сисадмин, задумчиво глядя на девушку, отпирающую дверь своего кабинета.
- Всё-таки мне кажется, что вы все не справедливы к Светлане, - не очень уверенно произнес парень, - я с ней уже несколько месяцев, и я уверен в ее чувствах ко мне – она меня любит, как и я ее.
- Совет вам да любовь, - с досадой выпалила Марина и закрыла дверь перед носом Игоря.
Ошарашенный таким поведением девушки, Игорь тихонько постучал в дверь, но, не дождавшись ответа, ушел обратно в столовую – голод взывал удовлетворить его, а обеденный перерыв уже подходил к концу.
***
Марина прислонилась к закрытой двери и закусила губу, чтобы не застонать. Ей отчаянно нравился этот дурацкий сисадмин, и она ревновала его. Нет, даже не ревновала, а, скорее, переживала за него, что эта его любовь имеет все шансы на плачевный итог, и что Игорь сам этого не видит и не понимает. А она ничем не может повлиять на его выбор, потому что любовь зла и бла-бла-бла… И еще ее дико бесила эта Светочка.
Девушка плюхнулась в удобное кожаное кресло и закрыла ладонями лицо, исказившееся страданием. Ну, почему? Почему?! Почему этой наглой блондинке так везет с мужиками? Почему не ей, не Марине? Почему Светочка, а не она первой познакомилась с Игорем на корпоративе? Почему Светочка, а не Марина стала его подругой? И что он в ней такого нашел, чего нет в Марине?
Девушке очень хотелось кричать и плакать, хотелось выкинуть на пол все эти стопки бумаг и рекламных проспектов, которые загромождали ее рабочий стол, никакая работа ее не интересовала, ничего делать не хотелось, даже голод дезертировал от таких переживаний.
Когда она снова поднялась в столовую, Игоря там уже не было, и Марина, вздохнув не то от облегчения, не то от разочарования, пошла набирать на свой поднос тарелки с едой.
- О, Маринчик! Привет, моя хорошая! – радостный оклик вырвал девушку из глубокой задумчивости, в которой она медленно пережевывала зеленый листик салатика. Леночка Морозова подходила к столику с явным намерением присоединиться и составить компанию своей подруге.
- Привет, Лен, - все еще без настроения откликнулась менеджер.
- А чего это не тебе лица нет? Кто это тебя обидел? Кому пойдем сейчас морду бить? – Елена была весела и смешлива, но настроение у нее было вполне боевое.
- Лен, никому ничего бить не надо. Я сломала каблук на своих любимых шпильках, чуть не упала.
- Чуть не считается, а каблук жалко, конечно, но это же не повод устраивать вселенскую печаль посреди рабочего дня. Что еще произошло? Я же знаю тебя не первый год! Выкладывай, давай!
- Ну, Лен! Я чуть не упала, а передо мной стоял этот Игорь Лодыгин. Мне пришлось за него уцепиться, чтобы не упасть, он благородно проводил меня в мой кабинет, а я… Ленка, какая же я дура, Лен! Я завела разговор про Светку, что он с ней пропадет, как Сашка пропал.
- Ох, вот уж точно у тебя бес под языком сидел!
- Лен… Он до этого момента даже улыбался мне! – девушка подняла глаза к потолку и, поискала там кару небесную для своей непутевой головы, но не нашла. – А после ее упоминания он на меня та-а-ак посмотрел, что мне захотелось спрятаться нафиг куда-нибудь. Он меня теперь, наверное, возненавидел. Ле-е-е-е-ен!!! Что теперь делать-то?
- Ничего не делать, - пожала плечами подруга, - ждать, когда все само собой рассосется, чтобы потом подставить мальчику свое крепкое и выносливое, верное женское плечо. Больше ничего. Мальчик влюблен в эту стерву – это факт. Как это перебороть? Никак. Только переболеть. Вот и пусть он пока поболеет, а ты следи и будь готова, девочка моя. И верь, что их тиозавры станут нашими!
- Лен, как же мне теперь ему на глаза попадаться?
- Нормально. Здоровайся и всё, и веди себя, как будто ничего не случилось.
- Ты так думаешь? – задумчиво проговорила Марина. – Поверю тебе, ты у нас дама мудрая и опытная в жизни и психологии человеческой.
Глава 9.
Через две недели от начала болезни Светлана стала приходить в себя. Уже дней пять температура не поднималась выше тридцати семи с половиной градусов, а начавшийся было, сухой кашель стал мягким и влажным. Приступы общей слабости все еще беспокоили довольно часто, но врачи уже разрешили пациентке понемногу бывать на улице, чтобы подышать воздухом и постепенно адаптироваться к ритму безумной жизни в мегаполисе.
Усевшись за руль авто, Светочка картинно откинулась на спинку кресла и тяжело вздохнула, обозначая, как же ей тяжело даются все телодвижения.
- Светик, солнышко, ну, давай отложим поездку, если тебе так плохо, - Игорь искренне сочувствовал любимой, - я уже вообще жалею, что предложил тебе эту затею.
- Нет, раз мы решили ехать сегодня, то и поедем мы прямо сейчас, - упрямо не согласилась девушка. А про себя Светочка отметила, что Игорь уже начал отдавать ей свою энергию, её радовало его раскаяние, ради него она и сорвалась сегодня в эту глупую поездку в магазин за шарфиком. Ведь, если Игорю шарфик помогает при простудах, то и ей надо приобрести этот симпатичный и романтичный аксессуар в личный гардероб.
Не то, чтобы у Светланы не было шарфиков, кашне и шейных платочков, были и в изобилии, но вместе с Игорем она еще шарфики не покупала. Стоило исправить эту оплошность, чтобы этим новым шарфиком намертво привязать его к себе, а потом уже можно было и помучить парня – в него и так уже слишком много было вложено сил, Светочка устала, ей нужны были его эмоции, выплески энергии, истерики, в них она черпала для себя недостающие силы, чтобы жить. Светочка не могла, не умела, не хотела жить иначе, чем привыкла.
В магазине она долго перебирала шарфики, прикладывала их к своему лицу и отвергала. Для Игоря любой магазин без компьютеров был сам по себе пыткой, а уж когда он был вынужден с ангельским терпением наблюдать, как Светочка перебирает товар с таким кислым выражением лица, Игорю стало самому плохо физически. Он выхаживал вокруг своей подруги, делая круги то уже, то шире, считал шаги и вешалки, вспоминал слова итальянского языка, который вдруг его заинтересовал. Сказалось, наверное, большое количество похожих на итальянские брендов, выпускающих одежду и аксессуары. «Рагацци», - произносил он про себя, - «р-р-р-рагац-ц-ц-ци – ребята… Ну, надо же, такое смачное слово у них не является ругательством».
- Знаешь, дорогой, мне тут ничего не подходит, - скривила губки Светочка, - давай поедем куда-нибудь еще.
- Хорошо, зайка, как скажешь, - быстро согласился мужчина, пока его любовь не передумала выйти на свежий воздух.
Солнце набрало силу и, несмотря на начало сентября, погода обещала побаловать людей жарой. В воздухе уже витал легкий флёр осени, некоторые листья на деревьях, растущих на бульваре уже перецветали в желтый и красный, но основная масса была еще того пыльно-зеленого цвета, который бывает у уставших расти и цвести растений ранней осенью. Резвый ветерок обдувал своими порывистыми движениями. Игорь почувствовал, как прохладные пальчики ветерка забрались к нему под толстовку и прикоснулись к голой пояснице, слегка влажной после душного магазина. Парень снова забеспокоился о своей «зайке» и поспешил забраться в машину, где блондинка за рулем поправляла макияж.
- Ну, наконец-то ты надышался своим воздухом, - ворчала Светочка, - могу я уже выруливать?
- Конечно, Свет, - мне что-то тоже ничего там не понравилось. Вообще ничего. Прости, что я тебя сюда затащил. Давай поедем туда, куда хочешь ты.
- А у тебя хватит сбережений, расплатиться за подарок? – криво улыбнулась Светочка, не скрывая скепсиса. – Я привыкла покупать дорогие и качественные вещи.
Светочку в это утро радовало все: и холодный ветер, и настроение Игоря, и его переживания, но показывать свою радость она не умела и не желала. Да и не радость это была на самом деле, скорее, Светочка была удовлетворена качеством проделанной психологической работы по закабалению нового кавалера. Это удовлетворение грело ее самолюбие и уже давало силы продолжать стягивать «шарфик» на шее Игоря.
- Я обещал тебе купить подарок? Обещал. Значит, куплю. И не переживай за мои финансы. Ты же знаешь, что у меня сейчас вполне приличная зарплата.
- Вот именно! Я-то знаю, сколько ты получаешь, поэтому я и переживаю.
Игорю не нравился тон разговора, не нравилось, как Светочка изменилась после болезни, но он списывал все на ее слабость. Как говорила Тамара Петровна, его мать, на больных обижаться нельзя, потому что они больные. И Игорь предпочел благодушно пропускать колкости мимо себя.
В бутике, куда Светочка привезла своего кабальеро (она подразумевала, что это слово образовано от корня «кабала» в смысле рабство), был целый стенд с шарфиками. Если Светочка собралась бы перебрать все, то она не вышли бы из магазина и через неделю. Там были шарфики всех цветов и оттенков: с махрушками и гладкие, с бахромой на концах и с кружевом, леопардовые и тигровые, под кожу змеи и чешую рыбы, переливающиеся атласом и бархатные, матовые и сверкающие люрексом, в крупный цветочек, с цепочками и лошадиными головами, с павлиньими перьями на фоне японских бонсаев и с кошечками на розовом фоне… Голова у парня закружилась, ему снова стало душно, и он позорно дезертировал на улицу, чтобы отдышаться.
Светочка ликовала, ей нравились шарфики, ей нравилось, что ее кабальеро страдает, ей сегодня впервые за последние полгода было действительно хорошо. Поэтому она повыбирала еще немного, а потом еще и еще, пока Игорь не вернулся обратно. Тогда она сняла очередной шарфик со стенда и, приложив его к лицу, повернулась к парню.
- Скажи, милый, мне вот этот шарфик идет? – невинность во взгляде и мурлыкающая речь успокоили Игоря.
- Да, Светик, тебе очень идет, делает тебя свежее что ли…
- А я, по-твоему, недостаточно свежа? – невинный вопрос заставил мужчину съежиться, как от ожога.
- Свежа как роза, но здесь такое освещение, что все кажется немного синеватым и зеленоватым. Пойдем к окну, я посмотрю при дневном свете, - Игорь аж вздохнул с облегчением, когда Светочка послушно и без разговора пошла к огромному окну.
- Ну? – девушка приложила шарфик к щеке. - Как?
- Мне и тут все нравится. Ты не бледная, но шарфик тебе все равно идет.
Светлане и правда шли все оттенки лилового и персикового, и она любила это сочетание цветов в пастельных градациях яркости. На шарфике были изображены лиловые лилии на фоне персикового неба с розоватыми облаками. Девушка удовлетворенно кивнула, решив, что она нашла достойный подарок и вдобавок достаточно получила положительных эмоций, да еще и подзарядилась выплесками энергии. Можно было заканчивать прогулку по магазинам.
В машине она первым делом развернула подарок и обрезала этикетки маникюрными ножничками, которые каждая порядочная девушка носит в своей бездонной сумочке, и обернула шарфик вокруг своей шеи. Посмотревшись в зеркало заднего вида и, удовлетворенно кивнув, она повернула ключ зажигания.
Глава 10.
- Светик, солнышко, у меня завтра встреча с друзьями. Там будут и их жены и подруги. Мне очень хочется, чтобы мы пошли туда вместе, - Игорь уже предвкушал реакцию своих друзей на очаровательную блондинку и радовался своей удаче в жизни – получил прекрасную работу, а вдобавок еще и замечательную подругу. Он пока не вел речь о женитьбе, но уже не отмахивался от этой мысли, когда она забегала в его сознание.
- Как скажешь, милый, - Светочка улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой, отчего мужчина почувствовал прилив крови к низу живота и томление, но сдержался и только поцеловал свою любимую нежно и долго в знак признательности и благодарности.
Светочка мягко отстранилась и аккуратно вытерла губы пальчиками так, чтобы Игорь этого не заметил. Ей совсем не хотелось идти в компанию его друзей, но тот факт, что там будут их жены, изменил отношение к приглашению – Светлана всегда любила блистать в обществе и делала свое пребывание на людях маленьким шоу одного актера. Что ее всегда подхлестывало, так это завистливые женские взгляды, бросаемые украдкой, закушенные от досады накрашенные губы соперниц и ревнивые стычки этих женщин со своими кавалерами, залюбовавшимися сверх меры привлекательной и аппетитной блондинкой.
Их встретил хозяин квартиры Руслан. Семейство Назаровых получило в наследство от деда шикарную трехкомнатную квартиру на третьем этаже сталинского дома в районе Старого Арбата.
Игорь с Русланом были друзьями со школы, оба занимались в «качалке» на тренажерах. С ними еще занимался их третий друг Сёма Якушин, с которым мальчишки подружились уже в процессе прокачки своих хилых на тот момент мышц, и который оказался умнее всех и фактически спас ребят от того, чтобы влиться в криминальную компанию молодых гопников. Руслан, Игорь и Семён перестали приходить на занятия в спортзал незадолго до того, как часть этой компашки попала в криминальную хронику в качестве участников бандитских нападений на прохожих в темных подворотнях. Остальных гопников сдали свои же, а кого-то взяли с поличным при попытке сбыть краденное там же на Арбате, где в те времена стояли машины с вывесками о скупке драгметаллов и изделий старины.
Круглолицый Семён тоже выкатился мягкой неслышной походкой к дверям, оглядел Светочку прищуренным глазом и присвистнул, пожимая Игорю руку.
- Ну, что, Игорёк, я тебя поздравляю! У тебя завелась замечательная фемина. Представь меня, плиз, чтоб я так жил!
- Это Семён, Семён Матвеевич Якушин, мой друг детства, бывший военный, подполковник в запасе, прошел чуть ли не все горячие точки, Чечню – вторая чеченская, контрактником, сейчас руководит частным охранным предприятием.
- Военных бывших не бывает, а офицеров и подавно! - Семён, широко улыбаясь и заливаясь ярким румянцем, шаркнул тапками, сдвинув пятки в стойку смирно, и коротким армейским кивком приветствовал девушку своего друга.
- А я Светлана, - кокетливо опустив ресницы и чуть присев в реверансе, промурлыкала Светочка.
- Светлана работает заместителем главбуха в фирме, где я продвигаю компьютерную грамотность и ай-ти-технологии, - улыбаясь и не без гордости за свою подругу, объяснил Игорь.
При входе в комнату гости получили громовое «О-о-о! Кого мы видим! Какие люди и без охраны!», на что Сёма, шедший за парой вновь прибывших, грозно сдвинул брови и нарочито оскорбленно насупился. И тут же на Игоря навалились два брата-близнеца Ромка и Димон Корниловы, институтские друзья и коллеги Игоря. Он представил их Светлане и объяснил, что они оба работают во фрилансе по части ай-ти услуг, занимаются мелко-оптовой продажей деталей для сборки компьютеров, гаджетов и софта. Светочка благосклонно кивнула головой и лучезарно улыбнулась.
- Ох, Игоряха, рискуешь, приводя нам на глаза такую принцессу, - шутливо подкалывал друга Ромка, а Димон ему поддакивал, активно кивая в знак согласия.
- Дим, не отмотай бошку, а ты Ромчик придержи коней, а то подковы отвалятся, - отшучивался Игорь, чувствуя, как дружеское тепло обволакивает всё его существо. Так всегда бывало, когда он попадал в компанию своих друзей, где он мог быть собой и не стесняться показаться неловким или неуместным, в компанию, где его любили просто так, без условий, а за то, что он просто есть.
Очередь знакомиться дошла и до жен друзей, Светочка постаралась запомнить, кто есть чья спутница жизни, твердо уяснив для себя, что близнецы не женаты и не обременен семьёй еще один член этой компании. Впрочем, она его уже знала, это был тоже сотрудник фирмы «Гартен» Андрей Блохин, коллега Игоря, ай-тишник и рубаха-парень и заядлый бабник со своей новой подругой Ирочкой Шевчук, менеджером по продажам «Гартен». Когда он успел познакомиться с друзьями Игоря, Светочка не совсем поняла, ведь Игорь почти все время проводил в ее обществе. Видимо, они подружились, и Андрей успел влиться в компанию друзей еще до знакомства Игоря с ней, со Светочкой.
Хозяйка дома Роза уже накрыла в просторной гостиной большой круглый стол белоснежной скатертью и начала приносить из кухни тарелки и блюда с салатиками и нарезкой. Ей помогала Ярина, жена Семёна, и Ирочка Шевчук, которую, как вспомнила Светочка, особо острые на язык сотрудники «Гартен» за глаза называли Шевчучкой и Шевчукчей. Ирочка напоминала Светлане смарт-моп из рекламы магазина на диване – такая же тощая и длинная с копной негритянских отросших во все стороны волос.
К женщинам, суетящимся на кухне, решила присоединиться и Светлана, изображая из себя простую милую девушку, хозяйственную и легко находящую общий язык с любыми людьми.
На уютной и разумно обустроенной кухне было жарко, несмотря на открытую створку окна. Под ногами вертелся наглый рыжий котяра огромного размера с безумно пушистым хвостом и кисточками на ушах. Рыжая морда норовила залезть с инспекцией во все тарелки, проверить на качество продукты и уменьшить их количество, пока хозяйка занята своими делами и до кота ей нет дела. Хотя Роза иногда прикрикивала на него, пытаясь прогнать с кухни, но рыжему гиганту на ее кышканье и междометия было наплевать, и он продолжал петлять между разных человеческих ног и ножек стола и табуреток.
Кот был сытым, блюда его интересовали лишь для общего развития, невосполнимого ущерба количеству съестного он причинить все равно не смог бы, но сам факт небезразличия кота к еде Светлану заставил содрогнуться от отвращения. Девушка едва смогла подавить желание наподдать животному ногой, чтобы вышвырнуть его из кухни. Светочка ненавидела кошек и собак, она никогда бы не стала держать в доме никаких зверей и птиц, даже рыбок она не могла себе представить в своей квартире без содрогания.
- Роза, скажи, а твой Руслан кем работает? – обычный вопрос был задан невинным тоном, но Светочка очень старательно запоминала всю информацию, которая касалась окружающих мужчин.
- Он сейчас работает в конструкторском отделе в КБ Сухого. Разрабатывает какие-то детали для очередного суперджета, чтоб он лучше летал. Его там ценят, посылают в разные командировки, даже за границу. Последний раз его мотало на авиасалон в Фарнборо, а до этого он был во Франции в Ле Бурже, - Роза явно гордилась своим мужем. Светочка отметила про себя, что надо понаблюдать за Русланом, так ли сильно он привязан к своей миниатюрной черноволосой татарочке, и не увести ли его из семьи, пока у них не появились дети.
- А ты сама кем работаешь? – спросила Светочка Розу, когда та доставала из холодильника лоток с заливным.
- А у меня всё просто, я учительница русского и литературы в средней школе, в нашей с Русланом и Игорем школе. После пединститута меня уже ждали здесь, сразу дали много часов и приличный оклад, а через полгода дали и классное руководство. Вот на будущий год я их уже выпускать буду, - Роза говорила о своей работе с неподдельной гордостью, совершенно не понятной Светочке. Как можно любить эту орущую толпу юных идиотов, Света понять не могла, да и не стала пытаться.
В кухню вернулась Ярина, жена Семёна, Светочка несколько раз повторила про себя ее имя, чтобы перестать путаться. Слегка полноватая, с непослушными рыжими кудрями, то и дело упрямо выбивавшимися из прически, Ярина так забавно морщила свой конопатый носик, что Светочка подумала о несерьёзности девушки.
- Ярина…
- Ой, да можно просто Яра, так меня дома зовут, - перебила та и снова наморщила свой слегка вздернутый носик.
- Яра, а кем работаете вы? Про меня вот Игорь всем всё сразу рассказал…
- Я врач-гинеколог. Мои родители были гинекологами, вот и я пошла по их стопам, недолго думая. Что привыкла видеть и слышать вокруг с раннего детства, то и стало профессией. Только вот я занимаюсь проблемой бесплодия, вынашиванием беременности, даже в некотором смысле причастна к разработкам ЭКО, это «дети из пробирки». Даже смешно, что противозачаточные таблетки почему-то назвали моим именем, - улыбнулась Яра и на щеках стали заметны очаровательные ямочки. - Так что, если будут проблемы, милости прошу ко мне в кабинет, в медцентр на Сретенке, помогу всеми силами современной медицины.
Доктор улыбалась во все свои тридцать два ровненьких зуба, беленьких как жемчужинки.
Но вот стол был накрыт, украшены салаты, воткнуты веточки зелени в рыбное заливное, расставлены сервизные тарелки с нарисованными на них красивейшими розами и сиренью, бокалы уже возбужденно дрожали в предвкушении переговоров своими хрустальными голосами.
- Прошу всех за стол, друзья мои, - почему-то очень торжественно произнес Руслан, и сам первый отодвинул стул, усаживая Розу на «хозяйкино место» поближе к выходу из комнаты, и садясь рядом сам.
С одной стороны от Светочки уселся, как и полагалось, Игорь, а вот с другой стороны оказался как раз Руслан. Расчет Светочки был прост: Игорь будет занят разговором со своим другом Семёном, который был от него по правую руку, а она сможет поговорить с Русланом, пока Роза будет носиться на кухню, суетясь с едой и питьём.
На близнецов-фрилансеров она больше не обращала внимания, и начальник чопа ей сразу не понравился, он ей напомнил её непосредственного начальника, а Андрей Блохин был известным на всю фирму бабником. И этот факт автоматически ставил его вне круга интересов Светланы – себе подобных она видела издалека и старалась соблюдать нейтралитет, а с людьми сильнее её не вступать в поединки, потому что проигрыши переносила крайне болезненно, вплоть до физической болезни.
Правда, Андрей отпускал своих бывших достаточно просто, потому что изначально честно предупреждал каждую свою новую пассию, что жениться не собирается в ближайшие сто лет точно. Объяснял девушкам, что детей рожать и воспитывать они будут самостоятельно, если случится казус, и они забеременеют, а он участвовать в процессе воспитания отказывается заранее, чтобы потом вопросов не возникало. И все случаи расставания проходили спокойно, бывало, конечно, со слезами, но без истерик и фатальных исходов.
- Гиви, скажи тост! – шутливо обратился Андрей к Руслану, когда напитки были разлиты по бокалам.
- Тост! – многозначительно и очень серьёзно произнёс Руслан почему-то басом, выждал несколько секунд тишины и рассмеялся. – Давайте выпьем за встречу и за знакомство с очаровательной Светланой.
Все согласно закивали и начали чокаться, звеня бокалами. Закуски были вкусными, салаты были сытными, а выпивки было ровно столько, чтобы было весело и спокойно, но чтобы никто не перешел точку невозврата в сознание из страны алкогольных туманов. Размеренно шел разговор о всяком разном, о политической ситуации, о положении в экономике страны. Говорили и про Америку, и про Англию, откуда недавно вернулся хозяин дома. Про самолеты и новый софт, который выпустил Эппл для своих игрушек, про платформу Андроид и спор корейцев с американцами.
Роза несколько раз уходила по делам на кухню, но Руслан не прерывал своего диалога с сидевшим напротив него Андреем, что не давало Светочке ни единой возможности самой поговорить с ним.
- А давайте, ребят, выпьем за Игоряху, за его способность выручать всех нас в трудных ситуёвинах! За его смекалку и находчивость, за его верность слову! – Сёма был уже немного навеселе, а в этом состоянии его тянуло изливать на окружающих свою любовь и благодарность.
- А давайте! – согласились все, кроме самого Игоря.
- А чего чуть что и сразу за меня? Давайте тогда уж выпьем за тебя, Сёма! Ведь это ты вытащил нас из глубокого… хм… ануса, когда мы чуть не загремели в ментовку прямо из «качалки», - предложил Игорь.
- Ребята, - грудной и тягучий голос Ярины звучал так приятно, что все разом примолкли, - давайте выпьем просто за нашу дружбу и верность.
Снова зазвенел хрусталь и стали звякать столовые приборы, ударяясь об фарфоровые плоскости тарелок. Разговор потек по своему руслу, в общее русло втекали разговорчики девушек между собой, журчала человеческая речь, звучала тихая музыка, которую включил Руслан в ноутбуке и вывел на внешние колонки «домашнего кинотеатра», стоящие по углам комнаты. Всем было хорошо, даже рыжий кот мирно посапывал в глубоком мягком кресле у окна, свернувшись в огромную пушистую шапку.
Не было хорошо только одному человеку, Светочке никак не удавалось выбиться в центр внимания из-за недостаточного знания людей и из-за этой рыжей Ярины, прочно занимавшей место «королевы бала». Ей хотелось вырваться из этих душащих её «объятий» компании друзей Игоря.
У нее самой близких друзей не было, были подруги по интересам, полезные знакомые, нужные связи и деловые контакты. Светочка не нуждалась в дружбе и не умела дружить сама. С теми, кто пытался с ней подружиться, она поступала очень жестко – «выпивала» их почти досуха и выгоняла, находя новых жертв для подпитки себя их силами и эмоциями, не осознавая всей ущербности такого существования.
В конце вечера, когда они с Игорем уже возвращались домой, Светочка дала себе обещание больше никогда не ходить в гости к знакомым Игоря. Она гнала автомобиль, гневно вжав педаль акселератора в пол, и сетовала, что единственный достойный её мужчина в этой компании, Руслан, оказался так глубоко влюблен в свою «чахлую Розу», как она обозвала про себя эту мирную и спокойную женщину, умеющую создать приятную атмосферу и в семье, и в компании друзей.
Но ночью Светочка постаралась буквально заездить своего любовника. Такой активной Игорь ее еще не видел, да и вряд ли увидел еще хоть раз. Несколько нетрезвый мужчина отнес её старания на свой счет, решив, что это она старается его отвлечь от встреченных в гостях девушек и ублажить его всеми известными способами, однако, не переходя грань разумного. Светочка никогда не переходила эту грань, она как будто была для неё проведена красным цветом, а девушка никогда не теряла контроль в ситуации.
Это было и ее счастьем, спасавшим Светочку много раз в разных ситуациях, и её кошмаром – именно из-за этого самоконтроля она никогда не испытывала оргазм с мужчинами. Только наедине с собой, закрывшись в ванной комнате, под шум заглушающей её стоны воды Светлана могла быть сама собой и, лаская себя, получать разрядку сексуального напряжения, накопившегося во время соития с мужчиной, или просто из-за долгого воздержания от секса.
Игорь уснул в эту ночь счастливым мужчиной. А Светочка пошла в душ, а вернувшись оттуда уже успокоенной, легла рядом с Игорем, возвращаясь мыслями к вечеринке и Руслану, уверенная, что всё она сделала правильно, но обстоятельства в этот раз были против неё. Что ж в другой раз, с другим мужчиной, достойным её, она не упустит свой шанс устроить свою семейную жизнь по-настоящему.
Глава 11.
Светочка вертелась перед зеркалом, примеряя то одно платье, то другое. У нее был запланирован визит к подруге, и она вознамерилась потащить с собой Игоря, хотя общаться там ему было не с кем, и говорить не о чем – подруга работала в сфере торговли, а со Светочкой они когда-то учились в параллельных группах.
- Это Лариса, а это Игорь, - представила Светочка друг другу своих знакомых, - Лариса – моя любимая подруга, а Игорь – это мой молодой человек, - и девушка показала изящным пальчиком на стоящего чуть в стороне парня.
Игорь после этих слов поёжился, но заставил себя улыбнуться и протянул руку, чтобы пожать руку Светочкиной подруге, но та оставила его жест без внимания.
- Проходите, мойте руки, и к столу! Я уже вас заждалась. Очень жрать уже хочется. И где тебя, Свет, вечно носит, что ты всегда опаздываешь.
- Ой, Ларчик, где меня только не носит, - улыбнулась Светочка, не обращая внимания на явную грубость своей подружки.
- А я вот тут забежала на рынок, думала, что куплю свежие овощи по-быстрому. Так ни фига не вышло! Эти сволочи кавказские заполонили всё вокруг, я брезгую ими вообще. Пришлось пилить в супермаркет и покупать там, что уж было.
Игорь относился к кавказским народам с большим уважением, у него были друзья в Дагестане, в Северной Осетии, даже в Абхазии, и все вполне приличные люди. По крайней мере, ничуть не хуже всех других народностей и национальностей, а во многом даже лучше. Игорь всегда по хорошему удивлялся кавказскому отношению к матери, к старикам, к детям. Причем этим народам было все равно родной крови старик или ребенок – никто не оставался без помощи и присмотра, детей усыновляли, а стариков приглашали пожить в семью, и считали высшим почетом, если старик согласился принять такое предложение.
Поэтому речь Ларисы была для Игоря не понятной, и неприятной. Парень отметил для себя, что и сама Лариса была ему не очень-то приятна. Женщина была низкого роста, зато широкой в обхвате, фигура расплывшегося пончика без особой формы не украшала ее и не давала определить возраст. Она выглядела одновременно и очень пожилой дамой, и молодой женщиной. Лицо Ларисы давно обзавелось парой дополнительных подбородков и распространилось вниз к короткой и мощной шее. Не являлся украшением и курносый нос, и небольшие круглые злые глазки неопределенного цвета. Игорь окрестил ее для себя Злобной Хрюшкой.
Женщины трещали о чем-то своем, громкими и резкими выкриками высказывая то возмущение, то восхищение, пока Игорь разглядывал хозяйку дома, сам дом и составлял свое мнение о ней.
Небольшая квартира была хаотично заставлена мебелью, посреди комнаты стоял квадратный стол со стульями, в углу стоял огромный мягкий диван, заваленный подушками и мягкими игрушками разных цветов и форм. Ничто ни с чем не сочеталось ни цветом, ни стилем. Темно-синие обои с золотыми французскими лилиями говорили о претензии на роскошь, мягкие ковры эту претензию поддерживали, зато гипсовая голова какого-то очень древнегреческого грека утверждала, что ее предназначение было служить составной частью натюрмортов для обучающихся рисованию молодых художников и архитекторов, а не «украшать» прикроватную, точнее, придиванную тумбочку.
Тяжелые бархатные темно-гранатовые портьеры на окнах не сочетались с лимонно-желтыми тюлевыми занавесками и обоями. А платяной шкаф, сохранившийся, по-видимому, с советских времен, убивал остатки логики во всем этом диком «фьюжине веджетейблов», спасибо сатирику Задорнову, иначе Игорь не имел бы представления, как обозвать все это торжество безвкусицы.
Говорить с Ларисой Игорю не хотелось, поэтому он вздрогнул, когда Светочка к нему обратилась с каким-то вопросом.
- А? Что? – переспросил Игорь, не следивший за обсуждаемой темой.
- Ну, вот! – раздраженно надула губки Светочка. – Ты никогда меня не слушаешь!
- Повтори, пожалуйста, вопрос, а то я отвлекся немного, - спокойно попросил парень.
- Как ты считаешь, что будет лучше продаваться Виста или Виндоус-7? – такой язвительный тон Игорь наблюдал у Светочки впервые, но списал его на пагубное влияние мерзкой подруги.
- Видишь ли, Виста – полное дерьмо, извините за выражение, поэтому лучше продаваться будет Семёрка, когда его доведут до ума и хорошенько обкатают.
- Вот, Ларчик! Я же тебе говорю, что мой Игорь классный специалист в электронике! Он во всем этом с детства разбирается.
Вроде бы это была похвала, но Игорь почувствовал себя так неловко, словно он товар и его нахваливают для продажи по наиболее выгодной цене. Странное состояние не покинуло парня и после того, как они попрощались с Ларисой и поехали домой.
- Ну-у-у? И как тебе моя лучшая подружка? - спросила Светочка, выкручивая руль для поворота.
- Готовит она весьма вкусно, - неопределенно высказался Игорь, не желая признаваться, что в полном шоке от этой Злобной Хрюшки.
- Да-а-а, руки у нее растут откуда надо! – подхватила тему еды Светлана. – Но я имела в виду не это. Скажи, какая она у меня умная и начитанная, расчетливая и умелая, - продолжала хвалить подругу девушка.
- Светик, солнышко, я прослушал почти все ваши разговоры, - виновато признался мужчина, - я просто не привык следить за разговором с такими стремительными сменами тем. Да и в половине вопросов я вообще не разбираюсь.
Светочка снова скривила свои красивые губки в презрительную усмешку, но приняла объяснение Игоря в качестве извинения и объяснения одновременно.
Они были оба еще достаточно сытыми, поэтому обошлись скромным чаепитием перед тем, как пойти в душ. Первой пошла Светочка, но через некоторое время к ней присоединился Игорь, понявший вдруг, как он соскучился по ласке своей «зайки» и «солнышка». Светочка отреагировала на появление парня положительно, решив, что на сегодня достаточно его помучила, можно и угостить его вкусным сексом.
Струи воды стекали по ее плечам на высокую красивую грудь с аппетитно торчащими яркими сосками, Игорь обхватил ладонями манящие полусферы и чуть-чуть прищемил пальцами соски, целуя Светочку в шею и затем лаская языком мокрое ушко. Девушка прильнула животом к бедру мужчины, стараясь не задеть его упруго наполненный член, но мужчина сам повернулся и прижался им к ее животу, выпустив одну из грудей, и ухватив освободившейся рукой за ягодицы, сильнее прижимая к себе девушку.
Нежными поцелуями он проложил дорожку по щеке до ее губ и слился с ними в страстном поцелуе, проникая вглубь к языку, лаская его, отчего у мужчины перехватило дыхание от возбуждения и желания обладать своей любимой немедленно, несмотря на льющуюся на пол ванной комнаты воду.
Светочка мягко отстранилась и высвободилась из рук Игоря, кинула на пол толстое махровое полотенце, чтобы подобрать влагу, и, встав на него, стала вытираться.
- Игорь, вытрись, пожалуйста! Я не хочу неделю сушить постель! – спокойным голосом проговорила девушка, вытирая волосы и включая в розетку фен, чтобы их высушить. – Я буду готова через десять минут.
- М-м-м… - простонал парень, остервенело сжимая рукой свой член, чтобы не разрядиться прямо сейчас. – Хорошо, я приду к тебе через десять минут.
Стоя под холодными струями, Игорь старался выкинуть из головы, как ему нравится сжимать ее груди в ладонях, как прекрасна ее попка, как чувственно Светочка выгибается под ним, когда он в нее входит нежно и медленно, как она стонет от страсти, когда он старается изо всех сил довести ее несколько раз до оргазма прежде, чем кончить самому. Не очень-то у него получилось отвлечься, поэтому он не стал выдерживать обещанные десять минут, а вылез из душа и стал вытираться.
Но Светочка уже ждала своего кабальеро, раскинувшись на постели в позе махи обнаженной, красиво показав изгиб бедра и прелесть аккуратной ножки идеальной формы. Игорь присоединился к возлюбленной и возобновил ласки. Все, что он ожидал от Светочки, он в эту ночь получил сполна – и страсть, и ласку, и оргазм.
Игорь уснул, удовлетворенный, что его женщина с ним, что она с ним счастлива, что он классный любовник, умеющий доставить женщине желанные ощущения, дающие ей счастье и удовольствие. А Светочка аккуратно высвободилась из его объятий и пошла снова в душ, как делала всегда, чтобы получить свою разрядку игрой со струёй воды и смыть с себя чужой пот и разные выделения, сопровождающие секс.
Светочка так умело симулировала оргазм, что ни один из ее партнеров ни разу никогда не заподозрил ее во лжи, а все эти миазмы, распространяющиеся во время активных действий в постели, ее раздражали, и ей всегда хотелось побыстрей избавиться от всей этой грязи. Хотя брезгливой Светочка не была, то есть ее не выворачивало от вида и запаха чего бы то ни было, она спокойно терпела происходящее.
***
- Привет, Игоряха, - голос Семёна звучал немного глухо из-за старого телефонного аппарата, который стоял у него в конторе в офисе ЧОПа, - выручай, брат!
- Привет, что случилось? И вообще, сегодня суббота! Какого черта ты в такую рань звонишь? Друг называется, - возмущался и ворчал разбуженный внезапным ранним звонком взлохмаченный мужчина.
- Рано? Ты шутишь, Игоряш? Уже десять утра! Ты же никогда не вставал позже восьми, когда бы ты спать не загрузился! – опешил голос на другом конце провода.
- Де-е-есять? – уточнил Игорь и посмотрел на экран мобильника, где было точное время и отображался день недели с полной календарной датой. – И вправду, десять. Так что у тебя стряслось? Считай, что я сегодня проспал. Ну?
- Игорь, ты мне нужен как специалист по этой наглой инфернальной технике. Короче, у меня на всех компах в офисе слетела винда. Почему и отчего никто не понял. Мой собственный сисадмин оказался полным дерьмом! Я же звал тебя тогда к себе? Звал. А ты не пошел, «чтобы дружбу не сломать деньгами», чистоплюй! «Тьфу на вас!»
- «Тьфу на вас еще раз!» - откликнулся парень, улыбаясь. Когда Сёма начинал цитировать любимые произведения искусства, это означало, что он в крайне возбужденном состоянии. – Ща, я приведу себя в порядок и подъеду, - Игорь снова посмотрел на часы и предположил, - где-то в районе полудня тебя устроит?
- А ты чего, на пробежку уже забил и забыл, когда бегал? Впрочем, мне главное, чтобы ты в принципе приехал, - покладисто согласился друг, - мне без компов кранты, сам понимаешь. Вот так-то… Жду! Давай, отбой!
- До встречи, - попрощался Игорь и подумал, что он действительно перестал бегать по утрам и хоть как-то поддерживать свою физическую форму после того, как переехал в Светочкину квартиру, хотя тут был даже зеленый массив, где можно было бегать. Из физзарядки теперь был только секс в трагических позах из Кама-сутры.
Семён долго сидел в глубокой задумчивости, положив трубку на древний телефонный аппарат, еще с дисковым набором. Он его специально оставил для того, чтобы все посетители и заказчики охранных услуг удивлялись такому раритету, да еще и к тому же вполне сносно работающему.
А задуматься Сёме было отчего – его давний лучший друг пребывал в каком-то странном состоянии, его ответы изменились и по лексике, и по тому, что он теперь утверждал. Прежний Игорь никогда не стал бы спать до десяти утра даже в выходной день, никогда не пропустил бы утренней пробежки.
Игорь не бегал только в ливни и морозы, то есть в экстремальные погодные условия, потому что считал, что легкий дождик и морозец до десяти градусов только способствуют поддержанию его физической формы и способствует профилактике его «любимых» ангин и простуд даже лучше любимых маминых шарфиков. А судя по сегодняшнему разговору, Игорь бегать вообще перестал, потому что за окном светило чудесное сентябрьское солнышко, было в меру свежо и приятно.
И то, как парень попрощался, сами слова… Семён сидел и размышлял о причинах таких разительных перемен, произошедших с другом довольно долго не потому, что был тугодумом или недоумком, а просто при полумертвых компьютерах в офисе делать было решительно нечего, остальных сотрудников он отпустил, и медитировал в одиночестве в ожидании друга.
Семён прошел школу разведки, школу выживания в условиях нечеловеческой бойни, он умел мыслить логически и алогично, умел молниеносно принимать единственно правильные решения, умел делать выводы из малого количества фактов, а как боевой командир взвода был еще и неплохим психологом. Именно поэтому Семёна так неприятно удивили произошедшие с другом перемены.
Игорь приехал в офис ЧОПа около часа дня, хмурый и недовольный.
- Привет, - пробурчал парень и получил в ответ недоуменный взгляд Семёна.
- Привет. И это всё, что ты мне хотел сказать? – Сёма приподнял вверх одну бровь. – А что это ты такой смурной?
- А, ну их всех! – отмахнулся Игорь и полез включать компьютер на столе Семёна.
- Чего случилось? Давай выкладывай по порядку. И не вздумай умолчать что, ты же знаешь, я всю душу из тебя вытрясу, но причину всех бед выищу.
Игорь это знал, но делиться своими переживаниями с другом не спешил.
- Что полетело кроме винды? Сам не проверял? Что твой сисадмин говорит?
- Ты, давай, от ответа не уходи! А то хуже будет – соберу совет из наших ребят, зафиксируем тебя и «сыворотку правды» в глотку будем маленькими порциями вливать до получения полной откровенности.
«Сывороткой правды» в компании ребят из качалки назывался алкогольный коктейль, главными ингредиентами которого было шампанское и спирт, туда же входил ром, коньяк и пиво до кучи. Можно было еще разбавить эту убойную смесь каким-нибудь сладким пойлом типа ликёра, но и без него этот наборчик, принятый в умеренных количествах, точно индивидуально оттитрованных, вполне эффективно развязывал языки. Игорю совсем не хотелось пить спиртное.
- Да я со Светочкой поругался.
- А что так? Не хотела тебя к другу отпускать? На помощь к другу, - выделил голосом Семён слово «помощь».
- Ну, да… Планы у нее какие-то были на сегодня. То ли к её родителям съездить, то ли в магазин пройтись.
- Игорян, что с тобой? Как ты говорить-то стал? Что за «родители», - презрительно сморщился друг, - что за «магазин»? Где наш, пацанский сленг? Где «родаки» и «магаз»? Ты что на приёме у англицкой королевы в Лувре?
- Лувр во Франции, - машинально поправил Игорь.
- А я по-твоему не знаю этого? Это я специально, чтобы проверить, насколько всё запущено.
- И насколько?
- Пипец, как хреново, бро! – заключил Сёма.- Лечение одно – бросай свою бабу, она тебя до добра не доведет.
- Я не могу без неё жить, - грустно подытожил Игорь, - мне без неё физически плохо, понимаешь?
- Понимаю. Это брат, совсем пипецово. Просто ох*ительно как пипецово. Тотально! – Сёма почесал затылок и погрустнел.
За весь разговор Игорь ни разу не выругался матом. Вот уже заработал и показал картинку рабочего стола первый компьютер, а Игорь что-то молча ковырял во втором, но ни одного восклицания в сердцах не было.
- Бл*дь! Да, что с тобой сделала эта бледная поганка, эта мерзкая тварь? Игорь!!! Это не ты! Это твоя бледная тень! – негодовал Сёма. – Так нельзя! - мотал он головой, отвергая такую действительность, ибо она Сёме категорически не нравилась, а путей для исправления ситуации он впервые в жизни не видел ни одного, кроме того, который уже предложил, но который был отвергнут.
- Ничего Света со мной не делала, просто она меня тоже очень любит, - спокойным голосом отвечал Игорь. Краем сознания он понимал, что друг прав, что с ним происходит что-то из ряда вон выходящее, но относил это на счет своей влюбленности. Ведь говорят, что муж и жена – одна сатана… Ну, они пока не женаты, но Игорь уже вплотную начал рассматривать вопрос женитьбы на Светлане.
- Эта блонди? Тебя любит? – возмутился шеф охранного бюро. – Да она весь вечер била клинья под Руслана! Как только Роза в кухню, так она к Руслану: Русланчик, а что это, а что то, а как ты считаешь? Тьфу! Противно! Хорошо, что Руслан любит свою Розу, и что на разных бл*дей не разменивается.
- Ты зачем при мне так про мою любимую женщину говоришь? – возмутился Игорь. – Ты поссориться хочешь? Да? Тебя заело, что Светочка была в компании самой красивой женщиной? Да? – постепенно повышая голос, укорял друга Игорь. – Тебе завидно стало, что теперь не твоя Ярина, а моя Светлана самая красивая девушка в нашей компании? Да? И ты после этого еще и другом моим назовёшься?
- Да, назовусь твоим другом, братом, чертом и сватом! Тьфу опять! До чего ты меня довёл, что я стихами стал говорить?! – Семён смачно сплюнул в урну и, хлопнув дверью, вышел на улицу покурить.
Игорь за время отсутствия друга немного остыл, но не простил его, поэтому, когда Сёма вошел, разговор не продолжился. Игорь молча, не произнося ни звука, только иногда покряхтывая, когда приходилось заползать под стол за системным блоком очередного компьютера, завершил реанимацию всей аппаратуры, проверил работу всех принтеров, сканеров и копиров, и собрался было уходить.
- Игорян, ну, ты перестань на меня дуться-то, - примирительно начал Семён, - ну, тупой я дырявый валенок! Ну, показалось мне, наверное. Ты прости меня, если что не так, дурака нервного, контуженного на всю голову! Ты же знаешь, я не со зла! Я за тебя волнуюсь.
- Да, ладно, Сём, проехали, - Игорь не подал другу руки, но улыбнулся. Эта улыбка напугала даже видавшего виды Семёна – холодные и колючие глаза мужчины смотрели, не мигая, без выражения, а рот был растянут в правильной такой, картинной улыбке. «Робот выглядел бы радушнее», - оторопело подумал Сёма.
- Я тебе ничего за работу не должен? – подозрительно спросил хозяин офиса.
- Нет. Мы же заранее не договаривались о цене, значит, ничего не должен. Я обещал – я сделал. Всё. До свидания.
- По-ка-а-а… - тихонько выдохнул Сёма, медленно переваривая только что полученную информацию. Получалось, что теперь его друг будет заранее оговаривать стоимость своей помощи. Это пока в голове у Семёна не укладывалось.
Глава 12.
На даче у Журавских был идеальный порядок, но особой красоты и вложенной заботы вперемешку с любовью Игорь не заметил. Это на даче у его родителей на каждом углу был или горшок с цветами, или клумба, или бордюр из какой-нибудь «волшебной травки», как говорила его мать, ласковая поглаживая листики этой травы.
Здесь всё было по линейке. Размечен и оконтурен вместительный огород с множеством грядок, замульчированы приствольные круги у яблонь и слив, а остальное пространство занимал ровный ковёр из коротко подстриженной травы. Только по периметру всего забора была еще одна грядка, где в три ряда была высажена картошка ровными полосками.
Напротив крыльца стояли качели с диваном, как теперь стало модным, и зелёный пластиковый стол в комплекте со стульчиками. Карина Петровна считала цветы излишеством, на которое не рационально тратить силы и время – цветами сыт не будешь, а за красотой надо идти в музеи, на картины смотреть. Светочка во всем поддерживала мать, поэтому каждые выходные ехала на дачу, чтобы помогать матери пропалывать грядки и поливать огород и газоны.
На площадке за домом была разбита спортивная площадка с бассейном, вкопанным в грунт и накрытым тентом от мусора и листьев, и с теннисным столом, потому что Сергей Николаевич обожал настольный теннис и мог играть в него часами, если не играл в компьютерные игры.
Раньше он бывал на даче только урывками изредка, когда удавалось выкроить один, редко пару дней подряд. Работа была такой, что Сергей Николаевич себе принадлежал редко и старался всё свое свободное время бывать с семьёй. Теперь, когда его работа плавно перетекла в начальственный кабинет, ему полагались обычные выходные дни, которые в календаре обозначались для всех людей страны.
Правда, быть до конца уверенным, что его не выдернут на работу из-за какого-нибудь ЧП вселенского масштаба, тоже было нельзя. Зато можно было не выбегать из дома, схватив «тревожный чемоданчик», где лежали собранные для командировки вещи, как у военных, а спокойно перезвонить нужным людям, дать распоряжения и уже после этого спокойно отправляться следить за выполнением указаний и результатами действий своих подчинённых.
В дачные обязанности Сергея Николаевича входила стрижка газона и своевременный подсев газонной травы. И еще он любил просто посидеть с книжкой на тех самых качелях. И, конечно же, в мужскую обязанность входило приготовление шашлыка от покупки мяса до подачи его на стол, за которым уже ждали дочь и жена.
Теперь на выходных к ним присоединялся Игорь в качестве жениха дочери. Заявление они еще не подали, но принципиальное согласие Светланы и ее родителей на брак с перспективным специалистом по компьютерным технологиям уже было получено. Сама Светочка на вопрос, выйдет ли она за Игоря замуж, хихикала и ничего не отвечала, что родителями было истолковано как положительный ответ.
И вот уже в качестве Светочкиного жениха Игорь должен был в эту субботу ехать на дачу к Журавским, чтобы принять участие в традиционном сборе картофеля. А вместо этого он поехал к другу в офис чинить чьи-то там компьютеры, да еще просто так, задаром.
Светочка еще долго не могла успокоиться и всю дорогу переживала, не смотря на отцовские заверения, что в таком случае он перенесет выкапывание картошки на следующую неделю, потому что время еще позволяет, и погода стоит вполне подходящая. Синоптики обещали, что Бабье лето продлится еще дней десять, не меньше.
Всё лето Игорь как исправный кабальеро сопровождал любимую во всех её странствиях по магазинам, бутикам, рынкам, выставочным залам и другим разным местам, ему самому раньше даже не известным, не то чтобы он чем-то таким когда-нибудь интересовался. А теперь ему стали нравиться походы на вернисажи современных художников на Крымском валу, в ночные клубы на концерты каких-то модных, но не очень известных в массовой культуре рок-групп. Светлана старалась держаться в молодёжном мейнстриме, хотя по-настоящему не разбиралась во всех этих тонкостях, да и не любила ни музыку, ни картины, ни шмотки, которые покупала. Имидж требовал жертв, и Светочка жертвовала сама и заставляла Игоря жертвовать собой тоже.
Неожиданное отсутствие подпитки для Светочкиных эмоций заставило её загрустить и затаить на Игоря злобу. Не обиду, как чувствовали бы себя все другие девушки, а именно злобу, такую пока еще маленькую ненависть, желание помучить его, показать, как она мучается без него, оставшись наедине с самой собой и без его положительных эмоций.
Она пропалывала сорняки на материных грядках, как будто это были не травинки, а никак не меньше, чем фашисты и предатели родины, преступники, совершившие какие-то глобальные правонарушения, прощение которым не положено даже после смерти. А может быть, травинки ей представлялись густыми каштановыми волосами её кабальеро, которые она так бы и проредила в назидание за провинность.
Дощипав сорняки на последней грядке, Светочка разогнулась со стоном и помассировала свободной рукой затёкшую поясницу, оглядела результат своего труда и осталась собой вполне довольна – свой план на выходные она выполнила.
- Доча, ты сегодня какая-то нервная, - начал разговор Сергей Николаевич. Его беспокоило состояние любимой дочери, - это из-за Игоря? Из-за того, что он не поехал с нами?
- Нет, - нервно отрезала Светлана, - еще не хватает из-за него переживать. Таких, как он, можно найти в любом месте пучок за три копейки.
- Ну, он же все-таки твой жених… - озадачился Светочкин отец. – Не чужой уже человек. Да и в городе он остался по вынужденной причине, а не по своему желанию.
- Да-а? А и по какой это такой, интересно мне знать, вынужденной причине? – Светочка была сегодня явно не в духе, в чем Сергей Николаевич убедился окончательно.
- Его друг попросил о помощи, - ответил он спокойно, - а друг на то и называется другом, чтобы вытаскивать своих друзей из беды и помогать в проблемах. Твой Игорь поступил правильно. Уважай его решение. Вот если бы он поехал картошку копать, а друга в беде бросил, то я первый его уважать перестал бы. Нормальный мужик твой Игорь. Привыкай, девочка моя. Это жизнь, в ней всегда что-нибудь случается.
Сергей Николаевич знал о случаях и случайностях не понаслышке, потому что ежедневно сталкивался с последствиями этих самых случайностей. Еще работая следователем, он насмотрелся на такое, что рассказывать в семейном кругу никогда бы не стал, чтобы не пугать своих дам, у которых предполагалась такая тонкая нервная организация, что они бы легко попадали в обморок, узнай они хоть малую часть подробностей тех происшествий, которые расследовал их муж и отец.
Светлана прислушалась к доводам отца и посмотрела на ситуацию с другой стороны, соглашаясь, что она и сама перестала бы уважать Игоря, если бы тот бросил в беде своего друга. Не логично любить предателя. Совсем не логично. За то любить героя, победившего коварный компьютерный вирус, выкосивший целый офис, очень даже логично.
Светочка решила сменить гнев на милость, поэтому, когда Игорь приехал на дачу своим ходом ближе к вечеру, девушка разыграла сцену великой радости и щенячьего восторга от встречи со своим кумиром. Игорь растаял от счастья и согласился копать картошку завтра с самого утра, совсем забыв, что он собирался посидеть в сети и притащил для этого с собой свой ноутбук с мобильным модемом.
Правда, из сетевой игры он выпал еще примерно месяц назад после того, как Светочка упрекнула его в трате времени, которое он мог бы провести с ней. А сама она ушла из игры еще раньше, потому что ей просто надоело проводить время в погоне за какими-то эфемерными целями, достигать немыслимых высот, которые никто не оценит и не оплатит, соответственно. Вот если бы за прохождение очередного уровня в игре платили бы реальные деньги игрокам, а не наоборот, игроки покупали за свои кровные снаряжение для аватаров в игре, вот тогда Светочка еще бы подумала, что стоит поиграть подольше с целью дополнительного заработка. Но все было, как было, как заведено, а не как хотелось. И игра перестала существовать даже на окраинах поля зрения этой пары.
Карина Петровна на этих выходных играла роль домашней хозяйки и кормилицы, готовила на всех вкусную и полезную еду, убирала, мыла посуду, снова готовила, потому что нельзя же есть блюда, сготовленные вчера или несколько часов назад, всё должно быть свежим, горячим, и потому полезным. Она наслаждалась аппетитом детей, как она про себя называла свою дочку и ее парня, радовалась, что угодила мужу вкусным щавелевым супом, хотя сезон на него уже прошел. А в свободное время вязала очередную салфетку из катушечных ниток тонюсеньким крючком для очередной подруги.
За ужином Светочка объявила, что в следующие выходные они с родителями на дачу не поедут.
- Это еще почему, позволь поинтересоваться? – спросил Сергей Николаевич, строго глядя на дочь.
- Я купила нам с Игорем билеты до Лондона, забронировала гостиничный номер, а значит, мы будем гулять по его улочкам и набережным Темзы.
- Свет, а почему ты меня не спросила, какие у меня планы на следующие выходные? – Игорь был растерян. – Я собирался поехать на родительскую дачу, помочь им в борьбе с урожаем, они одни не справятся.
- Вот еще не хватало! – возмутилась блондинка. – Там есть твой брат Олежек, вот пусть он и помогает твоим родителям. И вообще так справедливее получается, потому что они тебя практически из дома выставили без вещей, без денег и без площади для проживания.
- Свет, ты не права. Меня никто не выставлял, я ушел сам. В это время я уже самостоятельно был способен себя содержать, и вещи у меня были, и где жить тоже было. Да и обратно меня радостно впустили, когда я от этой Наташки ушел, - Игорь недоуменно пожал плечами.
- Всё равно, на ту дачу ездить нечего, пусть Олег свое наследство отрабатывает, а ты со мной полетишь в Лондон. Со мной ведь интереснее и приятнее, правда?
- С тобой, моё солнышко, всегда и везде прекрасно! – Игорь снова перепугался остаться без неё, если Светочка улетит в Лондон с кем-то другим. – Мне без тебя дышать трудно, а не то, чтобы уехать куда-то без тебя или отпустить тебя куда-нибудь в одиночестве.
Удовлетворенная девушка позволила себя поцеловать и даже обнять. Родители любовались на свою взрослую дочь с чувством то ли гордости, то ли сожаления, что она уже выросла.
Глава 13.
Их самолет из «Внуково» вылетал в начале третьего дня. Светлана с Игорем приехали заранее, как и полагалось, чтобы потолкаться около терминала, потому что билеты они зарегистрировали еще из дома через интернет, не спеша пройти все контрольные точки и досмотры и спокойно занять свои места в лайнере.
Перелёт в «Хитроу» длится около трех с половиной часов, и, если лететь туда, то прилетаешь всего через полчаса от того времени, когда вылетел, потому что разница во времени между Москвой и Лондоном тоже три часа. Это особенно радовало Игоря, не выспавшегося сегодня из-за длительного зависания в сетях.
Лондон принял их прохладным небом, затянутым ровным слоем невысокой облачности. Солнце едва угадывалось за пеленой, но и этот фантом светила радовал взгляд.
Выйдя из самолета, Игорь вдохнул воздух полной грудью, потом еще раз и понял, что Лондон имеет свой запах. Раньше он знал, что Питер пахнет не так, как Москва, а Казань отличается воздухом от Воронежа или от Таллинна, например, а теперь пытался определить для себя отличительные черты лондонского запаха. Игорь явственно различил запах моря, свежести и еще чего-то тонкого, непонятного, но очень приятного, что окрестил для себя запахом городского шампуня, с которым здесь, по-видимому, моют улицы.
Аэропорт «Хитроу» предстал перед Игорем огромным неправильной формы перевернутым блюдцем, лежащем на стеклянном вафельном пирожном. Через минуту подкатил небольшой двухдверный белый автобус, чтобы доставить пассажиров в здание аэропорта. Игоря интересовало удобно ли вести автобус, оборудованный правым рулем, но как только началось движение автобуса, он понял, что водитель прекрасно справляется, потому что с такой бешеной скоростью, не тормозя на крутых поворотах, можно гнать только на удобной и хорошо знакомой надежной машине.
Помещение поразило своим простором и относительной немноголюдностью, несмотря на разгар дня. Вероятно, большинство людей предпочитали утренние и ночные рейсы.
Вокруг всё сверкало: через безконечные прозрачные стекла крыши и стен проникал дневной свет, преломляясь и отражаясь во множестве других стекол, металлические поверхности бликовали хромированным блеском на фоне крашенных белым опорных колонн, взметнувшихся в самый верх, чтобы поддерживать ажурные металлические конструкции крыши.
Около терминалов там и тут виднелись группки туристов, судя по говору, из разных стран. Киоски предлагали чтиво и кое-что для перекуса, если турист вдруг проголодается, но ребята не стали пренебрегать «воздушным» обедом, который, тем более, входил в стоимость перелета, и были сейчас еще достаточно сытыми.
Приобретя парочку лондонских единых проездных под смешным названием «Удостоверение Устрицы» или «Ойстер», на которую просто зачислялись наличные или средства с карточки, а при прохождении терминала в транспорте автоматически должны списываться, молодые люди попали в метро прямо из помещения четвертого терминала, куда прилетел их самолет.
Лондонская Труба, Андерграунд, или метро, если говорить по-русски, представляет из себя… трубу. Красный кружок с поперечной надписью на синей полосе: «Underground» показывает, где расположен вход в трубу, и как бы намекает, что именно в трубу вы и попадаете. Если Светочка уже бывала в Лондоне и в здешнем метро уже каталась, то для Игоря было очень непривычно попасть в круглобокий туннель, обустроенный под станцию, где поезд делал остановку, чтобы в него влились новые частицы толпы и вылились старые, произведя, таким образом, что-то вроде смены внутреннего содержимого «огромного кольчатого червя».
Некоторые станции на взгляд москвича были совсем уж фееричными, ибо лондонцы их умудрились сделать прямо на повороте этой своей трубы, а поезд так и останавливался, загнув хвост себе за спину так, что из головного локомотива было невозможно увидеть последний вагон.
Но вот разнообразием отделки или художественностью оформления чистенькая и довольно уютная лондонская подземка не могла похвастаться. Выполняя свою миссию уже около ста пятидесяти лет, постоянно наращивая свою длину и усложняясь, загибаясь под разными углами и устремляясь в новые глубины, Лондонская Труба всегда выполняла сугубо утилитарную функцию по перевозу пассажиров. А спешащие по своим делам лондонцы с удовольствием погружались в свои мысли и мечты вместо разглядывания стен, выложенных простой каменной плиткой или выкрашенных неяркой краской.
Сам поезд, что носился по этой трубе, был тоже трубой, только разделенной на отсеки-вагоны, имеющие двери, верхний конец которых тоже загибался, согласно изгибу корпуса вагона. Попав во внутреннюю трубу большой Трубы, Игорь с удовольствием поставил чемодан вертикально и водрузил на него огромную дорожную сумку, которую нес на плече. Сесть ему не представилась возможность, потому что единственное пустое сидение заняла Светочка, мило поднявшая глазки на утомленного парня и похлопавшая своими длинными кукольными ресничками.
- Знаешь, Светик, а у нас метро лучше, - резюмировал свои впечатления мужчина.
- Да, мне тоже кажется, что у нас красивейшее метро в мире, но у них удобнее всё устроено, - Светочка обернулась к табло, где автоматически отмечался маршрут поезда. – Нам главное не проехать свою пересадку Экшн Таун в сторону Илин Бродвей, где мы пересядем уже до нашей станции.
Она всё это так легко запоминала и говорила, что Игорь почувствовал себя рядом со своей девушкой эдаким неандертальцем, попавшим внезапно в будущее лет так на триста вперёд.
- Свет, ты тут ориентируешься, вот ты и веди меня, мой командир, - фраза получилась бойкой и весёлой, и вслед за ней настроение Игоря плавно поползло вверх.
Гостиница «Куинс Парк», как оно логически вытекает из названия, расположилась на улице с родственным названием Куинсборо террас недалеко от станции подземки Куинсвей. Именно сюда и стремились попасть влюбленные путешественники.
Невысокое четырехэтажное здание с мансардой чем-то напомнило Игорю старые московские домики, каких много в центре старой Москвы. Оно имело красивый балкон по всему фасаду, пять балконов выступали вперед и опирались на круглые белые колонны. Под одним из таких балконов был вход внутрь, а на самом балконе крепились красивые флаги – английский и ЕЭС.
В номере на втором этаже почти всю комнату занимала огромная двуспальная кровать с изголовьем из панели светлого дерева, застеленная покрывалом в широкую полоску ярко-красного, белого и бежевого цветов. Над кроватью висела огромная фотография, на которой был изображен закат берегу океана. В углу стоял шкаф и комбинированное сооружение, включающее в себя некое подобие письменного стола и вешалки, как в прихожей. В санузле было всё, что нужно. Всё было чисто, уютно и аскетично – ничего лишнего, только всё, что необходимо.
Ввалившись в номер, Игорь уселся на кровать и откинулся на спину, заложив руки за голову. Было хорошо и приятно расслабиться после длительного перелета и утомительной долгой дороги в подземке. Светочка порхала по номеру, равномерно распределяя вещи по своим местам. Номер был снят на четыре дня, одежда должна была сохранить свой вид и форму в шкафу, а свой домашний трикотажный костюм Светочка аккуратно положила на стул рядом с кроватью со своей стороны.
Игорь вышел на балкон посмотреть на город и подышать воздухом, а Светочка, удовлетворенная проделанной работой, прилегла на кровать и незаметно для себя задремала. По-видимому, и ей нелегко досталась дорога.
Вернувшись в комнату, парень залюбовался на спящего белокурого ангела, которым представлялась ему его девушка. Он наклонился к ее лицу и уже потянулся губами к ее щеке, как вдруг она проснулась и, крепко обняв за шею, потянула его и опрокинула на себя. Игорь такому исходу событий только обрадовался и стал целовать всё, что попадалось ему на пути – губы, щеки, глаза, носик, руки, шею… Девушка млела от удовольствия, осознавая свою прелесть и привлекательность, наслаждаясь его желанием, которое уже явственно ощущалось через тесные джинсы. Впрочем, Игорь не стал теряться в сомнениях, а продолжил ласки.
Лондон за окном их номера был тих и задумчив, он не мешал свершаться таинству любовной игры, позволяя ей завершиться и одарить влюбленных своей томной негой. Лондон был терпелив, он ждал их на прогулку, готовый рассказать о себе много интересных историй.
Глава 14.
Марина уже подходила к дому Елены, когда ей пришла в голову дельная мысль купить детям мороженое. Марина в последние дни была настолько погружена в свои мысли и переживания, что простые, сто лет назад заведенные правила, выпадали у нее из головы, но иногда они всплывали как собственные идеи, только что явившиеся и озарившие темные закоулки в голове девушки. Девушка покрутила головой и с облегчением, что не надо никуда специально бежать, шагнула в сторону ближайшего гастронома.
- Ой, Марина, вечно ты что-нибудь да притащишь, - удовлетворенно и добродушно ворчала Лена, - Дим, иди, помогай!
На пороге комнаты появился долговязый светловолосый подросток в джинсах и майке с изображением черепа.
- Ой, здрассьте, теть Марин, - вежливость в семействе Морозовых прививалась с самого младенчества, поэтому лет с шести успевала входить в кровь и плоть, - мам, что помогать?
- Вот, бери мороженое и засунь пока в морозилку.
На встречу старшему мальчику из кухни со слоновьим топотом неслись два мальчугана помладше в одинаковых штанах и футболках, если бы на пути двойняшек попалось препятствие, то это был бы последний миг существования этого предмета или существа – рыжие сорви-головы укокошили бы его, даже не заметив толком, что же это было. Счастье, что Елена Николаевна жила в очень старом доме, где были широкие коридоры и огромные комнаты, правда, потолки уже были не такими высокими, как в сталинских и старых дворянских домах.
- Тетьмарин! Тетьмарин!!! – звонко вопили рыжики. – Ура-а-а!!! Мороженое!!! Здрасть, теть Марина! – проговорили они уже спокойнее, отдышиваясь открытым ртом, как запыхавшиеся собаки, которые тоже уже вертелись под ногами, толкаясь и чувствительно прикладывая по ногам своими массивными радостно мотающимися хвостами.
Короче, в прихожей творилась невообразимая сутолока, с которой что-то надо было делать.
- Та-а-а-ак! – оглушительно громко, чтобы перекрыть весь шум, гаркнула Лена. - Ти-ха! Р-р-р-разойдись! Сми-и-и-р-р-рна! Мальчишки, из прихожей шагом марш!
Стало тихо, даже крупные песочного цвета собаки легли на пол рядом с ногами хозяйки. Только большой пушистый серо-дымчатый котяра взирал на все это бесиво и разборки с философским спокойствием с крыши старого трехстворчатого румынского шкафа. Кот знал, что это все не опасно, если не попадать этим диким буйволам под ноги.
- Дим, скажи мне, ты упаковал мороженое? – спросила мать семейства тихим и спокойным тоном.
- Ага, естессьно, оно ж растает, если его не убрать, - заключил тринадцатилетний умник.
- Хорошо, молодец, а теперь быстро мечи на стол тарелки, вилки-ножики, и втыкай в салаты ложки. Да! Еще салфетки не забудь положить! – добавила Лена, уже скрывшемуся за поворотом проворному помощнику.
- Ой, Лен, как ты со всем этим кагалом справляешься? – Марина обвела рукой вокруг себя, войдя в просторную комнату.
- Просто, Марин, справляюсь и все. Я считаю, что мне еще легко все удается. Вот у моей двоюродной сестры пятеро детишек и приусадебное хозяйство. Правда, она и не работает на дядю, занимается только семьей и хозяйством. Но живут же как-то, и хорошо живут, между прочим.
- Не, Леночек, я себе не представляю, как я бы в такой ситуации могла бы существовать. Сбежала бы, наверное, через неделю, если бы выжила вообще.
- Ну, по началу, мне мама помогала, пока у нее силы были, а потом сама втянулась. Знаешь, если ты любишь, то ты все сможешь. Я очень люблю своих мальчишек, всех-всех, и мужа, и сыновей. А они любят меня и всячески мне помогают и делом, и сочувствием, и лаской. Это сейчас мальчишки стали отдаляться от меня, а еще пару лет назад оба мои рыжика были такими лизунчиками нежными. Димка-то пораньше отклеился от мамкиной юбки, а эти вот до шести лет как хвостики ходили и все норовили приласкаться да пообниматься. Данька еще и целоваться лез все время, Дэнька, тот более закрытый, не очень целоваться любил, а от Даньки иной раз спасения не было.
- Да, зато у тебя много мужской силы, - улыбнулась Марина, - а мне прибить гвоздь некому, все самой приходится.
- Ха, а кто ж тебе мешает познакомиться с каким-нибудь мужичком, притащить его в дом и велеть приколачивать твои гвозди по местам?
- Лен, ты же знаешь, что мне абы какой не нужен, и мешает мне не кто-то, а наша ненаглядная Светочка.
- Я тебе уже сказала, что тут надо подождать. Должна болезнь пройти через свои логические фазы. Дальше, правда, как судьба ляжет. А ты точно уверена, что кроме Игоря тебе никого не надо.
- Уверена, Лен. Он мне и ночами уже снится. А как они в Англию укатили, я вообще как с ума сошла, так хочется ему позвонить, спросить, как у него дела… Понимаю сама, что бред, но вот что с собой делать, не знаю.
- Успокоиться. Успокоиться и ждать. Сейчас ты только настроишь его против себя. Уже попыталась? Получила результат? – Лена с осуждением посмотрела на подругу. – Вот и сиди, не рыпайся, рыпка моя ненаглядная. Занимайся собой, своей внешностью, хорошей на глазах, светись радостью и счастьем. Только такие девушки привлекают молодых мужчин, а не страдалицы с потухшим взором вчера убитой селёдки.
- Сижу, Леночек, сижу. Губы кусаю, курю и молчу. Я всё понимаю, - вздох у Марины получился такой горестный, что кот, в поле зрения которого попадало почти всё, происходящее в доме, спрыгнул со шкафа и пришел успокаивать девушку. Он, громко мурлыча, стал тереться об её ноги, тыкаться мордочкой в безвольно висящую открытую ладонь таким образом, что проходя под рукой, сам об неё гладился.
Марина обратила на кота внимание и стала уже сама гладить ласковое животное, а через несколько минут сосредоточенного тискания и поглаживания шелковистой шерстки её настроение вышло из пике, и ей расхотелось плакать. Когда смена настроения была замечена котом, он последний раз провел по Марининой ноге своим пушистым хвостом и ушел обратно в прихожую, а оттуда пошел проверить порядок во всем остальном доме.
- Скоро придет мой Лёшка, и мы пойдем ужинать, - объявила Лена, вернувшись в комнату из кухни, где давала новые указания своим помощникам.
- Хорошо тебе, у тебя Лешка есть, он хороший! - улыбнулась Марина. - А мне почему-то только козлы попадаются. То Вовик с его ненормальной маменькой, от юбки которой он никак оторваться не может, то Витечка с его закидоном по поводу чистоты и порядка весь мозг мне вынес в моей же собственной квартире, то Пашка, который всю квартиру мне, наоборот, попытался загадить своим машинным маслом и пивными банками…
- Да, не везет, - констатировала подруга. – А ты бы выбрала из них самого способного к обучению и воспитала бы себе достойного мужа.
- Так человека воспитать можно только в первые три года жизни, - Марина с удивлением посмотрела на стоящую посреди комнаты Лену.
- Это да, конечно, но кто тебе запретил разговаривать с человеком старше трех лет? – Лена скрестила руки на груди и с видом заправского психолога стала расхаживать по комнате. – Ты думаешь, мой Лешка был всегда таким покладистым и понятливым?
- Ну, да-а-а… Я его другим и не знала, - Марина непонимающе посмотрела на свою сослуживицу, - я же вас знаю уже больше пяти лет…
- Ну, да, где-то около пяти лет назад мы с ним и договорились слушать друг друга и стараться понять то, что нам говорят. В смысле, что он будет стараться понять меня, а я его. Вот после этого мы и стали жить дружно. Ты просто не застала скандалов и выяснения отношений, которые затягивались на недели холодной войны. И всё только потому, что я его не понимала и обижалась, а он не понимал меня и приходил в ярость. Только его ярость была тоже, знаешь, такой холодной. Всё в себе переваривает и молчит. Неделю молчит, две… Пипец был, а не семья. Но уже не разбежаться, уже трое по лавкам сидели и пищали от голода и страха. Дети, ведь, не понимают, но чувствуют, что что-то страшное происходит.
- Лен, я тебе не верю! Ты и скандалы? Леша и ярость? Твои… твои дети и страх? – Марина от удивления не могла говорить, у нее перехватывало горло и не хватало воздуха. Она привыкла к спокойной и всегда неизменно позитивной подруге-пышечке, смешливой и юморной. Единственным недостатком Лены считала ее пристрастие к курению, но, так как и сама страдала этой пагубной привычкой, то не судила подругу, а прощала ей и себе этот малюсенький недостаток.
- Мариночка, солнышко моё, ты же меня совсем не знаешь, получается! Я страшный человек, истеричка и поклонник депрессии. Скажу тебе по секрету: у меня были даже мысли о суициде, - Лена покивала головой, подтверждая сказанное. – Я даже один раз накупила снотворного, чтобы напиться таблеток и уснуть вечным сном. Думала, вот пусть без меня покрутятся тут, узнают, как я была нужна и важна в их жизни. Особенно мне хотелось так наказать Лешку.
- Лен… Подожди… Зачем ты на себя наговариваешь?
- Нет, Мариночка, я не наговариваю на себя, это всё – правда. Всё до последнего слова.
- Не может быть!
- Может-может, - улыбнулась Лена и тряхнула копной каштановых вьющихся волос. – Просто я потом подумала, что вот я умру, а они тут без меня останутся, будут плакать, а я не смогу их утешить, ведь меня уже не будет… И мои дети останутся сиротами! Мои дети! Мои! Понимаешь? Не Лешкины, а мои сыновья! А он же не сможет их вырастить один, будет искать себе какую-нибудь мадам. Приведёт моим сыновьям мачеху, а та их гнобить будет… Вот так и выкинула эти таблетки от греха подальше в унитаз. А потом долго еще плакала, потому что всё вокруг так хреново было.
- Ой, Леночек, милая ты моя! А я-то думала, что ты святая матрона с тремя детками и полубогом-мужем… А у тебя тоже боль была пережита… Ой, бли-и-ин…
- Боль… Да, фиг с нею! Я думать стала тогда, кому нужно вот это все мое рыпанье по поводу якобы правильного житья? И пришла к выводу, что никому. И никакое оно не правильное! Это всё навязанные нам нормы и догмы! Вот кто решил, что надо обязательно, чтобы в доме было стерильно? Кто?
- Врачи, наверное. Не знаю… - Марина пожала плечами и отрицательно покачала головой.
- А я зна-а-аю! Это нужно производителям супер-пупер-бактерицидных средств, чтобы мы, лохи, их покупали, убивали всех микробов и лишали нашу иммунную систему тренировки. Поэтому, когда такая уже никакая, не тренированная иммунная система встречает вирус или пыль, то у человека сразу болезнь или аллергия возникает. У меня подруга есть, врач, она мне это дело по секрету подтвердила.
- А я все думала, почему же у моей двоюродной сестры дочка с астмой загибается, хотя у той в доме ни пылинки и всё с хлоркой вымыто, вечно воняет как в аптеке.
- А я, Марин, стала думать дальше. Если даже в этом деле так называемые общепринятые нормы оказались фигнёй полной, то и в других вопросах всё может тоже оказаться туфтой. Вот кто сказал, что разбросанные мужские носки – это бардак? Почему не порядок? А если моим мальцам именно так удобно жить? Кто в моем доме может установить правила и порядки? Свекровь? Моя мамочка? Кто еще? Жить-то мне… Вот этими мыслями я и поделилась с Лешкой. Он аж прифигел сначала, а потом согласился и стал свои мысли выкладывать. Он на меня злился, оказалось, что я не такая, как его мать меня видеть хотела. Толста, ленива, за детьми плохо смотрю и ухаживаю, за ее сыночкой неотразимым ни в одной луже, то бишь моим мужем, не поспеваю в карьерном развитии…
- Ух, ты, Лен! У тебя Лешка же не маменькин сыночек! Он всегда свое мнение имеет по любому поводу!
- Да, а по поводу меня у него свое мнение только последние пять лет появилось, когда он своей головой задумался. А до этого момента мы в полномасштабном аду жили.
- Я думала, что ты всегда была счастлива в браке, да и с мамой, с родителями, - Марина открывала для себя подругу с новой стороны и понимала, что ей самой есть, у кого учиться, есть, чей опыт перенимать. И это открытие её радовало, потому что сама Марина от родителей сбежала в теткину квартиру, как только та покинула мир живых, и с тех пор старалась решать всё сама за себя. Работа приносила ей приличные деньги, а на большее Марина не претендовала пока.
Построить стабильные отношения с мужчинами девушка не сумела ни разу, но надежда еще была жива в ее сердце. Поэтому когда появился Игорь, она посмотрела на него, как и Светлана, как на нового кандидата в друзья и, возможно, даже больше, чем в друзья… Но Светочка была решительнее и опытнее, что и не дало Марине возможности даже приблизиться к привлекательному новичку.
- Счастье… Марин, а что есть счастье с твоей точки зрения?
- Э-э-э… Ну, я думаю, что это, когда мне хорошо и спокойно, это когда я люблю и любима тем, кого я люблю, когда достаток в семье, когда любимая работа и друзья… А ты как думаешь? Я не права?
- Не в том дело, права ты или нет. Во-первых, счастье - это индивидуальное переживание человека. Семейное счастье - это внутреннее переживание сразу двоих или троих-четверых, если в семье есть дети. В мое индивидуальное представление о счастье в семье входит взаимопонимание, то есть умение членов семьи слушать и слышать друг друга, желание понимать друг друга и желание создавать друг для друга благоприятных условий, не комфортных, а именно благоприятных.
Во-вторых, счастье у всех разное. Кто-то счастлив на выплесках адреналина при прыжках с парашютом, а кому-то приятнее медитация с удочкой на утренней заре на берегу речки. Вот и для семейного счастья нет единого рецепта типа: делайте это и будете счастливы.
В-третьих, как я убедилась на личном опыте, борясь с депрессивными состояниями, и успешно их победив, оставив их в далеком прошлом, состояние счастья напрямую зависит от решения человека быть счастливым. Вот ты чувствуешь себя в какой-то миг счастливой, а потом этот миг проходит и что? Всё? Не-е-ет! Эти крохи, счастливые мгновения, надо сознательно собирать в минуты, часы и годы счастья. На этих моментах надо сосредотачиваться, им надо уделять внимание сознательно, стараться их запомнить. В счастливые моменты прошлого можно уходить, чтобы прийти в себя, как в санаторий для души. Счастливые моменты надо коллекционировать, собирать и бережно хранить в своей памяти, чтобы чувствовать, что их много. Тогда случается в ощущениях переход частиц в состояние волны или количества в качество, как угодно. Но человек вдруг понимает, что он счастлив почти постоянно, а неизбежные моменты разочарований только обостряют чувство счастья, как контрастные аксессуары в монохромном интерьере.
Видимо, всё это и называют тяжкой работой по созданию семейного счастья. Теперь, пройдя все эти уроки на своей шкуре, я улыбаюсь, потому что я счастлива и сама по себе, и в семье, и вообще в жизни.
- Лена… - Марина смотрела на подругу с восхищением и обожанием, - у меня нет слов, чтобы выразить тебе моё ва-а-а-ау!!! Вот просто я фигею от твоей мудрости, Лен! Интересно, я тоже когда-нибудь в далеком будущем стану такой же мудрой как ты или нет?
- Маришка! Дурашка! – заулыбалась Елена. – Станешь обязательно! Будь уверена, что станешь!
В прихожую прошествовал серый кот, гордо неся перо своего дивного хвоста, за котом потрусили обе собаки, до того мирно дремавшие у батареи.
- Лешка идет, - утвердительно кивнула хозяйка дома, а в ответ послышалось скребушение ключей в замках входной двери. Собаки радостно залаяли, и в открывшуюся дверь ввалился Алексей.
- Жена! – прогорланил он во весь голос. – Дети! Где все, ёлки-метёлки? Почему меня только звери встречают?
Лена пошла встречать мужа, мальчишки повылезли из своих укрытий, Марина тоже поднялась и вышла в прихожую.
- Привет, милый, - Лена поцеловала мужа в губы и наклонилась, чтобы вытащить из полки его домашние тапочки.
- Папа, папа, приве-е-ет! – вопили три мальчишеских глотки.
- Здравствуй, Леша, - приветствовала вошедшего Марина, улыбаясь и как-то по-новому глядя на мужа подруги.
- Привет, Мариш! Здравствуйте все! – ответил гордый хозяин всего этого бедлама.
- Мой руки, раздевайся и пошли за стол! – скомандовала мать семейства. – Только тебя все и ждали!
За столом беседа шла о мировых проблемах, так интересовавших мужскую часть населения квартиры, потом про учебу мальчишек, про работу Алексея, про дела у Лены и Марины, про прошедшие выходные и планы на следующий уик-энд. Тихо и мирно. Марина наслаждалась этой атмосферой и решила для себя, что первым делом будет учиться разговаривать со своим избранником, будет объяснять свои желания и прислушиваться к его просьбам. Почему ей не приходила в голову такая простая мысль раньше, Марина так и не поняла. Девушке было просто хорошо в гостях у подруги, и она постаралась запомнить этот вечер и этот разговор, справедливо отнеся этот миг к мгновениям своего персонального счастья.
Глава 15.
Гостиница «Куинс Парк» была совсем недалеко от знаменитого на весь мир Гайд-парка, А если пройти через него и попасть на Парк-Лейн, то там можно было прекрасно отдохнуть в ресторане отеля «Гровенор Хаус», куда приходили горожане провести «файв-о-клок ти», перекусить и поговорить в приятной обстановке. Именно туда и отправились Игорь и Светочка, которой не терпелось погулять по любимому ею Гайд-парку.
Они не пошли вглубь парка, оставив на потом Кенсингтонские сады и фонтан памяти Дианы, они не пошли к красивому мосту через озера Лонг Уотер и Серпентин. Они двинулись сначала по дорожке, идущей по периметру парка, красивой аллее с растущими по краям высокими деревьями, чьи кроны почти соприкасались, образуя тенистый коридор. Люди гуляли по нему неспешно, с удовольствием останавливаясь и усаживаясь отдохнуть на расставленные там и тут скамейки.
Был теплый солнечный день, легкие облачка неспешно путешествовали по бледно-голубому небу, но уже по-осеннему забирался за воротник прохладный ветерок, и Игорь потуже перевязал свой замечательный кашемировый шарф в его любимой гамме из рыжих и черных шотландских клеточек, в которые забрались зеленые линии, дающие гармонию и сочетающиеся с карими глазами мужчины.
Светлана удовлетворенно осмотрела своего спутника – её сопровождал стройный денди, одетый ею дорого и со вкусом. То, что Игорь тратил на свой внешний вид, чтобы соответствовать своей избраннице, большую часть своей зарплаты, и еще выделял деньги на ведение домашнего хозяйства, Светочку не интересовало. Она считала, что это входит в его обязанности, как и оплата всей суммы на эту поездку. Свои сбережения Светочка планировала потратить в лондонских бутиках и ресторанчиках.
Настроение было праздничным. Игорь наслаждался погодой, замечательными видами вокруг, зелеными деревьями, аккуратно подстриженными газонами и всеобщей раскрепощенностью гуляющих по парку людей. Ему нравилось, что можно было ходить по газонам, лежать на них, что и делали привыкшие к такому отдыху лондонцы. Что можно, не скрываясь от людей и не рискуя кого-то шокировать, привлечь к себе свою девушку и поцеловать её нежно и глубоко до головокружения, а потом подхватить на руки и кружить, кружить, кружить… А потом и самим рухнуть на мягкую траву, как будто в мире есть только они вдвоём, и больше никого нет.
Когда прохлада от земли стала ощущаться, Игорь помог девушке подняться с травы, прижал к себе, обхватив за талию, и они пошагали дальше по прямой дороге, казавшейся безконечной. Примерно через полчаса прогулки они свернули с широкой аллеи на узкую дорожку, чтобы срезать дорогу и не заходить в Уголок Оратора, который всегда многолюден.
Пройдя еще немного, Игорь увидел лавочку, а за ней невысокое дерево, склонившее свои ветки к самой земле так, что получился природный шалаш с входом.
- Давай туда зайдем, - попросил мужчина, предвкушая романтическое приключение.
- Давай, - согласилась девушка, делая шаг на траву.
Под сенью густой листвы был полумрак, воздух здесь был прохладен и свеж, всё вокруг напоминало об эльфах и дриадах, которые могли вот-вот появиться и строго погрозить баловникам, чтобы те не поранили волшебное дерево. Игорь обнял Светлану, прижал к себе и нежно коснулся ее губ коротким невинным поцелуем, затем покрыл поцелуями щеки, шею, спустился на грудь, минуя тонкий шелковый шарфик с лилиями, тот самый, который они купили после её болезни. Теперь это был её любимый шарфик, хотя в гардеробе Светочки был целый ворох этих шарфиков, платочков и кашне. Очнулся он, когда дошел до её лифчика, потому что девушка попыталась отстраниться от Игоря.
- Прости, любимая, я немного увлекся, - со вздохом проговорил он, отстраняясь и выпуская Светочку из объятий, - здесь так чудесно, так располагает к мечтам. Так интимно…
- Да, этот европейский вяз - очень милое местечко, - согласилась Светлана, выходя из-под веток на солнечный свет.
Все ещё испытывая смущение из-за своего возбуждения, такого очевидного из-за узких брюк, Игорь выбрался вслед за ней. Он был счастлив, он желал, он был желанен своей любимой, он любил. Наслаждение жизнью захлестнуло парня и несло по волнам радости и счастья. Игорь думал, что никогда не был более счастливым, чем сейчас, что именно Светлана сделала его таким радостным, наполнила любовью всё его существо, что без неё он теперь жить просто не сможет, не знает, как жить без неё.
Он посмотрел на белокурые завитушки волос вокруг её лица, которые слегка шевелил налетевший ветерок. Девушка смотрела вдаль, чуть прищурив глаза и подняв руку ко лбу, чтобы тень падала ей на глаза. Она была так прекрасна в этот момент, что у Игоря сбилось дыхание, и в груди вспыхнул благоговейный восторг – ангел земной, а не девушка.
На солнце набежало небольшое кружевное облачко, Светочка опустила руку и продолжила путь по дорожке. Игорь последовал за ней, не веря себе, что этот ангел – его любимая, и, может быть, в будущем его жена. Как же хотелось ему назвать её своей навсегда, своей женой, делать для неё всё, выполнять все её прихоти и капризы, радовать её, и наслаждаться её улыбкой, взглядом, прикосновением.
Они вышли из парка к Парк-Лейн стрит, перешли на нужную им сторону улицы, разделенной парковой же полосой, и вышли к отелю «Гровенор Хаус», в котором был забронирован столик в ресторане «Парк Рум», славящийся своей церемонией «послеобеденного чая».
В этом месте Парк-Лейн уходила вдаль каскадом высоких монументальных домов из красного кирпича, нижние этажи которых были отделаны белым камнем. Колоссы в темно-красных «штанах» стояли в шеренгу правой ногой вперед, оставив левую сзади, а их белые «ботинки» по верху были обрамлены суровым кружевом из небольших квадратных окошек, у которых подоконники и верхние арки были чуть-чуть выгнутыми наружу так, что окна напоминали рот, старательно произносящий звук «о». Внизу высокие окна-витрины и входные двери были отделаны простыми белыми колоннами, что придавало строгость всему ансамблю зданий.
Два дома, точнее «две правых ноги» были объединены одноэтажным полукруглым строением, где и располагался ресторан. Окна его были утоплены между массивных квадратных колонн, которые как бы продолжались вверх и переходили на крыше в колоннаду, стилизованную под греческие развалины, схваченную по верху красивым ростверком. Крыша за колоннадой была засажена зеленой травой и еще какими-то растениями, скорее угадывающимися снизу, чем нависающими над прохожими. Слева от ресторана был вход в сам отель «Гровенор Хаус», а справа другой вход с вывеской «Грейт Рум». Что означалось этим вторым названием, Игорь не понял.
Неплохо разбираясь в соотношении цены и качества, Светочка выбрала именно этот 5-звездочный отель для традиционной чайной церемонии. В знак признания выдающегося качества и высоких стандартов в обслуживании послеобеденного чая «Гровенор Хаус» даже был награжден Гильдией Чая «Специальным Призом».
Их проводили в уютное светлое помещение с большими окнами, простенки которых повторяли квадратные белые колонны. Удобные диваны, обитые плотной кожей цвета охры, стояли рядом с круглыми столиками, за которыми сидели люди и пили чай с булочками и пирожными. Играла негромкая музыка – в дальнем конце зала музыку рождали инструменты небольшого оркестра из рояля, виолончели и саксофона.
Их столик был уже сервирован для чаепития на двоих. Белый чайный сервиз из тончайшего английского фарфора блестел глянцем, чуть сбоку от центра в малюсенькой низкой и пузатой вазочке стояли рыжие герберы с хвостиками какой-то пушистой серебристо-зеленой травы. Эти цветы оказались тоже маленьким, но тоже традиционным штрихом к чайной церемонии англичан.
Раньше, задолго до появления этой чисто английской традиции послеобеденного чаепития, жители Великобритании садились за стол всего два раза в день, и у знати, и у простых людей пища подавалась на завтрак и на обед. Но в середине восемнадцатого века для аристократии и средних классов, утро которых начиналось не так рано, как у простых рабочих, обед стало модно подавать вечером не раньше восьми часов после полудня или еще позже. Обедали сытно и долго, чтобы не мучиться от голода до самого завтрака, который, соответственно, был совсем не ранним. Но до вечера без перекуса дожить было весьма затруднительно.
Про то, кто придумал устраивать чаепитие среди дня, известно почти доподлинно. В истории возникновения этой традиции главная роль отводится одной знатной придворной даме, Анне Марии Стэнхоуп, герцогине Бедфорд, которая, как и все, а может быть, и больше других, страдала из-за длительного перерыва между завтраком и поздним обедом. Это было в середине 19-го века, она стала приглашать знакомых и друзей на чай в пять часов в своих покоях в замке Белвуар. Чтобы гости и герцогиня могли утолить голод, к чаю подавали хлеб, намазанный маслом, что потом так и стали называть – бутерброды, и еще сладкие ароматные булочки, маленькие пирожные и конфеты.
Традиция прижилась и разошлась по всей Англии, несколько видоизменяясь год от года. Скромное чаепитие превратилось в самостоятельный прием пищи, в который стали добавлять и более питательные блюда, чем пирожные и конфеты. В промышленных районах северной Англии и южной Шотландии около пяти-шести часов дня стали подавать ранний ужин с мясными блюдами, сыром, овощами вдобавок к бутербродам и, конечно же, чаю. А постольку, поскольку эта трапеза проходила за обычным, высоким, а не за низеньким чайным, столом, то чаепитие разделилось на «высокое» и «низкое», то есть с плотной едой или только со сладостями и выпечкой.
Пока Светлана проглядывала меню, Игорь сидел и переживал, что он совсем не светский человек, и хотя он общается с такой высококультурной и образованной подругой, и даже перенял от неё многие из её привычек, он вдруг засомневался, что справится с этой церемонией, не запятнав чести своей любимой.
- Светуля, подскажи, пожалуйста, мне, неучу, как тут надо себя вести, чтобы на меня не показывали пальцами.
- Ну, во-первых, здесь всегда собираются вполне воспитанные люди, поэтому пальцем на тебя никто не покажет – это не прилично. Во-вторых, ты вполне справишься – ничего сверхъестественного от тебя не потребуется. Я тебе только чуть-чуть подскажу. Пока нам будут нести наш заказ, ты успеешь выучить все правила чайной церемонии.
Не держи чашку все время в руках, бери её только, чтобы отпить глоток или несколько, и сразу ставь на блюдце. Это первое отличие от того, как мы дома привыкли пить чай.
Дальше… Ну, это больше ко мне относится. Нельзя отставлять в сторону от чашки мизинец, чтобы он кокетливо торчал – это моветон.
И последнее существенное отличие – англичане размешивают сахар ложкой не по кругу, как мы, а снизу вверх, поэтому почти не касаются стенок чашки ложкой и не гремят. А после размешивания ложечку сразу надо положить на вот эту специальную тарелочку или, в крайнем случае, на блюдце справа от чашки.
- И всё? – воскликнул Игорь, с облегчением выдохнув. – У-уф! Я-то напридумывал себе всяких средневековых тонкостей.
- А главное здесь, да и везде в Англии, быть собой и получать от этого максимальное удовольствие, находя компромисс с правилами хорошего тона и не смущая случайных наблюдателей.
- Это не самое простое для меня, - озадаченно покачал головой Игорь, - мы, ведь, университетов благородных лордов не заканчивали.
- А вот еще, что я забыла сказать, - Светочка увидела принесенный официантом на тарелочке лимон, порезанный ломтиками, в каждый из них была воткнута сухая гвоздичка. - В чашку сначала кладут лимон, а потом щипчиками накладывают нужное число кусочков сахара и ждут, когда сок лимона растворит сахар. Причем чашку надо развернуть ручкой в левую сторону, чтобы ты мог правой рукой размять ложечкой лимон, а потом развернуть её обратно, чтобы пить чай. Это если лимон не плавает уже в чае. Но мы заказали чай в чайнике, поэтому тебе придется еще и разливать чай по чашкам. Впрочем, это делается тут так же, как и у нас.
Официант тем временем сгружал со своего подноса на столик трехэтажную менажницу с крошечными булочками и двумя видами пирожных. Булочки были с корицей, одни пирожные были с кремом цвета чайной розы, украшенные разноцветными цукатами, а другие с дольками свежей клубники и целой огромной и красивой ягодой душистой малины. На столе появилась небольшая вазочка с двухслойным печеньем, промазанным в середине вареньем.
Ароматы окутали Игоря, и он не сразу спохватился, что прозрачный пузатый чайник, внутри которого плавали развернувшиеся крупные листья зеленого и темно-коричневого цвета вперемешку с какими-то голубыми цветками и оранжевыми лепестками, уже стоит на столе, а значит, что пора наполнять чашки.
Чуть позже принесли свежий хлеб, нарезанный ломтями и тонкие ломтики сыра и копченого лосося. Оказалось, что это тоже традиционные английские блюда. Масленка со сливочным маслом была из хрусталя, Игорь чуть не прыснул, вспомнив, как в его любимой книжке братьев Стругацких один программист пытался наколдовать себе такую масленку, чтобы сделать бутерброд.
- Что тебя так развеселило? – недовольно спросила Светлана.
- Вспомнил любимую книжку, эпизод из неё, «Понедельник начинается в субботу». Ты читала?
- Это твоя любимая фантастика? Нет, я на всякую ерунду, оторванную от реальности, время не трачу. Да и не интересно ни капельки. Вот Мориса Дрюона «Проклятые короли» я все книжки прочитала, Генриха Манна про Анри Четвертого, Наваррского, я тоже читала с удовольствием. Это жизнь, интриги! А твоя фантастика ни уму, ни сердцу.
После такой отповеди Игорь надолго замолчал, машинально отрезая маленьким ножиком от бутерброда с лососем по маленькому кусочку, десертной вилкой отправляя их в рот, и затем задумчиво пережевывая. Но похоже, он даже не чувствовал замечательного вкуса знаменитой копченой рыбы. Он вспомнил, что читал все эти книги о королях еще в юности, но душевного отклика они у него тогда не вызывали. Приключения, детективы и то лучше, чем все эти придворные отравители и интриганы в борьбе за власть.
Несовпадение интересов обычно для него служило индикатором для определения «свой-чужой», поэтому его чувства вошли в противоречие с его рассудком. Рассудок требовал признать, что человек, который не любит то, что любишь ты, настолько сильно от тебя отличается, что взаимопонимания ждать не стоит. А чувства вопили про любовь, нежность и про то, какая Светочка замечательная во всем остальном. Подумаешь, не любит фантастику и животных…
Игорь отмахнулся от неприятных мыслей и посмотрел на свою спутницу. Светочка, оттопырив мизинец правой руки уже минут пять держала чашку у лица, периодически отхлебывая из нее чай. Заметив эти явные противоречия правилам, Игорь ухмыльнулся и, протянув руку, загнул Светочкин мизинец к чашке.
- Ой, - спохватилась блюстительница правил и любительница церемоний, - ну, вот я опять забылась. Это все потому, что чай просто замечательный. Надо будет дома тоже заваривать с чайными листьями цветки василька и календулы – и вкусно, и полезно, и красиво.
Всё-таки он отчаянно любил свою Светочку, Игорь простил ей уже и фантастику, и всё на свете. За одну её улыбку, за это милое смущение, за заливший её щеки румянец он был готов простить ей даже измену, хотя раньше считал для себя такое невозможным. Недаром пошел качать мышцы, чтобы отстаивать себя, свои убеждения. Но то было среди пацанов, а тут девушка, да еще такая милая и нежная.
«Как же ей идут эти лилии на шарфике!» - подумалось вдруг Игорю, и он автоматически проверил свой шарф из шотландки. Шарф развязался и сполз, открывая шею мужчины, в меру рельефные мышцы делали её красивой и привлекающей взгляд. Светлана машинально проследила за его рукой и поняла, что она уже была бы не прочь заняться с ним сексом, но прогнала эту мысль, как несвоевременную, а потому не продуктивную.
- Пожалуй, пора расплатиться и двигаться к нашей гостинице, - удовлетворенно произнесла Светлана, - да и устала я уже, только на обратный путь меня и хватит.
- Ну, да… Перелет, пешая прогулка, переживания… Ты вообще молодец, еще хорошо держишься! – Игорь не хотел, чтобы фраза прозвучала как издевка, но уж так её восприняла его капризная королевишна.
- А я и не устала! Совсем не устала! Я могу еще долго гулять, а потом еще и заездить тебя в постели! – Светочке хотелось ударить парня, который сам, по-видимому, тоже утомлен. – Поэтому мы пойдем обратно так же, как шли сюда – через парк.
Салфетка, согласно правилам этикета, легла на свое первоначальное место слева от прибора, счет был оплачен, и молодые люди отправились в путь. Правда, когда они дотащились до своего номера и приняли душ, ни о каком сексе уже не было речи – Светлана уснула, как только её голова коснулась подушки. Игорь еще немного полюбовался спящей девушкой и тоже лег спать.
Глава 16.
В отделе продаж было тихо. Почти все сотрудники уже разошлись по домам, когда Марина вышла из кабинета и зашла в рабочий зал, разделенный прозрачными сверху перегородками на рабочие места. Вдруг её внимание привлек какой-то непонятный звук, не то стон, не то вздох. Марина отправилась в сторону этого звука и, не дойдя до самого дальнего рабочего места всего несколько метров, увидела парочку молодых людей, страстно целующихся в неоднозначной позе на рабочем столе.
Девушку Марина узнала сразу – это была Ирка-Шевчучка, её подчиненная Ирина Шевчук, которая по Марининым подсчетам должна была уже доехать до дома, потому что отпросилась у нее сегодня пораньше.
Мужчина же был Марине не известен, но отчего-то ей смутно казалось, что она его уже где-то видела. А, может быть, и не видела. Иногда Марине все встреченные по дороге домой люди казались уже где-то виденными, не знакомыми, а именно уже когда-то встречавшимися. Она всегда относила этот феномен на счет усталости психики человека, который много и плотно работает с людьми.
Надеясь, что парочка влюбленных её не заметила, Марина решила так же тихонько удалиться, как пришла, но то ли от усталости, то ли от излишнего усердия быть невидимкой, она не заметила, как зацепилась бедром за стопку деловых бумаг на чьем-то столе. Бумаги звонко шлёпнулись на пол и с веселым шуршанием разлетелись, предательски выдавая Маринино присутствие.
- Ой, хи-хи-хи, - сдавленно прохихикали из дальнего конца комнаты, - кто-то тут есть, кроме нас?
- Ты же проверяла, что все ушли! – обиделся баритон.
- Надо проверить еще раз и закрыть на ключ дверь, - ответил женский голосок.
- А ты, что, дверь не заперла? Ну, ты балда!!! Такой кайф обломала! - возмущению баритона не было предела.
Собирая под столом разлетевшиеся листки, Марина живо представила себе, какой кайф она обломала этой парочке, и, не удержавшись, прыснула от смеха. От меланхолии, терзавшей её всю последнюю неделю, не осталось и следа.
Выбравшись из-под стола, Марина чуть не столкнулась с Ириной, заглядывавшей под стол коллеги, где был определен эпицентр «полтергейста».
- Ой, Марина… А я думала, что ты уже ушла…
- А я думала, что это ты уже давно дома, ты же у меня отпрашивалась, - Марина положила собранные бумаги на стол и постаралась придать стопке опрятный вид.
- А мы тут с Андреем… - замялась Ира, - вот…
- Ага, развлекаетесь, решая кроссворды, - улыбнулась Марина.
- Да! – вклинился в разговор хозяин баритона, которым оказался коллега Игоря Андрей Блохин. – Мы тут плюшками баловались, а вы нас плюшек лишили.
- А не надо баловаться такими плюшками на рабочем месте! – парировала Марина, узнавшая, наконец-то, мужчину – она его видела вместе с Игорем, видела часто и в столовой, и после работы, когда стояла и курила на лестнице, а ребята вместе спускались на первый этаж.
- А у нас квартирный вопрос, нам просто негде больше плюшками баловаться, - улыбнулся Андрей.
- А вы надеетесь, что я решу ваш квартирный вопрос? Приличные люди снимают номер в гостинице и приводят туда своих возлюбленных.
- Марин, ну, ты загнула! Ты в курсе, сколько сейчас стоит номер снять на ночь? – Ирина удивленно посмотрела на свою неинформированную начальницу.
К слову сказать, начальницей Марина была только номинально. Да, ей полагалось руководить всеми менеджерами отдела продаж, но главным руководителем по этим вопросам был заместитель директора по продажам, поэтому Марина считала себя такой же подчиненной, как и других менеджеров.
Отличием была зарплата и наличие своего отдельного кабинета с красивой табличкой, да еще куча дополнительных обязанностей по работе, за которые замдиректора спрашивал по принципу «Тыжначальник!», а значит, всё должна успеть сделать в срок и качественно. Рядовому менеджеру ошибки и просчеты великодушно прощались, а вот её терзали нещадно и наказывали рублём. Но к своим девчонкам Марина относилась как к подругам по несчастью, заброшенным в гиблое место с названием «Менеджмент» по нелепой и злой случайности.
- Слушайте, а поехали все ко мне прямо сейчас! – Марина выпалила предложение раньше, чем подумала, смутилась сама, но от этой внезапной мысли не отказалась и утвердительно кивнула.
- И что мы там втроём делать будем? – оторопело спросила Ира, ей совсем не хотелось делить своего, как она считала, Андрея с коллегой, да и секс втроем был для Ирины неприемлем именно из-за ревнивой натуры.
- Глупая! Я уйду в магазин, а вы останетесь у меня. Гулять я буду пару часов как минимум. Вам хватит этого времени?
- Хватит, конечно! – обрадовался Андрей, сразу оценивший благородный поступок Марины.
- Я позвоню тебе на мобильник, Ириш, перед тем, как возвращаться, чтобы не смущать вас внезапным явлением меня народу.
- Ты так запросто пустишь нас к себе домой? – недоверчиво спросила девушка.
- А у меня дома ценного ничего особенно нет, да и вы не воры какие-нибудь, а горе-любовники без места. И, если честно, мне так осточертели мои одинокие вечера, что я рада вашей компании как празднику или дню рождения. Лена моя уехала две недели назад в отпуск на целый месяц, а знакомиться с другими людьми и заводить тесные отношения мне некогда и негде – дом-работа, работа-дом – вот и вся моя жизнь, на большее сил и времени не остается.
- Ну, ты наша персональная спасительница! – пафосно заключил Андрей. – Давайте, девоньки, збирайте ваш скарб – мы выдвигаемся в неведомый путь на моём авто. Никто не против?
Против никого не было. Свою машину Марина решила оставить в гараже фирмы, благо он охранялся. Через пять минут девушки стояли готовые к выходу, что просто наповал поразило многоопытного Андрея, приготовившегося спокойно почитать найденную в бардачке вчерашнюю газету.
***
Оставив своих коллег дома, Марина пошла в ближайший сквер и, усевшись на скамейку, закурила. Ей было грустно, но уже не так, как накануне, когда она была наедине со своей тоской по недостижимому счастью с Игорем, укатившим в Англию со своей белобрысой мымрой.
Она сидела и курила. Лист, уже желтый и почти засохший, занесло порывом ветра прямо Марине на колени. Машинально она взяла его и расправила. Лист хрустнул и порвался посередине, оставив в руках две неровные половинки. Ах, как хотелось Марине, чтобы вот так же распалась эта треклятая любовь Игоря к мымре Светочке. И Марина с ненавистью стала растирать в ладонях остатки листика в мелкий прах, потом стряхнула остатки с ладоней, а ветер снова подхватил то, что осталось от листа, и развеял по асфальту и небольшой луже, сохранившейся от вчерашнего знатного дождика.
Докурив, она встала и пошла, как и обещала, в магазин – гостей надо было чем-то покормить, а у одинокой женщины дома еды было маловато для троих, один из которых молодой и здоровый мужчина после физических упражнений. Марина по своему опыту знала, как прожорлив бывает мужской пол после занятий любовью, поэтому в покупках значилось мясо, макароны и овощи, хлеб, сыр и масло, а к чаю она решила взять небольшой тортик и зефир, который сама любила с детства.
Номера всех менеджеров её отдела были забиты в контакты, чтобы было удобно руководить и контролировать сотрудников. Сверившись с часами на мобильнике, Марина набрала номер Ирины. Сначала никто не подошел, и в трубке после длинных гудков раздалась сакраментальная фраза про абонента, который не абонент вовсе, а только казался таковым. Марина, чертыхнувшись, набрала еще раз.
- Алло, - ответила трубка запыхавшимся Ирининым голосом.
- Это я, - сообщила Марина ласковым голосом. – Как вы там, мои голубки? Успели перышки почистить?
- О, да! Да! Спасибо тебе, – проговорила Ирина громко, а потом шепотом, прикрывая трубку ладонью, добавила, - я тебе потом всё расскажу… Не про секс, а про всё…
- Ну, это ты как хочешь, я не любопытная, мне до личной жизни моих знакомых особенных дел нет. Только если мне самой нужно что-то знать, - Марина еще что-то пыталась сказать, но услышала в трубке имя и замерла.
- Ладно. Пока Андрей в душе и не слышит… Ты знаешь, что он друг Игоря Лодыгина? – шепот подруги срывался на присвист от избытка чувств.
- А что, уже весь офис в курсе, что я к Игорю неравнодушна? – женщина поджала губы и нахмурилась.
- Нет, просто Андрею Игорь рассказывал про твой каблук, который ты сломала в столовой. А Андрюха, он, знаешь, как в людях сечет? Он про тебя все понял. Я пригляделась и тоже поняла, что Игорь тебе нравится. Так вот, Андрей пригласит тебя в гости к его друзьям! Соглашайся! Обязательно! Это их общие друзья – Андрея и Игоря. Ну, и я тоже там буду – без поддержки не останешься.
- Хорошо… - ответила Марина скорее машинально и в глубокой задумчивости отключила связь.
Марина не знала, что ей думать, но чувствовала себя странно. С одной стороны Игорь по-прежнему был для неё недосягаем, с другой – открывающаяся перспектива влиться в его круг общения её радовала до белых искр в сердце, которое сейчас то замирало, то скакало как безумный тушканчик по пустыне.
Пройдясь по скверу обратно к дому, покурив еще пару раз, Марина успокоилась настолько, что уже могла нормально общаться. На кухне они с Ирой быстро соорудили плотную трапезу из принесенных продуктов, там же и уселись ужинать.
- Ох, девоньки, какие вы у меня молодцы! – провозгласил Андрей, сыто отвалившись на высокую спинку кухонного стула. – Быстро и так вкусно накормили голодного как хыщчник мужика.
- Ну, не такой уж ты и хыщчник, - ласково передразнила его Ирина, - скорее милый домашний котяра – когти, конечно, имеются, но вот пускать их в дело ты, слава богу, не торопишься.
- Мариша… Ничего, если я буду так тебя называть? – Андрей уже совсем освоился у нее дома.
- Как хочешь, так и зови, мы же не на работе. Вот там не стоит при моих подчиненных фамильярничать. И… Ириш… Ты не рассказывай, пожалуйста, о моей благотворительности в коллективе, а то найдутся еще последователи, выстроятся в очередь, график составят… - Марина шутила, но, представив себе выше описанную картину, ужаснулась и сама.
- Ясен пень, как ясен день! Марин, ты за кого меня считаешь? Могила – моё второе имя, - торжественно произнесла Ира, возложив руку на левую грудь так аппетитно, что Андрей подумал, что все-таки времени ему не хватило, чтобы исчерпать свой запал до донышка.
- Вы завершили свой диалох? Я могу о серьезном?- нахмуренными бровями и суровым видом Андрей постарался скрыть новую волну возбуждения и сосредоточиться на мысли, что пришла ему в голову, пока Марина ходила на прогулку.
- А? – девушки переглянулись. - Мы уже молчим как рыбооблёт, - Ира зажала себе рот обеими ладонями, вызвав улыбку подруги.
- Так во-о-от. Мариш, я хочу пригласить тебя в нашу компанию. Там есть с кем познакомиться, чтобы скрасить твои одинокие вечера. Правда, они одинаковые снаружи, но различаются по внутреннему миру и характерам.
- Что-то ты, Андрюш, загадками выражаешься. Говори уж, не томи, что за народ в вашей тусовке? – Марина приготовилась услышать про Игоря, но Андрей рассказал ей про всех остальных, а имя её вожделенной мечты даже не помянул. Если бы Ирина не предупредила подругу, по секрету выдав тайну своего друга, Марина отвергла бы предложение прийти в гости к Назаровым в эту субботу.
- Ну, что ты скажешь? Придешь? – Андрей изобразил хитрый прищур глаз коварного искусителя.
- Приду. Приду, если вы за мной заедите, и мы придем туда вместе.
- Замётано! – констатировал Андрей.
Глава 17.
За следующие два дня Светочка протащила Игоря по самым знаковым достопримечательностям Лондона.
Здание Парламента с Часовой башней, больше известной под имени колокола Биг-Бен, напомнило Игорю гибрид сталинских высоток с питерским Эрмитажем и неким подобием московской Спасской башни, последняя показалась похожей, скорее, из-за башенных часов, чем по её архитектуре. Правда бой Курантов показался ему более торжественным и красивым, чем голос Биг-Бена, но, как говорится, это дело вкуса и привычки. Наверное, для кого-то Куранты на Спасской башне тоже всего лишь самые большие часы в Москве. Но, в общем и целом, Парламент был красив и своеобразен. Внутрь в это время не впускали, чтобы не прерывать работы государственных чиновников высшего ранга.
Темза оказалась ничуть не шире Москвы-реки, а знаменитый на весь мир Тауэрский мост выглядел красиво, если не сказать, изысканно. Две массивные башни-опоры этого моста, а тауэр по-английски – это и есть и башня, и опора, и основание, соединяются вверху галереей, где организована смотровая площадка для туристов. Сам мост оставил у Игоря ощущение воздушности и мощной основательности одновременно. Разводили пролеты этого моста не так часто, как в Питере, поэтому ребятам не посчастливилось присутствовать при этом действе.
Следующим пунктом этой скачки галопом был Музей мадам Тюссо. Как сказала Светочка, быть в Лондоне и не зайти в этот музей – это просто не быть в Лондоне. Игорь ей на это ответил что-то про аналог этого музея в Питере, но получил такую отповедь, что перестал впредь сопротивляться, и тёк по волнам, которые гнала его любимая подруга.
Потом они поехали на любимую шерлокоманами Бейкер стрит в музей Шерлока Холмса. Сам музей был зарыт в гуще лондонских бутиков и кафешек, но очередь из туристов, желающих посетить всемирно знаменитый адрес, начиналась почти за квартал от скромного входа в музей.
Скромный вход под зеленой вывеской, черные решетки крошечного палисадника, больше напоминающего нечто среднее между кладбищенской оградой и балконом, если бы балкон оказался бы прямо на земле, суровый констебль в проеме дверной арки, пара фонарей по бокам от входа, имитирующих старинные газовые фонари. А внутри музея множество мелочей, соответствовавших той эпохе, восковые фигуры персонажей рассказов Конан Дойла, трубки Холмса, камин и старинные кресла, очень похожие на те, что были в кадрах из советского фильма с Василием Ливановым в роли Шерлока. Было много суеты, и даже живой «доктор Ватсон» - актер, загримированный под доктора, встречал и провожал туристов, поклонников знаменитого детектива.
Игорь уже устал от калейдоскопа сменяющих друг друга картинок, но Светочка безжалостно влекла его дальше по проложенному ею маршруту, не отступая ни на шаг от намеченных целей. На следующий день Игоря уже слегка подташнивало. Собор Святого Павла напомнил ему Исаакиевский собор в Питере, тот же круглый купол, те же башенки по сторонам, та же величественность. Только лондонский собор как бы растекся вширь и развел башенки в стороны, будто бы зазывая в себя прихожан, а питерский его собрат был по-спортивному собран с подтянутыми к центру своими башенками. Внутреннее убранство собора Святого Павла было таким же шикарным и помпезным, но мужчина уже не реагировал на прелести главного храма столицы Великобритании.
За этим сооружением последовал Миллениум Бридж – очень длинный и узкий пешеходный мост без даже потуг на архитектурный изыск. Единственное, чем этот мост запомнился Игорю, это тот факт, что в одном его конце торчит верхушка собора Святого Павла. А в общем, наш Патриарший мост в Москве, который упирается в восстановленный Храм Христа Спасителя, Игорю вспоминался сейчас как высокохудожественный архитектурный комплекс, который в сто раз красивее этого разрекламированного Миллениума.
Британский музей был последней каплей, переполнившей чашу впечатлений несчастного туриста. Огромный как кит среди мелких рыбок, музей занимал целый квартал, в центре которого высился купол и сетчатая оболочка из стекла и металла, защищающая от непогоды внутренний двор музея. Принцип, по которому была построена эта сетчатая оболочка, был придуман нашим архитектором Шуховым, который первый построил по этой технологии свою знаменитую башню для телерадиовещания.
Парадный фасад напомнил Игорю сильно увеличенную, разросшуюся во все стороны и вверх, родню московского музея Изобразительных Искусств имени Пушкина на Волхонке. От экспонатов Игорь был в шоке, точнее от их количества, поэтому, выходя, нет, вываливаясь из дверей музея, он понял, что не запомнил ничего. В голове звенела пустота, а тошнота усилилась. Мужчине требовался отдых и полноценный сон.
Как только Светочка поняла, что больше никуда не сможет затащить своего спутника, чтобы продолжить окультуривание этого неандертальца, она проводила его до гостиницы и отправилась в бутики в одиночку. Ей не в первый раз приходилось гулять по магазинам Лондона, поэтому она знала места, где можно было дешево и качественно приодеться по сегодняшней моде, если говорить о Европе, но по завтрашней для Москвы, если учитывать, что мода до России доходит с задержкой в один-два сезона. Правда, раньше мода до нас докатывалась с опозданием на несколько лет, так что, теперешнее состояние можно было уже назвать вполне приемлемым. Светлана надеялась, что придет когда-нибудь время, когда мода во всем мире будет меняться синхронно, тогда она перестанет выглядеть белой вороной, одевающейся по европейским стандартам.
Добравшись до номера, Игорь принял контрастный душ, что немного облегчило его страдание, и рухнул на кровать, чтобы забыться ломаным неспокойным сном с сумбурными сновидениями. Ему снились металлические маски огромных размеров, лежащие на земле, как около Британского музея, скульптуры и картины метались в его сне, оживая и пролетая над ним как приведения. Улицы, по которым он продолжал шагать и во сне, непременно заканчивались тупиками, а люди не понимали его речь, хотя английским он владел вполне сносно, чтобы задать вопрос и понять ответ.
Проспав часа полтора в таком супе из впечатлений и воспоминаний, Игорь проснулся, чтобы сходить в туалет, где его все-таки вырвало желчью. Он прополоскал рот, выпил холодной воды, а когда полегчало, снова улегся спать. Наконец-то, сон принял его в свои перины и примирил с переживаниями последних дней. Сновидений больше не было, мозг занимался наладкой работы внутренних органов и систем организма, латая прорехи и исправляя накопившиеся ошибки.
***
К Назаровым на Арбат Андрей Блохин с двумя девушками прибыли, опоздав на час с небольшим. Задержка произошла из-за необходимости купить достаточное количество пирожных к чаю. Роза категорически отвергла любые торты, где был арахис, поэтому найти что-то приличное и без этих земляных бобовых оказалось затруднительно, кондитеры всех мастей и форм собственности старались засыпать нежареный арахис даже в такие места, где его никогда искать не станут.
- Привет-привет! – завопили Андрею и Ирине при входе близнецы Ромка и Димон, одинаково смешно потряхивая своими белобрысыми отросшими волосами.
– Кого это ты нам привел такого красивого?
- Это Марина, подруга моей Ирочки, - представил Андрей новенькую, - только вы, медведищи широколапые, чур не стеснять гостью, а то я вам такой вирус обеспечу, с касперским искать будете – век не отыщите!
- Замётано, чувак! Нет проблем! Я Димон, - представился тот из близнецов, что стоял ближе к дверям.
- А я Роман. Не правда ли у меня такое романтичное имя? – сообщил второй и откинул назад свою длинную челку, свисавшую на глаза.
- Марин, эти весёлые медвежата учились со мной в одном институте, только на пару курсов позже, а с моим коллегой из отдела они были в одной группе. Не так мало классных спецов выпустил наш скромный институт, - улыбаясь, объяснил Андрей, стараясь не упоминать имени Игоря, чтобы не выдать Маринино к нему отношение.
- Очень приятно, - вежливо ответила Марина, слегка оторопев от такого напора и количества крепких молодых мужчин, общавшихся без тени стеснительности и так естественно, что она даже чуть-чуть позавидовала их раскрепощенности.
- Народ, пошли уже за стол, - подал голос хозяин дома, так и стоявший рядом с входной дверью. Небольшая прихожая была так плотно набита людьми, что Руслан не мог никуда двинуться.
- О, а это наш хозяин дома Руслан, - запоздало объяснил Андрей, а Марина вежливо кивнула и что-то сказала, но её уже не расслышали, потому что к порогу подкатился Семён и окончательно заткнул собой дверь в комнату.
- Кого это нам так долго ждать пришлось? – громовым командным голосом Сёма легко перекрыл все голоса разом. – А ну-ка, живенько за стол и по штрафной за опоздание!
И, освободив путь, Сёма исчез из поля зрения Марины.
- Андрей, а кто этот большой мужчина? – Марина спросила почти шепотом, инстинктивно почувствовал мощную энергетику этого человека.
- Это Семён, он офицер запаса, подполковник и глава ЧОПа, - так же тихо ответил коллега.
За столом Марину представили еще раз, её познакомили с Розой и Яриной, и больше не беспокоили ни расспросами, ни излишним вниманием. С одной стороны от Марины сидела её коллега и теперь уже подруга Ирочка, а с другой оказался тот самый Семён. Скованность постепенно оставила новую гостью, компания близких друзей Игоря приняла её спокойно, нежно и определила как свою. Семён оказался очень внимательным и трепетно ухаживал за Мариной, чтобы её тарелка и рюмка не пустовали, говорил какие-то простые слова, не переходил границы приличий, и окончательно очаровал новую знакомую.
Ярина внимательно наблюдала за действиями мужа, но придраться было не к чему, да и ей он уделял столько же внимания, сколько и всегда. Рыженькая пышечка расслабилась и, рассмотрев вновь прибывшую, обратила внимание, что та едва заметно вздрагивает при упоминании Игоря Лодыгина.
Позже Яра поинтересовалась у мужа, а тот, соответственно, прижал к стенке Андрея, что за хрень? Андрей объяснил Сёме всю ситуацию, но попросил оставить факт личной заинтересованности Марины в обсуждаемой компанией проблеме за фигурными скобками, чтобы никто больше не был в курсе.
Семён одобрил такую осторожность, но признал, что вот эта девушка ему понравилась, а блондинка произвела омерзительное впечатление. Андрей согласился с мнением друга, и оба сошлись на мнении, что надо ситуацию изменять. Как это сделать еще никто не понял, но то, что Игорь был потерян для общества друзей, тяготило всех ребят.
К концу вечера рыжий кот Назаровых оседлал Марину и, едва помещаясь у неё на коленках, оглушительно мурлыкал, выражая тем самым и своё отношение к новому члену компании. Роза заметила интерес кота и коротко сказала мужу, что новенькая девушка ей понравилась, а уж с кем будет общаться Марина потом, мальчишки разберутся сами. Руслан согласился с женой и с котом, но был расстроен из-за отсутствия своего школьного товарища – еще ни одна женщина не вставала между ними никогда. И что эта стерва умудрилась сделать такого, чтобы порвать разом всю дружбу, которая длилась с незапамятных времён?
Когда гости стали расходиться, Димон и Ромчик подкатили к Марине с явной целью проводить её и поближе познакомиться уже наедине, но их помощь девушка отвергла, сказав, что «лошадей на переправе не меняют», и что она поедет обратно с Андреем и Ириной, как и приехала сюда. А потом близнецов аккуратно осадил Семён, сказав, что они сами еще не определились, кому может теоретически достаться девушка, да и вообще, может быть, у неё уже есть любимый друг.
- Марина, - начал Роман, - а позволь тебя вот так вот напрямую спросить, кто из нас двоих тебе больше понравился, я или Димон?
- Мальчики, вы оба хороши, - честно призналась Марина, - но моё сердце занято плотно и, видимо, надолго.
- Отчего тогда, скажи мне, у тебя в глазах такая грусть-печаль?
- От того, что мой любимый сейчас далеко отсюда, - действительно погрустнев, ответила Марина, внезапно осознав, что друзья у Игоря замечательные, значит, и сам Игорь хороший человек, но что ему будет очень сложно теперь вернуться в прежнюю жизнь, даже если он разорвет отношения со Светочкой. Девушка чуть не всхлипнула, сжала губы, и быстро прошептав: «Пока!» - стала спускаться по лестнице вслед за уходящими друзьями.
Глава 18.
Для обычного туриста в Лондоне есть одна неразрешимая загадка: что такое Кенсингтонские сады?
С Кенсингтонским дворцом всё понятно – это официальная резиденция герцога и герцогини Глостерских и небольшой такой скромный музей, где представлены некоторые наряды принцессы Дианы и разные другие, красивые и интересные вещи. Вокруг дворца есть сады. Но это не есть «те самые» Кенсингтонские сады.
Идем дальше. В Гайд-парке позади Кенсингтонского дворца есть огромная территория, обозначенная на карте парка этими волшебными словами: Кенсингтонские сады. Уф! Всё! Прибыли. Вот они, сады. Так карта пишет, так навигатор показывает, так, в конце концов, люди говорят. А-а-а-а, не-е-е-ет! Те, да не те сады! В этих, конечно, тоже красиво и прекрасно, белки бегают и с рук у туристов и прогуливающихся людей орешки из рук хватают, даже по ноге, как по дереву, на вас забраться могут эти милые и очень наглые зверьки. Прелестно, чудесно, но не то. А что то? Где «те самые сады Кенсингтона»? Где Висячие сады Кенсингтона?
А они недалеко от Гайд-парка, можно сказать, через улицу в паре кварталов, висят себе над бывшим универмагом «Дерри и Том» в квартале улиц Эббот Курт, Янг Стрит и Дерри Стрит. Там в семидесятые годы двадцатого века был модный магазин «Биба» с рестораном, из которого были видны эти сады. В наше время и Сады, и ресторан, точнее сейчас это ночной клуб, и многофункциональный комплекс являются собственностью компании «Вирджин груп». Это самый большой в Европе висячий сад, он занимает целых полгектара, его создавал в конце тридцатых годов лучший садовник своего времени Ральф Хенкок.
Чтобы попасть в этот сад, Светочка еще из Москвы забронировала обед на двоих в ресторане «Вавилон», расположенном прямо на крыше, над этим зданием. Обед пришелся на день отлета домой, поэтому молодые люди встали пораньше и собрали свой багаж, чтобы потом на это не тратить время.
Так как гостиница их находилась недалеко от нужного развлекательного комплекса, Игорь и Светлана отправились туда через Гайд-парк, посетили сам Кенсингтонский дворец и по дороге оценили прелесть той части Гайд-парка, что называют Кенсингтонскими садами. Там было красивое озеро с утками, белыми лебедями и гусями, Светочка впервые увидела утку красного цвета, друг объяснил, что это огарь, тоже утка, причем в Москве огарей тоже много даже на Москва-реке.
Ребята взяли с собой орешков и теперь с удовольствием кормили пушистых белок, которые забавно, порывисто перебегая, как будто подкрадывались к ладони с орешками. Белки внимательно глядели умными черными блестящими глазками на людей, потом на вожделенный орех, хватали его лапкой с хорошенькими цепкими пальчиками, и стремительно уносились к стволу, чтобы съесть свою добычу на безопасном расстоянии и от людей, и от своих собратьев.
Обед в «Вавилоне» был вкусным и красивым, что очень порадовало Игоря, пропустившего вчера ужин из-за недомогания, да и сегодняшний завтрак был для него не очень заметен, потому что был раньше обычного и не обильный. Затем они пошли на прогулку по висячему саду, для чего переместились на шестой этаж в Солнечный павильон, где был ночной клуб с красивым мозаичным полом. Как только Игорь и Светочка прошли через вращающиеся двери, они сразу же услышали звук льющейся с камней воды - прямо перед ними оказался небольшой водопад с вытекающим из него ручьем. Путь шел по берегу этого неожиданного на такой высоте водоёма и поворачивал направо в Английский сад.
Да, потому этот райский уголок и был назван во множественном числе «Сады», что всё пространство крыши было разбито на тематические зоны, соответствовавшие разным странам Европы, и оформлены они были в духе и колорите названных мест.
Через ручеёк, огибающий Солнечный павильон, пробегая мимо его зарешеченных в стиле тридцатых годов окон, перекинуты два мостика, ведущие к зеленым уголкам с выходам на балконы. Светочка пожалела, что все балконы были закрыты, но с крыши все-таки можно было разглядеть Кенсингтон и понять, что ты находишься на высоте шестого этажа.
Это кусочек традиционного английского сада с кустарниками и бордюрными растениями, правда, некоторые из них выглядели несколько экзотично. Игорь, благодаря увлечению матери садом и огородом, узнавал некоторые растения, виденные им еще в детстве на картинках маминых любимых книг о садовых растениях. Он признал черемицу, кусты фатсии, листья которой напоминают листья инжира, папоротники и львиный зев. Дальше ему встретились кусты с такой темно-зеленой листвой, что казалось, будто они не зеленые, а синие, которые раньше не встречались даже на картинках и названия их Игорь не знал.
А дальше он радостно узнал орешник, о чем и сообщил своей подруге, но та сделала вид, что ей не интересны его ботанические познания. За всё утро, за время обеда и вот теперь Светочка старалась не отвечать на реплики своего спутника. Только белки немного скрасили её обиду за вчерашнее дезертирство своего кабальеро, и вот снова стена холода окатила Игоря и заставила всего сжаться внутри от горечи непонимания.
За Английским садом следовал сад Тюдоров с прудом, где живут фламинго. Этот сад окружает стена, а дорожки выложены простым кирпичом. Грубо вырезанные тюдоровские арки, напоминающие вверху по своей форме девичий русский кокошник, по слухам, попали в сад из неизвестного аристократического особняка. Круглый уличный фонтан в георгианском стиле уходит своим узкими каскадами вдаль, насколько это позволяет пространство сада.
Глициния, обжившая главную арку, сейчас не цвела, и Игорь подумал, что лучше бы сюда было ехать весной или летом, когда все цветы являли свою красоту миру. Розы, на клумбах уже отцвели, были обрезаны и подготовлены к зимовке. По углам сада были обустроены небольшие регулярные сады: четко распланированные геометрические линии коротко подстриженных газонов были окаймлены прямоугольными бордюрами из аккуратных кустов самшита, а в центре росли искусно сформированные спиралевидные деревца.
Парочка вышла из Тюдоровского сада и свернула снова налево через арки, чтобы попасть в самый красивый сад – Испанский. Здесь царила атмосфера совершенно иного рода - атмосфера испанского монастыря: стены, оштукатуренные белым, ажурная колоннада, призванная давать тень в палящий полдень, красная черепичная крыша, отделка яркими и красивыми керамическими плитками всех зданий и построек, ворота в монастырском стиле, немного в стороне стройная колокольня. Клумбы украшали кустарники и пальмы.
Проходя по колоннаде, Игорь вспомнил фильм из его детства про благочестивую Марту и какого-то дона Филиппе, который чем-то провинился и не мог в открытую ухаживать за любимой Мартой. Действия в этом кино проходили в очень похожем саду, и он представил себя доном Филиппе, приосанился и гордо поднял подбородок, вызвав непонимающий взгляд подруги.
Побыв немного испанским доном, Игорь пошел дальше – их ожидал Фонтанный дворик с длинным-длинным водоёмом, заполненным необычной ярко-синей водой. Около фонтана раскинул свои ветки-плети плакучий ясень.
На этом прогулка по Висячим Кенсингтонским садам закончилась, и парочка вернулась снова в Солнечный павильон, чтобы отправиться в гостиницу, а затем на вызванном ко времени такси в аэропорт. Стремительные Лондонские каникулы закончились, снова начиналась обычная жизнь.
***
Дверь в кабинет Семёна Матвеевича Якушина открыли без стука и сразу настежь, так входил в кабинет директора ЧОПа только один человек – Олег Лодыгин.
- Пр-р-ривет, Семёныч! – радость и громкость у Олега всегда шли рука об руку. – Проезжаю я тут вот мимо и думаю, дай-ка я загляну к старому доброму другу.
- И тебе здорово, братан! Проезжая… Х-х-хм, - хмыкнул Сёма, - скорее пролетая на низкой скорости и малых высотах. Давай, рокер-терапевт, сразу выкладывай честно и прямо, что случилось и чем могу помочь именно я?
Одной страстью Олега была медицина, а другой, в качестве хобби, являлись мотоциклы. Еще подростком он выпросил у родителей купить ему простенький мотоцикл, на котором он стал часто путешествовать, сошелся с компанией байкеров, и уже в этой компании объехал все города Золотого кольца России. Лучшим отдыхом для Олега было погонять на своем байке по улицам засыпающей Москвы в глубоких сумерках или ночью.
- Друг! Мне надо за одной феминой приглядеть, но так, чтобы никто ва-а-аще в курсе не был. А еще… - рокер замялся, - у меня сейчас бабок нет расплатиться. Будут только через месяц, когда зряплату получу, а глаза за девахой пустить надо бы сейчас. Выручишь? – собаки не смотрят на своих хозяев такими преданными глазами, как смотрел Олег на большого и грузного Сёму, в надежде, что и работу сделают, и про оплату забудут.
Не то, чтобы Олег нуждался в деньгах, просто он спустил все свои сбережения как раз на ухаживание за этой девицей, но безрезультатно – девица подарки брала, а близко к себе парня не подпускала. Вот и решил выяснить, нет ли у девушки иной сердечной привязанности.
- Хорошо, - по-хозяйски основательно произнес Семён, - будет тебе «хвост», пройдет, фотки сделает и доклад оформит. Ты мне, брат, скажи вот что, Игорь давно домой не заходил?
- Давно. А что? Как к этой блондиночке своей срулил, так и не был, даже за шмотками не залетал.
- А тебя это не смущает?
- Смущало поначалу, - парень присел на угол огромного письменного стола, - а потом на мой вопрос брат меня так послал конкретно, что у меня как-то желания лезть в его личные дела завяло и отвалилось.
- И что же он тебе такого конкретного сказал?
- Ой, Сёмыч, много чего, вспоминать не хочу! Ты же знаешь, что он для меня был идеалом и примером всегда! – Олег посмотрел на кивающего друга и продолжил после паузы. – Так вот теперь нет! Нет у меня больше ни кумира, ни примера, ни, боюсь, даже брата родного. Вот так-то. Короче, разговаривать с ним у меня никакого желания нет.
- Да, - коротко подытожил Семён и что-то черканул в блокноте. – Смотри, Олег, твой брат поссорился уже со всеми друзьями: его мымра пыталась прикадриться к Руслану, тебя он послал в едрене фене, мне за помощь он в следующий раз, я так понял, выставит счет за выполненную работу, к родителям носу не кажет. А еще он забросил сеть, игру, физ-ру и перестал бегать по утрам. Говорит Игорь теперь чужим языком, научился считать деньги и поехал в Ландон дырявить гандон… Культурную программу выполнять, бл*ть.
Семён ругался не часто, но перечисленные в блокноте факты очень напрягали старого лиса, он понял, что так измениться его друг сам не мог, только с посторонней недружественной помощью.
- И последнее, он перестал курить даже по праздникам, в смысле, когда он в последний раз ко мне заезжал, я пошел курить, а он нет, - задумчиво закончил Семён. – Что скажешь, бро?
- Что я могу тебе сказать, - откликнулся тихим голосом Олег, - только как ты, в рифму, жопа-бл*дь! Пи*дец, в натуре пи*дец. И что делать-то?
- Вот и я не знаю, - грустно вздохнул Семён, - хреновый я психолог… Психолух… Зачем мне корочки кандидата наук выдали? Я такую очевидную ситуацию разрулить не в состоянии?!
- Ну, хочешь, я поговорю с Игорем еще раз? – сделал над собой усилие Олег.
- Поговори! Только не дави на него – хуже сделаешь, а так мягенько, типа мама скучает. Он же мать любит. Вдруг прокатит, и он вспомнит, что у него еще и родители имеются. А «хвоста» я тебе обеспечу, тащи вводные данные: фото, адрес, телефон – всё проверим, всё посмотрим.
Глава 19.
Дома уже пахло жареным лучком, Олег принюхался и потопал на кухню к матери.
- Привет, мам, - привычно поздоровался сын, чмокнув мать в щеку, - творишь или вытворяешь?
- Всего понемногу, Олежек, кое-что творю, а кое-что вытворяю, - Тамара Петровна дорезала ломтиками картошку, чтобы пожарить её, а потом смешать с прозрачными луковыми чипсами и свежим мелко порубленным укропом.
- Ты что будешь, мясо под сыром или вчерашние куриные рулетики? – Тамарочка привыкла готовить на троих прожорливых мужиков и с тех пор, как старший сын стал так надолго отлучаться из дома, после трапезы регулярно оставалось количество еды, достаточное для еще одной порции.
- Мам, что положишь, то и съем! Я голодный! – Олег сидел в дальнем углу кухни на отцовском месте и наблюдал за приготовлением пищи. Руки матери вдохновенно порхали над поверхностью стола, плиты и мойки, что-то переставляли, мыли, переворачивали или ставили на место, резали помидоры и огурцы, смешивали салат с майонезом, крошили на терке сыр, который для сытости добавлялся в овощной салат, снова что-то мыли и снова что-то переворачивали.
Картошка шкворчала, плюясь маслом, от плиты валил пар, было приятно тепло и уютно, Олег расслабился и чуть не задремал, пока мать молчала. Громко звякнувшая железная миска вывела Олега из сладкой дрёмы и он, вздрогнув, вспомнил, что хотел спросить у матери про брата.
- Мам, а тебе Игорь давно звонил? – мать от неожиданности уронила на пол нож, который несла в мойку.
- Ну, вот, надо по дереву теперь стучать, а вокруг пластик, - проворчала она недовольно. – Давно. Наверное, месяца два, если не все три назад. Но не он мне, а я ему звонила, спрашивала, приедет ли он на день рождения бабули, все-таки у неё каждый год на счету. Но он тогда отказался, сославшись на какие-то дела на даче у его новой девицы.
Мать помолчала и добавила:
- Знаешь, я тогда обиделась на него совсем. Такой неблагодарный сын вырос! Столько в него было вложено сил, нервов, одно его горло с вечными ангинами мне чего стоило! А благодарности меньше нуля, сплошные отрицательные значения. Я всё надеялась, что он опомнится и приедет сам, без приглашения. Он же любил бабулю! Когда-то… А когда он так и не появился, я решила больше ему не звонить никогда. Вспомнит сам, что есть у него мать с отцом и брат маленький, сам позвонит и приедет. А не вспомнит, значит, и нету у меня такого сына, - Тамара Петровна поджала губы и они из полных стали похожи на узенькие розовые полоски.
- Да, мам, я помню, что Игорь не пришел тогда, - парень вылез со своего теплого места и обнял мать, достававшую ему до подмышки. Она подняла лицо вверх – в глазах стояли слёзы. Олег поцеловал её в лоб и отпустил. – Ну, я-то у тебя есть!!! А Игорь… Мам, по-моему, он попал в беду, связавшись с этой мымрой. Я разговаривал сегодня с Сёмычем, так он мне перечислил такое… - и коротко передал матери разговор с другом.
Тамарочка уселась на табурет и закрыла лицо руками. Ей и раньше казалось, что со старшим сыном творится что-то неладное. Когда он уходил жить к Наташке, он и звонил домой часто, и приезжал чуть не два раза в неделю, ей приходилось напоминать ему, что его ждет молодая девушка. А тут такие перемены. Тамаре стало нехорошо, мерзко защемило в груди.
- Олег, открой вон ту дверцу, накапай мне сердечных капель, пожалуйста, да, капель Вотчала. Что-то мне не нравится эта боль.
- Мам!.. Мамочка, ты что?! – Олег присел и заглянул в глаза матери. – Давай, я тебя провожу, полежишь! Я сам тарелки поставлю. Всё равно папу ждать с работы.
Он подхватил мать под руки и медленно повёл в комнату, где уложил на диван и достал тонометр. Давление было повышено не сильно, но пульс частил прилично. Олег пошарил в аптечке, достал таблетку и принес её со стаканом чистой воды и каплями.
- Вот выпей, и давление снизит, и сердцебиение нормализует, - вчерашний студент, а сегодня уже врач-ординатор в отделении кардиологии, выдал матери маленькую белую таблетку, а та без лишних вопросов, которые в обычном состоянии непременно бы задала, положила её себе в рот и запила каплями с водой.
Оставив мать отдыхать на диване, Олег накрыл на стол, положил белые бумажные салфетки рядом с тремя тарелками, критически осмотрел всё, поправил вилки и пошел к себе в комнату. Проходя мимо двери комнаты Игоря, он вдруг решил зайти туда.
Вещи в комнате Игоря стояли и лежали так, что казалось, он вышел только утром и вот-вот должен вернуться. Джинсы висели на спинке стула, на столе валялись как всегда какие-то диски с записями то ли программ, то ли музыки, то ли игр. Книги по специальности лежали стопкой в центре стола и стояли на полке над ним, в левом углу стола уже изрядно запыленная настольная лампа с красным металлическим абажуром ждала прикосновения, чтобы залить всё своим желтоватым светом.
На диване под покрывалом лежала не убранная в шкаф постель, а подушка хранила следы головы, замятые на когда-то свежей наволочке с зелеными геометрическими фигурами.
Олег и сам не понимал, почему никто из них ни разу не заходил в эту комнату даже пропылесосить пол и вытереть пыль. Брата как будто похоронили, и теперь он вторгся на территорию кладбища. Олег тряхнул головой, прогоняя тяжелые мысли, плюхнулся с размаха на диван, подняв пыль с покрывала, и, достав мобильник, набрал номер брата.
- Привет, - парень подождал, пока на том конце его голос признают знакомым, - это я.
- Привет, - ответил ровный спокойный голос брата, - что ты хотел? Что-то случилось? Как родители?
- Узнать как у тебя дела? Ничего особенного не случилось, просто мать скучает, отец тоже…
- У меня всё нормально. Мы в Лондон летали на уик-энд. Симпатично, но уж очень много за один раз Света пыталась мне показать. Она-то там уже не раз бывала, почти всё видела. А чего ещё у вас дома?
Олег понял, что если не сказать брату всего, что сейчас плещется и клокочет у него внутри, то его эта буря разорвет на мелкие кусочки.
- Да, еще много чего, но тебя ничего не волнует! - от злости парень забыл выматериться, потому что долго тренировался не загаживать речь, когда она идет в автоматическом режиме, чтобы потом не сорваться в неподходящий момент на коллег или пациентов. – Ты сидишь там, в своём мирке, я надеюсь, теплом и уютном, а матери плохо с сердцем из-за твоего отсутствия, отец совсем грустный ходит. Он мне сказал, что ты, наверное, уже никогда не вернешься, он так думает. Ну, а на меня и мои дела тебе просто наплевать! А еще брат называется!
- Ты всё вылил? – спросил такой же спокойный голос после некоторой паузы. – Если всё, то слушай сюда. Да, я, скорее всего, не вернусь. Нет, мне не всё равно, что с тобой, но у меня нет физической возможности с тобой нормально пообщаться. И мне очень жалко родителей.
- Ты перестал играть в свою игру, ты перестал бегать по утрам, ты… ты… - Олег едва не выдал брату, что разговаривал с Семёном.
- Да, я. Олег, пойми, я больше жизни люблю Светлану. Больше, чем её, я не люблю в этом мире никого. И я готов терпеть всё, что угодно, только чтобы быть рядом с ней. И если мне придется отказаться от семьи, я сделаю это, как бы вы ко мне ни относились потом, и кем бы ни сочли, - Игорь вздохнул и выключил мобильник. Сколько Олег ни набирал его номер, абонент остался недоступным. Олег посидел еще немного, приходя в себя, потом поднялся и пошел к матери проверить, как она себя чувствует.
Тамарочка уже порхала по своему Кухонному Царству, раскладывая еду в тарелки. Довольный чем-то отец сидел на своем месте и улыбался. Олег решил не передавать им свой разговор с Игорем, поэтому он тоже улыбнулся и уселся на свой стул. Не судьба ему сегодня принести благую весть от брата.
***
Хмурый Игорь еще какое-то время сжимал в руке отключенный телефон так сильно, что костяшки пальцев стали белыми. За все то время, что он жил у Светочки, парень не курил, но сейчас ему нестерпимо захотелось курить. Он оделся и вышел на улицу, чтобы на первом этаже дома в супермаркете купить сигареты и зажигалку.
Он сел на лавку у подъезда, где днем обычно сидели бабульки, вечером тусовалась молодежь, а сейчас то ли уже, то ли еще никого не было, и закурил, затягиваясь глубоко до легкого головокружения.
Головой Игорь прекрасно понимал, насколько всё хреново, несмотря на то, насколько всё прекрасно. Да со Светочкой было всё просто замечательно. Но вот родители, друзья, даже коллеги от него отвернулись. Даже Андрей Блохин, сидящий на работе за соседним столом, влившийся в компанию его, Игоря, друзей так естественно, как будто был там с самого начала, даже он не одобрял Игоря, о чем не раз говорил открыто и честно. Он единственный, кто пока не бросил его, единственный, кто пока общался с Игорем как прежде. Пока… И почти как прежде… Эти уточнения Игоря тоже не радовали.
Дела на работе тоже не радовали – не хватало справочников, которые остались дома. И можно было бы съездить туда, когда никого в доме нет, но Игорю это делать было отчаянно стыдно. И он перекапывал интернет в поисках книг и справочников, которые можно было просто взять в бумажном варианте, но не ехал в родительский дом. Да и заикаться Светлане о том, что надо бы нанести визит в родительский дом, было небезопасно, потому что реакция её на такое заявление была непредсказуемой, но скорее всего отрицательной.
Здоровье матери его беспокоило. И по брату с отцом он уже очень соскучился. Докурив вторую подряд сигарету, Игорь пошел домой с твердым намерением сейчас же собраться и поехать проведать родной дом.
- Светик, - с порога позвал Игорь и, не разуваясь, что было вопиющим нарушением хозяйских заповедей, протопал в гостиную, в которой оставил свою рабочую сумку с документами и ключами от своего дома, - Светланчик, мне нужно уехать по делам часа на три-четыре. А ты где?
- Я в кухне, иди сюда, - голос девушки был спокойным, даже слишком спокойным, но это не насторожило мужчину, и он, как был в уличной обуви, так и потопал теперь в кухню.
Светочка внимательно оглядела своего кабальеро, свела брови и встала в классическую женскую позу, когда по фигу, как на милом тюбетейка надета, а все равно по шее он получит.
- Что это ты себе позволяешь? - отрывисто с паузами между словами произнесла мегера. – Как ты посмел разгуливать по моей квартире в уличной обуви?
- Я сейчас уйду, а на улице сухо и грязи я не принес на подошвах.
- Иди и разуйся сейчас же! - нетерпящим возражений тоном произнесла Светочка, еле сдерживая ярость. – Я приготовила ужин на двоих, пока ты где-то шлялся, а ты решил, что я должна ужинать в одиночестве. Так не пойдет, - и она отрицательно покачала головой, напомнив Игорю терминатора Т-1000, - раздевайся и садись есть. Я не буду выбрасывать продукты только из-за какой-то твоей прихоти. И куда, позволь спросить, ты вообще собрался податься? Мы не планировали никаких визитов.
- Звонил брат, - начал было своё объяснение Игорь.
- Что этому бездельнику от тебя было нужно?
- Почему это сразу бездельнику? – оторопел парень. – Он вообще-то работает в больнице.
- Потому что у него нет семьи и ответственность на нуле, - Светлана больше не прятала от закабаленного мужчины своё истинное лицо, - и ему всегда от тебя что-то нужно.
- Он сказал, что матери плохо, что она себя неважно чувствует. Я хочу проведать мать и отца.
- Вот пусть сам её и лечит, нечего тебе там делать. Ты не доктор, а программист! А там полный дом врачей! Причем себя они вылечить не могут, а других лечат. Видимо, те еще эскулапы! – усмешка в купе с оскорблением пригвоздили Игоря к табурету, рядом с которым он стоял.
- Нет, Светик, я не хотел никого лечить, я не умею, но повидать маму… Свет, это же моя мама… Ты своих видишь раз в неделю, а то и два-три раза к ним заезжаем. А я своих не видел с весны.
Светочка молчала, гордо подняв голову и отвернувшись к окну. Молчал и Игорь. Тишина подчеркивалась тиканьем настенных керамических часов, которые Светочка купила на какой-то суперпрестижной выставке.
- Ну, я поехал? – неуверенно спросил мужчина.
- Нет, не поехал. Если ты сейчас встанешь и уйдешь, то впредь ты больше никогда не переступишь мой порог, - то, каким холодным тоном это было сказано, не оставлял сомнений, что так и будет.
Игорь молча встал и пошел в прихожую разуваться и снимать уличную одежду. Он подумал, что если мать его еще сможет когда-нибудь понять и простить, то любимая девушка, его ангел, его Светочка, его радость и счастье… Нет, он не мог её потерять! Вернулся в кухню он уже с чистыми руками и в домашних брюках и футболке.
Светочка молча поцеловала его в щеку. Паучиха затянула ловчую сеть и успешно оплела полосатого шмеля коконом, впрыснутый яд уже действовал, и можно было приступать к трапезе – никуда теперь этот крупный красивый шмель улететь не сможет. Её липкая и прочная тончайшая нить держала мужчину за горло крепче тюрьмы с решетками и кучей охраны. А дергаясь в паутине, жертва всегда только сильнее в ней увязает.
Часть вторая. Глава 1.
- Говорят, что мужчины не плачут.
- Да вы просто не умеете их обижать! (с)
Из сети
Дверь отдела ай-тишников была как всегда приоткрыта, потому что большое количество техники в сравнительно небольшом помещении создавало очень жаркий, сухой и пыльный микроклимат, окно не открывалось, а вытяжной вентиляции не хватало.
Тому, кто строил это здание, уже давно чуть ли не каждый из здесь работающих мечтал вырвать руки с корнем, чтобы больше подобного не учудил – замуровать все оконные проемы намертво и сделать центральную вентиляцию. От кондиционеров и вытяжки кому-то дуло в спину, а кто-то задыхался от жары в одном и том же помещении. Но свежего воздуха все равно катастрофически не хватало. Единственное настоящее окно было в конце коридора, его всегда старались держать открытым, чтобы из него через открытые двери в комнаты поступало хоть немного кислорода.
Андрей Блохин сидел как раз напротив двери, он с удовольствием посматривал в нее, когда мимо проходили молодые девушки, но даже он все чаще стал прикрывать дверь плотнее и плотнее, а иногда и совсем закрывать. Ему нравилось подсматривать за девушками, но ему совсем не нравилось, когда подсматривают за ним, и даже не за ним, потому что явно не его персона интересовала любопытного контролера – Светочка подглядывала за Игорем каждый раз, как проходила мимо их двери.
Игорь, казалось, на сей факт внимания не обращал, и можно было спокойно проигнорировать столь частое и не к месту явление замглавбуха народу, но Андрея раздражало всё, что было связано с этой белобрысой персоной.
- Толян, толкни дверь посильней, плиз! – попросил Блохин сидящего недалеко от входа коллегу.
Дверь, толкнутая с недюжинной мужской силой, чуть не стукнула по носу Светочку, которая приостановилась перед ней, чтобы проверить своего кабальеро. Игорь со своего места не мог видеть входящего также отчетливо, как Андрей, потому что сидел чуть в стороне, зато хитрая контролерша приспособилась заглядывать не прямо в дверь, а рассматривать отражение в темных стеклах офисного шкафа для деловых бумаг, где Игорь отражался достаточно отчетливо.
Получив тычок, Светочка продолжила свой путь в уборную. А по возвращении в свой кабинет, пройдя мимо уже плотно закрытой двери, она не поленилась отправить своему кабальеро уже девятую смс-ку за это утро с вопросом: «Ты с кем в столовую пойдешь? Со мной или со своими?»
В ответе значилось абсолютно ожидаемое: «Конечно, с тобой, любимая!» Это на время удовлетворило Светочку притоком еще капельки энергии, которой у нее было маловато, и ради которой она затевала всю эту историю с любовью уже не в первый раз.
Светочка вспомнила своего бедного Сашку, «выпитого» ею досуха, вздохнула и решила с Игорем быть осторожнее, стараться не черпать из него так же жадно, как черпала из предшественника. «А то еще тоже с крыши сиганет…» - подумала Светочка.
Жизненной энергией Светлана называла свой подъем настроения, когда смотрела на мучения своих жертв. Она постоянно понемногу трепала нервы всем своим подчиненным, периодически доводила своих подруг придирками или жалобами на жизнь, в толпе могла с удовольствием целенаправленно посильнее толкнуть кого-нибудь и наслаждаться вызванной суматохой, если этот кто-то спотыкался или еще лучше падал.
Она наслаждалась страданием людей как Карлсон вареньем, но была совсем не таким милым персонажем доброй сказки, хотя варенье на милого баловника действовало так же, как на Светочку сцены страдания людей, особенно душевные страдания – Светочка не любила кровь. Но будучи безчувственной сама, она получала огромное удовольствие от переживаний других людей, и чем печальнее и тяжелее были эти наблюдаемые ею переживания, чем более яростно отбивался от её нападок человек, тем «вкуснее» было этой белокурой стерве.
Единственные люди, кого она не могла истязать, были её родители. Отца она глубоко уважала за силу и положение в обществе, а мать любила парадоксальной и иррациональной для себя любовью, которую можно было бы считать скорее фанатичной привязанностью и болезненной зависимостью, если бы не одно «но»…
Светочка не могла долго находиться в обществе матери, она заболевала физически – растраты душевных сил были столь значительными, что организм не справлялся с защитой от микробов, и Светочка простывала или подхватывала бронхит и грипп, или еще что-то. Чувствуя это всё скорее на подсознательном уровне, не смея даже думать о матери хоть что-то недоброе, девушка старалась свои визиты к родителям делать частыми, но короткими, чтобы быстрее после них восстанавливаться.
Она и в детстве старалась быть рядом с матерью, но не попадаться часто ей на глаза. И рвение в учебе девушка проявляла сначала только потому, что в школе, а потом и в институте ей было комфортнее, чем дома. Для себя она объясняла происходящее тем, что мать её очень требовательная женщина. Истине это утверждение соответствовало далеко не полностью, но Светочку это несоответствие ничуть не смущало. Люди так часто создают сами себе алиби и потом так самозабвенно в него верят…
До наступления времени обеденного перерыва, Светочка послала Игорю еще три сообщения, на каждое парень исправно отвечал, а потом все-таки сама углубилась в работу, и на появление его в своём кабинете даже не подняла головы.
- Светик, солнышко, я за тобой, - начал вошедший в кабинет замглавбуха Игорь, - уже перерыв. Ты идешь в столовую?
Начальница подняла голову от бумаг и посмотрела на посетителя непонимающим взглядом.
- Ты не видишь? Я работаю, - холодный тон резанул по сердцу улыбавшегося мужчину, и он от удивления чуть приоткрыл рот.
- Да, бросай уже свои бумаги, потом всё дорисуешь, - он еще не терял надежды перевести всё в шутку и отчаянно не понимал, чем вызвана такая перемена настроения его любимой Светочки.
- Мне надо доделать всё теперь, а на обед я не пойду. Иди один, - она пожала плечами и, снова углубившись в изучение документов, перестала замечать своего друга.
Игорь помялся еще минуту на пороге кабинета, он не представлял себе, с кем теперь идти в столовую – его отдел дружно ушел минут пятнадцать назад, и коллеги уже, наверное, все пообедали. Так и не поняв ничего, Игорь понуро пошел в столовую в одиночестве.
Еда была как всегда на высоте, повара старались кормить сотрудников вкусно и разнообразно, но Игорь не чувствовал вкуса, механически пережевывая куски мяса, он смотрел в окно на проплывающие вдалеке облака. В голове было пусто, зато на сердце лёг тяжелый камень, и казалось, что он придавливает его тело к земле. Оказалось, что всё последнее время Игоря сопровождало чувство полёта, а вот теперь пришлось тащиться по земле. Погода, видимо, сегодня не летная.
Доработав день, Игорь уже собирал вещи, когда в их комнату зашла Светочка, сияя как майский день. Ни следа не было от той холодности и отчужденности, она снова была его Светочкой, его цветочком, его фиолетовой лилией, прекрасной и желанной.
- Ну-у? Ты уже собрался? – весело спросила девушка. – Я пошла греть машину, догоняй меня!
Дверь снова распахнулась, чтобы выпустить выпорхнувшую белокурую фею, трепетавшую прозрачными крылышками. Игорь на некоторое время застыл в одной позе, а потом схватил свою сумку и побежал в подвал, где был гараж для машин сотрудников.
***
Дойдя до юротдела, Марина еще не представляла, что хочет от подруги, знала только, что не поделиться увиденным она не может. Елену Николаевну подруга застала, говорящей по телефону с клиентом, серьёзный и уверенный тон разговора немного остудил Маринин пыл, и она, постепенно успокаиваясь, решила подождать, когда подруга освободится.
- Привет тебе, дорогая моя, - наконец-то отреагировала Лена на появление подруги, - на тебе лица не было, что случилось-то?
- Лен, ты не представляешь! Он сегодня обедал в гордом одиночестве! Без неё! Один!
- И что?
- Как что? Я точно знаю, что Светка на работе, я видела её, и авто её видела – эта зараза поставила свою тачку на моё место, - злобно выпалила Марина, - хотя вокруг было полно свободных мест.
- Ну, может быть, она просто была занята работой, вот и отправила Игоря в столовую одного. Знаешь, какой Натанзон бывает резкий? Пять минут назад ему ничего было не нужно, а сейчас требуется уже сделанный и напечатанный отчет по какой-нибудь им же выдуманной теме. Может, он её как раз таким заданием охреначил.
- Нет, Лен, Натанзон уехал с моим шефом куда-то по делам. Я к своему рванулась было в кабинет, а там Натанзон. Я вопрос хочу задать, а шеф Яков Моисеичу кивнул так понимающе, мол, подожди, сейчас разберусь, меня так вежливо под локоток взял и вывел в коридор. Потом, говорит, подойдешь, когда вернусь. Если не вернусь, значит, завтра подойдешь. А я потом проследила, что они вместе отчалили. И еще оба не вернулись. Проверяла – мне нужны были подписи под служебной запиской их обоих, но ни того, ни другого до сих пор нет.
- И хрен с ними, - подняла глаза к потолку Елена, - поехали лучше, подруга, по домам. Ты меня до метро подкинешь?
- Как всегда, естественно! – улыбнулась Марина, и, выудив из своей сумки ключи от машины, двинулась из кабинета. Лена подхватила свою сумку и, выключив компьютер, пошла следом.
В гараже Марина резко затормозила и, побледнев, показала жестом вперед, на свою машину. Рядом с ней стояла Светочка и Игорь. Они целовались. Марина чуть не потеряла сознание от своего разочарования. Ей-то показалось, что вот оно, Светочке уже не нужен её верный паж, что вот еще немного и можно будет подставить своё плечо и спасать брошенного мужчину. Но, нет, видно, у них всё хорошо, и Лена права, а она, Марина, такая дура, размечталась глупышка…
- Ты чего встала, как не родная? – прошипела на подругу Лена. – Пошли-пошли! Нас это не касается! Пошли! Просто ты парконулась рядом с ней, вот теперь и наблюдаешь спектаклю погорелой теятры.
Лена тащила её за руку, Марина сначала даже сопротивлялась, а потом просто тихонько шла рядом. Молча уселись в машину. Руки у Марины тряслись так, что ни о какой езде речи сейчас не шло. Надо было успокоиться сначала, благо парочка влюбленных уже пару минут как укатила. Лена вытащила сразу две сигареты и обе их прикурила, протянув одну в сторону водительского кресла.
- Ну, я тебе говорила? Всё у них еще хорошо.
- Нет, Лен. Я же видела его глаза там, в столовой. Нет. Просто она еще какое-то время его будет мытарить, как, помнишь, Сашку мучала. И не подпускала, и не отпускала, пока тот сам себя не отпустил насовсем.
- Ну, теперь-то мы в курсе методов этой змеищи – проследим и подхватим.
- Интересно, как ты себе представляешь процесс подхватинга? – Марина уже могла улыбаться, руки перестали трястись, и она завела мотор.
- Пока не знаю… Не знаю, - задумчиво проговорила Лена, - но будет день и придет мысль. Главное, есть цель, а средства найдутся сами.
***
В дороге и дома за ужином, и после него, и в постели, и следующим утром, и еще несколько дней Светочка вела себя по-старому, как будто и не было отстраненности, как будто Игорь не обедал в одиночестве. Милая девушка, ласковая фея, принимала проявления чувств своего кабальеро.
Глава 2.
На следующее утро Марина перекладывала деловые бумаги у себя на столе в поисках нужного ей документа, когда в кабинет к ней зашла Ирина Шевчук.
- Здравствуй, Марин! Мне твоя подпись нужна вот тут и тут, - Ирина положила на стол начальнице два документа с приклеенными цветными закладочками на листах, - буду посылать уже в типографию наш буклет о массажных креслах.
- Здравствуй, Ириша, давно пора уже заканчивать с этими креслами, - в голове у Марины все еще гостили печальные мысли, о работе думать не хотелось, но приходилось. – Ир, скажи, а тебя не смущает, что твой Андрей известный бабник, просто прописной ловелас фирмы? Ты же не первая у него, и, скорее всего, не последняя…
- Не, Мариш, не смущает от слова совсем, - улыбнувшись, ответила девушка, - и с самого начала не смущало. Понимаешь, в чем дело… Мне не нужны сейчас семейные узы. Я хочу купить квартиру сама, чтобы потом быть единоличной собственницей жилплощади, чтобы ни один козёл никогда не посмел меня выставить из моего собственного дома. Вот Мать её придурок, папаня мой, выставил со мной на руках из их общей квартиры. Он-де кооператив один оплачивал, пока она в декрете сидела. И нам с мамулей пришлось сначала к себе в Коломну убираться, а потом долго и трудно менять наш домик на квартиру здесь, в Москве. Потом появился отчим и родилась Елька, моя сестра Елена, и мне снова места не хватило.
- А ты сейчас снимаешь хату, что ли? – Марину никогда не интересовали подробности личной жизни людей до тех пор, пока те сами не начинали ими с ней делиться.
- Нет, сейчас пока вернулась к матери и отчиму с сестрой. У нас одна комната на двоих с Елькой. Так эта мелкота, девчонке всего четырнадцать, умудряется меня довести до белого каления своими подколками. С юмором у неё более, чем хорошо. Мерзавка! – последнее слово получилось скорее похвалой, чем ругательством. Видно было, что Ира любила свою младшую сестру, хоть та и была еще пока таким же несносным подростком, как все дети в этом возрасте.
- Понятно. А я почему-то решила, что ты наметила за Андрея замуж выскочить. Типа никому не удалось, а вот тебе подфартило, - заулыбалась Марина.
- Нет, если он позовет меня, я, конечно, подумаю на эту тему, - Ира развела руки в стороны в неуверенном жесте, - но он не идеальный спутник жизни, он очумелый сисадмин, геймер и местами просто фрик, хотя я и люблю его, - Ира улыбнулась так нежно, что было понятно, любит она его крепко, по-настоящему. - И дело не в его увлекающейся натуре, вот на это мне наплевать совсем. Я, знаешь ли, привыкла думать, что люди мне не принадлежат, ни друзья, ни родня, ни любимый мужчина. Но и я им не принадлежу, а значит, меня невозможно заставить делать то, что мне делать по какой-то причине не хочется или неприятно. Можно это назвать, как хочется, а я называю эту свою черту самостоятельностью и независимостью.
- Хорошая черта, кстати, - согласилась Марина, - а я живу в теткиной двухкомнатной квартире на Полянке. Заселилась сразу после похорон, а потом оформляла вступление в завещание. До этого я снимала комнату в соседнем подъезде, чтобы ухаживать за родственницей. Она на меня завещание написала, когда уже была безнадёжно больной.
Тетушка, старшая сестра отчима, когда-то давно в Москву замуж вышла, а детей Бог не дал, да и родня её мужа куда-то пропала очень давно. Вот она и вызвонила мою мать, а уж я вызвалась сама ехать и ухаживать за старушкой. А так-то мои родные все живут под Пермью в городке Нытва, далековато на работу сюда каждый день кататься.
Девушки обе засмеялись, а Марина встала и включила чайник, в котором со вчерашнего дня оставалось еще много воды, поставила на свой стол две чашки и кинула в них пакетики с заваркой. Дежурная тарелочка с печеньем и конфетами стояла в шкафу, дорогу к которому преграждала коллега.
- Ир, открой нижнюю дверцу шкафа, там печенье с конфетами - достань, пожалуйста.
- Ты, Марин, не думай, мне Андрей не безразличен, но и убиваться из-за его неверности я не стану. Он мне не принадлежит, клятв не давал, был предельно честен со мной с самого начала. Он же предупредил, что жениться не собирается до ста лет, - Ира снова улыбалась, но эта улыбка была с грустинкой, совсем небольшой, но Марина заметила изменившееся настроение коллеги, да и теперь уже подруги, и сменила тему разговора.
- Ир, а Андрей не знает случайно, что там, у Игоря, со Светочкой вчера произошло такое, что он один в столовую ходил?
- Знает, он же за соседним столом сидит с Игорем. Светочка изводит его смс-ками и подглядывает в приоткрытую дверь их отдела. Прикинь, следит за парнем, чтобы никто не увел, что ли? Мужик не козёл на веревочке, чтобы его увести можно было! А уж если увели, то, значит, козёл! А мне, например, такой мужик просто не нужен. Так что, пусть все желающие потренироваться в обретении козла, уводят у меня Андрея. Приглашаю на соревнование!
Ира даже развеселилась, представив, как соперницы собрались на одной линии в позе упор, присев, задрали задницы в коротких юбочках так, что стало видно ажурные резинки их чулок. А после стартовых «трех зеленых свистков», как любил говорить Андрей, ломанулись бегом по гаревой дорожке стадиона в офисных туфлях на каблуках сантиметров по десять высотой, вихляя бедрами, вереща и толкая соперниц. Ирина прыснула от смеха, и обрисовала Марине эту картину, после чего девушки смеялись уже вдвоём.
Глава 3.
За письменным столом Корбей сидеть не любил. Особенно не любил это делать, когда решал отчитать кого-то из своих подопечных. Леонид Борисович не любил слово «подчиненный», оно ему напоминало что-то рабское, где подчинение, там и рабство. Где рабство, начинается всякое дерьмо типа предательства и подставы.
Корбей это знал точно, причем на своей шкуре, не раз пострадавший от таких взаимоотношений будучи еще в роли подчиненного. Нет, он сам никого не подставлял, подлость была противна его душе, но его подставляли по полной программе. Один раз его даже уволили из-за оговора, дескать, это он - крысюк поганый. А Корбей тогда даже не понял, что же такое он совершил. Но плюнул, разбираться не стал, хлопнул дверью и ушел.
Хороший специалист никогда не пропадет, а Корбей был хорошим специалистом. Он нашел работу, что называется, перейдя через дорогу и постучавшись в соседний офис. Ну, не в соседний, но в том же районе, потому что жил неподалёку.
Углубившись в скорбные воспоминания прошлого, он не сразу заметил вошедшего подчиненного, которого вызвал для промывки мозгов. Раньше, в староглиняные времена, вычислительные машины промывали спиртом, без всяких шуток, именно спиртом, потому что воды они боялись хуже, чем огня, а вот спирт переносили прекрасно. Теперь Корбей любил промыть спиртом мозги своим подопечным.
- Здравствуйте, Леонид Борисович, - проговорил Игорь Лодыгин, зайдя в кабинет и усевшись уже на стул перед начальственным столом.
- Да. Здравствуй, Игорь, - Корбей полез куда-то в нижний ящик стола, пошуровал там, громко шурша бумагами и целлофаном, достал два пластиковых стаканчика и непочатую бутыль коньяка. – Вот. Выпей со мной, Игорь. Выпей и расскажи мне грустную историю про то, как тебя угораздило так нелепо провалить работу по переустановке программы на компьютер рядового бухгалтера.
Корбей открыл бутылку, с характерным чпоком вышла натуральная пробка, пошел аромат качественного напитка. Наполненные на треть стаканчики стояли на столе, к ним добавились бутерброды из корбеевского портфеля. Начальник, наконец, уселся за столом и, опрокинув стаканчик с зельем внутрь себя и проследив, чтобы собеседник проделал то же самое, принялся внимательно слушать.
- Да, ничего такого там не произошло, - начал было объяснять парень.
- Ты бери напиток-то, не побрезгуй со мной, со стариком, выпить за здоровье нашего отдела, которое ты чуть не угробил, мерзавец!
- Я не хотел, Леонид Борисович! – раскаяние в содеянном было написано на лице Игоря большими буквами. – Я случайно снес на том компе половину библиотек. Почти все я восстановил, но одной у меня здесь нет, надо или купить в сети, или мне скататься домой к родителям, где все мои диски с «дровами» и книги лежат.
- Вот. Интересно, как ты без справочников и своей коллекции программ трудишься? И почему это так сложно «скататься к родителям»?
Игорь замялся, не зная, что ответить шефу.
- А я знаю, мил человек! Ты влип в матрицу! И она тебя имеет во все дыры!
Игорь аж задохнулся от непонимания и неожиданного оскорбления.
- Что вы имеете в виду? Я не понимаю ваш сарказм, шеф!
- Я про твою зазнобу. И всё ты понимаешь, мальчик, - грустно подтвердил Корбей предположение Игоря. – Да, я тоже всё про вас с ней знаю. В Англию она его свозила, в кафе с ресторанами покормила, и он уже расслабился.
- Леонид Борисович, - жесткий тон программиста заставил шефа посмотреть на парня, - я не позволю ни вам, ни кому-то еще оскорблять меня и мою женщину. И еще, лезть в личную жизнь своих подчиненных вам никто права не давал, - Игорь встал, чтобы выйти.
- Сядь! – рявкнул на него Корбей. – Сядь и слушай! Право не давали… Мне не надо ничего давать, я сам брать умею! Научился за долгую и непростую жизнь!
Игорь рухнул обратно на свой стул и застыл, приготовившись к очередному разносу и «выносу мозга», как говорил его брат Олег, а Корбей вместо пламенной речи наполнил стаканчики еще раз, поднял свой, жестом заставляя Игоря последовать его примеру. Потом он неспешно закусил кружочком колбаски, оголив бутерброд на треть. Игорь взял соседний бутерброд целиком и стал нервно жевать, действия коньяка он еще не ощутил из-за нервного напряжения, но оно как-то само стало постепенно спадать.
- Ты не горячись, парень, - задумчиво начал Корбей, - ты вот что подумай… На твоей работе взаимоотношения сказываться не должны. Правильно? – Игорь утвердительно покивал. – Правильно. А у тебя сказываются? – парень снова кивнул. – Сказываются. Это плохо? – Игорь не понимал, к чему эти элементарные вопросы, но кивал исправно, соглашаясь с прописными истинами. – Плохо. Когда на работе сказываются личные отношения – это плохо. Значит, с тобой что-то не так? – парень снова кивнул, скорее уже машинально, чем соглашаясь. – Раньше было все в порядке, и работа не страдала, а теперь что-то не так. Правильно? Правильно.
Игорь кивал, вставлял тихое «да» и снова кивал. Все слова и умозаключения начальника были логичными, придраться было не к чему. По всему выходило, что и вправду с Игорем происходило что-то неправильное, что-то вредоносное мешало ему сосредоточиться на работе, из-за чего он делал ошибки.
- Для мужчины главное в жизни что? Работа, - продолжал Корбей. – Правильно? Правильно. А для тебя сейчас самое важное в жизни что?
Игорь уставился на шефа непонимающим взглядом, потряс головой, как будто отгоняя мух, и вдруг до него дошло, к чему шеф снова подвел его мысли.
- Получается, что я не мужик, - грустно произнес Игорь, - для меня сейчас самое важное – это отношения с моей любимой женщиной. Я не могу ее потерять, но я чувствую, что это может произойти в любой момент. Я не знаю теперь, как мне жить без нее… Вы, конечно, можете меня уволить за ошибки в работе по несоответствию должности, но это не поправит моего положения.
- Увольнять тебя пока никто не собирался, - Корбей был доволен своими достижениями: Игорь сам признал причину своих бед. Осталось поискать пути решения.
- Но я не могу полноценно справляться с работой…
- А ты разберись, отдели мух от котлет и пойми, что без работы ты как мужик ни одной бабе не нужен будешь, а тем более своей крале белокурой.
Игорь призадумался и не мог снова не согласиться с мудрым шефом.
- А что же мне делать?
- Перво-наперво, забрать книги и диски к себе на работу. У нас воров нет, никто не возьмет. А если возьмет кто, то сильно пожалеет. Всем известно, что я воров и предателей не терплю, но разбираюсь всегда по справедливости.
- Она меня к родителям не отпускает… - Игорю самому вдруг стало стыдно за такое, щеки его залил румянец, то ли от стыда, то ли подействовал, наконец-то, коньяк. – Да, Леонид Борисович, вы правы. Я это сделаю. Не смотря ни на что, сделаю. Иначе я сам себя уважать перестану.
- Прости, Игорь, я на какой-то миг решил, что ты себя уже не уважаешь, - Корбей мягко хохотнул и стал наполнять стаканчики в третий раз. – Ну, бог троицу любит! Давай теперь за уважение выпьем! «Ты меня уважаешь, я тебя уважаю, мы с тобой уважаемые люди!» - как говорил классик советского юмора и аналогичной же сатиры.
- Завтра я исправлю всё, что накосячил в том компе. Обещаю, - и Игорь с удовольствием покатал по нёбу вкуснейший коньяк.
***
В кабинете заместителя главбуха было почему-то очень душно, или это Игорю было душно от переживаний, он не разобрался, но развязал свой верный шарф и погладил ладонью шею.
- Светик, солнышко! Я тебе еще раз объясняю, не тебе я хочу сделать персонально плохо, а обоим нам хочу сделать хорошо! – Игорь уже в третий раз пытался получить разрешение от своей любимой на заезд в квартиру родителей всего на один час или даже меньше.
Светочка отчаянно не желала ни отпустить своего кабальеро, ни сама знакомиться с его родителями и братом, о котором уже составила себе представление по рассказам и воспоминаниям Игоря. Только, вот печаль, отвертеться от посещения его дома и от знакомства с родителями не удавалось, потому что этот чертов Корбей вроде бы обещал уволить талантливого программиста, если тот не исправит свою ошибку в работе. А этот бездарь без своих справочников и «библиотеки программ», как громко сказано, не может исправить свой косяк.
- Ладно. Хорошо, - милостиво изволила согласиться королевишна, - мы заедем к твоим родителям. Мы даже к чаю тортик купим. Но только на час или два – у меня завтра совещание в отделе с бухгалтерами, мне выспаться надо, а не переживать по пустякам.
- Вообще-то, моя работа, мои родные – это не пустяки, - Игорь надул губы, как маленький, - это очень даже значимые для меня люди и вопросы.
- Ой, ладно, - махнула рукой Светочка и углубилась в свою косметичку, продолжив наводить марафет перед уходом с работы.
Пока Светочка была за рулем, разговаривать ей было тяжело, и она предпочитала молчать. Игорь тоже молчал, потому что мысль Корбея, что без работы он будет его любимой не нужен, оказалась настолько правильной, что парень испугался. Теперь он боялся не только потерять свою принцессу, он стал теперь бояться потерять свою работу. Именно эту работу, потому что в любом другом учреждении не будет рядом его Светочки. А как жить без неё, Игорь уже совсем забыл, и вспоминать даже не пытался.
Глава 4.
В доме Лодыгиных пахло укропом и маринадом – Тамарочка закатывала на зиму помидоры, которые у неё в это лето были особенно плодовиты и хороши. Настроение хозяйки дома было приподнято-боевое, она смело сражалась с трехлитровыми банками, ошпаривая их кипятком и заполняя сначала укропом и листьями хрена, а затем уже красивыми ярко-красными круглыми помидорками. Потом в банку клался лавровый лист и зубчики чеснока, и весь этот натюрморт заливался специальным маринадом, состав которого Тамара Петровна вычитала в каких-то старинных поваренных книгах и давно уже адаптировала для себя. На полу кухни под окном рядом с батареей стояли уже восемь таких свежезакрученных банок.
Открыв входную дверь своим ключом, Игорь не думал, что может кого-то напугать своим появлением, но встретившийся ему в прихожей отец даже слегка подпрыгнул от неожиданности.
- Здравствуй, Игоряша, - тихо приветствовал сына Евгений Иванович.
- Здравствуй, папа, прости, что так долго не приходил к вам, - седины у отца в волосах стало заметно больше, а гордая фигура еще не старого мужчины осунулась. Игорь заметил, что отец как будто стал ниже ростом и постарел за эти несколько месяцев. – Вот познакомься, это Светлана, моя невеста.
- Очень приятно, Светочка, а меня зовут Евгений Иванович, - улыбнулся хозяин дома. – Мать, ма-а-ть! Ты только посмотри, кто к нам пожаловал, да не один, а с невестой!
Отец быстрыми шагами удалился в сторону кухни, где уже слышны были охи и ахи Тамары Петровны.
- С каких это пор ты считаешь меня своей невестой? – злобно прошипела Светочка. – Кто тебе дал право распоряжаться мной? А?
- Прости, солнышко моё, я не нашел никаких других объяснений для своего отсутствия, такого долгого, кроме безумной любви к тебе. Но если ты против и здесь полчаса побыть моей невестой, то скажи. Хотя, когда мы у твоих родителей и ты называешь меня своим женихом, я же не против, - Игорь потупил взор, а потом встал на одно колено и посмотрел на девушку снизу вверх. - Выходи за меня замуж! По-настоящему выходи за меня замуж! Умоляю тебя, Светик мой!
- Ладно-ладно, вставай быстрее, а то твои родители уже сюда чешут, - она тянула его за руку, которой он предлагал свое сердце, пытаясь поднять с колена, - дома поговорим.
Игорь встал ровно, а Светочка лучезарно улыбнулась вошедшим отцу и матери своего названного жениха.
- Здравствуйте, я мама Игоря, Тамара Петровна, - смущаясь, представилась пухлая крашеная блондинка, смешно теребя в руках свой передник, который в спешке забыла снять, - что же вы так и стоите в прихожей-то, проходите-проходите! Игорь, ты как не родной! Проводи гостью, покажи дом. Располагайтесь как дома, Светочка, не стесняйтесь. Я пойду что-нибудь приготовлю поесть, вы с работы, наверное, проголодались…
- Очень приятно, моя мама по отчеству тоже Петровна, только Карина. Даже странно, - спокойным и даже холодноватым тоном ответила Светочка, глядя на родителей Игоря как ученый-экспериментатор на результат своего опыта.
- Мам, подожди! – выхватив торт у Светланы, Игорь рванулся к матери. – Вот торт, мы только чаю попьём, не голодные мы, у нас столовая хорошо готовит. Не суетись с едой, пожалуйста…
Ему было до слёз жалко мать, так она изменилась за это время. Всегда аккуратная прическа женщины растрепалась, отдельные пряди неаккуратно свисали на шею, сама она еще больше поправилась и, как и отец, стала немного ниже ростом из-за сутулости, которой раньше никогда не замечалось.
Светочка посмотрела на эти «телячьи нежности», как она называла внешние проявления чувств вне постели, и пошагала вперед, увлекая Игоря за собой в экскурсию по квартире.
Комната родителей, она же гостиная, она же рабочий кабинет двух врачей, которым приходилось и домой носить бумажную работу, не произвела на девушку никакого впечатления, как и комната младшего брата, а вот в обиталище самого Игоря она задержалась дольше. Рассматривала книги на полках и в шкафу, на столе, стопки дисков, разбросанные там и тут, красочный плакат над диваном, изображающий стройную девушку в скромном бикини в обнимку с доской для серфинга, красиво снятую на фоне моря, на закате.
По тому, как Светочка поджала губы, Игорь понял, что его дом ей не понравился.
- И это твоя берлога? – презрительно скривив рот, процедила красавица. – Н-да… Я тебя прямо из грязи вытащила, и сразу в князи провела. У меня-то лучше? Правда?
- Конечно, дорогая! Безусловно! – смущаясь из-за убогости интерьера и беспорядка, радостно отозвался парень.
- Дети, за стол! – раздался призыв матери, когда Игорь уже заканчивал собирать в большую сумку свои книги и диски.
Чаепитие прошло скромно и как-то скомкано, разговор не клеился, хотя, казалось, все стараются его поддержать. Родители выяснили, где работает и живет избранница их сына, уважительно восхитились такой головокружительной карьерой молодой девушки. Их похвала была воспринята благосклонно, Светочка даже одарила их еще одной своей лучезарной улыбкой.
Но когда за молодёжью закрылась входная дверь, родители переглянулись и пошли в свою комнату дожидаться из поездки младшего сына, срулившего на мотоцикле из дома по каким-то своим делам.
- Ну, что скажешь, мать? – Евгений Иванович уселся в любимое кресло перед телевизором, пока что выключенным.
- Что сказать? Что я чувствовала до этого, что мой мальчик сильно влип, а теперь я это точно знаю? Это ты услышать хотел?
- Да. И это тоже. А как тебе его эта невеста? По-моему, никакая она не невеста, чистая вампирша.
- Похоже, что ты прав. Ты же очень хорошо в людях разбираешься, не зря ты успешный руководитель уже столько лет, - Тамарочка вздохнула, - ладно, пойду доделывать помидоры, а то у меня еще две банки не закрученными остались.
Глава 5.
До дома Светочка гнала машину, свирепо тормозя на поворотах, проскакивая на «бледно-розовый» цвет светофора и стартуя на «слегка салатовый». По всему было понятно, как её взбесил и этот визит, и статус невесты, хотя к нему она давно уже относилась спокойно, если он звучал в местах правильных с её точки зрения. И вообще тот факт, что пришлось сделать уступку своему кабальеро, и согласиться на это знакомство с его предками.
Придя домой, Светочка безмолвно разделась и сразу пошла в душ, как будто ей хотелось смыть с себя всю грязь, которую она скопила у себя внутри. Она плескалась около часа. Игорь перебирал свои книги, заодно нашел недостающий файл, чтобы восстановить работу сломанного бухгалтерского компьютера. Светлана вышла из душа и, вытирая полотенцем, волосы зашла в комнату к Игорю, раскрывшему какую-то книжку в том месте, где лежала закладкой какая-то фотография.
Парень даже внимания не обратил на изображенную, на фото девушку, зато её увидела Светочка. Округлив глаза, она подошла и буквально вырвала из рук Игоря карточку.
- Это что еще такое? – помахала Света карточкой перед лицом парня. – Это что ты себе позволяешь, жених называется?! Как посмел эту гадость притащить сюда, в мой дом? И кто на снимке? Скажи мне немедленно!
- Это моя бывшая девушка, ее звали Наташа, а расстались мы еще до моего появления у вас на фирме. Так что, переживать не надо. Если хочешь, я порву эту фотку сам, ну, или ты порви, если тебе хочется, - спокойный тон Игоря чуть-чуть охладил пыл свирепой блондинки, которую все еще довольно сильно трясло.
Светочка впервые за время знакомства с этим парнем испугалась по-настоящему возможности его потерять, причем, потерять сейчас, когда он уже полностью принадлежит ей и еще полон сил, чтобы их постепенно отдавать своей «невесте». Появление реальной соперницы никак не вписывалось в Светочкин сценарий, что грозило и Игорю, и самой сопернице. Но поняв, наконец-то, что угроза ей только примерещилась, девушка расслабилась и разорвала карточку на несколько неровных кусков, которые после для верности спустила в унитаз, чтобы уже не вспоминать о какой-то там Наташе.
- Так вот, Игорь, дорогой мой, я первый и последний раз согласилась выступать в роли полной дуры и изображать твою невесту в доме твоих родителей, - Светочка говорила уже почти спокойным голосом, - я пока не решила вообще выходить замуж. Если я решу, то ты узнаешь о моем решении один из первых. Твои пожелания жениться на мне я буду иметь в виду, но не думай, что тот факт, что ты живешь в моем доме, делает тебя первым и единственным кандидатом на мою руку.
- Мы же любим друг друга! Света! Как ты можешь так жестоко говорить? – Игорь чуть не заплакал, но сдержался. – А твои родители? Они же уверены, что я твой настоящий жених. Ты о них подумала?
- Родители примут того, кого я им приведу! – безапелляционно заявила гордячка.
А потом, когда она пошла уже в спальню, он еще долго сидел в гостиной и думал, думал, вспоминал слова Корбея, Сёмы, вспоминал, как постарели его родители, что говорил ему его брат… По результатам холодного рассуждения получалось, что все они правы. Но что делать с его любовью? Ведь он, Игорь, не понарошку любил Светлану, он же действительно не мог без неё жить. Ничего так и не придумав, с тяжелой головой Игорь прилег в постель к уже спящей и так мило сопящей Светочке.
***
На часах было уже шесть часов вечера, до конца рабочего дня оставалось совсем немного. В кабинете Марины пахло свежими булочками из столовского буфета, добулькивал свою веселую песню электрический чайник. Ира Шевчук сидела сбоку от Марининого стола и доставала из пачки пакетики с заваркой, чтобы разложить их по чашкам, когда без стука дверь открылась, и в кабинет вплыла Лена Морозова.
- А-а-а… А, Марина Александровна сейчас подойдет, - нашлась Ира, - вы проходите, присаживайтесь.
- Девушка, не суетитесь, - прервала Лена попытки Ирины убрать со стола съестное, - лучше достаньте еще одну чашку, и я присоединюсь к поеданию этих волшебных булочек. Я не по делу, Марина моя близкая подруга. А зовут меня Лена, Елена Николаевна, если хочется официоза. Но лучше на «ты» и по просто имени, если не по работе, - Лена улыбнулась, на щеках у нее появились милые ямочки, и она сама напомнила Ире свежую булочку.
- А я Ирина Шевчук, подчиненная Марины, но с некоторых пор она в курсе моих секретов личной жизни и мы стали подругами.
- Понятно. А ты, можно же на «ты»? – Ира с энтузиазмом утвердительно покивала головой. – А ты в курсе проблем Марины?
Пока Ира медлила с ответом, вошла Марина и поняла, что дамы уже познакомились, и ей не придется самой искать слова для объяснений.
- Привет, Леночек! Садись с нами чай пить, булками баловаться!
- Не булками, а плюшками, у фрекен Бок были плюшки, - Лена уже уселась на другой стул, рядом с креслом начальницы отдела, и по-свойски оторвала от ближайшей булочки половину.
- Да-да, великий знаток сказок и мультиков! Я согласна! Пусть то, что сейчас скроется в наших желудках, носит гордое звание плюшек! – Марина радовалась окончанию рабочего дня, рабочей недели и рабочего месяца, всё на работе пока у неё получалось и складывалось, замдиректора был доволен её работой и работой отдела в целом.
- Леночек, а ты ко мне по делу или просто поболтать? – Марина просто так поинтересовалась у подруги, а та вдруг враз посерьёзнела.
- Мне бы поговорить с тобой о твоих вопросах, - деловым тоном сказала юрист.
- А ты говори, Лен. Ириша в курсе моих проблем с чувствами к сисадминам и их коллегам.
Удивленная Лена, выразительно подняв брови вверх, взяла еще одну булку, уже целиком и откусила большой кусок.
- Да… Случилось так, что мне пришлось приютить двух влюбленных молодых человечков в своем гнезде, - начала было Марина.
- Да? А они тебе в гнезде свое потомство не оставили? - прыснула Лена, едва успев дожевать еду.
- Не-ет, - смеясь, продолжила Марина, глядя на свою коллегу Иру, - оказалось, что наш влюбленный в Иру человек сидит с моей мечтой просто вот за соседним столом. Это Андрей Блохин, если ты такого знаешь.
- А и хто ж яго, холеру, не знаить? – Лена любила иногда выражать свои чувства, изменяя акцент речи. – Знаю этого бабника. Как же ты попалась-то, Ириш? – сочувственно спросила Лена.
- Да не попалась, а поймала, - улыбнулась та.
- Что уже поймала? А к кожнику ходила? И что ты там поймала? – Лену несло, не ржать она уже не могла, да и все понимали, что серьёзный разговор уже не получится, так хоть повеселиться от души.
- Не-е-ет, - смахивая слёзы и едва дыша от смеха, оправдывалась Ира, - это я Андрюху поймала, а не от него что-то. Меня сейчас замуж выдавать нельзя, пока я квартиру не купила и в собственность полностью не оформила, поэтому он меня вполне устраивает, - отдышавшись, продолжила девушка. – И я его, по-моему, вполне устраиваю. А что? Меня же совершенно не волнуют его походы налево или направо, а побегав туда-сюда, он все равно приходит ко мне. Отдохнет, перышки почистит и снова «пора-по-бабам-по-бабам-по-бабам».
От смеха Марина с Леной чуть не рухнули, а Ирина с серьёзнейшим выражением лица взяла булку, но тоже не выдержала и засмеялась с подругами.
Ржание до слёз в конце рабочего дня иногда звучало в коридорах офиса, начальники не мешали своим подчиненным снимать стресс от пережитых в течение дня волнений, так было заведено и, по слухам, сам хозяин фирмы распорядился не разгонять смеющихся сотрудников. Ему-де какие-то волшебные психологи когда-то в незапамятные времена рассказали страшную тайну, что смех повышает работоспособность коллектива и способствует приросту прибыли, которую предприятие приносит.
Отсмеявшись, но все еще пофыркивая, девушки стали убирать со стола кружки и тарелочки.
- Марин, - уже спокойным тоном сказала Лена, - я собственно хотела тебе сказать, что Светочка наша на следующей неделе полетит в «Цюрих-мне-битте», в Швейцарию.
- Через Варшаву? – автоматически отозвалась Ирина. – Это продолжение фильма под названием «Ва-банк-3»?
- Нет, не этого фильма, а другого «Один дома-стопиццот», - Лена смотрела все эти мультики, кино, читала сказки со своими мальчишками, поэтому за цитатами в карман не лезла, а применяла их по смыслу с хирургической точностью. – Игорь останется без присмотра своей церберши. Надо быть готовыми вступить в диалог. И очень хорошо, что нас теперь трое – больше глаз следить будет за прэдмэтом интэрэса.
- Ой, что-то мне даже стрёмно стало, Лен. Я как вспомню его холодный взгляд. Помнишь, когда я каблук сломала…
Пришлось просветить Ирину про случай в столовой. Та сочувственно погладила подругу по стриженой черноволосой голове, кивая в знак понимания.
- Не дрейфь, подруга! Мы будем тебя прикрывать, если что! – уверенно обещала Лена.
- Ну, всё, давайте разлетаться по домам, уже семь часов пробило, - сообщила Марина.
- Па-а мё-о-от-ла-а-ам! – скомандовала Елена и поднялась из-за стола. Девушки снова прыснули от смеха.
Глава 6.
По телефону Светочка, подняв трубку, услышала строгий и как будто слегка сонный голос Натанзона:
- Светлана Сергеевна, здравствуйте. Я прошу вас зайти ко мне на минуточку.
- Да, Яков Моисеевич. Иду, - безропотно согласилась заместитель и стартовала сразу, как только трубка телефона легла на место.
Первое, что смутило Светочку, это почти идеальный порядок на столе у шефа, порядок, который он наводил только в очень сильном волнении, готовясь к серьёзному разговору. На столе главбуха лежали ровными стопками журналы и подшитые в папки документы, в подставке для пишущих приборов все карандаши были остро отточены и торчали неким ёжиком во все стороны. Даже чистая бумага для печати лежала правильной пачкой строго вдоль кромки стола рядом с принтером.
- Здравствуйте, Светлана Сергеевна, - повторил шеф уже лично. – У меня к вам один вопрос довольно щекотливого свойства. Вы позволите мне его задать?
- Конечно, Яков Моисеевич, задавайте. Я постараюсь ответить, - она подумала про Игоря, что сейчас её спросят про служебный мезальянс их отношений, и уже приготовилась рассказывать про свою большую и крепкую любовь, желание быть любимой женой порядочного человека.
- Светлана Сергеевна, а где вы учились руководить коллективом? – если бы Светочка не сидела перед столом главбуха, то она с большой вероятностью упала бы или хотя бы пошатнулась от неожиданности.
- Ни-игде, - промямлила она несмело, - у нас в универе был курс психологии, в него входили несколько лекций на тему отношений начальника и подчиненных. Но нам рассказывали всё, делая акцент на правильном поведении подчиненных.
- Понятно, - седая голова отвернулась к монитору, Натанзон поправил очки и пощелкал несколько раз мышью. – Значит, я отправлю вас учиться. Мне совсем не нравится, когда ко мне приходят ваши, - и он выделил ударением именно это «ваши», - подчинённые с жалобами на вас.
Светочка вскинулась, готовясь к яростной защите своих действий, но шеф медленным жестом руки осадил её и продолжил:
- Я не стану ни перечислять имена жалобщиков, не надейтесь, ни ваших действий, вызвавших эти жалобы. Но я уже договорился со своими коллегами в Цюрихе, что вы проведете у них под крылом неделю, чтобы вникнуть в правила хорошего тона, научиться руководить людьми, а не унижать их. В саму бухгалтерию, в процесс учета, вы можете не углубляться – меня устраивает ваша квалификация и то, как вы ведете дела. Но вот человеческий фактор еще никто не отменял.
Светочка была ни жива, ни мертва. С одной стороны это был её провал как руководителя, как заместителя, с другой стороны поездка в Швейцарию за счет фирмы и возможность увидеть и даже поучиться стилю ведения дел у тамошних коллег была за пределами её мечтаний, а тут такая перспектива.
- Я надеюсь, что после вашей поездки ко мне никто уже не придет с претензиями на ваше руководство, из-за которого ваши подчиненные совершают ошибки в своих действиях. Поймите, хорошего заместителя найти не так просто, но и незаменимых людей нет. Даже меня можно заменить, буде возникнет такая необходимость.
Светочка поняла, что уж её-то заменят на счёт раз, и ей стало еще хуже, даже пальцы рук стали ледяными, а внутри всё тряслось мелкой дрожью, глаза расширились от ужаса, губы уже приоткрылись, чтобы молить о пощаде. Натанзон несколько секунд полюбовался произведенным на девушку эффектом.
- И я хочу, чтобы в случае моей болезни, например, именно вы могли бы меня заменить хотя бы на время.
Светлана выдохнула так резко, что сдула верхний листок бумаги со стопки около принтера. Вся её фигурка оплыла на спинку стула, но окончательно от стресса она еще не избавилась. Наступил этап притупления ощущений, который всегда бывает после пережитого эмоционального перенапряжения.
- Поэтому я хочу, - Натанзон повысил голос и проговорил медленно, выделяя паузой каждое слово, чтобы заместитель поняла их смысл, - чтобы вы обращались с подчиненными максимально бережно, бережнее, чем к своей матери. Учтите, от работы ваших подчиненных зависит ваше место в обществе, ваши возможности и ваша репутация, в конце концов!
- Да, Яков Моисеевич, я всё поняла. Я научусь. Я буду стараться, - лепетала Светочка. – Я постараюсь оправдать ваше доверие. Для меня большая честь работать с вами и учиться у вас.
Старый еврей благосклонно выслушал свою подчиненную. Умненькая девочка так и должна была отвечать, даже если внутри у нее сейчас клокотала бы ненависть, но девочка говорила искренне. Она действительно хотела быть его заместителем во всех смыслах. Что ж, придется ей себя ломать через колено, дело того стоило.
Те круги, куда мог её ввести Натанзон, не терпели слабаков и неженок. А ему его заместитель вовсе не казалась неженкой. Да и в бухгалтерском деле она знала толк, а профессионализм Натанзон ценил ничуть не меньше правильного с его точки зрения характера. Главной чертой правильного характера Яков Моисеевич считал способность человека держать себя в руках при любых ситуациях и способность отделить личное от делового, дабы последнему не мешали эти личные переживания. «Дело есть дело, а личные отношения мы когда-нибудь потом выясним!» - так любил говорить еще его отец Моисей Давидович Натанзон, имевший неплохой бизнес среди ювелиров в советские времена, когда быть деловым человеком считалось проблематично из-за политики партии и уголовного преследования за «нетрудовые» доходы.
- Билет в Цюрих на сегодняшнюю ночь, самолет летит в пять сорок утра. У вас есть вечер, чтобы собраться и прибыть в аэропорт. Обратный билет вам выдаст мой коллега и друг Юрген Регенвальд, он руководит бухгалтерией и является соучредителем аналогичной фирмы по продвижению на рынке Европы медицинской техники. Вы будете под его полным патронажем от жилья до похода по музеям и театрам, - Натанзон усмехнулся, - все равно старику заняться нечем, кроме его любимой канарейки у него никого нет. Но канарейка его живет у соседа, потому что Юргену заботиться о ней некогда. Так, слушает иногда, когда заходит к соседу, корм покупает… Вы меня слушаете, Светлана Сергеевна?
- Да, конечно, Яков Моисеевич. А как я его узнаю при встрече?
- Он вас сам узнает, я ему посылал ваше фото, которое в личном деле в кадрах лежит. Да, Юрген такой старый лис, что не пропустит в толпе сочную русскую блондинку с умными глазами, - заулыбался Натанзон, - последнее есть решающий штрих красоты – жутко не любит дурочек любой масти.
Глава 7.
Придя вечером домой, Светлана не кинулась сразу собирать вещи и готовиться к отлету. Больше того, она ничего не сообщила про свою командировку Игорю. Они спокойно поужинали, приняли душ. Вечер как вечер, обыкновенный. На нежности мужчины Светочка ответила взаимностью, и они еще долго ласкали друг друга в полумраке комнаты, освещенной только светом уличных фонарей сквозь кисею занавесок из тоненьких шелковых шнурочков, казавшихся дождинками.
И когда мужчина повторно удалился в ванную комнату, Светочка схватила его мобильник и вызвала в меню смс-сообщения. Пролистывая их, она искала что-нибудь, за что в принципе можно зацепиться, чтобы изобразить приступ ревности. Нашла смс от какой-то Анюты-цветочницы, обрадовалась и сразу же деловым кандибобером понеслась собирать чемодан.
Первое, что заметил Игорь, войдя в комнату, чтобы лечь спать, обнявшись с любимой, это лежащий на кровати его мобильный телефон, который, он точно помнил, был убран в карман куртки, а куртка висела в прихожей на вешалке. И тут появилась Светочка с чемоданом, полностью одетая и причесанная. Осталось надеть только теплую куртку или пальто и обуться в сапоги. Даже зонтик был уже приторочен к чемодану в специальный для этого предназначенный кармашек.
- Я от тебя ухожу, - ледяным тоном объявила Снежная королева, - моего терпения больше нет переносить твои измены!
Парень от неожиданности открыл рот и хватал им воздух, не в силах произнести ни слова.
- Что? Даже не можешь ничего сказать в свою защиту? А что за смс-ка у тебя от А-ню-ты? Кто такая эта А-ню-та? Ты с ней тоже спишь? Ну, ты и мерзавец! Меня не будет неделю или больше. Я еще подумаю, возвращаться к тебе или нет. Если я решу, что между нами вообще больше ничего нет, то я тебе сообщу, чтобы ты собрал свои вещи и выматывался на все четыре стороны.
Пока Светочка говорила, Игорь потихоньку обретал дар речи.
- Свет, «Анюта-цветочница» – это название магазина цветов, где я тебе букеты заказываю обычно, - попытался оправдаться мужчина, - у меня там уже даже скидка есть, могу карточку показать.
- Ах, у тебя в этом борделе даже скидка есть? И ты так беззастенчиво мне об этом рассказываешь? Ну, ты и нахал! Ну, ты и подлец! Мерзкий извращенец! Я тебя ненавижу! – Светочка уже так разошлась, что сама поверила в измену, а ненавидеть она умела в любое время суток и в любом настроении. Хлопнув дверью, девушка выскочила из квартиры и спустилась вниз, где у подъезда её уже ожидала вызванная заранее машина такси, готовая отвести ее в аэропорт.
Игорь в эту ночь почти не спал, зато много курил, что с ним не случалось за те полгода, которые он жил у своей возлюбленной.
Он метался из кухни в прихожую, одиноко бродил по пустым комнатам. Он хотел плакать, но слёз не было, он тёр сухие глаза, дёргал себя за волосы. Кидался звонить ей на мобильный, но абонент отсутствовал в сети. Монотонный бег по кругу. Беспросветный мрак впереди. Так ему казалось тогда.
И вот, когда мрак уплотнился до состояния почти густой сметаны, когда парень с усилием продирался через эти сгустки боли и страдания, к нему пришли слова, оформились в короткие фразы, зазвучали ритмично и сплелись в стихи.
Почему накатывает грусть?
Я не знаю и не разберусь.
Полной чашей дом, горит очаг,
Только вот огонь любви зачах…
Что мне не хватает, не пойму.
Если рассуждаешь по уму,
То всего должно давно хватать…
Нет чего-то, ёжкина же ж мать!
То ли чувства стерлись до трухи,
То ли тянут старые грехи,
То ли нервы стали провисать…
Только я не в силах описать,
Как тоска гнетёт и душу ест,
Вой несётся, леденит окрест.
И на сердце камень-лежебок
Говорит мне, как я одинок.
Одинок? А женщина моя,
Что прекрасней, чем сама заря?
Холодна, как лютая метель…
Не согреет больше мне постель.
Нет мне сил, такое пережить,
Смерть решила мне поворожить.
У порога вечности стою,
Вижу я осеннюю зарю.
Солнце размечает небосвод
Облаками черточки ведёт.
Воробьёв настырный звонкий хор
Заполошно затопил весь двор.
Только в сердце та же маята.
Жизнь, ты всё ж такая суета!
Снова камнем навалилась грусть.
С этим камнем в речке утоплюсь…
Нет не в речке, прыгну я с горы.
Только я до той святой поры
Буду всё терпеть и спину гнуть
Тяжестью, зовущеюся грусть.
Стихи принесли успокоение распаленным нервам и стёрли с лица ночи черные разводы. Игорь, наконец, улегся в кровать и забылся неспокойным полусном-полудрёмой, когда всё, окружающее вокруг, кажется явью, но время пролетает так же быстро, как и во сне. Этот сон не даёт отдыха, но он даёт хотя бы иллюзию спокойствия.
А завтра была суббота, и надо было куда-то девать себя от этого одиночества…
Глава 8.
Пересадка в Белграде Светочке совсем не понравилась. Все какие-то суматошные и не выспавшиеся носились по залам аэропорта, толком не понимая, где будет посадка на самолет уже до Цюриха. Определенно, было бы удобнее лететь прямым рейсом, если бы такие были.
В самом Цюрихе Светочка оказалась уже после обеда, уставшая и нервно возбужденная. Её беспокоила неизвестность, необходимость встретиться с незнакомым человеком и полностью ему довериться. Внутренний контролер девушки не просто бил тревогу, он был в панике. Ей приходилось прикладывать массу усилий, чтобы не разреветься прямо у трапа высадившего пассажиров самолета, но она сдержалась героическими усилиями, и пошла, получать свой багаж.
В зале прилета в толпе встречающих Светочка увидела небольшой плакат на длинной полосатой палочке. На нем значилось: «Гартен» С.С. Журавская». Объявление держал пожилой подтянутый мужчина в теплой спортивной куртке и обычных синих джинсах. Необычной была квадратная оправа очков, которая придавала человеку вид не то ученого, не то шпиона из советского детективного фильма. Похоже, она была сделана из настоящего черепахового панциря, но Светочка посомневалась и решила, что это очень качественная имитация. Не может же человек в обычной куртке и простеньких джинсах разгуливать в очках от «Мэзон Боннэ» за полсотни тысяч евро?!
Герр Регенвальд, согласившись на просьбу старого друга принять у себя и поучить уму-разуму его подопечную, безусловно, представлял себе, что конкретно требуется выяснить и определить про эту девицу.
Старому плуту из Москвы требовался долгий отпуск для лечения в Израиле. Натанзону его сердце уже давно рассказывало, какие неровные отношения у него с жизнью, как давит на него вся суматоха этого Третьего Рима, душит его при любом переживании или быстрой ходьбе. Что мелкие сосудики, питающие мышцу сердца, давно не справляются со своей работой, а перенесенный в сорокалетнем возрасте инфаркт не прошел даром. Господину главбуху предстояла операция на сердце, которую для него уже организовывали его родственники в Хайфе.
На время своего отсутствия Натанзон и хотел поставить вместо себя Светочку. Никаких жалоб на нее, конечно, не было. Кто же осмелится пойти с жалобой к самому Натанзону?! Но вот разговорчики шли о девочке далеко не приятные, а скорее как раз настораживающие. И реакция её была в разговоре соответствующая, так и говорящая, что её рыльце в пуху. Пока еще не в дерьме, но уже в пуху. И это весьма не нравилось Натанзону.
Мужчина с табличкой «Гартен» С.С. Журавская» стоял у самого выхода из зала, и Светочка, получив багаж, направилась прямиком к нему.
- Хелло, гутентаг! Герр Регенвальд?- сказала девушка. – Я Светлана Журавская, представитель фирмы «Гартен». Простите, что я говорю по-английски, я почти не знаю ни немецкого, ни французского.
- Да, я немного говорю по-русски, - улыбнулся старый немец, - мы с вашим Яковом Натанзоном вместе учились у вас в России, когда была еще дружба народов и прекрасная страна Демократическая Германия. Впрочем, повспоминать я еще успею, - он оглядел приунывшую блондиночку, вы, я вижу устали. Я отвезу вас в свой дом. У меня большой дом, много комнат. Одну из них прислуга уже приготовила к вашему приезду.
- Благодарю вас, - Светочка вздохнула с облегчением, её шеф передал её в действительно заботливые руки. – Так приятна ваша забота.
Герр Регенвальд еще внимательнее посмотрел на русскую – она начинала ему нравиться. Выдержать дорогу, а перелет был не простым, сдержать себя при встрече с незнакомым старым перцем, как называл и его, и себя теперь Натанзон, да еще умудриться быть не просто вежливой, но учтивой. Немец поставил про себя оценку «отлично», удовлетворенно хмыкнул, подхватил чемодан и повел Светочку к машине.
По дороге в город Светочка сначала решила, что она попала куда-то в Подмосковье, где было много зелени, например, в Люберцы, но потом поняла, что даже в Люберцах более многоэтажная застройка, чем в подбрюшии Цюриха. Больше всего пейзажи напоминали Светочке поселок из фильма «Семнадцать мгновений весны», где жил Штирлиц, когда он был не штандартенфюрером, а когда его звали Бользен.
Маленькие частные строения, домики побольше, в два этажа, встречались даже трехэтажные строения, но все они были за аккуратными невысокими заборчиками и ухоженными палисадниками. К воротам одного из таких двухэтажных домиков и свернул водитель. Юрген кивнул мужчине, поблагодарил и вышел, чтобы обойти машину и открыть дверь даме.
Комната, отведенная Светочке, была на втором этаже, окна её выходили в задний дворик, тихий и уютный, аккуратно обихоженный заботливой рукой садовника. Герр Юрген пожелал девушке приятно отдохнуть, чтобы вечером быть готовой посетить местный оперный театр, куда уже были заказаны билеты.
По лицу Светочки промелькнула и исчезла тень неудовольствия, но это было такое мгновенное явление, что старый немец решил, что ему показалось.
Светочка не любила музыку, но оперу не любила из всей музыки особенно сильно. Не нравилось ей ни оперное пение, потому что не получалось разобрать слова, чтобы понять смысл происходящего на сцене, не нравилась ей и музыка большинства опер. Оперетты она еще как-то смотреть могла, но оперу… Впрочем, и эту печаль можно было пережить, только вот надо было сначала отдохнуть, принять душ и перекусить чего-нибудь.
Мысль о еде не успела сформироваться в Светочкиной голове, когда открылась дверь ее комнаты, и женщина принесла поднос, где на тарелке были крошечные канапе с ветчиной и зеленью, а в вазочке гордо возлежали две свежайшие булочки. Завершала картину чашечка кофе, сахарница и молочник со сливками. Дама приветливо поздоровалась, поставила поднос на стол у окна и удалилась.
После приятной трапезы девушка приняла душ с ароматным гелем и прилегла отдохнуть, поставив себе будильник, чтобы успеть собраться для поездки в театр.
Глава 9.
Субботнее утро случилось, как назло, счастливо-солнечным и небо было безгранично-радостным, что катастрофически диссонировало с чувствами, проснувшегося в одиночестве Игоря. Собрав себя по частям и вытряхнувшись из постели, он пошел на кухню заряжать кофемашину. Приняв контрастный душ и проглотив кофе, безвкусный, как ему показалось, Игорь долго курил, прикидывая, позвонить сначала Сёме или Олегу. Решил всё-таки начать с брата.
- Привет, - поздоровался Игорь, - не спишь? Или я тебя разбудил?
- Приве-е-ет, шутишь что ли? Спать в половине второго? У матери уже обед почти готов! – Олег обрадовался звонку брата как новогоднему подарку. – Ты там как? А то приезжайте к нам со своей кралей! Мать с отцом порадуешь. Ну, как? Приедешь?
- Приеду, - сказал Игорь, и в носу у него защипало. Оказывается, он всё еще любим родными. «Ах, братишка-братишка, милый Олежек! Если бы ты знал, что я сейчас чувствую!» - подумал Игорь и ответил, - приеду один, и без меня не садитесь за стол! Я быстро!
Сборы не заняли и пяти минут, по дороге он забежал в пару магазинов, чтобы купить матери цветок в горшке - она не понимала срезанных букетов, и торт к чаю. Как-никак, а для него сегодняшний день оказался знаменательным – жизнь могла радовать и без его любимой Светочки. Особенно, если надеяться, что она когда-нибудь вернется в свою квартиру.
Через час Игорь уже сидел за обеденным столом в кругу родных, принявших его без вопросов и назидательных фраз, а просто потому, что он сын и брат, потому что он член семьи, потому что он любим здесь, и здесь его дом.
Мать рассказывала, какие цветы она высаживала в это лето на даче и как это было красиво, отец смешные случаи из практики, Олег рассказал брату про свою чуть-чуть не невесту, которую их друг Семён вывел на чистую воду, пустив за ней соглядатая. Выяснилось, что «чудесная девушка» Нина крутила головы аж четырём парням одновременно! Конечно, Олег сразу же с ней порвал.
- С такой путаться – это себя не уважать! – заключил брат. – А у тебя что стряслось? Почему ты один?
- Светлана нашла вчера ночью в телефоне смс-ку от продавщицы цветочного магазина, которую я даже не в курсе как зовут. Просто в память мобильника я занес телефон по названию салона: «Анюта-цветочница», и всё. А она устроила мне сцену ревности и хлопнула дверью.
- И поэтому она осталась дома, а тебя отпустила к родным? – удивился Олег.
- Нет, она хлопнула входной дверью, и куда-то уехала. Может быть к матери, может быть к подруге какой-нибудь. Не знаю, но домой она пока не вернулась и не позвонила ни разу.
- Ясненько. Ну, и фиг с ними, с этими бабами! Лучше нашей матери всё равно никого нет!
- Ох, Олег, не скажи! Я уже думал, что есть…
- Ага, а оказалось, что ты индюк – тот тоже ду-у-умал, - Олег заржал самым подлым образом, Игорь не обиделся, но в шутку приложил свой кулак к его щеке, и тоже засмеялся.
Как же хорошо! Как спокойно было дома. Мать уютно шквырчала чем-то на кухне, отец курил в кресле ароматный трубочный табак, который он курил в особых случаях, когда на душе у него было светло и счастливо. За окном светило солнце, и ветер шуршал последними листками, упрямо державшимися за ветки засыпающих деревьев. Во всём мире, казалось, царило умиротворение и покой.
Вслушиваясь в свои ощущения, Игорь вдруг понял, чего ему не хватало со Светочкой – покоя и умиротворения! Душевной теплоты и уюта, разбросанных по стульям шмоток, прошлогодней пыли в углу, смешного счастья от обретения давно утраченного Второго Носка… Парень улыбался своим мыслям, но что-то упрямо его тянуло снова в тот омут, где цвела её улыбка и звенел её хрустальный смех. Вздох получился грустным.
- Всё переживаешь? – поинтересовался Олег.
- Я же не знаю, что с ней и куда её черти занесли. Переживаю, - объяснил Игорь. – Если бы точно знать, что она там-то и с тем-то, что у неё всё в порядке, то можно было бы спокойно заниматься своими делами. Я, например, совсем запустил свою физическую форму, не бегал по утрам хрен знает сколько времени.
- А ты и считай, что с ней всё в порядке! Вот возьми и считай так! И всё! В конце концов, кто она тебе? Жена?
- Нет, пока не жена, увы… Или Слава Богу, что не жена… Я не знаю, счастье она моё или горе, - Игорь откинулся на спинку своего дивана, они с братом беседовали в его комнате. – Понимаешь, я был глух и слеп, да и теперь, видимо, мои зрение и слух не совсем восстановились. Мне говорили, что Светочка не простая девушка, что её предыдущий ухажер шагнул с многоэтажки из-за несчастной любви и разбился насмерть, когда Света его бросила. Мне говорили и друзья, и знакомые, что она им не нравится, что она меня до беды доведет. Но я не слушал их. Считал, что это они от зависти, что она предпочла меня, а не выбрала их. Получается, что я осёл и полный кретин?
- Получается, - улыбнулся Олег.
- А может быть, всё это наговоры? – Игорь с надеждой и мольбой поднял глаза на брата. – Может быть, она ангел, но только упавший? А?
- Ага, упавший, - хищно улыбнулся Олег, - и свернувший шею, но не себе, а другому человеку, твоему предшественнику.
- Получается, что так, - грустно согласился безнадежно влюбленный.
- Ладно, хватит переживать! Надо будет подождать и посмотреть, что будет дальше. Может быть, вернётся твоя Светка, как ни в чем ни бывало, и скажет, что так было надо, дорогой, меня шеф посылал в тайную командировку, о которой я не могла сообщить даже тебе, хоть мне и было тебя безумно жалко! – последнюю часть своей фразы Олег проверещал дискантом, изображая девчачий голосок, кривляясь и гримасничая, чем развеселил брата окончательно.
Потом Игорь навел порядок в комнате, просто потому что уже привык его наводить, живя у Светочки, даже вытер пыль, чем поверг Олега в полный восторг.
- Да ты, брат, стал прямо домохозяином каким-то! Ты мне скажи еще, что у тебя все носки имеют пару!
- Будешь смеяться – имеют, - засмущался Игорь. - Меня Светлана, знаешь, как дрючила первое время? Дурак и тот научится! Не убрал носки, не разобрал их на пары, не сложил их аккуратно в ящик – нет тебе никакого секса. Вот так-то, брат! Научился, а потом понял, что так удобнее – утром искать не приходится, руку протянул, цапнул сразу пару и вуа-ля. И время экономится.
- Да… Испортила такого парня! – с преувеличенно трагическим выражением выдал Олег и сам заржал над своей шуткой.
Потом был ужин, потом были воспоминания в кругу родителей, потом… Было так тепло на душе, как будто уже пришла весна, а не вступала в свои права осень.
Но Игорь не остался на ночь, утверждая, что он не может оставить квартиру своей девушки без присмотра в любом случае.
А там его ждала одинокая постель и одинокая луна за окном, сиявшая на чистом небосводе, затмевая свет звёзд.
Игорь печально смотрел на диск полной луны и думал, что вот так же где-то далеко или близко может смотреть на эту же луну его Светочка. Печальна она или нет? Переживает она из-за разлуки или ей всё равно? Что она скажет, когда вернётся? Он уже не сомневался, что она обязательно вернётся к нему. Если она живая, то вернётся. С этими мыслями парень и уснул, обняв подушку так же, как обнимал свою любимую.
Глава 10.
Центр Цюриха не произвел на Светлану никакого особенного впечатления, как и пригород. Всё здесь ей что-то напоминало: серые каменные дома с большим количеством арок напоминали улицы Москвы и Питера, узкие улочки напоминали Лондон, ничего примечательного она для себя не увидела.
Спектакль Светочка стоически высидела полностью, хотя сбежать ей захотелось на первых куплетах, которые затянула массивная оперная дива в сценическом костюме светской дамы семнадцатого века.
Вечерний Цюрих был гораздо красивее дневного, подсветка зданий выгодно выделяла детали и скрывала недостатки. Светлана любовалась видами их окна машины, пока они ехали обратно в дом Регенвальда. На следующее утро ей предстояло попасть в святая-святых фирмы-конкурента – в бухгалтерию.
***
Фирма, в которой работал и которой частично владел Юрген Регенвальд, находилась в ничем не примечательном офисном здании недалеко от центра города, и занимала всего два этажа, а не шесть, как Светочкин «Гартен». Бухгалтерия находилась в левом крыле на четвертом, последнем, этаже. Выглядел отдел, где проводились расчеты всех финансовых операций, примерно так же, как и Светочкин. Большое помещение было поделено на отдельные рабочие места высокими стеклянными перегородками. На каждом рабочем месте стоял компьютер и маленький принтер, общий принтер-копир стоял при выходе из зала.
Светочка поделилась с Юргеном своим впечатлением, что она как будто попала в свой офис, что там все пространство организовано по такой же схеме.
- А что вы хотите, Светочка, мы же с вашим начальником учились у одних педагогов, поддерживаем дружеские контакты, обмениваемся опытом. Это нормально, что хорошая работа достигается схожими методами, - герр Юрген удовлетворенно кивнул работающим дамам и удалился вместе с подопечной в свой кабинет.
- Вот скажите мне, Светочка… Ничего, что я вас так фамильярно называю? Вы мне годитесь в старшие внучки, - девушка кивнула и сосредоточилась на вопросе. – Скажите мне, какова функция руководителя вообще? Что должен делать начальник? Цель его работы? Ну, если рядовой бухгалтер делает расчеты, то главному бухгалтеру и делать-то нечего получается. Да еще и заместитель в качестве контролера…
- Я считаю, что начальник должен руководить, а главный бухгалтер должен проверять своего заместителя. Яков Моисеевич меня проверяет, - Светлана не могла понять, почему был задан такой простой вопрос.
- А что такое руководить? Как вы себе представляете? Это что надо делать, чтобы руководить коллективом? – старый немец не сдавался и ласково продолжал задавать молодой коллеге свои «глупые» вопросы.
- Ну, руководить – это… Это значит следить, чтобы в отделе все были заняты делом, своей работой. И чтобы эта работа делалась правильно. Помогать в решении сложных вопросов и наказывать за нарушение дисциплины или ошибки в работе, если они сделаны злонамеренно, - сформулировала Светлана.
- И, как вы думаете, такой руководитель будет успешным?
- Думаю, что вполне.
- Нет, Светочка. Рано или поздно этому руководителю придется выполнять всю работу за коллектив в одиночку.
- Почему? – не поняла девушка, искреннее удивление было так сильно, что Юрген развеселился.
- Потому что от него сбегут те, кто был наказан, а потом он сам уволит оставшихся, потому что они сядут ему на шею и будут требовать и требовать от такого начальника помощи в решении вопросов из их компетенции.
Светочка от неожиданности даже приоткрыла рот, но тут же его захлопнула и фыркнула с возмущением.
- И что же должен делать правильный начальник?
- Очень простое правило. Есть простое правило, следуя ему, вы никогда не сможете оказаться в такой ситуации, как я описал.
- И что же надо делать?
- А как бы вы попробовали решить эту проблему? Вы же наблюдательный и внимательный человек, вы видели работу своего отдела. Часто ли Натанзон бывает в общем рабочем зале?
- Не-е-ет… - задумчиво протянула Светочка, - он вообще почти туда не заходит.
- А как же он должен, по-вашему, контроль свой осуществлять? Я почему говорю про Яшу, я работаю также: меня почти не видят в общем зале, да и заместитель ко мне приходит только по делам с вопросами, требующими моей компетенции.
- А-а-а, - начала понимать ученица, - а те вопросы, что входят в его персональную компетенцию, он решает сам?
- Да, правильно Яша сказал, что вы умная девушка. Правило гласит: отдай решение вопросов на уровень соответствующей компетенции и спроси только результат. Не разбирайся в ошибках и промахах – это дело компетенции самого работника, он должен иметь соответствующее занимаемой должности образование и постоянно расширять свои познания в выбранной специальности.
- Как просто! – восхитилась Светлана.
- Так и получается, что Яша не лезет в вопросы расчета премий, начислений по больничным листкам и всех остальных частных случаев, включая начисления заработной платы и уплату налогов фирмой. Для каждого вопроса есть компетентный сотрудник, который грамотно и правильно делает свою работу на своем месте. Что входит в обязанности шефа?
- Проверить?
- Нет, не мешать. Только лишь не мешать. Отдать вопрос подчиненному и не мешать ему наслаждаться решением этого вопроса. И еще похвалить! Обязательно похвалить за успешное выполнение работы. Доброе слово полезно даже кошке. Так у вас говорят?
- Да, приятно и кошке… А отругать за ошибки тоже надо? – Юргену показалось, что в голосе Светочки есть нотки какой-то странной надежды, то ли ей очень хотелось оказаться хоть в чем-то правой, то ли она так любила ругать подчиненных.
- Нет, Светочка, ругать никого не надо, - Регенвальд посмотрел ей в глаза, - вы любите, когда вас ругают? А прилюдно? А при всем коллективе?
Светочка отрицательно закрутила головой и, как бы даже отодвинулась от Юргена, как от опасности.
- Вот именно! Как вы думаете, работа после вашего разноса будет выполняться успешнее, чем после похвалы?
- Не-ет, наверное…
- Истинно так. После разноса на начальственном ковре у подчиненного может вообще отключиться способность работать на какое-то время, а вы ему сроки поставите, он будет торопиться, чтобы не получить новый разнос. Да, он же вам таких ошибок наделает, что вы вовек не разберетесь, что он там наработал!
- По-о-нят-но-о… - прошептала Светлана, только теперь понимая, как получилось, что вся бухгалтерия стала работать из рук вон плохо. Всё, что Юрген перечислил в ошибках, она применяла в жизни, и применяла, наслаждаясь властью и безнаказанностью. Но, оказалось, что наказание будет не такое, какого она опасалась, а совсем другое, гораздо хуже. Намного хуже чем, если бы кто-то стал оскорблять ее в ответ. – Как я вам благодарна, герр Юрген, за этот урок! Я, действительно, натворила ошибок. Мне бы теперь научиться их исправлять.
Светочке захотелось плакать, Юрген понял это по покрасневшим глазам и оставил девушку одну в комнате, сказав, что должен сходить по делам в одно место. Светочка пошмыгала носом ровно три минуты, потом достала из сумочки носовой платочек и зеркальце, чтобы привести себя в порядок. Когда старый немец вернулся, она была уже полностью спокойна и о чем-то сосредоточенно думала.
- Как вы, Светочка, не хотите ли чаю? – Юрген был ласков и предупредителен.
- Да, если можно. Но я уже в порядке. Я многое передумала, но как же мне теперь тяжело будет восстанавливать работу отдела!
- Трудно, но не невозможно, - улыбнулся Юрген,- вам придется себя постоянно контролировать, что для вас, по-моему, естественное состояние. Ведь так? – девушка согласно кивнула. – И постепенно, очень медленно, при правильном вашем ведении дела работа наладится и еще станет даже успешнее, чем была прежде. Это я вам могу точно обещать. Я же прошел по такому же пути.
- Вы? Нет, не верю!
- Я в самом начале своей карьеры тоже очень рано стал заместителем главного бухгалтера, а характер у меня прескверный, знаете ли.
- У вас? Скверный характер? Да, я более радушного и доброжелательного человека в жизни не встречала! У вас и такт есть, и терпение и… Да, вообще, вы очень хороший человек!
- Я человек обычный, только я давным-давно научился себя контролировать во всем. Немцы вообще, знаешь, наверное, народ, любящий порядок. Так вот, порядок должен присутствовать и в делах, и в мыслях, и в чувствах. Иначе где-нибудь сложится вероятность потери контроля. При этом важно не перегнуть палку и не стать рабом своих же собственных правил. Нужно иногда разрешать себе нарушить свои правила, только прежде надо просчитать вероятный вред от произведенного действия.
- Я буду учиться себя контролировать и в этом.
- А еще надо искренне желать успеха своему предприятию, фирме, и трудиться на ее благо. Потому что благо фирмы есть благо всех ее сотрудников. А чем выше в иерархии находится этот конкретный сотрудник, тем больше его доля от этого блага, - Регенвальд заулыбался и стал собираться домой.
- Мы сейчас поедем домой? – спросила Светлана.
- Нет. Я вас приглашаю в ресторан, - Юрген поправил галстук и застегнул пиджак, - водитель нас уже ждет.
Глава 11.
Всё воскресение Игорь гулял по парку, ходил по улицам, бегал короткими перебежками совсем медленно, пытаясь вспомнить, как он бегал по утрам каждый день. Отметил про себя, что форма еще не до конца утрачена, но восстанавливать еще очень и очень много. К вечеру он уже валился от усталости, думать о том, почему Светочка снова не позвонила и где она пропадает, у засыпающего на ходу после душа, парня совсем не получилось. Он рухнул в кровать и заснул сном праведника.
Утром в понедельник мышцы сковала мерзкая ноющая боль. Но Игорь знал из своего юношеского опыта, что это состояние можно преодолеть только, продолжив нагрузки или сходив в парную русской бани. Первое было доступно, второе проблематично. Поэтому надев спортивный костюм и кроссовки, Игорь вышел в парк на пробежку. В середине намеченной дистанции к нему почти вернулась былая лёгкость, мышцы встряхнулись и запели. «Домой и в душ!» - решил парень. – «А на работу можно чуть-чуть задержаться».
Включить рабочий компьютер Игорь успел ровно в девять утра. Оказалось, что утром на метро добираться до фирмы быстрее, чем на машине. Довольный собой парень встретил своего друга и коллегу Андрея.
- Чего сияешь, как начищенный самовар? – спросил Блохин, входя в комнату.
- Вспоминаю холостяцкую жизнь и кайфую! – радостно ответил Игорь. – В пятницу среди ночи куда-то смылась моя принцесса, оставив меня в горьком одиночестве.
- Ты же должен плакать! А у тебя такая рожа, что хочется тебе лимон в рот засунуть, чтоб скривился хоть на миг.
- Я и проплакал всю оставшуюся ночь, и потом еще полдня. А потом поехал к родителям и брату. А вчера я устроил себе урок физкультуры такой мощный, что сегодня мышцы ноют, хотя я и утром разминался.
- Ух, ты-ы-ы! У тебя пелена с глаз спала? Наконец-то! – восхитился Андрей.
- Если ты снова будешь мне говорить про Светлану гадости, то схлопочешь уже не словами, а в морду, - хищная улыбка и блеск азарта в глазах Игоря предупредили коллегу от опрометчивых шуток.
- А она сказала тебе, куда она уехала?
- Нет, я так и не знаю. Но она вернётся. Куда она денется!
- А если с ней что-то случилось? Неужели, ты совсем не переживаешь за свою лубоффффь?
- Переживаю, но держу себя в руках, а ты всё-таки получишь в глаз!
- Не получу!
- Получишь!
- Не догонишь! – сказал Андрей, быстро выскакивая из-за стола и уворачиваясь от пролетающего мимо кулака друга.
- Догоню! – со смехом пригрозил Игорь, и тоже выскочил из-за своего стола, схватив длинную линейку.
В руках Андрея тоже оказалась такая линейка, и оба стали изображать бой двух джедаев, сопровождая действо соответствующей «музыкой» и имитируя звуки.
На шум в дверь заглянула кудрявая голова Ирины Шевчук, проходящей мимо по коридору, и тут же отпрянула от двери, потому как очередным выпадом «меч» должен был пронзить её насквозь. Парни остановились, а Ира торжественно вплыла в кабинет:
- «Да пребудет с вами сила!» - загробным голосом прогудела девушка, а потом согнулась пополам и с хохотом осела на корточки. Мужчины подняли даму и бережно усадили её на свободный стул. Игорь ткнул кнопку чайника, чтобы разогреть воду для чая или кофе.
- Привет, моя хорошая, - Андрей поцеловал девушку в щеку и погладил по непослушным кудряшкам как маленькую девочку, чтобы успокоить. – Узбагойся!
Но та прыснула смехом с новой силой. Да и вокруг уже не осталось спокойных лиц.
- Ну как ты успокаиваешь девушку, Андрюх? Кто ж так делает? – Игорь подошел к Ире и выдал ей крохотное зеркальце.
- Ох, - вздохнула она, отсмеявшись, - спасибо, Игорь! – и занялась приведением себя в порядок.
- Да, ты, брат – волшебник! Просто Гудвин какой-то! – сказал Андрей, и все трое вместе захохотали, всхлипывая и подвывая.
Кабинет Леонида Борисовича Корбея был через перегородку из толстого строительного гипсокартона, но рабочий день начальника начинался на полчаса позже. Молодёжь не заметила, как стукнула дверь кабинета шефа, а потом как открылась уже дверь их кабинета. В дверном проёме стоял Корбей собственной персоной и молча наблюдал за умирающими от смеха ребятами.
- Мир вам, дети мои! – сказал шеф, входя в кабинет. Он никак не мог совладать с улыбкой из-за заразности этого щенячьего веселья, поэтому напустил на себя очень суровый вид. – Разъясните мне, старику, что вас так развеселило утром в понедельник. Что каждый из вас курил накануне. Лучше в письменном виде, потому что я коллекционирую рецепты особо забористых курительных смесей.
- Здравствуйте, Леонид Борисович, - вразнобой приветствовали шефа молодые люди и девушка.
- Мы не курили! Просто Игоря бросила его ненаглядная Светочка! – весело сообщил Андрей.
- С чего вы взяли, что она его сама бросила? – поинтересовался Корбей.
- Она уехала среди ночи в пятницу, ничего ему не объяснив, и отсутствует до сих пор.
- Оставь надежду, молодой человек! – назидательно произнёс шеф. – Её Натанзон послал в командировку в Швейцарию, в Цюрих.
- «В Цюрих мне, битте!» - сдавленным голосом произнесла Ирина, и вся компания, теперь уже вместе с Корбеем, прыснула хохотом с новой силой.
- О-о-ох-х! – отсмеявшись, выдохнул Игорь. – А когда её ждать домой-то? Скоро?
- Она прилетит в эту пятницу. Командировка ровно на неделю, - сообщил Корбей, - так что не расслабляйся.
- Эх, да, я за «двадцать минут успею добежать до Канадской границы», а у меня еще пять дней впереди! – весело объявил Игорь.
- Ну, да, конечно. Только ты помнишь, что ещё и работать придется? – Корбей приподнял вопросительно левую бровь.
- Леонид Борисович! Обижаете! Конечно, я помню про работу. Я как раз собирался уже приступить, компьютер вот включил без одной минуты девять, а тут коварно подкрался Блохин и стал задавать мне каверзные вопросы про мою личную жизнь.
- Ясно мне всё с вами, - удовлетворенно проворчал Корбей, уходя, - только вы уж всему этажу работать не мешайте, а то с меня «верхнее» начальство шапку снимет, да с головой вместе, - и он выразительно посмотрел в потолок.
- Так точно! – отрапортовал Блохин, и троица снова захихикала, но уже не так азартно и значительно тише.
- Слушайте! Народ! А давайте организуем экспромтик у кого-нибудь из наших, - предложил Андрей, когда за шефом закрылись обе двери, что было ясно по звуку из коридора. – Позвоним Назаровым или Сёме, пусть назначат день, а мы салатиков нарубим. А? Игорян, ты как? В деле?
- А то! Вы и так без меня там распустились, от рук отбились совсем! – у самого Игоря тоже была мысль завалиться к кому-нибудь из друзей в гости, но собрать всю компанию ему показалось и вовсе блестящей идеей.
Пока пили вновь подогретый чай, выяснилось, что организовать приём радостно согласился Сёма, как только узнал, что и Игорь тоже придёт, да ещё и без своей мымры. Сговорились на вечер вторника.
Ирочка ушла готовить Марину к посиделкам. Та нервничала, но от идеи вечера в обществе своей несбыточной мечты не отказывалась.
***
- Олег, ты представляешь, Светочка уехала в командировку в Цюрих, - возмущался Игорь, рассказывая брату по телефону, как прошел рабочий день, - мне не сказала ничего. Почему? Я не могу понять! Почему?
- Потому что ей хочется тебя помучить, а ты с удовольствием мучаешься, - втолковывал ему Олег.
- Я с ней счастлив. Мне с ней хорошо! – спорил Игорь. – Ну, выводит она меня из себя иногда, так это у всех в совместной жизни случается. Мать с отцом тоже не всегда мирно жили, ссорились и мирились. Это нормально.
- Ага, нормально, - скептически заметил брат, - когда она исчезает из своей квартиры после якобы сцены ревности, а сама летит в другую страну по работе! Это нормально? Что-то я не припомню ничего похожего. Мать с отцом выясняют, куда тумбочку ставить, а тут просто манипуляция твоими чувствами. Разница колоссальная!
- Это, да… Такого у родителей я не припомню. Но не все же должны быть похожи на них. Да, Светочка отличается от матери. Но и я на отца не похож!
- Это ты, брат, загнул! А на кого же ты похож-то? На соседа? А в глаз хо? Или не хо?
- Я имел в виду, что у нас с ним и характеры разные, и даже профессии, а не то, что ты подумал, дохтур, - оправдался Игорь.
- Ладно, принято и прощено. Считай, что ты восстановил честное имя своей матери! – Олег улыбался, понимая, что весь разговор сейчас идет полусерьёзный полушуточный.
- Я тебе вот чего звоню, ты к Сёме пойдёшь завтра на экспромтик? Мы с Андрюхой его уломали.
- Не, завтра у меня ночь стоит, а потом еще и семинар по ХОБЛ будет.
- Ты прекрати материть старшего брата! Негодник! Ишь ты, выражовывается тут словами заморскими да всё сплошь не приличными, - возмутился Игорь.
- То же мне! Темнота ты, Игорь! ХОБЛ – это хроническая обструктивная болезнь лёгких.
- Вот спасибо, объяснил! А на русском можно? Хотя, мне толку всё равно с твоего объяснения не будет. Жаль, что тебя не будет.
- А ты в среду к нам заскочишь?
- Наинепременнейшим образом, - обещал Игорь, - и в среду, и в четверг, и даже в пятницу! Прилетит птичка – пусть сама подергается, погадает, где меня носит.
Глава 12.
- Андрюх, ты идешь? – Игорь уже стоял полностью одетый и застегивал свою сумку.
- Ага, только почему идешь? Едешь! Ира сейчас с Мариной уже греют машину.
- А кто эта Марина? Иркина подруга?
- Ну, да, подруга, начальница, вообще классная девчонка! Мы с Иркой её просто обожаем, да и вся наша компания уже без неё скучает.
- Ух, ты-ы-ы… Я что-то важное пропустил, - удивился парень. Оказывается, без него у друзей жизнь продолжалась, а его собственное существование шло каким-то параллельным курсом из-за его добровольной самоизоляции.
- Ага, Маринка классная! А ещё она стихи пишет, - Андрей откровенно хвастался, желая вызвать у Игоря настоящий интерес к новому члену их компании.
- Рр-р-разберёмся, р-р-ра-гацци! – прорычал Игорь на выходе из лифта уже в гараже.
Машина стояла недалеко от выхода. Обычный седан, без изысков, без крутого тюнинга, как у его Светочки. Марина сидела за рулём, рядом с водительским местом устроилась Ирочка, а мужчинам пришлось забраться на заднее сидение. Машина тронулась и, не торопясь, покатилась. Марина вела машину неспешно и плавно, её всегда успокаивала езда, хотя обычно женщине более присуще испытывать при вождении авто довольно выраженный стресс.
Сначала Игорю показалось, что они не ехали, а просто ползли со скоростью пешеходов, но когда он посмотрел, куда они уже докатились, он понял, что заблуждался, и скорость была вполне обычной для вечера мегаполиса.
Ярина освобождалась с работы раньше других из-за укороченного рабочего дня у всех медработников, поэтому она успела приготовить салатики и запихнуть в духовку всеми любимую лазанью а-ла-болоньез, которую делала полностью сама, даже лапшу раскатывала на специальной итальянской машинке.
Когда гости ввалились в дом, Ярина уже заканчивала расставлять на столе тарелки и раскладывала столовые приборы.
- Привет-привет! Кто к нам пожаловал! – обрадованно голосил в прихожей незадолго до этого пришедший домой Семён. – Ба-а-а! И ты, моя подруга!!!
Сёма бросился обнимать Марину, пытаясь в тесноте подкинуть её в воздух и поймать из подкрутки, как это делали фигуристы. Марина повизгивала, хохотала, но не пыталась при этом освободиться. Вышедшая на шум, Яра смотрела на мужа и улыбалась – она уже давно привыкла к его медвежьим «ласкам», а ревность в ней убили годы гарнизонной жизни, где все у всех на виду, как в одной большой семье.
Игорь присматривался к девушке и не понимал, откуда ему было знакомо её лицо. Тот факт, что он её знал, почему-то не вызывал у него сомнения, оставалось вспомнить обстоятельства знакомства.
Последними к компании присоединились близнецы и все уселись утолять голод. Из кухни заманчиво пахло жаревом, тосты звучали не слишком часто, музыка шептала какой-то блюз. Вся атмосфера в гостиной была такой домашне-семейной, что Игорь окончательно расслабился.
Друзья его любили, они ждали его возвращения, они остались прежними верными и лучшими. А то, что Ира привела свою подругу… Так никто же не запрещал, это же компания друзей, а не «тайное масонское ложе» какое-нибудь.
Когда народ, насытившись, отвалился от стола и курящие вышли на кухню, где можно было открыть окно и свободно курить, Игорь увидел, как Марина держит сигарету, курит, выдыхает дым аккуратно вниз, чтобы не попадать в лицо собеседникам. Он вспомнил её, как она курила на лестнице в офисе, он вспомнил, как она сломала каблук в столовой. Он вспомнил, что она говорила про его Светлану, и, помрачнев прикурил следующую сигарету от уже докуренного бычка.
- Игорь, мне бы сказать тебе пару слов с глазу на глаз, - Семён заметил перемену в друге и понял, что тот вспомнил Марину и всё, что с ней связано, - пойдём выйдем.
Игорь кивнул, согласившись, и они вышли на балкон, где продолжили курить.
- Ты ведь узнал Марину, - не спросил, а констатировал Сёма, на что Игорь согласно кивнул. – Я знаю её мнение про твою Светочку. Я знаю, что ты знаешь её мнение про твою «люб-офф всей твоей жизни». Предупреждаю сразу и на все времена: Марина мне друг, - Семён внимательно исподлобья посмотрел на друга детства. – Ты понял, что это значит?
- Да, Сём, понял. Не понял только, что она тут делает. Если она хочет таким манером меня отбить у Светланы, то она просто зря теряет время.
- А твоя центропупия процветает, - улыбнулся Сёма. – Тебе неведомы иные причины, и ты делаешь неверные выводы. Она подруга Ирины и Андрея. Она мой друг. Она просто хороший человек. И она на тебя не претендует. Можешь расслабиться. Я достаточно хорошо разбираюсь в людях. Или ты сомневаешься не в ней, а в себе?
- Это ты о чем сейчас? – вскинулся Игорь. – Я уверен в своей любви к Светлане. Вот она вернётся, и всё будет по-прежнему.
- То есть, она снова запрёт тебя в золотой клетке и будет вытягивать из тебя кишки своими мелкими придирками и капризами? Ты это называешь жизнью? Тебе будет запрещено общаться с родными, с друзьями, ты снова перестанешь бегать по утрам, тебе запретят курить, ходить на обед в чьей-либо компании, кроме неё. Это твоя желанная жизнь? Ты мечтаешь вот в такую жизнь вернуться? Ещё не наелся?
- Значит, еще не наелся. А еще я уговорю Свету бывать в нашей компании, общаться с моей семьёй…
- Вот сюда свою диву не приводи! - рявкнул Семён. – Руслан сам решит, хочет он видеть твою кралю у себя или нет, а ко мне в дом ей хода нет. Запомни. Второй раз не скажу, просто вышвырну её и всё.
- Что ж ты такой злой на неё? Что она тебе лично-то сделать успела? Ты и видел-то её всего один раз на той вечеринке у Русланчика.
- А она у меня друга убила. Отравила его каким-то мерзким ядом. Оболочка осталась, а внутри уже совсем другой человек сидит, - Семён сломал очередную сигарету и выкинул её с балкона вниз. Проследив её падение, он добавил:
- Мой друг умер. Он никогда не променял бы дружбу на стервозную бабу. И счеты у меня к ней абсолютно личные.
- Ну, ударь меня, - тихо сказал Игорь.
- Вот ещё! Не дождёшься! – зло ухмыльнулся Семён. – И Маринку не трожь! Она настоящая, а твоя блонди – сплошь одни обезьяньи ужимки и ложь.
- А ты не трогай мою Светлану, - уставшим голосом попросил Игорь. – Я понял про Марину. Всё понял. Не трону, пальцем не прикоснусь, словом не обижу.
- Договорились, - и Семён толкнул в дом балконную дверь. За весь разговор они даже не замёрзли, хотя на улице дул ветер и было по-осеннему холодно. Бурлили горячие страсти и мужчин грели уже употребленные за столом градусы.
А в гостиной тем временем пел под аккомпанемент гитары Андрей. Все сидели уже на диване и креслах, переместившись из столовой зоны, и слушали его с задумчивыми лицами. Песня была грустной.
А слова топтались на сердце,
А слова разрывали голову,
И ломились в закрытую дверцу,
Тяжелее казались, чем олово.
Им хотелось кричаться громкостью,
Им мечталась дорога скатертью.
Не терпелось похвастать ёмкостью,
А пришлось им стоять на паперти.
Их заставили молчать скромненько,
В стойке смирно стоять, не рыпаясь.
Даже думаться осторожненько,
А не в зубы с языка тыкаясь.
Им хотелось кричаться громкостью,
Им мечталась дорога скатертью.
Не терпелось похвастать ёмкостью,
А пришлось им стоять на паперти.
Так и умерли в голове слова,
Не произнеслись, не додумались.
Жестока толпа, высока трава,
Где окурком слова окочурились.
Когда стихли последние аккорды, все дружно зааплодировали. Андрей приподнялся и слегка поклонился в знак признательности. Загудели, делясь переживаниями.
- Ой, ну тебя, Андрюха! В такую грусть вогнал! – укорил певца Руслан. – Мариш, давай лучше ты стихи свои почитай, а? Пожалуйста!
- Да! Давай, Марин! – просило все общество на разные голоса.
Игорь еще не пришел в себя от песни. Он и не подозревал, что его коллега пишет музыку и такие интересные стихи, а тут снова испытание. Мужчина присел на подлокотник кресла, в котором удобно устроился Ромка, а на другом подлокотнике уже сидел Димон, и спросил тихонечко:
- Ром, а это теперь всегда филиал музыкально-литературного конкурса?
- Ага, - тихонько ответил тот, не отрывая восхищенного взгляда от стройной девушки, - не шурши, а то кайф пропустишь.
Марина встала с дивана и подошла к Семёну, как бы оказываясь под его защитой. Тонкими пальцами она нервным движением взлохматила короткие волосы на голове, пригладив их потом. Сосредоточенно, как спортсмен перед последним олимпийским стартом, от которого зависела судьба всей сборной, она готовилась к выступлению.
«Как на казнь», - подумал Игорь. Он смотрел на хрупкую девушку и не узнавал её. Та, которая была в офисе, и эта, готовящаяся к прыжку в пропасть, были совсем не похожими. Ему стало жалко девушку, и он улыбнулся ей, хотя она упрямо смотрела в другую сторону.
Но вот Марина тряхнула головой и подняла глаза на слушателей. Голос её звучал немного хрипловато, чуть ниже обычного и напевно.
Москва, замри! Отпустишь самолёт мой?
Не сыпь с небес мокредь и вытри хмарь!
У нас с тобой свои перерасчёты –
Из ноября лечу в хмельной январь.
Туда, где фейерверк и ёлки блещут,
Огней гирлянды расправляя вновь.
Туда, где сердце, тело – всё трепещет!
Туда, где, наконец, придет любовь!
Она такая будет неземная,
Захватит страстью, унесёт в мечты!
Затопит всё от края и до края!
Всё расцветёт, ведь рядом будешь ты!
Слушали все по-разному. Руслан слушал, закрыв глаза, Семён в начале был еще напряжен, но под конец расслабился и откровенно получал удовольствие от созерцания девушки и звука её голоса. Близнецы, синхронно приоткрыв рты, и явно наслаждаясь эмоциональным выступлением поэтессы.
Яра, Ирина и Роза остались сидеть на диване. Яра опустила веки, на её губах блуждала улыбка. Роза была спокойна, её лицо выражало доброжелательное внимание. Ирочка широко улыбалась подруге.
Андрей, присев на подлокотник кресла Руслана, сосредоточенно изучал свою гитару, то ли прикидывая аккорды для песни на звучащие слова, то ли вспоминая какую-то свою песню.
- Могу еще вот это… - замялась Марина. – Оно нескромное, но здесь же детишек нет.
- Давай-давай! Не томи, Мариша! – зазвучали голоса друзей, приготовившихся к вкушению запретного плода.
Марина глубоко вдохнула, зажмурилась, а открыв снова глаза начала читать:
Сдержи Полуночного Зверя,
Не отпускай играть в поля.
Молитва не поможет. Верю.
Но не поможет и петля.
Красивый Зверь Ночной могучий,
Как он прекрасен, как ретив!
Пройти по краешку над кручей
Он может, всех вокруг смутив.
Полночный Зверь – ты страсть земная,
Ты мой огонь и мой палач.
Тебя люблю и проклинаю.
Мой безразличен тебе плач.
Ты пробираешься под кожей,
Мне в сердце впрыснув страшный яд.
И я на шелковое ложе
Сползаю слепо наугад.
Меня терзаешь возбужденьем
И не даешь вернуть покой.
Ты травишь душу мне смятеньем,
И наслаждаешься игрой.
И нет тебе противоядья,
Чтоб охладило страсти пыл.
Твой локон шоколадной прядью
Меня к кровати пригвоздил.
Мой Зверь Полуночный, не надо
Жалеть меня. Жизнь забери.
И пусть за желтым листопадом
Умчатся чувства из двери.
Я в сердце дверь запру за ними,
Они там больше не живут.
Там только призраки ночные
Гремят цепями и поют.
Сначала была тишина, а потом все начали говорить и хвалить её стихи одновременно. Только Игорь так и остался безмолвным, он был поражен остротой Марининых чувств и таким четким выражением их словами. Ему казалось, что это он тот самый, мучавший девушку, зверь. Огромный и могучий зверь в полосатой шкуре…
- Ребят, может быть, уже чай? – спросила Марина, закончив читать стихотворение.
- Не-не!!! Ещё! Хотя бы ещё одно! Пожалуйста! – зазвучали голоса в ответ.
- Хорошо, - согласилась девушка. Она заметно успокоилась и улыбнулась.
В каждой из нас от кошки немножко.
Мы тоже любим смотреть за окошко,
И мы грациозно идем по дорожке,
И спим мы, свернувшись, как кошка в лукошке.
А если устали от всех немножко,
Уходим мы вдаль от родного порожка,
Гуляем где-то и смотрим дико.
Домой приходим уж не сердиты.
Есть когти у женщины, как и у кошки,
И та, и другая слывут недотрожкой.
И та, и другая за малых котят
Обидчикам руки укоротят!
На пса огромного кинется смело,
Пусть раньше драться совсем не умела!
Встопорщит усы, растопырится шерсть –
Такую мамашу псине не съесть!
К котятам! Свернётся калачиком снова,
И будет мурлыкать им доброе слово,
Вылизывать шерстку, завязывать бантик,
Подарит прекрасный заманчивый фантик.
В игрушку научит играть детвору.
И мягко пройдется сама по двору.
И каждая женщина, в общем-то, знает,
Что чем-то кошачьих напоминает.
Я лично горжусь этим самым родством,
Считаю себя и её волшебством.
И кошка, живущая в доме моём,
Согласна со мной… поделиться жильём.
В конце стихотворения все уже улыбались, не скрывая чувств, весело смеялась Ирочка, довольная Яра унеслась на кухню ставить чайник. Роза вспомнила своего любимого питомца и согласилась с мыслью в последних строках этого стихотворения, кивнув и ласково улыбнувшись мужу.
- Ты пишешь стихи сама? – спросил Игорь. Марина тут же залилась румянцем и потупила взгляд.
- Да, сама, - голос её, только что наполнявший просторную комнату, был тих и слегка дрожал.
- У тебя прекрасные стихи, Марин, - улыбнулся ей Игорь, - мне очень понравилось. И я от всей души желаю тебе счастья. Правда.
- И я тебе тоже желаю счастья, - прошептала девушка, - очень желаю.
Чаепитие прошло весело и некоторая напряженность между Игорем и Семёном, еще чувствовавшаяся , когда они вернулись с балкона, исчезла. Сёма услышал, как Игорь хвалил Маринины стихи, её ответ, и успокоился. Вскоре после чаепития народ стал потихоньку расходиться. Андрей спросил Игоря, поедет ли он с Мариной до метро, но тот отказался. Потом удрали близнецы и уехали Назаровы.
- Сёмыч, ты извини меня, пожалуйста, - Игорь решил всё-таки ещё раз поговорить с другом, очень уж печально ему было терять друзей, хотя и потерю любимой девушки он не мог себе представить. – Я погорячился там, на балконе. Я совсем не хочу вас потерять. Вы мои друзья, почти братья. Я с вами уже столько лет… Но ты на меня не дави, ладно? Света для меня сейчас очень важна. Слишком важна. Понимаешь? Тебе она не нравится, а я её люблю. Не мыслю себе без неё жизни. Наверное, я болен ею. Так это, кажется, называется?
- Я тебя услышал, - Семён был спокоен, - но своего мнения не изменю. Выздоравливай. Я тебе остаюсь другом. Если что, обращайся за помощью, как и раньше.
Крепкое рукопожатие перешло в дружеские объятия с похлопыванием ладонями по плечам, которое больше походило на удары. Но для друзей это было обычное прощание, как и приветствие. Общий язык был всё-таки найден.
- А Марина мне понравилась, - улыбнулся Игорь, уходя, - она классная!
Глава 13.
За следующие несколько дней Светочка окончательно сдружилась с необыкновенным немцем. Он ей нравился всем, в нем, казалось ей, не было ни одного недостатка. Если бы Светочка умела любить, она бы призналась себе, что влюбилась в старика, но столь горячие чувства ей были не ведомы.
Зато Юрген познакомил девушку со своим внуком, которому собрался передать все свои дела. Парня звали Эрих. Как для себя определила Светочка, Эрих Регенвальд был «классическим немцем»: атлетически сложен, белобрыс и голубоглаз, и, конечно, присутствие массивного подбородка придавало парню вид нового Шварценеггера. Да и смешные веснушки на носу не особенно смущали молодого герра Регенвальда.
Эрих знал немного русский язык, немного английский, сносно мог изъясняться по-французски, препятствий для общения и взаимопонимания было мало, но Светочка решила по приезде начать учить немецкий всерьёз, а пока попросила Эриха и Юргена потренировать с ней азы их родного языка. И ко дню отлета она уже могла понять элементарные фразы, прочитать указатели и задать простые вопросы. Оба немца были в восторге от очаровательной русской.
Перед самой отправкой в аэропорт Юрген вдруг позвал Светочку в свой домашний кабинет поговорить еще о чем-то строго наедине.
- Светочка, скажите мне, а вас не беспокоит тот факт, что ваш предыдущий избранник, кажется, Александр, погиб от любви?
- Я не знаю, отчего он погиб, - эта тема была ей особенно неприятна сейчас, когда на горизонте появился Эрих, такой положительный и перспективный во всех отношениях, - мы расстались с Сашей задолго до трагедии.
- За месяц?
- Да… или чуть больше, - Светлана была поражена информированностью старого плута.
- Так вот. Довести мужчину до самоубийства может только несчастная любовь или карточные долги. Сейчас дело чести почти не доводит до суицида, значит, любовь, потому что Яша сказал, что долгов у Саши не было.
- Значит, любовь… - обреченно согласилась девушка.
- Ты его скушала, чтобы не портить отношения на работе, - это был не вопрос, а скорее утверждение. – Пойми, девочка, это очень серьёзно, что тебе не хватает сил, и что ты их черпаешь из горя и переживаний других людей. Мой тебе совет: научись черпать силы из природы. В природе множество живых тварей, которые просто счастливы будут подарить тебе свою любовь и даже жизнь. Я скажу Натанзону, чтобы он научил тебя охотиться на волка. Вот где адреналин зашкаливает! Вот где торжество человека над природой! Или даже лучше на кабана, эта охота честнее и страшнее.
Юрген прикрыл глаза, видимо, вспоминая свои походы и трофеи.
– И проверь себя на любых адреналиновых видах развлечений: тарзанке, русских горках, прыжках с парашютом, горных лыжах, ну, что там еще… Пейнтбол какой-нибудь… Всё, что дает мощный выброс адреналина, может помочь тебе не кушать близких, а к близким причисли и своих подчиненных. И если понадобится мудрое слово, звони мне, - и старый немец протянул ей свою визитку с золотым вензелем. – Прощай, девочка, до свидания.
- До свидания, герр Юрген, и спасибо вам за всё! Вы для меня очень много сделать успели за такой маленький срок! Спасибо и до свидания.
Глава 14.
В пятницу Игорь, как и обещал брату, снова ужинал дома, общался с родителями, сидел в сети со своего домашнего стационарного компьютера. Ему было хорошо и уютно в доме. Уезжать уже не хотелось, и он заночевал в своей комнате, вспоминая почему-то не Светочку, а Марину перед тем, как закрыть глаза и провалиться в благословенный сон без сновидений.
На трели дверного звонка, который Светочка нажимала уже в пятый раз, к её удивлению никто не бежал встречать ни с цветами, ни со слезами счастья, ни даже с упрёками. Никто вообще не собирался открывать ей дверь. Пришлось распаковывать чемодан прямо на площадке перед дверью и искать ключи.
Ей было неудобно, и ей было стыдно, что соседи могут заметить её в такой некрасивой сцене, она переживала, что они могут подглядывать за ней в глазки своих дверей. Правда было всего восемь утра, а в субботу в такое время мало народу бывает уже на ногах, чтобы интересоваться чужими делами.
Отперев, наконец, входную дверь, Светлана попала в квартиру, швырнула чемодан на пол и поддала по нему ногой со всей злостью. Ногу было больно, девушка уселась прямо в прихожей на пол и заплакала.
Ей было обидно, что Игорь, очевидно, не ночевал дома, не встретил её у входа, как верный пёс, не облобызал всю с головы до ног, сгорая от счастья и желания обладать ею немедленно. А может быть он уехал еще неделю назад, сразу после обнаружения её бегства? Эта догадка отозвалась болью где-то в центре Светочкиного существа, и выразилась бессильной злобой, с которой она уже другой ногой пинала свой несчастный, ни в чем неповинный чемодан.
Теперь подло ныли уже обе ступни. Света босиком, и скинув с себя теплую куртку, прошла на кухню, чтобы проверить запас провианта. Холодильник был почти пуст. Значит, или Игорь ел дома, или сгрёб все припасы в сумку и уехал сразу. М-да, что так, что так, вероятность была одинаковой.
Ванная комната подсказала больше: кроме того, что его бритвенный прибор был на месте, в баке для грязного белья были и рубашки, и нижнее бельё, и носки. Светлана удовлетворенно хмыкнула и пошла разбирать свои вещи, часть из которых надо было тоже отправлять сразу в стирку.
Пройдя в очередной раз мимо входной двери по пути из комнаты в ванную, она вдруг заметила стоящие в стороне от двери зимние кроссовки Игоря. «Он, что, бегать снова вздумал, что ли?» - догадка была из разряда неприятных. – «Может быть, он еще и закурил снова?» - ужаснулась Светочка. Но в доме не обнаружилось ни сигарет, ни окурков, ни даже зажигалок, и она уселась в любимое строгое кресло-трон перед круглым журнальным столиком из стекла и металла, куда минуту назад поставила блестящий металлический поднос с чашкой кофе и пачкой круассанов.
Насладившись кофе, Светлана приняла душ и улеглась в постель в надежде поспать или хотя бы просто отдохнуть. Она не поняла, задремала она или еще нет, когда увидела в комнате Игоря. Он был одет в свой любимый свитер из толстой шерсти, который ему вязала мать, и который так ненавидела Светочка. Вместо джинсов на парне красовались тренировочные штаны, а на ногах были те самые кроссовки, что она встретила в прихожей.
Парень молча сидел в её кресле и смотрел на неё, не мигая. От этого взгляда Светлане стало не по себе, и она решила встать с кровати, но не смогла двинуть даже рукой. Липкой ладошкой ужас ухватил девушку за щеки, она вся покрылась холодным потом. А парень всё так же сидел и смотрел на неё, не двигаясь.
От ужаса девушке показалось, что прошли многие часы или даже дни, но она по-прежнему оставалась обездвиженной, и всё так же молча, как Каменный Гость, сидел в кресле Игорь. Наконец, она сделала над собой неимоверное усилие и… проснулась. Села на край кровати, глубоко вздохнув, вытерла испарину со лба, но попытка встать на ноги ей почему-то не удалась.
Ноги не хотели её слушать, она их даже не чувствовала. Онемение распространялось снизу вверх, медленно подползая к животу. Стали белыми кончики пальцев её босых ног, потом побелели голени, а пальчики покрылись пушистым инеем, как будто на них наползали пушистые снежно-белые мохеровые носки. Светочка наблюдала за происходящим со смесью ужаса и восторга, сердце её колотилось как бешеное, ударяясь в грудную клетку, будто бы птица, которую только что поймали и заперли в неволе.
Пушистый иней дополз до колен, а чувство немоты уже подбиралось к груди. Руки стали тоже покрываться инеем, пальцы не гнулись. Она с трудом согнула руку в локте и поднесла кисть правой руки к лицу, чтобы рассмотреть иней поближе. Иней слегка шевелился. Тоненькие иголочки инея были живыми червячками, которые впивались в кожу девушки крохотными зубками и сосали из неё жизнь. Она точно знала, что они именно вытягивали из неё жизнь.
К ней стали приходить все брошенные ею друзья, знакомые, все те, кого она когда-то обидела, с кем обошлась несправедливо. Вереница гостей растянулась на километры, люди всё шли и шли. Кого-то она узнавала, кто-то был ей и вовсе не знаком. Мелькали лица её бывших ухажёров, которых она «выпила» до дна и выгнала из своей жизни. Страх сменился беспомощным безразличием. Но новая волна ужаса накрыла её целиком, заставив закричать, когда из толпы вышел её Саша. Он выглядел как тогда, когда она его видела живым в последний раз. Крикнуть у Светочки не получилось, горло сжалось и получилось тихое шипение. Саша стоял неподвижно и смотрел на неё точно таким же взглядом, каким смотрел Игорь из кресла. Но тогда она всё-таки проснулась! А что происходило теперь? Снова сон? Саша мёртв! Она это знает!
Образ Саши начал оплывать и видоизменяться, лицо покрылось синюшными пятнами, кожа стала сползать, оголяя рваные мышцы, отдельные волокна которых торчали непричесанными прядями, кое-где стали видны бело-желтые поверхности костей. Нос деформировался и кончик его упал к ногам Светочки, закатившись под кровать. Сашины глаза ввалились и высохли, но он продолжал смотреть на неё безжизненными глазницами. Светлана чувствовала этот взгляд, она пыталась отвернуться или хотя бы просто закрыть глаза, но у неё и это не получалось. Она не смогла даже отвести взгляд, её тело перестало слушаться её абсолютно.
Тогда Саша сделал шаг к ней и протянул руки вперёд. С рук свисали лохмотья ветоши и плоти, всюду в зияющих ранах копошились мелкие трупные черви. Саша улыбнулся челюстями своего черепа, и заключил Светочку в объятия, норовя слиться с ней в страстном поцелуе остатками губ.
Игорь тряс стонущую Светлану за плечи, прижимал к себе её прохладное тело, целовал горящие нездоровым румянцем щёки, но она не просыпалась. Он закутал её в толстое одеяло и отошел закрыть окно, в которое дул ледяной ветер конца октября, из-за чего в комнате было очень холодно, несмотря на горячие батареи.
Вернувшись к девушке, Игорь продолжил её будить, пока она не проснулась окончательно и не заплакала, прижавшись к нему, такому живому и тёплому, такому родному и хорошему. Сердце Игоря разрывалось от сострадания любимой, он держал её на руках и баюкал как маленькую, говорил какие-то нежные, успокаивающие слова, целовал в носик, в щеки, в губы, снова баюкал.
Когда девушка окончательно успокоилась и слёзы перестали её душить, Игорь объяснил ей, что заночевал у родителей, поэтому только недавно вернулся. Что в квартире было очень холодно, а она во сне скинула с себя одеяло и замёрзла. Что ей приснился кошмарный сон, что он не сидел в кресле, а мертвые не вылезают из гробов, чтобы душить замерзающих девушек прямо в кроватях.
Отстранившись от Игоря и оглядев его пристально со всех сторон, Светочка окончательно убедилась в правдивости его слов – одежда и обувь на нём была совсем другой, чем во сне. Игорь ушел на кухню, согрел чайник и перенёс Светочку прямо в одеяле на кухню. Налил чай и поставил перед ней её любимые пирожные, за которыми специально заезжал на Старый Арбат в кулинарию ресторана «Прага», чтобы порадовать любимую.
По фарфоровой Светочкиной щёчке катилась хрустальная, сверкающая в солнечных лучах невероятно красивая слеза. «Как страз Сваровски», - подумал Игорь.
Весь остаток субботнего дня они провели вместе за просмотром небольшого количества фотографий с видами Цюриха, Светочкой на фоне швейцарских достопримечательностей и вместе с тамошними коллегами. Она рассказывала Игорю про Юргена и Эриха Регенвальдов и про то, как мудро там устроена работа бухгалтерии.
- А давай завтра поедем в какой-нибудь парк аттракционов, где есть американские горки, - попросила Светочка ближе к ночи.
- Тебе сегодня адреналина не хватило днём? – удивился Игорь.
- Ну, мне уже давно полегчало. Спасибо тебе, дорогой! Ты меня спас. Иначе я могла бы, наверное, умереть по-настоящему. Но мне очень хочется не такого адреналина, с кошмарами, а другого, с положительными эмоциями.
- Понятно. Буду узнавать, где у нас есть такие штуки. Помнится мне, была такая затея на ВВЦ. Хочешь, поехали, наверняка там еще что-нибудь из развлечений найдется.
И весь следующий день парочка провела, катаясь на аттракционах, весело смеясь и визжа во весь голос, перекусывая шаурмой и сладкой ватой на палочке, шашлыком и жареной картошкой. К вечеру ребята настолько вымотались, что сил хватило только на то, чтобы принять душ и рухнуть в постель, засыпая на подлёте к подушке. А завтра их ждала новая рабочая неделя.
Глава 15.
На ковер к шефу Светочка была вызвана после обеда. Сейчас она уже не боялась ни получить взбучку от Натанзона, ни просто выговор, потому что знала, что всё он делает на благо фирмы, и для её блага в том числе.
Главбух сидел по обыкновению в своем кресле и что-то разглядывал в компьютере через свои «читательские» очки, перелистывал и снова разглядывал. На столе царил творческий беспорядок, папки с документами лежали криво и были перемешаны с журналами и отдельными листками. Видеть экран монитора вошедшая девушка не могла, но по выражению лица шефа она поняла, что он чем-то доволен.
- А, Светочка… Кхм… Извините, - слегка смутился Натанзон, - Светлана Сергеевна, здравствуйте, проходите, присаживайтесь.
- Здравствуйте, Яков Моисеевич, - улыбнулась заместитель и уселась на стул поближе к шефскому столу.
- Ну, как съездила? Как пообщались? Что почерпнула для себя из вечной еврейской мудрости?
- Спасибо, Яков Моисеевич! Слетала превосходно! Почерпнула для себя море полезного и необходимого. Познакомилась и по-человечески влюбилась в вашего герра Регенвальда. Замечательнейший человек! Столько всего знает!
Натанзон постепенно растекался по креслу и улыбался всё шире. Потом он снял очки, потер переносицу и кинул их от себя на стол.
- А знаешь, что мне про тебя Юрген сказал?
- Откуда мне знать? – удивилась Светочка.
- Он сказал, что ты замечательная и способная, что ты восприняла правильно всё сказанное им, что ты выводы для себя сделала, - Натанзон потянул паузу, прищурив лукаво левый глаз и загадочно улыбаясь, - а ещё он сказал, что ты понравилась Эриху.
Девушка залилась румянцем от смущения, опустила глаза и притаилась, боясь спугнуть только что услышанную новость. Когда они с Эрихом прощались, она надеялась только на деловые встречи с молодым коллегой. Тот факт, что со старым немцем она точно будет переписываться, и даже переговариваться по телефону, был для Светочки естественным продолжением их знакомства. А весточка от Эриха стала для неё приятным сюрпризом.
- Эрих приглашает тебя к ним в гости на Рождественские каникулы, - закончил свою новость главбух, довольно ухмыляясь и любуясь произведенным на девушку эффектом.
- Но ведь у нас и в Швейцарии Рождество в разное время празднуют, - огорчилась Светлана.
- Хех! А я тебе уже таки не начальник? – Натанзон уже не казался Светочку злым и напыщенным индюком, как она считала раньше. Теперь он больше походил на Санта Клауса с мешком приятных и полезных подарков.
«Боже, как всё прекрасно складывается!» - возликовала Светочка. – «Значит, он меня отпустит в декабре к Регенвальдам!»
Старый плут наслаждался переменами выражений на лице своей подопечной. Растерянность и страдание сменилось торжеством удовлетворения. «Маленькое тщеславное создание!» - подумал про девушку Натанзон. – «Но ты понравилась Юргену, а это значит, что в тебе что-то есть. Что ты не до конца сволочь, а только в нужных пропорциях. И еще это значит, что ты обучаема! А это и есть самое важное для меня. Да и для Юргена тоже». А вслух он подтвердил её очевидную догадку:
- Конечно, я тебе дам неделю отпуска, только постарайся с годовыми отчетами, налогами и т.д. сработать очень четко, чтобы потом не расхлёбывать дел.
- Безусловно, Яков Моисеевич! – счастливая улыбка уже не имела шансов пропасть с её лица.
- Ну, хорошо, - главбух снова надел свои очки, - можешь идти, Только используй всё знание, полученное от Юргена, в своей непосредственной работе. Договорились?
- Йа-йа, натюрлихь! – обещала Светочка, окончательно поверив, что ей, наконец-то, повезло в жизни по-настоящему.
Натанзон понял, что окончательно перешел на «ты» со своей подчиненной, только после того, как за ней закрылась дверь его кабинета. «Да, и ладно», - подумал главбух, - «всё равно вводить её в круг своих. Пусть привыкает девочка. Разбавит нашу таки немецкую кровь. Вон как обрадовалась весточке от внука старого лиса, точно, запала на него. А ведь у неё здесь есть парнишка… Но он ей точно не пара, прогонит сама его, или поможем мы с Корбеем. Там дальше видно будет».
***
В кухне было темно и тихо, мерно шуршала секундная стрелка кухонных часов, отсчитывая мгновения жизни. Игорь сидел за закрытой дверью и курил в открытое окно. В темноте за окном падал снег, сверкая в свете фонарей. Игорь думал. Вспоминал разговор с братом, с Семёном, своё обещание, данное другу. Вспоминал прогулки по Гайд Парку, воскресный поход на аттракционы. Вспоминал грустную мать и печального, но скрывающего печаль, отца. Вспоминал весёлую Светочку, злую Светочку, страстную Светочку, холодную и неприступную как вершина Джомолунгмы Светочку, испуганную и плачущую Светочку… Вспоминал и думал. Сопоставлял и пытался анализировать.
Первый угар бешеной страсти миновал. Первое разочарование своим выбором уже появилось. Первые пострадавшие уже имелись, причем пострадавшими оказались только близкие и значимые для него люди. Выигравшие тоже были – родители Светочки были рады приобретению нового работника для своего приусадебного хозяйства и охраны для дочери.
Перед Игорем стояли весы, он их видел как наяву. На одной чаше звенели серебряные колокольчики её смеха, блестели хрусталики её слёз, её испуганные глаза и трясущиеся от ужаса губы, её нежность и страсть, всё то, что привлекало Игоря в Светочке. На другой чаше поместилось страдание матери и отца, переживания брата, недоумение и разочарование в нём друзей. А еще на вторую чашу он положил Светочкину холодность и привычку скандалить, точнее, выводить его из себя и радоваться его крику, его ярости, его боли.
Весы качались, перевешивая то в ту, то в другую сторону. Перевешивала то любовь и привязанность к девушке по имени Света, то любовь и привязанность к родителям и друзьям. Если он вспоминал Светочкину холодность, то перевешивала вторая чаша. Если Игорь вспоминал Светочкин смех, улыбку и слёзы, то перевешивала первая чаша.
В пачке закончились сигареты, Игорь встал и вышел в прихожую, взял из кармана куртки новую пачку и вернулся в кухню. Закурил снова. Огонёк сигареты призывно светился в ночи, дым рисовал волшебные невесомые узоры, весы качались.
Дверь кухни резко открылась, парень вздрогнул, но курить не перестал. В дверном проёме как Немезида стояла Светочка, уперев руки в бока.
- Игорь, объясни мне, пожалуйста, что ты делаешь? – тон, которым Светочка начала разговор, качнул вторую чашку весов вниз. – И что ты молчишь?
- Я курю, - коротко ответил парень и выдохнул дым в сторону открытого окна.
- Что ты тут устроил? В моём доме? В моей кухне? – Светочка плотнее закуталась в плед, который чуть не упал у неё с плеч, пока она руками указывала, что всё вокруг является её собственностью.
- Я думаю, - снова спокойным голосом ответил Игорь. Первая чашка весов приподнялась ещё чуть-чуть и сравнялась со второй.
Равновесие. Как Игорю хотелось, чтобы оно сохранилось, чтобы длилось вечность, чтобы оказалось неизбывным. Тогда все были бы счастливы. Тогда не надо было бы выбирать. Блаженное равновесие и лёгкость. Равновесие – это невесомость, полёт, баланс сил, вечная монада перетекания противоположностей друг в друга. Равновесие – это нирвана, вечное удовольствие.
- Игорь! Я с тобой разговариваю! Ты мне объяснишь всё или нет? – девушка уже давно вышла из себя, но ещё пыталась держать себя в руках. Из последних сил стараясь не сорваться, она продолжила увещевать мужчину, - Ты куришь в моей кухне! Ты устроил холодильник в квартире! Посмотри, на улице уже зима! Холод собачий! Ты хочешь, чтобы я простудилась? Заболела гриппом и умерла?
Весы качнулись. Светочкина чаша весов потянулась вниз страхом её потерять и воспоминанием о её болезни гриппом. Чаша остановилась и замерла. Вспомнилась Марина, сломавшая каблук, Марина, читающая свои стихи, Семён, обнявший и поднявший Марину на руки. Эти воспоминания потянули вниз другую чашу, и Светочкина чаша стала подниматься вверх, становясь более лёгкой.
Светлана продолжала что-то кричать, эхо её вскриков возвращалось из окна, оттолкнувшись от стен других домов, стоящих рядом и напротив. Игорь прикурил новую сигарету и выпустил дым колечками, сам удивился и улыбнулся – раньше у него этот фокус не получался.
- Ты вообще меня слышишь? – возглас над самым ухом и резкий толчок в плечо вывели мужчину из глубокой задумчивости. – Ещё и улыбается! – от возмущения Светочка чуть не задохнулась.
- Да, я слышу, дорогая, слышу, как взбалмошная девчонка мешает мужчине думать.
Его спокойный тон подействовал на девушку как пощечина, она взвилась и наговорила сгоряча ещё много нелестных эпитетов в адрес Игоря, в ход пошли уже даже прямые оскорбления и упоминания о его бессилии довести её, бедняжку, до настоящего оргазма.
Парень удивленно приподнял бровь, помня, как только недавно, буквально этой ночью, только чуть раньше, перед сном, Светочка таяла от блаженства, расхваливая его мужские способности и умения.
- Свет, подожди. Скажи мне, ты меня любишь? – он попытался посмотреть ей в глаза, но девушка уже вошла в раж и, театрально вращая глазами, вышагивала по кухне вперед назад, шлёпая задниками тапочек по босым пяткам.
- А ты сам-то как думаешь? Что уже не можешь любящую женщину отличить от холодной пустышки? Какие тебе ещё нужны доказательства моей любви? Я мало для тебя сделала? Я убила на тебя почти целый год! Как ты можешь сомневаться в моей любви? Может быть, ты меня еще и в какой-нибудь измене попытаешься обвинить? А? Что скажешь?
Светочку несло, остановиться она уже сама не могла. Острые как иглы, колючие злые слёзы брызгали из глаз Светочки, капали на пол, она растирала их по лицу, черты которого исказились почти до неузнаваемости. Разбухший и торчащий вперёд нос и опухшие глаза, ставшие сразу маленькими, приподнятая верхняя губа, оголившая довольно крупные верхние резцы сделали Светочку похожей на крысу или какого-то ещё злобного грызуна.
Игорь рассматривал девушку и не понимал уже, что он в ней такого находил до сих пор. Неужели слёзы его матери могли быть ценой за жизнь вот с этим злобным зверьком? Весы больше были не нужны, и Игорь махнул рукой, как бы стирая из воздуха свою фантазию, прогоняя прочь свои сомнения.
- Света, я завтра вечером поеду к родителям и брату, а потом вернусь сюда, - сказал он нарочито тихим голосом, - к моему возвращению будь, пожалуйста, спокойной и улыбчивой. Тогда я постараюсь забыть тебя вот такой, какая ты сейчас.
Светочка схватилась ладонями за лицо, закрыла его и убежала в ванную комнату. Игорь закрыл окно, убрал по дороге сигареты и зажигалку обратно в карман куртки, разделся и лег в кровать с чувством правильности принятого решения. Сон сморил его мгновенно.
Светочка еще долго пыталась привести себя в порядок, долго умываясь холодной водой и прополаскивая рот, но подлые злые слёзы все равно временами снова начинали терзать девушку. Ближе к трем часам ночи она, обессиленная и бесчувственная, рухнула в постель рядом с посапывающим Игорем, уже видящим, наверное, десятый сон.
Утром Светочкино лицо пришлось приводить в порядок охлаждающим противоотечным компрессом, и она из-за этого задержалась, предупредив шефа по телефону об опоздании. А Игорь, как ни в чем не бывало, поехал на работу, и причем поехал на метро, чему был очень даже рад, помня, что так тратит меньше времени на дорогу.
Глава 16.
На работе Светочке очень хотелось на ком-нибудь сорвать свою злость, но она помнила заветы старика Юргена: от работы её отдела зависит её карьера, и держала себя в руках изо всех сил.
На обед в столовую они пошли как всегда вместе с Игорем, Светочка с утра решила играть в хорошую и послушную девочку. В очереди перед ними стояла Ирочка и Марина. К начальнице продажников у Светочки претензий пока не было, но вот Шевчучка ей категорически не нравилась. Какое счастье, что она попалась на пути.
- Здравствуй, Ириша, - начала сладкоголосая сирена, - как поживаешь?
- Нормально, а с каких пор тебя интересует моя персона?
- С тех пор, как ты попала в компанию друзей моего будущего мужа, - Светочка говорила с явным вызовом, а Ира отвечала с улыбкой типа поприкалываться над дурочкой.
- И когда у вас дата свадьбы? Совет вам да любовь! – Ира изобразила вычурный поклон, помахивая рукой, будто бы в ней была широкополая шляпа или веер.
- А тебя твой Андрюша всё равно скоро бросит! Вот увидишь! Ты же тощая как швабра и на голове у тебя веревки от поломойки!
- Да, моя внешность абсолютно исключительна! Второй такой во всем мире нет! – Ира гордо подняла голову и встала в позу памятника Пушкина, Марина, глядя на подругу, прыснула от смеха.
Очередь с любопытством наблюдала бесплатный концерт. Игорь стоял рядом со Светочкой и не знал, то ли ему сбежать самому, то ли выгнать из людного места свою спутницу, но концерт этот ему не доставлял никакого удовольствия.
- Света, прекрати меня позорить, - сквозь зубы процедил он, - ты ведешь себя как базарная баба.
Девушка вспыхнула как от удара по лицу, закусила губу и попыталась убежать, но была жестко удержана на месте Игорем.
- Ти-хо. Куда ты собралась? – почти шепотом спросил парень. – Сбежать, как проигравшая? Держи лицо! Ты же умеешь это лучше других! И извинись перед Ирой. Немедленно. Ну?
- Ира, извини меня, пожалуйста. Я сама не знаю, что на меня нашло такое. Я не хотела тебя оскорбить, - последнюю фразу Светочка уже говорила совсем шепотом.
- А никто на тебя и не обижался, - посмеиваясь, ответила Ирина, - на всех обижаться – обижалка отвалится!
Марина уже ставила на свой поднос салат и тарелку со вторым, следом подошла очередь Ирины, а Игорь уже взял пару подносов и столовые приборы на двоих. Обед парочки прошел в гробовом молчании.
- И впредь, дорогая моя невеста, - уже выйдя из столовой, сказал Игорь, выделив особенной интонацией, с явными нотами скепсиса, слово «невеста», - не позорь меня перед коллективом, если сама хочешь сохранить своё лицо. Быть брошенной невестой в сто раз более постыдно, чем ушедшей от парня.
- А ты что, можешь меня бросить? – удивление девушки было таким искренним, что Игорь подумал, а не пожалеть ли Светочку, но потом вспомнил их ночной разговор и решил не жалеть.
- Могу, если ты решишь, что я человек второго сорта для тебя и будешь меня унижать при всех или наедине, как сегодня ночью.
- А я тебя сама выгоню, если ты на моей кухне будешь курить!
- Тогда у тебя на кухне станет некому ни курить, ни жрать твою еду, а в спальне будет некому с тобой трахаться, - отрезал парень, развернулся и ушел быстрыми шагами по коридору в свой кабинет.
***
Вечер, проведенный у родителей, дал Игорю успокоение души и отдых для тела. Ему в который раз уже не хотелось подниматься и ехать домой к Светлане, но обещание он должен был сдержать, чтобы уважать себя в первую очередь.
Открыв замок своим ключом, и войдя в Светочкину квартиру, Игорь был готов ко всему, к любому повороту событий, от сцены ревности с трагическим заламыванием рук, до собранного и стоявшего у двери чемодана с его вещами. Но его ждал чай со свежей выпечкой. Светочка успела за время его отсутствия сотворить вкусные плюшки и заварить вкусный чай.
- Проходи на кухню, мой руки и будем пить чай, - сообщила ему из гостиной Светлана.
- Иду, дорогая, - коротко ответил Игорь. Да, он был удивлён. Но, ведь, с кем поведешься, от того и манеры подхватишь. Вот Игорь и решил теперь учиться делать вид, что всё нормально, что в доме мир и покой, хотя на душе у него было довольно поганенько.
Не потому поганенько, что он сделал по-своему и поехал к родителям, и не потому, что он приструнил Светочку в столовой. А просто так, как будто предчувствие или, наоборот, послевкусие какое-то, а может быть, это просто ушла любовь, но сохранилась банальная инерция отношений.
После душа и постельных утех Игорь ушел на кухню курить уже не потому, что хотелось, а из принципа. Сидел, курил и ни о чем не думал. Строчки пришли сами.
Помножь меня на НОЛЬ скорей, родная!
Я к цифрам от рождения привык.
Мне ЕДИНИЦА в угол указала,
А ТРЕШКА показала мне язык.
ШЕСТЕРКА пузо впереди себя держала,
СЕМЕРКА умирала от кинжала,
Воткнутого ей в грудь рукой умелой.
И ДВОЙКА в озере плыла, как лебедь белый.
ПЯТЕРКА вешалкой повесилась внизу,
Её мне жаль – пущу по ней слезу
Печальную, как камень бирюза.
ДЕВЯТКОЙ оказалась колбаса…
Нарежу я её и с хлебом съем,
Чтоб не было от голода проблем.
Переверну ЧЕТВЕРКУ вверх ногами
И сяду на неё, скрипеть мозгами.
Надену на нос ВОСЕМЬ как очки.
Всё у меня прекрасно, чувачки!
Игорь понял, что булки это хорошо, но в недрах холодильника была же ещё и колбаса. За нарезанием ароматных, аппетитных, тонких «кружочеков колбаски» его застала Светочка и присоединилась к «ночному дожору».
В эту ночь на кухне было весело, настроение у обоих выправилось и стало на зависть и на злость соседям смешливым. Это такое настроение, что всё вокруг кажется смешным и забавным, а остановить приступ смеха не может даже боль в натруженных мышцах брюшного пресса. Спать они улеглись снова под утро, но теперь спали довольные и в обнимку, как и положено любящим друг друга мужчине и женщине.
***
На следующее утро Игорь собрался было на пробежку, но тут проснулась Светочка.
- И куда это ты в такую рань вздумал переться? – недовольным голосом, позёвывая, осведомилась девушка.
- На пробежку, - коротко и сосредоточенно ответил Игорь.
- В такую погоду? Посмотри, за окном снег идет! Мороз минус три градуса! А ты в одной толстовке! Совсем рехнулся? – то ли Светлана и вправду переживала за его здоровье, то ли просто решила, что болеющий мужчина - это бедствие похуже потопа.
- Ты просто не в курсе, Свет, для меня это еще тепло, я обычно бегаю до минус десяти, - Игорь старался сохранять спокойствие.
- Никуда ты не пойдёшь! Сумасшедший! Минус десять он захотел! – она всё больше напоминала Игорю взбалмошную базарную бабу. Он молча отстранил её от входной двери и вышел.
Пробежка принесла некоторое удовлетворение, но не выветрила до конца глухое раздражение, которое вызвала в нем утренняя сцена. Перед Игорем еще очень ясно стояла маска злобной крысы с распухшим носом и крошечными злобными глазками, в которую превратилось лицо его любимой девушки после той ночной истерики.
Вернувшись с прогулки и приняв душ, Игорь позавтракал в Светочкиной компании – его не просто дождались, его напоили собственноручно сваренным на плите кофе, а не эспрессо из кофеварки.
- Светуля, мне приятно, что ты свои ручки приложила, но зачем утром на это тратить время? – Игорь уже встал из-за стола и собирался уйти в комнату, чтобы переодеться.
- Ну, Игорь! Раз тебе приятно, то мне своего времени не жалко, - ответила девушка, - все равно тебя пришлось ждать с твоей пробежки.
- Спасибо, дорогая! – Игорь сделал вывод, что вставать ему надо пораньше, чтобы успевать набегаться до завтрака. Но менять снова свои привычки он уже даже не подумал.
Глава 17.
Жить стало веселей, когда везде плотно и уверенно лег снег. В этом году он лег почти вовремя лишь с некоторым опозданием от исторических так называемых «норм», и к двадцатым числам декабря уже всё вокруг было белым и пушистым.
Отныне, если Игорь не бегал утром, то после работы он ехал к Семёну в офис, где была выделена комната для тренажеров, чтобы позаниматься там. Светлана кривила губки, но слов поперек старалась не говорить. Она уже поняла, что вить верёвки из Игоря получится едва ли, что когти у её тигрёнка оказались крепкими и острыми, а рык всё больше становился похожим на взрыкивание огромного амурского сородича.
В разгар рабочего дня Светочку вызвал Натанзон.
- Здравствуйте, Яков Моисеевич, - промурлыкала заместитель, входя.
- Здравствуй, Светлана Сергеевна, - шеф был приветлив, но серьёзен, - вот тебе билет на самолет до Цюриха. Как я и обещал, ты полетишь туда на Рождество. Садись и пиши заявление на отпуск на неделю.
- Ой, как здорово! Спасибо!!! А билет за счет фирмы?
- Нет, билет тебе Юрген прислал, - Натанзон улыбнулся от удовольствия – он-таки произвёл на девушку впечатление. – Тебя встретит Эрих.
Светочка залилась румянцем, что не укрылось от пытливых глаз главбуха.
- Что, приятный сюрприз?
- Очень! Спасибо! Эрих всегда такой любезный и с ним приятно общаться. Правда, я еще очень плохо говорю по-немецки, а французский не знаю почти совсем…
- Мальчик учит русский ускоренными темпами. Вам будет возможность потренировать и проэкзаменовать друг друга, чтобы поздравить с успехами в учебе, - Натанзон улыбался во весь рот, показывая ровные желтоватые крупные зубы.
- Как здорово! Он большой молодец, если справляется с изучением нашего «великого и могучего».
- А ты молодец, что справляешься со своим характером. Это значительно уменьшило количество ошибок у твоих подчиненных, - похвалил своего заместителя главбух. – Я думал, что ты не справишься со своим характером. Я рад, что я так выгодно ошибся. Вот слетаешь туда, отдохнешь, а после наших каникул я тебе передам исполнение моих обязанностей.
- Ой, я не ожидала так скоро, - удивилась Светочка.
- Только не надо меня водить за нос, девочка, я-то знаю, что тебе Юрген «по секрету» рассказал о моём здоровье.
Светлана смутилась, но постаралась сделать хорошую мину.
- А я думала, что речь идет о следующем лете. Вы же всегда в Израиль летом летаете.
- Летом делают операции на сердце только русским и дуракам, и еще тем, кому крупно не повезло в жизни. Все нормальные операции делают зимой, когда меньше проблем с инфекцией и жарой.
- А… Понятно, - покивала Светочка.
- Ну, ладно, - Натанзон подписал заявление Светланы и убрал его в файл, - это я отнесу в кадры сам, чтобы у них вопросы глупые не возникали. А ты можешь идти работать и собираться к поездке.
- Спасибо вам, Яков Моисеевич! Огромное спасибо! – заместитель поблагодарила шефа еще раз, уже стоя в дверях.
***
Когда Игорь вернулся от Семёна, Светочка, уже поужинав, сидела в кресле и смотрела по телевизору какую-то хрень.
- Привет, Светуль! А ты меня покормишь? – спросил голодный и уставший мужчина.
- Там на кухне всё есть, разогрей себе, что хочешь, - она даже не вышла его встречать, как делала раньше всегда.
Игорь удивился, но пошел на кухню и стал греметь крышками кастрюлек и сковородок. А когда он наелся и уселся на подлокотник кресла, чтобы поцеловать Светочку, та мягко отстранилась.
- Игорь, я завтра днём улетаю в Цюрих. На Рождественские каникулы. К Регенвальдам, Юргену и Эриху. Это дед и внук. Эрих мне ровесник, а Юрген друг и ровесник моего начальника. У них я и гостила всю ту неделю, которую меня не было в Москве. Юрген обучал меня искусству руководства коллективом. Сказал, что я очень способная и далеко пойду. А Эрих просил меня помочь в изучении русского языка.
- Интересно, а у них же каникулы, они же не работают в это время, - перспектива снова торчать в горьком одиночестве совсем не обрадовала Игоря.
- Да, у них каникулы, а у нас рабочие дни, поэтому мне шеф дал отпуск на неделю, - уточнила Светочка. – Юрген обещал мне показать весь город, он может это сделать только в нерабочее время.
- А-а-а… Ну, тогда поня-а-атно! Юрген обещал… Ну-ну… - Игорь слез с подлокотника кресла и ушел в спальню.
Светочка посидела еще немного, пока эта «какая-то хрень» в телевизоре закончилась, и тоже пошла спать.
На кровати лежал Игорь, как был, не раздевшись, не укрывшись одеялом, зато уже мирно посапывая и чему-то улыбаясь во сне. Светлана аккуратно вытащила из-под него одеяло, укрыла его и вздохнула с облегчением – ей пока еще был нужен этот мужчина, она еще не заполучила другого, более выгодного кандидата в кабальеро, и боялась потерять того, которого уже имела, как ей казалось.
***
Он не спал. Он не мог спать. Он думал. Мысли толкались в голове как бабки в церкви, злые и жадные, всех критикующие и поучающие. Одни «бабки» ворчали о том, что он тряпка, размазня, не может приструнить свою девку, отпускает её, можно сказать, сам отдаёт её другому мужику. Другие «бабки» грузили его совесть тем, что девушке же по работе приходится ездить за границу, поэтому и без него, и нечего ему наезжать на бедную девушку.
Третьи вопили во всё горло, перекрикивая монотонный голос батюшки, читающего что-то в его голове церковное на непонятном языке, что он давно забросил своих родителей, свою семью, и тратит время на пустое занятие, что всё равно эта девка никого не любит, кроме себя.
«Бабки» галдели так громко, что у Игоря разболелась голова. Он встал и пошел на кухню, уселся снова у окна и закурил. «Бабки» стали ворчать потише, но не успокоились и темы не сменили.
Он снова вспомнил Сёму, разговор на балконе. Ну, добился Игорь своего, вытребовал право бывать у родителей и общаться с друзьями. И что? Стало легче? Намного? Нет, легче не стало ни на грамм, ни на миллиметр, ни на долю процента!
Холодное лживое чудовище с крысиными глазками спало с ним в постели, целовало его в шею. Игорь представил, как острые беленькие зубки его возлюбленной удлиняются и впиваются в его горло, как течет его алая кровь, толчками выплёскиваясь из сонной артерии, как с закрытыми от удовольствия глазами Светочка жадно пьёт его кровь. А то, что она проглотить не успевает, двумя красными ручьями стекает по подбородку, по шее, по груди, собирается в одну дорожку и дальше единой рекой течет по животу девушки, капая на пол, где уже накопилась огромная лужа.
Проснулся он от того, что уронил руку с сигаретой на ногу и окурок обжег остатками огня кожу бедра. Игорь потряс головой, отгоняя мрачное видение, затушил сигарету, и собрался было лечь спать, но понял, что он просто не сможет даже присесть рядом со Светочкой.
Пока в его голове спорили «бабки», пока он общался со своим кошмаром, внутри что-то необратимо изменилось. Как будто повернулся какой-то тумблер-переключатель, воздвигая защитное поле вокруг Игоря, не пускающее его в опасном направлении. Он еще раз посмотрел на спящую Светочку, не почувствовав уже ни нежности, ни страстного желания ею обладать, и пошел собирать свои вещи.
Спать не хотелось. Точнее спать-то как раз хотелось, и усталость наваливалась порой пудовой гирей, но категорически больше никогда не хотелось спать в этом доме и с этой женщиной.
В прощальной записке Игорь написал:
«Ты слишком для многих стала уроком,
Тебе уж пора на покой.
Умолкни, сорока, умолкни до срока,
Чтоб жизнь продолжалась немой!
Смущала ты душу, калечила тело
Всех, кто полюбился тебе.
Не знаю, имела права, не имела…
Я лучше уйду в темноте.
PS: Прости. Я чувствую себя ненужным тебе. У меня нет на тебя обиды, прощать мне тебя не за что, и тебе на меня нет причин обижаться. Кидаться с моста в реку я тоже не буду. Не стану обвинять тебя в смертных грехах. Я благодарен тебе за те минуты и часы счастья, что ты мне, так или иначе, подарила. Я желаю тебе только хорошего, поэтому решил больше не мешаться у тебя под ногами.
Я не прощаюсь, если захочешь остаться моим другом, то знаешь где и как меня найти. А пока я ухожу домой».
Ключ от Светочкиной квартиры Игорь оставил в почтовом ящике. Метро уже было закрыто, поэтому он вышел на дорогу и поднял руку, чтобы поймать такси или частника.
Глава 18.
Серый пушистый кот сидел в кресле, развалившись и занимая его почти целиком. Он тщательно и самозабвенно вылизывал себе грудь и живот, закрывая от удовольствия и старания глаза, выкусывал какие-то невидимые простому смертному мусоринки, не соответствовавшие понятию кота о чистоте его шкуры. Обе задние лапы торчали слегка вверх, а мягкий пушистый живот являл миру своё великолепие.
Марина смотрела на кота, и тягостные мысли постепенно таяли у неё в голове, уступая место приятному теплу и спокойствию, черты лица девушки разглаживались, а на губах проявлялась легкая полуулыбка.
Когда Лена снова зашла в гостиную, проверив у близнецов-рыжиков задачки по математике, Марина уже была в состоянии разговаривать без слёз и причитаний.
- Успокоилась? Молодец, - Лена уселась на соседнее с котом кресло, а обе собаки тут же положили ей на колени свои длинные морды. Лена машинально ухватила псов за уши и стала почесывать лбы и темечко, как она называла «надолбень», потому что при непослушании там не чесали, а грозно стучали пальцем. Собаки от такого наказания приходили в смущение и очень огорчались, что не смогли соответствовать требованиям хозяйки, им было стыдно, они опускали морды вниз и прятали носы, при этом преданно глядя в глаза хозяйке. Долго такая «пытка» длиться не могла, сердце Елены сдавалось и оттаивало, и собакам снова чесали «надолбень».
- Нет. Не знаю. Может быть, да… - Марина не понимала теперь, из-за чего она так психанула. Нервы надо было подлечить однозначно. – Понимаешь, я, как узнала, что эта мымра снова укатила в свой Цюрих, решила, что теперь он уж точно обратит на меня внимание. Ходила, мелькала перед ним целую неделю, старалась макияж покрасивее сделать, юбочку покороче надеть, глазки строить… А он…
- …Тебя не увидел. Так?
- Угу, - всхлипнула Марина, чем привлекла всеобщее звериное внимание. Один из псов перенес свою морду на колени к девушке, и та тоже стала почесывать ему между ушей, снова постепенно успокаиваясь.
- Так всё правильно. Не торопись. Ты снова бежишь впереди Шумахера. А зачем? Гуляй перед его глазами, пусть цепляется за тебя взглядом. Пусть здоровается и помнит, что ты есть на свете. А сама не спеши. Ты уже один раз поспешила, хватит.
- Но ведь уже неделя, Лен!
- А что неделя? Он её ждёт, наверное, обратно домой, как и в первый раз. Ну, грустный, так с кем не бывает. И что? Вот вернется Светочка, тогда и поймем, что между ними, а сейчас пока рано выводы делать. Очень рано.
- Ой, как же мне хреново, Лено-о-оче-е-ек… Без него хреново. А когда вижу его, а он меня не замечает, еще хреновее.
- Твоё дело ждать. А мое - видимо, тебя уговаривать как малышку, - Лена ласково посмотрела на подругу.
- Ох, буду ждать до морковкиного заговения. Это точно.
- Ладно, это всё пока че-шу-я. Рыбья чешуя. Фигня, короче, - Лена поднялась с кресла и махнула рукой Марине, чтобы та поднималась с дивана. – Пошли лучше чай пить с пряниками и печеньем. Пряники покупные, а печенье мне Данька и Дэнька помогали печь, а Димка муку покупал. Вот. Всё руку приложили.
***
Уже неделю Игорь жил у родителей, то есть у себя дома. Он, как оказалось, отвык считать своим этот дом. Приходилось привыкать, но к хорошему привыкают быстро, поэтому он сегодня уже уверенно думал, что он едет домой, когда выходил с работы.
Приближалось тридцать первое декабря. Народ вокруг запасался едой и ёлками, всюду горели красивые огни, витрины пестрели мишурой и дизайнерскими наворотами, на столбах развесились гирлянды фонариков, на площадях красовались ёлки.
Путь к дому от метро шел по переулкам, освещенным фонарями даже во дворах, где народ уже выгуливал вечерних собак, которые, радостно гавкая, носились по свежему снегу друг за другом, иногда внезапно останавливаясь и что-то деловито обнюхивая и громко фыркая. Игорь закурил, стоя и наблюдая за собаками. Ему нравились животные, он когда-то давно хотел завести собаку, но родители врачи не разрешили «тащить в дом всякую грязь». Кота тоже не разрешили из-за их острых когтей, которыми коты приводят в негодность мягкую мебель.
Нет, его родители любили животных, но предпочитали любить их у других на поводках и в квартирах. Так было правильнее. Даже наличие дачи не давало шансов на приобретение питомца – он-де мог попортить красивые клумбы и газоны, которые мать с таким трудом и нежностью обихаживала каждый сезон. Поэтому Игорь любил смотреть на чужих собак, слушать радостный лай и повизгивание, радостно скачущих за палкой песиков.
Он вспоминал Светлану. «Интересно, вернётся она к Новому году или нет?» - думал Игорь. – «Или останется там с Эрихом…» Ясное дело, что старик ей был не так интересен, как молодой и перспективный немец. Смятение чувств, ощущение предательства, измены химическим ядом разъедали его сердце. И еще присутствовало одно непонятное ощущение, которое сам для себя Игорь назвал осквернением. Она его осквернила, испачкала, изуродовала. И теперь он не знал, как избавиться от этой ущербности.
Встречать Новый год Игорь собирался дома с родителями, а вот Олег был приглашен в компанию своих медицинских друзей. «И хорошо, пусть отрывается, пока молодой», - думал старший и мудрый теперь брат. Ему было печально. Ему хотелось прижаться к чьей-нибудь мягкой и горячей щеке, может быть, даже слегка поцарапав нежную кожу своей отросшей к вечеру щетиной. Душа требовала любви, тепла или жаркой страсти, душа противилась наползающему как холодный душный туман унынию. Собственно, и приближающийся праздник не радовал Игоря абсолютно.
В канун Нового года следовало подводить итоги года уходящего. Парень понимал, что эти итоги его не порадуют никак. Он чуть не потерял друзей, он сделал несчастной мать и опечалил отца, он чуть не рассорился с любимым единственным братом. Ради чего? Сейчас, оглядываясь назад, Игорь не мог понять, что он нашел в этом красивом фантике, в этой бессердечной крысе, которая украла у него целый год жизни. Почти целый год. И чуть не растоптала его жизнь. Причем он сам топтал и уничтожал все свои же привязанности и привычки. Только теперь он понял всю глубину трагедии, в которой он был главным действующим лицом.
Парень тряхнул головой, поправил съехавшую шапку и двинулся в сторону дома. Нужно было еще кое-что поискать в сетях, а потом и поспать, потому что и завтра, и послезавтра были еще рабочими днями.
Глава 19.
На лестнице, где была обустроена курилка, было пусто и даже можно было дышать. Марина не стала ждать Лену, а Ира пыталась бросить курить, поэтому её девушка тоже не позвала. Марина затянулась и с удовольствием почувствовала, как никотин начал менять настроение. Плакать расхотелось, осталась тупая боль вместо страдания, голову слегка повело. Выкурив одну сигарету, она достала и прикурила вторую.
«Да, нервы у меня ни к черту не годятся», - подумала она, - «вот допишу отчет и сдохну… Нет, лягу и закопаюсь. Нет, нельзя! Тогда Ленка будет переживать, а у меня роднее в этом городе никого нет. Сдохнуть – не выход, а жить нет сил».
Пока она углубленно копалась в себе, стоя с закрытыми глазами, дверь на лестницу с тихим шорохом открылась и пропустила мужчину. Щелкнула зажигалка, и Марина открыла глаза. Перед ней стоял и курил Игорь, а у неё не было сил даже поздороваться. Чтобы не расплакаться, надо было молчать, а лучше сбежать к себе, запереть дверь и отрыдать положенные пять минут в голос со стенаниями и воплями. Пусть соседи по этажу подивятся на концерт с привидениями.
- Здравствуй, Марина, - Игорь протянул ей руку для дружеского рукопожатия.
- Здравствуй, Игорь, - заплетающимся языком еле слышно проговорила она и слегка пожала его руку.
- Ты такая грустная. Что-то случилось? – он еще ничего не понимал, но чувствовал, что может ей помочь.
- Нет, ничего не случилось. Всё как всегда, одиночество – не беда.
- Ты стихи складываешь на лету?
- Иногда. Чаще они приходят в самом не удобном и непредсказуемом месте, например, на важном совещании, или когда уже улеглась в постель. В голове крутятся строчки, а вставать лень.
- Ха, а мне так приходят обрывки программы … в сортире, - заулыбался Игорь, представив Марину, засыпающей на подушке, вдруг вскакивающую и бегущую записывать строчки.
- Не, вот там у меня вдохновения не бывает, слава Богу, - заулыбалась и Марина. Слёзы ушли, горло больше не сдавливало, она могла говорить с ним, слушать его голос, вдыхать аромат его парфюма.
Чтобы было удобнее разговаривать, Игорь подошел к ней совсем близко, коснулся рукавом свитера её оголенного запястья, заставляя девушку вздрогнуть.
- Марин, не бойся меня, пожалуйста. Я не причиню тебе никакого вреда… - парень посмотрел ей прямо в глаза. – Я должен… Я хочу извиниться перед тобой.
Ноги чуть не изменили ей, она пошатнулась, а он подхватил её под локоть так же, как тогда в столовой, только нежно, удержал от падения, но и после не отпустил её руку.
- В-в-в чем? Т-т-ты ни в чем передо мной не виноват, - прошептала Марина, стараясь не глядеть в эти огромные карие глаза, которые ей снились в самых безумных снах, которые она вспоминала в самых своих сладких мечтах…
- Я не поверил тебе тогда. Я был упрям как осел и ничего вокруг не замечал, кроме предмета моего одержания. Ну, да, кроме как одержанием бесами, я не могу себе объяснить этого помрачения рассудка, - Игорь хмыкнул, потому что отношения с Всевышним у него были несколько своеобразными. - Светлана оказалась именно такой, как ты предупреждала меня. Прости меня, Марин, пожалуйста.
- Да, ладно… - только и смогла сказать девушка. Она теперь вообще не знала, что делать. Ей полагалось смеяться или плакать – Игорь расстался со Светочкой! Он свободен. А у неё ни сил, ни нервов не осталось, только слёзы. И она чуть не расплакалась снова.
Прикусив губу, она трясущимися руками вытащила новую сигарету из пачки, сломала её, уронила часть на пол, второй обломок отшвырнула в урну, стала доставать еще одну. Игорь смотрел, как тонкие нервные пальцы, подрагивая, держат длинную коричневую сигарету, пахнущую вишней. Смотрел на её лицо, и не мог отвести взгляда от Марининых красиво очерченных губ, которые она напрягала, когда затягивалась сигаретой, и они становились тонкими и изогнутыми как в усмешке. Непонятные чувства бродили по нервам и будоражили кровь, которая, как думал Игорь, давно вся уже замерзла после ухода любви.
Не глядя на парня, Марина курила, затягиваясь глубоко и надолго задерживая дым в легких. Ей было и хорошо, и страшно. Она не знала, что делать дальше. Они стояли молча друг напротив друга, Игорь держал её за локоть, так и не отпустив. Минуты растянулись на столетия. Похоже, Вечность решила продемонстрировать себя в полной красе. Ничего не происходило. Марина курила, негнущимися пальцами стряхивая пепел прямо на пол.
Обоим показалось, что постепенно стало темно и исчезли все звуки. Только бешеный стук двух сердец вдруг слился в один ритм, только каждый вздох теперь почему-то был один на двоих. Игорь тоже потом так и не смог понять, кто сделал первый жест, первый шаг, а Марина помнила только его шепот у её виска:
- Какой же я дурак! Прости меня! Прости! – уговаривал он Марину и целовал, целовал, целовал…
Она не знала, что будет дальше. Она не представляла себе, как повернется судьба, и какие предъявит счеты. Но Марина точно знала, что счастливее её сейчас в мире нет никого, не было, и никогда не будет. Она ласкала его, холодными пальцами зарываясь в его густых каштановых кудрях, отогреваясь постепенно от своего личного апокалипсиса, она отвечала на его поцелуи и целовала сама.
- Девочка моя! – шептал он, потому что не мог громко, его тоже душили чувства. – Как же я был слеп! Прости меня!
Выше этажом за дверью «курительной» лестницы стоял Андрей Блохин, подсмотревший случайно начало этой сцены, и никому её не открывал, не давая пройти. Собралась уже целая группа недовольных людей, которые желали курить, кто хотел просто пройти на другой этаж, разворачивались и шли к лифту.
- Ребята, подождите! Там решаются две судьбы, а вы курить, курить! Пять минут, что, много? Не помрём! Я тоже курить хочу, но терплю же.
Еще через пять минут кто-то не выдержал и аккуратно постучал в дверь.
Марина вздрогнула, услышав стук в дверь, как от удара током. Игорь плавно отпустил девушку и поправил её разлохмаченные волосы. Впору было закурить снова, но стук в дверь повторился.
Игорь вопросительно посмотрел на Марину, та кивнула утвердительно, и он поднялся на пролет и распахнул дверь. Народ ломанулся в помещение, почти не глядя на виновников этой вынужденной паузы в жизни коллектива, каждый думал о своём, о работе, о предстоящем празднике, о планах на будущее, об итогах уходящего года…
Игорь проводил Марину в её кабинет и оставил, заверив, что вечером они уедут с работы вместе.
Глава 20.
Войдя в свою квартиру вечером тридцатого декабря, Светочка надеялась увидеть Игоря и наряженную ёлку, а может быть и подарки под её пушистыми лапами. Но ни ёлки, ни Игоря она не обнаружила. В доме царило холодное отрешенное спокойствие и поблёскивающее никелировкой запустение. Было тихо, даже часы на кухне остановились и молча наблюдали за подошедшей к холодильнику девушкой. Открыв дверцу, она убедилась, что ничего не тронуто, закрыла холодильник и прислонилась спиной к стене рядом с ним.
Она снова осталась одинокой. Никто больше не выдаст ей новой порции своих эмоций, никто не ублажит её самолюбие в постели, никто не станет с восхищением глядеть ей в глаза и называть её своим ангелом. А на работе никто не пойдет с ней в столовую… На работе…
Отпуск был оформлен так, что можно было не выходить на работу вплоть до конца новогодних каникул, и уж точно не раньше восьмого января, но Светочка решила явиться туда прямо завтра, в канун Нового года, чтобы знали, что она здесь, она вернулась. Пусть Игорь её увидит, пусть ему будет жалко, что он ушел! Пусть попросится к ней назад! Он ведь должен попросить прощения за тот пакостный стишок, который написал на прощание! Да, он, должно быть, уже извёлся в ожидании её возвращения.
Успокоившаяся и успешно поверившая в свои рассуждения, Светлана привела себя в порядок и улеглась спать пораньше, чтобы на следующее утро быть свежее самой зари.
***
А утро выдалось прекрасным, с легким морозцем и чудесным радостным солнцем. Игорь шел на работу и радовался, что встретит там Марину, что можно будет посидеть у нее в кабинете в конце дня и попить чай в компании Андрея и Ирины. Он познакомился с чудесной Марининой подругой Еленой, и понял, что друзья, действительно, зеркало человека, отражающее его суть даже нагляднее, чем глаза отражают душу.
Вчера вызнав у Ирины Маринин размер обуви, Игорь нашел в интернете, купил и успел съездить забрать еще вчера свою покупку. Он готовил сюрприз для Марины и волновался как первоклассник у доски. Понравится или нет? Подойдет или он промахнулся? Тот тон у этой мягкой кожи или все-таки отличается? Масса глупых вопросов терзала парня, пока он нес свой подарок в красивом пакетике в свой рабочий кабинет.
- Хау! – приподнял руку в приветствии индеец Блоха, на голове у Андрея был надет обруч с воткнутым в него пером. – Ты это для кого конвертик такой козырный скрутил?
- Для Марины, - заулыбался Игорь, не в силах упрятать улыбку в складки шарфа. Своего вязанного матерью шарфа, того самого в тигриных полосках.
- И что там?
- Много будешь знать, скоро в зуб получишь! Потом узнаешь! Все вместе будем чай пить. Или нет?
- Будем-будем! А то, как же! Чтобы девицы весь бурьян без нас скурили? Не бывать этому! – и Андрей махнул рукой и утвердительно притопнул.
- Ладно, потехе время, работе час. Давай работать, - Игорь уселся и включил свой компьютер.
- Ты хотел сказать наоборот: работе время, потехе час? – переспросил Андрей.
- Не-е-ет, я не оговорился! Сегодня работе только час, а самое время потехе, - настроение у Игоря было по-настоящему новогодним.
- Хех! И ты прав, мой друг Большой Тигрёнок! – басом утвердил сегодняшнее правило индеец Блоха.
- Почему Тигрёнок? – недоумевая, спросил Игорь.
- Потому что у тебя на шее намотана шкура убитого тобой врага, тоже тигра, - окончательно войдя в роль, разъяснил Андрей.
- А-а-а, ха-ха-ха! – засмеялся индеец Тигрёнок. – Это мне мама года три назад подарила на Новый год как раз. И теперь я в этом шарфике всегда в канун Нового года щеголяю по проспектам и площадям.
- А сегодня будем щеголять твоим шарфиком у девчонок, - радостно продолжил мысль Андрей.
- Ага, только вечером, - уточнил Игорь и вышел из комнаты, чтобы набрать в чайник воды в санузле, как делали все, у кого в кабинетах не были установлены раковины или кулеры.
Возвращаясь с полным чайником, уже у самой двери кабинета айтишников Игорь буквально чуть не врезался в Светочку, идущую навстречу.
- Ой, привет! А ты разве не осталась в своей Швейцарии на Новый год? – парень был озадачен, он никак не ожидал, что вернувшись, Светочка заявится в последний рабочий день года на работу. – И чего ты пришла? У тебя же отпуск до самого Рождества…
- А я пришла на тебя посмотреть, - с вызовом и, не здороваясь, ответила девушка, - подарок от тебя получить. Ты же мне подарок приготовил? Почему-то ты его не положил под ёлку дома, да и ёлки не поставил.
- А у меня дома и ёлка стоит, и подарки лежат, - спокойным голосом ответил Игорь. – Так что, всё у меня в порядке… дома. А что делается в твоей квартире, я понятия не имею – ключи я оставил в твоем почтовом ящике еще тогда, когда ушел, то есть перед твоим отъездом к Эриху.
Так как эта «семейная» сцена происходила посреди коридора, изобилующего приоткрытыми дверями, любопытный народ не постеснялся вылезти из этих дверей, чтобы не только «погреть уши», но и увидеть всё действо своими глазами. Но этим двоим, терять было нечего и стесняться некого, потому что их отношения и так с самого начала были обсуждаемы всем коллективом.
- Ах, так? И что, все это время, пока меня не было, ключи лежали в почтовом ящике? Заходи, кто хочет, выноси, что найдет? Да?
- Понятия не имею, где они лежали, я знаю только, где я их оставил, и всё. А ты могла бы проверять свою почту почаще.
- Хм, а ты домой уже не собираешься?
- Как это? Я именно домой и поеду вечером после работы.
- Значит, увидимся, - гордо утвердила Светочка, повернулась на каблучках и двинулась к своему кабинету.
- Нет, Света, я поеду домой, а не в твою квартиру. Не питай иллюзий на мой счет, я с тобой попрощался больше недели назад, даже письмо написал, чтобы у тебя отпали все сомнения. Твоя дорога с моей больше не пересекаются.
- А как же заверение, что мы можем остаться друзьями? – Светочка повернулась обратно в надежде, что ей все-таки удастся уломать непослушного кабальеро, а потом еще и наказать его всем в назидание.
- Вряд ли ты понимаешь слово «дружба» так же, как его понимаю я. Поэтому я забираю это свое опрометчивое обещание обратно. Мы не сможем ни дружить по-настоящему, ни общаться. Только по работе. Остается только бизнес, детка! Ничего личного, - Игорь использовал эту американскую фразу в неожиданном ключе, но смысл сказанного удивительно дошел до сознания девушки.
Её бросил кабальеро. Её бросил раб, который чуть ли не пятки ей целовал. И при этом он не пошел прыгать с моста и не удавился в петле. Как?!!! Как такое могла произойти?!!! Это не честно! Он не должен был так делать! И тут она заметила зрителей, придя в полное замешательство, Светочка не могла сдвинуться с места. Впервые ей было стыдно. Но стыд мучил не из-за того, что она как-то не так поступила, ей было стыдно проигрывать, а она проиграла. Это победителей не судят, а она была побежденной. И все эти люди, наблюдавшие за ней со злорадным людоедским любопытством, они все смеялись над ней. Падать оказалось слишком больно. Невыносимо!!!
Наблюдая за изменениями выражения Светочкиного лица, Игорь понял, что она переживает нечто ужасное. Он поставил чайник на пол прямо около своей двери, подхватил девушку под локоть и повел в кабинет, где аккуратно усадил её в кресло. Всё это было молча. Ни он, ни она не произнесли ни слова. Ей сказать было нечего, а он уже всё, что мог и хотел, сказал. Затем Игорь отвернулся от сжавшегося в кресле крысёныша, которого снова напомнила ему Светочка, и ушел к себе.
Чайник из коридора забрал Андрей, поэтому к моменту возвращения Игоря в его кружке уже дымился заваренный крепкий чай.
- Молодец, Игорян, - похвалил друга Андрей, остальные коллеги молча покивали головами в знак согласия, а Толя, самый молодой из всех айтишников, встал из-за стола и молча пожал Игорю руку. – Ты еще и джентльмен – отвел девушку домой, в смысле в кабинет, из-под перестрелки любопытных глаз. Уважуха, бро! Однозначно, респект!
- Да, ладно, ты сделал бы так же, - смутился Игорь, пряча взгляд за своей огромной кружкой, отпивая из нее обжигающий напиток.
Глава 21.
На самом деле Светочка была не так уж и расстроена окончательным уходом Игоря. В Цюрихе на прекрасно провела время в компании Регенвальдов. Старик катал их на машине по городу и самолично рассказывал о достопримечательностях, обращал внимание на красоту зданий и видов, памятников знаменитостям и памятников архитектуры.
А с Эрихом она ходила в оперу, в музеи, на выставки и биеннале, которые в канун Рождества были очень популярны по причине поиска подарков родным и друзьям всеми порядочными швейцарцами, да и вообще европейцами, для которых Новый год был лишь календарным казусом, зато Рождество было настоящим праздником.
Время она провела прекрасно, и была приглашена снова в гости на Валентинов день, и пообещала приехать. А в ответ позвала обоих Регенвальдов к себе в гости, но, как и полагалось, старый немец сразу отказался, «выталкивая вперед» своего внука. И Эрих согласился, тем более, что ему очень нравилась эта спокойная, симпатичная и такая рациональная русская фрёйляйн.
Эрих не терпел выплесков эмоций особенно от девушек, а сам был достаточно флегматичен, поэтому вообще тяжело сходился с людьми. Он прилежно учился у деда вести дела. Рано потеряв отца в автомобильной катастрофе, он был воспитан дедом и во всем полагался на его мудрость. А мать, как и положено настоящей немке, не вмешивалась в мужские дела, а заботилась о доме, готовила еду и раздавала поручения своим отцу и сыну, когда ей требовалась грубая мужская сила.
К Светлане фру Ирма Вайс-Регенвальд отнеслась спокойно и с доверием, потому что тоже привыкла доверять своему отцу, и девушка благосклонно приняла ненавязчивую заботу этой женщины. А сама Светочка старалась изо-всех сил соответствовать требованиям старого лиса, чтобы и дальше иметь возможность общаться с мудрым стариком и его чудесным внуком. Сказать, что Светлана влюбилась в Эриха, можно было с большой натяжкой, скорее ей нравилось то, что происходило в Цюрихе.
Ей нравился большой дом, ей импонировало внимание этих видных уважаемых мужчин, занимающих в обществе определенное далеко не последнее место. Ей нравилось всё вокруг, даже люди не раздражали её, как это было в Москве. Вежливость и строгие правила, соблюдение этикета и спокойная доброжелательность – вот что давало девушке ощущение комфорта вместо московской сумасшедшей гонки и взрывного характера толпы на улицах.
Как бы она хотела остаться здесь с Эрихом и Юргеном навсегда, в этом тихом и спокойном мирке, где всегда чисто, где никто не харкает на асфальт, пока ожидает свой автобус на остановке, где не матерятся в толпе даже по-французски. Светочка уже прилично понимала немецкую речь и вполне сносно изъяснялась, по крайней мере, Эрих вполне понимал всё, что хотела донести до него девушка. Следующим этапом она решила учить и французский, чтобы уметь свободно разговаривать с любыми людьми, в любой обстановке на основных европейских языках.
Сидя в кресле, куда её милостиво устроил Игорь, Светочка вспоминала свою поездку и успокаивалась, снова и снова мысленно общаясь с Эрихом и Юргеном. Как же она была благодарна своему шефу! Она только сейчас оценила по достоинству его задумку.
Она изменилась сама, и мир вокруг тоже стал другим. Под её руководством в новой смягченной манере бухгалтера успокоились и принялись вдумчиво и тщательно делать своё дело. Ошибок в предварительном годовом отчете Светлана не нашла, что её очень порадовало. Осталось влить в него только сведения за последний месяц, но это уже были мелкие детали. Сама она стала более уравновешенной и еще более рассудительной. А главное, что после американских горок, то есть после выполнения рекомендаций Юргена, она поняла, что может и не терзать окружающих людей, заставляя их эмоционально реагировать на колкие замечания.
Да, она осталась одна. Да, её бросил мужчина, чего раньше не случалось никогда. Но у неё есть Натанзон и Регенвальды, у неё есть мать и отец, которых она тоже любит, пусть своеобразно, но и это можно принять в зачет. Вот, кстати, Новый год она будет встречать с родителями и расскажет им про свои поездки подробно, покажет фотографии старого лиса и Эриха, объяснит им, что планирует переехать в другую страну, если и когда будет такая возможность. Не обязательно ведь выходить замуж за Эриха, можно просто найти там работу и снять квартиру, чтобы было, где жить. А там кто знает, куда выведет её судьба. Одно Светочка поняла точно, что всё, что происходит, происходит правильно и ведет к лучшему.
***
Со стола были убраны все документы, и он казался огромным, в центре стоял маленький тортик, который испекла Лена, вокруг разместились пять кружек. Марина достала тарелку с печеньем и мисочку с конфетами, Ира принесла пластиковые бокалы для шампанского и вымытые бананы, которые она потом разрезала на части поперек плода. Девчонки уже слышали о произошедшей сцене выяснения отношений между Игорем и Светочкой и её полное фиаско.
- Ой, Маринка, как я за тебя рада! – не унималась Ира. – Так здорово, что вы с Игорем, наконец-то, вместе.
- Ну, И-и-ир! Еще никто ничего не знает. Вместе или нет… - Марина так мило стеснялась своего счастья, а подруги смотрели на неё такими восторженными глазами. Всё вокруг было праздничным, везде чувствовался наступающий завтра Новый год. На принтере, который со стола убрать не было возможности, стояла невысокая серебристая искусственная ёлка с приклеенными к ней игрушками и мишурой.
Девочки уже обменялись подарками и теперь ждали мужчин, сгорая от любопытства. Точнее, Ира точно знала, что Андрей ей подарит диск с её любимыми песнями, которые выискал то ли в сетях, то ли по знакомым. Не известно было только, что Игорь подарит Марине. Лена от мужчин подарка не ждала, ей подарки делали её клиенты и домочадцы, и этого Лене хватало за глаза.
Первым в кабинет начальника отдела маркетинга зашел огромный букет белых хризантем, а уже за ним показалось довольное лицо индейца Блохи.
- Привет, красавицы! – громко приветствовал девушек индеец с пером за ухом. – А вот и мы! Вы нас ждали?
- Андрюха, чего ты глупые вопросы задаешь? – ответил Игорь вместо девушек. – Вон, уже всё на столе! Доставай, давай, шампусик, будем девчонок выстрелом пугать.
- А кто это тут боится выстрелов пробками из бутылок? – быстрее всех определилась Лена. – Мы и сами можем выстрелить из таких снарядов, если что.
- Андрюш, это тебе, - выпалила Ирина, протягивая небольшую серебристую коробочку, - для денюжек. Пусть они у тебя водются и копются под музыку твоей гитары.
В коробочке лежал зажим для банкнот в виде гитары из серебристого металла, похожего на титановый сплав, прочный и к тому же модный.
Пока все разглядывали подарок, Марина вышла из-за стола и тоже протянула Игорю… косметичку на молнии, или это был несессер… Он недоумённо посмотрел на смутившуюся девушку.
- Это не косметика! – оправдывалась Марина, расстёгивая молнию. – Это дорожный набор мультимедиа. Я подумала, что тебе может такое пригодиться.
В «косметичке» в своих ячейках были закреплены солнечное зарядное устройство с 4 переходниками на разные гаджеты от Эппл, просто переходники микро-USB и мини-USB, USB-кабель с такими же разъемами, как и у зарядного устройства, чтобы можно было заряжать гаджеты от компьютера или копировать информацию, флешка на 30 гигабайтов с клипсой для крепления к одежде и ручка-стилус 2-в-1, которой можно как писать на бумаге, так и рисовать на планшетах и смартфонах.
Мужчины только цокали языками, разглядывая прибамбасы, они же гаджеты, такие милые сисадминовскому сердцу.
- Мариша, ты гений! Я и не знал, что такой удобный наборчик можно где-то ухватить! – Игорь был рад приобретению, а Марина в полном восторге от полного попадания в цель – подарок понравился её любимому.
- Девчонки, цветы на всех – потом поделите, а подарки каждой конкретные, - разъяснил Андрей, - и начну я с тебя, Иришка. Иди сюда, моя хорошая! Вот, - и он протянул Ире диск в красочном боксе. – Я и музыку твою любимую надыбал, и диск оформил.
На обложке красовались цветки нежно-розовой орхидеи, а надписи были сделаны золотыми буквами по сиреневому фону. Ирочка на несколько секунд залюбовалась изысканным оформлением, но потом открыла контейнер с диском и впилась глазами в список треков, на её лице восхищение сменялось на удивление с радостью, и через мгновение снова она светилась счастьем.
- При всём, при том, что сейчас почти всё можно скачать в сетях, ты сделал невозможное! Спасибо, Андрюш! – и Ира повисла на шее у любимого друга, радостно повизгивая.
Освободившись из объятий, Андрей залез в белый пластиковый пакет и достал оттуда длиннющую пачку цветных фломастеров и маленькую длинную коробочку со значком фирмы «Паркер».
- Лена, это для тебя, для самой лучшей подруги наших подруг, - сказал Андрей, вручая всё это богатство штатному юристу фирмы, по совместительству матери троих пацанов, про которых Ира успела рассказать своему другу.
- Ой, это так неожиданно! Огромное спасибо вам, ребята! – Лена была по-настоящему тронута, фломастеры в её доме были нужны всегда и в любых огромных количествах – её мальчишки любили рисовать, и расходовали фломастеры очень быстро.
Наступила небольшая пауза, и все глаза устремились на Игоря и его красивый свёрток. Большая коробка в форме куба была замотана в глянцевую серебряную бумагу и перевязана цветной лентой с огромным пушистым бантом.
- Марина, радость моя! - обратился Игорь к девушке, стоявшей позади своих подруг, прижав свои тонкие руки к груди, как будто она обнимает невидимого крошечного эльфа. – Это тебе. Я не знаю, угадал я или нет. Я только надеюсь, что эта вещь тебе пригодится.
- С-с-спасибо, - прошептала девушка. Дрожащими пальцами Марина приняла коробку, оказавшуюся больше объёмной, чем тяжелой.
- Ну, Маришка! Ну, открывай уже-е-е!!! – нетерпеливые подруги чуть не прыгали от любопытства.
Неуверенными движениями Марина попыталась развязать бант, приняла сунутые ей Ирой ножницы, и разрезала ленту, оставив бант в покое. Потом она сняла красивую бумагу и перед ней осталась безликая коричневая упаковочная коробка, которую надо было открыть. С трудом девушка справилась и с этим, а доставать содержимое ей уже помогала Лена. Там, в большой коробке, лежала коробка другой формы и чуть поменьше с логотипом «Фенди», чья обувь продавалась только в супердорогущих бутиках. Лена извлекла на свет эту коробку и вложила Марине в руки.
- Это то, что я думаю? – спросила она шепотом, от волнения потеряв голос, и посмотрела на Игоря.
- Надеюсь, что да, - парня тоже немного трясло от волнения. – Открывай, Марин! Смелей!
Решительным, как будто она рубила с плеча, движением Марина откинула крышку и любопытным взглядам предстала чудесная пара туфель глубокого синего цвета на огромных каблуках-шпильках. Во внимательной тишине, окружившей её как шар, Марина затаила дыхание, доставая один туфель из коробки, и разглядывая его со всех сторон. Потом она встала и скинула туфельку, в которые была обута, и всунула ногу в новую туфельку, идеально подошедшую по ей размеру и посадке. А потом неожиданно почти целиком нырнула под свой стол.
Все автоматически постарались заглянуть вслед девушке и тоже наклонились, но отпрянули, когда она вылезла оттуда и торжественно предъявила взору удивленных друзей вторую такую же туфельку, только немного поношенную, но еще прекрасно сохранившуюся, а потом обула её на вторую ногу, и встала ровно. В коробке осталась лежать еще одна туфелька. Новая. Третья.
- Ффу-у-ух-х-х! Угадал! – выдохнул Игорь, который, как оказалось, тоже старался всё это время не дышать.
- Это теперь у тебя три туфли! – радостно воскликнула Ирина. – Ура! Можешь ломать еще один каблук!
Марина переменила старую туфлю на новую и молча уселась за стол, закрыв лицо руками, плечи её слегка вздрагивали, а слёзы катились по щекам и капали на столешницу, оставляя малюсенькие лужицы. Игорь подошел и встал перед ней на колени, чтобы видеть её глаза, отведя от лица её руки, стал покрывать его поцелуями, стирая соленые слезы счастья.
Остальные понимающе отвернулись и стали заниматься раскладкой нарезок по картонным тарелочкам, переговариваясь о чем-то своём.
- Мариша, я больше никогда тебя не обижу, - шептал Игорь, целуя и успокаивая её, - мы с тобой будем вместе всегда, если ты хочешь, - Марина утвердительно покивала, - мы с тобой полетим на большом самолете в красивую страну, где плещется ласковое море, будем купаться и загорать, и еще любить друг друга.
Девушка подняла на него глаза и удивленно посмотрела: откуда он узнал о её мечте, она даже с подругами ею не делилась, только во сне, точнее засыпая, позволяла себе мечтать об этом.
- Ты согласна улететь со мной на край света? – Марина снова молча кивнула. – Ну, успокоилась?
- Угу, - Марина кивнула еще раз и сначала робко, а потом абсолютно счастливо улыбнулась, а Игорь понял, что так и только так может выглядеть настоящая любовь.
- Та-ак, ребят, - голос Андрея был чуть громче и чуть ниже тембром, чем обычно, - тут уже налили по бокалам шипучку, пора бы и вам присоединяться к нам, а то мы всё пожрём без вас.
Марина посмотрелась в маленькое зеркальце, стерла следы слегка растекшейся туши под глазами и присоединилась к компании. Веселье понеслось по должной траектории, смех, переходящий в дикое ржание, был обычным ингредиентом в любой компании, где был Андрей, да и девушки не уступали любовью к приколам и веселым шуткам. Игорь тоже и сам шутил, и смеялся над шутками ребят.
Когда пора было расходиться, и Лена уже уехала, а Андрей собрался увозить свою Ирину в снятый заранее на одну ночь номер-люкс в одном и отелей города, Игорь предложил Марине поехать встречать к нему домой, к родителям и брату. Даже не предложил, он просто констатировал факт:
- Мы с тобой сегодня едем ко мне, встречаем Новый год и я представляю тебя своим родным. У меня своя комната, мы никому не помешаем, а в любой момент, если ты захочешь, можем подняться, вызвать такси и уехать, куда укажешь.
- Хорошо, - кротко согласилась девушка, - с тобой я согласна и на край света, и к твоим родным, и куда захочешь ты.
Невольно сравнивая Марину со Светочкой, Игорь вновь и вновь убеждался в правильности своего теперешнего выбора, но и не скидывал со счетов полученные при общении со Светланой уроки. Теперь он точно знал, какой должна быть его спутница жизни, а от каких девиц лучше держаться как можно дальше, несмотря на красивую упаковку, фантик с принтом из лилий.
Глава 22.
В доме пахло пирогами и салатом, мандаринами и натуральной еловой хвоей. Войдя в дверь, Игорь первым делом шумно вдохнул весь этот новогодний аромат и широко и радостно улыбнулся.
- Вот, Мариш, тут я и обитаю. Проходи, не стесняйся и никого не бойся!
- Здравствуйте, - негромко приветствовала девушка вышедшего встречать пришедших Олега.
- Олег – Марина, Марина – Олег, мой младший братец, терапевт и байкер в одном флаконе, - отрекомендовал Игорь, – а Марина - коллега по работе и друг по жизни, - дальше он вдруг смутился, потому что в прихожую вышли родители, услышав, что к ним пришла девушка, - и теперь я могу сказать, что моя жизнь вошла в нормальное русло именно благодаря ей, Марине.
- Я Тамара Петровна, а это Евгений Иванович, - просто представила хозяйка дома, - я – мама, а Евгений Иванович – папа Игоря и Олега. Мы все трое в семье потомственные врачи, у нас только Игорёк вот решил, что ему медицина не интересна.
- А работает он все равно на медицинскую индустрию, - рассмеялась Марина, - а я менеджер по продаже медицинского оборудования. Иногда мне не хватает знаний, тогда я лезу в справочники, а теперь буду запросто приходить к вам и спрашивать.
Родители Игоря и брат были и приятно удивлены, и даже польщены таким поворотом дела.
- И мне очень приятно с вами познакомиться, - закончила свою речь девушка.
- Ой, а что это мы в прихожей диспуты-то ведем? А ну-ка, транспортируйтесь все в гостиную! – спохватилась Тамара Петровна. – А я пойду на кухню, заканчивать приготовления.
- А я могу вам помочь, нарезать там что надо, перемешать, переложить, - предложила Марина.
- Идем, девочка, пусть мужики пообщаются на своём мускулинном диалекте, а мы пощебечем на своем, по-женски, - сразу же согласилась Тамарочка.
В гостиной стояла большая ёлка, почти под потолок, украшенная как в детстве гирляндами и большими блестящими шарами, многим из которых было уже лет по тридцать или больше. Их не считали винтажными, их просто любили и сохраняли как память, наверное, поэтому от ёлки шло такое невероятное настроение: сразу захотелось шумного веселья, конфетти, серпантина и подарков под пушистыми нижними еловыми лапами.
- Игорь, а где Светочка? – спросил Олег, недоверчиво сощурив один глаз.
- Растворилась в туманах Цюриха, - ответил брат, - я же ушел от неё. Ты что забыл? А-а-а… Ты со своими дежурствами всё поперепутал что ли?
- И откуда взялась Марина? – недоверчиво спросил отец.
- Она там так и работала, пап, просто я сначала ошибся и выбрал конфетку в красивом фантике, а когда стала совсем понятно, что она не только горькая, но еще и смертельно ядовитая, прости за сравнения, я её удалил из ротовой полости. Так правильно сказать по-медицински?
Его старший сын снова шутил… Он улыбался, как раньше, как в детстве, широко и искренне, не считая, что он делает что-то предосудительное, не стесняясь, как это было в те короткие визиты в течение этого года с самой весны и до момента возвращения Игоря домой. «Бедный ты мой блудный сын!» - подумал Евгений Иванович, - «Ты бы и вправду пропал бы с той блондинкой».
- Ты только береги эту девушку, пожалуйста, - стараясь говорить серьёзно, попросил отец, - она мне понравилась.
Игорь знал, что Марина понравится его родным, но он не думал, что и здесь будет, что называется, любовь с первого взгляда у родителей к его девушке.
- Ага, Игоряш, если ты вдруг и её соберёшься «удалить из ротовой полости», - передразнил брата Олег, - ты свистни мне, я её подберу и пристрою в свои крепкие и надёжные руки.
- Закатай губу назад! Не дождёшься, как говорит мой шеф! Марина только моя! Ша! И баста! Вот так.
Братья еще немного попикировались, по-братски надавали друг другу тычков в ребра и навешали «саечек за испуг», при этом смеясь и фыркая. Отец наблюдал за ребятнёй из своего любимого кресла, делая вид, что задремал, как будто можно было задремать в таком шуме.
А на кухне колдовали две женщины. Марина быстренько вымыла руки и надела запасной фартук. С нарезкой твердых и полукопченых колбас и двух видов сыров (Евгений Иванович обожал сыры в любом виде и мог потреблять этот продукт в невероятных количествах) девушка справилась быстро и, как оценила Тамара Петровна, на пять с плюсом. Заправка салата и нарезка свежих овощей тоже не заняла много сил, а беседа тем временем текла спокойным ручьём, мелодично журча женскими голосами.
- Марина, а вы работаете тоже с компьютерами? Как это? Сисадмин, кажется, называется?
- Нет, я менеджер по продажам, компьютер у меня в кабинете имеется, но я простой пользователь, - улыбаясь, отвечала девушка. Ей нравилась мать Игоря, такая домовитая и уютная.
Давно оторванная от своей семьи, истосковавшаяся по материнскому теплу, Марина ощущала себя здесь на удивление комфортно. Казалось бы, она впервые видит эту женщину, но чувствует к ней такое расположение, как будто знает её уже много лет. Вот она улыбнулась, вот посмотрела в шкаф, чтобы достать еще одну тарелку, и взгляд, и жесты показались девушке такими знакомыми и любимым. Через несколько секунд Марина поняла – это из-за Игоря, он чем-то похож на мать, что абсолютно нормально.
- У вас большая зарплата? Вы извините меня, Марина, что я задаю такие неприличные вопросы! До вас у моего Игоря была такая девушка… Как бы сказать помягче… Богатенькая девочка, она зарабатывала гораздо больше моего мальчика и все время пеняла ему на этот факт, но не позволяла переходить на другую работу.
- Я прекрасно знаю о ком речь, - Маринин голос стал вдруг тверже и ниже, в нем послышались стальные нотки. Тамарочка вскинула голову и внимательно посмотрела на девушку. Поджатые строгие губы, напряженное лицо, такой контраст с изначальным мягким и нежным обликом…
- У вас с ней был конфликт? – спросила мать.
- Нет, никакого конфликта не было. У меня есть очень мудрая подруга, Лена, она меня постоянно одергивала и уберегала от опрометчивых шагов, от прямого конфликта, увещевала, что надо дождаться, пока их безумная страсть сама собой разрешится как болезнь…
- Так ты любишь Игоря с тех самых пор… - тихонько обронила Тамарочка. Марина поняла, что, наверное, не стоило сразу уж так вот выкладывать все свои чувства и переживания, а с другой стороны, какая разница, рассказать всё сразу или цедить правду по капле. Всё равно истина выйдет наружу, всё тайное станет явным. Это закон. Так бывает всегда. Рано или поздно, так или иначе.
- Да, - кротко ответила она, - с самого начала… Без памяти влюбилась и вот… - Марине захотелось расплакаться, но она постаралась не раскисать. А Тамара Петровна, отложив в сторону нож и разделочную доску, вытерла руки об полотенце и обняла хрупкую фигурку девушки за подрагивающие плечи.
- Как же ты исстрадалась, милая! – выдохнула пожилая женщина. – Как же ты меня понимаешь! А я понимаю тебя…
И они, обнявшись, плакали у окна. А за окном шел снег, тихо и торжественно падали огромные снежинки, отражая свет, льющийся из окна и от уличных фонарей. Фары проезжающих по тихой улице ошалевших от одиночества машин ошарашено освещали тихий двор, где кто-то очень запоздавший выгуливал большую собаку. Пёс деловито поднимал лапу у деревьев в одному ему ведомой последовательности и бежал дальше, натягивая поводок, не успевающего за ним человека.
Отплакавши и успокоившись, сроднившись сразу и навеки, женщины привели себя в порядок и начали накрывать на большой стол в гостиной.
Увидев ёлку, Марина встала, не в силах отвести от неё глаз.
- А у нас дома тоже когда-то давно ставили такую ёлку, - задумчиво произнесла она, - а потом отец купил искусственную, и детство кончилось. А тут такая красота! Так здорово!
- Отец каждый год ставит настоящую ёлку, - объяснил Игорь, - из-за мамы. Это она не любит искусственные цветы, ёлки и всё остальное.
Стол накрыли красной скатеркой с новогодней и рождественской символикой, выставили красивые белые тарелки, разложили салфетки и приборы, расставили салаты и фужеры, принесли фрукты и напитки. Бутылка с шампанским была заранее вскрыта. И только теперь включили телевизор, чтобы услышать поздравление Президента и бой курантов, знаменующий начало отсчета следующего периода времени, Нового года.
Были подняты фужеры с золотым искрящимся шипучим напитком, были загаданы желания, были произнесены поздравления и подарены подарки. Блюда были вкусными, а разговоры душевными. Долго звучала негромкая музыка из музыкального центра, потому что телевизор сразу же выключили за ненадобностью – праздничное настроение и так было у всех в этом уютном мирном доме. Спокойствие и бережное веселье расплескалось по их миру, ласково изменяя действительность, стирая с лиц людей морщины тяжелых дум и раздражение от нервных переживаний.
Было уже ближе к рассвету, когда Марина и Игорь, не сговариваясь, протянули друг другу руки и сплели свои пальцы. Им захотелось остаться наедине, продолжить этот волшебный вечер вдвоём.
- Давай поедем ко мне, - предложила она.
- Давай, - согласился он. - Мам, пап, братишка, вы не сильно рассердитесь, если мы с Мариной укатимся на ночь к ней в гнездо?
- А я сейчас тоже собирался уезжать, - громогласно и радостно объявил Олег, - у нас с пацанами на утро намечен пробег на зимних шинах по Садовому кольцу, крутанёмся разок, пока машины не проснулись. Ну, это как бы ритуал такой, мы же всегда так отмечаем Новый год, - это он объяснял Марине, которая смотрела на него удивленными огромными глазами, ведь на мотоциклах ездят только летом, а эти собрались по заснеженной новогодней Москве кататься.
Родители тоже были не против, чтобы дети разбежались кто куда, и молодежь упорхнула заниматься своими делами.
Глава 23.
В доме у Журавских было тихо, когда туда приехала Светочка. Мать что-то не торопясь готовила на кухне, а отец сидел в гостиной перед телевизором и дремал. О новогоднем празднике напоминала только высокая ваза с тремя еловыми лапами и тремя же большими стеклянными шарами и мишурой. Ваза стояла на столе, где впоследствии должны были появиться тарелки с изысканными блюдами, и где уже стояли тарелки из старинного немецкого сервиза.
Отец не заметил появления дочери, мать не слышала из кухни из-за шума льющейся воды, как хлопнула входная дверь. А Света не стала шуметь, тихо прошла в комнату, когда-то бывшую её детской, а теперь ставшую родительской спальней. Там в маминой части платяного шкафа висели её домашние вещи, в которые она иногда переодевалась, если собиралась остаться у родителей с ночевкой.
Переодевшись, Светочка пошла на кухню помогать матери.
- Привет, мам!
- Ой! Светуля! – выдохнула Карина Петровна. – Как же ты меня напугала! Ты одна? А где твой Игорь?
- Мам, мы расстались еще до моей второй поездки в Цюрих. Он такой скучный стал… А еще он снова закурил! Прямо дома! В кухне! Представляешь?
- Да, курение - это безобразие вообще, а уж в квартире – это совсем никуда не годится. А ты уверена, что из-за этого стоило выгонять его из дома?
- Да, я и не выгоняла его… Он сам ушел, - Светочке было неприятно признаваться в этом матери, считавшей свою девочку самой лучшей дочерью в мире.
- Ну, и дурак этот твой Игорь! Скатертью дорога! Тоже мне жених выискался – ни кола, ни двора, голь перекатная, а всё туда же диктовать свои условия! И не пускай его больше к себе! На тебя другие мужики пусть смотрят, - ворчала Карина Петровна, - пуп земли он, видите ли, а сам всего лишь какой-то занюханный сисадмин нищий.
- Да, мам, - подтвердила Светочка, - мне не жалко его ничуть. Пусть ходит в одиночестве и локти грызёт от тоски – не пущу его обратно ни за что!
Ей было хорошо. Мать её поняла с полуслова, безусловно одобряя, как всегда, её решения и поступки. И Светочка слегка оттаяла душой до определенной степени, потому что расслабляться не умела никогда и ни при каких обстоятельствах не снижала самоконтроль и контроль всего происходящего вокруг.
Сергей Николаевич, услышав голоса в кухне, притопал к своим женщинам, приобнял дочку и поцеловал жену.
- Ну, что, пойдем те, я вам подарки вручать буду! – сказал он без даже тени удивления. Со Светочкиными ухажерами это периодически случалось – они пропадали из её жизни в самые непредсказуемые для отца моменты. Он привык не лезть в её личную жизнь, пока она сама не приходила к отцу за советом.
Новогодний стол радовал взгляд и обоняние, а потом приятно удовлетворил и вкусовые предпочтения семейства Журавских. Праздник шел тихо и размеренно, пока не прозвонил телефон.
- Здравствуйте, позовите Светлану, битте, - попросил приятный мужской голос с явным акцентом.
- Света, тебя какой-то иностранный гражданин, - недоуменно передал трубку Сергей Николаевич обрадовавшейся дочери.
- Да, здесь Светлана, - проговорила она в трубку непривычно звонким от радости голоском.
Это оказался Эрих. Кроме поздравления с наступившим Новым годом, который принято отмечать в России шумно и весело, он передал Светлане приглашение Юргена приехать на русские каникулы к ним в Цюрих, что он сам, Эрих, уже очень соскучился и хочет провести время вместе с ней. Светлана обещала сообщить, когда её встречать в аэропорту, поблагодарила за приглашение и, повесив трубку, побежала к компьютеру бронировать и покупать билеты.
- Дочь! Разъясни отцу, кто это и что за ажиотаж сразу возник?
- Пап, мам, это Эрих, внук Юргена Регенвальда. Он мой хороший друг и коллега. А старый немец… Он классный! Он столько всего знает и так ненавязчиво это знание передает. Просто замечательный человек.
- Тебе нравится этот молодой немец? – спросила мать, чувствуя, что не всё так просто.
- Да, мам, Эрих хороший и понятный мне человек. Он мне нравится. С ним спокойно и легко, он не терзает меня своими эмоциями, зато может с удовольствием прокатить меня на аттракционах, а в прошлый раз он заказывал малюсенький самолетик, чтобы показать мне Цюрих с воздуха. И он меня тоже понимает. Мне это важно. Вот Игорь меня совсем не понимал, как выяснилось. Правда, и я Игоря не понимала, да и не любила с самого начала.
- Понятно. Что ж, доченька, может быть в следующий раз и мы с мамой в Швейцарию погулять слетаем, - заключил Сергей Николаевич.
Светочка закончила дела в интернете и поехала собирать вещи в свою квартиру. Каникулы обещали стать самыми лучшими за все последние годы.
***
Вызвав такси, Игорь и Марина отправились в её квартиру, захватив кое-какие вещи Игоря. Нужды забирать сразу все не было, Марина с удовольствием обещала бывать у его родных так часто, как захочет Игорь, а может быть и еще чаще, в общем, как получится, так и заезжать к старшим Лодыгиным.
Дома ребята поставили чайник и распаковали расфасованную по пакетам и лоточкам еду, убрали скоропортящееся в холодильник. Марина показала свои хоромы, и Игорь отправился прямиком в душ, а девушка пошла стелить постель на двоих. Достала из шкафа запасную подушку и одеяло, потому что в своё она любила закутаться сама, а для мужчины это представляло угрозу остаться без одеяла совсем.
Марина сидела, и ей не верилось, что сейчас с ней рядом будет спать её любимый мужчина. О вероятном сексе она почему-то не думала, а представляла Игоря именно спящим рядом с ней. Потом она сама переоделась и сменила мужчину в ванной комнате.
Игорь вышел из душа посвежевшим и готовым к новым подвигам. Он прошел еще раз по квартире, посмотрел на старые обои и давно небеленые потолки, отметил про себя, что хорошо бы поменять стеклопакеты окон, потому что из щелей слегка поддувал ветер, изображая вентиляцию. Потом дошел до спальни и замер, увидев постель, где было всё приготовлено для сна.
Мысли Игоря приняли абсолютно верное направление, он развернулся и пошел в ванную комнату, откуда еще было слышно шум воды. Марина плескалась в струях воды, бивших из большущей лейки сверху. Она не слышала, как вошел Игорь, а дверь не запирала из-за привычки к одинокой жизни. Он стоял и смотрел на стройную, даже скорее худощавую фигуру, маленькую девичью грудь, соски которой так призывно торчали вверх. Струи воды огибали соски и ручьями стекали вниз, к плоскому животу и волшебному холмику, оказавшемуся лишенным любой растительности и гладким как у девочки.
Марина открыла глаза и от внезапности чуть не потеряла равновесие, но сильные мужские руки подхватили её и помогли удержаться. Руки не остановились, а продолжили путешествие по влажной нежной коже, поглаживая её пальцами. К ласкам присоединились губы, всасывающие кожу вместе с водой, язык слизывал капли с яркого соска и щекотал его, вызывая дрожь во всем теле девушки.
Игорь сбросил банный халат, в который был одет, и шагнул в душ к Марине, чтобы быть ближе, и чтобы было удобнее ласкать её тело, такое податливое и горячее. Доведя девушку до края возбуждения, и дойдя до красной черты в своих способностях сдерживаться, Игорь подхватил легкую, как пушинка, Марину на руки, вынес из душа, поставив на полотенце, закутал в свой халат, а сам промокнулся огромным полотенцем. Потом он перенес свою драгоценную ношу в кровать, чтобы продолжить там свои ласки, вызывающие такой яркий отклик, что хотелось ласкать еще и еще.
Нежная страсть, разве такое бывает? Или страстная нежность? Марину ощущения неги и страсти уносили куда-то за грань реальности. Она отвечала на каждое прикосновение, она сама старалась из последних сил, пока еще не выключилось сознание, ласкать и целовать Игоря. Потом ей стало непонятно, кто и кого теперь ласкает – они слились в единое целое.
Исчезло ощущение низа и верха, куда-то пропала сила тяжести, в мозгу вынырнули яркие звёзды, и Марина ощутила себя огромной и прозрачной, включающей в себя всю вселенную, вместе с галактиками и черными дырами, квазарами и взрывающимися сверхновыми звездами. В центре неё, Марины, в центре её вселенной горела самая яркая в мире звезда, самая желанная и негасимая, самый лучший в мире свет заполнял всё пространство. Это был свет любви, свет нежности и безмерного счастья.
Больше не было её и его по отдельности, теперь была вселенная и любимая звезда, центр этой вселенной, центр мира, стержень, вокруг которого вращались звёздные системы и галактики. Бешеные энергии заполняли эту вселенную, утекали вдаль и возвращались вновь к центру. Всё пространство заливало яркими вспышками радужных взрывов, как эхо отдававшихся в самых далёких окраинах этой вселенной по имени Марина, и эта вселенная приходила в восторг от выбросов пламени из её центрального солнца, из этого удивительного существа, из её любимого бога по имени Игорь.
Сердца двух миров и двух людей в едином ритме танцевали танец страсти и нежности, тела служили лишь проводниками высоких космических энергий, которые сплетались в невероятной красоты узор любви, полной и настоящей, той любви, которую не перепутать ни с чем, не забыть и не объяснить словами никогда. Той любви, которая делает из двух одно, а из одного делает ничто. Но эта же любовь делает из ничего одно, а из одного делает два, из двух - три, а из трёх уже получается множество-бесконечность. Так познается Путь, так познается Дзен.
Они уснули почти одновременно, сладко обнявшись, и не выпустили друг друга из объятий до самого позднего утра. Игорь проснулся первым, чуть-чуть приподнявшись, он освободил затекшую руку, размассировал мышцу, и залюбовался на свою возлюбленную. Марина спала на животе, обняв подушку, на которой спал Игорь.
Губы девушки были слегка приоткрыты и сейчас они казались по-детски пухлыми, нежный румянец щек был свеж как лепестки розы, темные волосы слегка растрепались и теперь живописно обрамляли высокий лоб, несколькими прядями частично закрывая его. Одеяло сползло с плеча, оголив его, и Игорь не удержался от искушения прильнуть губами и целовать тонкую прохладную кожу горячими губами, едва не разбудив девушку.
Но он не хотел мешать её сну, поэтому Игорь тихонько встал и пошел на кухню варить первый в этом году кофе. Первый в новой жизни, первый кофе в своей новой семье.
Запах свежесваренного кофе щекотал и будоражил еще сонный рассудок девушки. Ей приснилось море и солнечный пляж итальянской ривьеры, где мачо с длинными темными волосами несет ей поднос с волшебным напитком. Открыв глаза, и окончательно стряхнув сон, Марина поняла, что этот мачо был на самом деле, и что кофе он принес настоящий, и что это был самый лучший на свете мачо. Только вот пляж и море были не настоящими, а нарисованными на её постельном белье.
Так начался новый год и новый этап в жизни. Но оба этих человека, мужчина и женщина, точно знали, что будут любой ценой продлевать этот миг своего счастья, чтобы он превратился в целую жизнь.
Эпилог.
- Олаф, Дитер, взяли и понесли, быстро! Фру Регенвальд велела переставить этот шкаф в тот угол, - Эрих командовал бригадой грузчиков, нанятых для перестановки мебели в доме. – Моя жена любит, когда всё выполняется в правильный срок. Учтите это! Не уложитесь в отведенное вам время, я уполовиню ваше жалование, как и указано в договоре.
Рабочим напоминать этого было не надо, они старались изо-всех сил, как того требовала их репутация. Перестановка старинной мебели была затеяна Светланой, имя которой для простоты сократили до благозвучного для европейского уха Лана, в особняке своего мужа Эриха Регенвальда, после того, как она, случайно споткнувшись об прекрасный персидский ковер, упала и была срочно госпитализирована в отделение патологии беременных на сохранение плода. После этого Эрих сказал себе, что поставленные по-иному вещи есть малое зло, и он вполне может позволить супруге внести свои корректировки, конечно, после согласования с ним, как с хозяином и мужем, и после его одобрения, естественно.
Лана Регенвальд уже давно не собиралась совершать тех же глупых поступков, как в прошлой жизни. Во-первых, она создала условия для заключения официального брака, чтобы мужчине некуда было отступать. Брак был освещен в католической церкви после принятия Ланой Журавской католической веры. Светочке было безразлично, во что верить, поэтому она легко согласилась на просьбу тогда еще своего жениха, решив, что так она крепче его сможет привязать к себе. А упускать такого прекрасного жениха она не собиралась.
Расчетливый и педантичный Эрих лично проверял усвоенные девушкой знания, касающиеся вероисповедания, а Лана прилежно заучивала и отвечала его уроки. Священники в кирхе были очень довольны её подготовкой, а Эрих был горд собой. Все были удовлетворены друг другом.
С января по апрель этого года Светочка исправно выполняла обязанности главного бухгалтера, как и обещал ей Натанзон, уехавший со спокойной душой на лечение в Израильскую клинику. А когда старый плут вышел и приступил к своим обязанностям, Светочка укатила к Регенвальдам, чтобы решить несколько вопросов, касающихся её будущего и работы в Цюрихе.
Жильё ей, не задумываясь, предложил Юрген, потому что ему нравилась эта девушка, с работой, как это ни странно, помогла фру Ирма Регенвальд, мать Эриха и дочь Юргена. Как она сказала, что ей небезразлично, с кем общается её сын. И Лана Журавская стала главным бухгалтером маленькой фирмы, принадлежащей самой Ирме. Тематика была Светочке знакома в общих чертах – фру Ирма была производителем биокосметики, которая нарасхват продавалась в трёх малюсеньких лавочках в центре Цюриха.
А когда Лана окончательно прижилась и стала понемногу сама считать себя истинной жительницей Цюриха, её руки попросил Эрих. Ненадолго молодые слетали в Москву, которая, кстати, очень понравилась Эриху, познакомиться с родителями невесты. Журавские были рады столь прагматичному выбору своей дочери, да и парень им, в общем-то, понравился. И вот в месяце августе состоялось бракосочетание, и Лана стала новой фру Регенвальд, чем очень гордилась сама.
Но больше всех радовался Юрген, у которого теперь окончательно решился вопрос, кому передавать наследство. Лана в качестве жены внука его очень устраивала. Вот появится правнук, и можно будет со спокойной душой передавать Эриху бразды правления и свои активы в фирме.
А в ноябре фру Лана Регенвальд уже вовсю хозяйничала в доме супруга. Самой ей поднятие тяжелых вещей было категорически противопоказано – неудачное положение плаценты и угроза не доносить ребенка сделали её движения плавными и осторожными, шаги мягкими, а характер капризным.
Вздохнуть с облегчением в начале апреля следующего года, когда родился маленький Алекс, не удалось ни Эриху, ни фру Ирме. Лена решила сидеть с младенцем до года и выкармливать его грудным молоком, благо этого добра у молодой мамаши было в достатке. Характер Светочки остался капризным, хотя она постепенно приводила в порядок свою нервную систему.
По мере того, как подрастал Алекс, Лана становилась все более вменяемой, предсказуемой и, главное, спокойной. Ей теперь хватало экстрима в домашних условиях – ребенок имел здоровый интерес к познанию окружающего мира и лез в самые, казалось бы, недоступные и невероятные места. Мама Лана была терпелива и нежна к своему чаду. Оказалось, что теперь есть на свете человек, которого она беззаветно любит просто потому, что он есть. Она была впервые счастлива, материнская любовь дала ей в жизни то, чего ей не хватало всегда – открыла счастье отдавать себя кому-то.
***
Стоял жаркий август, но в палате, где лежала Марина с новорожденной малышкой, работал кондиционер. Марина почему-то вспомнила их с Игорем свадьбу – скромные посиделки у них дома после визита в ЗАГС и катания на машинах по субботней весенней Москве. В прошлом году весна была ранней, и поэтому невесте не пришлось страдать от холода в её невесомо-воздушном сказочном платье, в котором она сама себе напоминала эльфийскую принцессу.
Малышка спала и так мило сопела носиком, что мать залюбовалась на неё. Нежность плескалась в груди Марины, когда она смотрела на их с Игорем крошечную дочку. Имя для маленькой они выбрали заранее и утвердили на семейном совете – Александра, Сашенька, Санюшка.
Наступил час выписки и Марина получила весточку, что за ней приехал муж. Она выглянула в окно и обомлела – перед роддомом стояли три машины и все-все их друзья. Было море цветов и воздушных шариков, а на машинах были натянуты ленты в точности как свадебные.
Она присела напоследок, потом взяла на руки и прижала к себе сытую и пока спящую малютку Санюшку. Такую её и увидел вошедший в палату Игорь – мадонну с младенцем, его любимую мадонну с его долгожданной дочкой. Он обнял их обеих, поцеловал жену в губы, а потом дочку в малюсенький курносый носик. Все были счастливы, светились им, казалось, что ничто и никогда не сможет омрачить это счастье.
Друзья во дворе встретили чету Лодыгиных бодрыми поздравлениями, пожеланиями всех благ, любви, здоровья, особенно маме и дочке. Разноцветные шарики весёлым салютом были отпущены в небесную синь. Цветы вручить было не возможно, потому что Марина ни на секунду не выпускала из рук дочь, только усаживаясь в машину, она на минуточку передала бесценный свёрток новоявленному отцу, но тут же потребовала вернуть ей ребенка.
Кавалькада подъехала к дому Марины, где они с Игорем так и продолжали жить с того самого Первого января. Друзья проводили Марину до дверей, но не спешили расходиться, а стояли и чего-то ждали. Игорь отпер дверь квартиры и пропустил вперед жену с ребенком.
Первым в глаза бросилось новое покрытие на полу – заливной пол был давнишней мечтой, а теперь вот она ступала по красивым узорам монолитного покрытия. Потом Марина увидела, что в прихожей стало светлее и чище из-за новых обоев и свежей побелки на потолке.
- Это когда же ты всё успел отремонтировать, Игорь? – удивленно озиралась хозяйка дома. – Меня… нас не было дома всего пять дней.
- А я не один, Мариш, мы все вместе с друзьями сделали полный ремонт в квартире, с учетом твоих вкусов и предпочтений. А еще обустроили для малышки детскую. Тут Лена всех вытолкала взашей и со своими детишками быстро всё привела в порядок и навела красоту.
- Ох, ребята… Спасибо вам! Только как же я теперь вас отблагодарить смогу?
- А ты потом, через полгодика на чай нас пригласишь, - заявила Лена, - раньше у тебя все равно времени не появится. А сейчас, Марина, Игорь, вы идите, кормите младенца, привыкайте к новой жизни. Мне чтобы всё сообщала! Поняла? Под рукой мобильник и все вопросы мне! Я всё знаю, я тут самая старшая и самая опытная мама.
Учитывая тот факт, что из всех друзей Лодыгины обзавелись потомством первыми, а у Лены уже было трое пацанов, то с ней никто не посмел спорить. Все по очереди попрощались с молодыми родителями и разъехались по своим делам.
***
Игорь справлялся с ролью отца-кормильца просто великолепно. Ему нравилось приходить в дом, где его встречали сразу три женщины. Мать на время переехала к ним, чтобы помочь в самые трудные первые месяцы новой жизни адаптироваться всем троим к новым ролям и функциям.
Впрочем, через полгода, как и предполагала Лена, Марина собрала друзей на торжественный обед. У неё уже хватало сил и на готовку, и на занятия с ребенком, и на любовь к единственному самому лучшему на свете мужчине, к её мужу, к Игорю.
***
Как-то неожиданно следующей парой, родившей ребенка, из всех друзей оказались Ира и Андрей. Они поженились почти сразу после рождения Санюшки Лодыгиной. Ирина, наконец-то, накопила деньги для первого взноса в ипотеку, а Андрей помог ей обустроить пустую квартиру, состоящую на момент покупки только из перекрытий и ограничивающих всё пространство целиком несущих стен, которые передвигать и ломать было категорически запрещено.
В планировке и отделке Ирининой квартиры тоже поучаствовали друзья всей компанией, поэтому получилось быстро и красиво. И ничего уже не мешало счастью стать родителями чудесного малыша по имени Матвей, в честь Ирининого деда.
***
Когда Сашеньке исполнилось полтора годика, Марина вышла на работу в свой отдел, чему несказанно обрадовался и коллектив, и руководство. А с внучкой Санюшкой плотно уселась уволившаяся окончательно бабушка Тома, счастливая и удовлетворенная.
Дедушка Женя тоже с радостью посвящал всё свободное время внучке, то гуляя с ней, то читая сказки, то просто играя в кубики. Такого наслаждения Евгений Иванович не получал даже, когда воспитывал своих сыновей. Он называл свою внучку Маленькая Жемчужинка и баловал малышку, катая её на плечах с тех пор, как только та научилась держаться за его голову и уши.
В свои полтора года маленькая Санюшка уже вполне сносно разговаривала и прекрасно бегала, старалась рисовать и «тьвитосеки» и «тъяфку», и «сойнусько». Счастливые родители Игорь и Марина уже задумывались о втором ребенке.
Но это уже совсем другая история.
Тигренок с лилией
© Copyright: Людмила Ярослава, 2015
Свидетельство о публикации №215081701547
Свидетельство о публикации №215081701547
Рецензии