Из записок о нашей семье. Ляпины. Главы 44-53

                НАТАЛЬЯ, ЧАСТЬ 2

44.             ДАТЬ   ДЕТЯМ   ОБРАЗОВАНИЕ

Вырваться  из  нищеты,   избавить  детей  от  непосильного  физического  труда     было  задачей  всей  жизни  Натальи  и Михаила.    Дать  детям образование,  сделать  их  специалистами  умственного  труда – вот  на что    родители   решили  положить  свои  жизни.    И в этом  они  были абсолютными   единомышленниками.
  Не имея  практически  никакого  образования,  Наталья  соучаствовала в учёбе своих детей  и не однажды  прошла  начальный   школьный  курс.  С первого  класса  она вырабатывала в нас  старательность  и ответственное   отношение  к урокам.
  Помню   сентябрьский,  очень  тёплый  день.  Посреди  двора  стоит  стол,  за  которым я  выполняю  урок  по  чистописанию.   Мама   смотрит  в тетрадь  и  безжалостно  вырывает  очередной  лист - так  плохо  я пишу.   Мне приходится   переписывать  упражнение  ещё и ещё  раз.    Слёзы  текут  из  моих  глаз, но я  очень  старательно  вывожу  каждую  буковку, и наконец -  мама принимает мою  работу.  А на следующий  день, счастливая, я показываю родителям  пятёрку в тетради.
Что касается  истории,  литературы, географии и других  устных  предметов, то нередко  урок мы сдавали   маме,  а  она  в это время   чистила  картошку   или  занималась  другим  делом.   Помню,  стихотворение  приходилось  ей  повторять  до тех пор,  пока не было  запинок.

 
     Две  серебряные  медали (Нины  и Бориса) и успешное  поступление  в вузы  Ленинграда  Лиды, Нины, Тамары и  Светланы в Ленинградский  медицинский  техникум, а позже и Бориса в Ленинградский политехнический институт    -  вот что  стало   результатом  усилий  Натальи   и Михаила. 
   Отплясывая  на улице  с телеграммой  в руке,  Наталья  собирала  вокруг  себя   соседей  и  прохожих,  которые  не могли  понять,  почему -   "Тишина  пляшет  и размахивает   телеграммой".  А  это она  радовалась  очередной  победе кого-то из нас  на  экзаменах  в Ленинграде  и  сообщению, что  дочь зачислена  в институт.

 45.       

  ТЕЛЕГРАММА

 
      В 1952 году  студентов в семье  стало трое.   До  1956  года  за  учёбу в вузах  надо  было  платить 400 рублей в год; - деньги высылали родители.   Зарплаты   отца    не хватало.  Сохранилась  справка от 21  января  1953  года.
   
                СПРАВКА

ДАНА  НАСТОЯЩАЯ  ГР-НУ  ТИШИНУ   МИХАИЛУ  ЯКОВЛЕВИЧУ В ТОМ,  ЧТО  ОН ДЕЙСТВИТЕЛЬНО  РАБОТАЕТ  В ЗАПАДНО-КАЗАХСТАНСКОМ ОБЛВОЕНКОМАТЕ  НА ДОЛЖНОСТИ  ШОФЁРА  С ДОЛЖНОСТНЫМ  ОКЛАДОМ  В МЕСЯЦ     475 РУБЛЕЙ.
 Справка  выдана  для предоставления  в Ленинградский    Университет инностранных языков.       Печать и подпись.

Но  целиком зарплату домой Михаил не приносил, - вычитали за государственные  облигации займа, подписываться на которые было обязательно.

 
           Каждому  из  нас  Лиде, Нине и Тамаре  родители  высылали    по  100 рублей.   При жёсткой  экономии можно было бы не работать,  а только  учиться.  Однако Лида в медицинском институте со стипендии "срывалась",    сказывались пробелы в знаниях средней школы.   Имея  справку о неполном  среднем медицинском образовании в техникуме, она почти все годы учёбы  работала в "Доме хроников»    дежурной  медсестрой.(Дом, по счастливой  случайности, находился  напротив 1-го института иностранных языков, улица Смольного,5 где училась Нина и я. Я бегала к Лиде полакомиться. У неё в кармане  всегда были конфеты и печенье от благодарных жителей этого грустного Дома).
 Два раза в год   родителям надо было высылать  деньги  и на оплату за учёбу.   Мама вспоминала, как ночами она с отцом придумывала  способы зарабатывать деньги, и как решили они вновь  вернуться к валяльному делу.    Но в те годы  всякий   индивидуальный  труд в  Советском Союзе  был  под  запретом  или  обкладывался  таким большим  налогом,  что  не было и смысла им  заниматься. Решили, что одну-две пары в месяц можно делать и совместить  это с ненормированной работой в Облвоенкомате.  Наталья делила этот нелёгкий труд с Михаилом: разобрать шерсть, расчесать её до пушинки, растопить печь так, чтобы закатанные валенки были в кипятке, сушить выстиранные и покрашенные валенки на колодках, а затем  их вычистить пемзой до идеальной гладкости, сменяя друг друга, так как руки  уставали - было делом Натальи и детей.   Валенки получались без ворсинок, мягкие и прочные.  Заказчик  оставался довольным.   Чтобы городской  фининспектор  не  поймал  с поличным,  работали  ночами  и в большие  праздники.

     31-го  января 1953  года  был  воскресный  день.  Родители  решили  уже  днём  закатать пару валенок,  покрасить их  и набить  на колодки.   Всё  делал  Михаил,  а  Наталья, как всегда,  была   рядом и перебирала  шерсть.  День  клонился  к вечеру,  на улице  стемнело,  поэтому  зажгли  лампу.    Потный  и раскрасневшийся Михаил   положил  валенки  для  прокраски   в печь,  а сам  принялся  катать новую  пару. 
     “Вдруг  кто-то  постучал  в стенку  кухни,  где  мы работали,- вспоминала Наталья.   Я  быстро  потушила   лампу,  и   мы  затаились.    Через  какое-то время  стук  раздался  в ворота.   Я выглянула  в окно.   Вижу -  стоит  человек    с портфелем.   Говорю  отцу:
 - ОН  с портфелем.  Это  из  Горфо (городской финотдел).
  А  у нас  валенки  в печи  и закатка  новых  только  что  началась. 
 Сгребли  шерсть  со  стола  вместе  с клеёнкой и давай  из  печи   валенки  вытаскивать.     Отец  сложил  их  в мешок и  говорит:  - Неси!     Я вытащила  их  во двор.   Сначала  хотела  спрятать  в   уборной, но  подумала, - а вдруг  заглянет  туда.   Решила   унести  за  "каретник" ( старинное название сарая).   Отец   набросил  на  голое   потное тело полушубок,  выскочил во двор и стал    снег  разгребать  и валенки  туда  заталкивать.    А  человек  стучит всё  сильнее и настойчивее.
Тогда он  перемахнул  через  плетень  и ушёл  к соседям   Жегулиным,  там    сел  у окна  и стал   смотреть, что происходит в нашем дворе.   А  я,   как увидела   чёрные  пятна   на снегу,  так и обмерла;  выкрашенные валенки подтаивали  снег, и он  разливался  чёрными   лужами.
       А в доме  ещё   все  следы  преступления.   Я вновь закапала в снег валенки и побежала в избу.  Быстро всё  убрала,  застелила  стол  скатертью  и   поставила   на стол   самовар.   А  человек  всё  стучит.   Осматривая  кухню,  в углу  я увидела  колодки.  И нет, чтобы  вынести их  частями,   так  я   их все  сунула  в мешок  и  вытащила    во двор  за  сарай.      
Стук  внезапно  прекратился.   Я  опять  выглянула  в окно -  человек  перешёл   дорогу и оттуда   смотрит  на  наши  окна.  Ну,  думаю, это он  нас  с поличным  поймать хочет,  застать  на  месте  преступления.   Стервец  видел, что у нас  свет  горел - вот  и  не  уходит.
Громкий  стук  в ворота  послышался  вновь.  Я  вышла  во  двор.  Отец  показывает  рукой,  - мол, если всё  убрала,  пусти.  Я  на  "ватных"  ногах  дошла  до  калитки  и спрашиваю:
 - Вам  кого?   
 - А где  Михаил  Яковлевич?   
 - Его  дома  нет,  - отвечаю  я. 
 - Тогда  примите  телеграмму. 
 И как это  я  тогда  выдержала, до  сих  пор  не пойму.   Трясущейся  рукой  расписалась  за  телеграмму  и закрыла  калитку.   Машу  телеграммой  отцу,  чтобы  шёл  домой.  А  в  телеграмме:
 “Дорогие  мамочка,   папочка,   Света  и Боря!   Поздравляем вас с Новым 1953 годом!   Нина”.               
Мы   вошли в дом и стали  хохотать. И было от чего. Почтальона  отец  хорошо  знал  и догадался,  почему  тот  так  долго  стучал, -  хотел  вручить  телеграмму  и выпить. Надеялся, что Михаил Яковлевич угостит его по случаю Нового Года.   
Отец  говорит: 
 - Милок,  давай  выпьем. 
 Я достала «чекушку»,  мы  выпили  и стали  смеяться почти до истерического  состояния.
  Потом  пришли  Стенины (двоюродный  брат Натальи - Василий с женой)  Мы им  всё  рассказали   и  опять смеялись  до  слёз.   А  2 го  января  у Мурашкинцовых ( друзей  нашей семьи)    отмечали  Новый  Год.  Все  веселились,  а мы  с отцом  были  вялые.
Удивительно, но я не заболела.   Когда  вносили  мешок  с колодками  в дом,  отцу и то было тяжело, а я и приподнять  мешок  не  могла.   Так как же я отнесла его тогда  за сарай?”
Этот  рассказ   мамы  я  записала    после  смерти  папы.  Такие стрессы   не могли  пройти  даром  для  его здоровья.

   

46.       ЕЁ ХАРАКТЕР ПРЕОДОЛЕНИЯ

     Брат  Борис  вспомнил  случай,  который,  как  ничто  другое,  характеризует  характер  нашей мамы Натальи.
  Однажды Михаил уехал  в командировку  в  Гурьев.   На обратном пути машина сломалась и на её ремонт  ушло более  недели.   А в это время  в  Уральске  в семье  закончились  деньги  и весь  запас  продуктов.  Наталья  оставалась с двумя  детьми  Светланой и Борисом, -  оба   школьники.   
Положение казалось безвыходным. Ведь жили только заработком от своего труда.    Как-то   в отчаянии  Наталья  сказала:
 - Эх,   приехал  бы  отец, да  закатал  бы  пару  валенок,  и можно было бы  жить.
 Борис вскочил на ноги.
 - Мама,  а давай  попробуем  закатать  сами.
 - А  разве  ты  сможешь? – спросила  мать тринадцатилетнего  сына.
 - Смогу, мама. Я всё  видел и знаю, как  их делать,папа учил меня. 
 На  следующий  день  они  приступили  к работе.  Наталья  сидела  рядом  с сыном  и направляла  его, зная   практически  все операции.  Через  два  дня   она    держала  в руках  маленькие детские  валеночки  и, обливаясь  слезами,  повторяла: - Неужели   мы их  сделали?! 
Это  был  субботний   базарный  день.  Не прошло и получаса, как брат услышал:   
 - Борька,  продала,  продала!.  Наталья  прибежала  с базара,  даже ещё не  потратив    деньги.   
Когда вернулся  отец, на вопрос -  Как же вы тут   выкрутились? -   мать  с гордостью  отвечала:
 - А у нас теперь  есть  работник!    И  она рассказала,  как    сын  свалял  маленькие  валенки, как  она продала их и купила еду.   С  того  момента, вспоминал  брат,  отец  стал  относиться  к нему,  как  к взрослому.
               
 Во   время  войны  и после  войны  хлеб  доставали  с трудом.    Мы  стояли  в очереди  за  хлебом  по  два-три дня и  не всегда возвращались домой с хлебом.    Сестра  Лида  вспоминала,  как однажды  в давке  за  хлебом  на её  голову упала  гиря,  и только  это помогло  ей купить хлеб.
Света, самая младшая из нас, помнит до сих пор ужас и страх ребёнка, которые она  испытала, когда ночью   милиция на лошадях разгоняла очередь, и она вместе с мамой пряталась в глубоком  арыке в снегу.
   Кто  мог  достать  муку,    выпекали   хлеб в печи   сами.  В нашем  доме русская  печь  была  только  в летней  пристройке.  Вот  и надумала  Наталья  сложить   русскую печь  в зимнем  доме.  Нанять  печника  было дорого, поэтому она  решила  сложить печь сама.   Поговорила  со знакомым печником,  рассмотрела  ходы  своей  старой  печи,  да  и принялась  за  дело.  Печь  получилась  кривовата,  но  пекла  отменно. Если доставали муку, семья была сыта.

  Наталья  пекла  хлеб,  лепёшки,  беляши  и пироги замечательно.   В молодости её звали работать на хлебопекарную фабрику, но свекровь отказалась вести хозяйство в доме и приглядывать за ребятишками, которых уже было трое. Свой талант она сполна реализовала в семье.     Жаворонки, испечённые ею  весной в Праздник жаворонок,  мигом исчезали во рту у нас и у  соседских ребятишек.   Лепёшки  с каймаком  по  воскресеньям  были   традицией  в нашей  семье   до  войны. А её пирог в два слоя  свежей рыбы и  тушёной капусты долгие годы являлся фирменным блюдом в наших семьях;  однако  никто из нас не  добивался  того  шедевра, который получался у мамы.    Моя  ленинградская  подружка  по  институту  Галя  Зверева  однажды  проездом  навестила  моих родителей в Уральске и потом    говорила: - “Такие  пироги ведь едят  только  в сказках”.     Все  зятья: Михаил Фатеев, Константин Егоров, Анатолий Солдатов, Евгений Яковлев   любили  поесть    тёщиных  беляшей.
 
   


47.                МАТЬ – ГЕРОИНЯ

Наталья  была награждена  орденом  “Мать -  героиня”, но льготами не пользовалась.  Она  говорила, что  дети  рождались то до указа, то после  указа.  Но  в городе  знали  о семье  Тишиных,  и  однажды  Наталью пригласили на городское  собрание  женщин   и попросили  выступить.   Это  было  в 1951 году.  Я была в девятом  классе  и помню,  с каким  волнением  мама  готовилась  к выступлению.  Её позвали  в Гороно (городской отдел народного  образования),  и  там  ей  написали  текст  в лучших  традициях  пропаганды  “сталинской  заботы” о детях.   Наталья  запомнила текст,  но когда  вышла  на  трибуну   актового  зала  Дома  Карева,  вдруг  отложила  подготовленный  текст  и стала  рассказывать о своих  детях  простыми,  понятными для женщин  словами.   Я была  на этом  собрании  и помню, как взорвался  зал  аплодисментами,  когда  мама  покидала   трибуну. 
А  детей  своих она  знала  хорошо  и могла дать  каждому  характеристику.
Вот что я однажды за ней  записала  о  Нине:  ” Рожать  пошла в  роддом  пешком  с  матерью.  День  девятого  января  1933 года  был  по-настоящему  зимний,  с  хорошим  морозцем   и очень  солнечный.  Через три часа  родилась  девочка,  которую  мы назвали  Ниной.  Росла Нина здоровой и спокойной, почему-то любила землю( Нина самая эффективная дачница в нашей семье).  Бывало,  оставишь её  на полу одну,  а она  подползёт  к  цветку  фикусу,   нагребёт  земли  из  кадки,  перемешает  её и  сидит  вся    перемазанная, с землёй даже во рту.
С детства  была очень  обязательна.   Не  надо  было  говорить -  сделай то   или сделай это.   После  школы  посмотрит,  что  нет  воды, возьмёт  вёдра  и пойдёт  к колодцу.  Принесёт  воду и за уроки   сядет.
Базар  не любила, а корову доила, когда я  рожать  пошла.
  А подросла,  к окну,  где  она  делала  уроки,  подходили  подружки,  парни.
  Слышу:  - Н И Н А!   Но  она  не  выйдет,  пока  все  уроки  не сделает.   Словом, была  ответственная, - за  То и медаль  получила!”

    А  про  Светлану  рассказывала  с улыбкой.  Светлана  родилась   семимесячной  и очень  рано  начала  ходить и говорить.  Росла  тихим,  спокойным  ребёнком.   “Бывало,  заберётся   под  стол  и её  не видно,  и не  слышно.  А стала  постарше,  не допросишься,  чтобы  что-то сделала.
 - Света,  сходи  в кутушок  за яйцами. 
 - Сейчас, - скажет она.   Но  пройдёт  добрых  полчаса,  а яиц  всё  нет и нет
 - Света,  принеси  яйца  из  кутушка, - еще раз прошу её.   
 - Сейчас, - спокойно и бесстрастно повторит  Светлана, и  снова  тишина, и Светы опять  не видно".

      Старшей  дочери  Лиде   Наталья  сама выстроила  программу жизни.    Очень  нравилась ей профессия  медицинской  сестры.    “ Всегда   чистенькая,  в  белом  халате  и уважение  от людей”,-  внушала  она  Лиде.    Та  поступила в Уральский  медицинский  техникум,  а потом  в Ленинградский  медицинский  институт  имени  Мечникова  и  медицина  стала  делом всей её жизни.

Сын  Борис  родился  в 1940  году и в самом  нежном  возрасте  пережил все    трудности   военных  и послевоенных  лет.  Он был долгожданным ребёнком.
 -  Я инженер – капитан Борис  Михайлович  Тишин, мне два  с половиной  года,- удивлял  брат своим ранним развитием.    Рос он очень  смышленым, любил читать,  дружил  с ребятами  старше  себя и ни в чём им не уступал.  В школе всегда отличник, а дома - рядом  с отцом;  он  перенял  его любовь    к машинам    и  во многом отцовскую  направленность  ума.    Родители соучаствовали в жизни сына и не пропускали случая  поправить его, если намечался какой-либо сбой. До сих пор Борис помнит "головомойку” , которую он получил от отца,  когда однажды, после "вечера"(так назывались организованные школой  мероприятия с концертом и танцами)   мама  обнаружила в его кармане  стопки(стаканчики для водки).    Отцовское  учение-внушение  запомнил   на всю жизнь. Борис  окончил школу с медалью и выбрал  техническую профессию. Он  закончил Политехнический институт в Ленинграде , аспирантуру и большую часть своей жизни связал с Высшей школой. В последние годы перед выходом на пенсию работал  директором Смоленского филиала Московской Сельскохозяйственной Академии. В настоящее время  пишет книги  и статьи. 
   Наши  родители   интуитивно владели  приёмами воспитания в детях качеств,  которые нужны были нам,  чтобы жизнь у  каждого из нас  состоялась.   Папу и маму мы вспоминаем только с благодарностью  и любовью..

 
48.               ЧУЖИЕ  ДЕТИ         

   У каждого  из нас  в голодные неустроенные  годы детства были  подружки  и друзья,  которые  “ дневали   и ночевали”   в нашем  доме.   У Нины - Люда  Кочемасова  и Эмма   Максимова;  у Лиды  - Лида  Юрьева и   Валерий Мажников;  у Бориса-Слава Чернов и Саша Кулешов; у Светы- Слава Ирхин, Борис Нефёдов;        а у Тамары - Наташа Кротова, Клара Вержбицкая.
Всех  принимали  и  обязательно кормили.   Нина  вспоминает  сценку из  военных  лет.   Из  школы  она  вернулась  с двумя  детдомовскими девочками, которые  учились  в её  классе.  Девочки   руками обхватили   круглую  печку-голландку и согревались  после  холодных  классов.   А угостить девочек было  нечем,  всего  лишь  по кусочку  солёного  огурца могла дать им   мама.

На   своём Дне  рождения   в Дрездене  в 2011году,  вспоминая  учёбу  в Ленинградском  Университете,  Клара  Вержбицкая   рассказала  своим  гостям,  как тётя Таля  и дядя Миша(так она называла моих родителей) помогли ей   стать  студенткой университета. 
 Клара была  дочерью  репрессированного  отца - железнодорожного инженера Александра Вержбицкого. В 1948 году её мать всё ещё боялась за жизнь своих детей  Риммы и Клары.  Из сибирского города Анжеро-Судженска она послала Клару к своей родной сестре в город Уральск, надеясь, что там её не найдут.   Так Клара стала ученицей  женской средней школы №1 города Уральска. Посадили её за парту рядом со мной.  Очень скоро мы подружились  и  вот уже более  семидесяти с лишним лет остаёмся  подругами. Клару в нашей семье любили и жалели. После  школы  мы шли к нам домой, где Клара оставалась порою до вечера.

 Когда пришло время мне ехать в Ленинград поступать  в Ленинградский Государственный Университет, " тётя Таля" и " дядя Миша"  советовали и Кларе  ехать учиться в Ленинград. Клара  успешно закончила школу,  мечтала заниматься математикой, однако денег  на дорогу в Ленинград у неё не было.    А  поехать   учиться  ей очень хотелось.   - Тогда за дело взялся дядя Миша,- рассказывала Клара.   - Он расспросил  меня  о всех   моих родственниках  и тогда же продиктовал мне текст письма каждому из них.  Так тактична и одновременно настойчива была моя просьба помочь мне оплатить билет до Ленинграда, что никто из родственников  не отказал, и  в июле 1952 года дядя Миша провожал нас в Ленинград.       Клара  успешно  сдала   вступительные  экзамены  и стала  студенткой   математико – механического  факультета     Ленинградского Государственного  Университета. Всю свою жизнь она  с благодарностью вспоминает тётю Талю и дядю Мишу.

Наталья, как и   Михаил любила   помогать  чужим  детям.  Когда Михаил привёл  в семью  казахского парнишку Шамиля, Наталья приняла его,  но прежде отмыла его в корыте и вывела  вшей(папа постриг его наголо), а его одежду сожгли.  Шамиль  спал   в зале  на  сундуке - это я помню хорошо.    В  войну  он  ушёл  на фронт  и,  вероятно,  погиб.  Сведений о нём никаких не было.   
Когда свои дети разъехались, у Натальи и  Михаила“дневал   и ночевал”   другой  парнишка  Юрий  Корьев.   Наталья участвовала  в  усилиях Михаила  помочь Юре осознать необходимость учиться, За столом во время обеда  она часто  разговаривала с Юрой и внушала ему необходимость вернуться в школу.    Юрий  так  и сделал.  Через несколько лет  он стал инженером, создал семью и очень тепло относился к "тёте Тале". Особенно его забота о ней проявилась в год болезни и  смерти Михаила.В отсутствие Бориса он заменял ей сына.   
 

     А какой благодарной  могла  быть сама Наталья!   Помня,как сестра отца Александра Степановна в голодный  1921-ый год подкармливала её и брата Ивана остатками каши в столовой,где работала,  и тем   спасала  их   от дистрофии, Наталья  всю  жизнь заботилась  о своей  тёте Сани.   Как часто  мы  выполняли  поручение  мамы  отнести  бабе  Сане   кусок  мыла, пирожок,  кусочек сырого мяса, рыбу, а то и сетку  картошки.
        Как-то во время войны тётя Саня   пожаловалась    Наталье,  что внучатые  племянники Геннадий,  Анатолий  и Юрий,  над ней смеются всякий раз, когда она выходит из своей  коморки во двор Ляпинского дома. Они, смеясь, просят её  рассказать о новом  методе  мыться в бане. Наталья обещала защитить  тётю Саню. Дело состояло в следующем:  во  время  войны  мыла ни у кого не было,   бельё  стирали щёлоком, им же и  мылись.  Зимой  ходили  в баню  редко,  так  как  на  весь  город  она была одна,  да и та  часто  не работала  из - за  отсутствия  угля.  У бабы  Сани на теле был невыносимый зуд, вероятно  из -за  сахарного диабета, которым она ,не подозревая, страдала.  Бедняжка  так  намучилась, что попав  однажды в баню,  она стала ножом скрести своё тело.   Наутро она  не встала.     Спина, руки,ноги, -  всё  превратилось  в  сплошное   красное  воспалённое  полотно. Любое движение вызывало  невыносимую боль.    Золовка Ефросинья(наша бабушка)    ухаживала  за  ней,  пока  Александра не встала  на  ноги.
  Когда  мальчишки  узнали   о  “новом  способе   мыться”,    их   фантазиям  для  шуток  не было  предела.  И как  только  баба  Саня  появилась  во  дворе,  она  тотчас  становилась  предметом  подшучивания    Подростковый  возраст  ещё  не  позволял им    осознать  весь  трагизм  положения одинокой  несчастной  женщины  в  те трудные   годы.
   Наталье   специально    пришлось    идти  во двор   к Ляпиным,  чтобы   ”отчесать”  мальчишек  за  тётю  Саню.   Только Наталья умела  находить  слова, после которых мальчишкам становилось стыдно.  Я  помню,  как  за  нами  шёл  Юрий   Соколов  и  просил:
- ”Прости,  Крёстная,  больше  не будем”.
   Своей  любимой  племяннице Наталье Александра Степановна завещала  похоронить  себя  и оставила ей  небольшую  сумму  денег. На  память  мама  купила  коврик,  который  долго служил ей и назывался " тётисанин коврик".
 
   
49.             ОДНА СУДЬБА НА ДВОИХ

 Все трудности, которые вставали на пути Михаила, Наталья преодолевала вместе с ним. Случалось ей  переживать и за  жизнь Михаила.    Долго она помнила  страх, который поселился в доме  в 1947 году.  Михаила забрали в НКВД и держали там в течение нескольких дней.  Однако он вырвался  из  “лап   органов" и вернулся домой. Причина  ареста для того времени была   типичной - запугать человека, сломать его и заставить доносить на своих начальников.  Михаил работал  в Областном  Военкомате. Жене он рассказывал, что во все дни  допросов, не  выходил  из  образа  простоватого, несколько придурковатого   мужика,  не  понимающего, чего  от  него  хотят (папа был  артистичен).
   На вопрос:
 -"Ты возил генерала Н. и его подчинённых на рыбалку?
Отвечал:
- А  кто же еще?. Я  ведь  с измальства  знаю эти места. Барбаставский я.(нквдешник -  не местный, названий аулов  толком  не знает) Бывало  закинем бредень,  а осётр, язви его душу....и т.д. и т. п.
-  Тебя спрашивают, ты отвечай на вопрос. Понял? Что говорили, когда выпивали?  Политику обсуждали?
 - Говорили, говорили! А как же, компания мужиков!. Опять же Фрося буфетчица. Ну и груди у неё, доложу  Вам, по ведру каждая.......  и далее всё в том же роде.
Когда  сотрудник НКВД терял терпение, Михаила отсылали в камеру вспоминать. Так он продержался  2-3 дня.
 
 В тот год  шла  очередная чистка рядов НКВД, и на  счастье  Михаила  оперативник, вероятно, из вновь прибывших,  не знал Михаила Яковлевича Тишина. Михаила отпустили домой, взяв с него подписку о неразглашении.
 В доме поселились  тревога и ожидание нового ареста. Но ареста не последовало.               
 "Как-то   ночью  не спали ,  "гадали - рядили", что помогло Михаилу  не стать осведомителем. Вряд ли  "там" не добились бы своего и  не поняли бы, что Тишин просто" валяет дурака".  Кто-то помог. Но кто? " - вспоминала Наталья. 
И  вспомнилось ей, как однажды выручила  она соседа Рогачёва Николая Ивановича,сотрудника НКВД.     Ему тогда было не более  сорока лет.   Запомнился  мужчина  спортсменской  выправки (Рогачёв часто судил  местные футбольные матчи), в  наглаженной  цвета  хаки  форме  и до  блеска  начищенных    хромовых  сапогах.     В руке   у него часто можно было видеть  тростинку,  которой  он любил слегка  размахивать,когда  шёл  с  работы домой.  Он не был  женат, жил со старенькой матерью и  незамужней сестрой  Груней.

  Как-то Николай Иванович попросил  Наталью уступить ему на время ремонта  его дома   комнату, которая имела отдельный вход из сеней ( в  старом  большом доме, который арендовали).  Наталья  согласилась и от денег, по - соседски, категорически отказалась.    Поздними вечерами Николай  стал приводить в комнату  молодую, симпатичную,  очень  грустную  женщину. И хотя комната  находилась  в другой  части дома,  порою Наталья  ночью  слышала  громкую  возню из той комнаты  и даже звуки  драки. 
Наутро,  убирая    кровать,   она обнаруживала  разорванную  простыню,  брошенное  на  пол  бельё и пр.  Женщину  Наталья видела редко; та старалась уйти   из  дому  так, чтобы  не  встречаться  с Натальей.    Продолжалось это  почти всё лето,  пока  Николай  Иванович  не  вернулся к  себе домой  один.    Женщину   Наталья больше   никогда  не  видела.
   И в ту бессонную ночь Наталья предположила, что  Николай  Иванович  знал  об  аресте   соседа   Михаила,  знал  он  и то,  что  Наталья  никому  не рассказала о его истории. Может,  услуга Натальи  спасла Михаила  от сотрудничества с "органами".    

   До  самого  последнего  вздоха  Михаила   Наталья,  забыв  все  вольные  и невольные  обиды,  которые  не раз  терпела  от  Михаила,   была  верна ему   и  отдавала  всю  себя, чтобы  облегчить  его  страдания. Он умирал  в шестьдесят четыре года от неизлечимого рака.  Сохранилось  письмо    Михаила   к семье дочери  Тамары,  где  в шутливо форме Михаил рассказывал, как  Наталья справлялась  с трудностями в семье (болела и престарелая Ефросинья - мать Натальи.).

“ Если  бы", - писал Михаил-  "пожили здесь  одну  ночку,  сразу  бы  удивились,  что  у  нас   лазарет   горшочный.  У  каждого  свой  кабинет,  и каждый   самостоятельно  в свой  дует. В  общем,  шум  стоит  всю  ночь.  Кто  стонет,  кто  во  сне  кричит.   А  мать  охает, но  то  ко  мне  бежит, то к  Бабаничке ( Ефросинье).   Она  у нас   сейчас  за  врача  и  медсестру.   Мать  свою  порошками  лечит,   а  со  мной  занимается  как  медсестра.  Каждый  день  два  раза  промывает  мочевой   пузырь.   Вот  только  устаёт  она  с нами,  но  держится.   Сейчас  на ней  всё   наше хозяйство”.
  В другом письме  он писал:
 “Какие  у  нас  дела?   Главное -  мать  крутится,  как  говорят,  “белка  в  колесе”.   Сами  посудите,  сколько  у неё  профессий стало:   врач,   медсестра,  шеф-повар.   Я  называю  её шеф-повар  потому, что  она  каждому  готовит  отдельные  блюда.    Дальше, она ещё   хозяйка – экономка  и, главное,  завхоз.  А этому  завхозу и самая  работа  с утра  до  ночи.   Ещё  забыл.  Порой,  "отчешет"  нас  как  начальник.  Конечно,  в этих  случаях  мы  молчим,  чтобы  не  было  "пылу”.    И .........
Подходила   к концу   их  совместная  жизнь.   Михаил  уходил из жизни с благодарностью  к своей любимой  жене   и  перед  смертью  на всё  имущество  оформил  документы  дарения  на  Наталью. Он  знал,  что  она всем  распорядится  по  "Правде".
На  60-летие  Натальи  её  зять  Евгений  Кузьмич  Яковлев  прислал    шутливую  поэму,  уловив  любовь  и благодарность  Михаила  к  Наталье.

                ЖЕНЕ   И   МАТЕРИ.

    
                Молодой  была  красива!
                Я был тоже  молодой,
                В подкрепленье  взял  верблюда,
                И  ты  стала  мне  женой!
Столь  девчонок  нарожала,
Всех  по пальцам и не  счесть,
Потому  пришлось  с верблюда
На  машину  пересесть.
                Вспомни,  ехали  мы  с  сеном -
                Вдруг  зловещие  огни.
                Дал  я  газу, оглянулся-
                Нет ни  сена,  ни жены.

Приходилось   страшновато –
В  снег  закапывали  труд,
Озираясь  виновато –
Вдруг  с милицией  придут.
                Как всё  вспомнишь-
                Волос  дыбом.
                Ведь  нас  надо  бы  судить.
                Поразмыслишь – не виновны, 
                Стоит,  право,  наградить
 Труд  тяжёлый, не  напрасный,
 Дал  хорошие  плоды –
 Дети  на  ноги  все  встали.
 Гордость их,  Наталья,  ТЫ!


               

                50.              "ЧТОб  ЗАСЛОНИЛА  ДОРОЖКУ, ТУ, ЧТО ВЕДЁТ ПОД УКЛОН"

Обладая  небольшим,  но  очень  чистым   сопрано,   Наталья   любила  петь.  В гороле  Уральске на  Плясунковской улице № 12, где прошло её детство,  около дома лежал ( может быть, и сейчас лежит) огромный валун. Вот он должен помнить, как хорошенькая девочка Талечка Ляпина садилась на него и распевала песни, которых она знала множество.  Когда она  стала матерью, свою любовь к песне Наталья передала детям.
     С раннего  возраста нас  готовили "выступать".  Музыкальных инструментов в доме не было. Бывало,  отец  свёртывал   в газету  в трубочку ,  садился  на стул, который ставил на  сундук,  и голосом наигрывал нам плясовую, а мама, хлопая  ладошами в такт, подогревала наше желание отплясывать "барыню".
Во  второй  половине  30-х годов предприятия  города  отмечали  советские  праздники  концертами  художественной   самодеятельности.  Принимали  участие в таких концертах  и мы - Лида, Нина, Тамара.  Из  бабушкиных   наволочек на подушку  нам   сшили  сарафаны,  и мы,  подперев свои личики пальчиками, в косыночках на головах, пели и плясали:                Мы  матрёшечки,  мы   кудряшечки,
   Сами  кругленькие, а щёчки  пухленькие.
   Хорошо,  хорошо,  до  чего  же  хорошо.
   До  того  хорошо, что  за-ме-чательно!
 
Пели  мы и песенку - Как  вставала я  ранёшенько,
                Умывалась  я белёшенько.....      
Мы  пели  и показывали  все  действия   маленькой  хозяйки, как  научила  нас  мама: -     Выгоняла я корову на росу,
            Повстречала я медведя во лесу.
                Я медведя испугалася,
                В кусты густы я бросалася.
             Калинка, малинка моя,и .......
 В  семье  любили  вспоминать  случай моего выступления с этой песенкой. Я пела и танцевала на сцене, а мама  стояла  за кулисами.  Когда я закончила петь, раздались  аплодисменты,  и  я,  вместо  того, чтобы  поклониться  зрителям,  повернулась  к  маме  и поклонилась  ей,   а   зрителям  досталась  только  моя  попка.   В зале засмеялись и зааплодировали  громче.
 
   Я  не  помню, чтобы мама ходила  на  мои  выступления  в  музыкальной  школе,  но  учёбе  моей  способствовала  и  жалела  меня,  когда  я  рано  утром вставала и до школы   бежала  в музыкальную  школу  учить  урок.  Инструмента  в доме не было,  а разрисованный Лидой  под  клавиатуру  стол  не  мог  заменить  пианино.
               
        Наталья   знала    много  народных  песен,  помнила  и пела  их  до самой  глубокой   старости.   Нередко я  слышала,  как она  поёт  в своей    комнатке  на ул. Примакова, в Санкт- Петербурге.  Звучал чистый высокий голос нашей мамочки:   "Окрасился  месяц  багрянцем",     "По  Муромской дороге" ,    "Живёт  моя  красотка", "У церкви стояла карета"  и др.    Но самая любимая  песня, которую она  пела,  не  сдерживая  слёз,  была " Вот она милая роща". Услышала  она  её  по радио   и   выучила слова и мелодию.          (Стихи   - В.  Бутенко,  музыка -  Октябрь   Васильевич  Гришин) 
   
              МИЛАЯ   РОЩА.
       Вот  она   милая  роща,  ветер  шумит   надо  мной. 
       Ветки  берёза  полощет,  сон  нарушая  лесной.
       Сколько  стволов  побелённых,  сколько  их  здесь  поднялось,
       Всё  это  с детства  знакомо,  с сердцем  навеки  срослось.

                Будто   опять  ты  безусый  рядом  с девчонкой  стоишь,
                Вместо  кораллов   на  бусы  гроздья  рябины  даришь.
                Будто  бы  смех  её  звонкий   в чаще  лесной  раздался.
                Только  у  бывшей  девчонки  есть  уже  снохи, зятья.

      Край  мой,  единственный  в мире,  где  я так  вольно    дышу.
      Поле  раздвинулось   шире,  к роще  заветной  спешу.
      Хочется  белым  берёзам  низкий  отвесить  поклон, 
      Чтоб  заслонили  дорожку ту, что  ведёт  под  уклон.

А  на  своё  девяностолетие   Наталья   сама сочинила  такие  слова:
                Теперь бы  жить,  да  наслаждаться,
                Но  время  уж   моё  ушло.
                Спасибо  вам,  родные дети, 
                За  ласку, радость  и тепло.
                Всем  вам   желаю я здоровья,
                Веселья  в доме и  покой.
                Живите  в счастье и достатке
                Примите  низкий мой  поклон.

На  листочке   были  добавлены  ещё  такие  слова:
  мирного  неба,  свежего  хлеба,  чистой  воды  и никакой  беды.


52.         С  НЕЙ  БЫЛО  О ЧЁМ  ПОГОВОРИТЬ

Наталья не имела никакого систематического образования, но  на людей она производила впечатление вполне грамотного человека. Меня часто спрашивали:
 - Твоя мама учительница?
Своим  обликом,  сдержанной  манерой  поведения  Наталья  напоминала     учительницу старой формации.
 Наталья очень любила  радио, особенно "Театр у микрофона"- радио-спектакли,   Нередко я возвращалась с работы домой с беспокойством, что маме, должно быть, одной скучно, но открывая дверь в её комнатку, сталкивалась с  жестом -"закрыть дверь", при этом она произносила лишь одно слово - Толстой,  Чехов, или Достоевский.  Из комнаты она выходила с сияющим от  полученного удовольствия  лицом.    В последние  годы жизни   Наталья ослепла, но слушать радио и телевидение не перестала.   
Всё  это  сделало   Наталью   интересным  собеседником  не  только  для нас, её детей,  но и для  наших  друзей.  К  ней  уважительно  относились  все   наши  знакомые, а друзья  её любили.
  Джон   Пауэлл   из  Канады   называл     Наталью  “мамой”    и  заботился  о её  глазах.  Каждый  раз, когда   приезжал  в Петербург,  он привозил  ей  лекарства   от глаукомы.  Наталья угощала его борщом и блинами, при этом она  каким-то понятным только ей самой способом, не зная английского языка, могла  поговорить с ним о многом.    Так она узнала, что у него   двое детей, а у его сына -пятеро(как у неё самой!), что сын  лётчик, его жена врач и т.д.
   
     В  70-80- е  годы   Наталья  жила   в Симферополе.    У  подъезда дома  по обеим  сторонам  стояли  две  длинные   скамьи.    Вечерами   пожилые соседи  там вели  беседы.  Очень  скоро  круг  любителей  поговорить, пошутить  так  вырос,  что  принесли  ещё  две  скамейки.   Темы  бесед, как правило,  подбрасывала  Наталья  незаметно.  Все    высказывались, и   это  нравилось.  То  и дело  раздавался  смех  и даже  аплодисменты.  Как  сейчас  помню  маму перед  зеркалом  в коридоре  нашей  квартиры  в  Симферополе.   Она  стоит в новом  жёлтом в горошек  халатике   с платочком  в руке   и  рассматривает   себя в зеркале  перед  выходом  к подъезду.   Для неё это было  счастливое время.  Ей  нравилось  проявлять  свой  талант  лидера,  быть доверительным  лицом  для  женщин,  часто несчастных,  которые  у  Натальи  Николаевны  могли  найти  утешение  и добрый  совет. Как   часто   потом    она  вспоминала   жизнь в Симферополе  и с  горечью  узнавала  о  смерти  своих  молодых подружек.
 

53.             “ ГОСПОДЬ   МНЕ  И ГОДЫ  ДАЁТ   ЗА   ПРАВДУ”

           Наталье  суждено было  прожить   дольше других  детей  Николая  и Ефросиньи Ляпиных - почти  93 года.  “Господь мне   годы  даёт  за Правду”, - часто  говорила она.
“Ты  раньше  на  пять  минут  закончила  урок”, - выходя  их  кухни,  упрекала  меня  мама.   “У меня  здесь  часы,  и я слежу,  когда  ты  должна  закончить.   Люди  тебе  платят  деньги,  а ты не  дорабатываешь”,- журила  она  меня, а мне   было   уже за  шестьдесят.   Такая  щепетильная  честность  была  присуща  ей  во всём.
К  своему    восьмидесятилетию  мама накопила от  пенсии и переводов от  детей  достаточно  большую   сумму  денег.    В сентябре 1990-го года  в Симферополь съехались дети - все с супругами:  Лида из Ленинграда, Нина  из Усть- Каменогорска, Светлана из Одессы, Борис из Смоленска.  Наталья   вручила  каждому из них  конверт с деньгами.   Сделав это, она  испытала  настоящее  счастье.   Библейская   мудрость – давать блаженнее,  чем  брать – была усвоена  ею  с детства от отца

Не раз в жизни  Наталья была обманута людьми, но  к обману относилась без злобы на человека;  часто, посмеиваясь,  сожалела, что человек способен на  низость.
 В доме было несколько предметов, которые назывались в связи с прошлым обманом.
- Тамара, принеси "шестисотку".
 Я знаю, какую  кубатку(крынку) принести  из погреба.  Её назвали "шестисоткой", потому что  знакомый   председатель колхоза  привёз нам в ней  сметану  и попросил в долг шестьсот рублей( тогда довольно большая сумма).  Деньги он не вернул, а кубатка осталась  у нас жить и примирительно называлась  "шестисоткой".
Смирение и умение простить проявлялись у Натальи не только в отношении чужих людей, но и  в отношении мужа ,детей, родных. Умела она молча, с достоинством, переносить обиды, которые выпадают на долю замужней женщины. Но обиды не забывала.

 Нелегко  было жить со свекровью, практически, в одной комнате(фанерная перегородка звукоизоляцией  не служила).В семье  было девять человек; в доме стало  тесно.  Детям приходилось спать вповалку на полу даже зимой. В этих условиях характер бабушки  становился всё более скандальным. Михаил часто отсутствовал, терпеть недовольства  свекрови приходилось Наталье.
 Это сейчас мы знаем о старческом неврозе,  маразме и  болезни Альцгеймера, а в те времена ссылались  лишь на  неуживчивость характера. Часто бабушка Пелагея, не  стесняясь  соседей,   могла  кричать : ” Вон  из  мово  дома!   Я хозяйка  в дому, что хочу, то и делаю.  Вот возьму  и ....  посреди  комнаты,  а   вы  убирайте!”     Это  одна  из  сцен,  свидетелем  которой  я была. Жизнь для Натальи превратилась в ад.
Но неожиданно подвернулось предложение  арендовать большой  старый дом у реки Чаган и семья  переехала. Однако связь с бабушкой Полей не прервалась.
 
       Чувствуя долг  перед  матерью  мужа, осознавая и свою вину в разрыве,Наталья  продолжала  заботиться о свекрови.    К  каждому празднику мы  приносили  ей подарки: чулки,  платочек, что-нибудь из одежды. Носили ей   и еду, дрова,  которые в то время  приходилось  доставать.
Не прошло  и года,   как   бабушкины квартиранты съехали,  не  выдержав    ворчания  хозяйки. И как говорят,  на  грех,  бабушку  укусила  собака.   Лечила  она  себя  землёй,  мочой    и травами, к врачам  не ходила  и в результате  слегла.     Наталья,  забыв  все  обиды,  взяла  бабушку  к себе,  и мы   выхаживали  её. 
 А   родовой  дом  не  давал  покоя  родственникам.    Бабушка Пелагея догадывалась о желании старших сыновей Сергея и Ивана получить отцовский дом в наследство. Она стала  упрашивать  Наталью и Михаила   вернуться  в её дом и   стать  его хозяевами.   Бабушка каждый день просила Наталью:  “Домой!  Домой!   Подпишу  дом,  хочешь  на  Михаила,  хочешь  на  тебя,  Таля, а хочешь на Бориса.   Только  поедем  домой!”      Поразмыслив,  родители  решили   вернуться  в отчий  дом. С 1947 года семья вновь стала жить по адресу улица Фрунзе, 73.
Послевоенные годы были особенно трудными,  семья в 1947- 1949 годах  жила  на  грани  голодания.    Михаил попросил  бездетного брата  Сергея забрать на время  мать.     Бабушка  Пелагее   уехала в посёлок Казахстан.   Там  она  и умерла  в 1954 году от гангрены  ног.    Её было 91 год.  Наталья   часто  возвращалась   к этому   периоду  и горевала,  что Пелагея  умерла не дома. 
  ” Ведь  я  думала- говорила она, -   что   там  ей будет  сытнее”.   
 Наталья  сердцем знала,  что  бабушка скучала по дому, по внукам и посылала нас  навещать её.   
  Отношение  нашей  мамы  к  свекрови  стало   примером   для   её дочерей.    Лида,  Нина,  Светлана   относились заботливо  к матерям  своих мужей,  помня  свой долг  и  уважение к родителям своих супругов.

       Несмотря на трудную и  во  многом  страдальческую  жизнь,  Наталья  была  счастливой  женщиной.  Она  была  счастлива в любви к мужу, в детях   и  в том  относительном  здоровье,  которое  ей  позволило  прожить  93  года  и  остаться  в здравом  уме  до  самой  последней  минуты.   Уже  находясь  на краю  жизни,  она  попросила  дочь  Нину  помочь  ей  перекрестится, а когда   силы   стали  покидать   её,  она  вдруг оживилась, взяла  мою  руку  и  её   сжала.    Так  мамочка  простилась  со  мною. Через несколько  минут  началась  агония,  и она  умерла  на  моих  руках. 
         Я  думаю,  всем  лучшим,  что есть   в нас,  её детях,    мы  обязаны    родителям,  особенно  маме.  Я писала  эти  записки,  а  мама была  рядом.  Я  невольно  слышала  её  голос, её интонации.   Её  жизнь  в это  время  продолжалась  и,  может  быть,   это самое дорогое, что я получила  в результате  работы  над  её воспоминаниями.

   Жизнь Мамы -  это  “Божья  ткань  в мире”, из  которой ткётся время, история поколения.   Пушкин  своих  предков  называл  “ домашними  божествами”.
Они  живут    с нами  рядом   и помогают  осмысливать  былое,   расширяют  границы  восприятия  настоящего.   Жизнь  становится  длиннее  и глубже  и,  кажется,  что на  нашем,  порою  нелёгком  пути,   они  посылают  нам  божественные лучи помощи.