До встречи

ДО  ВСТРЕЧИ

Водитель  рейсового автобуса, высадив  Веру Петровну, немедленно развернулся  и облегчённо газанул в обратном направлении.
Вера Петровна оказалась одна посреди  ошеломительного пространства, заполненного  солнцем, воздухом и тишиной. У ног её стояли вещи: два чемодана  да плечевая сумка, которые она  с трудом вытащила из автобуса, вспоминая  слова провожавшего её мужа: «и куда ты столько наворотила?»
-Да ничего и не наворотила,- сказала тогда Вера Петровна. Стала перечислять подарки да гостинцы матери,  племянникам, ближайшим соседям и выходило, правда, будто ничего. И надо  было бы ещё кое – чего  захватить, да уже и некуда.
- Хорошо,  если кто  подвезёт. А то  десять километров переть…- Я- мужик- до автовокзала только помог и то, знаешь, ощутимо…- засомневался  муж,- а ты  всё-таки  женщина.
-    Да мне там уж некуда торопиться. Там я , считай, так и так дома, – успокоила  Вера Петровна,- да уж  какая-нибудь  плохонькая подвода или разнесчастная  машинёнка  - попадётся небось. Подвезут: люди не звери. Что ж ты думаешь – совсем там  ни кто не ездит?
  Этот  последний разговор с мужем всё время крутился в голове  Веры  Петровны, пока  она    дышала и не могла надышаться родным воздухом, с еле сдерживаемым восторгом оглядывалась вокруг и не могла наглядеться на открывавшиеся зелёные просторы с холмами и перелесками, с синеющей на горизонте грядой леса, но, главное, на  раскинувшееся  необъятное  небо, какого она  сто лет не видела в этом  чёртовом городе.
Заливающийся где-то в невидимой солнечной глубине небес жаворонок окончательно  поверг её в восторг.  Она тщетно пыталась разглядеть в ещё,  по сути,  утреннем мареве разрывающуюся от радости  птаху. Будто ничего важнее этого никогда  не существовало и никогда не будет на земле.
- Господи, как же хорошо-то! – вслух произнесла  Вера  Петровна, вслушиваясь в звук собственного голоса. Будто ободрённая им , полная сил и  уверенности в себе, поправила ремешок сумки на плече, подхватила чемоданы и решительно двинулась по  затравянившейся  знакомой дороге, исхоженной  ещё со школьных лет. «Да зачем же я   уезжала отсюда? Да разве есть где  места  прекраснее, чем  у нас? А мы  всё  рвёмся куда –то в дальние  страны.»- Не переставала  восхищаться Вера Петровна. Впрочем, слова  восхищенья помимо её воли как-то сами собой возникали в голове, не откладываясь в сознании, и тут же  уплывали куда-то, исчезая, как лёгкие, почти незримые облачка на бесподобно прозрачном пронзительно голубом небе.
 Восторг этот, однако, с  каждым шагом неожиданно начал поубывать, а руки, вначале так хватко вцепившиеся  в  ручки  чемоданов, стали ощущать  всё большую тяжесть.
«Ну, ничего, как дойду и так и дойду. День  длинный, меня же ни кто не подгоняет. А идти – одно удовольствие. Не сломаюсь…- стала  она оправдывать  собственную беспечность, что не позаботилась о том, чтобы встретили.- Вот  доберусь до того кустика и остановлюсь, передохну. Кто мне запретит?»
И ещё большей радостью  загорелось в её душе ощущение  полной свободы, единения с родимой природой.  Её сердце ликовало от разгорающегося майского дня, от  пронзительно зеленой травы, опушенных молоденькой листвой кустов, даже от вымахавших по обочинам  метёлок конского щавеля, донника, цикория… Радость  добавлялась  ещё и от узнавания  растений, которых , как давних знакомых, не видела сколько лет кряду.
Шага два она всё-таки не дошла до намеченного кустика: ремешок сумки  сполз с плеча, а поправить на ходу   неловко. И дорога-то, оказывается, не такая скатёрка, как привиделось поначалу. Колдобина на колдобине, если присмотреться. Хорошо ещё, что сухая.
 Солнце между тем поднималось всё выше и выше, обещая совсем жаркий день, превращаясь из улыбающегося доброго существа в нечто раскаленное, сжигающее в упор. И Вера Петровна  с удовольствием сняла  с себя привычный повседневный пиджак, оставшись в лёгкой блузке и окончательно превратившись в  Верочку.
«Уф, как жарко!»
Ей показалось, что она преодолела уже порядочное расстояние. Оглянулась и с удивлением обнаружила, что едва  отошла от остановки и ей предстоит ещё двигать и двигать.
 «Надо не думать об этом. Сосредоточиться на том, как встретит мать. Небось, уже ждёт не дождётся.»
Женщина  подняла чемоданы.
«Через два, от силы – через три часа доберусь как –нибудь.  Надо же – никакого транспорта! Можно было, конечно, договориться, что бы какую  подводу навстречу выслали. Но какую подводу? С кем договариваться? Фу, как жарко –то! Хоть бы ветерок  дунул прохладный.»
Но и ветерок едва шевелил изумрудную листву так лениво, словно  разомлел от жары. Видневшиеся вдали  высоковольтные мачты переливались в сизой прозрачной  дымке.
Чтобы  не думать постоянно о расстоянии, Вера начала считать шаги. Останавливалась, оглядывалась , словно поздравляя себя с преодолённым пространством, носовым платком вытирала влажный лоб, распаренное лицо и, оглядевшись с ликованием в душе, упрямо поднимала чемоданы. Ни одного человека! Дрожащее от жары пространство. Сизый лес на горизонте. То ли грач, то ли ворона  над лесом…
Поправив на плече ремешок  от сумки, снова подхватывала чемоданы и с новой силой начинала считать шаги: «раз, два… пятнадцать…» Капельки пота сползали на глаза  и начинали щипать их. Настырный овод закружил над головой, норовя пристроиться на самом лице
- Фы! – губами  попыталась сдуть Вера, чтобы не выпускать поклажу из рук. Чёрта с два. Гад ненормальный!  Он готов был и в рот залезть.
Она опустила чемоданы и с наслаждением шлёпнула себя по щеке.   Мимо!
Неожиданно до слуха донёсся звук машины.Не почудилось ли? Нет. Сердце радостно встрепенулось надеждой: «Вот и отмучилась!  Нечего надрываться… На одном колесе, а уеду…»
Обновленными глазами  посмотрела вокруг. «Красота! Боже, какая красота вокруг! И это всё для нас, для людей изощряется природа. Чего только не придумает?  И на каждую  её травинку молиться надо: смотришь не насмотришься. И каждый кустик от другого чем – нибудь норовит отличиться, быть привлекательней. И вот такая красотища пропадает, такую красотищу никто не видит. Не до неё нам , человекам. Господи!»
 Машина между тем, вынырнув из- за бугра, пылила по грунтовке. Газик !– самая практичная для сельских не мощёных дорог- разглядела Вера Петровна. Она уже было подняла руку остановить машину. А та ещё не успела поравняться с ней, как из кабины раздался  восторженный женский голос:
 - Верка! Неужели это ты?
- Светка! – вырвалось у Веры, узнавшей сидевшую с шофёром давнюю свою подругу.
 Газик  затормозил. Светка  сияла, свежая, довольная жизнью.
-  Ты откуда? А мы думаем, кто это прёт по такой жарище два чемодана. Да ещё сумка, как хомут на шее.- расхохоталась Светка. – Ну, ты даёшь! К матери что ли?
- Да вот, - неловко себя почувствовала Вера Петровна, - автобус –то теперь не доходит до нашей деревни. Пришлось чапать пешком. А вы откуда?
- Купаться ездили! Ты не представляешь, какая вода. Правда, Володь?- толкнула она плечом   шофёра,  одновременно кивнув  подруге,- мой муж.  И снова  расхохоталась, довольная и встречей, и мужем, и летом, и всей жизнью. –Ну,  как вы там в городе –то? Семья- то как?
-Да ничего. Сын учится, мужу отпуск не дали. Вот одна  вырвалась… А ты?
- Что я? Две машины, особняк, детишки… Сейчас  вот у своих, в деревне…
Вера всё ждала, когда Светка кивнёт, указывая  позади себя, мол, садись, чего стоишь? И так руки небось отмотала. И не поверила своим ушам, услышав обращенное к мужу:
-Ну, ты чего остановился? Поехали!
Муж, показалось Вере, вроде сказал что-то наподобие того, мол, а подругу-то взять бы надо. Но Светка, счастливая, продолжая сиять, видимо  успела кинуть на мужа такой взгляд, что тот, в мгновенье передёрнувшись, вцепился в руль и нажал на педали.
- Ну, пока, Верунь!  Надо же! Сколько лет не виделись и  прямо среди дороги…  Ну, до встречи!..
- Ага! До встречи!-  растерянно откликнулась  Вера Петровна, не веря глазам своим  и отшатнувшись от поднятой газиком пыли.