Георгиевский сельхозтехникум. Рухнувшая карьера

                Прошёл месяц, практика закончилась, и начинались учебные дни.

                В огромной аудитории, за столами по двое расселись на первое занятие.

                Меня просто «убило»  наповал, когда первым уроком началось занятие по ремонту и устройству автоматической уборке навоза на ферме.

                Почему именно с этого начались занятия, а не с какого там элеватора или ещё чего ни будь другого.

                А с этим устройством я был знаком и очень даже конкретно.

                Как раз незадолго до этого мой отец и мать работали в оборудованном корпусе автопоилками и транспортёром по удалению навоза, которые выполняли свои функции и только трубы электродоилок мёртвой паутиной весели над коровами.

                Если поилки работали исправно, то с уборкой навоза, временами  возникали проблемы.

           С  максимальной эксплуатацией часто рвалась цепь транспортёра, который двигался по каналу,  волоча навоз скребками, а всё почему, вначале сгребали в углубление канала навоз, а потом включали двигатель.

             Чтобы сдвинуть такую махину навоза по всей длине корпуса с места, требовалось мощное усилие, двигатель вращал редуктор, возрастала мощь, рвалось слабое место.

                Навоз приходилось складировать у окон, если случалась задержка на несколько дней, вот и приходил я помогать родителям, перемещать навоз по корпусу.

                А ведь одна корова за сутки успевала навалить килограмм пятьдесят навоза, в группе у матушки таких Бурёнок насчитывалась двадцать две головы.

                Сперва складировали кучками у края канала, в надежде быстрой починки, да и сам навоз постепенно проветривался и просыхал, часть влаги улетучивалась.

             Потом если быстро чинили цепь, включали транспортёр и сбрасывали постепенно навоз в канал.

               Задержка же ремонта, доставляла массу хлопот, корпус не был приспособлен к физическому удалению навоза с применением лошадей и телеги.
                Навоз складировали вдоль стен, а дальше как получиться.

                А однажды сожгли сам двигатель, навоза накопилась уйма, вынули рамы и метали в окна вилами навоз.

            Я мальчик любознательный в смысле посмотреть, как идут дела с заменой двигателя и долго ещё мне таскать навоз, а он зараза тяжёлый, на вилах много не утащишь.

                С восточной стороны просторного корпуса, за воротами, там где стояла тракторная телега, в которую сбрасывали наклонным транспортёром весь навоз, теперь зияла огромная яма, напоминающая падение и разрыв мощной бомбы.

             Вокруг  лежал вынутый из ямы навоз вперемешку с грунтом.

                У ямы стоял скотник из соседнего хутора Широкого, который воткнул вилы в навоз у ямы и сложил на держак ладонь на ладонь,   поглядывал вниз ямы и вёл непринуждённую беседу.

           Я обошёл его сзади и сбоку заглянул в яму, там глубоко внизу копошились трое человек, вокруг большого электродвигателя, скорее всего электриков, в болотных сапогах, в жиже выше колена, пытались свинтить или наоборот закрепить двигатель.

           Вонь, идущая из ямы отдавала нашатырём, стоять у ямы тошно, а тем более сидеть в ней.

                Прислушался я к беседе скотника, он обращался к одному из ямы:            
                - Говоришь,  три с половиной года учился?
                - Для чего?
                -  Чтобы копаться в говне!?
                - Чего она дала тебе эта учёба?
                -  Провалял дурака в городе, чтобы потом ковыряться в этом дерьме.
                - Вот я!
                - Нигде не учился, образования четыре класса, а зарабатываю больше вас дураков вместе взятых и как вы в говне не плаваю.

          -  С навозом конечно дело имею, дурно пахну, а кто у нас не пахнет?            
                - Трактористы?

                - Так они ещё больше солярой пропитались, чем я навозом.

            У мужиков внизу что - то не ладилось, нервишки сдавали, а доносившиеся сверху познавательная беседа бесила.

                И тогда из глубины ямы прогремел отборный мат, многоэтажного значения, с конкретным направлением.

            Я поспешил удалиться, пока из ямы не полетели молотки и гаечные ключи для профилактики морального равновесия, работают люди, стараются, для себя что ли? так не надо мешать работать пустой болтовнёй.

                Двигатель меняли довольно долго, если кто помнит, то навоза накидали за стену по самые окна, и он пролежал там до лета.

                За его уборку платили не плохие деньги, и было школьникам, где подработать летом.

                Транспортёр, а в народе говночистилка, требовал к себе внимания и не допускал перегрузок.

                Вот когда я приходил помогать отцу, то мы вначале включали двигатель, потом я сам бегал включать, нажимал пальцем кнопку, и когда система начинала двигаться, сгребали навоз.

              Порывов и остановок не имелось.

             В эту глубоченную  яму  я много раз заглядывал, когда проходил мимо.

                Заглядывал, когда там никого не было и рассматривал двигатель, который стоял на мощной металлической подставке в середине миниатюрного озерца из коровьей мочи, взболтанной до жиже образного состояния коровьими блинами.

                Заглядывал, когда там возились работяги - электрики или проходил мимо, когда они с озабоченными лицами сидели у ямы и курили.

                В такой момент лучше не маячить лишний раз  и проскочить  незаметно мимо, чтобы не услышать в свой адрес:
                -  Тебе там чего надо?
                -  Чего  там не видел?
                -  Делать больше нечего?
                -  Ходят тут всякие, заглядывают!
                -  Контролёров и без вас хватает!

                Но из всего этого, в память врезался разговор скотника, как - то он доходчиво изъяснялся.

                Сидел я на первом занятии, преподаватель распинался, а у меня комок в горле стоял, душила жалость в себе.

                Как же я вот так попал в такую передрягу, разве я об этом мечтал.

                Сбили с пути истинного и главное кто?

                Самые близкие друзья  и родители.

                Обида засела во мне на весь этот не справедливый мир.

                Нет, с этим кончать надо сразу, пока не засосало окончательно, чтобы потом не мучится упрёками и зря потраченным временем.

           Решение принял окончательное: Такой учёбы мне не нужно.

         Наслушался советов, вот и вляпался, хуже не придумаешь.

           Не моё это дело говночистилки чинить, мне  роднее будет электроника.

        После занятия, собрал я свои вещи и отправился на автовокзал.

             Настроение упадническое, вид угрюмый и тоскливый, с засевшей обидой уехал домой.

           Моё внезапное появление дома среди недели восприняли с удивлением:
                - Что выперли из техникума?

               Я со злостью в голосе ответил:
                - Не буду я учиться ремонтировать ваши говночистилки, больше в техникум не поеду.

              Ни какие уговоры на меня не действовали, решил я так и точка.

              После нескольких дней отчаянного упорства, встал вопрос:
                Куда теперь дальше, чем мне заняться?


             Поразмыслив немного,  оставалось одно, снова в школу, в девятый класс.

                Набираться ума и дозревать морально, может оно и к лучшему, ну его к лешему эту электрификацию сельского хозяйства.

16 авг 2015 г.