Неудачник

НЕУДАЧНИК

Дни тянулись тягуче и медленно, и привычная тоска не отпускала его. В один из таких дней он сел к столу и записал в коленкоровую книжечку:
«Чуть ли не с самого начала жизнь моя началась как жизнь неудачника. Я так и не дошёл до заповедных лугов, на которых, увы, пасутся чужие кони.
Как это случилось? Почему оставили меня те высшие силы, которые я от рождения чувствовал в себе? За что я наказан и наказан ли? Может быть, я слишком остро переживаю то, на что другие не обратили бы даже внимание?
А, может быть, и так, что душа моя, однажды убитая, не захотела больше жить. Но когда это случилось? Как могло случиться, что душа моя убита, вылетела из тела, а я всё ещё живой, здоровый и сильный? Есть ли живая вода, которой можно оживить душу, и если есть, то где искать её? Иногда я думаю, что не душа убита, а что меня устрашил какой-то непреодолимый запрет, повисший, как тяжёлый замок, над тем, что мы называем душой. И что-то детски-нежное едва покажется и тут же спрячется. Так осаждённая крепость и в праздники перемирия не снимает с вышек часовых. Во мне две души, две жизни, как двое людей, вначале стремившихся друг к другу, потом встречаются всё реже и реже и, встречаясь, сухо и молча кланяются.
Своей ли дорогой я иду или блазные призраки незаметно свели меня в сторону, и я предался лжи и полюбил ложь? Сколько ненужных слов сказано, прочитано ненужных книг, сколько неискренних жестов сделано! Сколько раз изменяло мне сердце — и я говорил не то, что хотел сказать, а то, чего ждали от меня другие! И то, что принималось за лёгкость, за шалость ума, давалось механической дрессировкой. Я запускал мозг как машину, включённую в сеть высокого напряжения, и видел, что погибаю. Ни одна мысль не приходит ко мне, не минуя кривого зеркала сознания. И я уже не могу утешить себя тем, что никогда не забывал о престоле горнем. Чем дальше, тем меньше ясности и меры в моих желаниях. И если раньше белое было белым, а чёрное чёрным, то теперь я не так ясно различаю эту черту».