Клятва Гиппократа

   В одном большом городе жили были два товарища, настолько разные,  что постороннему было бы не понятно, что их привлекло друг к другу. Они были примерно одного возраста, но принадлежали к разным религиям и разным национальностям. Поскольку эта история могла произойти везде, то не важно, где они жили: в Москве или в Нью-Йорке, в Париже или в каком-то другом городе. Мы не будем даже называть их имён, чтобы не выйти за рамки политкорректности, назовём их просто №1 и №2.

   №1 был коренным резидентом своей страны и придерживался свободных взглядов на Бога и религию, и его ценности можно было назвать общечеловеческими. Его страна была не богатая, но вокруг были страны ещё беднее, откуда приезжали рабочие-гастробайтеры, которые жили своей жизнью и не интегрировались в местное население. Оттуда и был наш герой №2, который мог бы объяснить, почему он не хочет интегрироваться в это грязное и порочное, по его мнению, общество. Во-первых, он был из традиционного общественного уклада, где общество диктовало индивидууму что, когда и как ему делать, подавляя всякую инициативу с его стороны. Также оно диктовало, как и во что ему верить, и у него просто не было другого выбора, как принять ценности этого общества и подавить всякие личные сомнения. Например, если в его стране считали, что нужно жениться в 25-30 лет, то он не мог жениться раньше или позже. Женишься раньше – не дозрел; женишься позже – перезрел, или импотент, или неудачник, или что-то с ним не так. Поверил в другого Бога – ну тогда вообще конец света, потому что в традиционном обществе любой другой выбор считается изменой, за это могут даже убить.

  И хотя у мужчин в традиционном обществе было мало прав, ещё меньше их было у женщин. Если девушка полюбила кого-то не того, по мнению общества, а уж тем более вступила с ним во внебрачную связь, то ей вообще могли отрезать голову и ходить с этой головой по деревне, пугая других девушек и гордясь своей ах...ной праведностью. Итак, нетрадиционное общество выглядело для гастробайтера так, как для нас выглядит нетрадиционная любовь: отталкивающе, пугающе, безбожно. Поэтому на его интеграции можно было поставить жирный крест.
 
  Во-вторых, в обществе, как и в живой природе, идёт незримая война генов. Между геномами есть вражда, без неё не было борьбы за выживание. Чтобы геном не исчез и не растворился в других, он должен скрещиваться внутри только своей популяции. В этом причина войн и национализма, и как бы мы с ним не боролись, он будет существовать, потому что не прекращается природная борьба за существование. И хотя №1 и №2 принадлежали к одной белой расе, но к её разным подвидам, между которыми шла вечная борьба за существование. Правда, в социуме не всё так прямолинейно, как в природе, и в гражданских войнах люди нещадно истребляют даже свой подвид, но всё же у граждан свои права, а у генов свои. Поэтому интегрироваться в чужеродную генную среду сложно, да и нужно ли? Интегрироваться могут единицы, которые поднялись над своей национальностью и стали гражданами мира. Для таких и Бог один для всех, и люди не русские, немцы или прочие, а души, созданные этим единым Богом.

  Итак, №1 и №2 дружили, не то чтобы очень крепко, но они сошлись на музыке. У них был один и тот же любимый певец и композитор, которого они боготворили. №2 помогал №1 понять смысл произведений этого автора, переводя его песни на язык своего друга. Вскоре они стали беседовать и на посторонние темы, о религии и о семье, и №1 всё чаще стал замечать, что №2 начинает исподволь проповедовать свою религию и критиковать местную. Но тогда №1 просто улыбался и переводил тему разговора в другое русло, потому что у него уже была вера и свои представления о мире. В общем-то, он был как раз гражданином мира, вне причисления себя к какой-либо религии или к какой-либо национальности.

  Общались они друг с другом не регулярно, потому что №2 приезжал в эту страну только на сезон, чтобы заработать денег и уехать домой. Иногда они теряли друг друга из виду, но каждый раз встречались заново, как бы случайно, и были очень рады встрече. Они рассказывали друг другу новости, показывали фотографии своих жён и детей. Иногда №2 жаловался №1 на то, что с гастробайтерами в городе плохо обращаются, унижают и т.д. Он рассказал, что однажды заказчик нанял их на объект, где они должны были работать и одновременно жить. №2 привык жить на всяких стройках, но на этот раз даже он был возмущен. «Хозяин принёс откуда-то с помойки грязный и дырявый матрас, бросил мне под ноги, якобы я должен на нём спать. Я счёл это за оскорбление и ушёл с этого объекта, теперь я без работы», - говорил он. №1 ему посочувствовал, но ничем помочь не мог. В этой стране, как и в других, с гастробайтерами не церемонились: один уйдёт, на его место придут десять других. №1 искренне желал, чтобы жизнь №2 изменилась, потому что он был достоин лучшего, чем спать на грязных матрасах и вкалывать по-чёрному на чужбине.
 
  Когда они встретились в очередной и в последний раз,  №2 уже не выглядел таким замученным и угнетённым, как раньше. №1 всегда верил, что рано или поздно тот вырвется из кабалы тяжёлого труда и станет жить лучше. №2 в этот раз выглядел просветлённым и говорил, что к нему стали являться ангелы его религии, и что теперь он может лечить людей. Поэтому прощай, стройка, мат-перемат, грязь и унижение. Через неделю он уезжает на родину навсегда, а там тепло, солнце, деревья цветут. №1 за него искренне порадовался, но вспомнил, что у него давно болит рука в лучепястном суставе. Он испортил этот сустав, когда занимался боксом. Из-за резких ударов сустав, видимо, расшатался и сильно болел. Поэтому №1 попросил у №2 помочь ему, а заодно и проверить его способности. Старый приятель согласился, и они пошли в дом к №1.

   Рука страшно болела, но №1 был в этом виноват сам. Он был вспыльчив, и если не мог справиться с яростью, то бил правой рукой в стену. Вспышки ярости случались часто, поэтому сустав таких пыток не выдержал и начал болеть. Он понимал, что лечить нужно не сустав, а свою ярость, то есть учиться всё воспринимать спокойно. В последнее время он почти перестал колотить стену, так что боль оставалась только как следствие прошлой дури, от которой он почти сумел избавиться. И вот они вдвоём с приятелем садятся за стол, и №2 начинает молиться. Сначала он читает какую-то священную книгу, потом говорит от себя. Потом он надолго замолкает, входя в транс. Наконец, он открывает глаза, ему стыдно, и он смотрит в другую сторону.

   «Извини,  - говорит он, - я не могу тебя вылечить. Ангелы мне запрещают это делать, потому что ты из другой религии»… №1 даже отскочил на пол метра, как будто бы его ударили кулаком в грудь. Он не стал разбираться, сто прав, а кто виноват, лишь, почувствовав себя преданным, произнёс: «Передай своим ангелам… что они пидо…сы».
   
   Так, в одну секунду, была закончена многолетняя дружба между народами. Через минуту №1 вышел на улицу и в ярости несколько раз ударил кулаком в стену. Сустав разболелся ещё больше, хотелось кричать от душевной и от физической боли. Если бы перед ним в этот момент появились вышеупомянутые ангелы, он свалил бы их одним нокаутирущим ударом, а потом долго бы бил ногами за измену клятве Гиппократа. Если национализм зашёл уже на уровень ангелов, то что тогда спрашивать с обычных людей? Возможно, на небе давно уже идёт незримая война, где одни ангелы гоняются за другими, бьют друг друга руками и хлопают крыльями, аж перья летят. Если бы он был на месте ангелов, он бы так не сделал.

   Через несколько месяцев рука прошла сама, ей просто нужен был покой. В Интернете наш герой №1 нашёл клятву Гиппократа и искал там пункт о лечении иноверцев, но не нашёл. Очевидно, этот пункт появился позже, когда в моду вошли общечеловеческие ценности. Но они так и остались недостижимым идеалом, и в войнах за веру им суждено было погибнуть. А возможно. что-то общечеловеческое было всегда, вне зависимости от национальностей и религий, просто с течением времени оно стало слабеть и умирать. Возможно, №1 и ошибался, но ему показалось, что религии разделили мир ещё глубже, чем это было при язычниках, потому что даже ангелы на небесах передрались между собой. Везде двойная мораль, одна для своих, другая для чужих.

   Впрочем, иногда общечеловеческие ценности все же побеждают. Приведу пример от себя. Холодным апрельским днём наш катер совершал свой первый рейс по Фонтанке, нагруженный пассажирами. Катер был небольшой, и нас обгоняли большие катера, идущие с большой скоростью. Вдруг с берега стали кричать, что тонет человек. Пока я спустилась в каюту к капитану, прошло полминуты, за которые катер умчал вперёд. Потом ещё пару минут мы разворачивались и возвращались, подплывая к берегу. И вот уже совсем рядом с катером видна плавающая в воде голова с посиневшим лицом. Мы бросили ему круг, но вскоре стало ясно, что он не может за него уцепиться: слишком замёрз. Стало ясно, что с катера его не спасти, и если никто не броситься в воду, то чувак вот-вот утонет.

   И тут на берегу все же разделся один гастробайтер, остался только в трико, и прыгнул в воду. Он обвязал тонущего нашей веревкой, и мы втащили его на катер. Накрыли мужика одеялами, у него аж пена изо рта уже шла. Вызвали скорую. Через минут 5-7 скорая приехала, и пьяный чувак, упавший в ледяную воду, был спасен.

   Вот это, я понимаю, братство людей и самопожертвование. Когда же мы его потеряли, закрывшись друг от друга двойной моралью?..