Изумрудная свадьба

Они  ждали  весь день.   
Она, уже в который раз, зашла на кухню.  Еще раз поправила белую скатерть на столе, разгладила невидимые складки морщинистой худенькой рукой, прикоснулась  к  фарфоровым тарелочкам с красными розочками по самому краю. Тарелочки уверенно стояли по своим местам. Традиционный набор-шесть штук. Графин из помутневшего от времени стекла был полон. Его долго наполняли дрожащей рукой через бумажный кулёк, боясь пролить хоть каплю содержимого бутылки.  Давняя традиция-выпивать по праздникам, наливая водочку из графина в маленькие хрустальные стопки.
Стопки доставались из старинного серванта, стоящего на тонких неуверенных ножках, в особо значимых случаях. Сегодня был как раз тот самый случай. Для этих замечательных стопочек. Когда-то их было двенадцать. Постепенно количество убавлялось, убавлялось, убавлялось. Осталось четыре. Так вот они-то все четыре и стояли рядом с тарелочками, на которых были нарисованы тонкой кистью уверенным художником красные розочки. Лепестки цветов были как живые. Кое-где краска стёрлась, но это не портило вид тарелочки из настоящего тонкого фарфора. Возле двух тарелочек стояли два хрустальных стакана. Это для детей. Чтобы наливать им натуральный ягодный морс.
Вилки–рядом с тарелочками, ложки-в салатницах. Салатов было три: традиционный винегрет, квашеная капуста с репчатым луком и овощной. Овощной из стеклянной банки, заготовленный на зиму ещё в прошлом году. В фарфоровой селёдочнице-селёдочка с кольцами лука, политая подсолнечным маслом, на тарелке- варёная колбаска, сыр. Всё как положено. Как всегда по праздникам. 
Она накрыла полотенцем угощения, чтобы не заветривались. Присела на стул. Посидела минуту, не больше.  Подошла к плите, взяла   коробок спичек в дрожащие руки, зачем-то пересчитала их. В  который раз. Вздохнула  шумно всей грудью.  Несколько раз шаркнула  спичкой о стенку коробка, уже истёртой  добела.  Скупой запах серы знакомо ударил в нос.  Она поморщилась и протянула дрожащее тонкое пламя к конфорке, повернула  ручку плиты. Плита громко ахнула пламенем.   Огонь грел чайник.  Давно знакомый чайник. Обгоревший немного  снизу и по бокам, но преданно служивший долгие годы своим хозяевам. Чайник иногда пел медленные тонкие песни. Тогда хозяйка мимолётом говорила : чайник запел, опять гости будут! Как мне это все надоело! Гости и гости. Отдохнуть бы уже. Но это было давно.
Они ждали весь день.
В алюминиевой кастрюльке приготовлена для варки начищенная картошка. Чтобы сразу поставить на огонь, как придут. Она позвала его. Он пришёл-очень худой, высокий и сгорбленный. Тихо, неудобно, как-то полубоком, сел на стул, не прикасаясь локтем к белой скатерти, чтобы не запачкать ненароком. Привычно пошвыркали из больших кружек  медленного горячего чайку. Почти без заварки. И без сахара.  Молча. Не глядя друг другу в глаза. Поставили чашки с недопитым чаем в раковину и вернулись в комнату.
Они ждали  весь  день.
Сели на диванчик, продавленный до основания. Он покряхтел, встал,  на полусогнутых  ногах   пошаркал  в спальню, вернулся- принёс две подушки,  одну себе, вторую ей. Под спину, чтобы было удобнее.
За окном стемнело.  Но свет не включали, чтобы  не нарушить идиллию восприятия  того прошлого, которое упрямо витало по комнате.  У каждого были свои воспоминания, свои думы. Но были они об одном. Они ждали.
Они очень ждали.  Ведь сегодня была годовщина их свадьбы.  Пятьдесят пять. И дети обещали,что будут. Обещали еще месяц назад. 
-А ты им звонила?
-А ты?
- Я надеялся на тебя. Думал, что ты напомнила…
Они замолчали.
Сидели молча в темноте. Неожиданно в окно застучал шустрый дождь. Загремел гром. Молния осветила дерево, которое билось в стекло широкими лапами, как будто хотело их пожалеть.
Они ждали весь день.
А с этой секунды ждать перестали…