Часть 1. Глава 7-9

             Глава 7. Горести и радости детства

   Из-за своего любопытства я получил серьезную травму. К
соседке из хаты напротив нашей повадился ездить на бензовозе
молодой солдат. Однажды, когда он ушел в хату, группа пацанов, и
я в том числе, залезли под бензовоз, чтобы рассмотреть задние
сигналы. Внезапно он вернулся, сел в машину, завел ее и включил
задний ход. Ребята успели выскочить, а мне заднее колесо, пройдя
по берцовой кости, сломало ногу.
   Я находился в шоке. Солдат поднял и поставил меня на ноги.
Мать подхватила, положила на тачку и, не наложив шины, повезла
в больницу. Таких болей как тогда, по пути в больницу, я никогда
не испытывал. Все врачи больницы в то время были на фронте.
Фельдшер загипсовал мне ногу и несколько месяцев я пролежал в
гипсе. Когда мать пришла меня забирать и сняли гипс, оказалось,
что нога срослась не только в месте перелома, но и в колене.
Фельдшер предложил отрезать мне ногу до колена. Мать забрала
меня домой, резать не разрешила. Дома меня лечила бабушка-
знахарка. В ведре заваривала травы, опускала туда ногу и
понемногу сжимала ее в колене. Через пару месяцев нога начала
чуть-чуть сжиматься. Она велела дедушке сделать мне скамеечку.
Я стал прыгать при помощи скамеечки и еще через пару месяцев
нога разработалась. Потом были еще две травмы ног. Но я не буду
об этом рассказывать. Слава богу, все обошлось без последствий.

                Глава 8. 1944 год

   Этот год принес мне много бед и неприятностей. Я подружился
с ребятами моих лет, и весной мы договорились забраться в сад
бывшего техникума и нарвать там фиалок. Все складывалось
удачно, пока один из пацанов не забежал на холмик, где росли
самые крупные цветы. Вдруг раздался истошный крик. Мы
увидели, как ножку мальчика обвила змея. Все побежали из сада.
Мальчик пробежал несколько шагов и упал. Позвали родителей.
Оказалось, мальчик умер. Умер он не от укуса, а от разрыва
сердца. С тех пор я боюсь змей, даже ужей.
   Другая неприятность случилась дома. Наш пес Барбос, который
сидел на цепи, не признавал никого, кроме деда Архипа. Однажды
я подошел к собаке и попробовал погладить ее против шерсти.
Реакция была мгновенной. Пес прокусил мне кисть. После этого я
стал бояться всех собак, независимо от их размера.
   Третий случай произошел, когда мы с ребятами пошли на Лабу.
В это время по большой весенней воде плотогоны пригнали плоты
с лесом. Мы смело вскарабкались на плот, который стоял у берега.
Один из рабочих спросил у меня, умею ли я плавать. Я ответил,
что нет. Он схватил меня за шиворот и с криком «сейчас
научишься», бросил меня в бурлящий поток. Я барахтался изо всех
сил, пока не схватился за бревно от плота. Так я научился плавать.
   Самое трагичное, что произошло в этом году, это смерть моего
любимого дедушки Архипа. Он умер летом от язвы желудка.
Сказались голод, холод и ужасы войны. Дедушка заранее заготовил
себе гроб и хранил его на «горище», так на Кубани называли
чердак. Для меня это была невосполнимая потеря. Дед научил
меня сидеть на лошади. Внешне суровый, он любил и ласкал меня,
рассказывал разные истории и никогда не садился за стол, пока не
найдет меня. Семья была набожной, баптистской. Пока не
прочитали «Отче наш» - за стол не садились. Барбос остался ему
предан до конца. Когда дедушка умирал, он пытался сорваться с
цепи, лапами рыл яму и выл. Как только дед испустил дух, пес
затих, свернулся в калачик, и на третий день, так и не
притронувшись к еде, ушел на тот свет.
   Еще этот год запомнился тем, что мы страшно голодали, ели
лебеду, крапивный суп и все-время хотелось есть. Однажды
дедушке удалось убить ворону и сварить из нее суп. Суп
получился отвратительный, пахло падалью, мясо было синее и на
вкус напоминало резину. Летом появились фрукты – тутовник,
абрикосы. К осени поспела кукуруза. Из нее делали муку и варили
кашу мамалыгу. Мама помогала людям выкапывать картошку и в
оплату получала очистки, которые мы с удовольствием ели. Жизнь
понемногу налаживалась.

                Глава 9. 1945 год

   Этот год начался с комичного случая. На рождество мама
приготовила кутью, сладкую рисовую кашу и отправила меня с
узелком, в котором лежала кутья в миске, навестить и поздравить
бабушку Дуню, которая жила от нас в трех километрах. Я бодро
шагал и вдруг на меня напала стая гусей. Я растерялся, рассыпал
кутью и с плачем пришел к бабушке. Бабушка успокоила меня.
Достала из потайного места головку сахара, отколола кусочек и
угостила меня чаем с пирогами. На этом инцидент был исчерпан.
   На пасху мы ходили на кладбище помянуть усопших. Мне там
купили свистульку в виде птички и длинную конфету-леденец.
Затем на могилках была трапеза: крашеные яйца и нехитрая еда.
   Пришел май. Из репродукторов сообщили о нашей победе,
полились песни. Женщины целовались и плакали – кто от радости,
а кто от горя, что погибли близкие люди. Вскоре и бабушка Дуня
получила похоронку о погибшем 8 мая младшем сыне Алешеньке.
   У бабушки был прекрасный голос и очень печальные песни, от
которых хотелось плакать навзрыд. Пела она а-капелла со своей
родной сестрой Полей. Бабушка Дуня, несмотря на то, что она
была неграмотной, была умнейшей женщиной. Когда мы с ней
проходили по центру Курганной, она рассказывала: «Внучок, у нас
в станице до революции жило около 10 000 человек и 3 человека
управляли станицей: староста, есаул, который ведал военными
делами и писарь. Все конфликты разрешали «на круге» - общем
собрании. А сейчас райком, райсполком и другие, и всем надо
платить зарплату.
   Наступил и на нашей улице праздник. Из далекого города
Кенигсберга в августе 1945 года папа прислал письмо. Папа не
знал, что потерял своего отца Архипа. Вдова с сестрой Надей
уехали после его похорон к себе на родину в село Погодино. Там,
через два месяца, бабушка скончалась. После смерти бабушки тетя
Надя вернулась в Курганную. Было много других новостей, о
которых папа не знал, да и мы о папе за шесть лет тоже ничего не
знали.
   1 сентября 1945 года я пошел в школу, в 1 класс. Но учеба не
приносила мне радости. Я впервые узнал, что я не такой, как все. Я
был левша. И началось переучивание меня писать правой рукой.
На беду, учительницей начальных классов оказалась старая
женщина, пенсионерка, которая преподавала еще до революции.
Метод у нее был один: как только я брал ручку в левую руку, она
ребром линейки больно била по фалангам пальцев, пока их вконец
не перебила. Я научился писать правой рукой. Но почерк.. Порой я
сам не могу разобрать, что я написал... А сколько горя это
приносило мне в студенческие годы. Я не успевал записывать
лекции преподавателей. А на экзаменах и зачетах спрашивали
именно лекционный материал, а не по учебникам. Вы спросите, а
какая здесь разница? Дело в том, что у левши не только левая рука
сильнее правой, но и кора головного мозга быстее получает
сигналы от действий левой руки. Так что все остальное я делаю
левой рукой, а пишу правой. Жаль, что до сих пор не делают
инструменты для работы левой рукой. Например, я не могу косить
сено. Коса устроена на правую руку, переделать ее самостоятельно
невозможно. В отличие от нашей страны, в западных странах
инструмент выпускают специально для левшей. Оказывается, 30 %
живущих на земле людей – это левши, т.е. каждый третий.