Зарево

Зарево
Я стою у открытого окна и потоки жаркого воздуха сочатся в обвитую утренней мглой комнату. Тишина сонным нимбом покачивается надо мной. Изредка вспарываемая слабым треском радио, а потом вновь заживляясь, она гнездится здесь уже добрых два дня. Странное наблюдение: кожа зорче глаз, она чувствует отрешённую сонливость, что пористым болотом растекается у моих ног. Я всё также стою, взирая на улицу через открытое окно, точно ставшее разграничительной линией линией между двумя мирами. Здесь, в комнате обосновалась истома, радиосигнальные помехи и странное безмолвие. А там, за чертой подоконника, простирается совершенно иной мир. Мир, где люди бесконечными трепещущими вереницами бегут вдаль, где зной и осыпающийся невесть откуда малахитовый пепел восторжествовал над ветром и   наскучившим спокойствием. Мир, где фасады домов уже видятся склизкими наростами на хрупких фундаментах, а дороги подобны детской мазне глушью. Наконец мир, где есть такое зарево! Бесконечное, бесподобное, вязкое и блестящее, переливающееся мириадами карамельно-огненных оттенков, льющееся медовым водопадом с небес зарево. Сначала оно обволакивает всё, - от черепицы до высотных зданий, - превращая это в часть своей блестящей природы, затем гигантской медузой рыскает у моего окна, пытаясь ворваться в мою сонную обитель. Мне страшно, но я восхищен.
-Рановато, как-то ты встал, милый - мягкий женский голос заставил отвлечься от уличной какофонии.
-Почти половина седьмого. Может ты заспалась, соня? – улыбнулся я.
Скрип кушетки. Она подступила на шаг.
-Может ты и прав, но день сегодня такой странный. Вставать как-то не охота, но и ко сну не тянет.
Я промолчал. Она подступила ещё на шаг и поравнялась со мной. Теперь уж точно зарево проникнет сюда. Я знаю. Нет, оно уже здесь, вот же – её волосы, -  волшебный багрянец, ниспадающий ровными прядями на её пышную грудь и стройную спину. Ночной пеньюар, - в виде лёгкого кружевного халатика кремового цвета, расстёгнут и несколько приспущен с плеч.
-Слушай, а ты помнишь прошлое лето? – продолжила она. – Что я тебе тогда сказала.
-Ох, ну и озадачила ты меня. Знаешь, - с нарочитой негой ответил я, - тогда ты мне много чего сказала. Много приятного и согревающего. Хотя нет! Ты говорила одни лишь тёплые и добрые фразы. Ведь понятие «много приятного» - это всего лишь элемент пропорции.
-Что? – задорно вскликнула она.
-Ну если есть много приятного, то есть должна быть и крупица неприятного. Это элементы пропорции. Всё складывается в общую картинку. Я же говорю про абсолют. Абсолют, - шепотом повторил я и нарисовал пальцами в воздухе круг. – И ни крупицы неприятного.
-Так-с, мой дорогой бакалавр Берлинской консерватории имени Эйслера. Ты забыл, что ты музыкант, а не математик?
-Математика – всему голова, - подмигнул я.
И мы с минуту молчим, стоя на расстоянии фута друг от друга.
-И всё же, продолжает она, пошевели извилинами. Ведь ты тогда всю ночь писал мне в сети, насколько тебя польстила эта фраза.
-Ты даже помнишь такое?
-Ох да. Такое не забудешь. Помню, как ты слезливо благодарил меня тогда. Эх ты, - она приблизилась на шаг, - а ведь звонил и аудиосообщения отправлял.
-Серьёзно? – усмехнулся я.
-Да, серьёзно. Проказник, знаешь ведь, что я сменила мобильный телефон, да и на старом всё приходилось подтирать.
-Да, знаю, солнышко, - уже с долей досады кивнул я.
Мы смотрим на обезумевшую улицу, охваченную плотной завесой багряного света.
-Странный сегодня день, определённо, - вздохнула она. – Все сходят с ума, да и понятно почему. Но ты-то… Я сегодня ночевала у родителей. Сейчас без двадцати семь. Я пришла к тебе в четыре часа и спала на кухонной кушетке, оттягивая время до этого. А ведь я почти год назад, ровно год назад сказала тебе эти слова, мой милый бакалавр.
-Солнышко, я понимаю, я обещал тебе не раскисать и не углубляться в происходящее вокруг. Но мне чудовищно сложно. Я часто думаю о детях. Моих учениках. Как они, - эти маленькие проказники, - перенесут такое. Я пытался их накануне отвлечь. Мы играли в игры. В «пиратов и испанцев». Я сам придумал эту игру. Одна команда тактирует, вторая – хлопает ритм. Это мы так аллегорически показывали пушечные залпы. Помогает, на удивление. Кто-то научился даже хлопать пунктирный ритм. Видела бы ты, как светятся их лица. А я вот не мог. Конечно, да, натужно растягивал улыбку на своём лице. Пару раз выбегал в уборную, чтобы расплакаться. Так что прости меня за беспамятство. Мне очень нелегко.   
Мягкая рука с маленькими пальчиками легла мне на плечо.
-Я всё понимаю, милый. Но ты уже выполнил многое. Ты пришёл сюда, проталкиваясь через всё это столпотворение. И ты ждал меня.
-Но ведь и ты пришла, - перебил я.
-Да, но мне было легче, я на велосипеде. Половину обещания ты  уже исполнил. Ты такой романтик, что даже обещания даёшь в виде цитат из наших любимых песен.
-Да, - робко улыбнулся я.
- Don't walk away, don't walk away, Oh, when the world is burning... – таково было наше взаимное обещание.
Она поёт чистым и приятным голосом. Я вновь взглянул в окно. Улица раскалена до предела.
-Правильно, я не ушёл, я тут, с тобой.
-Посмотри на меня, - она  нежно повернула мою голову к себе. Эти зелёно-голубые глаза блестят, как никогда.  – У тебя память хорошая, милый. Но отчаяние притупило все воспоминания. Позволь я тебе напомню. Итак, вспомни…
Усилившийся шум радио заставил нас повернуться лицом в сторону двери.
«Мы повторно передаём ежечасовое экстренное сообщение жителям Российской Федерации и близлежащих республик, - затрещал предельно суровый диктор, - до столкновения астероида «Калигула-17»  с Землёй остаётся полчаса. Повторяю: до столкновения астероида «Калигула-17»  с Землёй остаётся полчаса. При столкновении сила взрыва будет равняться примерно 17,5 тысяч мегатонн в тротиловом эквиваленте  Полная эвакуация граждан окончится через 15 минут. Вниманию всем гражданам, не успевшим в течение 50 дней зарегистрироваться в контрольные бункеры вашего города, вы должны обратиться в ближайшие станции МЧС для эвакуации в дополнительные бомбоубежища. Повторяю: граждане, не успевшие в течение 50 дней зарегистрироваться   в контрольные бункеры вашего города. должны обратиться в ближайшие станции МЧС для эвакуации в дополнительные бомбоубежища. Повторяю! При столкновении астероида «Калигула-17…»
Я добротно улыбнулся.
-Ну что, вспомнил? - взаимная улыбка осветила это прекрасное лицо.
-Да, только я, как самонадеянный романтик, хочу чтобы ты повторила эти слова ещё раз и громко.
Она засияла ярче зарева, что буянит за окном.
- Хорошо, я повторю. Итак, если бы до конца света оставалось 30 минут, то знаешь, что бы я выбрала? Заняться любовью с тобой. - Удивительно, она  даже помнит свои интонации.
И мы набросились друг на друга, охваченные страстью, ещё более яркой, более жгучей, пылкой и огненной, чем зарево, что буянит за окном и предзнаменует конец всего.