Часть 1. Глава 42-46

               Глава 42. Политическое мировоззрение

   Я вырос в Советском Союзе, меня сформировала коммунистическая
идеология, и я прошёл все стадии коммунистического воспитания. В
школе был пионером, затем комсомольцем, любил свою Родину и был
патриотом. Я не вступил в партию. Главным инженером я был назначен в
29 лет, не будучи коммунистом. В 30 лет меня избрали членом исполкома
Московского района.
   Я хочу сказать, что в партию я вступил в 33 года не из-за карьеры.
Причины были другие. В это время главным инженерам поручалось
обучение коммунистов основам коммунистического учения: научному
коммунизму, политэкономии. Для меня это были семечки. Ведь в
институте мы углубленно изучали труды основоположников
марксистской теории: Ленина, Маркса, Плеханова. Основными
предметами коммунистического учения были марксистско-ленинская
философия, исторический и диалектический материализм. Обучать
рабочих управления этим наукам беспартийному -- казус. Во-вторых, на
партийных собраниях коммунисты решают производственные вопросы,
а главный инженер, руководитель производственной деятельности,
понятия не имеет, что там на этих собраниях происходит. Так я решил
вступить в члены КПСС. Конечно, были сомнения. Приведу несколько
примеров. На лекции по философии преподаватель говорила о том, что
единственно правильное учение в мире -- коммунистическое. Благодаря
этому учению человек выполняет работу с наивысшей
производительностью труда. Я задал вопрос: в Одессе академик
офтальмолог считается лучшим глазным врачом страны, но он
беспартийный и верующий. На что был дан ответ: если бы он был
коммунистом, он сделал бы ещё больше открытий и принёс больше
пользы для государства. Чушь собачья.
   Будучи студентом, я все годы прожил в рабочем общежитии. В нашей
комнате поселился молодой электрик Гринбалт, он постоянно слушал
"Би-би-си", «Голос Америки», отрицательно отзывался о нашем строе,
любил слушать по приёмнику западную музыку. Он подал заявление на
эмиграцию в Израиль. И вот на несколько ночей у нас появился новый
жилец. Худощавый мужчина со шрамом на лице, одетый в военную
гимнастёрку, с офицерской сумкой. И Гринбалт буквально ожил. По
вечерам они читали рукопись гостя. Говорили тихо. Незнакомец сказал,
что Твардовский одобрил рукопись и в ближайшее время её опубликуют.
Большую часть рукописи я слышал, и когда через год в журнале «Новый
мир» был опубликован "Один день Ивана Денисовича", я понял, что
несколько дней прожил в одной комнате с Солженицыным.
   В нашей группе среди студентов были латыши, которые жили в
буржуазной Латвии. Они откровенно рассказывали о прежней жизни. И я
начинал понимать истоки национализма.
   Когда я попал на курсы главных инженеров, начальник финансового
отдела министерства Кохась написал на доске формулы: 1) при
социализме 20% прибыли идёт на зарплату работающих, 80% забирает
государство на развитие. 2) при капитализме 80% прибыли идёт на
зарплату работающих, 20% забирает государство на развитие. Подводя
итог, нужно сказать, что степень эксплуатации при социализме в четыре
раза выше, чем при капитализме, то есть государство при социализме
выступает как единый капиталист. У меня зарождались сомнения. Но я
ещё верил в свою страну, в свой строй. А как иначе, если мы жили под
"железным занавесом" и не видели, как живут люди в других странах. А
искусство, пропаганда воспитывали нас такими.
   Я не понимал действия партийных органов Калининграда по
оказанию помощи сельским районам. Колхозники с полевыми работами -
прополкой овощей, сбором урожая, - не справлялись. Я как-то не
отправил на эти работы рабочих СУ-312 и меня вызвали на бюро
Московского райкома КПСС. Я объяснил: мы строители, и нам надо
давать в порядке шефской помощи строительные работы, а не посылать
специалистов высокой квалификации на полевые работы. Но меня не
поняли, за невыполнение требования объявили выговор. До этого я
неоднократно в выходные выезжал с рабочими на прополку. В колхозах
ко времени приезда "долгожданных помощников" не были подготовлены
ни тяпки, ни лопаты, работали практически 2-3 часа. А в это время
колхозники выезжали в Калининград продавать излишки молочной
продукции, овощей с приусадебных участков. Мне до сих пор не
понятно, зачем было засеивать поля, если за ними не было сил
ухаживать.

                Глава 43. Общественная работа

   Вскоре после назначения меня избрали членом исполкома
Московского района Калининграда. Председателем исполкома в то время
был Чекмарев, бывший прокурор, человек с большим жизненным
опытом. Калининград в то время очень быстро застраивался. Меня
назначили председателем комиссии по оценке садов и построек,
попадающих под застройку домов. Я удивлялся, что в наших
климатических условиях в садах выращивали абрикосы, персики,
вызревали арбузы и виноград.
 Однажды на заседании исполкома рассматривался вопрос о
ходатайстве на присвоение женщине, родившей десять детей, звания
«мать-героиня». Вошла молодая интересная женщина 35 лет. Стали
задавать ей вопросы. Чекмарев пояснил, что в положении о звании
матери-героини записано: родившей и воспитавшей не менее 10 детей, а
у вас четверо детей ходят в церковь. На что женщина ответила: "У меня
четверо детей комсомольцы, а четверо верят в Бога, я никогда не
принуждала, это их выбор". Затем выступил батюшка церкви, в которой
работала эта семья, охарактеризовал их с наилучшей стороны, и
выступил с ходатайством о присвоении матери этого высокого звания.
Мы проголосовали положительно и через два месяца награда женщине
была вручена. Членом исполкома я был два года. Затем меня избрали
членом районного народного контроля.

                Глава 44. Женя

   Женя родился 13 ноября 1947 года. Из-за сложных родов маленький
братик часто плакал. Мама полюбила Женю особенно сильно и пронесла
эту любовь через всю жизнь. Она прощала ему многое из того, что
никогда бы не простила мне. В детстве это был кучерявый мальчик,
больше похожий на девочку. Характер у Жени был ласковый, нежный,
при встрече он обязательно обнимет, поцелует, глаза светились
радостью.
   С папой у него были сложные отношения. Жене с детства нравились
кораблики, он мечтал стать моряком. После 7-го класса по совету отца
поступил в среднее мореходное училище на механическое отделение.
Для отца это был выход, чтобы снять с себя материальные затраты. В
училище была бесплатная форменная одежда и обувь, бесплатное
питание и даже небольшая денежная стипендия, а на практике ещё и
зарплата. В 1967 году Женя закончил училище и по распределению его
послали на три года во Владивосток, затем он попал на Курилы, ловить
сайру на «Сейнере».
   Я уже писал, что мы с ним встретились в Москве и попрощались на
эти три года. Дальше я только слышал от мамы, что у него всё
нормально. И только в начале 1970 года мама пришла к нам в гости,
расплакалась и попросила спасти Женю. Здесь я услышал про"одиссею"
своего брата.
   Разрыв с Галкой Кичиной и последующее её замужество потрясло
Женю, и он ничего лучшего не придумал, как жениться на первой
попавшейся девушке и удочерить её дочь. Жила она в городе Свободном,
в 120 км от Владивостока. Но брак этот оказался случайным и не принёс
ничего хорошего. Позже Женя узнает, что его жена гуляет со многими
мужчинами. Он решает развестись и отказаться от удочерения. Но жена
ставит перед ним условие: откупные. Сумма составляла всё, что он
заработал за два с лишним года. Так он стал свободным. Правда,
ненадолго.
   На Курилах, на острове Итуруп, работал рыбоконсервный комбинат,
куда Женя сдавал пойманную сайру. Там он знакомится с рабочей
комбината, красивой татаркой Луизой и женится на ней. И мать просит
меня поселить Женю с Луизой в своей квартире. Я в это время получал
трёхкомнатную во вновь построенном доме на улице Серпуховской. В
советское время начальник и главный инженер стройуправления имел
льготу, дополнительную комнату под кабинет, отсюда и три комнаты. Я
дал согласие и вскоре Женя с Луизой прилетели в Калининград и
поселились в нашей новой квартире. Я их прописал. Прожили они у нас
пять лет. Женя сразу устроился на работу на научно-исследовательское
судно "Профессор Штоколов", а через несколько лет - на "Академик
Келдыш". В море он уходил на несколько месяцев, избороздил почти
весь мир. И с каждой поездки привозил Луизе дорогие подарки,
норковую шубу, золотые перстни и серёжки с бриллиантами. Но мира и
любви в семье не было, не рождались и дети.
   Сразу после вселения Луиза заявила, что она не домработница и не
будет убирать кухню, туалет, коридор, а будет прибираться только в
своей комнате. Работать она устроилась на оптовую обувную базу. В то
время был страшный дефицит на импортную одежду и обувь. Луиза
пользовалась своим положением. За оказанные услуги её часто
приглашали в рестораны, домой она приходила нередко поздно и
выпивши. Женя перед каждым возвращением в Калининград давал
телеграмму и мы с Неллой готовили угощение. Луиза за пять лет ни разу
не готовилась к встрече мужа. Более того, как только Женя получал
деньги за рейс и отдавал их супруге, начинались скандалы. Луиза даже
била Женю и говорила: "Мужика я себе и здесь найду, а ты уходи
поскорее в море, зарабатывай деньги". Женя становился перед ней на
колени и говорил: "Луйка, я всё равно куплю тебе очередные
украшения". Луиза Женю не любила и изменяла ему. Я пытался
поговорить с братом, образумить его. Но вместо этого получал ответ: "А
ты думаешь, у меня при заходах в другие порты иностранных государств
не бывает женщин?.."
   Поведение Луизы становилось всё наглее и наглее. В 1974 году ко мне
подошла домоуправ СУ-312 (дом, в котором мы жили, был
ведомственный) и сообщила, что Луиза приходила к ней и требовала
справку о лицевом счёте, она собиралась судиться с нами и отсудить
часть квартиры. После очередного возвращения из рейса я серьёзно
поговорил с братом. Но Женя оказался человеком безвольным и в ответ
лишь улыбался. Я обратился за помощью к отцу. Отец пообещал, что
устроит брата в рыболовецкий колхоз "Труженик моря", а председатель
колхоза пообещал в течение года предоставить брату квартиру в
Светлом. И в 1975 году мои "квартиранты" переехали в Светлый. Что
было дальше, расскажу в последующих главах.

                Глава 45. Сестра Катя

   Катюша родилась в августе 1950 года. Рождение её принесло много
хлопот и матери, и отцу, и мне. Дело в том, что когда она была
маленькой, долго ходила под себя, и, если никого в этот момент рядом не
было, разукрашивала какашками кроватку-качалку. Засыпала она с
трудом, приходилось долго её укачивать. Ночью сестренка часто
просыпалась и требовала к себе внимания. Позже, когда надо было
приучаться есть взрослую пищу, накормить её мог только папа. Ела она
очень плохо. Папа полюбил Катю, и эта любовь проявлялась во многих
его поступках.
   После окончания семи классов Катя поступила в торговый техникум и
закончила его. Папа помог устроить её бухгалтером га завод торгового
машиностроения, где в это время работал он сам и мама. Завод был на
хорошем счету. Катю вскоре перевели в отдел труда и зарплаты на
хорошую должность. Ей поручили вопросы соцсоревнования и
согласовывать в министерстве премиальные документы. В материальном
отношении это была замечательная должность.
   В 1968 году Катюша познакомилась с Валентином Жуковым.
Валентин в это время выучился на водителя, ему удалось собрать деньги
и купить красивый серебристо-малиновый мотоцикл "Ява". Он уговорил
Катюшу съездить через Ригу в Ленинград. Отношений в то время между
ними не было. Но Катюша влюбилась в Валентина и поставила перед
родителями вопрос о замужестве. Папа был против этого брака. Причина
была одна. У жениха не было даже средне-технического образования.
Тогда Катя поставила ультиматум: "Не позволите выйти замуж, всё равно
буду жить с Валентином. А что касается образования, помогу ему
поступить в автомобильный техникум".
   Родители начали готовиться к свадьбе. Папа попросил меня купить в
подшефном колхозе по себестоимости телёнка. Спиртного, экспортной
водки, у отца имелся большой запас. Рядом с заводом торгового
машиностроения находился ликеро-водочный завод, и директор ликёрки
неоднократно обращался за помощью к отцу по ремонту, а
рассчитывался водкой.
   Свадьба прошла весело. После свадьбы отец попросил меня принять
Валентина к себе на работу, чтобы со временем он смог получить жильё
в СУ-312. Валентин стал работать со мной водителем "уазика".
Одновременно он поступил в техникум, Катюша помогала ему писать
контрольные работы и сдавать зачёты. Для того, чтобы получить
квартиру, надо было некоторое время прописаться и пожить в
общежитии СУ-312. Отец был против того, чтобы его дочь жила в
общежитии. Вот пример любви к дочери. А то, что сын с невесткой три
года скитались по общежитиям, то это нормально. И второе, Катюша мне
в укор ставила, что мы с Неллой зачали ребёнка в 1961 году, до свадьбы.
Познакомились мы, кстати, в 1956. Прошло целых пять лет дружбы,
которая переросла в любовь!.. Мы ничего не сделали предосудительного.
Полюбили друг друга и любим до сих пор, через 58 лет после
знакомства.
   Валентин перешёл на другую работу и стал возить руководителя
областного военкомата. Благодаря этой работе и помощи руководителя
он получил водительские права 1-го класса. Ещё военком разрешил
Валентину работать по совместительству. Катюша после работы плела
авоськи. Они зарабатывали на кооперативную квартиру. Позже Валентин
работал на три ставки на "скорой помощи", на такси. Их труды
увенчались успехом. Родился сын Серёжа, чуть позже дочь Лена. Я пока
прервусь на этом повествовании 1974 годом.

                Глава 46. Отец

   Мне трудно писать об отце. То, что ему пришлось пережить, не
вмещается в одну жизнь. Это был труженик, каких на свете мало.
Всего себя он отдавал работе, лишь один раз ему выпала возможность
и время, чтобы подарить радость всем своим детям сразу. Это
поездка в Головкино на несколько дней.
   Мы доехали до Полесска на автобусе. А дальше по каналу на
катере до рыбацкого посёлка Головкино. Там рыбак поселил нас
в сарае, где хранилось сено. Нехитрая еда из деревенской посуды.
Утром у берега ловили рыбу, Жене попалась огромная щука, которую
мы вместе помогали ему вытягивать. Сварили уху. На большой
лодке ездили на остров, сено грузили в лодку. Любовались закатами
и восходами. Рядом был отец, совсем другой, чем дома.
Расслабленный, весёлый, снявший с себя всю ответственность и
такой родной, родной. Больше подобных поездок не было, а как жаль.
   Но вернёмся в Калининград. После рождения второго сына и
дочери отца назначили начальником ДОКа ОСУ-127. Это рядом с домом,
на улице Яналова. Через несколько лет после моего отъезда на
учёбу, ОСУ- 127 перевели в Советск, и отец был вынужден уволиться.
Он перешёл на работу на завод торгового машиностроения начальником
стройгруппы. Директор завода быстро оценил способности нового
работника, назначил его начальником отдела капитального
строительства завода, повысил оклад. Отец постоянно получал
премии. В 1962 году на завод пришла работать мать, вахтёром на
проходной.
   С отцом на заводе случилось два несчастных случая. Упали леса
и он месяц пролежал в больнице. Второй случай был гораздо тяжелее.
Отец у завода переходил улицу и попал под грузовую машину. От
неминуемой смерти его спасло только то, что областная больница
была прямо напротив завода. Его положили на носилки и отнесли в
нейрохирургию, где он пролежал несколько месяцев. Здоровье его
до конца не восстановилось. А тут новая беда: «узи» показало
камни в почках. Операцию делал завотделением урологии профессор
Перлов, пришлось делать их две подряд. Сначала подшивали
опустившуюся в результате аварии почку, затем удалили камни.
Позже сделали операцию по удалению простаты. Директор завода
учёл физическое состояние отца и назначил его директором турбазы
в посёлке Лесное на Куршской косе. Маму тоже устроили с ним,
горничной. На турбазе у них был отдельный домик, и мы, дети,
часто их там навещали. У отца были лодки, он любил ловить рыбу
в заливе, на берегу которого стояла турбаза. Мы тоже выходили
на лодке, ловили рыбу. В лесах было много грибов, отец научил
их собирать. Это было очень полезное удовольствие.
   В целом, реабилитация отца проходила успешно. На косе они
прожили несколько лет. Мы встречали в Лесном Новый год. Катя
учила Свету танцевать на новогоднем балу в поселковом клубе
рыбаков. Летом на косе в лесу было в изобилии ягод: красной
смородины, земляники, черники. Ездили мы на литовскую часть
косы в Ниду, Нерингу. Покупали литовский сыр, колбасу, рыбу.
Были в музее куршей, в музее Томаса Манна. Зимой со склонов
больших дюн катались на лыжах. Родители тогда, как магнит,
притягивали нас на косу.