Мы познакомились...

Да. Мы познакомились в метро. Она сидела напротив меня, смотрела прямо перед собой какими-то выпуклыми зелёными глазами, глядя на неё, я вспомнил козу, привязанную к колышку у бабы Дуни в селе и у меня непроизвольно вырвалось тихое дребезжащее  м-м-м-э. В ответ услышал громкое на весь вагон: «бэ-бэ-э-э-э».
Понятно, «значит, я – коза, а ты – козёл». Все буквально заржали, не только я и она, все близко сидящие пассажиры. Нам пришлось выйти, так как ни я, ни она не могли сразу успокоиться, хохотали. Наконец, она сказала:
– Ну, ты и козёл!
А я опять: «мэ-э-э-э, козочка моя». Куда пойдём, однако?
– А куда козлы ходят?
– На травку.
– Пошли, раз так. Я тоже травку люблю.
– А какую? – спросил я с некоторым напряжением.
– Не ту, что ты подумал.
– Тогда в кафе, там и салатик из травки подают, и кофейком запьём.
– Идёт! Как тебя зовут?
– Меня-то Тимофеем.
– Врёшь. Таких Тимофеев не бывает. Раз так, значит я – Варвара.
Мы зашли в ближайшее от станции кафе. Сели, поели, а потом она опять:
– Давай по-честному, как тебя звать?
– Да, Тимофей я, честно. Родители так осчастливили. Коротко называют  Тим. А тебя по-честному как звать.
– А меня всего лишь Анна. Никакой романтики.
– А ты козочек любишь?
– Нет, только козлов.
Так со смехом и шутками мы пошли пешком каждый по своим делам, но номерами телефонов обменялись. И позвонила мне Анна на следующий день.
– Ты вообще-то где работаешь, и какие планы на вечер?
– Я работаю в проектном институте, вечером свободен, как сопля в полёте.
– Что? Ну, ты и приколист. Пойдём куда-нибудь оттянемся?
– Охотно. Только куда я и не знаю. Ночные клубы не по мне. Там скучно и притворно, в кино нынче вообще не ходят. В ресторацию – кошелёк тощий. Давай, предлагай сама, куда ходят козочки.
– Давай пошляемся по улицам до одурения, а потом пойдём в любую столовку, просто поесть. Как тебе такой план?
– План – люкс. Когда и где встречаемся?
– А давай у входа в «наше» метро.
– Нет, решили же пешком бродить по улицам. При чём тут метро. Тогда у памятника воинам возле парка Победы. Идёт?
– Вполне. Давай в восемь вечера. Устраивает?
– Да. Договорились. До встречи.
– А я опять мэ-э-э-э. Ну и она как отклик:
– Бэ-э-ээ…
Мы встретились. Я удивился, увидев, что «моя козочка» может прекрасно выглядеть.
– Ты сегодня просто куколка, нарядная такая.
– Так у меня ж свидание!
– О! Yes!
– И ты, кстати, вполне прилично выглядишь.
– Так и у меня свидание, заметь, с симпатичной девушкой.
– Не с козочкой?
– Одно другому не мешает…
Так перебрасываясь репликами, мы колесили по городу, разумеется, на своих двух, теперь уже четырёх ногах. В конце концов, ни я, ни она не могли уже сообразить, где мы находимся и как выбраться в цивилизованное место. Спрашивать, где станция метро, как-то стыдно, но пришлось. Почти у метро мы наконец-то осознали, что проголодались по-настоящему. В подземном переходе – кафе, мы оторвались по-полной. Усталые и довольные, мы договорились о новой встрече и пошли по домам. Я думал о ней по пути домой:  «Аня, Анна, Аннушка, Анюта – неплохо звучит. Надо будет спросить, работает она или учится. Вот и у меня, козла, появилась подруга».
Следующая встреча была в том самом парке, где памятник стоит. Мы сели на лавочку, я решил расспросить обо всём Анну. Она явно нравилась мне.
– Ну, рассказывай о себе. Кто ты, с кем живёшь, где учишься или работаешь? Короче, всю правду о себе, а потом и я расскажу о себе всё-всё. Ну, как?
– Ладно, – немного помедлив начала она: Мне 21 год. Живу с мамой в двухкомнатной квартире, окончила школу, сейчас учусь на курсах медсестёр… Совсем недавно узнала, что я приёмная. Мы живём в большом доме, во дворе много соседей, но никто, представляешь, никто, никогда не сказал мне, что я не родная мамина дочка…
А у мамы так получилось, что был выкидыш, муженёк полез к ней с сексом во время беременности… Ей сразу же сказали, что своего ребёнка у неё не будет, а муж её вскоре умер. Оставшись одна, мама стала думать о том, чтобы удочерить или усыновить ребёнка. Она посещала один и тот же детский дом, я ей понравилась. Неохотно дают одиноким женщинам на усыновление детей, но мама была настойчивой, да и я всегда подбегала к ней с радостью. Через год меня ей отдали. Началась битва за моё здоровье, оно в то время оставляло желать лучшего… Вот и всё, Тим.
Мы немного помолчали:
– Давай теперь о себе, как договорились.
– Согласен. Уговор в силе. Мой отец, наверное, деспот. Может быть, от природы, но скорее всего, от воспитания. «Я сказал!» – это его главный лозунг. Так что и мне, и маме было нелегко. Правда, теперь мы его осторожно, но всё же обломали. Живём в трёхкомнатной квартире, у меня своя спальня, она же кабинет. Учусь на втором курсе института Гражданской авиации, буду механиком по самолётам и двигателям. Скучная история?
– Не скучная, а просто нормальная… Я так давно не сидела в парке, не говорила откровенно ни с кем. Даже странно и неожиданно.
– Слушая, Аннушка, а давай поженимся! Мне 24 года, скоро буду «старой девой». Как ты на это смотришь?
– Тим, это так неожиданно, мы совсем недавно познакомились… Как к этому твои родители отнесутся, моя мама?
– Мои родители одобрят мой выбор. Ты готовишься стать медсестрой, а это, как мне известно, самая востребованная профессия. Престиж престижем, а помощь всегда нужна и пожилым, и детям. Я тебя понимаю и твой выбор одобряю.
– А насчёт своей мамы, я не знаю, что сказать, она трясётся, волнуется за меня. У неё ведь кроме меня никого нет на свете.
– Тем более, появится у тебя семья, детки, бабушки обожают внуков, она не будет чувствовать одиночества. Молодая жизнь вокруг, а ты и я с полным уважением и преданностью к ней.
– Знаешь, когда она сказала мне (нужно было оформлять квартирные документы, право собственности), что я приёмная, она так плакала. Ведь некоторые дети, подростки ломаются, когда узнают, что у них не родная мать… Я еле её успокоила, сказав, что я теперь люблю её ещё больше. Со мной было нелегко одной, я плохо ела в раннем детстве, потом школа, вызовы на ковёр, нравоучения. Мама могла бы выйти замуж, устроить свою жизнь, но она не хотела подвергать меня риску, впустив в дом чужого мужчину.
– Аня! Я назначаю срок –  две недели. За это время ты всё обдумай, и я решу несколько вопросов, которые ожидают разрешения. А потом я жду ответа на моё предложение.
– Хорошо… Две недели – срок немаленький.
И вот срок наступил, и я уже подготовился, колечко с бриллиантиком купил, не очень дорогое, но очень красивое. Встретились мы с Аней, и она сказала своё «да», я же протянул ей коробочку с кольцом. И тут Анечка, она такая, вдруг сказала:
– А что бы ты делал с кольцом, если бы я сказала «нет?»
Ну и я решил приколоться:
– Тоже мне проблема. Пошёл бы к метро, познакомился там с девушкой, и кольцу бы нашлось применение.
Конечно, она засмеялась. Вот так мы и решили, так наше будущее обозначилось ярким цветом любви. Когда же я пришёл просить руки дочери к маме Ире, вырастившей и воспитавшей Анечку, она плакала, обнимала нас, гладила мои руки. Это было так трогательно. Я успокаивал её, как мог:
– Ирина Владимировна, вы сделали всё, что смогли, самое лучшее для Ани, вы её вырастили, выкормили, воспитали, выучили. Она выросла, теперь самое время выдать её замуж.
– Я останусь одна, – жаловалась она.
– Что вы? Анечка так вас любит, она мне всё время о вас говорила, о вашей мудрости и доброте, о любви к ней, о беспокойстве за её здоровье, учёбу. Мы всегда будем рядом с вами. У вас будут внуки. Что может быть лучше! Всё будет хорошо, не плакать нужно, а радоваться.
– Я вижу, что ты хороший мальчик. Я согласна, конечно, раз вы оба так решили. Я счастлива за Анечку, желаю вам только добра и радостей.
Так мы поговорили, распили чай с тортиком, потом вместе с Аней пошли к моим родителям. Там было проще. Мама только взяла с меня слово, что я закончу учёбу, не брошу институт. И там всё прошло благополучно. Решили жить по очереди: месяц у Аниных родителей, месяц – у моих.
А дальше, как у всех.
– Что же вы замолчали, Тимофей?
– Правду говорят, что в поезде, да ещё если путь лежит далеко, можно разговориться по душам с незнакомым человеком, можно довериться и вспомнить всё, что было… Вот я и вспомнил. А замолчал, потому что не могу говорить до сих пор о том, что случилось с Аней. Прошло уже пять лет с тех самых пор, когда мы, счастливые и молодые, ждали дочку…
Дочка есть. Милая девчушка, похожая на маму, а вот мамы у неё нет. Умерла Аннушка от потери крови при родах. Вот и молчу. Мне дали девочку, а она улыбнулась у меня на руках Аниной улыбкой. Я это хорошо запомнил. Весь ужас случившегося ещё не пережил, хотя девочка, такая весёлая и хорошенькая, держит и меня, и Анину маму на этом свете так цепко! Вот и рассказал всё до конца. Никому, никаким врагам, не пожелал бы испытать такое, что выпало нам с Аней на долю. Аня успела увидеть девочку, улыбнулась ей, а потом смотрела на меня как сквозь туман…