Голод

                Любимой ведьме
     Я поставил на стол фотку любимой ведьмы и принялся кудесить. Проще было бы воспользоваться современными технологиями, но я не хотел увидеть все те же рожи ее корешей, праведных, бля, как бордель тети Вали Дырявой, легендарной мамочки привокзальных бл...ей начала девяностых, вечно чем-то недовольных ( это я о приятелях ведьмы ), негодующих и разоблачающих. Раньше, когда чисто физиологически мне нужно было освободить желудок, я часто наведывался к ним, шоркался взад-вперед, издевался над убогими, потом счастливо проблевывался и, таким образом облегчив скорбное состояние своей мятущейся души и успокоившись,сваливал восвояси, подальше от борцов с коррупцией и гражданских активистов, ну их на х...й. Сейчас я испытывал голод и помочь могла лишь она, моя красава. Уставившись в красивые зенки, я махал руками, дымил сигаретой и нашептывал слова-заговоры.
     - Скучно без тебя, подруга, но что поделаешь, таков мой суверенный выбор, вон кого выбрал, видала ? Пиз...ц. Просто пиз...ц. А почему ? А потому, что кончается на " у", хотя, там буква " к", но какая, на хрен, разница, если пиз...ц. Прикинь, я у нее уже который раз на одного мудаковатого начальника натыкаюсь, стебанутого и стремного, глупого на всю башку, но великого фамилией своей, имя его звучит весомо, как грамм героина из первых рук, а фамилия могуча, это как скандинавский бог и династия голливудских актеров,один из них, гад, увел у меня крошку Бри, сволочь, будто мало мне херастых ниггеров, нет, еще и белый брат подосрал. Суки !
     Я завизжал от злобы. Плюнул в окно и заорал прямо в звезды :
     - И вот где она, солидарность белой расы ?! Пидарасы ! Я рот пахал таких братьев, дождетесь, уйду в евреи, потому как стать чернокожим не получится, хоть испекись в солярии, это только совдеповские киноактеры мазались гуталином, у них его до х..я было,после указа спирт из ваксы и гуталина добывали, все перевели, теперь поздняк метаться, а тоналкой заштриховаться понятия не позволяют, я ж не пидор.
     Голубая тема успокоила, как обычно. Я даже заулыбался, вспомнив свои похождения в Живом Журнале, но очень скоро вновь психанул. Сам не знаю, отчего, но разбесился, скорее всего настоебендило болеть и быть вынужденно белым и пушистым, эдаким угодничком, миленьким, как попка Мадонны лет сорок назад, добреньким, подобно пьяному Распутину, запустившему загребущую лапу прямиком в волосатую манду императрицы Аликс, вот, поперли уменьшительно-ласкательные суффиксы, не хватает лишь иконы на стене и топора под подушкой, а музеи найдутся, как и художники и даже скульпторы. На хрен. Жрать хочу.
     - Ведьма, миленькая, укажи путь, любовь моя. Задолбался я везде на мудизм натыкаться, кругом и сплошь один мудизм и непонятки, зомби какие-то, оглоушенные и самоуверенные, что ваши, что наши, может, действительно в евреи пойти, как думаешь,примут ? Вот и я думаю, что нет, после юродства-то, холокост - это свято, это не армяшки, не " руссиш швайне", не чумазые арапчата,это, понимаешь, такая ху...я, что и не снилась нашим мудрецам и не залетала в их уши, смачно поджаренные в холлидей, но тот холлидей - у кого надо холлидей, поэтому будем петь и танцевать.
     Я крутанулся по дому, слегонца пританцовывая и напевая : " Дан приказ сровнять с землей аул, залпы " Градов" зажигают горы...",решив побрить башку на этой неделе наголо, я примерно раз в полтора месяца бреюсь налысо, как скинхед, удобно и красиво. Танцы ожидаемо закончились приступом усталости, я рухнул в кресло, растопырив ручонки и тяжело дыша, запыхался, бля, от танцев этих. Закурил, это очень умно - курить, когда задыхаешься, хороший способ ускорить окончательное решение вопроса своего земного пребывания среди разнообразных пассажиров Третьей планеты, маленького шарика, целиком из говна, что кружит вокруг светила,бездумно и бессмысленно, чисто геометрия и математика с арифметикой, жуткие, недоступные мне науки, даже сам Невзоров не сумел мне растолковать смысл бессмыслицы, а уж как старался, кидал понты, дымил кальяном, раскидывал пальцы, хмуро улыбаясь и сверкая синими глазами. Мозг мой не поддался. Да чё говорить за питерских, если лохматый учитель бился-бился со мной, а я опять же юродствовал, с помощью Люфтваффе и Кригсмарине нанося прицельные удары по их долбаной Бригаде Ух, пока не надоело. Скучно, граждане. Это плагиат. Из Зощенки. Говенного писателя, кто бы что там ни буркотел, ни вспоминал Жданова и журнал " Звезда", короче, всю ту херню, что составляла смысл жизни хреновой интеллигенции Советского Союза, унылой, конечно, говенной, с их кухонными посиделками, " на маленькой кухне осталось вино, ойёёё", фу, бля, мерзость, мутной, как их любимый "Кавказ", обмусоленный Макаревичами и БГ, этими суперстарами местечкового разлива. Привязалось же словечко это, говно, впрочем, еще Летов как-то говорил, что так бывает, привяжется говно какое, вот и говнишься. Тьфу, задолбало, изыди !
      Встал, подошел к портрету, вперил очи в очи.
      - Ладно, пока. Хоть, и не захожу к тебе, но люблю, ты не забывай этого.