Медаль За отвагу. 2 часть

****

Оборонная линия Перещепино – Зачепиловка, была построена  в срок, но использовать её советским войскам не пришлось.

Три немецких дивизии, обошли оборонительные сооружения со стороны Полтавы, прорвали оборону и медленно продолжали двигаться к Харькову.

В районе Новой Водолаги, тяжёлые бои вела сто шестьдесят девятая дивизия, под командованием генерала Рогачевского, которая утром двадцать девятого сентября отступила к городу Мерефа, была развернута за рекой Уды.

Тринадцатого октября, немцам удалось прорваться через оборонительные порядки дивизии и форсировать реку.

****

Автомобильная рота старшины Прохорова, груженная боеприпасами, спешила в район Мерефы к оборонительным рубежам.

Петр вел свой ЗИС последним объезжая ямы, камни, следя за манёврами впереди идущей машины Вишнякова.

Через открытое окно лобового стекла, свежий воздух октябрьского утра наполнял кабину, дышалось легко и приятно, пахло влажным хвойным лесом, рекой.

Мысли Петра, залетели домой к Марине и детям. – Как они там, живы ли? Эта территория уже занята немцами…

Вишняков, резко свернул вправо и остановился. Не поняв в чем дело, Петр автоматически свернул влево под огромную сосну, растущую возле дороги, остановил ЗИС, выскочил с кабины.

Как снег на голову, один за другим мессершмиты бросали бомбы на колонну, поливали свинцом из бортовых пулемётов.
Низко летящий истребитель, пулемётной очередью метко прошелся по грузовику Сергея.

Петр видел, как пули прошили кабину, посыпались стёкла, кузов и подняли землю сзади ЗИСа. – Убили Сергея,- страшная мысль парализовала его.

Сзади идущий мессершмит, обстрелял машину Круглого, задев кузов. Сбросил бомбу, которая к счастью разорвалась метров в пятнадцати сзади, не причинив никакого вреда.

Самолёты резко исчезли, как и появились. Петр видел, как пятая по счёту сзади горела машина, выскочив из своего укрытия, глубокой ямы от тяжёлой авиационной бомбы, побежал к ЗИСу своего друга, которая к счастью ещё не горела,  держа в одной руке винтовку, в другой медицинскую сумку.

Подбежав к грузовику, увидел открытую водительскую дверь, в кабине Сергея не было.

- Ты меня ищешь?- крикнул Сергей, пытаясь вылезть с такой же глубокой ямы,- я тут, помоги!

- Фу ты, испугался за тебя,- накидывая винтовку за плечо, и медицинскую сумку, пошёл помогать вылезть другу,- думал ты в кабине. Вот суки!

- Я увидел их раньше, тебе мешала сосна, под которой стоит твой ЗИС,- отряхиваясь от пыли, запихивая гимнастёрку за пояс,- пойдем, посмотрим. Метко стреляет гад! Смотри – лобовое стекло, водительское место, кабина, кузов. Вот сволочь!

- Молодец, вовремя выскочил,- Петр обнял друга,- главное – ты цел, всё остальное починим.

****

Немецкие войска обошли Красноград, Новую Водолагу, вышли к хутору Лиман, селу Ордовка, спешили к линии обороны русских - реке Уды.

По хутору днём и ночью не останавливаясь, тянулись танки, пехота на велосипедах, мотоциклах, грузовиках, бронемашинах, почти целую неделю, потом всё стихло.

Этим утром, Марина проснулась рано, разбудила Славика и Наденьку, дала им сумку с завтраком, отвязала корову, погнали к пруду попить воды, потом к лесу на пастбище.

Вспоминала приснившейся этой ночью сон, восстанавливая подробности.

Вроде она с детьми, плыла по реке в большой лодке.

Река широкая, песчаные пляжи, огромные ивы полоскали свои ветки в чистой воде, которая переливалась на солнце, слепя глаза. Воздух был наполнен речной свежестью, запахом цветущих трав и скошенного сена.

Постепенно течение реки начало усиливаться, лодка стала набирать скорость, наконец, перестала слушать управление.

Марина поняла – приближаются к водопаду. Старшие дети с тревогой смотрели на неё, ничего не понимая, Любаша расплакалась.

Это длилось мгновение, застопорив руль в сторону берега, схватила весло, стала грести с правой стороны, поправляя лодку.

По началу ничего не получалось, потом мало по мало лодка стала менять направление движения.

Уже слышался рокот водопада, Марина увидела, что река раздваивалась, один рукав реки шёл к водопаду, другой в сторону тихой заводи.
 
Лодка начала замедлять ход, вошла в заводь, пристала к берегу. – К чему этот сон?- думала она, подгоняя корову, переступая мокрые от росы кусты и траву.

Несмотря на октябрь месяц, трава ещё стояла сочная, утром было немного прохладно, но к обеду теплело.

Славик нёс за спиной сумку с завтраком, в другой руке держал палку, которой воспитывал корову. Наденька шла рядом, держа длинную хворостину, для этой же цели.

Марина, оставив детей с коровой возле леса, спешила домой, где были маленькая Любаша и старшая Клава.

Подбитый немецкий бомбардировщик, сбрасывал бомбы куда попало, лишь бы облегчить машину, дотянуть до своего аэродрома, шел через большак прямо на хутор, бомбы ложились как по линейке.

Марина видела, что траектория движения бомбардировщика, должна пройти как раз через их двор.

Что было сил, бежала к дому, не обращая внимания на рвущиеся недалеко бомбы.
Когда самолёт пролетал над  их двором, очередная бомба полетела на дом.
 
Марина остановилась, закричала что было сил, упала, поднялась, увидела взрыв, полдома взлетело в воздух, рассыпая доски, какие-то куски стройматериала.

Перецепилась через куст, разодрала до крови ногу, опять упала. Теряя рассудок, вскочила, ноги отяжелели, не слушались, заплетались, во рту пересохло, кричать не могла, только хрипела.
 
– Клава, Любаша родные мои,- причитала Марина, не видя ничего перед собой, сбросила с себя платок, открыла калитку, влетела в оставшуюся половину дома.

Остановилась, увидев Любашу и Клавдию живых, сидящих за печкой, обомлела, сознание покинуло,  медленно, хватаясь за воздух, присела и легла на пол.

Пришла в себя, когда Клавдия мокрое полотенце прикладывала к её лбу.

- Мама, мы живы,- плакала старшая дочь, одной рукой вытирая свои слёзы, другой держала полотенце,- не умирай, мы живы и Любаша со мной.

Любаша обнимала маму за шею, не понимая, почему мама молчит, всхлипывала.

Бомба, как ножом перерезала полдома, оставив другую половину целой.

Марина, придя в себя, обняла детей, долго не могла выпустить их из рук, благодарила Господа за их спасение.

****

- Впереди горит машина, пойдём, посмотрим. Может, помощь нужна?- показывая рукой, надевая пилотку, предложил Сергей.
Друзья, быстрым шагом поспешили к горящему ЗИСу.

- Самойлова убили,- сказал идущий навстречу Орлов,- берите лопаты, надо похоронить солдата и вперёд, нас ждут на передовой.

- Ну, вот и нету Ивана,- тяжело вздохнул, поворачивая назад, сказал Сергей.

- Где будем копать?

- Вон, под этой берёзой,- показал рукой друг.

- Когда меня убьют, похоронишь под деревом, но только лиственным,- вонзая лопату в землю, сказал Сергей.

- Мертвому человеку одинаково, где лежать.

- Нет, не одинаково. Каждую весну дерево меняет листочки, радуется этому событию, и мне будет приятно радоваться вместе с ним. К нему, больше чем к хвойному прилетает птиц, на нём больше гнёзд.

- Сергей, ты мне брось эти упаднические разговоры,- откидывая землю, ответил Петр,- тебя Анастасия ждёт. Я к тебе на свадьбу настраиваюсь приехать, подарок в уме подбираю, а он уже под дерево собрался.

- У Ивана, тоже невеста была, и вот могилу роем.
Петр, выравнивал стену могилы, рубил корешки, выбирая руками, прихлопывал землю.

- На всё воля Господа,- тихо сказал Петр,- упокой Господи душу убиенного раба божьего Ивана.

- Что ты шепчешь Петр?- остановившись, повернулся к нему Сергей.

- Молюсь за Ивана.

- Могила готова?- спросил подошедший зам комроты.

- Почти,- ответил Круглый, не прекращая копать,- надо на штык глубже.

- Давайте быстрее, ехать надо.

Водители принесли тело Самойлова, накрытое брезентом, положили рядом с могилой.

- Всё,- вылазя с ямы сказал Сергей, помогая вылезть Петру,- давайте хоронить.

Водители взяли брезент за края, опустили тело в могилу, начали засыпать.

- Сверху пока положим камень,- сказал Орлов, кидая лопатой землю,- если передовая продержится хотя-бы неделю, поставим памятник, плотники у нас хорошие. 

****

К двадцатым числам октября пал Киев, пал Луганск, возникла угроза окружения оборонного плацдарма Харькова.
 
Двадцать четвертого октября, советские войска оставили город и отступили.

- Слышал Петр,- позвал Сергей друга, лежавшего под грузовиком и тщательнейшим образом смазывающего крестовины карданного вала,- отступаем. Прохоров только, что мне сказал. Через пятнадцать минут идём на Большую Рогань, грузим имущество роты и на восток. Может, мимо моего села будем проезжать?

- Задняя крестовина стучит, недолго осталось,- высовываясь из под машины, сказал Пётр,- надо искать замену.

- Да, может разбитый ЗИС какой попадётся, а то в пехоту,- помогая собирать инструмент, разложенный на подстилке, продолжил мысль Сергей.

Осенние, продолжительные дожди размыли дороги, грузовики шли, колея в колею, часто останавливались, буксуя в ямах, выбоинах и глубоких лужах.

За отдых, водители уже и не напоминали командиру,  сколько суток без сна, никто не помнил.

Автомобильная рота Прохорова была привязана к передовой и железнодорожным узлам, куда доставлялись боеприпасы, и с которых раненых военных увозили в тыл.

Ехать приходилось и три, и тридцать километров, всё зависело от железнодорожных развязок.

Колонна тянулась за грузом, к станции Липовка под Курском, замыкающий Петр Круглый.

Дождь уже неделю полоскал всё вокруг, конца видно не было.

Грунт с глиной в вперемешку, приставал к колёсам, отпадать не хотел, поэтому каждые пятнадцать, двадцать минут колонна останавливалась, водители приступали к чистке.

Одежда была мокрой, менять, сушить было нечем и негде, так и сохла на теле, если успевала.

Кардан застучал резко и настырно. Круглый остановил ЗИС, выскочил с кабины, махнул рукой Сергею, тот стал.

- Кардан полетел?- спросил Вишняков, накрываясь от дождя куском брезента,- давай под машину, откручивай, я прицеплю его на буксир. Давай, а то в пехоту махом попадём!

Круглый, взял ремонтную доску, направляя к заднему мосту, положил в месиво воды и земли.

Ремонтная доска, как он её называл, представляла собой обрезную доску шириной сорок сантиметров, длиной около метра.

Петр, подсунул её ближе, стал коленкой, лёг, доставая ключами, болты крепления фланца карданного вала к фланцу хвостовика редуктора заднего моста, принялся откручивать. 

Дождь прекратился, но доска погрузла в грязи, вода с лужи начала подбираться к лежащему на ней водителю.

Петр, почувствовал, как она залила и наполнила сапог, промочила ткань штанов, добралась до спины. – Холодная,- подумал он, мокрыми, грязными  руками откручивая очередную трудно поддающуюся гайку, то и дело ключи соскальзывали, падали в грязь,- холодная….

Вишняков, прицепил ЗИС буксировочным тросом, подошёл к лежащему в луже Петру.

- Пётр, ты как там, скоро? Наши уже скрылись, надобно догонять.

- Да, последняя, как на зло не хочет отвинчиваться.

Открутив гайку,  проволокой подвязал вал к раме, махнул Вишнякову.

Сергей стоял рядом, взял болты, ключи с рук друга, помог вылезть.

Петр, стал доставать с грязи свою ремонтную доску, которая потонула в ней, не хотела так просто покидать своей позиции.

- Вот прилепилась!- выдернул её из грязи, стал очищать, выругался Петр, кинув в кузов,- заводи, поехали, надобно доложить Прохорову, что машина поломана.

ЗИС Вишнякова, задние колеса которого стали буксовать съезжая в сторону, потом вернулись в колею, потащил прицепленную машину.

****

До железнодорожной станции оставалось километров семь, когда Петр увидел возле леса сгоревший ЗИС, выскочил с кабины, побежал к грузовику Сергея.

- Сергей, видел?- шагая рядом, кричал, показывая назад рукой на радостях Круглый,- рама ЗИСа! Может, кардан цел?

- Остановимся, пойдём! Давай в кабину, ты и так мокрый насквозь! До привала осталось недолго!

Пётр, вернулся к своему грузовику, еле плетущимся по глубокой колее сзади грузовика Сергея, стал на подножку, открыл дверь, запрыгнул на сидение, душе стало теплее, всё же надежда появилась:- Вдруг кардан не сняли, вдруг кардан не сняли,- повторял и повторял, как заклинание радостный человек, которому выпало на судьбу испытать огромное счастье.

Колонна остановилась где-то в километрах трёх, от разбитого грузовика, рядом с небольшим посёлком.

- Идите,- разрешил командир роты, стоявший возле топливозаправщика, оторвавший взгляд от листка своей планшетки, что-то записывающий,- если есть, что снять с двигателя - снимите, а то если дело так пойдёт, все вместе в пехоту. Вот так, построимся и в пехоту, как раз отделение и получится.

- Больно часто ломаться стали,- неизвестно кому добавил старшина, наклонился над своей записью.
Петр, почти бегом схватив инструмент и в сторону дальнего леса.

- Э, подожди меня, я с тобой,- часто дыша, догнал друга Сергей,- смотри, дождь перестал, до вечера часа два, должны успеть. Как ты думаешь, сколько километров мы должны протопать?

- Не меньше двух с половиною,- ответил, внезапно став серьёзным Петр, переступив через лужу, рядом с дорогой наполненной водой,- смотри не дорога, а река целая. Вот дожди-то зарядили.

- Нам не привыкать, а вот немчуре!?

- Суки, чтобы они тут все потонули, вместе со своим фюрером! Кто их сюда приглашал?! 

- Спешат! Слышал, хотят новый год в Москве отмечать.

- Да, они уже хотели парад на Красной площади провести, в день октябрьской революции, так и новый год отметят!

- Геббельс разошёлся мол, войска устали, но на новый год точно будем в Москве!

- Они не устали – они не могут! Ничего, и на нашей улице будет праздник! Давай Серёга, свадьба твоя обязательно состоится!

ЗИС стоявший на краю соснового леса, был подорван на мине, передняя часть была разорвана, кабина и кузов сгорели. Рама, мосты лежали в грязи, постепенно просачиваясь вглубь мягкого грунта.

- Вот, ещё немного и утонул – бы, болотистая местность,- вытаскивая ноги с грязи, очищая сапоги о рессору, сказал Сергей.

- Смотри, ничего живого, а кардан вроде цел, только откапывать придётся.  Лопаты не взяли, вот лопухи!

Петр, положил свёрток ключей на раму, размотал мешковину, вытащил ключ на двадцать четыре, полез на четвереньках под машину, стал копать.

Колени провалились в мокрую землю, их залило болотной жидкостью, заодно наполнив собой и сапоги.   

Сергей, вооружившись палкой, стал откапывать передний фланец крепления карданного вала к коробке передач.

- Машина была новой, краска заводская на раме осталась. Значит, нам повезло, кардан тоже новый, вот удача – Петр?
Петр, молча копал, отбрасывая траву, грязь, телогрейка промокла до плеч, с рукавов стекала тягучая с резким запахом болотистая вода.

- Сергей, прокопай канал для воды, а то не успеваю.
Сергей, начал откапывать отводной канал, вода постепенно отошла, и только тогда появился на свет фланец хвостовика редуктора.


- Да новый,- радостно сказал Петр, вылез, отряхивая с себя грязь,- беру ключи карданных болтов!
Пётр, полез под раму, по следам, наполненных слякотью, начал откручивать фланец.

- Снимем весь кардан!

Последний болт, никак не хотел поддаваться. Пётр, трясущимися руками, в мутной, скользкой болотной воде наощупь пальцами, мостил ключи, они соскальзывали, он опять.

Нащупав головку болта, поместил ключ, потом на гайку, уперся, стал пробовать сорвать крепление.

Срывается ключ на гайке, рука бьется о фланец, разрезая ладонь, кровь полилась, как будто ждала этого пореза всю жизнь.
Петр, вылез, показал порез.

– Крови с детства боюсь, теряю сознание,- сказал он, стряхивая руку,- а тут вроде пока в сознании.

- Ни хрена себе! Говорил лопухи, не взяли ни лопат, ни медицинской сумки!

Промыть надо руку в чистой воде,- Сергей, потянул друга, к глубокой луже,- не вздумай терять сознание, тебя и вал одновременно не дотащу.

- Я докручу, а ты пока постой. Возьми бинт, случайно завалялся в кармане, перевяжи,- взял ключи, полез под раму.

На удивление Петра, он с первого раза отвинтил болт и освободил заднее крепление карданного вала.

- Так, теперь переднее,- стряхивая грязь, полез к коробке передач.
Вытащив карданный вал, Сергей положил на траву.

- Как рана?

- Когда не тревожу, кровь бежит меньше.

- Я сложу инструмент и пошли.

Друзья вскинули карданный вал на плечи, поскальзываясь на кочках, стряхивая липнувшую грязь с мокрых сапог, вспоминая всех родственников нечистого и немцев, поплелись к стоянке.

****

Счастливый Пётр, молился Богу, благодарил его за удачу.

– Карданный вал почти новый, если поставить в сборе, займёт мало времени, а мой будет запасным. Одна крестовина целая, будет ещё ходить, фланцы, да и вал в полном порядке,- радовался своему водительскому счастью Круглый.

К девяти вечера, друзья пришли к стоянке роты. Прохоров, встретив водителей, передал приказ командира батальона, до семи утра отдыхать.

Петр, залив рану йодом с походной медицинской сумки, перевязал новым бинтом, полез под свой грузовик, устанавливать вал, предварительно положив ремонтную доску.

Сергей помогал другу, пока последний болт не был прикручен и проверен.
Круглый, завел свой ЗИС, отъехал назад от грузовика Сергея метра на  четыре, остановился.

- Теперь спать,- сам себе сказал Петр, прилег на правый бок, пассажирской стороны, провалился в глубокий беспробудный сон, не снимая мокрых сапог, телогрейки, штанов, которых менять было нечем, да если и было бы чем менять, то сил у него более не оставалось.

****

Зоя Аркадьевна, военный хирург, капитан медицинской службы, делая операции одна за другой, не спала уже третьи сутки.

Раненых везли и везли, и все срочные, и все в первую очередь.

Закончив очередную операцию, положила инструмент в ванночку, сняла возле выхода из операционной палатки перчатки, кинула их в ведро, пошла, шатаясь в свою.

Села на любимый походный «диванчик», как ласково называла его в такие моменты, сознание её покинуло. 

Снилась широкая река, тихо несшая свои изумрудные воды в далёкое море, с красивыми берегами, деревья вплотную подступали к берегу, песчаные пляжи, луга, поросшие цветущими дикими цветами.

Солнце, только, что выглянувшее из-за леса, отсвечивало росу на цветах, которая миллионами алмазных капелек переливала, разделяя свет на все цвета радуги.

Зоя, в синем выпускном школьном платье, шла по тропинке, держа в руках туфли, радуясь показавшемуся солнцу, реке, деревьям, молодости, счастью сбывшейся мечты.

- Товарищ капитан,- трогая за плечо, негромко будила её старшая медсестра,- товарищ капитан, привезли раненого,  потерявшего много крови.
Зоя Аркадьевна, вскочила с дивана, пытаясь понять, где и, что с ней происходит.

- Кто привёз? Где? Сейчас иду,- подошла к умывальнику, набрала в руки воды, умылась, вспоминая сон, улыбнулась, вытирая лицо белым полотенцем.

В приемной на носилках лежал молодой солдат, перемотанный кое-как бинтами, промоченными запекшейся и свежей кровью, рядом сидел солдат постарше.

- Доктор,- поднялся навстречу, на лице была написана просьба о помощи и сострадание,- это мой друг, Сергей Вишняков. Бомба, понимаете. Мы ехали на передовую за ранеными, а тут мессершмиты, грузовик перевернуло, его выкинуло из кабины. Он живой, немного раненый. Спасите, мой друг, должен жить, его ждут дома. Друг мой….

- На стол, срочно,- приказала хирург, пошла сосредотачиваясь, настраиваясь в операционную.

Санитары понесли Сергея в подготовительную, оставив Петра.

- Ждите,- сказала старшая медсестра, заходя в приёмную,- возможно нужна будет кровь. У вас какая группа крови?

- Что?- не поняв вопроса, посмотрел на неё Петр.

- Группа крови?

- Первая положительная.

Медсестра, как по волшебству исчезла, как и появилась.

– Меня кто-то спрашивал, или мне почудилось,- подумал Пётр, сев на скамейку, расслабился,- первая положительная. Да, да первая положительная, как сейчас помню, мне говорили в поликлинике железной дороги, когда комиссию проходил.

Нагнул голову, положил на колени руки, на руки голову, стал забываться, усталость взяла свое.

- Твой друг потерял много крови,- трогая за плечо, тихо говорила медсестра Петру,- нужна кровь.

- Что?- вздрогнув от внезапности водитель, выпрямился, невидящими глазами посмотрел на неё,- что мне делать, говорите.

- Пойдёмте со мной.

Тяжело поднялся, пошёл за медсестрой в соседнюю палатку. Его посадили в кресло, оголили правую руку, протерли спиртом кожу.

Медсестра, подкатила какой-то агрегат, обвешанный колбами, трубками, на конце одной из которых была длинная, толстая игла, как показалось Петру.

- Сожмите кулак,- тихо, но приказным тоном, сказала она, приставила иглу к вене, которая должна была проникнуть внутрь.

Как только игла зашла в вену, Пётр увидел свою кровь в трубке, потерял сознание.

Он не врал, что боялся крови с детства, легкая рана приводила в панику, если с кровью - мог потерять сознание.

Встав взрослым, не смог ни перерасти, ни побороть этой боязни, крови стал бояться ещё больше.

Круглого, откачивали минут пятнадцать. Вызывали дежурного фельдшера, приходила Зоя Аркадьевна, все были одного мнения – шок вызванный видом собственной крови, ничего страшного, но приводить в сознание надо, как можно быстрее.

В сознание Петра, начал проникать жуткий запах нашатырного спирта, начал понемногу соображать, где и что происходит.

Открыл глаза, увидел медсестру и фельдшера, стоящих рядом, попытался приподняться.

Тело не поддавалось, тяжёлые руки, ноги не гнулись, голова казалось, стала огромных размеров, наполнив собой половину палатки, от нашатырного спирта во рту выделялось какое-то химическое соединение, не - то кислота, не - то соль.

- Сиди, сиди,- придержала за плечи медсестра, странно поглядывая, как показалось Петру, глаза её говорили об испуге и неопределённости,- твой друг будет жить, вовремя привёз. Если бы пять минут позже, мы бы его не спасли, и кровь твоя….

Петр, вспомнил полную трубку крови, опять потерял сознание. На этот раз, как только медсестра открыла бутылочку с нашатырём, Петра ветром сдуло с кресла.

- Всё, мне пора на передовую,- держась за спинку кресла, говорил он, а самого качало в разные стороны,- я пошёл.

- Налей ему спирта, Анна,- сказал фельдшер, подошёл к шкафу, открыл дверку.

- Мне пора на передовую,- хмурился Петр, пытался вспомнить, где грузовик и куда ему идти.

Медленно, путающимися от тяжести ногами, вышел с палатки, прошёл мимо раненых, которых привезли с передовой, вышел на улицу.

– Так, куда же идти?- сам себе сказал он, осмотрелся, голова начала уменьшаться в размерах, но появился странный шум,- туда. 

- Подожди!- выскочил за ним фельдшер, держащий в руках стакан, в котором был спирт,- положено, выпей. Иначе не отпущу!

Петр, остановился, посмотрел в глаза фельдшеру и как в сказке, взял из его рук стакан – выпил содержимое.

Во рту запекло, горячая жидкость потекла в желудок, оттуда тепло разошлось по всему телу.

Ему стало легче, ноги стали слушаться, руки гнуться, во рту не стало той страшной тягучей кислоты.

- Спасибо,- прохрипел он,- мне пора на передовую.

- Это тебе спасибо - солдат,- фельдшер ушёл обратно, закрыв за собой брезентовую дверь приемной.

****

Лето сорок второго года, было неслыханно жарким и пыльным. Ветры гнали пыль, обжигающая жара не прекращалась даже ночью. Всё живое ждало дождя, а его всё не было и не было.

Советские войска, потерпевшие страшную катастрофу в битве за Харьков, в марте этого года, вынуждены были отступать, опасаясь окружения.

Немецкие войска, продвигались на восток хоть и медленно, но без остановок.

Немцы, потерявшие всякую надежду в ближайшем времени захватить Москву, решили её окружить, отрезав от районов стратегического сырья.

****

- Когда же мы остановимся, всё отступаем, отступаем,- думал Петр, замыкая колонну, выбирая дистанцию, направляя свой ЗИС по следу впереди идущего грузовика, отряхивая пыль с гимнастёрки,- второй год отступаем, конца и края нет нашему отступлению, скоро Дон. Какая-то страшная жара, а мне лучше, чем по грязи ездить, пусть весь в пыли, но все-таки легче. 

Войска, подтянулись к Дону, ждали переправы. Переправлялись ночами, дабы исключить налёты вражеской авиации.

Прохоров, расположил свои грузовики на склоне перед переправой. Этой ночью, рота должна переправляться на другой берег реки.

Круглый, приготовился подкручивать болты и гайки своей машины, смазать крестовины карданного вала.

На подстилке из мешковины, любовно разложив по размерам ключи, смазочный шприц, рядом положил ремонтную доску.

Положил доску под раму, подпихивая её под задний мост, услышал звук, напоминающий треск лопнувшей рессоры, оглянулся.

В метрах пятнадцати, топливозаправщик, медленно набирая скорость, катился в реку, за рулём которого никто не сидел.

Мгновенно оценив обстановку, Круглый вскочив, рванул к машине, краем глаза заметив, что к нему бегут ещё люди, но далеко.

Догнав топливозаправщик, запрыгнул на подножку, трясущимися руками открыл дверь кабины, запрыгнул на водительское сидение, схватил рычаг ручного тормоза, понял, что лопнула тяга, ногой начал давить педаль главной тормозной системы.

Грузовик начал терять скорость, метрах в четырёх от воды остановился.

Петр, сидел в кабине, не в силах подняться, выжав сцепление, включил заднюю скорость.

Подбежавшие, положили под задние колёса огромные камни, открыли дверь кабины.

- Круглый, ну ты молодец!- хлопая по плечу, почти кричал водитель командирской машины Михаил,- молодец, ведь топливозаправщик полный бензина!

Вылезай, не покатится, мы камни подложили под колёса, надежно! Вылезай!

Петр, дрожа всем телом, попробовал медленно отпустить педаль тормоза.

Чувствуя, что топливозаправщик не намерен катиться, предпринял попытку приподняться, ступил на подножку, другой ногой на землю.

Руки дрожали, стараясь не показывать, что испугался, никому в глаза не смотрел, покачиваясь, пошёл к своей машине, полез к заднему мосту.

Взял ключ, пол метровую дюймовую трубу, начал подтягивать гайки стремянки левой рессоры. Первая гайка с треском сделала пол оборота, другая была хорошо затянута – запротестовала.

Петр, перебросил ключ на третью гайку, принялся ладить трубу.

- Круглый,- присев на корточки, возле лежащего Петра, Михаил, похлопывая рукой по сапогу,- к командиру, он возле топливозаправщика.

Нехотя снял ключ с гайки, положил трубу на подстилку, Петр вылез из под машины, поднялся. – Наверное, по поводу топливозаправщика,- подумал он, пошёл следом за Михаилом.

Тем временем стемнело, вышла полная луна, освещая землю ярким платиновым цветом, строя лунную дорогу через реку. – Какая дорога, хоть бери да едь по ней,- подумал Пётр, обходя машину.

Прохоров, стоял возле топливозаправщика, в руках держал какой-то ключ и новую тягу ручного тормоза, водитель лежал под рамой снимал лопнувшую.

Увидев водителей, повернулся к ним и улыбнулся.

- Через два часа переправляемся,- перекладывая ключ и тягу в левую руку, протянул правую Петру,- Круглый, будешь представлен к награде! Спасибо!

Медаль «За отвагу», нашла Петра под Сталинградом.

****

Весной сорок четвертого Советские войска освободили Болгарию, вступили на территорию Венгрии.

Рота Прохорова, обеспечивала передовую боеприпасами, назад везла раненых в госпиталь.

Петр, как всегда замыкающий, держал дистанцию, старался объезжать ямы, камни, промоины.

Весна радовала душу, цвели яблони, расцвели тюльпаны, дикие маки, сирень, полевые цветы.

Молодая трава зелёным шёлком переливалась от дуновения ветра, молодые листья на деревьях отсвечивали дорогим изумрудом, тянулись к солнцу.

Петр, два дня назад получил письмо от Марины, запомнив его наизусть, мысленно повторял.

Через открытое окно, кабина наполнялась запахами весны, которые навевали романтическое настроение. Душа унеслась к жене, детям, к родным местам.

Неожиданный манёвр переднего грузовика, вернули Петра в действительность, ЗИС резко свернул вправо и остановился.

Автоматически, Круглый свернул в лево под тополь. Стал, заглушил двигатель, схватив свой ппш, выскочил с кабины.

Впереди шёл бой, две или три передних машины горели.
 
– Диверсанты,- подумал Петр, залёг за старый, видавший жизнь тополь, стал присматриваться,- жив ли командир? Вот суки!

Справа по ходу, небольшой лес, откуда вели огонь два пулемёта и несколько автоматов.

По плотности стрельбы, определил – человек десять - двенадцать.

К лесочку, вела старая заросшая сорняками зигзагообразная траншея,  определившая план действий.

- Вот суки,- дрожа всем телом, передернул затвор, вернулся к своему грузовику, открыл дверь пассажира, взял сумку с гранатами.

Потрогал руками, две ручных наступательных и три для обороны.

- Хорошо,- подумал, вернулся к своему тополю.

В метрах десяти впереди,  водитель передней машины стрелял по лесу, где засели диверсанты.

Пётр, сполз в кювет, по нему в траншею. Молодая крапива жалила руки, старая цеплялась за одежду, больно царапала. – Так, до лесочка метров сорок, пока долезу, крапива меня всего изжалит,- думал Петр, прикладом автомата расчищая себе дорогу.

Бой не умолкал, начались взрываться боеприпасы горящих машин, над Петром свистели осколки. – Ни хрена себе,- подумал он,- надо быстрее. Суки, разорвут нас!

Наконец увидел верхушки деревьев леса, где засели немцы, сам оказался в зарослях молодого колючего осота.  – Какой же ты колючий,- положил впереди себя сумку, вынул с неё все гранаты,- наверняка докину.

Взял лимонку, переложил в правую руку. - Эта поражает до шестисот метров,- подумал, засовывая указательный палец в кольцо, натянул, резко рванул, стал на весь рост и кинул, схватив другую, кинул вслед.

Раздались два мощных взрыва, заставившие умолкнуть один пулемет, автоматных очередей стало меньше.

Петр, увидел выбегающих немцев, в направлении широкого лесного массива, схватив лимонку, дернул кольцо, поднялся, успел кинуть….

По всей видимости, его ждали, пулеметная очередь прошлась по телу, ручная граната, кинутая немцем, немного правда перелетевшая, докончила дело.

Петра, спас зигзаг траншеи, который взял на себя основную часть осколков гранаты, оставив малую, которая обсыпала ноги.

****

Зоя Аркадьевна, готовилась к операции, раненых было много, наступавшие

Советские войска спешили, впереди Германия и Берлин.

В операционную зашла старшая медсестра:- Привезли нашего Петю, который крови боится. Тяжело раненого, плечо, спина, грудь, ноги.

- Запомнила Анна?- засмеялась Зоя Аркадьевна,- красавец мужчина, согласна, мне он тоже понравился.

- Испугалась за него, думала – не откачаем, так и умрет на кресле.

- Пойдем, посмотрим. Если угодно Богу, будет жить….

Петр, лежал на носилках без сознания, весь перебинтован, засохшая кровь бурыми пятнами проступала в местах ранений.

- На стол,- сказала Зоя Аркадьевна, поворачивая в операционную,- будем оперировать в первую очередь. Хорошо, что без сознания….

Три пули прошли по мягким тканям шеи, руки и плеча, мелкие осколки гранаты, не причинив серьёзного вреда, обсыпали до поясницы ноги. 

- Господь милостив,- только и сказала Зоя Аркадьевна, приступая к операции.

****

С детских лет, маленькая Зоя, мечтала быть хирургом. Играла в куклы, где всегда была больница, хирургическое отделение, делались сложные операции.

- Зоя,- обратился к ней отец, после поздравления, когда пришла с выпускного вечера домой,- поделись с нами, кем мечтаешь быть?

- Папа, конечно хирургом, как ты и мама,- радостно сказала Зоя, испытывая прилив нежности к своим родителям.

Они жили в Харькове, на улице Петровского. К медицинскому институту четыре остановки на трамвае, но если пешком, то тоже не далеко.

Зоя, закончила факультет военной хирургии с отличием, поступила в местный военный госпиталь.

Двадцати семи летней Зое, суждено было с этим госпиталем пройти всю войну, от родного города, до Сталинграда и от берегов Волги до Берлина. 

Сколько  сделала операций, сколько людей спасла от смерти – знает один лишь господь Бог.

После войны вернулась в родной город, продолжала работать хирургом в том же военном госпитале.

Была у неё одна слабость, страстно любила ходить на Благовещенский рынок, купить свежей зелени.

Дважды в неделю, исполняла свой ритуал, никакая непогода не могла остановить осуществление задуманного.

Разруху, которую можно сравнить лишь с нашествием Мамая и его орды – почему-то назвали «перестройкой», смела с прилавков продовольственных магазинов всё, что можно было смести, в замен предложив самую дешевую, низкокачественную продукцию западноевропейских производителей или вообще ничего.

Благо, что «перестройщики» не запретили людям выращивать и продавать на рынках овощи и фрукты.

Благовещенский рынок так и работал, правда, стал грязным и убогим.

****

В сентябре сорок пятого, к Круглым приехали гости, Сергей Вишняков и Анастасия Борисова.

Свадьба состоялась, первая послевоенная свадьба в посёлке. Целую неделю гулял народ, радости не было предела, в общем, как в старой народной сказке.

Круглый Пётр Дмитриевич, проработал на заводе имени Малышева – испытателем танков до пенсии.

Умер, прожив более восьмидесяти лет.

Ордена и медали, вместе с домом в котором жил - завещал любимому старшему внуку Виктору, любимой младшей дочери Любаши.

****

Виктор, четвёртый день продавал картошку на Благовещенском рынке, разложив на тряпке непонятного цвета, которой вытирал прилавок, все медали и два дедовых ордена.

Взял с собой и удостоверения, на всякий случай, вдруг кто проверит - не украл ли?

Но, несмотря на заверения друзей, что заберут медали «с руками»  - никто их не спрашивал.

****

В субботу осенним утром, Зоя Аркадьевна, как всегда по традиции, шла по Благовещенскому рынку, выбирая овощи, зелень, обратила внимание на одного молодого человека продававшего картофель.

На запыленном, грязном, ржавом прилавке, стояло ведро, точно с такой картошкой.

Рядом старые, засаленные весы, показывающие сто десять грамм, ржавые видавшие виды гири, использующиеся в разных ролях - от молотка, до строительных отвесов, на жирной, серой ткани, лежали медали и ордена военных лет, и бесстыдно предлагалась медаль «За трудовую доблесть».   

Остановилась, подошла поближе, начала рассматривать.

- Покупайте картошку, бабушка,- обратился к ней, молодой человек, стоявший по другую сторону прилавка, глаза блестели, на лице вырисовалась улыбка человека предлагающего купить товар сомнительного качества.

- Видно всю войну прошёл,- подумала Зоя Аркадьевна, сердце сдавило, стала задыхаться, закашлялась, вздохнула тяжело, взяла себя в руки.

- Медали деда?- строго посмотрела на продавца, полковник медицинской службы в отставке.

- Почему в могилу не положили?

Оробевший продавец, пришел в себя от прямого и строгого вопроса:- А зачем, они ему в могиле?

- Так я продам, мне будет польза,- помолчав, добавил,- не хотите покупать, не покупайте!

В этот день, Зоя Аркадьевна ничего не купила, в голове стояло растерянное лицо молодого продавца дедовых медалей и орденов – «За Сталинград», «За Курск», «За Будапешт», «За Вену», «За Берлин», медаль «За отвагу», орден Красной Звезды, орден Отечественной войны второй степени.

Судьба, в третий раз в жизни военного хирурга, протянула невидимую нить, которая дважды за войну спасала жизнь солдата - медали и ордена которого, лежали на грязной, жирной шерстяной тряпке, рядом с такими же грязными, старыми засаленными весами.

Ей стало горько и обидно за людей, которые отдали свои жизни, проливали кровь на фронтах второй мировой войны, освобождая землю предков от врага.

****

«Прости им Господи. Они не ведают, что творят».
               
*****

Посвящается Круглому Петру Дмитриевичу – навечно внесенному в список победителей во второй мировой войне, прадеду моих сыновей.

Вечная слава погибшим воинам защищавшим Родину!

Вечная слава ветеранам Великой Отечественной войны!

Дай Вам Господи здоровья, продли их век как можно дольше!

************************************************************