Остров. Роман из 120 глав. Глава 1. Младенец

Глава 1. Младенец

Когда я  очнулся – было тихо и непонятно, откуда столько людей вокруг. Все куда-то бежали, безмолвно открывали рты, будто кричали,  метались из стороны в сторону с безумными от животного страха глазами.  Недалеко, слева от нас,  по-над  берегом,   находился самолет,  чуть дальше в море – какой-то одинокий корабль,  и почему – то было страшно на него смотреть –  ощущение,  что оттуда за нами кто-то наблюдает и там находятся совсем не друзья.  От моря далеко вглубь берега лежала огромная гора из деревьев, веток и листьев. Что-то там было спрятано, скрыто от людских глаз. Рядом со мной неподвижно лежала девушка с окровавленным лицом. Видно, что была очень красивая, и – мертвая.  На всякий случай я пощупал пульс. Ее душа уже царила где-то, в неизведанном мире, возможно рая. 

Страшная картина царила  вокруг,   и я не понимал – что это и почему так тихо. Ведь кричат же, ведь видно, что кто-то плачет, видно, что где-то  гремит. Я ничего не слышал.

Неожиданно  я почувствовал, как кто-то тронул меня за плечо – от неожиданности вздрогнул и повернулся. Передо мной стоял белобрысый парень лет 30-35, дружелюбно улыбался и  что-то говорил мне. Я его не слышал,  он усмехнулся, лицо его стало немного серьезным, он  дотронулся до моего уха, потом грустно улыбнулся и показал кровь – да, меня просто оглушило или ранило. Может быть, я уже никогда не буду слышать? Белобрысый  мимикой дал понять, что ничего  не поделаешь и указал на рядом лежащий открытый ящик. Я подошел ближе, открыл крышку  – в нем лежало оружие: пистолеты, ружья, патроны. Он показал на этот ящик, на себя и на меня, сжал кисти в кулаки и я понял, что он  хочет, чтобы я помог ему с этим ящиком. Я ответил жестами, что хорошо. Он достал авторучку из кармана и написал на своей ладони: ”Андрей”. И протянул ее мне. Я написал на своей руке: “Александр”. Он улыбнулся, я ему тоже в ответ. Пожали друг другу руки и стали осматриваться вокруг.

Катастрофа? Нас куда-то привезли? Не понятно, но меня тянуло к самолету. Мне казалось, что там можно спрятаться и дождаться развязки. Или что-то найти.   Для чего? Еще не понимал. Просто так я чувствовал и побежал к самолету. Андрей меня задержал, показал на ящик,  и мы  поволокли его вместе – он был очень тяжелым. И тут, вдруг, я услышал плач ребенка, это был даже не плачь, а истеричный крик, душераздирающий крик младенца и тот самый страшный шум и гам, что и ожидал услышать. Крик ребенка был настолько сильным, что я вдруг испугался за него,  а что если   с ним что-то случилось?!


Искать пришлось недолго. Совсем маленькое божество нескольких месяцев от роду лежало в траве на спине совсем в обнаженном виде. И самое странное было то, что все слышали малыша,  и никто не подходил к нему. Я нагнулся к ребенку, взял его – это была девочка. Ее тело  было очень горячим от солнца, которое палило безжалостно. А если это температура? Знаю, что в лекарствах и болезнях я ничего не смыслю. От долгого крика лицо девочки стало  багровым  и мне показалось, что я уже  где-то видел ее. Но где? Что мне теперь с ней делать?  Что если я не найду ее родителей?  Что если не найдется молока, хотя бы искусственного? Из-за нее я теперь не смогу позаботиться о себе, потому что малышка будет мне грузом. Мне вдруг стало стыдно за свои мысли, но инстинкты дали свои плоды. Я был в отчаянии.

- Андрей, извини, я позже тебе помогу, - сказал я, - поможешь с ребенком?
- Прости, а я оружие не брошу, без него не выжить, ты же видишь, что здесь творится, - ответил Андрей.

Что оставалось делать? Куда бежать. И я вдруг закричал, громко и отчаянно:
- Люди, помогите,  ребенку нужно поесть. Помогите!


Меня никто не слышал. А те,  кто слышали – не обращали на нас внимания. Все были заняты разборкой вещей и их дележкой. Я видел, что люди собирают все – одежду, вещи, пищу – все,  что попадалось под руки. А вещей вокруг было много. Горы вещей.  Я ринулся в этой большой куче, перебирал все, но из того,  что я искал,  нашел только воду в пластмассовой бутылке. А искал я еду для ребенка, и именно бутылочку с соской и сухого молока. Я выпил полбутылки воды и полил малышку, она кричала все сильнее и сильнее. Сил уже не было ее слышать.


Времени было мало. Ребенок был голоден,  и его нужно было срочно накормить и напоить. Мне нужна была чья-то помощь. Но вокруг не было людей, звери какие-то. Ну что делать? Андрей стоял неподалеку и стерег свой ящик с оружием и патронами. Рассматривал людей вокруг и ничего не делал.

- Андрей, помоги мне. Ну пожалуйста, ребенка нужно спасать. Помоги! Найди что-нибудь для него.

- Саш, за несколько часов образовалось несколько групп. Одна заняла тот самолет и,  как видишь,  никого не пускают к себе. А раз стреляют – значит, много всего там у них происходит,  и что-то  боятся все потерять.

- Но ребенка нужно как-то спасать, - я был в отчаянии.

Я вдруг прижал малышку к себе и нежно поцеловал в лобик, в щечку. Господи, ну неужели я не найду тебе еды? Да откуда ему здесь вообще быть?

И я побежал к самолету. Тому, который находился дальше. В глубине острова.  Метров через двести  по пути к нему я увидел еще несколько трупов, из тел еще шла кровь, то есть они были убиты только что. Я остановился, посмотрел вперед и услышал выстрел. На трапе самолета стоял человек и держа меня на мушке. Рукой махнул в обратную сторону, давая понять, что лучше уходи. Пойти дальше я не решился. Если были уже убиты люди, то я не исключение. Нужно вернуться и я вернулся, держа малышку в руках. Как она плакала.

Я подошел к Андрею:

- Андрей, пошли еще раз к самолету?  Попросим молока. Всегда такие продукты есть в запасе. Ведь делают же какие-то блюда из него в дороге. 

- Нет, я видел,  как они расстреляли нескольких. Это бесполезно. Одни  люди  ушли вглубь острова,  а раз они ушли и не стали здесь все разбирать и грабить – есть надежда, что у  них мы и найдем спасение для ребенка, и новых друзей.

- Давай, пошли. Времени нет на раздумье, - ответил я.
- Ну как мы потащим ящик и ребенка? Я один не утащу. Ящик тяжелый.
- Давай кого-то возьмем с собой?

Мы огляделись. Нужно было взять кого-то с собой, но кого?  И тут мы увидели одного темноволосого  парня, крепкого, сильно на вид, который пытался помочь женщине лет тридцати, лежащей под тяжелым стволом упавшего на нее дерева. Женщина  с трудом переносила боль, сжимала кулаки и плакала. Каждая попытка освободить ее ногу,  сопровождалось негромким криком. И никто к ним не подходил. Как и с ребенком,  который лежал в другом конце этого страшного места и женщина и парень могли ее не расслышать. Пока мы разглядывали и раздумывали,  парень тоже оглянулся, как бы выискивая,  кто бы мог ему помочь. Вот удача. Мы им поможем, они – нам.

Я отдал ребенка Андрею, который упрямо стерег свой ящик, и собирался уже бежать к ним, как вдруг Андрей прошептал:
- Я доверяю тебе. У нас нет другого выхода,  как объединяться. Возьми это.

И сунул мне в руку пистолет.
- Заряжен? – спросил я.
- Ну конечно, - ответил Андрей.

Через секунду я был возле женщины и темноволосого парня.
- Я помогу, - сказал я и мы вдвоем с большим трудом и усилием подняли ствол дерева.

Нога была окровавлена и возможно раздроблена.
- Сергей, - протянул мне руку парень.
- Александр, - ответил я,  – мне нужна ваша помощь. Ребенок очень голоден. Нужно найти для него все необходимое. Поможете?

Я посмотрел на женщину и на ее ногу. Как они мне помогут, когда им самим нужна помощь?
- Я София, - сказала женщина мне и Сергею, - и не надо так на меня смотреть, ходить я могу, ногу просто прижало, но травмы нет.

Значит,  эта парочка незнакома. София продолжала:

- Мои знакомые ушли вглубь. Я видела. Крики мои они не услышали, когда стреляли и стоял грохот. Им пришлось быстро скрыться. А еды они взяли много, в основном консервы, воду, лекарства и молоко в баночках, я сама видела, да, именно молоко. Оно было у той девушки, что сейчас лежит там, - и показала рукой в  ту сторону, где я  и видел ее, - это ее ребенок, ее ударили по голове, чтобы забрать ее кольцо, ожерелье и другие драгоценные вещи. Я свои ценные вещи отдала сразу. Человек 200 ушли в разные стороны, разбились по группам,  здесь остались одни бандиты, жулики и мародеры.

- София, откуда вы знаете? – спросил Сергей.
- Знаю. Вперед, иначе до трусов разденут.

И тут я услышал выстрел. Это Андрей пристрелил двоих. Они напали на него и хотели забрать ящик. У этих озверевших людей было все, кроме оружия. И тут я понял, что оружие – это наше спасение.  Но выстрелы не помогли,  на него продолжали напирать, он выстрелил еще несколько раз,  и я подумал, что нужно показать, что Андрей не один, я тоже выстрелил несколько раз. И на мгновение задумался, а можно ли потом с этим жить?  Я когда-то размышлял на эту тему, и решил для себя никогда никого не лишать жизни, но сейчас как-то легко было нажимать на курок – я не думал, что я делаю. Не осознавал. Я видел малышку, лежащую возле ящика и громко кричащую так, что было жаль ее до глубины души. Ведь кричит, значит ей плохо, значит страдает от боли или голода.

Когда мы втроем подбежали к Андрею, едва,  познакомив  друг с другом, мы все взяли оружие, ребенка и какую-то сумку, которую нес Сергей. Нападающие отступили.

Тех,    кто  смелее и жаднее,  мы   убили, а трусы на то и трусы – они накинулись на вещи последних.

Сергей,  Андрей, София и я  шли вглубь острова в сторону груды веток, деревьев. А остров ли это? Пусть будет остров. Да, мы почему-то все сразу решили, что мы на острове.  София нас вела прямо на ту груду веток и листьев, что были видны с берега. Было даже страшно, но София сказала, она видела, как ее знакомые оказались за этим холмом и если пойти мимо него, то можно сократить путь.

 Через минут 20 мы оказались возле холма, и увидели еще несколько людей, лежащих неподвижно. Было видно, что погибли от выстрелов, как и те, кто пробирался к самолету. Мы остановились,  каждый знал, что убивали, чтобы защитить себя и не пустить чужих к себе.  Постояв немного, мы медленно двинулись вперед и по мере приближения мы понимали, что под грудами веток и листьев что-то огромное. И это “что-то” оказалось самолетом,  огромным, новым. Трап был на месте, мы поднялись и увидели прямо у входа с ружьем парня лет 25. Он был мертв, я рассмотрел его и не увидел никаких ран. Он отстреливался и сам погиб. Но от чего?

- Его ужалила змея. А вот и записка, - сказал я,  как только увидел белый листик жгут, обтянутый вокруг кисти руки и раны, откуда высасывают кровь с ядом. Так обычно показывают в фильмах. Но помогает ли? Письмо было на английском.

Андрей это заметил, взял записку  и прочитал вслух:
 - Если вы – хорошие люди, то похороните меня. Мое имя Марк. Я ждал своих друзей  и  не дождался. В самолете есть все  для жизни. Это ваша крепость. Если когда-нибудь окажетесь на материке, найдите Тес. И расскажите, что я погиб здесь. От людей и змеи. Люди хуже зверей. Я это понял здесь. Адрес ее, - и все, больше ничего нет, - закончил Андрей.

Я сразу метнулся в салон, начал искать молоко, воду, бутылочку. В салоне никого не было  и,  слава богу. Малышка орала так, что не было сил это слышать, сильно раздражало,  и одновременно,  было ее очень жаль. Вокруг на удивлении было много сумок, чемоданов, вещей. Откуда все это? Я  попросил Андрея поискать ребенку все необходимое, чтобы ее накормить. Пока я искал в салоне, Андрей побежал дальше, к хвосту самолета, в багажное отделение.  На мгновении он исчез из виду и минут через пятнадцать вернулся. Он был сильно удивлен.

- Там целый склад еды, инструментов и боеприпасов, – сказал он, разводя руки перед собой, и выдохнул, - и много денег.
- Давай ребенка накормим, ведь должна же быть еда.
- Не факт, мой друг. Мамаша могла его кормить грудью.
- Очень редко этого хватает. Сейчас все детей прикармливают сухими смесями, - ответил я.
- Хорошо, давай искать.

Я все думал, а что если мы не найдем ничего? Как накормить малышку? Что если она погибнет? Да еще у меня на руках? Досадно. Только молоко и нет другого выхода.

Я искал, все переворачивал. Ничего не мог найти. А так хотелось накормить малышку и пойти туда,  где все и узнать, что же случилось. Вдруг меня осенило.

- Андрей, сходи на берег, где все. Может,  найдешь мамашу? Или отца. Или просто любую женщину с младенцем. Нам нужно найти выход.

- Не, я не пойду, Саш. Только чует мое сердце, что  нужно нам все это сохранить и никого не пускать сюда, пока мы не спрячем жизненно-необходимые  вещи.  Я час назад услышал рык льва. А когда мы подходили к самолету – на нас смотрели 2 большие обезьяны. Такие обезьяны едят мясо.  Вот так-то. Мы среди опасных хищников и на улице нам не выжить. Скоро все будут искать ночлег и нам нужно где-то спать. И все это добро я не оставлю.

- Хорошо, давай искать здесь.  И  по быстрее. Не дай бог от голода помрет. Я этого не переживу.
- Хорошо, только помоги ящик поднять в салон, - закричал он.

Я ему помог занести ящик с оружием в салон.

Что я сижу. Ищу в салоне. Андрей сказал, что в багажном отделении много всего. По пути туда, я все же нашел бутылочку с водой. Открыл его, приподнял малышку и потихоньку начал наливать воду ей в ротик. Все разливалось. Но в рот что-то попадало. Главное, чтобы она не захлебнулась.  Я подумал, что лучше в пробке сделать дырочку. Сделал.  Ничего не помогло. Немного я смочил ребенку лицо и побежал обратно. Решил найти аптечку. Вдруг там что-то будет. И нашел – резиновую перчатку. Спирт. И много еще чего. Спиртом я продезинфицировал одни палец перчатки изнутри,  сделал дырочку, налил воду и ребенку поднес ко рту. Начала орать. Пить не стала. О господи, да пей же.

Андрей искал по всем сумкам  – а я еще пытался напоить ребенка водой.

Разглядывая девочку, я вспомнил. Лицо ребенка было похоже на ту девушку, с окровавленным лицом, которую  я увидел возле себя, когда очнулся.
- Андрей, отчего она умерла? Травма?
- Нет,  ее рубанули большим ножом или чем-то большим лезвием по спине. Перебили позвоночник.
- Господи, что вообще с нами  случилось?  Как мы здесь оказались?
- Не знаю. Ты нашел, что искал?
- Нет.
- Тогда я пошел искать, - и Андрей убежал

Мне было ясно, что Андрей хотел просто порыскать и все нужное взять себе. Его инстинкты говорили, что здесь мы надолго и кто больше что-то найдет – дольше выживет.

Мне тоже хотелось поискать и узнать, что есть в самолете. Все равно та суета, что творится на берегу,  ни к чему не приведет. И я тоже чувствовал, что тот,  у кого будут все необходимые вещи, сможет продержаться некоторое время без помощи извне. Вдруг мы здесь надолго?

Когда я наконец-то понял, что напоить водой  малышку невозможно, положил ее в кресло и  она закряхтела и замолчала. Сердце мое забилось. Животик ее поднимался и опускался. Дышит.  Тут я подумал, что надо ее одеть. Но когда намотал на нее чью-то маячку, вывалившуюся из чьей-то сумки, малышка сходила в туалет. Намочила маячку и меня. Черт возьми, так я никогда не сдвинусь с места. Я два года нянчил своего ребенка и это был ужас – ребенок занимает все твое время, даже поесть не дает. За что мне такое? Неужели я буду нянчиться и здесь?   

Я решил во что-то более тугое запеленывать девочку и попытаться разобраться, где мы и почему мы здесь.  Через минут двадцать я справился с этой задачей и попробовал положить ее на сиденье и уйти. Не тут-то было. Малышка проснулась и начала орать. Поспала всего пару минут. Рев начинал набирать обороты, и я взял ее на руки и начал качать ее. И слава богу – минут через 5 я увидел, что она опять заснула. Аккуратно положил младенца на сиденье кресла, убедился, что не свалится и начала рыскать по салону.

Чего только здесь не было? И оружие, спиртное, мыло, много одежды. Андрей смотрел на это и тоже не мог понять, откуда это и зачем это все собрали в пассажирском самолете?
- Сань, давай что-то спрячем. Ведь все придут сюда и разберут
- Хорошо, конечно, но куда? И молоко поищем по пути.
- Я видел небольшую комнатку в багажном отделении. Она незаметная и, кажется, секретная комната. Я таких салонов еще не видел. Частный самолет возможно?  Давай всего понемногу засунем туда и закроем на ключ.

Так мы и сделали. Спрятали туда оружие, мыло, спички и многое другого,  например, топоры, пилы, ножи, много патронов, спиртное. Но самое главное, я нашел более  40  баночек сухого молока и 3 бутылочки с сосками. И, конечно, я также спрятал все резиновые перчатки – пальчики можно тоже использовать для кормления ребенка.

Страх за ребенка пропал и теперь можно пойти на берег. Самолет находился в 400-500 метрах от берега,  и меня удивило то, что он был совершенно цел,  и на нем не было следов какого-либо крушения.  И вопрос о том, как мы сюда попали – не покидал меня. Но перед тем как куда – то пойти – я должен накормить ребенка. Я прислушался к дыханию малыша,  какой-то страх меня не покидал за эту кроху. У меня было ощущение, что я уже полюбил ее. Это чувство к собственному ребенку, когда  тебя волнует, что твой ребенок ест, как спит, что у него болит, когда беспокоишься по самому незначительному поводу. Это чувство, когда целью жизни становится одно  – это растить  свое дитя, чтобы она была здорова и счастлива. И чтобы у самого себя хватило жизни вырастить этого ребенка.
- Андрей,  сходи на берег, я скоро приду. Дождусь,  когда  проснется малышка и накормлю ее. Вода есть, сухая смесь тоже.

Андрей ушел. Я знал, что нельзя пить сырую воду, вдруг она из ручья какого-то,  но сейчас я был настолько потрясен всем, что происходило вокруг, что у меня не было сил сейчас разводить костер и кипятить воду. Думаю, что  бутиллированная вода безопасна. Мысли мне не давали покоя. Они мелькали в голове быстрее скорости света. Да, оказывается есть нечто, быстрее 300 тыс.км. в секунду. Это человеческие мысли. Особенно в период, когда инстинкты самосохранения заставляют мозг накаливаться и работать в тысячу раз быстрее и эффективнее. Я все думал, что бы все это значило, и вдруг я увидел перед собой лицо своей дочери, ей едва исполнилось 2 годика. Я подумал, а что если я больше ее никогда не увижу и погибну здесь на этом острове? Что тогда будет? Неужели моя дочь никогда не увидит меня? А я – ее? Разве у меня есть причина так думать? Я по кругу одно пропускал одни и те же мысли в своем мозгу, боясь сойти с ума,  даже слеза предательская появилась у меня на щеке, как вдруг я услышал выстрелы, отчетливо и громко. Следом за ними издались  крики людей,  как мужских, так и женских.  Я  в след за  Андреем выскочил из самолета и побежал к берегу, попросив Софию и Сергея посмотреть за ребенком.

Глава 2. Продолжение следует!