Сам себе Сам

сам себе сам
вот же, нашёлся!
но меньше похож на вещь, чем на хлам
Посреди улицы стоя, подставив подножку трамваю,
План возможно удастся, если как обычно
Кондуктор - неживая, водитель - мерило времени,
Отменяющее оставшиеся десять измерений,
Сжимая мысль в голове до точки.
Боль в груди делает её ещё более прочной,
Но пустой.
С тобой мир другой, он насквозь пропитан улыбками
Счастливых людей, греющихся в посталкогольном
солнцепёке, связанных одним подозрением,
параноику кажущимся прозрением,
святому - братоубийством,
прощённому - смертью,
дьяволу - раем,
Богу - сумасшествием.

Жить только на пересечении онлайн-поездов,
состоящих из обрывков цифр и битов,
беспричинным символом смеха набитыми,
за которым ничего не стоит,
как и за двумя третями проведённого времени.
Половина моих улыбок не заслужена, как и большинство рукопожатий,
отчасти мной, отчасти миром, руки которого требуют
пилатовского омовения. Заполненным эфиром
доказываются мысли, становящиеся великими,
остальные - дном, ведь вне эфирного острова звёзды не светят.

Кто придумал что вне Бога ничего нет,
как объяснит богохульство? Кто думает, что вне Бога есть что-то,
как себя чувствует? Как и человек, для которого Бога вообще нет.
А кому Он персональная выдуманная личность, тому
стены мягче твоих, хоть и комната без окон.
Не мочь любить живому человеку хуже, чем впасть в кому,
А кто любит - тот уже в Аду, но почему-то знает,
Что он прощён. Что Бог с ним и что Он есть любовь.
Эта штука, которая наполняет кровь битым стеклом,
желудок насекомыми, а рассудок повышенной частотой тишины,
ставится выше покоя, приписанного свойством лежащих в гробах,
Если готовы умирать - женитесь счастливо! На свой риск и страх
делайте счастливых детей, за которыми смысла не более,
чем за стоящим в коменте смайлом смеха.

Я готов получить рваную рану на сердце от змея,
погибающего от моего копья в собственной пасти,
одновременно окрылённый высоким чувством,
витающий в облаках вне времени и гниющий от страсти.