Нераскаянные

Предвзято отношусь к любым деятелям, призывающим к всенародному - историческому - покаянию. 

Цитата первая - писатель В. Сорокин: "Покаяние может быть лишь после потрясения. Это не микстура, которую можно дать. Я думаю, что добровольно здесь не будет покаяния. Чтобы покаяться, надо сначала сильно шмякнуться, набить шишку и, потирая ее, спросить себя: в чем же была моя ошибка? Для покаяния надо увидеть себя со стороны целиком и без прикрас".
Подробнее: http://www.kommersant.ru/doc/2786007

Всего забавнее - предложение "увидеть себя со стороны без прикрас". Как пел Высоцкий: "Посмотрел бы ты, товарищ, на себя со стороны". Каждому такому писателю не помешает - именно целиком и без прикрас - на себя посмотреть. А в интервью Сорокина речь идет о том (утрирую, но по сути), что советское прошлое якобы не было похоронено в должное время, в 90-е годы, а теперь на него делают ставку - вместо того, чтобы каяться. Неужели импульс стремления данного писателя - заставить воображаемый им мифический народ покаяться или быть заставленным покаяться? В чем же надо каяться советским людям, трудягам и нестяжателям, победившим фашизм и завоевавшим первенство в космосе?   

Цитата вторая - б. Патриарх Алексий II: "17 июля 1918 года в Екатеринбурге были убиты император Николай Александрович, императрица Александра Феодоровна, цесаревич Алексий, великие княжны Ольга, Татиана, Мария, Анастасия и добровольно оставшиеся при царской семье слуги. Грех цареубийства, происшедшего при равнодушии граждан России, народом нашим не раскаян. Будучи преступлением и Божеского и человеческого закона, этот грех лежит тяжелейшим грузом на душе народа, на его нравственном самосознании... Какое бы место ни занимал в истории император Николай II - убиение его и его семьи остается страшным уроком истории". (Взято из отрывного православного календаря - очень полезного чтения, на мой взгляд).

В цитате из Алексия II есть 2 пункта, выдающие ее противоречивость: "добровольно оставшиеся при царской семье слуги" - это что не народ? И что мы знаем о "народе"?  И, второй пункт, сомнение - "какое бы место ни занимал в истории император Николай II". А в чем здесь его могла бы упрекнуть церковь, которая ни словом, ни звуком, ни набатом не воспротивилась свержению своей главы - императора? Народ был воцерковлен - и церковь его дезориентировала. И потом народ сбросил такую церковь, ту, которой она была в то время. И выстоял войну 1941-45 гг., которую в 1917 г. недовоевал по милости тех, кто сверг царя. Это более чем покаяние - это искупление, которого надо быть достойным.

Я писал об этом ранее, http://www.proza.ru/2013/07/17/778

"Есть один этический момент в истории свержения Николая II, который мне кажется недостаточно проясненным... Это тема "раздражающего благовеста" в воспоминаниях Анны Вырубовой "Страницы из моей жизни", повествующих о времени заключения в застенке Временного правительства, из которого она спаслась только в результате наступившего потом хаоса:

"Звуки из внешнего мира почти не долетали до нас; далекий благовест в церквах почему-то меня раздражал. Неужели, думала я, Бог слышит молитвы народа, который сверг своего Царя? Доносился бой часов. Без содрогания не могу вспомнить заунывный мотив, который они играли; при себе часов не разрешали иметь. С утра до ночи ворковали голуби. Теперь, где бы я ни услыхала их, они напоминают мне сырую камеру в Трубецком бастионе".

Смысл этого, как я полагаю, такой: как же церковники смеют благовествовать, когда недавно свергли главу церкви, царя, которого они благословляли каждый день столетиями и в верности которому клялись еще недавно? И как легко было бы церкви поднять против временщиков-узурпаторов русский народ. Но церковь не подняла народ, народ (пока) безмолвствовал, молчаливо приняв Временное правительство. Поддалась ли церковь антираспутинской пропаганде? Была политически близорука? Или верхушка церкви договорилась с Временным правительством в своих интересах, получив добро на введение патриаршества? У меня нет ответа. Ясно только, что все эти расчеты, если они у кого-то были, не оправдались - они носили суетный и сиюминутный характер.

А благовест, резавший слух Вырубовой, был для нее свидетельством глубокого нравственного падения и тогдашней церкви в лице ее высших руководителей, и самого русского народа, которые - и церковь и народ, были обречены на долгие десятилетия истребительных гонений. Какой может быть благовест такому позору? Дьявольская логика просматривается в последовавшем за февральским переворотом разрушении церквей и жестокой судьбе народа.

Конечно, нужно отдать должное многим представителям церкви, которые мужественно разделили судьбу царственных мучеников во имя веры. Нужно отдать должное героизму народа, который все вынес на своих плечах и все искупил неисчислимыми страданиями Гражданской и Великой Отечественной войн".

Не считаю нравствеными чьи-либо призывы к всенародному покаянию, даже от главы Церкви, не говоря уже о таком писателе как В. Сорокин.