Russian Love - 19

"Любовь по-русски" типа криминального романа с развитием в будущее

...К концу срочной службы уже лычки старшины мог получить. Но надо было на дополнительные курсы ехать в тыл, а я отказался. Так в сержантах и остался. Там меня в операциях и приметили и боевики от грузин и агенты от спец-служб и предложили продолжить службу. А я думаю – чего мне опять в тот двор возвращаться. Я Веронике пару раз писал и решил забрать её от предков, только подзаработать решил поболее, чтоб потом жильём своим обзавестись. А в группе «Омега» платили хорошо. При удачных операциях до пяти штук баксов и более. Да и приработок на операциях был. Были к примеру боевики при бабках когда груз переправляли – груз сдавали, а бабки – наш трофей, меж собой делили. Оружие добывали, оборудование, хоть у самих по высшему классу было. В общем богато жили. Операции порой рискованные очень, но меня словно карма какая берегла и голова хорошо работала. Раз пять из засад уходил, три раза из окружений вырывался. Обо мне уже вся мафия говорила, они меня Хаджином и прозвали. Почему не знаю. Наверное это что-то типа демона, что переоблачаться умеет так, что каждый раз не узнаешь. И начальство уже во мне души не чаяло – почитай ни одного задания не завалил и никогда не изменял своим. Пару раз пришлось ликвидировать перебежчиков, на большие бабки купились. Такие как мы, профи – очень дорого у мафии стоили. Если бы перебежчики против нас не пошли бы, то и сейчас на мафию бы работали. А так извините – пришлось убрать. Они все наши карты знали. А там не столько опыт боёв, сколько чутьё помогает выжить. Вот что главное у меня развилось. Ловушки на нас порой такие делали – комар носа не подточит, а мы сухими выходили. Однажды пришли, а обоз брошен и вокруг никого. Думали ловушка, а потом одного неподалеку поймали. Он нам и сказал – сообщение к ним пришло, что обоз Хаджин и Сульфат брать будут, все и разбежались. А ты спрашиваем чего так не убежал так далеко? А он говорит хоть глазком поглядеть хотелось. Отпустили его с богом. Сульфат – тоже наш боец Павел курский. Мы ж под абреков маскировались, поди отличи. Весёлые были времена. Звонить право нам нельзя было. И вот из штаба весточка – письмо от сестры пришло, а к нам лишь через месяц попало, пока искали где я служить могу, по военным базам или по омону. Тревожное письмо было. Начальство сразу поняло, всяко письмо прочли – уйду я. Отговорить хотели. А я сказал – у меня никого кроме неё не было. У нас техника, что письма не вскрывая конвертов читать можно было. Наивная Вероника была, но и отчаянная. Вот и приехал за сестрой, на её могилку. И главное спалил её собака. Будь я здесь на месяц раньше... ах что теперь об этом говорить. Нашёл я всех кто в этом деле замешан был. А тут эта заварушка случилась. Нет сестры – светлая ей память. Но я не хочу смысл жизни терять. Вот Алёшка с Иришкой по этому делу шли и я рядом буду – всё душе утеха. Не зря Вероника погибла, из-за хорошей девчонки. Будь здоров!», - и Вадик опрокинул стакан в рот и занюхал рукавом, крякнув. Соловьёв сидел молча, но выпил в память о Веронике тоже. А Лёшка лишь пригубил для компании. Они сидели в том лесном домике на «явке» у Хаджина. Вадим его сам сюда пригласил. Чтоб с собой познакомить. И рассказал как он несколько снайперов снял, что по Лёшке целились. И другим мешал отвлекая, до Лёшки добраться. Но ничего в благодарность не просил. И Лёшка понял – хороший этот парень Вадик, с таким тоже дружить стоит, а то на нём выходит трое девчонок, на одном. Да ещё Эрн говорил, что его Эрика на него глаз положила – вот гарем. Вадим закусив, продолжил, -
– «Не утешится на этом мафия, чует моё нутро. Я войну за версту чую. Но теперь таких нашествий мамая не будет. Хитрее они работать скорее станут. Им это место проклятым сделать надо. Вот сказал мальчишка речь на суде – и как это всех вдруг проняло и мирных аборигенов и мафию. А значит не случайно это всё. Момент для того видать давно назрел. И слабые побегут из Бердичева, а бойцы останутся, не бросят свой городишко. Я ведь тоже тут родился. Только во Владимир съездить хочу, тётку проведать, спасибо ей за школу сказать. Благодаря ей и я дух не потерял и не скурвился. А ты Лёха, знаешь теперь этот адрес, приходи если что и не прячься по сараюшкам. Это место ни одна мафия не вычислит. И ты капитан береги тайну и пацана тоже. У меня тут хлам армейский есть и техника всякая. Покопаешься, найдёшь что полезного, бери. Порой прослушать мафию надо из-за стены или на инфра-видео заснять. У грузинской мафии и то, такая техника, закачаешься. И где берут? ЦРУ их что ли снабжает? А я пока во Владимир смотаюсь, тётку проведаю и ещё кое-кого. Долго там торчать не буду и назад вернусь»;
Лёшка вернулся в город и тут один дядя ему машину подержанную предложил – бери катайся. И даже спрашивать не надо было с чего бы это. Уважать его многие горожане стали. Да и детей он помогал спасать. Никто его не винил за ту речь на суде. Но потом оказалось немало у него друзей появилось и в других весях из-за суда над Столбняком. Бердичев становился столицей справедливости в России и даже мафия местная тактику сменила – если стрелки; только за городом, а в городе; как ангелочки, хоть крести. Никто теперь ни на кого открыто не наезжал. Да и мужики теперь ни те пошли – последний фронт против криминала страх у них отбил начисто. Мальчишка вон мафии не боится, а они мужики в годах, что, в штаны наложили? Удивительно было когда порядок в городке навели, женщины словно расцветать стали – такие всегда нарядные и милые по городу ходили. Вся серость будней с мафией померла. Новые развлечения и дела крутить начинали и мафия теперь ни бежала сразу налоги драть. Капитан так посредник пока и остался разногласия заминать. А Савина он всё-таки упёк за Бориславского, не оставил его в стороне. Тот ещё енот крученый оказался. Но капитан нажал чуток и раскололся орешек – всё выложил. Соловьёв не стал Бакулина на суд поднимать, а подошёл к нему и посоветовал самому проблему свою решать – хоть из органов пусть уходит, или в кладовщики в отделение работать переоформляется и тот понял и не стал возражать. Иришка очень за Юльку переживала и бабуля через свои связи в лучшую клинику её перевезла, где высокие специалисты работали. И через полтора месяца её как новенькую на ноги поставили и в свет выпустили. Лёшка с Иришкой её опять в Павлов-Пассад привезли, ибо бабуля обещала что в клуб её снова возьмут, пусть опыту набирается.   
– «Ну так и как у вас? Вы уже наверное попробовали, а мне тоже так хочется теперь, жить, цвести и любить. Я не хочу больше об детдоме вспоминать, хоть подружки-друзья там остались. Не хочу себя сиротой чувствовать, потому что вы у меня теперь есть. А тётка хоть чужая, молодец, помогла мне», - к разговору сказала Юлька, когда они в кафешке сидели, выздоровление её отмечали и Лёшка сказал, -  «Ох, фронтовичка ты наша. Ну орден не заработала на фронте, но чем-то отметить тоже надо. Ладно, у нас сейчас столько дел, что голова кругом. Так что мои условия – Павлов-Пассад ты больше без моего приказа не покидаешь ни под какими предлогами. Если даже третья мировая война в Бердичеве начнётся. Ясно? Что б стать полноценной девчонкой держись за работу всеми конечностями. А по части амуров, я вот что тебе скажу, раз так хочешь со мной – приходи и ползай. Но видно фронтовик из меня хороший, а вот любовник в кроватке – никакой. Так что не блажи, что на небеса со мной улетишь. Я тебя не отговариваю. Просто молодые мы ещё щенки, а опыту какого в этом наберёшься? Тут чувства какие-то нужны? Нет, всё-таки я с Иришкой не согласен – девичья это забава. А вот детей рожать – вам ещё очень рано»;
И тут Иришка вдруг расхохоталась рукой махая и Юлька уставилась а неё не понимая. И наконец пояснила, -
– «Да, это я так, наш тот первый амур вспомнила. Лёшка тут не причём. Это я такая вся умная, правильная, журналов насмотрелась, начиталась и давай свой класс показывать...», - Иришка рассмеялась снова, - «Вот дурёха! Такому ни по каким книгам не научишься. Ты бы видела какая у нас кинокомедия вышла – сама бы до слёз смеялась. А я сама потом с досады чуть не заревела. Если боишься – пойдём втроём, я тебе во всём помогу – потому как первый раз, блин комом. А Лёшка пассивный сам. Смотрит только чего это я с ним такое вытворяю. Нет, тут Лёшка прав наверное снова – у кого более всего тут крышу сносит, так у девчонок. Мы же матери будущие – нам этого больше всего и надо. Зато по утру стыдно было – жуть»;
– «Вот-вот представляю. С того и стесняюсь втроём идти. Это всё же как таинство двоих, а тут и...», - начала было скромно Юлька, но Иришка только отмахнулась и уверовала подружку, - «Это ведь только как школа. Первый раз помочь. А ты о лесбиянстве что ли думаешь? Вот тут всё от парня зависит. Лёшка молодец – спокойный, рассудительный. Он меня взял в руки и утешил. А другой отхлестал бы ладошкой по срамному заду и правильно бы сделал. Только после первого раза думать начинаешь и понимать что-то. И не будешь уже как голодная на мальчишку бросаться. Облажаться опять не захочется. Тут подход нужен, душу раскрыть, а не так как кролики или кошки. О парне ты в первую очередь забудешь, поверь уж мне. Только о себе родимой думать станешь. А так, я тебя направлю хоть»;