Такая судьба. Гл. 4. 1. После революции

Такая судьба. Еврейская тема в русской литературе (2015). Глава 4.1.

     После Октябрьского переворота и установления советской власти положение евреев в России круто изменилось. Эти процессы подробно описаны А. Солженицыным в его исследовании «Двести лет вместе»:  «…Большевики позвали евреев с первых же дней своей власти, кого на руководящую, кого на исполнительную работу в  советский аппарат. И? И многие, очень многие пошли – и пошли сразу. Острая нужда большевистской власти была в исполнителях безусловно верных. Таких много она нашла среди молодых секуляризованных евреев <…> Еврей, человек заведомо не из дворян, не из попов, не из чиновников, сразу попадал в перспективную прослойку нового клана».
     Литература, конечно, не могла не заметить эти процессы. Так появляются образы евреев на разного рода начальственных должностях: Левинсон в «Разгроме» Фадеева, Штокман а «Тихом Доне» Шолохова, Коган в «Думе про Опанаса» Багрицкого и многие другие. Конечно, никакого отношения к евреям как к нации эти образы не отражали. Ничто в поступках Левинсона или Когана не объясняется тем, что они евреи. Евреи, командиры или комиссары, были реалиями того времени,  и писатели лишь правдиво отражали наличие этих реалий.
     Соответственно, «антисемит» – это было и оскорбление, и обвинение. Антисемит означало контрреволюционер, антисоветский элемент, монархист, погромщик, белогвардеец, словом, враг. Такое представление с годами слабело, но долго оставалось достаточно устойчивым. Через 14 лет после революции Сталин заявил, что «активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью». На деле, правда, расстреливали не антисемитов, а членов Еврейского антифашистского комитета, но эта лживая сталинская фраза должна была отражать официальное представление об отношении советской власти к антисемитизму.