IV Познавший Всё. 7. Кошмар момента

       ЗАПРЕТНАЯ ГАВАНЬ.

       Часть 4.
            ПОЗНАВШИЙ ВСЁ.
       Глава 7.
            КОШМАР МОМЕНТА.

   Ну и скажите вы мне, кто мог предполагать такое: что Рики не окажется в городе в тот момент, когда мы с Чудилкой одновременно, с двух сторон подожгли остатки флота Муравия? Мой удар был значительно слабее, потому что это вообще была не моя задача – корабли поджигать. Я должен был напустить неконтролируемого страху на матросов и караульных и проследить, чтобы суда и пристани опустели. Милло торчал рядом со мной в моей лодке, притворяясь шерстопёрым летуном – смешным существом, обитающим в плавнях. Когда охрана, кто крадучись и затравленно озираясь, а кто с воплями ужаса улепетнула на берег, я послал его к Петрику, затаившемуся ниже по течению. И тут началось!
   Одновременно пришли в действие все заколдованные Чудилкой предметы и организованные Бобой потешные заклятия, а сам великан и Лёка в шапках, делающих их невидимыми, носились по городу, весело пользуясь всевозможными волшебными штуковинами. По небу летала их непомерно длинная лодка, изукрашенная волшебными огнями и издающая нереальные звуки. Лодкой управлял Петрик. Милло пугал сам собою, превращаясь в невиданных существ и возникая то тут, то там. Большей частью так, чтобы отгонять военных от дома, занятого Муравием.
   В тот момент, когда я дошёл до этого дома и нашёл этот сарайчик, окружённый множеством защит, я собирался по-быстрому что-нибудь сделать с ними. Но сначала напустил на этот двор все известные мне заклятия, призванные отпугивать посторонних. Кто ж знал, что Таен, в виде исключения, не поддастся их воздействию? И что он в этот момент продирается сюда по проулку сквозь сожжённый им же малинник? Мне сейчас было не до таких одиночек. Теперь пугать их было задачей Мелиорака. Но и он, и я онемели просто, когда заглянули в сарай после того, как я уничтожил все эти защиты. Это было не очень сложно, потому что купол был уже значительно повреждён в задней части строеньица. Рики в сарае не было, и, не понимая, мы с Милло уставились друг на друга.
   - Жди. Я его найду, - сказал мне приятель. – Только отойди с этого места.
   Я едва успел пересечь двор, как Милло вернулся и, смеясь поведал мне, что Рики сейчас с Канеке. Что-то бумкнуло, и я не разобрал, где именно оба мальчика.
   - Ох, Канеке! – захлёбываясь восторгом, восклицал Милло. – До чего хитроумный ребёнок! Хотел бы я, чтобы у меня был такой сын!
   - Смотри, накаркаешь, - буркнул я. – Сообщи ребятам, и будем выбираться отсюда.
   И с грохотом разрушил сарай, в котором держали Рики.
   На глазах у Таена, чёрт возьми!
   Не заметив в густой тени Познавшего Всё, мы с Милло разбежались по своим делам.
   Я считал, что мне будет легко найти мальчика по имени Рысик. Пошёл в дом, занимаемый Муравием, и облазил его весь, выкрикивая: «Рысик, Рысик, отзовись, это Миче, Рикин брат». Я заглянул в шкафы и под кровати, где так любят прятаться дети, заглянул в чуланы, под лестницу, на антресоли, спустился в подпол и поднялся на чердак. Обследовал там сундуки. Никакого мальчика не было в этом доме, хотя Милло говорил, что он именно тут. Ну и где же этот Рысик? Я мог бы ещё задержаться в доме, чтобы заново обыскать его и, возможно, меня угораздило бы погибнуть под его руинами, когда Таен обрушил здание, освобождая себе обзор. Но я вовремя выглянул в чердачное оконце и увидел, как какие-то люди волокут брыкающегося мальчишку в летнюю кухню. Он вполне подходил под описание ростом и возрастом. Чертёнок сбежал, наверное, когда началась заварушка, но его поймали. Я поспешил к выходу из дома.
   Но на крыльце меня неожиданно задержали замечательные волшебные придумки моих друзей. Со стороны улицы, из-за забора, прилетели две вонючие бомбочки и упали прямо у моих ног. У меня в глазах потемнело от вони, из глаз покатились слёзы и перехватило дыхание. Я едва живым спрыгнул с крыльца и угодил ногами в таз, скользящий по двору. Таз задёргался, я упал, попробовал встать и приложился затылком к сковороде, пролетающей мимо.
   - Ой, мама! – простонал я, хватаясь за голову. Приползла бельевая верёвка и начала спутывать мне ноги, пока, оглушённый, я стоял не шевелясь. Пролетела стреляющая палочка, с помощью которой матросы в море или на реке подают сигналы. Она издала характерный звук, а потом выстрелила ярким красным огнём вперёд. От этого с треском повалилась часть забора. И, кажется, часть соседнего обугленного сада. Я, нехорошо ругаясь, выпутывался из верёвки. Выпутался и спалил её, чтоб не мешалаь. По двору, громко брякая крышкой проскакал ночной горшок. Возле летней кухни что-то происходило. Распахнулась дверь, в освещённом проёме замельтешили разные люди. Я двинулся в том направлении, а на меня двинулась бочка для сбора дождевой воды.
   - Да чтоб тебя! – обозлился я. Едва успел увернуться.
   Между тем, дверь в кухне захлопнулась, послышались голоса, и в одном я узнал голос Рики. Как это может быть? Рики сейчас далеко отсюда, как мне сообщил Милло. Хотя, я ведь не расслышал, где именно. И, если у него была лошадь…
   Тут на улице послышался топот многих ног, а какой-то здоровенный детина вышиб дверь летней кухни, потому что Рысик там завизжал так, что я вздрогнул. Во двор ворвалась куча народа во главе с Муравием. Я увидел в освещённом проёме Рики с вцепившемся в него мальчиком. Тут же дверь снова захлопнулась, а я ринулся наперерез Муравию и его банде. Завязался этот страшный бой. Я с удивлением понял, что не один противостою этой шайке чернокрылых. Кто-то из них явно был на нашей стороне. Например, тот детина, что вышиб дверь, а теперь держал на руках Рысика. Я искал в этом бедламе Рики. Какая-то девушка выскочила передо мной и, сделав странный жест рукой, золотым огоньком сбила с крыши кухни человека, который недавно тащил через двор упирающегося Рысика.
   - Привет, я Миче Аги, - поспешил представиться я ей, потому что девушка повернулась ко мне, и вид у неё был суровый.
   - Знаем мы таких, - заявила она и, кажется, вознамерилась меня оглоушить. Но тут на ней повис наш дорогой Канеке и заверещал:
   - Не трогай его, это Миче!
   - Ладно, - смилостивилась девица, а Канеке заголосил, чуть не плача:
   - Но где же Рики?
   Некоторое время мы отбивались от чернокрылых втроём, а потом я увидел Рики и стал прокладывать себе путь в ту сторону. Сзади меня возник человек, что держал на руках Рысика. Он обратился к девушке:
   - Ты за нас, как я погляжу? Я Торон Мухоклюйка.
   - Я Злата.
   О! Девушка Таена! Тут, собственной персоной!
   - Пригляди за мальцом, а то мне в руку попали, - попросил Торон.
   - Хорошо, - согласилась Злата.
   Во двор ворвались ещё какие-то люди с воплями «Торон! Торон!» Он отозвался, и эти люди тотчас устремились к нему. Они тоже оказались за нас. В центре побоища я видел Лёку и великана Бобу, но не стал их отвлекать. Заметил, что незнакомые люди, мужчина и женщина с белой косой, сражаются вместе с ними, защищая моего Лёку. Сражаются, как маги и как воины. Честно говоря, я не одобряю, когда женщины берутся за оружие. Но, что делать, иногда и им приходится постоять за себя и других. Слышно было, как возмущается Милло, требуя порядка. Петрика, который легко мог бы этот порядок обеспечить, я почему-то не замечал, и это очень тревожило меня.
   Я пробирался к Рики.
   Знаете, мне раньше не доводилось участвовать в настоящем сражении. Мне нелегко вспоминать всё это, а описывать ещё тяжелее, и я лучше не буду. Жалею, что не убил тогда же Муравия, посмевшего причинить боль моему Рики. Промахнулся я, что ли, от злости или он слишком быстро упал, и его заслонили чьи-то ноги?
    Рики сказал мне, где искать Таена, и спустя некоторое время, я уже спешил туда, за разрушенный дом, в тень. В это же время началось отступление нашей команды в сторону реки: это Аарн и Лесик подоспели нам на помощь. Я видел, как хозяин цирка коршуном кинулся в заварушку. Эх, кому-то не поздоровится! И как только Кереичиките появился здесь, так и порядок возник, и отступление упорядочилось. Вот что значит воспитание Длинного Когтя! Аарн проявил себя, как настоящий командир.
   Между тем, я не понимал, где же этот Таен, у какого такого дерева? Потом я увидел его, но не у дерева, а под ним. Он сидел там, привалившись боком к стволу и практически слившись с ним.
   - Таен, дружище! – закричал я, бросаясь к нему. – Привет, хитрюга! С ума сойти! Сто лет не виделись!
   Он протянул ко мне руки и припал к моей груди.
   - Миче, Миче, - приговаривал он, - ты знаешь, мне ведь радоваться нельзя.
   Это меня очень развеселило.
   - Это всё выдумки, Таен. Это придумали твои мучители. Вставай, а то не успеем смыться со всеми.
   - А я очень обрадовался, увидев Злату и Канеке, - вёл своё этот чудик. – Очень обрадовался, увидев Рики. Я пришёл, а этот домик разрушили на моих глазах. В него били и били потом по приказу Моро, и я уже ничего не мог сделать. Я думал, что Рики погиб, но это не так.
   - Я знаю, знаю, - приговаривал я, видя уже, что придётся выбираться другим путём, не со всеми. - Вставай. Чего ты сидишь?
   - Ступай, - шепнул Таен и попытался меня оттолкнуть. – Мне теперь всё равно.
   - Тебя ранили, что ли? – перепугался я. Но в темноте невозможно было толком разобраться, велики ли повреждения в организме моего дружка. У реки что-то сверкало и блестело, а здесь была ночь. И я вдруг осознал, что по сравнению с тем, что творилось, стало тише. Это выдохлись Петриковы заколдованные предметы. Я с жалостью подумал об их хозяевах: они замучаются наводить порядок, когда вернутся.
   - Нет, нет. Ты уходи, - твердил своё Таен, но я, конечно, не собирался оставить его здесь. Я встал и потянул его за собой. И тут только увидел, что он действительно ранен. Мои руки были в крови. Что-то ударило Таена сзади в область плеча. И, конечно, он решил, что умирает, раз увидел за последний час живьём столько хороших людей и сильно обрадовался. А у меня как-то не случилось с собой никаких перевязочных средств. Наспех прошептав пару заклинаний, которыми пользуюсь для лечения детских царапин и ссадин, я скинул рубашку и кое-как замотал рану.
   - Всё, - говорил я. – Если мы отсюда не уйдём – нам конец. Наши уплыли от чернокрылых вверх по реке, а мы с тобой, Таен, остались. Сейчас банда Муравия начнёт возвращаться.
   - Мне и так конец, Миче. А ты беги.
   Мне захотелось хорошенько треснуть своего вновь обретённого товарища. Он привалился к этому дереву, как кулёк, и совершенно не собирался дать мне возможность спасти себя же. Что ж, решил я, закину его на плечо. Так поступают с кульками.
   И тут в поле зрения возник ещё человек.
   - Привет, ребята, - произнёс он родным голосом. – Мою лодку сбили. Вот гадство!
   Сказав так, мой дорогой Чудилка вторым кульком повалился мне под ноги. Надо бы их уволочь хотя бы вон в тот проулок.
   Проще было начать с Петрика. Я ухватил его за ногу, немного помог волшебством и утянул со двора через поваленный забор. Там опустил его в малину и принялся хлопать по щекам и дуть ему в лицо. И первое, что он сказал мне, когда пришёл в чувство, было:
   - В уме ли ты, Миче? Убери меня с колючек.
   - Сам уползёшь, - невежливо ответил я и побежал за Таеном.
   - Эй, - рявкнул я на него, - а чему ты, собственно, радуешься? Мы остались в лагере врага – это раз. У нас с тобой на руках контуженный Чудилка – это два. Ты собираешься тут валяться, когда другу нужна помощь? Ты ранен – это три. Тебя это радует, что ли? И вообще, наша банда вынуждена отступить – это четыре. Ау, Таен! Мы побеждены! У тебя это повод для радости? Всё грустно, печально, ужасно.
   - Даже трагично, - подал голос из малины Петрик.
   - В такой миг самое время взять себя в руки, и осознать кошмар момента. Ах да, Таен! Я же не сказал тебе самого главного! Твоя девушка и прочие все наши нынче осаждены в Фикве. Это пять.
   Это я преувеличил специально, но предполагал, что так и будет. Муравий непременно двинет своё войско на Фикву.
   - И даже не только Муравием осаждены, - сказал Петрик, переползая обратно через забор. – Какие-то люди где-то там движутся в этом направлении, выкрикивают имя Миче и хотят растерзать, всех, кто сейчас находится в Фикве. Потому что они думают, что они – это ты, Познавший Всё. Это шесть.
  - То есть как это, они – это я? - растерялся заметно оживший от таких ужасов Таен.
   - Он там совсем ничего не знает в этой башне своей, - ухмыльнулся Петрик и при помощи дерева занял вертикальное положение. Громкие голоса от реки приближались к нам.
   - Шесть таких прекрасных, ужасных, страшных, драматических поводов впасть в отчаяние, в тоску и печаль, - уговаривал я. – Взять себя в руки и попробовать выручить наших… хм…
   - Да говори уж как есть, - подбодрил Чудилка, тревожно оглядываясь в сторону реки.
   - Наших, попавших в переделку по твоей вине, Таен, да-да.
   - Седьмая, и крайне кошмарная новость: мы сейчас попадём в плен, - сказал Петрик.
   - Или нас кокнут прямо тут, во дворе, - подхватил я.
   - И Рики никогда не узнает, где тут наша могилка. А также Канеке…
   - Да вы что, ребята? Как у вас язык поворачивается? – Таен, услышав дорогое имя, наконец, проявил живой интерес к происходящим трагедиям.
   - Но ты не волнуйся. Сейчас ты истечёшь кровью, и тебе вообще будет всё равно, кто кого кокнет, кто кого и где растерзает, - философски закончил я.
   - Так лучше всего: брык и всё. Никаких усилий! Пропади пропадом куча народа в какой-то там Фикве, - махнул рукой Чудилка. А наши враги, между прочим, уже разбрелись по месту сражения.
   - Всё бесполезно. Бежать? Нет, Петрик, мы с тобой не побежим. Куда я с вами, с двумя доходягами, побегу? Сядем тут под деревцем и будем ждать рассвета. Авось на нас наткнётся кто-нибудь из врагов.
   - Конечно. Если сдался даже такой великий волшебник, как Таен, что уж говорить о нас? Меня, например, выбросило из лодки на железную крышу. Поэтому я буду тут сидеть и с места не сдвинусь. У меня голова кружится.
   - Я сдался? – поразился Таен. – Ничего я не сдался. Я говорил, что мне радоваться нельзя. Но теперь мне гораздо лучше, потому что я вижу весь ужас нашего положения. Чего расселись? Уходим, пока нас не заметили.
   Мы с Петриком помогли Таену подняться и за его спиной пожали друг другу руки. А потом обнялись – всё-таки мы тоже сто лет не видались!
   - Я знаю город. Идите за мной, - велел Таен.
   Мы с Чудилкой многозначительно переглянулись и поспешили за нашим героем в проулок. Это было уже почти на рассвете.
   Поспешили – это сильно сказано. Я видел, что Петрику тяжело идти. Он сильно ушибся о крышу, у него голова кружилась, и тошнило его. Так что он прилагал огромные усилия, чтобы не сбавлять темпа, и всё время цеплялся за меня. Также и Таен. Поражаюсь я на него. Вместо того, чтобы присоединиться к компании, где ему окажут помощь и увезут в любимую Фикву, он тихо сидел под яблонькой, уверенный, что помрёт от какой-то там радости. И это человек, проявивший, на мой взгляд, неслыханную силу духа! Не только во время последних событий, но и во всю свою жизнь. Я не мог сдержаться, и время от времени хихикал над этим обстоятельством. А Петрик один раз прямо-таки расхохотался, повиснув на моём плече и пряча лицо.
   - Что? – не понял Таен.
   - Видишь, до чего Чудилку расстроила э…
   - Потеря лодки, - подсказал братец сдавленным голосом.
   - Да, лодки потеря, - подтвердил я, изо всех сил стараясь не рассмеяться тоже. – Это же жуть, что такое.
   - Но ты ведь можешь стащить другую и также её заколдовать, - рационально возразил Таен.
   - Могу, - не стал отказываться Петрик. – Конечно-конечно.
   Я слегка его ущипнул, чтобы он уже перестал веселиться и вдохновлять Таена на такие же эмоции. Потом, думал я, мы возьмёмся за исцеление души нашего друга, а сейчас надо без потерь добраться до убежища. Таен сказал, что знает, где можно спрятаться в этом городе.
   Сказать по правде, мне было нелегко. Приходилось помогать пострадавшим товарищам, а каждого встречного награждать трясучкой номер два – это как в доме Орумо. Чтобы человек, видевший нас, пару дней тихо и молча себе лежал где-нибудь, а потом не мог бы сказать или написать, что видел нас. Два дня показались мне сейчас слишком странным сроком. Надо подумать, как его сократить. Или увеличить.
   Один раз нам встретился волшебник, оказавший сильное сопротивление. Перво-наперво его волшебство сдуло на обочину обессилевшего Таена, а потом мы с ним сцепились не на шутку. Я сделал вид, что отступаю, и завёл его на пустырь, подальше от улицы, которую мы собирались незаметно пересечь. Но этот тип вдруг разинул рот и принялся звать на помощь. И тут же свалился на землю. Вообще неожиданно для меня. Над поверженным волшебником стоял ухмыляющийся Петрик с обломком оглобли в руках.
   - Увеличить, - зло произнёс я. – До четырёх дней.
   - Треснуть ещё, что ли? – не понял Чудилка. – Четыре раза?
   - Это я о заклинании. Чтобы не выдал нас.
   - Ясно. Ты займись, а я пойду, подберу нашего героя.
   Наш герой привёл нас к зданию маленькой типографии. За углом он полез в карман и выудил оттуда тёмный парик. И надел его. Мы с Петриком удивлённо следили за его манипуляциями.
   Тут, неизвестно откуда, на нас бросилось что-то мокрое, дикое, лохматое и издающее тихие и странные звуки, похожие на визг щенка, нашедшего хозяина. Сгоряча я едва не применил и к нему тоже любимую трясучку. Но Петрик сказал со смехом:
   - Это же Канеке!
   Мальчишка набросился на Таена и едва не уронил его, слабого от потери крови. Мы с Петриком смеялись.
   И знаете, волшебником быть очень удобно! Можно позволить себе чуточку веселья в момент, когда есть опасность быть обнаруженным. Потому что волшебник владеет заклинаниями Отвода Глаз, чарами личины и прочим. А обычный человек уже мог бы попасться. Но мы не попались.
    Понаблюдав за радостной встречей и объяснив Таену, что ничего хорошего тут нет, потому что Канеке с нами подвергается ужасной, просто кошмарной опасности, к тому же, он весь мокрый и наверняка простудиться, мы предложили ему уже привести нас, куда он там собирался.
   - Ты как сюда попал? – спросил Чудилка мальчишку, пока Таен заканчивал маскировку.
   - Очень просто. Сначала меня силком затащили на зубастика из Молчайного озера, а потом я всё-таки убедился, что Таен отсутствует. Незаметно спрыгнул в воду – да и сюда.
   - Я не могу на него! – пожаловался на Канеке Петрик. И тут, прицепивший бороду и усы, Таен повернулся к нам лицом.
   - Ой, мама! – хором сказали мы все. А я добавил:
   - Гап Секретус! Ну, говорил же я!
   - Нет, это я говорил, - не уступил Чудилка.
   - Ваще! – выразил своё мнение Канеке. А Петрик ехидно спросил:
   - И как же ты, Таен, дошёл до жизни такой? Чтобы плакаты малевать и сказочки писать?
   Тот спокойно ответил:
   - Мне были нужны собственные деньги. Люди, когда вырастают, зарабатывают сами. И с шеи родителей слезают. Я попробовал – и у меня получилось. Я должен был знать, чем стану зарабатывать в Някке. Если вернусь.
   - Нет слов, - сознались мы, все трое.
   А Таен уверенно повёл нас в типографию, тёмную и странно тихую среди разгрома.
   - Дедушка Филя, - позвал Таен.
   Из недр большого холла вышел старичок с чашкой в руке. Увидев нашего дружка, он обрадовался почти как Канеке.
   - Гапушка, мальчик, - запричитал он. – Ты как здесь? Что это? Ты ранен? Давай-ка, знаешь что, проходи в левое крыло по той лесенке, помнишь, где можно говорить не таясь. И в кабинет… В какой кабинет? В кабинет управляющего, наверное.   
   - Эти люди со мной, - на всякий случай предупредил Таен. И мы поднялись по левой лестнице в большой кабинет, окна которого выходили не только на улицу, но и в цех на первом этаже, где стояли станки.
   - Всё здесь брошено, всё оставили, - сокрушался старичок. – Все удрали от бордовых разбойников. Как это случилось, Гапушка, что ранили тебя?
   - Шальное заклятие, наверное, - пожаловался Таен. – Наверное, нужен врач.
   Дедушка Филя отправился в больничку за доктором. Пока он ходил, я уложил Петрика на диван. Он бедняга, уже еле на ногах держался. Вдвоём с Канеке мы отвели Таена в туалет, включили воду и попытались оказать помощь. Там нас и застал страшно разгневанный доктор. По его мнению, мы должны были вести пострадавшего не в типографию, а в больницу. А его самого не заставлять носиться по городу, когда у него полно работы. Целая куча таких же раненых.
   - Привели внучка к деду, - вразумлял доктора сторож. – Хватит шуршать. Помоги человеку.
   Доктор, конечно, помог, сделал всё, что надо. Осмотрел он и Петрика. И выписал настойки и средства всякие, за которыми Канеке сбегал в аптеку при больнице. Я разобрал диван и нормально устроил на нём наших пострадавших. Сам в куртке рабочего типографии растянулся на ковре, сунул под голову папки какие-то и заснул. Сколько я уже не спал? Чересчур много, на мой взгляд. Всё потом, решил я. Сейчас всем нам необходим отдых.
   …Что-то делается сейчас в Фикве?

ПРОДОЛЖЕНИЕ:  http://www.proza.ru/2015/08/19/1074


Иллюстрация: использована работа "Пальма" автора с ником Theodoro
и моя фотка "Паутина".