Путь сквозь туман 1

(бортовой журнал старого танка)

Вторая часть "Города".

Джереми Даклер
(год 592-й от официальной даты конца света)

Первые восемьсот километров нашего путешествия окончились ничем.
Аретейни уверяла, что в семистах с лишним километрах от нашего Города находится еще один крупный населенный пункт. В ее время он, возможно, там и находился, и даже тогда был наполовину заполнен водой, ибо выстроен был на берегу моря и болотах. Я спросил у нее, кто ж додумался строить дома на воде, но сколь-нибудь вразумительного ответа не получил. Только что-то занудное про торговые пути, связи с другими странами и расчудесную архитектуру.
Как бы там ни было, надежды, которые мы четверо возлагали на город Ленинград, развеялись прахом, едва только Ярополк затормозил на берегу моря.
— Ты, должно быть, ошиблась в расчетах, Ласточка, – попытался  успокоить ее Дэннер, но он опоздал: Аретейни уже безнадежно расстроилась.
— Навигаторы редко ошибаются, – тихо проговорила она, глядя на рябую от дождевой мороси серую воду. Погодка здесь была отвратительная, должен признаться. Непрерывные ливни, иногда сменяющиеся дождями, град, снег, ураганный ветер сшибал с ног. Дороги превратились бы в болото, если бы не заморозки. – Сверь координаты, Ярополк.
Навигационная система равнодушно повторила ни о чем не говорящие мне цифры.
— Видишь, Дэннер. Все верно. Мы на месте.
— Но здесь одна вода, – заметил командир, усаживаясь на край кабины и натягивая капюшон штормовки. Впрочем, капюшон тут же сдулся обратно. Ветер сносил слова. – Может быть, море расширилось? Тут ведь море?
— Балтийское. – Аретейни смотрела на тающий в пелене дождя сырой простор. Она побледнела даже больше обычного. – Погодка та еще. Похоже, будет шторм. Пойдемте внутрь.
— Я бы сказал, поехали отсюда, – предложил Дэннер, когда плотно закрывшийся люк отрезал нас от шума ветра и волн. Сразу стало тихо и тепло.
— Если Дэннер прав, и море стало чуточку больше… – Аретейни сняла мокрую куртку и запихала в консконтейнер, – все прибрежные территории затоплены. А это значит, что другие города постигла та же участь. Под водой оказались Выборг, Таллин, Стокгольм, Хельсинки…
— Ой, как Выборг жалко, – расстроился Дэннер. – Мне так нравилась башня с часами…
Аретейни поставила перед ним чашку с чаем.
— Не хотелось бы тебя огорчать, – сказала она, – но башня развалилась за полтысячи лет, тебе не кажется?
— А до того она сколько стояла? – отпарировал командир. – Все равно жалко. – Он вздохнул и взял чашку. – Куда дальше? Двинемся вглубь материка? Не искать же людей под водой.
— А вы заметили, что здесь тумана нет? – спросила Нэйси, которая до сего момента удрученно молчала.
— Откуда ему тут быть – лес далеко. – Дэннер достал сигареты. – К тому же, его отгоняет ветер.
— Кури снаружи, – попросила Аретейни. Она не любит спать в дыму.
— Издеваешься… – Командир махнул рукой и убрал портсигар обратно в карман.
— Может, все-таки заедем под воду? – попросила Нэйси, которой было любопытно поглядеть на затопленный город.
— Даже не думай, – отрезал Дэннер.
— Почему?
— Провалимся, увязнем, что-нибудь на себя обрушим. И привет. – Ласточка редко повышала голос, но тут даже она испугалась.  – У нас же танк, а не субмарина.
— Суб – чего?.. – не поняла Нэйси.
— Подлодка, – пояснил Дэннер и потянулся. – We are a live in старый черный танк…
Аретейни прыснула.
— Какая примитивная мелодия, – поморщился я. – На тебя не похоже.
— А это и не я. Это группа «Битлз».
— Говори по-русски! – возмутилась Нэйси.
— «Битлз» означает «Жуки», – перевела Аретейни.
— Тупое название, – отрезала Нэйси. – Почему они не назвались птицами, или драконами? Так было бы гораздо красивее.
— Я бы поинтересовался у них – да ты взорвала машину времени, – сказал Дэннер. – Поехали отсюда, Ярополк.
— Куда? – деловито уточнил танк.
— В задницу. К чертовой матери. – Дэннер, конечно, был разочарован, как и все мы.
— Уточните, пожалуйста, на каких координатах расположен населенный пункт «Чертова мать», товарищ капитан, – вежливо попросил танк, отчего Дэннер едва не захлебнулся чаем и рассмеялся.
— Она везде, – сообщил он, отсмеявшись.
— Навигатор из тебя… – хихикнула Аретейни. – Ярополк, курс на город Торжок.
— Это где? – Дэннер прекратил, наконец, ржать и склонился над картой. – А сколько у нас топлива, ребята? Может, сразу на Вологду? Город большой, наверняка там кто-то есть.
— Чего ты в Вологде забыл? В Торжке у нас куда больше вероятности найти людей и запастись горючим, – возразила Аретейни. Как всегда, когда они принимались спорить, мы с Нэйси не вмешивались. Где-то на подсознательном уровне мы раз и навсегда восприняли их как старших в нашей маленькой команде. И не потому, что Дэннер был моим командиром, а Нэйси двенадцать лет от роду – нет больше ни патруля, ни социальных рамок. Просто у Дэннера куда лучше выходит принимать верные решения, а Ласточка знает столько, что в наших с Нэйси мозгах все эти знания попросту не поместятся, даже если пополам разделить.
Да и вообще, никогда я не умел распоряжаться. А вот, Аретейни как-то поведала нам, что до катастрофы была старшим сержантом. У них там была такая штука, как ОВП. ОВП – это «Обязательная Военная Подготовка». И еще – ГТО, «Готов к Труду и Обороне. У нас в Городе тоже были похожие нормативы, но ведь нас не учили ездить на танках. Да и про другие города мы ничего не знали.
— Ну, чего тебе так далась Вологда?
— А мне название нравится.
— А если серьезно? Только потому, что она большая?
— В общем, да. Нам же все равно, куда ехать. А почему Торжок?
— Потому что это военный город. Ассоциации есть?
— Ага. Укрепления, возможность пережить катастрофу… наверняка есть бункер, или хотя бы, бомбоубежище.
— Бомбоубежище их бы не спасло.
— Но здесь много военных частей. Зачем так далеко ехать?
— Потому что в Торжке – артиллеристы, Дэннер! Мы сможем раздобыть горючее и привести Ярополка в порядок.
— Это можно. Слушай, товарищ, у тебя мотор не болит?
Ярополк не ответил – он отзывался только на свое имя, иначе вышла бы путаница. Зато Ласточка одарила Дэннера укоризненным взглядом и ушла спать.
— А вылезти нельзя? – тоскливо спросила Нэйси.
— Вылезти можно всегда, – отозвался уткнувшийся в книгу Дэннер и перевернул страницу. – Только учти, что там уже восемь баллов. Простудишься.
Нэйси застонала и упала в кресло.
— А когда у нас будет тренировка? У меня уже все болит от этого сидения в танке!
— У меня тоже, – невозмутимо отозвался Дэннер. – Я же не устраиваю истерики по этому поводу.
— Ах, – немедленно вскинулась девчонка, – значит, я истеричка?!
— Вот, заметим, – Дэннер даже читать не перестал, – я этого не говорил. Это ты  сказала.
Я подумал, что, если еще немного подержать нас всех взаперти – мы передеремся.
— И только Джерри спокойно пишет бортовой журнал, – улыбнулась Ласточка, присаживаясь рядом.
— Я думал, ты спишь.
— Да вы покойника разбудите… Эй, не записывай за мной!
— Педантизм, – ехидно заметил Дэннер. – Если ты и эту реплику задокументируешь – я тебя убью.
…Осталось дать название нашей экспедиции. Я закрыл бортовой журнал, подумал немного и аккуратно вывел на титульном листе:

«Путь сквозь туман. По руинам цивилизации»


1.
Джереми

До Торжка мы добрались без приключений. Приключения начались на подъездах к городу. Даже удивительно, что мы не увязли в болоте, не отравились лесным туманом, не умерли от голода и не пошли на корм тварям.
На этот раз все было иначе.
На этот раз – нам угрожал сам венец Природы. Человек.
Стоило нам завидеть вдалеке остатки зданий, как, будто из ниоткуда, по танковой броне застрочили пулеметы.
Нэйси вскочила.
— Это нечестно! Дэннер, стрельни им разок, пусть знают!
Ласточка быстро включила внешний обзор и усилила динамики. Пули часто звенели, отскакивая от металла.
— Да где же люди-то…
— Давай, Дэннер! Стреляй!
Но командир только затормозил. Вручную.
— Люди прямо по курсу, – доложил бортовой компьютер и увеличил нужный участок.
— Не вижу! – бушевала Нэйси. – Это нечестно – самим спрятаться и стрелять по нам, когда нас видно!
— Детка, мы танк, а они пехота, – напомнил я.
— Хоть убей, не вижу…
— Стреляй!
— Тихо! – оборвал нас Дэннер. – Ни в кого мы стрелять не будем.
— Это еще почему?!
— Потому что, первое: нам нужна их помощь. И второе: нам прилетит в ответку снаряд из гаубицы. Ты этого хочешь? Я – нет. Я жить хочу. – И с этой мудрой мыслью командир отстегнул ремни и поднялся. Затем положил на кресло автомат, револьвер и четыре ножа. Снял с пояса последний нож. Избавившись таким образом от оружия, Дэннер стянул куртку, оставшись в одной рубахе, глотнул антидот из фляги и взялся за первую ступеньку. – Оставайтесь здесь, а я на переговоры. И, кстати, белого платка ни у кого не найдется?
— Не найдется. Но мы подадим другой знак. – И Ласточка отвела в сторону орудие. Дэннер велел Ярополку открыть люк. Мы с тревогой смотрели, как наш командир выбрался наружу, встал в полный рост и поднял обе руки. Стрельбы не последовало.
— Скажи что-нибудь, – подсказала Дэннеру Аретейни в микрофон.
— Привет! – поздоровался Дэннер. Мы затаили дыхание. Ласточка вцепилась в приборную панель. Наконец, над изъезженной поляной вместе с шумом помех разнесся голос – так громко, что Нэйси подскочила.
— Кто вы такие?
— Люди, как видишь. – Дэннер и ухом не повел. – Мы к вам в гости приехали, и нам нужна ваша помощь.
Повисла пауза.
— Докажите.
А они не дураки. Я увидел, как побледнела Аретейни. Если направить на Дэннера датчик – его изрешетят пулями раньше, чем он успеет сказать себе «реквием». Я лихорадочно размышлял, как теперь из всего этого выкручиваться, а наш рисковый до безобразия командир решил, как за ним водится, таранить лбом бронепоезд до последнего.
— Не дури, солдат, – с равнодушной усталостью, которая могла разжалобить голодного тираннозавра, попросил Дэннер, скользнув с кабины на гусеницу, а с нее на землю – сапоги немедленно утонули в грязи. – И не надо стрелять в безоружного, я на тебя не кидаюсь. С нами ребенок, и куда, скажи на милость, нам с одним танком против всего города воевать? К слову, у тебя сигаретки не найдется?..
— Ни с места! – велел динамик. Трудно было сказать – это он хрипит, или человек. Дэннер невозмутимо шагнул вперед.
— Иначе?.. Застрелишь? Ну, давай. Убьешь меня и ничего не узнаешь.
— Чего не узнаю?
— Ничего не узнаешь, говорю же. – Дэннер спокойно шел навстречу пулеметчикам.
— Да мы не враги, и не твари! – не выдержала тут Аретейни. – А ты стой, товарищ командир!
— Вижу их, – тихонько сообщил Ярополк. – Они в десяти шагах от него.
Дэннер, как ни странно, остановился. Правда, вряд ли на него возымели действие слова Ласточки. Расстояние, неподвластное карманному датчику, здесь заканчивалось. Разумно.
И вдруг мимо легкой тенью скользнула Нэйси. Я попытался, было, перехватить ее за воротник куртки, но девчонка ловко вывернулась и в мгновение взлетела по лестнице. Спустя пару секунд мы с Аретейни уже наблюдали ее на кабине.
— А ну, не тронь моего командира! – грозно уперла руки в боки Нэйси. Ласточка страдальчески застонала. Дэннер обернулся.
— Ах ты, шельма! – выругался он. – Назад!
— Товарищ командир…
— Приказываю: вернуться в танк!! – рявкнул Дэннер так, что пулеметчики аж подпрыгнули, а Нэйси будто сдуло. – Нам нужно топливо и чистая вода, – сказал Дэннер, обернувшись к людям. – Пожалуйста.

Дэннер

Несколько секунд мне казалось, что сейчас меня застрелят. Над полянкой повисла гнетущая напряженная тишина, даже двигатель Ласточка заглушила. Затем репродуктор, висевший на столбе у меня над головой, зашуршал помехами – включили связь.
— Сдайте оружие и станьте так, чтобы мы вас видели.
Я, собственно, тем и занимался, что стоял посреди дороги, как телеграфный столб. Безоружный телеграфный столб, если быть точнее.
Наконец, из-за кустов вышли шестеро. Двое остановились поодаль, нацелив в грудь автоматы, остальные четверо подошли к нам. Они были очень худые, и кое-как одетые в какие-то лохмотья, а оружие изрядно погнулось и заржавело. Странный город.
Позади зачавкала грязь под сапогами Даклера, следом спрыгнула Аретейни, крепко держа за руку шебутную Нэйси. Та сверкала синими глазами, но молчала – обиделась на меня за резкий приказ. Хоть бы подольше пообижалась, а не то ведь полезет на рожон… Люк закрылся с металлическим лязгом, заставившим всех вздрогнуть.
Первый из встречающих вразвалочку подошел ко мне и долго молча разглядывал. У него не было датчика, а взгляд оказался неприятный – холодный и липкий, как гусеница-желейка. И такой же ядовитый, к слову.
Человек подвигал языком спичку, торчавшую изо рта, и лениво произнес:
— Руки подыми.
Я поднял руки. Он быстро обыскал меня – холодные грязные ладони бесцеремонно влезли под рубаху.
— Чего дергаешься?
— Ты меня не возбуждаешь, – огрызнулся я. «Спичка», усмехнувшись, ловко выдернул из внутреннего кармана отчетный блокнот. – Эй! А ну, верни на место.
— Щас. – Спичка широко улыбнулся, демонстрируя нечищеные зубы, его товарищи расхохотались. За блокнотом к врагу дезертировала пачка сигарет, а следом за ней перекочевали карандаш и зажигалка. Это было уже слишком, по-моему.
— Верни, – потребовал я. – Это не оружие. Мы договаривались на обыск – а не на грабеж.
— Слыхали?.. – лениво обернулся Спичка, рассовывая содержимое моих карманов по своим. Не то, чтобы мне было жалко блокнота и сигарет, но позволить такое означало задать тон дальнейшим отношениям, в которых мы играли бы далеко не лучшую роль.
— Стоять. – Я, протянув руку, развернул Спичку к себе лицом. – Если ты меня дважды не услышал – для глухих повторяю в последний раз: отдай мои вещи.
— Отвали! – грубо выкрикнул Спичка, попытавшись меня толкнуть. Я перехватил его руку и заставил упасть на колени. Услышал неслаженный треск взведенных курков.
— Отпусти Спичку!
Я не выдержал и фыркнул. Его, в самом деле, что ли, так зовут?..
— Сейчас. Только хамить парниша перестанет – и немедленно пойдет домой баиньки, – с готовностью заверил я, выхватывая собственный карандаш. – А вы крючки случайно не заденьте, не то ваш начинающий гопник останется без глаза и лучевой кости. Можете разнести мне башку, но кое-что и я успею. А ты чего расселся? – Я дернул сильнее, и Спичка заскрипел зубами. – Блокнотик на родину, и руки прочь от советской власти.
Спичка тихонько зарычал. По всему, его не прельщала перспектива получить удар в глазницу чужим карандашом. Остальные стояли неподвижно, хотя могли бы уже скрутить меня, если бы захотели. Может, Спичку здесь не жаловали, а может, просто не хотели рисковать. Вдруг, с нас можно еще что-нибудь поиметь?..
— Ладно, все, все! Забирай свое барахло и убери, наконец, свои грязные руки! А вы не стреляйте.
— Умница. – Я, улыбнувшись, отпустил его и протянул руку. – Ну? Не думаешь же ты, что я стану тебя обыскивать?
— Да держи!
— И кто тебя только воспитывал?.. – риторически поинтересовался я, а Спичка, игнорируя мои слова, обернулся к остальным.
— Вы! Подошли ко мне, быстро.
— Ошибаешься, – лучезарно улыбнулась Аретейни. – Мы стоим на месте, и, пока что, никуда не двигались.
Сообразив, что этот цирк рискует продолжиться, я поспешил вмешаться.
— Подойдите, ребята.
— Учись! – заявила Спичке Ласточка, но подошла вместе с Нэйси и Даклером. – И нас обыскивать будете?
— А то ж! – осклабился Спичка. Остальные заржали.
— Тронешь ее – убью, – предостерег я. Уж и не знаю, отчего я завелся – но вот лапать Аретейни (и только не надо считать, что на роже Спички был написан исключительно научный интерес) я этим ублюдкам не позволю. Впрочем, другим ублюдкам тоже.
— А как же обыск? – сладенько пропел Спичка. Аретейни грозно сверкнула глазами.
— Блестящая идея! – насмешливо прокомментировал я. – Особенно опасайтесь девочку. У нее за ушами пулеметы .
— Доверять никому нельзя, – назидательно произнес Спичка, но от обыска, все же, отказался.
— Мне можно, – по инерции огрызнулся я. – Может, перейдем на товарищеские отношения? Лично мне надоело ругаться. Мы две недели из танка не вылезали.
— Откуда у вас столько горючего?
— Как раз заканчивается. Да и горючее у нас не танковое совсем.
— Откуда вы приехали?
— Из Москвы, – сказала Аретейни. Встречающие уставились на нее.
— Это где?
— Понятно. – Ласточка шагнула мимо Спички и слегка наклонила голову в мою сторону, проходя мимо. – Ничего у нас здесь не выйдет.
— А город? – так же тихо возразил я.
— Какой еще город? – вытаращился ближайший к нам товарищ Спички. Даклер скривился.
— Отбой, ребятки. Нечего нам тут делать.
— И даже в гости не зайдете? – Спичка нарисовался, словно из-под земли.
— Что-то не хочется лезть в пещеру к дракону, – отозвался я.
— Почему?
— Откуда нам знать, может, вы каннибалы.
— Кто?..
— Невежи – так, точно, – фыркнула Аретейни.
— А вы не обзывайтесь. – Я увидел, как рука Спички сделала быстрый жест – и остальные вскинули оружие. – От приглашения отказываться невежливо.
— Попали… – вздохнул Даклер. Я махнул рукой.
— Ладно, пошли.
Оставалось только надеяться, что Ласточка и Даклер догадались прихватить с собой оружие.
— Ярополк. – Я развернулся к смирно мокнущему под дождем танку. – Приказываю. Если мы не явимся через пять часов – разнеси их всех в щепки.
— Ты псих, – изумленно констатировал Спичка.
— Ага. Мне говорили. – Я улыбнулся и на всякий случай взял Ласточку за руку. Не поверил в существование разумных боевых машин – и прекрасно. Так и нужно.

Аретейни

По крайней мере, стрелять эти психи-партизаны больше, кажется, не собирались. Я только затаила дыхание, когда Дэннер прошел вперед, но у них не оказалось датчиков. Или же командир просто не успел еще обратиться. Интересно, когда они начнут реагировать?.. До первой трансформации считается?..
Я видела, с каким трудом ему дается ровная походка. Видела, как – нет-нет, да и сверкнут фосфорной желтизной глаза, как по рукам, под кожей, поползли фиолетовые пятна крови, вырвавшейся из лопнувших капилляров. Хотелось спросить у Джерри, сколько он еще сумеет продержаться, но выдавать Дэннера было опасно. Нас бы попросту пристрелили. И были бы правы.
Полсотни метров спустя впереди открылась вытоптанная поляна, на краю которой нас встретил часовой. А в дальнем ее конце, упираясь в поросший мхом обрывчик, скалилась щербатыми досками дверей косая землянка.
— А эти еще кто такие? – хмуро осведомился часовой, склоняя голову набок и прикуривая самокрутку. Вид у него был уставший. Может, мы попали к концу смены? Наверное, поэтому тут все такие неприветливые.
— Это наши гости, – широко ухмыльнулся Спичка, оттесняя товарища плечом. Посторонись, глыба.
— Обойдешь, – лениво сплюнул охранник, но все же оттеснился. Мы прошли к воротам, и один из провожатых гаркнул:
— Убирай, свои! – И прибавил тише: – Осторожно, растяжка.
Я спешно переступила почти невидимую в утренних сумерках проволоку.
— А свои не нарываются? – полюбопытствовал Даклер. – Вот так вот, выйдешь утречком отлить – и детонатор сработал. Обидная смерть получится.
— Типун те на язык, – упрекнул кто-то. Двери, шатаясь, распахнулись. Я решила не гадать, что именно «убирай» пришлось охранникам, только покосилась на Спичку. Но тот, как ни в чем не бывало, шагнул в душную темноту.
Внутрь уводил довольно просторный земляной коридор. Пол был утоптан до монолитности, по стенкам притулился всевозможный хлам – старые железные кровати, какие-то детали, камни, обломки плит, все те же доски. Я обошла ржавый дизельный мотор и пробормотала тихонько:
— Не по фен-шую коридорчик.
— Чего? – обернулась Нэйси.
— Бардак, говорю.
— Помойка, – сплюнул под ноги Спичка. Он освещал путь фонариком. Дэннер спросил:
— Тебя как звать-то?
— Вадим.
— Что, прям так-таки и Вадим? – не поверила я.
— А что такого?
— А нечисти вы не боитесь, разве?
— Кого?
— Тварей.
— А, этих. – Спичка махнул перебинтованной рукой. – Да ну их.
— Я по бинтам вижу, какие у тебя с ними дружеские отношения, не уточняй. – Я потянула носом. От кисти веяло характерным металлическим запахом. – Покажешь рану.
— Ах, это. – Спичка, казалось, как-то съежился и замялся. – Порезался…
— И чьими когтями? – поддержал меня Дэннер. Он скривился. Точно, у вервольфа должен оставаться волчий нюх. В любом теле. Что ж, хоть какое преимущество. Вот только, если даже я с такого расстояния учуяла инфицированную рану – то командиру уж точно приходится несладко.
— Да чего вы прицепились-то?! – окрысился Вадим.
— Заботимся, – сказала я. – Не кипятись.
— Мы пришли, – вместо ответа сообщил Спичка. Наша компания уперлась в земляную стенку. Дальше хода не было.
— Здесь точно какой-то подвох, – сказал Даклер. – Не может у вас тут быть хоббичья нора.
Спичка извлек из кармана небольшой пульт с кнопками и набрал на нем хитрую комбинацию. Сырой торф замерцал, словно изображение на экране телевизора, и растаял в воздухе. За ним тускло поблескивали металлом широкие – лошадь пройдет – двойные двери с нарисованным знаком радиации. Я ощутила, как Нэйси вцепилась в мою руку.
— Да ты пророк, – усмехнулся Дэннер.
— Вельком. – Спичка обернулся и засмеялся, увидав наши физиономии. – Не ссы в трусы, заходи по одному.
Двери торжественно разъехались.
Я только что рот не открыла.
Небольшое помещение за ними имело решетчатое дно и ряды отверстий по краям; а в целом – оно выглядело так, как может выглядеть только дезинфектор. Причем, судя по характерному острому запаху, рабочий дезинфектор. Двери бункера оказались метров десять толщиной, и слоистыми, как торт. Спичка устало обернулся.
— Не паникуем, ребята, сейчас почистимся – и вперед. Познакомитесь с нашими. И, кстати, танк рекомендую отогнать в ангар, скоро гроза намечается.
Мы переглянулись.
Спичка вздохнул.
— Да не нужно никому ваше ржавое корыто. Можете успокоиться.
— Вовсе не ржавое! – возмутилась Нэйси. Вадим очень внимательно поглядел на нее.
— Ишь, синеглазка, – усмехнулся он. Когда, каким образом грубый увалень успел превратиться в нормального мужика, толком сказать было нельзя. Может, где-нибудь вместе с коридором преобразовался?.. У него даже взгляд изменился. Про интонацию, движения, и прочие детали образа я уж молчу. А вот Дэннер, как всегда, пошел на абордаж:
— К чему этот театр?
— А ты как думаешь? – Спичка уже возился в углу с управлением дезинфектора. Он устало ссутулился и спустил с плеч грязный комбинезон, под которым обнаружилась вполне приличного вида кофта с длинным рукавом. Волосы у него оказались стриженые, и топорщились коротким ежиком. С моего ракурса было видно, собственно, Спичкин затылок, переходящий в мощную шею, и торчащий из-под ворота фрагмент цепочки, на вид, серебряной. Какой-нибудь религиозный символ?.. Ну и дела. Хотя, в такой безумной обстановке не захочешь – а во что угодно уверуешь, не сразу, так потом. Вадим завозился, брезгливо выпутываясь из камуфляжа как змея из старой кожи. Лягушка сбросила шкурку и обратилась в царевну. – С местными иначе никак. Поймут, что мы им не свои – покоя не дадут. Расслабьтесь и думайте о приятном, ребята, сейчас будет душ Шарко.
Меня смутил не столько грубоватый юмор Спички, сколько наличие юной Нэйси и пятерых здоровых мужчин в одном дезинфекторе.
— А… – Я улыбнулась как можно обаятельнее. – А может, по очереди?..
— Это зачем?.. – судя по искреннему недоумению во взгляде Вадима и компании, мои нравственные догматы здесь древнее динозавров. Ты сморозила глупость, Аретейни, печально призналась я себе. Пора бы уже и привыкнуть, что ты в другом мире.
— Ну… – Я все еще косилась на девчонку. – Как в бане…
— И как ты нас делить будешь? – нерешительно уточнил товарищ Вадима, тот, что каких-нибудь полчаса назад целил в меня из винтовки. Как я успела заметить, таковую – вместе со всем остальным своим фуршетом коррозийных микробов, ребята успели скинуть в земляном коридоре.
— По половому или возрастному признаку, – совсем смущенно выговорила я, жалобно глядя на Спичку.
— Не чуди, – отрезал тот. – Заправка в дезинфекторе не бездонная. – Он кивнул на дверцу в дальней стенке. – Все неорганическое сюда.
— Но ребенок… – слабо запротестовала я.
— Чего?
— Ничего. – Я, сдавшись, быстро стянула «неорганическое» – одежду, ботинки. Два ножа, пистолет…
Остальные на меня не смотрели, зато Спичка оказался внимательным. Он подошел ко мне и рассмеялся.
— Не обыскивать женщин и детей, значит?
— Хотела бы – уже тебя застрелила, – фыркнула я в ответ. – Ну, извини. Уж очень убедительно вы строили из себя свихнувшихся дикарей.
— А почем нам знать, кто вы такие. – Вадим уже покончил со своими вещами и, протянув руку, реквизировал у меня ботинки и арсенал. – Давай, не копайся.
 Дэннер как-то нехорошо на него прищурился, но ничего не сказал. Его отвлекал от моего общения с голым мужчиной армейский жетон на запаянной цепочке. Наконец, цепочку он порвал и преспокойно сунул в карман. Еще немного – и он стены ломать начнет. И что мы тогда будем делать?..
— Куда, металл отдельно…
— А отчего обработка-то? – поинтересовался наш командир, спокойно тряхнув освобожденными от шнурка волосами. Я отвернулась, чуть не разревевшись. Дэннер выглядел так, будто с третьего этажа свалился. По крутой винтовой лестнице. Надеюсь, это пройдет… – Дезинфекция?
— И она тоже. – Спичка блаженно зажмурился, когда камеру дезинфектора с шипением заполнил остро пахнущий сжиженный газ. – И от радиации, в том числе. Иначе в бункер не пройдешь.
Нэйси жалась ко мне, но молчала. Ей дезинфектор был в новинку. Это у нас в него всей бригадой лазают перед каждой операцией.
— Круто, – прокомментировал Даклер. Газ рассеялся. Спичка протянул мне ладонь.
— Ну, гляди. Чего ты там хотела?
— У вас тут медпункт есть? – отмахнулась я. – Не здесь же обрабатывать будем.
— И медпункт тоже. – Вадим улыбнулся. – Только вначале пообедаешь, мешок с костями.

Обед состоял из каши, овощей и, чему я несказанно подивилась, консервов. Дэннер больше поглядывал по сторонам, зато мы с Нэйси и Даклером накинулись на еду так, что за ушами трещало.
— Да… – поглядел на нас Спичка, который неспеша расправлялся со своей порцией, сидя напротив. – Вы явно с долгой дороги.
— Не такой уж и долгой, – сказал Дэннер и все-таки взял ложку. – Просто мы не знали, куда ехать.
— Да вы храбрецы, – заметил темноволосый. Как выяснилось, его звали Владиславом. Всего в просторном зале набралось человек десять, хотя количество столов позволяло вместить сюда небольшую дивизию.
— Какой у нас выбор. – Дэннер спокойно поглядел на него. – Надоело ждать у моря погоды.
Спичка подсунул руку под подбородок и взял чашку с чаем.
— До Москвы далековато.
— А что за местные? – перевела я разговор, но остальные явно не горели желанием обсуждать соседей. Они недовольно завозились и принялись кривиться.
— Ты ешь, давай, – пробурчал Владислав, спрятавшись за чашкой. Я тоже глотнула чаю и – закашлялась. Дэннер насторожился, Нэйси забеспокоилась, Владислав принялся хлопать меня по спине, а Спичка посмотрел на меня и засмеялся.
— Крепкий чаек, да? – Все еще посмеиваясь, Вадим поднес к губам свою кружку – погнутую и металлическую. – Ничего, привыкнешь.
— Это из чего?.. – выговорила я и упрямо взяла странный «чай» снова. На вкус он отдавал дикой смесью перегноя, прелой земли и мухоморов.
— Из лишайников. – Вадим явно наслаждался процессом. – Настоящий чай здесь не растет.
— А они точно не ядовитые?.. – Даклер задумчиво поболтал остатками жидкости в кружке. Остальные заулыбались.
— Да не боись, часа два мультики посмотришь, и отпустит, – беспечно заверил Вадим, но увидев, как Джерри моментально отодвинул кружку, махнул рукой. – Да шучу я! Чего вы такие серьезные?
— Мы уставшие. – Я облокотилась на стол, захлопав отяжелевшими ресницами. Голоса отдалялись, сливаясь в неясный шум, похожий на шелест морского прибоя. Я начала различать голоса чаек и соленый ветер на губах, и тут поняла, что почти отключилась. Заставила себя выпрямиться и открыть глаза.
— А что ты говорил про грозу? – спросил Дэннер. – Разве она может повредить танку?
— Еще как, – загадочно отозвался Вадим. Он поднялся из-за стола и быстро опрокинул остатки «чая». – Идем, помогу тебе.
— Я справлюсь.
— Не чуди, герой. – Спичка с хрустом передернул могучими плечами, разминая затекшие мышцы. – Мы вас к себе домой пустили? Пустили. За одним столом сидели? Сидели. А ты нам по-прежнему не доверяешь.
— Я никому не доверяю, – сказал Дэннер. – Ничего личного. Я никогда раньше не был за пределами своего города. – Но все же он позволил Вадиму помочь. Я вскочила, скользнула из-за стола и догнала их.
— Я с вами, ребята.
— Еще одна, – покосился Вадим. – Да не собираюсь я его убивать, не психуй.
— Если бы собирался – я бы почувствовала по твоей ауре. Останусь здесь – совсем отключусь. Я уж лучше с вами.
— Ну и спи, – порекомендовал чернявый Владислав, по-отечески потрепав меня по голове. – Никто не побеспокоит.
— Ага, размечтался. Я рассказ не пропущу.
— Какой такой рассказ? – Спичка распахнул глаза.
— За картами и самогоном, про местных, про тех, что подальше, и прочий обмен доступной информацией. – Я улыбнулась как можно очаровательнее. Вадим несколько секунд смотрел на меня, потом рассмеялся и махнул рукой.
— Тебя не проведешь, – все еще посмеиваясь, прокомментировал он. – Ладно уж, пошли.
— И пойдем, и нальем, и в курс дела введем, – напутствовала я.

Дэннер

Ну, что ж поделаешь, я и правда, не доверял им. Кажется, Спичка обиделся немного, но виду старался не подавать. Мы шли по земляному коридору, и вокруг было тихо-тихо, словно мир затаился и напряженно следит за нами. Неприятное ощущение. Смолки твари, не скрипели деревья, даже ветер притих. Затишье перед бурей. «Затишье перед бурей»… где же я слышал этот оборот…
Нам тоже разговаривать не хотелось, а жутковатую звенящую тишину нарушила Ласточка.
— Здесь такие сильные грозы? – спросила она у Вадима. Тот обернулся на ходу. В свете фонаря его лицо казалось отлитым из меди, будто неживым.
— Не грозы. Грозовики.
— Кто?..
— Увидишь.
У меня вдруг резануло поперек живота – будто мечом полоснули. Чертова трансформация! Только не сейчас!.. Пожалуйста, только не сейчас… Черта с два – боль не только продолжалась, но и усиливалась. Перед глазами поплыло, я споткнулся. Кла-асс. Еще отключиться мне сейчас как раз и не хватало.
Кто-то подхватил, сильные крепкие руки – Спичка. Я дернулся, инстинктивно протянул руку, и ладонь уперлась в гладкую утоптанную землю.
— Э-эй, герой!.. Ты чего?!.. – Голос Вадима вздрагивал тревогой, а вот Ласточку я не слышал. Уж она-то знала, в чем дело, знала и молчала. Не выдавала наш секретик.
Отпустило так же быстро и неожиданно, как и появилось, и я, помотав головой, приподнялся.
— Порядок? – неуверенно уточнил Спичка. – Ты часто падаешь посреди дороги?
— Нет. Нечасто… Это в непогоду иногда бывает, – нашелся я. – Старые раны, знаешь…
— Напомни тебе лекарство дать. – Спичка с кряхтением поднял меня на ноги. – Здор-ровый ты… Ну, оклемался?
— Вполне. – И я первым направился дальше. Ласточка догнала, ухватила за руку на ходу.
— Ты как? – тихо спросила она. Я сцепил зубы.
— Давайте поспешим.
Вадим на ходу вытянул из какой-то ниши в стене ржавый и погнутый автомат.
— А нам оружие?.. – пробормотала Аретейни, обернувшись. Я заметил ее тревогу еще по пути сюда. Ласточка сделалась странно-молчаливой и напряженной, и постоянно размышляла, казалось, о чем-то своем. Она тоже не доверяла нашим новым знакомым.
— А вам-то зачем? – Спичка нагнал нас и зашагал рядом. – Мы же только до танка.
— До танка – через лес, – осторожно возразил я и незаметно пожал Ласточкины пальцы в своей руке. Пальцы вздрогнули, но она, все же, пожала руку в ответ. Мол, все хорошо. Правда, я-то видел, что нет, не хорошо, и знал также, что хорошего у нас ничего быть не может. Мы на Тракте. Не в Городе.
И мы абсолютно, совершенно, категорически ничего здесь не знаем – как тут не нарываться на неприятности через два шага на третий?..
— Через перелесок, – сказал Спичка. – А если вы мутантов боитесь – так, их здесь и нет. Вытравили их отсюда.
— А соседи? – невинно уточнила Ласточка, и Вадим скривился.
— Из-за них я и должен входить в образ. Они чокнутые все, поймут, кто я на самом деле такой – сожрут.
— Буквально или фигурально? – заинтересовался я, и Вадим сплюнул.
— Буквально. Они людей жрут. Весь лес ловушками затыкали, без металлоискателя хрен пройдешь. Но на нашу территорию не суются.
На выходе дежурные сняли силовое поле, и мы оказались на свежем воздухе.
Хотя, вернее было сказать – на свежем ветру.
Стоило сделать шаг наружу, порывом едва не сшибло с ног, а в грудь плескануло дождем – будто выплеснули ведро холодной колодезной воды. Погода кардинально переменилась всего за несколько минут.
— Скорей! – махнул рукой Вадим. Хлесткий ветер сносил слова, и потому он орал в самое ухо, но за грохотом ливня я едва разбирал слова. – А то грозовики выйдут – живыми не вернемся!..
И он свернул почему-то не направо, туда, откуда мы пришли, а в противоположную сторону. Увидев, что я остановился, шагнул назад и пояснил, невольно ухватив меня за плечо, чтобы не упасть:
— Обойдем с другой стороны, там лазейка есть!
Честно говоря, нам уже ничего не надо было, да и черт бы с ним, с танком, авось, бронированный, ничего ему не сделается. Таинственные грозовики, которые ломают бронированные танки, тоже почему-то не пугали. А настоящий страх внушала разбушевавшаяся стихия, и ни о чем другом мы более не думали. В самом деле, кому хочется быть расплющенным об дерево в двух шагах от укрытия? Обидно, правильно.
Спичка буквально исчез, нырнув в незаметный снаружи проход. Впрочем, нас всех оглушил и ослепил ветер и ливень, и невозможно было с точностью сказать, что дверь замаскирована. Хлопнула – и будто разом пропали зрение и слух. Темнота и тишина. Оглушительные громовые раскаты и рев ветра, молнии, словно раскалывающие небо напополам, светлые, как невидимое нам солнце – все отрезала тяжелая дубовая дверь.
Пока мы приходили в себя, Вадим включил свет. Внутрь уводил точно такой же коридор, только с электричеством и без мусора.
— Пошли, – позвал Спичка.
Этот путь оказался в разы короче.
Коридор уперся в пустоту. Земля оборвалась, впереди застыла холодная тьма, которую не прощупывали слабенькие лампочки. Из провала тянуло тяжелым, медлительным холодом, из чего я заключил, что яма эта сообщения с внешним миром не имеет.
Я резко развернулся, пригибаясь, и вовремя – пуля свистнула над ухом и унеслась в темноту. Спичка стоял в десяти шагах с пистолетом в руке. Аретейни приподнялась, упираясь ладонями в землю, из разбитого носа капала кровь.
— Зараза, – выругалась она, вытирая губы тыльной стороной ладони. – Пистолет умыкнул.
— Стой спокойно, – порекомендовал Спичка с видом врача, который проводит эвтаназию. – Не надо дергаться. Там глубоко.
— Я вижу. – Я поднял руку. – Погоди. Зачем ты меня убиваешь?.. Ласточка, стой!
Аретейни кинулась на Вадима, но он быстро перевел пистолет в ее сторону.
— Правильно он говорит, стой. Тебя мы убивать не будем.
Она резко остановилась.
— А его, значит, будете? – Голос звучал глухо после Спичкиного удара. – Какого черта?
— Красавица, ну, за кого ты нас держишь, за идиотов? – Вадиму, похоже, не слишком-то нравилось происходящее. – Думаешь, я не видел, как мутация начинается?
Аретейни хватанула ртом и замерла, ухватившись за воротник, будто ее душили.
— Ваш друг заражен, и вылечить его невозможно.
В общем, я был с ним согласен. Лучше уж чужими руками – чужие не дрогнут. Но оставалась у меня одна существенная загвоздка.
Ласточка выдохнула, отцепилась от куртки, глядя вниз.
— Когда ты заметил?
— В дезинфекторе.
— Поэтому нас туда и потащил? Хотел проверить?
Спичка промолчал. И так все было ясно.
— Мне тебя, конечно, жалко, – обернулся он ко мне. – Но ты пойми…
— Понимаю, – оборвал я. – А теперь ты постарайся меня понять: я не могу сейчас умереть. Что будет с ними, если меня не станет?
— А что с ними будет, когда ты мутантом станешь – ты не подумал? – разумно возразил Спичка.
— Ничего, – заверил я. – Я убью себя раньше.
Аретейни сверкнула глазами, но промолчала. Эти разговоры всегда заканчивались ничем, и Ласточка это знала. Успела выучить.
…На этот раз боль проснулась в груди.
В глазах снова потемнело.
Поднялось. Вот и все.
— Планы изменились, – выдохнул я, падая на колени и невольно цепляясь за стену. Я уже не видел Спичку за вспышками режущего переливчатого света. – Почти добралось до сердца, времени у вас – секунды.
Что-то потекло по лицу, боль разлилась по всему телу – жгучая, резкая, совершенно невыносимая. А Вадим отчего-то медлил.
— Стреляй! – заорал я, мгновения растянулись, каждое казалось вечностью, каждая маленькая вечность рождалась и умирала, а выстрела все не было и не было. Кажется, я прокусил себе губы и царапал пальцами земляной пол, и даже орать больше не получалось – слишком больно, чтобы набрать достаточно воздуха – только хрипел.
Да что ж там Спичка уснул, что ли?!.. Откуда-то издалека, как сквозь вату, доносились голоса. Мило они там болтают. Приве-ет, я тут в чудище превращаюсь! Сейчас от вас останутся рожки да ножки! Але!!..
Из последних сил я протянул руку, исследуя землю. Оборвалась. Каких-то полметра. Справлюсь. Должен справиться. Должен…
Каким-то невероятным усилием я ухитрился перевернуться. Можно было в последний раз взглянуть на тусклый электрический свет, если бы не трансформация зрачка.
Мысленно махнув рукой, я переполз на самый край и оттолкнулся как можно сильнее.

Аретейни

— Стреляй! – От этого крика захотелось зажать уши – такой боли в человеческом голосе я никогда еще не слышала. И трансформаций я не видела раньше…
Судорога. Кататония. Дэннер вдруг поднял обе руки и прижал к лицу – вначале из-под пальцев потекли слезы, потихоньку розовея, и в итоге обращаясь в кровавые ручейки. Кожа лопнула, как старый парус, и из-под нее вырастала густая черная шерсть. А потом руки будто оттолкнуло от лица, и я не сразу сообразила, что так и есть, потому что не сразу увидела, как вытягивается череп.
Вадим стоял, будто парализованный. Пистолет заплясал в вытянутой руке. Он во все глаза смотрел на превращение. Похоже, для него это тоже впервые.
Я не выдержала и кинулась к Дэннеру.
— Не стреляй! – крикнула я Спичке, на бегу выхватила свой пистолет из его руки, но он этого даже не заметил. – Командир… – руки гладили перепутанные темно-рыжие волосы, а они стремительно чернели. – Держись, командир… Вадим, беги! Он сейчас обратится!
— А ты?! – очнулся, наконец, Спичка и побежал, только почему-то ко мне.
Дэннера снова скрутила судорога, и он невольно отшвырнул меня.
— А я останусь с ним. Уходи скорее.
— Он же тебя убьет! – Спичка добежал и потянул меня за рукав, но я вырвалась.
— Не убьет.
— Он оборотень! Ты не знаешь оборотней, они…
— Уходи, Вадим! – повысила я голос. – Я остаюсь.
И в этот момент Дэннер перевалился через край.
Наверное, у нас одновременно сработал рефлекс – мы со Спичкой вцепились в него с двух сторон. Не сговариваясь, изо всех сил потянули обратно, наверх. Несколько секунд выламывающего напряжения в мышцах, а затем здоровый черный волк нашел опору лапам и – перемахнул через наши головы легким грациозным прыжком, будто и не было мучительной трансформации, будто он всегда таким был.
Мы замерли.
Зверь встряхнулся, приподнял верхнюю губу, обнажая мощные клыки, переступил по остаткам разорвавшейся окровавленной одежды. На какое-то невероятно долгое мгновение мир, казалось, замер, картинка распадалась на отдельные детали – бездонный провал за спиной. Мерцание перегорающей лампы. И опасный хищник, готовый броситься.
Я искала в глазах волка хоть что-нибудь от прежнего Дэннера, что-нибудь человеческое, искала и не находила. Мы смотрели друг на друга в упор – я и волк.
А потом зверь прыгнул.
Выстрел раздался секундой позже – Вадим рефлекторно нажал на спуск, а волк прижал его к полу. Не соображая, что делаю, я кинулась на него, обхватила за шею, пытаясь оттащить – но где мне с ним совладать. А оружие было только у Спички, но и его рука оказалась под лапой оборотня быстрее, чем он успел взвести курок, и я услышала, как хрустнула кость.
— Дэннер! – в отчаянии заорала я, всей душой надеясь, что он меня услышит, признает, поймет – но нет, похоже, оборотни себя в зверином облике не помнят.
Какого черта, сейчас день!
И никто, похоже, не придет нам на помощь.
Я подхватила брошенный автомат и что было сил треснула волка в нос, сама едва при этом не улетев в дыру – хоть бы хны. Спичка орал от боли, брыкаясь и отпихиваясь, а зверь будто играл с ним, трепал, как кошка мышь. Я лихорадочно соображала.
Решение пришло неожиданно.
Я оглянулась в поисках сумки Дэннера – он всегда ее с собой таскает, не мог не взять. Лампа мигнула в последний раз и погасла, уши разрывались от крика Спички и глухого рычания зверя, боль разлилась по всему лицу, опухоль мешала дышать и видеть. Задыхаясь, почти вслепую, я шарила руками по полу. Вот она!.. Так… там была аптечка, там должна быть аптечка! Ура.
Зажав в руке наполненный шприц, я прыгнула волку на спину, зверь оказался гладкий, и удержаться было трудно. Под мохнатой шкурой бугрились стальные мышцы. Да его, небось, в танк можно впрягать, если горючего не будет… От тряски темнело в глазах, и я почти случайно, но – воткнула-таки иглу волку в ноздрю и резко надавила на поршень.
Вой ударил по ушам, вервольф, спружинив на лапах, встряхнулся и сбросил меня. Едва успев сообразить, что падаю, я ощутила, как чьи-то пальцы крепко обхватили запястье, дернуло – едва руку не вывихнуло из плеча – и я всем телом врезалась в земляную стену, отчего она брызнула крошкой.
Я даже не успела толком испугаться, как все кончилось. Спичка, несмотря на переломы, держал меня крепко, так, что даже рука онемела. Кое-как нащупав опору, я подтянулась, сдирая пальцы о землю и мелкие камешки.
— Не… – Вадим хрипел и задыхался, – не могу… кажется, ребра сломал… сама вылезай…
Когда мне удалось выбраться, он все еще лежал на спине, заходясь кашлем и отплевываясь кровью. Плохо дело, легкое повреждено, а то и оба. Дэннер лежал рядом, уже в своем обычном виде.
Первым делом я кинулась к Спичке, но он отмахнулся, хотя в груди у него хрипело и булькало.
— Живой, – прохрипел он, пытаясь подняться. Я помогла ему.
— Дай, осмотрю.
Он со стоном привалился к стене, и вдруг заулыбался.
— Ты… опять... за свое…
Помимо многочисленных ран и царапин, я насчитала закрытый перелом руки. Двойной или нет – без рентгена было не определить, но пришлось доставать из аптечки раскладную шину. Пока я старательно защелкивала все сочленения трясущимися руками, Вадим успел выматериться, сообщить, что мы еще легко отделались, еще разок выматериться и стрельнуть у меня сигарету.
— Ты захлебываешься, – возмутилась я. – Еще курить тебе сейчас и не хватало.
— Да не сдохну я, не боись, – простонал Спичка, наблюдая левым, чудом не распухшим по примеру правого, глазом за моими действиями.
— Да, потому что курить я тебе не дам. – Я, наконец, справилась с задачей. – Не дергайся. А почему он превратился?
— Это первая трансформация, – прохрипел Спичка и закашлялся. – Она на пару минут всего. Потом они до полнолуния не обращаются.
— Я пойду за помощью.
— Там грозовики…
— Да кто они такие, Вадим?
— Тебе… лучше не знать. – Он сплюнул. В общем, крови было немного, несильное повреждение. – Чем это ты его?
— Ударной дозой аминазина. – Я принялась натягивать на Дэннера то, что осталось от свитера и штанов, которые ему дали взамен нашей одежды на выходе из дезинфектора. Спичка покосился на меня.
— Извини, что не помогаю… Не знал, что оно на них действует.
— Вот и я не знала.
— Так ты… – от резкого вдоха его снова скрутил кашель. – Так ты от балды, что ли?!
Я разозлилась.
— А что мне оставалось делать? Оружия ты нам не дал, единственный пистолет был у тебя, да и тот со свинцовыми пулями. Ему они до фонаря, даже шкуру не пробьют.
— А я тут на курорте! – взъелся в ответ Спичка. Он приподнялся немного и захрипел, стискивая зубы.
— Не любишь ты людей убивать, – с некоторым удивлением отметила я, даже обернувшись. Спичка отвернулся.
— А кто любит… – прохрипел он. – Тьфу… Сиди тут, может, гроза поутихнет. Снаружи нам не пройти, да и его не дотащить.
— А танк?
— Тебе танк больше жалко, или свою задницу?
— Мне Дэннера жалко.
— Слушай. – Спичка как-то странно поглядел на меня, будто размышляя, и одновременно, уже имея готовое решение. – Давай мы просто отпустим его в лес, только увезем подальше отсюда. Думаю, он согласится.
— Он не согласится! – возмутилась я. – Что значит – мы отпустим?! А мы с Нэйси и Даклером?!
— А вы будете в безопасности… – Вадим сплюнул кровь. – Я понимаю, он ваш друг, но выбора у вас…
— Выбор есть всегда, – отрезала я, извлекая из кармана носовой платок и стирая с лица Дэннера кровь и грязь. Он так и не пришел в себя. Как бы сердце не остановилось, доза была приличная. Будем надеяться, что оборотни покрепче людей. К тому же, нейролептик все равно был из танкового консконтейнера взят, и рассчитан, все же, на таких, как я. Здесь люди выносливее.
Спичка невольно ухватился за руку, но промолчал.
Я поднялась.
— Жди здесь.
— Куда! Стой!.. – Тут Вадима снова скрутил приступ кашля, а я понеслась бегом.
Едва распахнув дверь, я еле успела отдернуть пальцы, когда она тут же захлопнулась обратно, да с такой силой, что потолок сыпанул земляной крошкой. Я упрямо потянула дверь снова и успела-таки скользнуть в щель.
Ливень измельчал, ветер поутих. Гроза уходила. Я поглядела на небо и – в который раз подумала, что схожу с ума.
Высоко-высоко в небе исполинскими прыжками летел белый конь. Какой же он был огромный, с дом размером. Он словно бы скакал по черным клубам туч, и там, где ударяли копыта, сверкали молнии. А на спине у коня будто бы сидел человек под стать ему размером. На нем был серый плащ, из-под капюшона развевалась седая борода. В правой руке человек держал двустороннюю секиру – если такой ударить, можно вековой дуб как щепку разрубить.
Секунду я смотрела на всадника и его коня, а затем совсем рядом вдруг раздался оглушительный треск.
Я обернулась – впереди, за зубчатой стеной леса, в воздух взлетали, будто легкие спички, вековые деревья. Может, это и были те самые таинственные грозовики, о которых все твердил Спичка, а может, очередное природное явление. Размышлять было некогда. Я кинулась вдоль размытой в скользкую грязь земляной стены, увязая в густых лужах, выбираясь, опять проваливаясь. Один раз ухнула аж по пояс, вылезла – заледеневшие руки ломило, и подчинялись они плохо. Хорошо хоть, здесь было много корней – с одной стороны можно споткнуться, с другой – легко цепляться.
— Эй! – охранники на входе в землянку аж подпрыгнули. – А ну, кыш отсюда, урод!
— Свои! – Я замахала руками, сообразив, что под слоем грязи признать меня трудновато. – Это я, Аретейни! Нам нужна помощь…
— В самом деле, она, – пригляделся ко мне ближайший из охранников. – Куда ж вас понесло в такую погоду?
— Впусти меня – я тебе все объясню! – взвыла я, мечтая только об одном: согреться.
— Добро, заходи. – И охранник протянул мне руку. – Растяжка.
— Помню.
— А мы тебя за мутанта приняли.
— Неудивительно. – Я привалилась к стене, силясь отдышаться. – Там ребятам плохо. Дэннер в отключке, а у Вадима ребра сломаны, надо их вытащить.
Они не удивились. Напротив – отреагировали совершенно спокойно. Ну да, дело-то привычное на Земле-матушке. Подумаешь, два здоровых мужика вышли на минуточку и теперь в лазарете две недели проваляются. Ерунда, каждый день такое видим.
Мне сделалось тоскливо. Повеяло вдруг какой-то мрачной безысходностью. Я поняла, что ноги не держат, и сползла по стенке на пол, уткнувшись носом в колени. Кого я обманываю?.. Люди десятилетиями бились над вирусом оборотничества, и так ничего и не добились. Куда уж мне-то. К тому же, в дороге. Ну, вот, куда нас черти понесли, а? Сидели бы себе в городе сейчас, пили чай и молотком махали. Я все больше осознавала, что в неизвестность меня вытолкало не любопытство, не жажда приключений – нет. Все дело в надежде спасти Дэннера. Это в Городе лекарства нет – но планета большая. Наверняка ведь, кто-то что-то да подскажет. Здесь надежды нет. Значит – надо двигаться дальше. И еще дальше. И так – пока я не найду способ снять проклятие. Я не остановлюсь, ни за что не остановлюсь.
Решение, казалось, принесло некоторое облегчение. Определенность всегда лучше неизвестности.
Я подняла голову.
— Они в конце коридора с дырой. Лучше поспешить.
— А грозовики?.. – засомневался второй охранник. Они были одеты одинаково, лица закрывали маски, и я различала их только по голосам.
— Ушли, поди, – кивнул на мокрое серое пятно выхода первый. – Гляди, стихает.
Я поднялась и отжала мокрую куртку. Надо было добраться до Ярополка, пока не прошло пять часов. Кажется, именно столько дал ему Дэннер.
— Я отгоню танк. Где у вас тут ангар?