Из деревни - в город. Уктуз. Первая любовь

    Каждый из нас хоть когда – то испытал такое прекрасное чувство, как любовь. Пусть даже детское, но оставившее память на всю последующую жизнь. Вот и я не был обделён этой «болезнью».
    Лето было для нас – это  купание в озере, походы в лес,  различные игры («Бить – бежать», «Поп – гоняла», «12 палочек», «Чижик», «Мушка» и другие). Игры начинались с утра и до вечера, с подъёма и до упада. А вечерами начинались другие игры, но это уже – для молодёжи. В то далёкое время я ещё был маленьким – собирался в первый класс. Лишённые телевизоров, компьютеров, мы целиком вкушали все блага матушки – Природы.
     У моей бабушки была подруга – баба Дуся. Они часто проводили свободное время вместе. Вот как – то пошли мы в лес вчетвером – бабушка Пелагея, её подруга с дочкой Любой и я. То ли по ягоды, то ли по другим надобностям, я уже и не помню. Но перед самым  лесом, бабушки отправили нас домой, с Любой. И вот идём мы вдвоём, держась за руки и болтаем о чём попало.
    Люба рассказывает своим чудным голосочком о чём – то своём, девчоночьем. А вокруг – зелёный луг, трава, цветочки, лепесточки! Дивный запах зелени, стрёкот кузнечиков, порхание бабочек. И солнышко, с высоты наблюдая за всеми, шлёт нам тепло своими яркими лучами. Любочка срывает полевые цветки, налаживает их себе на голову – заглядение просто! Впервые я был очарован просто девочкой, её голосом, её непосредственной радостью жизни, какая она есть. Общение наше длилось не более часа, но в моё сердце навсегда воткнулся лучик Любиного обаяния.
    Встретился я с Любой уже в школе, когда пошёл в первый класс. Сидели мы на разных партах, но я издали любовался Любой, бросая восторженные взгляды тайком. При встречах с ней я мгновенно терялся и не мог вымолвить ни слова. А подойти к ней и чего  спросить – это было  для меня настоящим подвигом, на который я никогда не решился бы. Раз как – то мой сосед по парте, Серёжа Паршунов завёл со мной разговор (шёпотом, во время урока) о наших симпатиях к девочкам. Когда я сказал, что мне нравится Люба, он презрительно ответил: «Эта жаба?» Больше я никогда ни с кем не делился своими чувствами.
   Естественно, мне приходилось встречаться с Любой на различных школьных мероприятиях, но всегда старался уходить от более близких контактов, чтобы, не дай Бог, оказаться с ней наедине! Как – то Любе рассказали, что я – остроумный, живой собеседник (мои друзья по пионерлагерю), и она, лишённая злого умысла, спросила меня об этом. А в лагере меня ребята прозвали Никулей, в честь великого клоуна Юрия Никулина. Так я, чтобы поддержать марку, давай перед девочками кувыркаться, бешено хохотать и жевать траву. Много лет уже прошло, но мне до сих пор стыдно за такое «остроумие».
   Одному только близкому соседу, старшему другу, Серёжке Позыменко, я доверил свою сердечную тайну. Несколько раз он пытался меня поближе свести с моей «любовью», Любовью Перфильевой, но я категорически не решался на такие смелые шаги. Некоторые мои школьные друзья (Колька Григорьев, Петька Волосатов) тоже догадывались о «предмете» моих воздыханий. Но я с ними не поддерживал любые разговоры о моих привязанностях. Окончили мы седьмой класс. Моя семья собралась переезжать в город, в другую республику. И вот, перед отъездом, я написал записку, где было крупными буквами написано: «ПЛЮС». (Перфильева Люба, Юра Сазанов). Всё это было закопано в садике, под прясло, сверху было положено железо, на котором мелом были написаны те же литеры «ПЛЮС».
   Когда я вновь приехал через год на родину, заглянул под штакетник – записка моя истлела, буквы стёрлись и от пресловутого «плюса» остались всего лишь воспоминания. Люба впоследствии вышла замуж за другого школьного товарища, прожила с ним долгие годы, есть у них и дети, и внуки. А я нашёл себе другую любовь, с которой живу и поныне. Но воспоминания о детской влюблённости сопровождают меня всю мою жизнь. Спасибо тебе, Люба, за первое чувство!