Записки. У меня нет имени. Глава 3

ГЛАВА 3

Между тем, звук стал очень реальным, и на дороге появились первые всадники. Это были люди в темной одежде, наверное, дорожной, или военной. Я не видел таких мрачных лиц ни разу в жизни. Сдвинутые брови, взгляд неприязненный, руки на оружии. Короткие искривленные мечи, арбалеты за спинами, судя по тому, что мне было видно, вероятно, ножи. Это все взгляд зафиксировал мгновенно. «Враги», прозвучало в мысли слово.

За двумя всадниками на темно-коричневых лошадках шел белый конек, на котором сидел небольшой человек с седой головой и в коричневом плаще. Капюшон плаща был откинут. Человек смотрел на нас. На отца. Я ощутил, как отец вздрогнул, а потом расслабился, я не мог отвести глаз от этого человека. А он смотрел только на отца. Причем так смотрел, что мне явственно было видно, что из глаз «старика» вылетают синие молнии и бьют в отца. В голову, в сердце.

Отец стоял прямо.  Как-то слишком прямо. Я чувствовал борьбу между ними. И отец проиграл в этой борьбе. Я увидел, как отец как-то обмяк, глаза его стали ничего не выражающими, пугающе пустыми. Я оторопел.

Старик подъехал к нам близко. Он был сухощавым и казался очень старым и усталым. Просто дедушка с усталыми глазами, такой же, какой недавно приходил к нам в поселение и рассказывал ребятне истории и учил их.

- Можно мы войдем? – спросил он.

Отец жестом пригласил их, и сам сделал шаг в дом. Я отступил назад и смотрел, как в наш дом входили чужие черные люди. От них пахло пылью, гарью и чем-то еще, я не мог понять этого запаха. Прошли двое, неся в руках что-то длинное, запах исходил от этого предмета. Предмет был завернут в темный плащ, из-под которого виднелись светлые тряпицы.

Тот, что шел впереди, сделал мне знак рукой – отойди. Я отступил вглубь сенцев, они пронесли это внутрь. Что это? Все мое внимание сосредоточилось на этом. Я стоял в полумраке сеней, а мимо все проходили люди. Восемь человек зашли внутрь нашего дома. Я услышал шаги по лестнице, кто-то из них поднимался наверх. Что же это?

Я зашел в горницу, где на креслице сидел, выпрямившись, отец, все так же ровно глядя перед собой. Рядом с ним, на гостевом диванчике сидел, вытянув ноги и изображая крайнюю усталость, а может, так оно и было, тот седой старик. Они говорили.

-Я слышал о твоей мудрости, Великий Сейр, - говорил старик.
От кого же он мог слышать, если перед ним люди уходили из поселений? Он знал, как зовут отца. Сейр. Конечно, это знали все, но этот-то откуда? Старик между тем продолжал:

-Мне нужна твоя помощь. Ты знаешь все о здешних людях и обычаях. Я хочу помочь вам устроить правильное правление жизнью. Я знаю – как нужно править людьми, чтобы они на самом деле слушались старейшин. И я могу помочь тебе. Все старейшины всех поселений будут под твоим мудрым руководством. Мы с тобой проедем по вашим поселениям и поговорим с людьми.

Он посмотрел на неподвижно сидящего отца, в глазах появилось злое выражение. Нельзя ему верить, подумал я. Злой старик. Не верь ему, отец. Но отец посмотрел на старика отсутствующим взглядом и сказал:

-Это мудрое решение. Нужно ехать в Голубиное на летнюю ярмарку, она будет через десять дней. Там соберутся все старейшины из восемнадцати поселений. Ты скажешь им, зачем ты пришел. Твои люди смогут купить там множество полезных и красивых вещей.

Старик усмехнулся и посмотрел на стоящего около него высокого воина. Тот сделал ему какой-то знак, старик кивнул.

Разговаривают в чужом доме очень невежливо для хозяина. Я посмотрел на наше Дорогое место, где мы храним память о наших великих предках и где лежат памятные вещи – прадедов кубок и кольцо, обруч на голову прабабушки и еще некоторые вещи, меч прапрадеда Эльга, например. Прямой, длинный, с красивой витой рукоятью. Почему мама не забрала с собой эти вещи?

Сейчас эти вещи были отодвинуты вглубь ниши, а на самом видном месте лежало то, что они несли с таким почтением. Место для почитаемой вещи было выбрано ими безошибочно, но меня это просто привело в ярость. Мне непременно нужно было избавить нас от этого предмета, тем более, что я уже понял, что это такое. Я не знаю – чем занимались эти люди, но везли они с собою тело очень давно умершего человека, которое было высохшим, небольшим по размеру (неполным, как мне показалось, что ли?).

Отец спросил старика:

-Как называется этот ваш странный предмет?
На что старик, с почтением глядя на черное с вязью по краю покрывало, ответил, склонив голову и прижав руки к сердцу:

-Это мощи святые. Мощи великого человека, который научил многих людей там, откуда я пришел – как жить и как познать Бога в душе своей.

 Мое желание убрать ЭТО из нашего дома было непреодолимым. Тело нужно человеку для того, чтобы в нем жить, а когда тело становится никуда не годным, сильно болеет или происходит что-то неожиданное и тело портится, его покидает жизнь. Тогда нужно дать телу соединиться с землей, чтобы человеку не надо было долго ждать, ведь новое тело он не может себе взять, пока не испортится совсем – старое. И человек, который жил в этом теле, что они так возят с собой, пусть даже создавая ему почести, не может войти в новое тело и ждет своего часа. Это неправильно. И он не может отдать долг природе, которая его кормила – вернуть ей часть взятого - прахом своего тела. Чтобы трава и деревья росли рядом, и оно бы помогало им расти своей, оставшейся в нем, силой. Мы всегда следили за этим, и предки наши были нам благодарны за заботу.

Старик говорил хрипловатым голосом, тихим и монотонным и трое воинов, которые находились в комнате с ним, включая того, что стоял рядом с ЭТИМ, слушали его и глядели на него, не отрываясь. 

Честно, не помню, как я оказался рядом с этим предметом. И как предмет оказался в моих руках. Он оказался не очень тяжелым, на ощупь как высохшее дерево. Я спустился со своей ношей с заднего крыльца и меня никто не остановил, никто на меня и не смотрел. Я бежал под цветущими яблонями по саду – к реке, тело может унести и похоронить река. Было неудобно, ясно, почему они несли его вдвоем. Крики я уже слышал, но внимания на них не обращал, мне надо было это сделать.

- Куда он побежал?
- Туда, смотри, вон он!
- К реке бежит, гаденыш! Стой! Стой или убью!

Они догнали меня, когда я пробирался под густорастущим кустарником у самой реки. Удар в спину бросил меня на ветви, свисавшие почти над самой водой. Я ощутил близко от лица запах воды и ветки с молодыми листьями, которые не дали мне слететь в воду. Но они же и не дали мне выполнить задуманное.

Удар, еще удар.

- Тихо, не убей щенка. Он нам нужен. Пока. Тащи его к Жрецу. Ух, гаденыш. Что придумал. Ну погоди, попляшешь ты у меня, чуть позже. Пошел!

И он сильнейшим ударом толкнул меня в спину, я не упал просто потому, что налетел на ствол яблони вытянутыми руками. Я почувствовал шершавый ствол и теплую волну приветствия, деревьям тоже было непонятно, что происходит, почему меня толкают, догоняют, волокут куда-то. Мы выросли вместе, я все время общался с этими яблонями, и они дарили мне свое приветствие, поддержку и радость. Я погладил ствол пальцами, улыбнулся дереву, получил новый толчок в спину, который швырнул меня дальше. Ближе к дому и к развязке.

Я не боялся, это чувство тогда в моем исполнении выглядело как легкое удивление – а что дальше? Это в их глазах я читал неведомые мне чувства – злость, замешательство и страх. Чего они боялись?

Жестко держа сзади за руки, высокий воин с серыми волосами подтащил меня к креслицу, в котором сидел Жрец, я тоже буду называть его так.

-Вор. Ты украл чужую вещь. Ты украл вещь своих гостей.

Слова его падали мягко, проникающе как-то. Мой пыл после неудачной попытки немного поубавился, руки и тело болели сильно, досталось им. Но я никогда не позволял себе такой вещи как воровство, зачем это нужно? Ведь любой человек…

И тут встал Отец.

Глаза его по-прежнему были пусты, но голос звучал как раньше, когда он мне что-то велел делать. Ровным голосом, он проговорил:

-Уходи. Уходи из дома и не возвращайся. Ты оскорбил гостей в моем доме. Ты не сын мне более.
 
-Но Отец, посмотри, что они принесли, это мертвое тело, ему не место в нашем доме!

-Уходи немедленно!!! – Он повысил голос.

Меня захлестнуло неведомое мне ранее чувство – обида за несправедливое ко мне отношение. Я повернулся и медленно пошел к дверям. У двери я оглянулся. Отец смотрел прямо на меня, и взгляд его говорил мне – уходи.  Обида растаяла как дым, я понял, что он помогал мне не умереть прямо сейчас.

Я прошел через сени – небольшой замкнутый коридорчик, там стоял воин невысокого роста, он в упор с прищуром смотрел на меня. Я прошел мимо него, он сделал движение – остановить, но покосился на незакрытую дверь – и замер. Злобный взгляд его уперся мне в спину, я его почувствовал физически.

 Я вышел на крыльцо, легко сбежал по ступенькам, пробежал почти весь двор, в голове было пусто и смутно, и тут услышал: «Остановись.»

Тело мое замерло и развернулось к дому, впечатление было, что я не могу им управлять. Мысль тоже была какой-то вязкой, ни о чем.

На высокой веранде стоял Жрец и смотрел на меня, за его спиной я видел седые волосы и светлое одеяние отца. Я не мог отвести взгляда от Жреца, и я увидел, как из глаз его вырвались две молнии и ударили в меня. В живот и в голову. И я сразу услышал приказ: «УМРИ».

Я почувствовал, что меня сгибает пополам, в глазах начало темнеть, сила стала просто исходить из меня и испаряться, мысль была гаснущая и только одна: «Бурик. Помоги. Мне.» Насколько я понимаю, я упал на колени и согнулся, перед лицом была трава. Ее искорки внимания несколько освежили меня, я почувствовал свои ватные колени и руки, прижатые к животу. И страшно тяжелую голову.

Во дворе были воины Жреца, но моя лошадка выдралась из конюшни и примчалась. Он подбежал и начал становиться на колени около меня. Я потратил почти все силы, чтобы перенести вес своего непослушного тела на теплую надежную спину моего друга. Руки вцепились в гриву, я почувствовал, что конь встает, в этот момент мой взгляд встретился со взглядом Жреца, и я прочел там – удивление, которое сразу же заменилось на спокойствие.

Конь скакал. Я сказал ему: «К речке». Бурик знал это место, мы там любили бывать с ним. Спина коня, такого как Бурик – преданного, который никогда не сбросит и даже просто не уронит своего седока – самое надежное место. Я потерял сознание.

В это время Жрец стоял на крыльце и с прищуром смотрел в сторону, куда унесся конь и всадник. Он жестом остановил воинов – не надо догонять. Он смотрел и видел, куда мы скачем, это выглядело как шлейф тумана, плывущий по следу. Найти нас не представляло для него труда. И все же он не дал приказ – догнать. Он еще немного постоял на веранде, повернулся, сделал рукой для отца приглашающий войти жест и вошел следом.

Он устало и тяжело сел на креслице – старый, очень старый человек. А все приходится делать самому, ну на кого положишься? Портачат. Ноги гудят ужасно, боль просто постоянная и очень уже сильная, досадно. Пробовал не обращать внимания, теперь уже не удается. А дело не доделано. Вот сейчас картинка начала складываться. Сейр Мудрый - очень подходит для дела.

Старик вытянул ноги, устроил их удобно, боль и усталость немного утихли, и начал творить образы. Вернее, он и не переставал этого делать, но творения получались нечеткими, когда тело болело и просило отдыха. Часть внимания забирало себе. И не было в образах должной присущей им живости и жизненности, такие воплотятся едва ли или лишь частично. И еще что-то беспокоило его. Что? Он получил ответ – мальчик. Хороший мальчик, неиспорченный мальчик. И – сильный. Хотя вряд ли он сумел уйти далеко, после такой дозы с командой «умри» никто еще не уходил далеко. Что же беспокоит? Что-то здесь было не так …  Я его отпустил, подумал Жрец. Зачем?

Он откинулся на спинку резного креслица и прикрыл глаза. Ответ пришел как всегда в виде картинки. Поле битвы. Видны распростертые мертвые тела, предутренний час, легкие полоски тумана, камень, простой, обычный, полувросший в землю, и мальчик, идущий навстречу с перекошенным от ярости и боли лицом, с обнаженным длинным прямым мечом в руке… Сын Сейра с мечом Сейра в руке…

Жрец резко открыл глаза. «Я бил на поражение», подумал он. – Интересно…  Он снова закрыл глаза и вызвал перед взором эту же картинку. Пригляделся повнимательнее, и увидел то, на что не обратил внимание в первый раз – полоска утреннего тумана, легкого и почти прозрачного, имела коричневый оттенок. «Вот так, значит… Ну, чтож, это будет интересно. Да и пора, давно пора». Он провел руками по груди, почувствовал иссохшимися пальцами складки платья и тело свое, прикосновение к которому не вызывало никаких ощущений. Почти мертвое тело, которое требует слишком много внимания.  Не жалко. Ну чтож, решение принято, он открыл глаза и восстановил картинку сегодняшнего дня.

Поплыла светло-коричневая прозрачная дымка…

 Так, въезд под корявыми яблонями, с неприятным запахом, на крыльце двое, остальные удрали, это уже традиция. Далее. Мальчик. Хорош. Красивый парень, легкий, глупый, правда, но очень перспективный.

Дымка перед глазами Жреца формировалась в полоски и завитушки, поднималась вверх и, вроде бы растворялась, но на самом деле просто держалась в определенных для нее местах, составляя в итоге цельную картину.

Вот он и Сейр приезжают в другое поселение, встречаются со старейшинами нескольких поселений. Так. Сбор. Решение, трудности, это надо обязательно заложить, люди без трудностей воспринимают происходящее подозрительно, ни к чему это. Пара жертв. Вот этот и вот этот, они более других подходят, в них присутствуют начатки лжи.

Мальчик? Что здесь делает мальчик? О! Неужели… А где же он? Так….. Да, это многое меняет… Значит, без Сейра. С его сыном, значит. Отлично. Мне это очень подходит. Импровизации, импровизации, я люблю делать импровизации даже в уже спланированных моментах, иначе – совсем скучно. Здесь жизнь развивается таким образом, что все импровизируют, могут вмешаться в уже подготовленную судьбу, но тем и интересно здесь жить…

Плывет дымка, плетется будущее, уплывают готовые «детальки» куда-то вверх, встают в свою временную очередь, готовятся опуститься на уровень воплощения.

Далее, трудно их вот так вылавливать по отдельным поселениям, соберем всех вместе, так я смогу управлять сразу многими. Мощи перенесем в центр, построим для них дом, дом для их Бога. Пусть только попробуют не подчиниться. То, что получил этот мальчик, будет самым легким для них наказанием за непослушание. Бог соберет их всех около себя, они будут доступны мне. Так. Поселение вырастает, теперь они почти все здесь. Город. И не один. По всей планете города, огромные, пожирающие пространства и души. В них структура контроля – правители, деньги, страх. Так-то, милые, страх. Теперь уж вы узнаете, что такое страх, очень полезная вещь, скажу вам.

Так. Нужна идея, которая будет их держать вместе, основанная на страхе. Вот она. Кара за ослушание Бога. И обещание вечного Рая в случае послушания. Хе-хе, а Богом буду я. Огромные города, множество рычагов для управления – жилье, тепло, энергия, связь, воздействие на умы через разные виды сообщения информации. Информация – это я. Я тщательно слежу, о чем им надо думать и про что говорить. Да уж, импровизаций у них будет значительно меньше. Но я устал, вот сегодняшняя импровизация с мальчиком – неожиданность с одной стороны, все время приходится быть настороже, устал, честное слово. Дети! Дети из своих обучающих заведений выходят полностью неспособными сопротивляться жизни, с мозгами, в которые вложены данные – те, что нужны мне, тогда ими управлять ничего не стоит. Как обучали этого мальчика? И чему его научили? И много ли их – таких? Пока вот один попался. Наверное, есть и другие. Правда, они ушли со своими, а этот не ушел… почему? Пока он ничего не проявил, разве что сумел сбежать. Все. Будущее поколение под контролем. Этот мир мой. Несколько помощников, и я справлюсь. Готово.

Жрец откинул голову на спинку кресла, закрыл глаза, спустил ноги со скамеечки и задремал.

Последняя дымка ушла вверх, вся коричневая «паутина» ушла далеко вверх и «растворилась» в синем небе. Невидная для глаза.


Продолжение  http://www.proza.ru/2015/08/19/1439