Из записных книжек и дневников

НОВЫЙ ГОД

Новый 2015 год. Время летит быстро. Уже не ждёшь ничего особенного от смены дат в календаре. Утром 1 января туман, над чем-то задумавшийся день. Ни радости, ни печали. И не потому, что одинок. И в одиночестве бывает хорошо. Праздник начинается в душе, и не всегда настроение совпадает с календарным торжеством.

————

Чего я хочу от жизни? Иногда "не жить, не чувствовать", "не быть", иногда вечного существования без болезней и печалей. Но что в этом вечном? Среди многих желаний главное: быть вечно молодым… но с мудростью старости.

————

Все старятся и умирают. И я старею, и значит, тоже умру. Бог или природа не сделают для меня исключения. Я не исключительная и не абсолютная величина и обречён следовать общему порядку. Но "Бог не есть бог мёртвых, но Бог живых", — говорит Библия. А если я умру, как умирают другие, значит и Бог умрёт во мне и вместе со мной. Неужели нельзя остановить старость, вернуть молодость и обрести вечную жизнь? Если мы дети у Отца своего, как может Он дать нам камень вместо хлеба? Если нет хлеба вечной жизни, молодости и счастья, значит, нет и Отца.

————

Жизнь сама по себе, и не только жизнь на Земле, но и во Вселенной, сама Вселенная, её возникновение — нечто странное, нарушение равновесия, в силу этого изначально обречённое на неудачу. Зачем это нечто возникает, если всякое возникновение, всякое начало отрицает само себя, потому что содержит в себе конец? 


ЗЕМЛЯ

О высоком предназначении Земли твердили и оптимисты-атеисты, и верующие. Если жизнь на Земле — акт творения, то это событие, не поддающееся пониманию. Если же объяснять возникновение жизни, особенно разумной, естественнонаучными причинами, то это аномалия. Природа же всё, выходящее из общего ряда, воспринимает как  болезнь.
Если Земля — живой разумный организм, то мозг её в критическом состоянии. И главный губительный вирус — человек. Конечно, Земля и без своего любимого детища, человека, подвержена болезням климата, воздействия других причин небесной механики, но в бессознательном состоянии она переносила бы эти процессы, вплоть до природного апокалипсиса, без рефлексии, легко и безболезненно.
За все тысячи лет существования разумного человечества, оно не только не становится более здоровым, несмотря на все успехи медицины, но только накапливает болезни. И главная из них — болезнь мозга. Он становится всё более сложным, но отнюдь, не более, а, напротив, всё менее гармоничным. Рефлексия разъедает его, болезнь и страдания сознания, всё более изощрённого и порочного. И некоторые, передовые, культуры идут впереди других по этому пути, увлекая за собой и прочих, упрекая их за самобытность. В этот процесс усиленно вовлекается и Россия. Западные "ценности" оборачиваются беспощадной нетерпимостью ко всякому инобытию, инакомыслию.
Что за странность? А ларчик просто открывается. За всем этим стоит жажда наживы, оборачивающаяся безумным эгоизмом, попирающим все разумные законы и нравственные нормы. Всё-таки богатство — зло. Об этом давно сказано в Книге Книг. Такие истины от времени не стареют. Истина верна во все времена и даже после исчезновения времени.

————

Полагаться на благородство неблагородного человека — детская затея, которая оборачивается жестоким разочарованием. 

————

Конец февраля. День какой-то расхлябанный, расхлястанный. Не зима, не весна. И в душе то же. Читаю книгу одного современного автора, лауреата  премии «Большая книга». Мастер, конечно. Знает и может сказать о человеке через себя удивительно много.
Но нагнетание натуралистических подробностей, отталкивающие детали анатомии и физиологии… Зачем мне нужно знать все фекальные подробности из жизни неприятного персонажа? Это нужно для правды? Но какой? Правда обезьян — тоже правда, но человек и начинается тогда, когда уходит от неё. Искусство — это иерархия ценностей, высшая ступень на лестнице культуры, как и её язык — высшее проявление дара слова. У человека есть чувство стыда. Оно велит умалчивать обезьяньи подробности. «Бесстыдные» реалисты, осудившие всякое проявление романтизма, перешагивают через стыд. Он мешает им выводить «правду» на свет. Но если не будет флёра красоты, не будет и художественной литературы. В ней изначально действует закон отбора.
Классики занимались духовным в человеке; нынешние — тем, что роднит нас с обезьяной.

————

Спрашиваю себя: в чём назначение, оправдание литературы? Если в том, чтобы стремиться сказать о жизни всю правду, то это процесс бесконечный, дна никогда не достигнешь, и всей правды не скажешь. Надо стремиться к истине. Но если сводить всю литературу только к этому, то это уже и не литература, а диагноз, наука, но не поэзия.
Если же назначение художественной литературы в том, чтобы вызвать очистительный катарсис, то это мантра буддийская.
Если же — доставить эстетическое наслаждение, упоение словом, то это духовно-чувственная гастрономия.
Вероятно, из художественного сплава всех этих трёх начал и состоит литература. Старое золотое правило чувства меры остаётся в силе.

————

Современная литература слой за слоем снимает ложные иллюзии, спасительные покровы. Боюсь, она снимет и плодородный слой.

————

В открытых страницах Интернета чего только нет! Ругаются и оскорбляют друга националисты, патриоты, космополиты, западники и русофилы,  отпетые негодяи фашистского толка — и гуманисты.
Конечно, вся эта муть когда-нибудь осядет вместе с илом, тиной и грязью на дно культурного слоя. Но не пропадёт совсем. Сохранится, чтобы ядом гниения отравить души тех, кто коснётся её в раскопках. А жаль! Лучше бы она не появлялась никогда и не пачкала память человечества.

ЛОЖНАЯ ИДЕЯ

Во всякой ложной идее заложено зерно самоуничтожения, как в распадающемся атоме — условие взрыва. Жаль только, что от него гибнут и хорошие люди, иногда даже в большем количестве, чем плохие. Как-то так получается, что истина: «Бог не в силе, но в правде» каждый раз рано или поздно сбывается.
Все насквозь прожжённые лживые политики, поддерживающие идею превосходства одного народа над другим, потерявшие честь и совесть, виновные в гибели тысяч людей,  рано или поздно предстанут перед судом Божьим и человеческим. И не только они, но и те, кто за ними стоит.