Глухой оконный переплет

На одной из вечеринок Жирнов несколько перебрал с шампанским и не заметил, как ввязался в спор с сослуживцами о том, кого больше ценит начальство. У него был туз в рукаве, которым он в таких случаях всегда козырял - личный кабинет. Каждый раз он находил повод ввернуть это в разговоре, пока сегодня наконец не услышал краем уха:

- У него там, кажется, даже окна нет…

Эта фраза заставила Жирнова стушеваться. Отсутствие окна было его слабым местом. Не то что бы это как-то его ущемляло, но без окна кабинет больше походил на переделанную кладовку, которой, в сущности, и являлся – это был архив. Жирнова посадили сюда, потому что в основном офисе нужно  было освободить место для кулера, кроме того это решало проблему ключа от архива, который каждый раз приходилось искать. Поначалу он даже обрадовался, посчитав это за повышение, и вот теперь брошенное вскользь замечание заставило его задуматься об истинном положении дел. Словно пелена вдруг упала у него с глаз. Отдельный кабинет уже не казался столь привлекательным. Вдали от недреманного ока начальства карьеры не сделаешь. Черт с ней, со спокойной жизнью. Жирнов решил, во что бы то ни стало выбраться из этого кабинета – в светлый, с большими окнами, или даже эркером, мир, пускай его даже придется делить с десятком других неудачников.

В пущенной по всем инстанциям бумаге, Жирнов жаловался, что без окна он чувствует себя, как приговоренный к смерти в тюремных застенках. Ему сочувствовали. Даже начальство не стало от него отмахиваться. Какими-то волями судеб дело получило ход.

Но все пошло не так, как хотелось бы Жирнову. Однажды утром его не пустили в кабинет, а потом он увидел, что в одной из его стен пробита дыра. Все это было как-то нелепо, ни одна из стен кабинета не общалась с внешним миром. Дыра уходила куда-то в темноту, в вентиляционную шахту. Для фальшивого окна вполне было достаточно заказать его инсталляцию какому-нибудь начинающему дизайнеру и не портить стену. Жалобы Жирнова на этот раз не встретили никакого сочувствия, начальник даже сделал ему внушение за назойливость. Несколько дней Жирнов вынужден был работать, ощущая, как черная дыра дышит ему в лицо холодным, могильным воздухом.

Наконец в проем вставили оконный блок, и дело было закрыто.

Окно было глухим, его нельзя было открыть, оно даже не было для этого предназначено. За стеклом - была непроглядная тьма. Жирнову теперь все время казалось, что он засиделся на работе допоздна. Он даже придумал использовать это для отговорки, когда иногда уходил домой пораньше.

Он врал редким любопытствующим, что за окном зимняя ночь. От этого ему самому стало казаться, что нет-нет, да и блеснет там, на небе одинокая звезда.

Прошло несколько месяцев. Жирнов пообвыкся с изменением в интерьере и даже купил в магазине какой-то цветок в горшке, который всегда забывал поливать. Никто уже не заходил к нему иначе как за какой-нибудь бумажкой.

Однажды Жирнов обратил внимание, что тьма за окном стала менее густой. Скоро стало понятно, что мрак действительно рассевается. Он готов был поклясться, что видит там не стену здания, а нечто иное.

Времени для того чтобы пронаблюдать эти изменения у Жирнова было более чем предостаточно. Там, словно на фотобумаге, постепенно проявлялся фантастический черно-белый пейзаж. Бескрайняя снежная равнина, где после долгой ночи наступал рассвет.

При совершенном минимуме деталей, картина была очень реалистична, долгое время нельзя было сказать - действительно ли это весна в Антарктике, или игра воображения. Только снег и тени, и небо, серое с пеленой. И краешек океана. Вместе с прояснением изображения, картинка словно оттаяла, начала двигаться. Когда стало достаточно светло, Жирнов заметил, что на пляже обитает колония императорских пингвинов. Он только называл их так, на самом деле он не знал к какому виду они принадлежат. Их отличал необычайно длинный клюв и, по всей видимости, гигантские размеры. Птицы вели свою жизнь, наблюдать которую Жирнову скоро надоело. Он одолжил у знакомого бинокль, предполагая, что его «видения» упрутся в противоположную стену шахты. Но нет, бинокль послушно приблизил детали, не показав, впрочем, ничего примечательного.

Однажды придя на работу, и заглянув по привычке в окно, Жирнов опешил. Десяток мертвых пингвинов лежало на снегу. И всюду была кровь. Их собратья бродили по берегу, обходя в своих мертвых сородичей стороной. Жирнов прочел в интернете несколько статей и знал, что у императорских пингвинов почти нет врагов, по крайней мере на суше. Эти пингвины были гораздо крупнее императорских, и сами могли быть угрозой для хищников. Кроме того, до сих пор он не видел на берегу никаких других существ.

Утром следующего дня, войдя в кабинет, Жирнов первым делом подошел к окну, опасаясь увидеть там что-нибудь еще более неприятное. Мертвые птицы исчезли, но кровь кое-где еще была видна. На пустом берегу, он увидел какую-то безобразную черную кляксу. «Клякса» медленно двигалась, словно перетекая по снегу. Не было понятно, являлась ли она живым существом или чем-то из ряда вон. Она вызывала у Жирова необъяснимый животный страх, даже волоски на руках у него начали топорщиться. Если бы на окне были занавески он бы, наверное, тут же их задернул. Как ребенок, который думает, что если чудища не видно, то его и нет, Жирнов уселся к окну спиной. Когда он, наконец, решился оглянуться, кляксы уже не было.

Через несколько дней мертвые пингвины опять лежали на снегу, а затем это повторилось еще и еще. Кляксы он больше не видел, но было ясно, что это именно она убивала птиц. Пингвины словно ничего не понимали и не спешили перебраться куда-нибудь в другое место. Жирнов со страхом наблюдал, как пингвинов становится все меньше. Он хотел бы этим с кем-нибудь поделиться, но вместо этого наоборот подвинул один из шкафов так, чтобы постороннему нельзя было случайно увидеть, что происходит за окном.

Когда однажды в офисе вдруг кому-то понадобился документ из архива, а дверь оказалась запертой, стали искать способ туда попасть. Найти запасные ключи удалось только к концу дня. Внутри архива все было разгромлено. Шкафы оказались повалены, бумаги измяты, изорваны в клочья и разбросаны по всему кабинету. Окно было разбито, из дыры дул холодный воздух. В одном из углов кабинета вошедшие обнаружили мертвого пингвина. Ростом он был выше любого из служащих офиса, хотя по весу, некоторые могли с ним поспорить за первое место. Жирнов ни с кем так и не поделился своими видениями, поэтому никто не мог придумать правдоподобного объяснения появлению пингвина в учреждении, никак не связанного ни с экзотическими животными, ни с поставками в южные широты. Хозяин кабинета ничего объяснить не мог, так как исчез. Решили было, что он упал в «окно», но обследование воздуховодного колодца показало, что там ничего, кроме строительного мусора, нет. Еще подумали, что он психанул и, разгромив кабинет, исчез. Но, все равно оставался вопрос, откуда взялся пингвин? Не мог же Жирнов, в самом деле, провести его незаметно через вахту, а затем здесь убить.

Попытки разузнать о судьбе Жирова так ни к чему и не привели. Дома он не появлялся, и в обычных местах, где принято в таких случаях искать, тоже.

Дырку в стене вскоре заложили кирпичом и заставили массивным шкафом, а на место Жирнова посадили совсем другого человека.