Резервация. Лабиринт. Глава 2

Миа Сигал, мутант, 29 лет.
***
     Входной люк, отделяющий Предбанник от шлюзовой камеры, закрылся за последним из партии. Теперь у депортантов было пять минут на то чтобы разобрать вещи. Кто-то переодевался, без всякого стеснения меняя белый синтетический комбинезон на что-то удобное камуфляжной расцветки. Симпатичная миниатюрная блондинка вертела в руках аккуратный лазган, видимо, у нее были хорошие покровители, раз проплатили недешевую новинку. Высокий темноволосый парень в бейсболке дергал какой-то рычаг на оружии, в котором Миа опознала вековой давности пистолет-пулемет, пулевой, давно снятый с вооружения. У большинства были такие же, видимо, отправка людей в Резервацию была неплохим поводом для кого-то в правительстве сбыть залежавшийся товар. Паренек явно видел ПП впервые, и Миа решила, что от него надо держаться подальше. К счастью, чипы блокировали оружие в шлюзовой, так что вероятность случайного выстрела здесь сводилась к нулю. Способности мутантов тоже - шею женщины украшала тонкая стальная полоска ошейника со встроенным блокиратором, электронный замок которого должен был открыться уже на той стороне. Заглянув в свой пакет, Миа нашла лишь одежду, в которой ее арестовали полгода назад: черный свитер, поношенные брюки спортивного кроя, кроссовки да белье. Оружия не было, даже ножа. Зато была упаковка влажных салфеток с запахом мяты. Откуда? Это точно не входило в обязательный стартовый набор. Какая добрая душа на сортировочном пункте решила сделать ей такой подарок, Миа не знала, но сейчас улыбнулась, впервые за... Да черт знает, когда в последний раз она улыбалась.
   Кроме этого, ее снабдили аптечкой, пластиковой флягой с водой и упаковкой пищевого концентрата, кубиками размером с половину сигаретной пачки, каждый из которых заменял прием пищи, но на вкус напоминал жеваный картон - такими ее кормили всю последнюю неделю, после того как перевели из лаборатории в комнату, которую Миа про себя называла залом ожидания - большую, полностью обитую резиной и этим напоминавшую ей подвал родительского дома, где она провела целый год своей жизни.
    Мие очень повезло. Настолько, насколько это применимо к тому кто родился мутантом. Новорожденная выглядела обычным ребенком, а тот факт, что при кормлении грудью мать частенько потряхивало током, родители списывали на нервы и старую проводку в доме. Однако девочка росла, и вместе с ней росла способность. Очень скоро родители поняли, что больше обманывать себя не получится: их дочь - мутант. Что делать? Сдать ее отделу контроля за мутациями  или же учить скрывать свое уродство, держа подальше от малышки собак и кошек - девочке нравилось наблюдать, как встает дыбом их шерсть, когда она к ним прикасается. К счастью Мии, родители выбрали второе. И не пожалели: слабо выраженную мутацию девочка научилась прятать так же легко и быстро, как отучилась писать в штанишки. Разве что бытовые приборы приходилось часто носить в ремонт, да по всему дому расставить баллончики антистатика. Ну и еще очень коротко остричь волосы - всей семье.
   Сложности начались, когда Мие исполнилось тринадцать. Половое созревание и гормональная буря подстегнули какие-то процессы в организме, и сила стала расти по экспоненте. Из школы пришлось уйти. Почти год Мия прожила в подвале, том самом, обитом резиновыми ковриками, где вместо лампочки (проводка сгорала быстрее, чем ее успевали чинить) были свечи, а вместо компьютера - книги. Много книг.
   А потом все кончилось. Гормоны угомонились, вместе с ними притихла и сила: она никуда не делась, но теперь контролировать ее стало просто. Миа вернулась в школу, предъявила купленную за большие деньги справку, утверждающую, что она перенесла рак яичника: бледная кожа и ультракороткая стрижка очень хорошо подтверждали эту ложь. Высокая, чуть сутулая, угрюмая девушка, больше похожая на парня, в том числе и из-за развитых мышц: физические упражнения хорошо успокаивали нервы. Возвращаясь домой, Миа шла в подвал, где долго лупила молниями обмотанную листами асбеста балку, вымещая злость и обиду - на мир, на бога, на всех "нормальных", кому не нужно прятаться, на себя... Больше всего - на себя.
   Она продержалась на свободе почти двадцать девять лет - очень долго для мутанта класса А.
***
   Красная лампа над входом сменилась зеленой. Какой-то парень, вооруженный допотопной пулевой пушкой, выкрикнул нечто бодрое, пытаясь, видимо, добавить себе смелости. Миа прижала пакет к груди и пошла следом за остальными. Что ждет по ту сторону, она представляла смутно. А вот то что все, у кого было оружие, держали его наготове, нервировало. Складывалось впечатление, что они откроют огонь, едва переступив порог, встречая им тех кто выйдет следом. "Значит, надо идти первой. И бежать, сразу. Буду надеяться, что там не бескрайняя равнина. Жизнь несправедлива, но не может быть, чтобы аж так". Оттолкнув кого-то плечом, Миа пошла к открытому  люку. Чернота в круглом проеме, абсолютная, густая - одностороннее поле не впускало ни света, ни звука. "Врата ада. Не хватает таблички вверху: оставь надежду, всяк сюда входящий," - подумала женщина, чувствуя, как сжимается что-то в животе. Трудно было решиться шагнуть в эту тьму, все инстинкты в один голос кричали "нет", а шагать было нужно, и не так, как в холодную воду - постепенно, шажок за шажком, а решительно и быстро, иначе, из-за одного неловкого движения, рискуешь потерять хороший шмат собственной плоти. "Как сапер, одна нога здесь, другая там," - вспомнилась глупая шутка, и от этого вдруг стало легче и не так страшно. Зачем-то задержав дыхание, женщина ступила в портал. Первой не успела, перед ней прошел тот крикливый и еще один, обмотанный красным шарфом - мишень, заметная издали. Миа шла третьей.
***
   Переход не занял и мгновения. Просто только что она была в шлюзовой, а теперь стояла с другой стороны. Похоже, мысль поторопиться пришла в голову не только ей - обернувшись, Миа посмотрела на проем портала. Отсюда был виден Предбанник, казалось, достаточно сделать шаг, чтобы оказаться дома, на Земле, так же просто, как перейти из комнаты в комнату сквозь дверной проем.  Все столпились у входа, отпихивая друг друга, как на распродаже в бутике. Только вместо шмоток речь шла о жизни. Наивных тут, пожалуй, не было. Белый холодный свет люминисцентных ламп Предбанника сменился серым - живым, но безрадостным. Выдохнув, Миа впустила в легкие воздух Лабиринта, сухой, теплый и какой-то безвкусный. Перед глазами - площадка с поле для бейсбола, дальше - стены с проходами, вверху - небо, безнадежно-серое, как вся жизнь мутантского племени. В ошейнике тихо щелкнуло - чип, служивший одновременно и блокиратором, и замком, утратив связь с центром управления, отключился. Миино "украшение", раскрывшись, соскользнуло с шеи, свалилось под ноги, звякнув о серый пол, по виду напоминавший бетон.
   Она всё же замешкалась, не побежала сразу, как собиралась сначала. Не каждый день оказываешься в новом мире, едва переступив порог. Если ты - обычная в целом женщина, мало что видевшая в жизни, кроме офиса и дома, вряд ли поведешь себя как бравый десантник на задании. Секундное замешательство могло стоить жизни. Под ребра ткнулось твердое, кто-то рванул ее пакет, да так, что Миа чуть не упала. Взгляд встретился с удивленными глазами какого-то парня, тыкавшего ей в бок лазганом. Совершенно машинально, понимая, что уже мертва, Миа схватила руку напавшего на нее ублюдка, и пустила ток: помирать, так вместе. И... Ничего. Они смотрели друг на друга, искренне не понимая, что происходит. Вокруг щелкали спусковые крючки, кто-то матерился. Всё заняло буквально секунды. Миа поняла, что жива. А еще - что она, похоже, теперь обычный человек. Без оружия. Но остальные, кажется, в той же жопе.
   Открытая ладонь Мии ударила в нос парня, снизу вверх. Рука, лежащая на запястье, скользнула ближе, хватаясь за пистолет, и выворачивая руку напавшего наружу, вырывая лазер. А потом Миа рванула вперед, к серым стенам, вернее, к темнеющему проходу между ними. Прочь от людей. Она не была одной из них на Земле - не станет и здесь.
***
   Есть ли у Лабиринта структура? И существует ли выход? Миа читала об этом странном и удивительном месте. В первые годы после открытия информация шла под грифом "секретно", но в то время никто не рассматривал Лабиринт как место ссылки. Это была развилка между мирами, позволяющая без дополнительных энергозатрат путешествовать между звездами - или вселенными, или параллельными мирами, тут к единому мнению прийти не удалось. Физические законы, во всяком случае, во всех открытых мирах действовали одинаково, даже гравитация чаще всего была очень близка к земной, время, разумеется, текло с той же скоростью, подчиняясь темпоральной логике. Решив, что открыли золотую жилу, земляне вбухали в исследования туеву хучу денег - и проиграли.
   Партии исследователей исчезали одна за другой. Просто растворялись в Лабиринте: исследовательские зонды теряли энергию, роботов находили разломанными, а люди... Чаще всего просто пропадали. Иногда потом находились. Иногда не полностью. Так сказать, кусками. Хуже того: порталы были нестабильны. Смысл вкладывать деньги в нефтедобывающую компанию или, к примеру, сеять кукурузу, если однажды проход оказывался закрыт, а при повторном открытии вел куда угодно, только не туда, куда надо? Очередной пущеный на ветер миллиард стал однажды последним: дешевле вышло поддерживать стабильные порталы, чем играть в рулетку с Лабиринтом. Портал с Земли был перенастроен только на отправку, а сам Лабиринт превратился в свалку с красивым названием Резервация. Рассекреченную. О нем сняли несколько фильмов, парочку из которых Миа даже сочла неплохими. Имели ли они отношение к реальности? Пока было неясно. Героиней кино, во всяком случае, женщина себя не чувствовала.
   "Нужно было взять нитки, несколько катушек. Или леску, тоненькую, как для бисера. Была бы сейчас как Ариадна. Или Язон? Да, как Язон. Любопытно, как скоро я встречу Минотавра?" - подумала женщина.
   Сглазила. Очередной поворот в очередной коридор - и она едва не уткнулась носом в чью-то спину, обтянутую серой тканью. Ее не заметили чудом: трое заросших нечесанными космами мужиков молча лупили третьего, скрутившегося на полу в позе эмбриона, прикрыв руками голову. Судя по отсутствию реакции на удары, бедолаге в белом комбезе уже досталось порядочно. "Да черт вас дери!" - Миа отпрянула назад, к стене, надеясь, что ее не заметили. Кто эти трое? Может, кто-то из пропавших исследователей, сошедших с ума и одичавших, или изгои из первых партий?
   А вот человек в белом комбезе, видимо, был одним из ее "однопартийцев". Лица его женщина не рассмотрела, но пакет, даже не распакованый, говорил сам за себя. Наверное, самым разумным было бы не вмешиваться. Еще лучше - схватить пакет и бежать. Что сможет сделать женщина, хоть и крепкая, троим мужчинам? Еще на Площадке увидев, что ни оружие, ни способности не работают, Миа решила, что правило распространяется на весь Лабиринт. Знают ли "местные" об этой особенности Резервации? Скорее всего, да. Взять на понт вряд ли выйдет. К тому же, поди пойми, кто тут добро. По большому счету, никто. Просто большее зло мутузит меньшее. И только один факт играл на руку белому: тот самый вечер, погубивший мирную жизнь Мии. Тогда нападавших тоже было трое - а она тоже была одна.
   "Какого черта я делаю?" - спросила себя Миа, а руки тем временем действовали самостоятельно, отдельно от мозга. Расстегнуть молнию комбинезона, сунуть внутрь пакет, застегнуть. На животе, напротив диафрагмы, образовалась нелепого вида выпуклость, но зато теперь обе руки свободны, и не придется бросать вещи, если придется бежать. "Когда придется," - поправила себя Миа, сжала лазган обеими руками и вышла из-за стены, наставив пистолет на троих серых.
   - А ну отошли от парня, - скомандовала женщина. Голос, как ни странно, не дрожал. Опустив голову, Миа исподлобья смотрела на серых. Самый высокий из них был ростом с саму мутантку, зато в плечах шире раза в полтора. Прекратив лупить лежащего, троица повернулась к женщине, хватаясь за ножи, на лицах, заросших бородами, мелькнул было испуг, но быстро пропал, как только серые поняли, что Миа одна. "Ну и хана мне теперь," - подумала она обреченно, но нападать мужики не спешили. Не отводя взглядов от лазгана, они медленно и осторожно отвели руки от висящих на ремнях ножен, пятясь назад, будто это могло помочь, вздумай лазер сработать. Оружие это было далеко не совершенным, сильно уступало в мощности тому, что было установлено в Предбаннике, уже в сотне ярдов теряя убойную силу почти наполовину, а на большем разве что ожог могло вызвать, и то если луч на месте подержать. Зато и промазать было сложно: веди себе лучом из стороны в сторону, не очень торопясь, рисуй черные узоры паленого мяса на теле врага, отрезай руки-ноги, аккуратно, тут же прижигая сосуды. Идеальное оружие для полицейских, неплохое - для самообороны, и никуда не годное - для боевых действий. Но здесь, в Лабиринте, где от стены до стены было максимум ярдов двадцать, лазган был тем что доктор прописал. Плюс никаких тебе рикошетов.
   - Пушку опусти. Плавно, - спокойно произнес здоровяк. Наметанным глазом он признал в Мии человека, с оружием обращающегося более чем на "вы". Но сейчас это не было плюсом, случайного выстрела могло хватить по крайней мере одному из троих, и рисковать серый не собирался. - Опусти и вали. Он тебе кто? Никто. Иди себе мимо, дамочка.
   "Ну и что дальше?" - спросила себя мутантка. Она и сама не понимала, на что рассчитывала. Видимо, на то, что серые послушно разбегутся при виде оружия. Ну или на то, что прибьют ее за компанию с так и не подающим признаков жизни бедолагой за ее глупый и бессмысленный героизм. "Зато помру с чистой совестью," - успокоила себя Миа, разглядывая противников. Как оказалось, одеты все трое были в те же комбезы, что и сама Миа или любой другой изгой, просто ткань от времени и грязи потеряла белизну и приобрела неприятный серо-бурый окрас, разбавленный пятнами жира и плохо застиранной крови. Местами одежда была неумело залатана, у одного из мужчин на груди и бедрах были нашиты карманы. Ремни и ножны выглядели самодельными, а вот рукоятки ножей, насколько удалось разглядеть, вполне фабричными, или же сделанными очень искусно, в отличии от заплат. Портрет местных робинзонов дополнял запах немытого месяцами тела, такой густой, что к горлу Мии подкатила тошнота, и она машинально сделала шаг назад. Дуло лазгана дрогнуло. Вместе с этим движением лопнула нить, поддерживающая ситуацию в состоянии хрупкого статус-кво. Тот бородач, что стоял ближе всех к Мии, рванул с места так быстро, что она едва успела навести на него дуло и нажать на спуск.
   Ничего. Чертов лазган не выстрелил, спусковой крючок встретил нажим стойко, подавшись лишь чуть, и Миа с ужасом поняла, что не сняла оружие с предохранителя. А потом было уже поздно - ладонь серого рубанула по запястью, выбивая пистолет, боль пронзила руку до самого позвоночника, так что даже дыхание перехватило, а рука обвисла бесполезной плетью. Кулак мужика уже летел Мии в лицо. Время будто замедлилось: адреналин выплеснулся в кровь мощной волной, делая окружающий мир кристалльно чистым, а мысли - столь же кристалльно четкими. Миа понимала и помнила, что на Площадке сила подвела ее, и скорее всего подведет и сейчас. Но выбора не было, а попытка была всего одна. Вскинув левую руку, Миа ударила молнией.
   Голубовато-белый разряд с сухим треском врезался в грудь серому, отбрасывая мужчину назад, на спину, выгибая его тело немыслимой дугой. Волосы серого встали дыбом, как и борода, между волосками проскакивали искры. К вони немытых тел добавился запах озона и оплавленной синтетики, горелой кожи - там, куда ударила молния Мии, чернело пятно ожога размером с блюдце. Контролировать силу удара она умела, но тренировалась лишь на предметах, и в мыслях не допуская, что придется применить способность на живом человеке, так что сейчас не особо понимала, что будет дальше - мужчина умрет? Или через пару минут встанет? В ту ночь, когда Миа убила двоих грабителей, все было иначе, тогда она просто выпускала в их тела разряд за разрядом, изливая свой страх, свою ненависть, пока не превратила их в обугленные головешки, а сама не упала рядом, совершенно обессиленная, и даже не отреагировала, когда в дом вломились копы и люди из отдела контроля за мутантами. Потом был суд, и шумиха в прессе, и долгие полгода анализов и тестов. Она уже думала, что в конце концов все завершится для нее на хирургическом столе, где ее вскроют, как лягушку на уроке биологии, изучая, что и как работает в ее организме. Но случилось чудо: однажды ей сообщили, что она приговорена к высылке в Резервацию. Это было подарком судьбы, невероятным, неожиданным, в который Миа и верить боялась до того самого момента, как за ней пришли люди из отдела отправки. Вместо смерти ей предложили шанс, не просто на жизнь - шанс увидеть иные миры! И теперь было бы бездарно умереть вот так, в нескольких сотнях ярдов от Площадки, так ничего и не увидев, из-за глупой попытки помочь человеку, и лица-то которого не знала.
   Удар в живот. Отвлекшись, Миа пропустила момент, когда здоровяк метнул нож. Было больно, но совсем не так, как она ожидала, и женщина поняла, что клинок вошел в спрятанный под комбинезоном пакет, зацепив разве что кожу. Она ударила в ответ, молнией, сразу, но рука дрожала и молния прошла мимо, опалив стену, и пришлось бить снова. Второе тело упало рядом с первым, пачкая бороду кровью из прокушенного языка. А потом Миа не выдержала, рванула к проходу в стене, прочь, прижав к животу здоровую руку, забыв про отлетевший куда-то к стене лазган. Ее силы были на пределе, сказывалось напряжение последних дней, скудное питание и бесконечные тесты. Она понимала, что еще пара ударов - и она свалится без сил, и если кто-то из троих выживет, или спасенный окажется неблагодарной тварью, что вполне возможно с учетом контингента изгоев, то ей конец. Поворот, снова поворот, наугад, лишь бы оторваться. Шаги преследователя стихли. Возможно, он вернется назад, возможно, добьет того бедолагу в белом. Выматерившись, Миа остановилась. Нож, торчавший из пакета, от тряски провис и вот-вот готов был выпасть. Миа вытащила оружие. Кончик ножа был испачкан кровью, красное пятно расплылось на ткани комбинезона внизу живота.
   - Героиня, мать твою. Идиотка, - обругала себя женщина. Теперь у нее не было лазгана. Зато была дыра в животе, испорченный комбинезон, отбитая рука и нож. "И еще спокойная совесть. Будет. Если хватит смелости довести дело до конца," - вздохнула Миа, поворачивая обратно. Найти место схватки по капелькам крови будет несложно.
***
   Опоздала. Миа шла быстро, наплевав на боль, даже прятаться особо не стала, подходя к тому самому проему, потому что уже на подходе поняла, что поздно: тишина, никакой возни. Теперь она была внимательнее, шла, прислушиваясь, чтобы не повторить ошибки, и вновь по бестолковой своей рассеянности не вскочить двумя ногами в самый эпицентр очередной заварушки. Лабиринт учил быстро, пояснял доходчиво, правда и брал за уроки дорого, часто жизнью. На этот раз Мие удалось заплатить чужой: труп бородача, которого она ударила первым, лежал там же, где упал. Губы мертвеца были искажены гримасой боли, лицо напоминало жуткую маску - мышцы, сведенные судорогой, не расслабились и после смерти. Струйки крови, уже запекшейся, тянулись от уголков рта и терялись в бороде. С каким-то болезненным любопытством женщина подошла ближе, наклонилась, разглядывая лицо третьего убитого ею человека. Зубы серого были сломаны, между ними виднелся кончик прокушенного языка. Глаза мертвеца были открыты, и следовало бы прикрыть их, но Миа не могла заставить себя прикоснуться к его лицу. Постояв так еще пару секунд, она выпрямилась, тихо зашипев от боли, когда неловкое движение заставило пакет, спрятанный под комбинезоном, двинуться и задеть порез.
   Парень в белом исчез. Однако не было и крови, это позволяло надеяться, что он ушел отсюда живым. Второго серого, в которого Миа тоже выпустила разряд, тоже не наблюдалось. Как и ее лазгана, разумеется. "Легко пришло, легко ушло," - подумала она со спокойным фатализмом. Миа не привыкла к оружию, и его потеря не ощущалась как нечто катастрофическое. Она сама была оружием. Убийство серого вызвало в ней противоречивые чувства. Причем сожаления, раскаяния было куда меньше, чем она сама могла от себя ожидать. К ним примешивалась немалая доля мрачного, безрадостного удовлетворения, какое бывает, когда выполнишь наконец неприятную, но необходимую работу, которую до этого долго откладывали. Она смогла, нашла в себе силы защитить себя и другого человека, более того, смогла вернуться, а это было даже важнее, ибо было действием осознанным и взвешенным, а не совершенным в состоянии аффекта. Так что можно было вычеркивать себя из списка тварей дрожащих и вносить в другой, имеющих право. Пока - на жизнь, свою собственную. Распоряжаться чужими Миа готова не была, да и не хотела.
   Бросив еще один взгляд на мертвеца, женщина заметила, что с него сняли ремень и ножны, а заодно и разули. Носки оставили, они были разного цвета, вернее, оттенка, ибо цвета определить из-за грязи было сложно. Один точно был черным, второй, скорее всего, темно-коричневым, оба порвались на больших пальцах и протерлись на ступнях - Миа видела не особо чистую кожу, проглядывающую сквозь дыры. Сейчас женщина задумалась: ни у одного из троих нападавших не было никаких вещей, кроме одежды и оружия. Никаких сумок, даже фляги с водой. А выглядели серые так, будто живут в Лабиринте не первый месяц. О чем это говорит?
   - О том, что валить отсюда надо, да побыстрее, - сказала себе Миа. Вывод мог быть только один: где-то очень недалеко должна находиться база, где жили эти трое, а возможно, и не только они. Выжить в Резервации можно было двумя способами. Первый - уйти в один из порталов, который еще нужно найти. Второй, который, похоже, и выбрали серые - отнимать пищу, воду и оружие у вновь прибывших, подкарауливая их где-нибудь неподалеку от входного шлюза. Во всяком случае, Миа делала бы именно так, пока люди растеряны и не ждут нападения. "Я уже мыслю, как преступник," - с сарказмом подумала женщина, поворачиваясь к проходу...
   Прохода не было. Там, где несколько минут назад была арка в пятнадцатиярдовой высоты стене, теперь была только эта самая стена. Подойдя ближе, Миа коснулась камня, проверяя, не иллюзия ли перед ней. Нет, камень под пальцами был шершавым и прохладным, настоящим настолько, насколько мог быть реальным весь Лабиринт. Пройдя несколько шагов вдоль стены, Миа не увидела зазоров или стыков, стена выглядела так, будто никакого проема в ней не существовало никогда и она была монолитной со дня сотворения.
   - Вот черт, - прошептала мутантка. Что ж, подтвердилась одна из легенд о Лабиринте. Он менялся, стены здесь появлялись и исчезали по воле... Кого? Тут было множество теорий. Многие считали Лаб гигантской машиной с искусственным интеллектом, другие верили, что он просто конструкция, управляемая извне и находящаяся под постоянным наблюдением неких высших сил, причем одни говорили, что силы эти ставят эксперименты над людьми, подобно тому как сами люди экспериментируют над крысами, а другие утверждали, что смысл происходящего - игра. Были и приверженцы теории разумности Лабиринта, называвшие его новым Солярисом, но эта теория казалась Мии бредовой. Во всяком случае, пока она находилась дома, бесконечно далеко от этих серых стен. Здесь, сейчас, она готова была поверить во что угодно.