Резервация. Лабиринт. Глава 4

Арни Барроуз, человек, 23 года.
***
    - Да куда ж ты подевалась, тварь! - пробормотал Арни себе под нос, сплевывая под ноги мятную слюну, тут же впитанную серым камнем. Последние минут двадцать он шел за мелкой блондой, настолько бестолковой, что даже не заметила слежки. Он мог уже раз пять напасть на девчонку, но сучка держала в руке лазган, а из него стрелять уметь особо и не надо, тем более с такого расстояния - режь себе человека хоть на стейки, хоть вдоль, как свиную тушу. Арни выжидал удобного момента, уже совершенно уверенный в успехе, предвкушая, почти осязаемо представляя себе, как трещит в руках белая ткань комбинезона девки, обнажая нежную кожу - белья на блонде не было, это он заметил еще на Площадке. О чем эта шлюшка думала, когда отправлялась в Резервацию в таком виде? Чистой воды провокация. Впрочем, будь на ней хоть полный боевой доспех тевтонского рыцаря, это бы сейчас мало что изменило: Арни не видел голой женщины уже три месяца, с тех самых пор, как попал за решетку. Там, в тюрьме, расслабляться не приходилось, даже спать он старался спиной к стене, хотя после того как один из сокамерников отправился в лазарет с собственным зубом в глазу, ажиотаж вокруг его задницы сильно поутих. С тех пор за Арни закрепилась кличка Дантист. Он не возражал - подобные вещи защищали не хуже бронетрусов.
   Девичья спинка скрылась за очередным поворотом, и Барроуз прибавил ходу. Повернув за намеченной жертвой, он еще пару минут шел по коридору, пока не понял, что свернул не туда. Блондинка будто растворилась среди серых одинаковых стен. Арни остановился, прислушиваясь к тишине. Ничего. Только где-то очень далеко трещали выстрелы, отражаясь от стен и многократно умножаясь, будто стрельбу вел целый полк. Арни повернул назад, вернулся к развилке, где в последний раз видел девушку, какое-то время шел по коридору, чувствуя, как тает надежда, а ее место заполняется обидой, прежде всего на самого себя. Поворот за поворотом, все такое одинаковое, такое однообразно-серое, что начинала болеть голова. Хорошо хоть, в вещах нашлась початая упаковка жевательной резинки. Она неплохо отвлекала, спасибо приятелю, Али, который как-то подсказал ему этот простой способ борьбы с волнением и страхом. Что они тогда делали? А, точно, торчали на крыше высотки. Арни признался, что боится высоты, а дурила-Али пообещал вылечить от фобии. Не очень-то помогло, высота у Барроуза все еще вызывала страх, но теперь он умел с ним бороться, не позволяя панике мешать связно мыслить.
   Обида постепенно улеглась. Арни не умел долго злиться или обижаться на себя, любимого. Смысл? Всегда найдется кто-то, на кого можно сместить вектор вины. Преподаватели, не разглядевшие в талантливом студенте будущую звезду хирургии, однокурсницы, не видевшие за неказистой внешностью его незаурядного ума и большого потенциала, отец, бросивший его и мать, сама мать, успешная стерва-карьеристка, ненавидящая весь род мужской... А ведь он действительно был хорош. Скальпель в его руках оживал, становясь естественным продолжением руки. Арни не любил хирургических лазеров и новых малоинвазивных штучек, предпичитая хорошую сталь, прекрасную и никогда не выходящую из моды, как классическая музыка.
***
   А ведь все шло так хорошо... Ему действительно нравилось то, что он делал. Арни заметили, по окончании учебы его ждало хорошее место в дорогой клинике. А пока что он нашел себе подработку, не без помощи гада-Али: улучшал человеческие тела биопротезами, превращая людей в модификантов, существ, искусственно поднятых по лестнице эволюции на ступеньку выше. Нелегально, разумеется, подобные операции стоили бешеных денег, как и сами киберимпланты, а медстраховка на них не распространялась. Руки, ноги, глаза, иногда - функционально оправданные, иногда - устанавливаемые ради потакания модному поветрию или мимолетному капризу. Он не задавал лишних вопросов, не спрашивал, откуда берутся "запчасти" и куда деваются "отходы". Не спрашивал, почему почти семьдесят процентов клиентуры приходит затем, чтобы установить в затылок слот. Оно и к лучшему: когда подпольную клинику все же накрыли копы, никакие допросы и детекторы не выдавили из парня лишней информации. Ему впаяли условный срок за работу без лицензии - больше предъявить было нечего. Порядком перенервничавший, но в целом довольный собой Арни вышел на свободу, уверенный, что в его жизни теперь опять все будет хорошо.
   Зря. Все посыпалось, полетело к чертям, сначала медленно, потом набирая обороты, как вагонетка с русских горок. Сначала его место в клинике отдали другому кандидату. Арни не особо расстроился, его знали, его ждали в других местах. Или нет? Выяснилось, что нет, уже не ждали. В университете его лишили стипендии, а потом, очень скоро, вызвали в кабинет декана для задушевной беседы, где предложили взять академический отпуск, "пока все не уляжется". Предложение, от которого невозможно отказаться. Он и не стал отказываться: послав декана на по известному адресу с подробным описанием маршрута, Арни покинул стены университета навсегда.
    Али нашел его через две недели в каком-то притоне в Нижнем городе, грязного, заросшего щетиной, пахнщего помойкой и женскими духами. Выволок из-под вороха пьяных шлюх обоих полов, отвез домой и битый час приводил в себя, пытая струями контрастного душа. Выяснилось, что кому-то Арни все же нужен. Нужен человек, который не задает ненужных вопросов, умеет молчать и держать скальпель.
   Так Арни стал уборщиком мафии. Он снял домик на окраине, небольшой, зато с двумя ванными комнатами - мыться там же, где разделывал трупы, парень брезговал, хотя чистота там царила на зависть лучшим пятизвездочным отелям. Кислоты, щелочи. Перчатки, маски. Ножи, пилы. Рутина, за которую, впрочем, отлично платили. То немногое, что оставалось от тел, Арни закапывал на клумбе перед домом - странно, но он вдруг полюбил копаться в саду. Идиллию испортил один мудак, которого все сочли мертвым, а он вдруг оказался очень даже живым, черт его знает, как такое вышло. Пока Арни готовил реагенты, гад выполз во двор, где его и заметили соседи. Полиция примчалась быстро. Сирены, понятые, обыск, наручники, слишком туго затянутые на запястьях... Больше всего было жалко клумбу - с цветами копы не церемонились.
***
   - Да и к черту тебя, не последняя баба на планете, - проговорил Барроуз. Настроение понемногу улучшалось, потеря блондинки уже не выглядела такой уж важной. Можно было и не спешить. Теперь Арни шел медленнее, прислушиваясь к тишине Лабиринта, чередуя повороты - хотя ему было в принципе все равно, куда идти, так казалось правильнее. Как ориентироваться в этом странном месте, было непонятно. Даже теней тут не было, разве что почти незаметное  пятно под ногами, не менявшее положения, как будто светило, скрытое за серыми рыхлыми облаками без единого просвета, постоянно стояло в зените. Но ведь такого быть не могло? О Лабиринте Арни ничего не знал, он пропустил весь ажиотаж, возникший, когда его рассекретили, не потому что был занят - нет, просто был нелюбопытен, отсеивая то, что не касалось его непосредственно. Кто ж мог знать... Поворот вправо, поворот влево, снова вправо, на автомате, не особо задумываясь, так, как будто идешь по давно знакомой дороге. Длинный участок прямого коридора. А потом...
   - Опа. Это как же? - удивился Арни, когда коридор вдруг кончился, выведя парня на открытое пространство, в котором он с изумлением опознал Площадку, откуда ушел несколько часов назад, торопясь унести ноги раньше, чем начнется драка - из Предбанника он вышел последним, очень уж трудно было заставить себя вступить в черный круг портала, за которым его живое воображение рисовало полный спектр ужасов, начиная от гигантской мясорубки и заканчивая открытым космосом. Вон и сам портал, сейчас выключенный, а потому такой же черный, каким выглядел в Предбаннике. А ведь уверен был, что это место осталось далеко за спиной.
   - Вот дерьмо, - проговорил парень без особой досады, скорее, с оттенком сарказма в голосе. Выходит, сделал круг. Ну да и ладно, спешить все равно некуда, один серый коридор ничуть не лучше другого. Барроуз уже развернулся было, когда на полу у портала что-то блеснуло. Парень замер. Ловушка? Да ну, слишком тупо. Скорее, кто-то из депортантов обронил... что? Любопытство боролось с нежеланием покидать безопасный коридор. Минут десять Барроуз стоял неподвижно, весь обратившись в слух. А потом рванул вперед, резко, на половине пути уйдя в перекат, готовый к треску выстрелов.
   Ничего. Тишину нарушал только стук его колотящегося сердца. Подхватив металлическую штуку, оказавшуюся ошейником, который он видел на стриженой высокой девке, Арни бегом, но уже без акробатических номеров, вернулся в коридор. Адреналин плескался в крови, наполняя тело легкостью, Арни понял, что доволен собой, своей смелостью - такой поступок был куда опаснее, пожалуй, чем стоять у кромки крыши высотки. Ошейник, похоже, был сломан, а значит, бесполезен, но Арни все же сунул его в пакет, как трофей, подтверждение собственной крутизны. На лице Барроуза была улыбка.
   Негромкий двойной щелчок, прозвучавший в пакете через десяток шагов, стер улыбку напрочь. Арни замер, задержав дыхание - на секунду ему показалось, что кто-то рядом взвел курок, и лишь потом парень сообразил, что поблизости нет ни одного прохода, а звук шел из висящего на руке мешка. Раньше пакет вел себя тихо, щелкать там было нечему, так что Барроу сразу понял, что звук от ошейника. Он осторожно раскрыл пакет. Ошейник лежал сверху, но теперь края его сомкнулись. "Так выходит, он работает. Это же для мутантов, так? Интересно, как он вообще действует. Башку им отрывает, как в кино? Ох блять..." - Арни поставил пакет на пол, глядя на ошейник, как на невесть как забравшуюся в мешок гадюку. Наверно, стоило бы бросить вещи вместе с опасной штукой прямо здесь. Но вещей было жалко, в пакете была еда, аптечка, да все, кроме складного ножа, спрятанного в рукаве. "А ведь он не работал на Площадке, так? А ну-ка..." Вновь взяв пакет и держа его на вытянутых руках, Барроуз пошел обратно к Площадке, инстинктивно отвернув лицо в сторону и сощурив глаза. Новый щелчок заставил спину покрыться холодным потом, но руки даже не дрогнули - выучка хирурга. Заглянув в пакет, Арни выдохнул: ошейник опять раскрылся.
   Теперь многое становилось понятным. Например, то, почему те придурки на Площадке, его партия депортантов, тыкали друг в друга стволами, но не стреляли. Видно, возле шлюза что-то блокировало оружие. Арни знал, что все пушки чипированы, чтобы особо отбитые личности не начали пальбу еще в Предбаннике, но думал, что сигнал, активирующий защиту, по эту сторону не работает. Выходит, работал? Но тогда почему открылся ошейник? Вернее, почему ошейник открылся, а оружие не заработало? Может, где-то по эту сторону стоял ретранслятор сигнала, но сам сигнал был другим?
   Размышления выгнали из головы остатки паники. Арни достал ошейник. Теперь он вспомнил: эти самые штуки не отрывали голов, они просто блокировали сигналы мозга, активировавшие способности мутов. Не все и не у всех, однако для большинства срабатывало на ура. Тема была на лекции за неделю до первого ареста, Арни тогда опоздал и пропустил большую часть. Собирался почитать потом, но не заладилось. Не до того стало. Держа ошейник в руке, он сделал шаг прочь от Площадки. Замочек щелкнул, закрываясь. Значит, чип в ошейнике был иного типа, нежели в оружии - свой пистолет Арни проверял на привале, и он точно работал, а вот защитный чип - нет. Шаг назад, щелчок, ошейник вновь открыт. Теперь Арни знал еще и радиус действия поля Площадки, пусть и не знал принципа этого самого действия.
   Что  ж, выходит, находка не бесполезна. Как ее применить, Арни пока не знал, разве что поймать себе ручного мутанта. А лучше мутантку. Вспомнив стриженую, парень представил ее в ошейнике. Только в ошейнике. Картинка была шикарной.
   - Лежать, малыш, - скомандовал он шевельнувшемуся было "Арни-младшему". Рассмотрев находку, Барроуз увидел паз, куда входил язычок замка. Обмотав оба конца ошейника фольгой от жевательной резинки, Барроуз убедился, что теперь тот не защелкнется. Вернув трофей в пакет, довольный собой и миром Арни пошел по коридору прочь от Площадки.