Капитан кремлёвских мушкетёров

 
 Льву Дурову - артисту,забияке и грустному клоуну

   Весна была ранней. Львовские бульвары завесились цветущими ветвями. По бульвару беспечно прогуливался Лев Дуров и мило кокетничал с пышногрудыми львицами. Вся страна Союза Советских Социалистических республик шумно и весело праздновала всенародный день дураков  – 1 апреля 1978 года. Шутили и обманывали друг друга комсомольцы Байкало-Амурской магистрали, гоготали строители Саяно-Шушенской ГЭС, нефтяники и газодобытчики, строители нефтепровода «Дружба», космонавты и лётчики – истребители Советской армии, моряки атомных подводных лодок и авианосцев…Особо опасно шутили артисты. Их хлебом не корми - дай Власть ругнуть и позубоскалить.Вся страна гоготала в этот день от необъяснимой радости.
   Именно в этот день молодой, завесившийся для пущей важности редкой бородкой, кинорежиссёр  Георгий Юнгвальд-Хилькевич начал во Львове съёмки музыкального трёхсерийного телевизионного фильма «Д*Артаньян и три мушкетёра». Кроме того, что он был замечен в связях с  певцом-антисоветчиком Владимиром Высоцким в период съёмки «Опасных гастролей», ни в чём дурном он замечен кагэбэшникми не был. 
 Видимо поэтому он добился права снять музыкальную сказочку для советских детишек о верной мужской дружбе на примере французких мушкетёров.  Львов был  предложен режиссёру  высоким телевизионным чиновником Лапиным  / тогда это имя было созвучно с Дракулой/ в качестве Парижа. Георгий Эмильевич вёл себя тихо, смотрел на артистов взглядом экстрасенса и никогда не кричал. Ни на  опоздавшего артиста, ни на пиротехника, забывшего зарядить пистолеты, ни на костюмершу, повязавшую исполнителю роли не тот  шарф. Если на площадке вы слышали сипловатый крик режиссёра, то это значило, что он сел на ржавый гвоздь и ничего другого. Для командировки в Париж Георгий Юнгвальд-Хилькевич  не снял для Власти достаточного количества липких слащавых агиток и довольствовался тем, что осталось башлевикам от шляхты. А осталось не мало.
 Пробираясь  сквозь толпу любопытствующих  львовских граждан к дворцу Потоцких,, где режиссёр решил снимать  Льва Дурова  в образе капитан-лейтенанта французских королевских мушкетёров  Жан-Арман дю Пейре, графа де Тревиля и где актёр уже входил в роль, гарцуя верхом на кобыле Исфане  мы услышали беседу двух ,понимающих в этом деле толк,львовянок о популярном актёре
-Гляди, Олэся, какой маленький то.
-Но, плотный! – протянула мечтательно Олэся.

  После изнурительных  съёмок большинство артистов и членов  съёмочной группы отдыхали в гостинице  «Колхозная» с удобствами во дворе, но зато прямо напротив Оперного театра. Чаще всего московские артисты после съёмок сразу улетали в Москву, возвращались к своей работе в театрах. Но ропот по поводу неудобств постепенно нарастал и директор  фильма Михаил Бялый поселил  особо одарённых в гостиницу Львовского Обкома Коммунистической партии СССР  на краю  старинного парка. И теперь по утрам артистов будил не скрежет колёс львовского трамвая, а трели певчих птиц. На первом этаже к услугам постояльцев  размещался ресторан. Живи – не хочу.
   Когда Лев Дуров прилетал на съёмки из Москвы, ему было невтерпёж поделиться новыми антисоветскими анекдотами с коллегами и все собирались в его номере слушать байки в его непревзойдённом исполнении. После первого же приезда Льва Константиновича в новую обкомовскую гостиницу, шумной его встречи с друзьями и рассказами свежих анекдотов к гостинице,скрепя тормозами, подлетела чёрная «Волга» и двое в чёрном увезли в ней режиссёра Юнгвальд-Хилькевича. Оказалось, что все номера в этой гостинице были «на прослушке» и офицеры КГБ слышали  вытупления Льва Дурова против советской Власти лучше присутствующих. Не знаю точно, что показал кагэбэшникм Юнгвальд-Хилькевич, но дело прикрыли. А могли бы Льва Дурова уже тогда посадить в тюрьму лет на десять. Или  расстрелять. Но вот тогда – не случилось.