Моя школа

Моя школа № 5
(в г. Могилёв-Подольском)
Моя школа, а скорей наша школа № 5.
Наша школа – это нечто большее, нежели учебное заведение. Это центр становления в социуме многих и многих незрелых детских душ. В школе мы получили первые уроки общественного воспитания, первые шаги общения, познания этических  и нравственных норм ( в моё время детские садики были, но не так распространены, как сейчас). Школа явилась тем изначальным общественным местом, где стали формироваться взаимоотношения на уровне характеров, темпераментов, лидерских качеств и склонности к подчинению. Здесь  начали проявляться наклонности, таланты и способности. Знания, которые нам давали наши учителя, закладывали фундаментальные основы нашего ментального развития, выстраивали наши понятия о мире, обществе и материи. Физическая культура  делала из нас сильных, ловких, выносливых людей. Игры и соревнования научили нас бороться за победу, невзирая на недостаток сил или физическую усталость. Школа - это то место, где многие впервые пережили это загадочное чувство – любовь. Познали эйфорию высоких чувственных переживаний и первые жизненные разочарования.
Школа начиналась с фасада здания. Старинная постройка классического стиля начала 20 века, выдержанная в строгих геометрических пропорциях, без особой напыщенности, придавала зданию основательный мощный академический вид. Это накладывало на детскую психику дисциплинарные понятия: сдержанность, подчинение, исполнение, поддержание порядка. В старших классах на уроках черчения мы неоднократно выходили на улицу для снятия размеров здания, его конфигурации и занесения  данных на чертёж. Я с детства увлекалась художеством, а также любила чертить дома, их планировку, фантазируя,  в каком бы доме  я хотела жить, а потому черчение было для меня привычным и увлекательным занятием. Мои одноклассники, однако, этим не увлекались, многие вообще не умели рисовать, и карандаш в их руках двигался не послушно. Поэтому начертить фасад школы они не могли. А чтобы не получить двойку, просили у меня мой чертёж и иголкой перекалывали на свой лист. После десятикратного перекалывания мой чертёж принял не очень опрятный вид. И я из-за своей доброты чуть не поплатилась оценкой по черчению. Конечно, Дмитрий Моисеевич, наш учитель по черчению, а также истории, знал мои возможности, но хотел добиться порядка для учеников, не желающих трудиться.  В конечном итоге, чтобы получить свою оценку, мне пришлось переделать свой чертёж на чистовик. И я получила свою заслуженную пятёрку.
Школа наша располагалась в двух корпусах. Одно здание главное и большое, в нём находились старшие классы, учительская, вестибюль, столовая. А другое здание поменьше, там были расположены начальные классы, кабинеты английского языка, биологии, а на 1 этаже: классы для труда и спортзал, правда, совсем маленький, им мы пользовались только в зимнее время. А в летнее время  мы занимались на  площадке, которая была за этим зданием. На ней было небольшое футбольное поле, баскетбольная площадка и дорожки, на которых мы тренировались в беге. На большие дистанции нас выводили в парк завода им. Кирова, где были длинные аллеи, очень удобные для бега на длинные дистанции. В этом корпусе школы я училась с первого по четвёртый класс. Моей первой учительницей была Сима Михайловна. Я пришла в первый класс очень стеснительной девочкой, но со временем все, кто попытался меня обижать, поплатились. И я заняла свою нишу в иерархии класса. У нас в классе любимчиками Симы Михайловны были: Аннушка Закман, Минна Цукерман, Миша Гольдман. А я особо ничем не выделялась, для меня никаких предпочтений  не было, разве только иногда вызывали маму из-за того, что я кого-то побила. В пятом классе мы перешли в большое здание школы. Сима  Михайловна передала нас классной руководительнице Семашко Светлане Валентиновне. Она была молодая, красивая, спортивная и модная. Преподавала математику, геометрию, астрономию. Каталась на мотоцикле, стреляла в школьном тире из ружья. Мы были  очарованы ей. Она водила нас в походы в лес, по местам боевой славы, ездили по разным сёлам, участвовали в уборке урожая. Она была очень хорошим математиком. На её уроках во мне, наконец, проснулись мои математические способности. А они у меня были, так как мой отец  был физик-математик, да и мать читала математику в начальных классах. Я стала в нашем классе одной из более способных в математическом направлении. В шестом классе у нас появился Борис Дробин, тоже сильный в математике и мы с ним конкурировали в скорости решения задач. Что потом переросло в первую юношескую любовь. Светлана Валентиновна была молода, она приехала из Винницы и долго у нас не задержалась. Где-то в 7-8 классе она уехала, а нас передала учительнице русского языка и литературы Феферман Фаине Григорьевне. Она была совсем другая, чем Светлана Валентиновна. Она тоже была молодая, всегда строго и аккуратно со вкусом одетая, выдержанная, никогда не повышала голоса, не срывалась на крик. Но мы её слушались больше, чем Светлану Валентиновну. Та иногда повышала голос, срываясь на наших шалопаев : Каварьянца Артёма, Валерку Шевчука, Юрку Павличенко, Серёжку Полищука, которые  любили на уроках выкидывать разные шуточки. Фаина Григорьевна держала в повиновении класс какими-то своими внутренними качествами. Она была строга, сдержана, справедлива и требовательна. Она никогда не унижала учеников, невзирая на то, что они этого заслуживали. В её лексиконе никогда не было ругательных слов, слов паразитов. Но она умела так подобрать выражение, так произнести фразу, что каждый боялся выглядеть культурно-ущербным по-сравнению с другими. Она несла нам правила культурного общения, правила хорошего тона, этические и эстетические основы. Кроме того она нас любила, каждого по-своему, мы это чувствовали, а потому ценили и слушались, и конечно, по своему любили её. Она стала для нас идеалом взрослого человека. Её обширные познания в языке, литературе, истории и других науках стали для нас путеводной звездой, эталоном к которому устремились все в классе, кто имел хоть какие-то ментальные способности. Уроки литературы поднимали нас на такой высоко-духовный уровень, что мы витали в мире прекрасного, не желая оттуда возвращаться, когда звенел звонок окончания урока. Пушкин, Лермонтов, Достоевский, Толстой, Есенин, да и много других талантов русской литературы стали для нас светочами духовного воспитания. Благодаря Фаине Григорьевне наше мировоззрение наполнилось истоками идеализма, этических норм, эстетических правил. Мы впитали такие бесценные понятия нравственности, как  честность, верность, справедливость, благородство, бескорыстие, взаимопомощь, добродушие и т.п. Мы поняли, что такое патриотизм, любовь к Родине. Мы получили уроки проявления чистой любви на примерах героев классических произведений. Конечно, не все в нашем классе реагировали на предмет литературы, так как я. Были те, которые увлекались литературой больше, чем я. Это Минна Цукерман, Ада Фридман, Аннушка Закман, Броня Ткач, Овсянникова Зоя, Инна Зукельман. Для нас даже организовали литературный кружок, который я тоже посещала, правда не долго. Но были и такие, которым литература была одинакова, как и все другие предметы, за исключением, быть может, физкультуры. Я, конечно, не считала себя гуманитарием. Я считала, что я склонна к математике, физике, химии, где я была на высоте. Но жизнь надо мной пошутила. Из всех одноклассников, я одна увлеклась литературой настолько, чтобы начать писать самой. Правда я долго вызревала, и проявилось это у меня только после пятидесяти лет. Я вдруг начала писать стихи, потом прозу, потом опять стихи. Но это отдельная тема моей жизни.
Кроме уроков русского языка и литературы, мне особо нравились уроки английского языка. Его преподавала Эсфирь Фраимовна.  После её обучения я легко могла изъясняться на английском на простые темы. Мне легко было потом в институте, я и там имела заслуженную пятёрку.
Химия была также моим любимым предметом. Читала химию Вера Георгиевна. Она настолько доступно подавала предмет, что даже самый закоренелый двоечник мог освоить эту мудрёную науку.
 Елизавета Яковлевна – учитель географии. Спасибо ей на века. Она добилась того, что пробуди нас ночью, мы могли назвать все государства, их столицы, их полезные ископаемые, их границы. А континенты, океаны, моря, горы и т.д. мы знали вообще, как говорят, без памяти. Благодаря ей, если даже иногда и забудешь кое-что, то недолгий взгляд на карту быстро восстанавливает все впитанные познания.
Физику нам читал  Иван А., а ещё он преподавал труд. Он изначально не был физиком. Мы знали его, как учителя труда. А на труде что: свобода, минимум дисциплины, урок так сказать, не очень серьёзный. Поэтому, когда он стал нам читать физику, мы к нему уважительней не стали относиться. Наши мальчики на уроках, как могли над ним измывались: играли на задних партах на гитарах,  на передних в морской бой, плевались бумажками из ручек. Девочки тоже занимались, чем хотели. Иван А. нервничал, ругался, выгонял из класса, но у него не было возможности хорошо донести до нас предмет. Поэтому физику у нас в классе почти никто не знал, кроме меня. Так как у меня был отец физик, притом очень строгий, и он ежедневно проверял мои уроки, особенно физику и математику. И то, что я не понимала, он  объяснял, а потом спрашивал меня рассказать. Благодаря отцу я знала также и астрономию, которую нам читали очень поверхностно в десятом классе.
Физкультура – это был любимый предмет половины класса. Хлопцы играли в футбол и хоккей. Девочки в волейбол и баскетбол. Со мной этими играми увлекались – Неля Гершберг и Ева Лозовер. Остальных девочек физкультура не очень прельщала. Зимой мы занимались физкультурой в спортзале. Там были упражнения по гимнастике: на шведской стенке, бревне, брусьях, прыжки через козёл. Гимнастика мне нравилась, я ещё до шестидесяти лет легко садилась на шпагат, пока болезнь позвоночника не выбила меня из строя. По физкультуре у нас было несколько учителей: Пётр Иванович, Александр Семёнович, Зиновий Исаакович. 
Остальные предметы были не столь важны для меня, поэтому я их выпускаю из описания.
Мой сын и дочка также учились в нашей пятой школе. И по закону преемственности у моего сына также оказалась классным руководителем Феферман Фаина Григорьевна, и ему она дала те же основы, что и мне.
Я благодарна нашей школе, я благодарна всем учителям, многих из них уже нет в живых. Спасибо всем, что воспитали во мне человека и дали такое же воспитание моим детям. Жаль, что нашу школу расформировали, а здание отдали под жилища людям. Конечно,  другие школы тоже дают образование и воспитание. Но для меня наша школа была и остаётся чем-то святым, колыбелью моего духовного, нравственного и ментального истока.
20 августа 2015г.