Кто такая Осень

- Знаешь, а я все понял! Абсолютно все!

- Ты о чем?

- О том, что, а точнее, кто такая Осень! - ответил я и замолчал, ожидая реакции друга.

Колька, сидевший до этого в пол оборота, с кружкой кофе в руках, поставил ее на стол и развернулся.

- Продолжай, очень интересно!

- Да нифига, тебе не интересно. Тебе интересно, насколько я тронулся головой!

- Не наговаривай на себя раньше времени. Рассказывай.

- Осень - это женщина. Лет сорока или чуть «за». Но она еще очень красива. Кстати, я теперь понимаю, почему женщины в этом возрасте так прекрасны. И зовут ее непременно Света. Светлана Николаевна, может быть... Она независима, а посему, одинока. У нее хорошая работа. Возможно, в банке...

Я задумался.

- И? Что дальше?

- Думаю...

- А с чего ты это взял?

- Не знаю, не могу объяснить. Я так чувствую. Мы же не можем объяснить, как мы можем ходить. Мы просто ходим интуитивно.

- Ты не можешь... - заметил Колька.

- Кстати, да, а почему? - заволновался я.

- Потому, что тебе всего полгода. Но ты уже научился сидеть. Помнишь, раньше ты и этого не мог - сразу падал горизонтально.

- Да, но странно, что я в полгода могу осознавать голубину… голубиное… глубинное устройства мира, и при этом не могу нормально дойти до ванной...

- А ты считаешь, что полугодовалые дети не могут понять все устройство мира?

- Я не знаю...

- Тогда не утверждай того, чего не знаешь. Рассказывай дальше.

- Дальше..., а дальше Осень влюбилась в лето.

- В Джарельда?

- Нет, во временно - годовое!

- Понятно, и?

- И влюбилась в него без памяти. Иногда так бывает, что зрелые женщины влюбляются в очень молоденьких мальчиков, которые им в сыновья годятся.

- Это факт. Среди мужчин это тоже не редкость.

- Нет, у мужиков иначе. Для них отношения с юными студентками это ядерный коктейль из не воспитанных дочерей и неоттраханных любовниц. Женщину толкает на это другое.

- Что?

- Я думаю, жажда оставаться желанной. Обычно, молодые мальчики, охочие до секса, но понятия не имеющие, как вставить соседке по парте, боготворят взрослых опытных дам. А те, в свою очередь, с жадностью львицы, бросаются на горячие молодые тела.

- Загнул... так что там про лето?

- И любили они друг друга долго и счастливо, пока ему это не надоело...

- Он встретил Весну!- подскочил Колька.

- В яблочко!- засмеялся я - и начал в тайне с ней встречаться. Но Осень то не дура... она это поняла.

- Как?

- По запаху. Почувствовала, как от него в дождливый июльский вечер неудержимо пахнет весной. Запахом талого снега, новорожденной травы и ветром, несущим в себе атом надежды. Так пахнет счастье.

Был страшный скандал. Она ушла вся в слезах, одарив Лето августовской пощечиной. Да, август - это пощечина Осени, на весенне-блудливом лице Лета.

Мы закурили.

- А дальше?

- Лето понял, что совершил ошибку. Молоденькие цыпочки, как раннее вино - бьют только по ногам, и то, ненадолго.

А ему очень не хватало ласкового холода, опыта и страсти. Красного марочного, сухого, прошлого века.

Но она его не простила. Такие женщины не прощают. Она коротала вечера в кухонном одиночестве, пока однажды, 30 ноября, не открыла окно - проветрить.

Она долго смотрела в черное небо, на замерзшие лужи и желтый свет в окнах многоэтажек, который загорался и гас, словно миллион чужих, неизвестных жизней.

«Как светлячки!» - подумала она, и погасила свой.

- Все?

- Нет - с тех пор мы всегда грустим осенью и неосознанно, глубоко в душе, радуемся первому снегу. Как избавлению. Вот теперь все.