Русская

Питер лениво отхлебывал пиво из литровой кружки. Довольно щурился и смотрел на людей вокруг, улыбался чему-то. Классно все-таки вернуться домой. Хоть в тропиках и хорошо, и фрукты, и волейбол на пляже сколько хочешь, но дома лучше. Питер думал эти легкие мысли, и соглашаясь сам с собой слегка кивал головой.
Эй, Питер! - вытащил из его из раздумий окрик Кристиана - Дружище, расскажи-ка про ту девчонку, русскую, про которую ты говорил мне по телефону
Ну, - Питер замялся. - Русская! Моя русская! Она приедет ко мне! Вот увидишь какая она. Красивая. Умная и красивая. Моя русская, - Питер улыбнулся своим воспоминаниям и той зеленоглазой девчонке, что прочно засела в его голове и оккупировала память телефона сотнями дурацких фотографий из отпуска
Приедет, как же, держи карман шире, - загоготал Кристиан. - Вот купишь ей билет - и она приедет. Они же русские, ты что! Они только и мечтают, как захомутать такого дурачка вроде тебя и выбраться из России в Европу
Питер оторопел. Дурак Кристиан! Как он может так грязно лапать его воспоминания, которые как гладкие галечные камешки так уютно лежат в его руках.
Она приедет, - еще раз буркнул Питер.- Она сама работает. Ты вообще ничего про нее не знаешь. И про русских тоже. И билеты мне не надо ей покупать.
Подумал немного.
А захочу и куплю. Она и просить меня не станет. Она полюбила меня. Ты бы видел, как она плакала, когда уезжала.
Ха ха, - заржал Кристиан пуще прежнего. - Вот ты попал! Вот она тебя обвела вокруг пальца! Да их же с детства этому учат, а ты, баран, и уши развесил.
Вечер был испорчен. Кай и Рольф молчали. И пива больше не хотелось. Погода дурацкая какая-то еще, вроде бы и солнце, но ветер холодный с озера дует.
Питер бросил деньги на стол.
Я пойду, парни
Я с тобой, - подскочил Рольф. - Завтра рано вставать.
Рольф хороший. Правда молчит все время. Может, потому и хороший. Шагает рядом, молчит, думает о чем-то. Рольф уже двадцать лет женат на своей Кристине, прямо так в двадцать лет и поженились. Вот все удивлялись, он рассказывал. Питер его не знал тогда. Он вообще их всех не знал, он ведь недавно с ними дружит. Лет пять, или шесть. Как переехал в этот город на озере, так и дружит.
В той, другой жизни, тоже были друзья. Только так в той жизни и остались. Никто не понял его, даже мама. Лишь сестра, годы вязнувшая в своем неудачном браке и тащившая его из-за двоих детей, ободряюще похлопала его по плечу.
Живи свою жизнь, братик. Один пришел и уйдешь один. И так и не узнаешь, что такое любить и жить на озере.
А та, кого он так любил, но разлюбил, так вышло - не поняла. Он долго говорил ей, что нельзя хоронить себя под мертвым браком. Он говорил, что смрад их мертвых отношений скоро убьет и их. Он хотел, чтобы и она еще любила и была любима и себе он тоже хотел любви. Живой. Как жизнь. Как вода из родника - холодная и бодрящая.
Они говорили сутки. Но она не поняла. Не простила.
Он все оставил ей - и уютный дом с небольшим, но аккуратным садиком. Его садиком, между прочим. И машину оставил, и все, что накопил.
Взял рюкзак, 1000 евро и уехал на поезде в город на озере.
А тут и встретил Рольфа, Кристиана, Кая и еще разных людей. Девушек он тоже встречал - разных. Они напоминали ему пираний. Лишь покажешь немного мяса, как они порвут тебя в клочья. Все разговоры только про работу, и где больше платят. Лучше бы про платья думали, а то ходят все непонятно в чем, парни и то больше наряжаются, чем они.
Иногда и хочется поухаживать за кем-то, так страшно становится. Вдруг тоже набросится и проглотит. Так и жил один, бобылем. Лучше так.
А тут она. Русская.
Когда еще маленький совсем был, лет 9 наверное, прибилась к их дому кошечка. Питер сразу стал звать ее Йоши. Мама сначала ругалась и прогоняла её, но она всё приходила. Потому что хитрюга Питер наливал ей на ночь молока в блюдце за дверью.
Сначала не доверяла Йоши Питеру, даже погладить не давала. А потом как-то сама, как прыгнула на его колени, да так с тех пор и перестала от него убегать. И только с ним ладила. Больше никому себя гладить не давала.
Русская сразу ему Йоши напомнила. Недоверчивая, неласковая, хмурилась всё время на него. Как будто её, как и Йоши много раз прогоняли из дома. Питер сам не мог понять почему, но всё ходил за русской, хотя там разных кошечек полно было. Некоторые сами об ноги терлись, только отгоняй. Питер каждый год туда ездил, и никогда не отказывал себе в развлечениях.
А в этот раз, как русскую увидел, так и пропал. И в волейбол неинтересно, хотя даже мячик купил с собой хороший. И книжки какие-то все глупые, даже читать неохота. Как утром проснется, так сразу к русской бежит, чтобы завтракать вместе пойти.
В первый раз ночью пришла к нему, дверь незапертую толкнула и под одеяло забралась. Питер обнял ее, а она дрожит вся. Серьезно так в глаза посмотрела
 - Не обманывай никогда меня, ладно?
Что тут скажешь. Когда то, что там, впереди, так далеко и туманно. А она вот, рядом, горячая, дрожащая, волосы пахнут морем.
Никогда, - серьезно сказал Питер. Да так серьезно, что даже сам в это поверил.
И ни разу с той ночи дольше чем на час они не расставались. Потом она уехала, взяв с него обещание, что скоро он позовет ее в свой город на озере.
Проводив русскую, Питер вернулся на свой балкончик и неожиданно для себя расплакался. Также, как в тот день, когда уже старенькую Йоши сбила машина, невесть откуда взявшаяся на их тихой улочке.
Глазами он ласкал место, где она всегда сидела, ступеньки по которым поднималась к нему. Он смотрел на песок, и видел следы ее ступней. Видел, как утром она, потягиваясь сбежала вниз, и юркнула в свой домик. А он сидел и разглядывал ту пустоту, в которой только что она была.
Ночью стало совсем грустно. Ничего, утешал себя Питер. Это просто курортный роман такой, с кем не бывает. У нас совсем нет будущего. Она же русская. А я немец. Я живу в городе на озере, а она в огромной сумасшедшей Москве. Погрустим, и забудем друг друга.
Так он рассуждал, пока телефон не пискнул пришедшим сообщением. Питер потянулся, чтобы его прочитать:
«Мой сладкий, радость моя. Я долетела, тут -35, представляешь. А на руках до сих пор твой запах, на губах твои поцелуи. Я еду в такси, а вокруг Москва, в которой 20 миллионов человек, но я совсем одна. Ты перевернул мою жизнь, и я совсем не представляю как дальше. В груди ком, как же мне дальше»
Непроизвольно Питер потянулся к бутылке рома и отхлебнул прямо из горлышка, не запивая.
Ничего. И она забудет, и я. Мы совершенно не можем быть вместе.
Но написал, чертыхаясь и ненавидя себя
«Скучаю по тебе, тут в раю. И не нужен мне этот рай без тебя, моя сладкая». И почувствовал как в другом конце планеты захлебнулось слезами ее сердце.
«Когда я к тебе приеду?», спросили буквы на экране телефона, а совсем рядом он услышал ее чуть хриплый голос.
«Очень скоро, моя дорогая».
С другой стороны, пусть приезжает, подумал Питер. Просто разочек. В этом ничего такого нет. Покажу ей свой город на озере, ей очень понравится. Здорово как, развеселился Питер. Мы с ней будем гулять по озеру, я покажу ей старый город, и свою любимую кофейню. Она будет спать на моей кровати, я буду готовить для неё, пусть узнает как хорошо я готовлю.
Затрезвонил телефон, вытащив Питера из неги воспоминаний. Это Кристиан звонит
Прости, Питер! Я не хотел тебя обидеть!, - начал он оправдываться. - Она может и классная, твоя русская. Просто знаешь, что все про них говорят. И у друга моего была русская девушка. Они даже поженились
И что дальше было?
Она сделала себе вид на жительство, выучила немецкий и сбежала в Дюссельдорф с каким-то богатым парнем. Понимаешь? И это только подтверждает всё, что я про них слышал.
Понятно.
Нет, твоя-то может и другая, - замялся Кристиан
Может быть. Пока!
Ну пока, - расстроился Кристиан.
Может и другая. А может и такая же. Нет, нет, точно другая, испугался Питер своих мыслей. Вспомнил её смех, улыбку. Вспомнил, как жарко она целовала его по ночам, снова так близко увидел её лицо, залитое слезами при прощании там, у моря. Она вложила ему в ладонь монетку
Мы сейчас бросим монетку вместе. И загадаем желание, что обязательно вернемся сюда вместе. Ладно?
Да, - улыбнулся Питер
Бросай
Они бросили монетку. И Питер загадал. Он никогда раньше не загадывал желания. Бога-то нет. И волшебства нет. Но она попросила и он загадал. Потому что она есть.
Потом он целовал её щеки, глаза, мокрый солёный рот. Хотел зацеловать каждую слезинку, чтобы она опять улыбалась. Но она плакала только сильнее, и он сдался этому потоку. Лишь шептал ей: « мы очень скоро увидимся»

В последний вечер она вбежала к нему на крыльцо, неся гирлянду из каких-то оранжевых цветов. Таких много на рынке, местные относят их в свои храмы и дарят там своим богам. Питер оторвался от книги и улыбнулся ей.
Она повесила гирлянду ему на шею
Всё.
Что всё?
По древней традиции, когда женщина выбирает своего мужчину, она вешает ему на шею гирлянду из цветов.
Ты меня выбрала?
Да. Навсегда, - смущенно кивнула русская.
Ну ладно, - согласился Питер. - Мне всегда с ней нужно ходить?
Можешь снять. Я пошла переодеваться к ужину.

Вот тогда, у моря, всё было так просто. Она в тунике и босиком, Питер в шортах. Вернулся в город на озере, рюкзак разобрал и задумался.
Представил её тут. А как она приедет? И что мы будем делать? Вернее, что будем делать понятно, а потом что?
А она всё пишет, ласковыми словами его заговаривает, просится в гости. Скучает. И Питер скучает, но нужно хорошенечко всё обдумать. Так нельзя всё быстро делать.

Ночью снова замигал телефон. Питер открыл сообщение от русской. Она сердилась. Говорила, что не может больше ждать, что не понимает, почему они до сих пор не условились о её приезде. Питер вздохнул и отложил телефон. Может и правы ребята. И не было никакого волшебства. И любви никакой. Была бы она здесь. Или хотя бы не здесь, но не в России. Это совершенно невозможно быть в России и быть с ним.
Питер снова взял в руки телефон. И написал ей, плохо написал, несуразно и жестоко. Что, мол, совсем нет времени для встречи. И любви на расстоянии тоже не бывает. Поставил глупый смайлик в конце. Нажал на кнопку отправить и на секунду вдруг показалось, как где-то далеко-далеко, захлебнулось от обиды её сердце. Наверное, показалось. Ну конечно, показалось.

А там и лето разыгралось. И никакой скуки, и тоски. Ни на что ведь времени нет. С утра на работу бежишь, в обед пришел домой, быстренько перекусил и в волейбол помчался играть. Или загорать и купаться. Или просто с книжкой и кофе у воды сидеть. Так хорошо летом в городе на озере.
Шел традиционный воскресный ужин с ребятами. Пиво, колбаски, неспешные разговоры, смешки
 - Питер, а что русская?
 - Ничего, - пожал плечами Питер
Не приедет?
Нет. Не приедет, - тихо ответил Питер.
Потом шел домой и что-то снова загрустил. Присел на скамейку в парке возле вокзала. Пришел поезд из аэропорта и счастливые, доехавшие и дождавшиеся встречи гурьбой проносились мимо него. Питер смотрел на этих людей, улыбался. Ведь если бы приехала она, он бы тоже шел так с ней домой. За руку её бы вел. Хотя он терпеть не может ходить за руку. А она вот очень любит. Вел бы за руку тогда, ладно уж. Раз ей так нравится.
Только она не приедет. Совсем на него обиделась.
Может быть, были неправы все, кто думал плохо про неё? Ведь если была бы на самом деле такой, наглой, настырной, разве замолчала бы вот так сразу? А ведь исчезла, пропала, после того глупого сообщения Питера.
Питер достал телефон из кармана. В адресной книге быстро нашел её имя. Улыбнулся, покачал головой. Столько времени прошло. Столько времени прошло, а он до сих пор помнит, как она пахнет.
Мимо прошла пара. Парень вел свою девушку за руку, а она звонко смеялась. И Питер написал своей русской. Просто так. Можно же узнать, как у неё дела.
Она отозвалась сразу же.
Тогда Питер спросил, не собирается ли она в Европу. Ну вот мало ли. Может, командировка.
Она ответила, что уже через 3 недели летит в Берлин и будет рада встретиться там с ним, если он вдруг тоже там окажется.
«Ну дела», - задумался Питер. Берлин далеко. Целый час лететь. И Берлин он терпеть не может. И жить там где, в гостинице с ней, получается. По дурацки все как-то. И города на озере она не увидит.
«Зря написал», - разозлился на себя Питер. Телефон просигналил еще одним сообщением
«Хочешь, я прилечу к тебе из Берлина?» - спросила русская.
«Это было бы здорово!», - моментально ответил Питер.
«Мне нужно забронировать отель для себя?»
Питер подивился этому сообщению.
«Конечно, нет! Ты будешь жить у меня»
Питер подскочил со скамейки, и не разбирая дороги побежал домой. Ему хотелось петь и танцевать, хотя ни того, ни другого, он никогда не делал. Он бежал через мост над озером, мимо домов, наскакивал на людей, его чуть не сбил велосипедист. Вбежал в квартиру и присел на диван.
Русская едет. Моя сладкая. Моя красавица. Едет.
Набрал номер Кристиана.
Русская приезжает. Через три недели.
 Кристиан промычал в ответ что-то.
И представь, она прервет свой отпуск в Берлине из-за меня. И она сама купит себе билеты. И вообще, она предложила забронировать себе отель здесь, чтобы не стеснять меня.
Питер, ты все-таки простофиля. Ты что, не понимаешь, что это такой ход? Хотя дело твоё, парень. Уже немаленький.
Питер раздраженно повесил трубку.
3 недели тянулись долго. Она тоже считала дни. Теперь они переписывались каждый день. Он привык проснувшись утром увидеть её сообщение с обратным отсчетом. Еще 15 дней, еще 14, еще 13. Она получила визу, она купила новое платье. Еще 12 дней, еще 11. Она скучает, она в гостях у подруги, она на работе, она устала. Еще 7 дней, еще 6, еще 5.
Она боится, она переживает, она нервничает. Еще 3 дня, еще 2.
Она приезжает завтра. А сегодня она в отеле в Берлине. Уже 2 часа ночи, она не спит там, и он не спит тут.
И совсем он не переживает, просто какая-то дурацкая бессонница. Хотя странно, с чего бы ей взяться. Не стоит больше, видимо, пить кофе после 7 вечера.
Питер ворочается под одеялом. Открывает фотографии из отпуска с русской. Интересно, он её узнает в обычной, городской одежде. Узнает конечно, улыбается в темноту Питер.
Пишет ей сообщение
«Уже завтра ты будешь в моих руках
«Сегодня», отвечает русская.
«Спи. Не проспи самолет завтра»
В ответ она присылает лишь смайлик. Как бы самому не проспать её поезд из аэропорта. Питер засыпает с этими волнительными мыслями. А в 6 утра просыпается и удивленно смотрит на часы. И сердце так бьется. И спать больше совсем не хочется. Питер даже расстроился. Так ждешь всегда этих выходных, а тут проснулся в такую рань как дурак.
Полежал до 7, но так и не заснул больше. Пришлось вставать. Сварил кофе, потянулся было за бутербродом, да и есть неохота совсем. Критично посмотрел на свой холодильник. Он накупил для русской разной еды, и вино, и шампанское. Интересно, что она любит есть?
А время-то уже вот, почти 8. Интересно, где она. Ведь должна быть уже в аэропорту.
Пишет ей сообщение с вопросом, а в ответ она присылает фотографию самолета, который понесет ее в город на озере.

Пришел на вокзал, как дурак, за час до прибытия поезда из аэропорта. Ходил там, кофе выпил, шоколадку съел. А время вообще не идет. ;Когда поезд пришел, толпа хлынула на перрон, Питер даже растерялся. Как же я ее найду? Как же увижу?
Нашел и увидел. Напуганная такая, стояла, озиралась по сторонам. Его увидела и смутилась.
И он смутился. Она такая модная, совсем другая. Не та что там, у моря. Потом пригляделся к ней тайком, пока домой шли. Руки её, и волосы, и глаза. Да, это она. Его русская. Только его.
Так было здорово, пока она была с ним на озере. Он ей всё показывал, гулял с ней. И молчать с ней тоже здорово, и говорить. А в один вечер она, смешная такая, уснула пока футбол смотрели, и он еще часа 2 боялся забрать свою руку из под её головы - вдруг проснется.
И ночами он снова целовал её, а она целовала его в ответ. Питер не знал куда деться от этой своей радости, как рассказть миру об этом счастье. Потому и не рассказывал. Потому что заплюют, залапают, испачкают.
Он лишь фотографировал русскую беспрестанно. Да так, чтобы она не замечала. Он фотографировал как она ест мороженое, пьет кофе, рассматривает платье в витрине. Как закуривает, как отвечает на сообщения в телефоне. Она замечала иногда и смеялась в объектив.
Пока она спала, он перелистывал эти фотографии. А потом настал день ее отъезда. И снова ему пришлось попробовать на вкус слезы своей русской. На этот раз она ничего не говорила, лишь постоянно плакала. И только когда подошел ее поезд, она оторвалась от него, посмотрела в глаза и спросила
Ты мой?
Да, - закивал Питер. - Конечно
Вот она глупенькая, эта русская. Конечно он её. А как по-другому? Надо только придумать, как теперь это всё устроить.
Пока шел домой сел в кофейне и задумался над капучино. Кристиан вырос как из-под земли.
Эй, ты куда пропал, дружище? - зашумел он на всю кофейню
Ну… - Питер замялся- у меня же была гостья
Правда? - Кристиан оживился
Правда, - улыбнулся Питер. - Садись. Я покажу тебе её фотографии. Она вовсе не такая, какой ты ее себе представляешь. Она другая. Она меня любит.
И что, женишься на ней?
А может и женюсь! - неожиданно для себя расхрабрился Питер.
Кристиан листал фотографии в его телефоне. Потом расхохотался
Ты, конечно, болван, Питер. Ты вообще, видишь сколько стоит ее одежда? Её смартфон? Её маникюр и прическа? Её прилет к тебе? Она богатая русская, Питер. Что ты можешь ей дать? У тебя крошечная квартира и зарплата, которой с трудом хватает тебе одному. Ты не сможешь покупать ей такую одежду и оплачивать салоны красоты.
Питер молчал. Кристиан был прав. Он всё это видел, и тоже об этом думал. Но он ведь мог найти и другую квартиру, и другую работу. Правда, работать придется больше. И в волейбол уже каждый день не поиграешь. И на море на два месяца не уедешь. У него уже была такая жизнь. Там, в доме с садом. В другом городе.
Послушай, Питер. Ей ведь уже ближе к 30, правда? Русские выходят замуж рано. Она была замужем?
Нет, - Питер покачал головой
Она не вышла замуж там. Делала карьеру, заработала кучу денег. Она привыкла к другой жизни. И всё, что ей от тебя надо - это европейское гражданство. Она видит, что ты дурачок.
Ладно, я пойду.
Я не хотел тебя расстроить.
Я знаю
Питер пошагал домой. Но почему-то прошел мимо дома и вышел к озеру. Уселся на ступеньки,ведущие к воде. Вчера они сидели тут вместе, он обнимал ее за плечи. Питер посмотрел на свою ладошку. Вчера он гладил ее волосы, а теперь её тут нет. И дома её нет. Есть полотенце, которым она вытиралась, подушка на которой она спала, кружка, из которой она пила кофе. А её нет.
В его жизни было это. Он смог всё забыть, ради того, чтобы быть свободным сейчас. Зачем эе снова это начинать? Наверное, лучше так всё и оставить.
Питер вернулся домой. Вымыл её кружку, бросил полотенце в корзину с грязным бельем. Вдруг увидел ее футболку, скомканную в углу дивана. Развернул и вдохнул запах. Она пахла ее кожей и ее духами. Разозлился, и бросил в корзину с бельем и футболку.
Собрался было спать, поправил подушку, а под подушкой записка. А в ней, три простых слова: «Я люблю тебя».
Не выдержал, схватил телефон.
«Где ты?»
«Уже дома», она отозвалась моментально
«Нашел твою записку»
«И что?»
«Я тоже люблю тебя». Питер сам не ожидал, что так напишет. Буквы сами выскочили из под его пальцев. Он сразу же пожалел, но было поздно.
Потом, днями и неделями они переписывались. Но шло время, и всё более утопичными казались Питеру его собственные идеи. Внутри он соглашался с Кристианом - он не сможет ей дать ту жизнь, к которой она привыкла.
И однажды он больше не ответил ей
И не отвечал еще неделю
Она писала длинные сообщения, просила его, умоляла.
Однажды он написал: «Прости, твои эмоции слишком сильны для меня. Я к этому не готов»
Ответом ему была тишина.
Лето закончилось, пришла тихая теплая осень, сменившаяся зимой. Он снова съездил к морю на два месяца, специально не поехал туда, где встретил её. Хотя наверняка знал, что её там нет. Просто не хотелось вспоминать.
А там и весна, и снова тепло и волейбол.
И забыл почти, и не вспоминал, разве что иногда - очень редко. Пришло лето. Он читал новости, сидя на балконе с чашкой кофе. Телефон пискнул пришедшим сообщением.
Сердце радостно подпрыгнуло. Она! Русская!
Как ни в чем не бывало, она звала его в Москву. Описывала красоту города, парки, фонтаны, площади и старинные храмы. Он читал ее сообщения улыбаясь и кивая ей в ответ. Отвечал не всегда. Она очень быстро думает и очень быстро пишет. Питер так не может. Нужно все хорошенько обдумать.
А потом раз, и купил билеты. Сам от себя не ожидал. И отправил их русской по электронной почте.
Раздался звонок
Это правда? - он услышал ее голос так близко, как будто она сидела рядом с ним
Правда. Ты меня ждешь?
Да, - ответила она и положила трубку.
Самолет снижался над Москвой. Питер силился разглядеть в иллюминаторе хоть что-то, чтобы напомнило ему то, о чем он так много слышал. Но внизу проносились тучи машин, высились серые массивы домов. Она обещала ждать его в аэропорту. А вдруг обманула.
Вышел из зеленого коридора, оглянулся, продираясь глазами сквозь массу людей. Увидел, как к нему спешит она, улыбаясь. Она повела его сквозь толпу людей на огромную парковку, и открыла двери большой дорогущей машины. Питер сразу почувсвовал себя неуютно и вспомнил всё о чем, говорил Кристиан.
Но когда она привезла его к себе домой, сменила модное платье на шорты и футболку, он снова увидел ту, в которую влюбился. Он впервые признался себе в этом - он любит её. И полюбил еще тогда, у моря.
Три дня они бродили по Москве, ездили по разным местам. Она катала его по ночному городу, показывала свои любимые места. Но Питеру становилось всё горше. Она любит свой мегаполис. Он никогда не сможет купить ей такую же машину. Это всё безнадежно. Не нужно было приезжать. И лишь по ночам, когда она снова обнимала его и целовала, робкая надежда снова теплилась внутри него. Но наступавшее утро, с его ясностью мыслей, рассеивало эти мечтания.
В последний московский вечер они пили вино на её кухне. Он смотрел на неё, и снова видел печаль, залегшую под ее глазами. Её печаль была ему знакома.
Она больше не задавала ему вопросов, ни о чем просила и не спрашивала. Она пыталась быть веселой с ним.
А потом взяла и расплакалась.
«Ну вот, опять», - расстроился Питер.
Почему ты плачешь? - спросил он
Ты опять оставишь меня
Питер решил быть честным.
Я не могу тебе дать того, что у тебя есть здесь
На секунду она замолчала, непонимающе глядя в его глаза
Ты думаешь, мне это надо? Да я завтра готова продать это, отдать, подарить, да хоть так оставить.
Ради чего? Чтобы жить в Европе? - сказав это, Питер понял, что сморозил глупость. В ее глазах промелькнул ужас и непонимание.
Ты идиот, конечно, - спокойно сказала она. - Хоть в Антарктиде. Я готова всё оставить, лишь бы только жить с тобой.
Питер обнял ее, крепко, и держал в своих руках.
А на следующий день улетел. Они больше не поднимали эту тему. Она даже не плакала в аэропорту. Лишь обречено смотрела на него, а он постоянно оборачивался, пока не увидел, что она ушла.
И совсем ему не писала. Даже не ответила на его житейское сообщение «Как дела», которое он, не выдержав, написал ей через три дня.
Питер поехал в гости к сестре. Давно не был. И сидя в ее уютном саду, потягивая отличное рейнское сухое вино, рассказал ей всю историю о русской. Сестра лишь молчала и слушала. Когда он закончила, она спросила:
А чего ты ждешь?
Ну ты же понимаешь, что это невозможно?
Я лишь понимаю, что мой братец невозможный баран. Так бездарно теряет женщину, которая так любит его. Только русские умеют так любить. И ей правда не нужно от тебя ни денег, ни роскоши. Ей нужен лишь ты. Она не врет тебе.
Питер задумался. И что же делать теперь?
Писать? Звонить? Ехать?
Нет. Главное не торопиться. Нужно всё хорошенечко обдумать.
Он долго писал ей сообщение. Стирал, начинал заново. Звонил сестре - советовался. Сестра обзывала его дураком. Он не сердился, может она и права.
Пока писал, мечтал, как они снимут с русской маленький домик, и там будет садик. И она обязательно родит ему детей. Пару белокурых мальчиков. И он будет играть с ними в волейбол, у озера. Но сообщение всё не писалось, и он снова и снова стирал написанные буквы.
Незаметно прошел еще один месяц. Молчала она, да и Питер не знал с чего начать. Как-то вечером понял - наверное, всё уже потеряно. Если звать ее - надо было звать ее сразу. А теперь уже всё. Момент упущен.
И просто написал ей: « Ты еще хочешь жить со мной?»
Она не ответила. Не ответила ни на следующий день, ни через два дня.
Питер огорчался, но что поделать. Сам виноват.
Через неделю раздался звонок в двери. Открыв дверь, он увидел русскую с чемоданом.
- Я приехала на озеро. Могу, конечно, снять отель, но меня пригласили тут остаться. И заранее хочу сказать, я приехала навсегда. Уж больно замечательное у вас тут озеро.